Ханна Хауэлл
Невеста горца
– Зачем?
– Мы сможем доказать, что у него просто не было времени и возможности кого-то убить.
– Джиллианна, у тебя потрясающе умная голова.
– Спасибо. А теперь подготовьте повозку. Я отправляюсь к графу и моему опечаленному мужу.
Коннор не поверил своим глазам, когда увидел, кого Питер впустил в его камеру. Он решил, что это видение, явившееся в ответ на его мысли о жене. Джиллианна не могла быть здесь! Она показалась ему немного бледной, но вполне здоровой. Когда он видел ее в последний раз, она была без сознания и ей вытаскивали из плеча стрелу. Она должна все еще лежать в постели, отдыхать и пить крепкий бульон! Коннор потерял счет времени, но был уверен, что с момента ранения прошло не более трех дней.
– Господи, Коннор, неужели тебе не дали свечей? – удивленно воскликнула Джиллианна. Она прищурилась, что бы получше разглядеть его в полумраке.
– Дали, – равнодушно ответил он и направился к высокому подсвечнику в углу камеры. – Мне кажется, что если я зажгу свечи, ты исчезнешь. Наверное, ты видение, которое возникло у меня из-за обильных возлияний и долгих размышлений.
– Ты хочешь сказать, из-за хандры?
Этот немного хриплый, насмешливый голос мог принадлежать только его жене. Коннор зажег свечи и обернулся: она действительно была бледной, но твердо держалась на ногах, и ее лицо не было искажено гримасой боли. Однако он все еще не мог поверить, что эта маленькая женщина, которую три дня назад ранили в Дейлкладаче, стояла здесь, в Динноке, и насмехалась над ним.
– Почему ты не лежишь в кровати, плача от боли? – спросил Коннор, чувствуя, что его вопрос звучит довольно глупо.
– Потому что мне сказали, что ты хандришь. Я решила приехать и поговорить с тобой. О, вино. Хорошо. – Она налила себе вина и сделала несколько жадных глотков.
Затем она села на стул. Коннор вернулся в свое кресло.
– Теперь мне кажется, что нападение на тебя было всего лишь сном.
– Нет, я и в самом деле ранена. Рана все еще болит, но я быстро поправляюсь. Поэтому Джеймс спокойно отправился в Дублин, чтобы сообщить обо всем, что случилось. Дэрмот хотел отговорить меня от этой поездки, но я сказала ему, что стрела не задела кость, у меня не началось воспаление и я не потеряла много крови. Мне лучше с каждым днем. Рана уже начала затягиваться.
– Но прошло всего три дня!
– Я же говорила тебе, что быстро поправляюсь. В детстве я почти не болела. Моя мать уверена, что это Господь создал меня такой здоровой. – Она развязала тесемки на лифе и приподняла повязку, закрывающую рану. – Видишь? Выглядит уродливо, но она заживает.
Она права, подумал Коннор, разглядывая рану, которая выглядела так, словно ее нанесли неделю назад. На бархатистой и нежной коже Джиллианны она действительно казалась довольно уродливой. Его взгляд скользнул по ее обнаженной груди, и он почувствовал, как напряглось его тело. Коннор снова переключил внимание на рану – веское доказательство его неспособности защитить свою жену. Он встал и подошел к камину. Он хотел Джиллианну, но не чувствовал себя вправе прикоснуться к ней.
Джиллианна нахмурилась. В какой-то момент реакция Коннора на ее полуобнаженное тело была именно той, какой она ожидала. Она не задумывалась над тем, что именно ему нравится, но ее небольшая грудь его возбуждала. Теперь ей придется взять инициативу в свои руки. Коннор был слишком погружен в свои переживания, и, похоже, одними убеждениями его было не пронять. Страсть, решила Джиллианна, окажется более эффективным средством. Однако Коннор проявил непривычную стойкость и старался к ней не подходить. Джиллианна незаметно сняла штанишки и спрятала их в карман своей юбки. Она готовилась использовать любую возможность, чтобы заняться любовью с Коннором, и едва не рассмеялась, представив себе его удивление.
Будет нетрудно добраться до его тела, размышляла она, разглядывая его в свете свечей. На нем были только льняные подштанники. Судя по влажным волосам, он недавно мыл голову. Джиллианна порадовалась тому, что решила сделать небольшую остановку перед Динноком, чтобы принять ванну. Она не могла оторвать глаз от его стройного, мускулистого тела. Ее взгляд скользнул по нижней части его живота, и она убедилась, что Коннор не настолько себя контролирует, как хотел ей показать. Если он снова сядет в кресло, ей удастся осуществить свой план.
– Джилли, тебе не следовало сюда приезжать, – произнес Коннор. Он не смотрел на нее, потому что это было выше его сил. Он едва не прикусил язык, когда хотел приказать ей запахнуть лиф. Однако он не стал просить ее об этом, чтобы голос не выдал его истинных чувств.
– Не следовало? – Она выпила еще немного вина. – Ты хочешь сказать, что мне не стоит обращать внимания на то, что тебя ложно обвинили в убийстве, которого ты не совершал? Нужно было оставить тебя одного, дав тебе возможность принять какое-нибудь глупое решение?
Коннор сел в кресло и тоже выпил вина.
– Я не могу больше быть лэрдом. Лэрд должен защищать свой клан и свою семью. Я не сумел этого сделать. Я пригрел змею на своей груди и позволил ей напасть на мою жену.
Джиллианна опустилась на колени возле его ног.
– Коннор, он был твоим дядей. – Она поставила бокал с вином на стол и принялась гладить его бедра. – Кровное родство. Все доверяют своим кровным родственникам, если только те не сделают что-то совсем отвратительное.
– Он выжил. Это должно было вызвать у меня подозрения.
Коннор, с трудом сдерживаясь, терпел ее ласки.
– Нет, ты поступил вполне естественно: возблагодарил Господа за то, что хотя бы один твой родственник остался жив. – Она потянулась к нему и поцеловала его в обнаженный живот. – Коннор Макенрой, ты честный и отважный человек, который большую часть жизни посвятил борьбе за выживание своих братьев, сестры и оставшихся в живых людей. Неудивительно, что у тебя не было времени думать о том, что твой дядя сделал все возможное, чтобы избавиться от своего родного брата и его семьи. Будь это другой человек, ты мог бы его заподозрить. Но это был твой дядя, брат твоего отца, человек, которого твой отец принимал в своем доме. Ты не можешь винить себя в том, что не разглядел его злой умысел. Ни один человек не мог бы этого сделать, будь он на твоем месте.
– Ты разглядела. – Он погладил ее по волосам.
Мысли о дяде больше его не волновали, он хотел Джиллианну и не мог думать ни о чем другом.
– Нет, я увидела только его черную душу. – Она развязала завязки, поддерживающие его штаны. – Я увидела человека, снедаемого злобой и страхом. – Она обхватила его член тонкими пальцами и принялась поглаживать его. Коннор задрожал и обхватил ее ногами, притягивая к себе. – Я видела, что у него есть мрачные тайны и много злобы, но я не могла догадаться о его преступлениях.
Джиллианна убрала руку и лизнула Коннора. Он вздрогнул.
– То же самое говорил мне Дэрмот, – простонал он сквозь зубы.
– Мы правы, и ты поймешь это, если перестанешь себя терзать.
– Может быть.
Желание было таким сильным, что Коннор уже не мог разговаривать. Он закрыл глаза, откинулся в кресле и полностью отдался страсти. Ему хотелось просидеть так как можно дольше, чтобы насладиться нежным прикосновением ее языка. Казалось, Джиллианна чувствовала его состояние: время от времени она отпускала его, чтобы дать возможность прийти в себя. Коннор был благодарен ей за эти короткие передышки. В одну из них она сняла с него штаны.
Затем она села перед ним и обхватила губами его восставшую плоть. Она ласкала его медленно и нежно, облизывая, как вкусную конфету. Он знал, что не сможет положить конец этой возбуждающей игре, если она зайдет слишком далеко.
Тогда он осторожно отстранил ее и, придерживая за руки, поднял с колен. Взор Джиллианны был затуманен. Увидев это, Коннор едва не потерял голову.
– Сними платье, – приказал он охрипшим голосом.
Она тут же повиновалась и через несколько минут стояла перед ним в одной нижней рубашке и чулках.
– Где твои штанишки? – спросил он.
– Я сняла их, пока ты смотрел на огонь, – ответила она, прикрывая рукой просвечивающие через тонкую рубашку волосы на лобке.
Снимая с нее рубашку, он прошептал:
– Нет, позволь мне взглянуть на то, что я так сильно хочу увидеть.
Джиллианна покраснела, но убрала руку. Он начал медленно снимать с нее чулки. Когда он снял второй чулок, она уже дрожала. Его рука скользнула между ее ног.
– Как здесь красиво и влажно, – пробормотал он и вдруг прижался к ней губами.
Джиллианна ахнула от неожиданности, но его ласки быстро лишили ее стыдливости, и на смену ей пришла бурная страсть. Она позволила ему вести ту игру, которую он задумал, потому что она приносила им обоим огромное наслаждение.
Через некоторое время она ухватила его за волосы, и ее тело сотрясла волна оргазма. Джиллианна еще дрожала от пережитого ею наслаждения, а Коннор уже медленно опускал ее вниз, соединяя их тела. Он покрывал поцелуями ее грудь, подводя ее к новому оргазму. Через некоторое время он услышал ее крик и присоединился к нему, и волны удовольствия унесли их обоих в небеса.
Джиллианна открыла глаза и увидела, что Коннор смотрит на ее рану. Оказалось, они лежат в кровати, и она смутно припомнила, как он отнес ее туда на руках.
– Немного болит, но не больше, чем когда я приехала, – сказала она.
Он не успел ничего сказать, как раздался стук в дверь. Коннор вскочил с кровати и принялся натягивать штаны. Вдруг он осознал, что раньше к нему в камеру никто не стучал. Он взглянул на Джиллианну, спрятавшуюся под одеялом, и подошел к двери. Дверь открылась. Перед входом в камеру стояли Питер и Мосластый.
– Ты не должен был отпускать Джиллианну, – проворчал Коннор, обращаясь к Мосластому.
– Твоя жена такая же упрямая, как и ты, – парировал Мосластый и бросил в камеру небольшой мешок. – Я уеду на рассвете.
Питер сунул Коннору в руки поднос с едой и закрыл дверь. Коннор перевел взгляд с подноса на мешок, а затем на жену.
– Ты решила остаться здесь на ночь? – спросил он.
– Ну, с хандрой справиться нелегко. – Она села, не обращая внимания на обнажившуюся грудь, и взяла с подноса ломоть хлеба.
– Мне кажется, моя хандра уже прошла, – улыбнулся Коннор. Он снял штаны и залез в кровать. – Но хорошо, что ты осталась, а то до наступления рассвета я могу снова впасть в тоску. – Он подмигнул ей. – Так ты вернешься в Дейлкладач? Для чего? Не думаю, что ты будешь там отдыхать.
– Я собираюсь найти настоящего убийцу и вытащить тебя отсюда.
Он не мог поверить, что эта хрупкая женщина действительно собирается его спасти. Ему уже очень давно никто ни в чем не помогал.
– Если кто и может это сделать, так это ты, – улыбнувшись, проговорил он. – А теперь поешь. Мне нужна твоя сила.
– Моя рана хорошо заживает, – усмехнулась она.
– Не для этого.
– Чтобы поймать убийцу?
– Нет, и не для этого тоже. Для того чтобы выполнить свой супружеский долг и избавить меня от хандры, если та накатит на меня этой ночью.
– О, с удовольствием.
– Надеюсь, тебе действительно понравится.
Глава 19
Джиллианна сидела за столом в главном зале Дейлкладача и накладывала еду на тарелку. Она вернулась от графа несколько часов назад, но ей родичи предоставили возможность вымыться и немного отдохнуть. Фиона несколько облегчила нетерпеливое ожидание, пересказав братьям то, что успела ей рассказать Джиллианна. Сама Джиллианна испытывала зверский аппетит. Он был вызван страстной ночью с Коннором, проделанным ею путешествием и продолжающимся заживлением раны.
По ее телу пробежала дрожь, когда она вспомнила, как проснулась этим утром в объятиях мужа. Коннор и в самом деле справился с хандрой, но на смену ей пришли нетерпение и раздражение от того, что теперь его освобождение зависело не от него, а от других людей. Дело было не в том, что он им не доверял, а в том, что Коннор привык во всем полагаться только на свои силы и не мог просто сидеть и ждать. Джиллианна была рада, что уехала очень рано и Коннор не успел испортить ей настроение своим брюзжанием.
– Они нашли Мэг! – объявила Фиона, .вбегая в главный зал. – Ее только что схватили.
– Прошу тебя, скажи, что она во всем призналась, – попросила Джиллианна. Она отодвинула пустую тарелку и отпила из кружки козьего молока.
Фиона села рядом с ней и тоже налила себе молока.
– Думаешь, она на коленях молила о прощении?
– Это было бы неплохо.
– Даже слишком хорошо. Ангус сказал, что она потребовала, чтобы ей объяснили, на каком основании ее забирают из дома кузена.
– У нее объявился родственник?
– Нет. Один бедный дурачок решил, что судьба улыбнулась ему, послав в его дом трех красивых женщин, готовых к любовным играм. Но он понял, что это никакое не счастье, когда в его дверь принялись ломиться рассерженные и вооруженные Макенрои. Ангус рассказал, что этот человек едва не вытолкал женщин почти голышом, но Дэрмот велел ему дать им возможность забрать свои вещи. Мэг начала ругаться и хотела сбежать, поэтому ей связали руки. Две другие отказываются говорить. Итак, Мэг здесь и ждет, когда ты применишь к ней свое умение.
– Как легко испортить так хорошо начавшийся день, – вздохнула Джиллианна с притворным огорчением. – А вот и все остальные, – улыбнулась она.
– Подозреваю, что Фиона тебе уже все рассказала. – Дэрмот уселся вместе с братьями и Мосластым за стол. – Я пытался говорить с Мэг, но она только осыпала меня оскорблениями и угрозами. И еще она утверждает, что Коннора скоро повесят за убийство его дяди.
– Если бы вы, парни, пореже развязывали пояс на своих штанах, мы теперь не возились бы с этой сучкой, – проворчала Фиона.
– Не думаю, что леди пристало использовать слово «сучка», – с нарочитой укоризной покачала головой Джиллианна. – И давай забудем о том, кто и чем занимался с Мэг.
– О, извините. Хотя когда ты говорила с ней…
– Вот именно. – Джиллианна потерла пальцами виски и взглянула на Дэрмота: – Мне придется с ней поговорить.
– Да, придется. – Дэрмот бросил сердитый взгляд на сестру. – Ты уверена, что тебе удастся заставить ее говорить? То есть я хочу сказать, если ты в этом не уверена, то зачем тебе страдать и позволять ей плеваться ядовитой слюной?
На лице Джиллианны появилась недобрая усмешка.
– О, я сумею заставить ее говорить. С помощью Джоан я смогу очень сильно испугать ее и разозлить. А теперь скажи, вы выяснили, чем Коннор занимался в тот злополучный день? Вы можете доказать, что у него не было времени на убийство?
– Да, можем, – ответил Дэрмот. – Мы были с ним с самого утра, но единственные свидетели – это Макенрои. Не думаю, что наше свидетельство будет иметь вес.
– Ты прав. Но если кровь не засохла к тому времени, как в дом вошли люди графа, мы сможем доказать, что убийство было совершено после полудня. Должно быть, Мэг загнала лошадь насмерть, чтобы так быстро добраться до графа и вернуться обратно.
– Кровь действительно еще не высохла, – сказала Фиона. Все недоуменно посмотрели на нее. – Пока Джилли утешала Коннора, я встретилась с графом и его человеком по имени Питер. Я рассказала им о Конноре и его прошлом в надежде, что это поможет, если настоящий убийца не будет найден. Потом я попросила их поведать мне все об убийстве. Граф заявил, что я очень кровожадная.
– Ты действительно кровожадная, но, как мне кажется, графу это даже понравилось, – улыбнулась Джиллианна. – Итак, кровь не высохла. Очень странно, учитывая то, сколько времени потребовалось Мэг, чтобы добраться до графа и рассказать ему обо всем. После этого люди графа прибыли в дом, где и нашли тело убитого. За это время кровь должна была засохнуть.
– Но Мэг не пришлось ехать в Диннок. Она встретила людей графа на половине пути. Питер послал ее к графу, а сам с вооруженными людьми поехал в деревню. К тому времени как Питер вернулся в Диннок вместе с Коннором, граф уже отослал всех трех женщин. Джиллианна кивнула.
– Теперь понятно, почему кровь была свежей и Коннор не смог отмести обвинения в свой адрес. Значит, ваш дядя был убит после нападения на меня. Это поможет доказать, что Коннор не мог совершить убийство. Сначала он был со мной, потом поехал к сэру Роберту, а от него – к сэру Дэвиду. Интересно, мы сможем попросить их свидетельствовать в пользу Коннора?
– Почему бы не спросить у них самих? – пожал плечами Дэрмот.
Джиллианна проследила за его взглядом и увидела, что Мосластый входит в большой зал, сопровождаемый сэром Робертом и сэром Дэвидом. Должно быть, Господь захотел помочь Коннору. В какой-то момент она даже решила, что теперь можно не допрашивать Мэг, но тут же укорила себя в трусости. Конечно, теперь у нее было достаточно доказательств невиновности Коннора, но если она предъявит графу настоящую убийцу, это действительно будет победа.
– Я думал, вы ранены, – удивился сэр Роберт, направляясь к столу. Сэр Дэвид следовал за ним по пятам.
– Это так, – ответила Джиллианна, приглашая гостей сесть за стол. – Но я быстро поправляюсь.
– Но вас ранили всего несколько дней назад, – продолжал удивляться сэр Роберт.
– Четыре, если быть точным. Рана была несерьезная. Вы пришли проведать меня?
– И да и нет. Мы узнали о том, что Коннор арестован, и подумали, что можем помочь. Он потратил много времени, чтобы поговорить с каждым из нас. – Роберт помрачнел. – Кому могла прийти в голову мысль, что Коннор убил своего дядю? Старик был бесполезным и назойливым, но Коннор, кажется, очень любил его. Джиллианна встала:
– Об этом вам расскажут Дэрмот и остальные. А мне нужно идти, чтобы выбить признание у Мэг.
– Вы думаете, это она убила сэра Нейла? – спросил Роберт.
– Да, хотя я не знаю причины. – Она посмотрела на Дэрмота: – Где Мэг?
– В кухне, привязана к стулу, – ответил тот. – Две ее подруги заперты в конюшне.
– Кухня – отличное место. Если закрыть дверь, никто не поймет, почему она будет кричать: от боли, страха или злости.
– Вы хотите заставить ее кричать? – изумился Роберт.
Джиллианна решила не придавать значения его насмешливой улыбке.
– Думаю, она будет кричать от страха, что мы узнаем всю правду. Но те, кто будет слышать ее крики, решат, что женщину жестоко пытают. Поэтому, – она посмотрела на Дэрмота, – приведи сюда Дженни и Пег. Пусть они поверят, что я заживо снимаю с Мэг кожу. Тогда они быстро расскажут то, о чем умолчит Мэг.
– Умный ход, – усмехнулся Дэрмот. – Очень умный.
– Если вы получите признание, то мы вам будем не нужны, – произнес Дэвид, когда Дру и Тони отправились за женщинами.
– О нет, ваша помощь мне очень нужна, – возразила Джиллианна. – Я намерена представить графу как можно больше доказательств невиновности Коннора. Он должен быть не только освобожден, но его имя должно быть полностью очищено от подозрений.
– Отличный план, миледи, – похвалил Роберт. – Но я не уверен, что вам удастся заставить Мэг признаться в убийстве. Ведь ее повесят за это.
– Вы думаете? – улыбнулась Джиллианна. – Женщина привязана к стулу на кухне, где много опасных предметов, включая длинные и острые ножи. Мэг займется служанка, которая работала, пока эта распутница забавлялась с ее мужем. О, думаю, Мэг будет очень, очень сильно напугана, как только я войду и закрою дверь.
Она услышала, как мужчины засмеялись, когда она шла на кухню.
– Миледи, я давно жду вас, – проговорила Джоан, когда Джиллианна вошла и закрыла за собой дверь.
Ей предстоит нелегкая работа, думала Джиллианна, глядя на Мэг. На той не было синяков или крови, но, судя по растрепанным волосам и порванной одежде, она сопротивлялась изо всех сил, когда ее тащили в замок. Джиллианна почувствовала сильнейшую ярость, злобу и легкий страх. Похожую смесь эмоций она чувствовала в сэре Нейле Макенрое.
– Очень глупо, что ты убила твоего защитника, – начала Джиллианна, глядя на Мэг.
Та хрипло рассмеялась:
– Коннор убил старого дурня. И его скоро повесят.
– Какая ты злая. А ведь Коннор был добр к тебе.
– Он просто один из многих, кто спал со мной. Красивый жеребец, но такой же потный и похотливый, как остальные. – Она попыталась сдуть тяжелую прядь волос, упавшую ей на глаза. – Я была лучшей из всех, кто у него был, а он, дурак, меня прогнал. И ради кого? Ради плоской доски?
Джиллианна обнаружила, что намеки на ее маленькую грудь ее больше не обижают. Она знала, что Коннору нравится ее тело, что оно его возбуждает.
– Если бы ты действительно была лучшей, он бы тебя не прогнал. Многие мужчины имеют и жен, и любовниц. Но это не важно. Любовниц часто бросают, однако они не убивают старых пьяниц и не вешают обвинение на бывших любовников. Зачем ты убила старика?
– Я его не убивала. Как женщина может убить мужчину? Нет, это был Коннор. Он просто обезумел, когда узнал правду о своем дяде. Может быть, эта правда спасет Коннора от виселицы, раз старику и так грозила смерть за его преступления.
– Думаю, ты совсем не хочешь, чтобы Коннор оказался на свободе, ведь он знает, кто настоящий убийца и кто засадил его в темницу. Как только он выйдет оттуда, он обязательно найдет тебя. – Джиллианна почувствовала, что страх Мэг усилился.
– Он не будет этим заниматься. А я уеду отсюда. Мы с Дженни и Пег решили переехать поближе к королевскому дворцу. Там и денег побольше, и любовники получше. Не то что эти нeoтесанные мужланы из Дейлкладача.
– Джоан, мне кажется, она не собирается рассказать нам то, что мы хотели от нее услышать, – вздохнула Джиллианна.
– Тогда заставим эту суку, – процедила Джоан.
Джоан хотела отомстить Мэг за боль, которую та причинила ей, занимаясь любовью с Малькольмом. Однако служанка не даст старым обидам взять верх. Они заранее обо всем договорились, и теперь Джоан следовала намеченному плану. Они не собирались бить Мэг, хотя раньше обе иногда испытывали страстное желание убить распутницу. Увидев, как Мэг отбрасывает с лица прядь волос, Джиллианна придумала, что нужно делать. Мэг очень дорожила красотой своего лица, пышного тела и роскошных, густых волос. У них не хватит духу обезобразить ее лицо или тело, но с волосами они смогут сделать что-нибудь ужасное.
– Мэг, даю тебе последний шанс сказать правду, – обратилась к ней Джиллианна, но услышала в ответ лишь страшные ругательства.
Тогда она взялась рассматривать ножи, лежавшие на кухонном столе. Джоан присоединилась к ней и шепотом спросила:
– Что мы будем делать?
– Отрежем ей волосы, – так же тихо ответила Джиллианна.
– Отрежем волосы?
– Джоан, эта женщина очень тщеславна. Так как мы не можем порезать ей лицо или эти груди, от которых у всех мужчин текут слюни, то давай уничтожим ее толстую косу, которой она так гордится.
– А-а, я поняла. Если она не признается во всем, после того как мы лишим ее волос, то, может быть, нам стоит сбрить ей брови и выщипать ее длинные ресницы? Оставим ее лысой, как коленка.
Джиллианна прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
– Мы будем состригать ее волосы очень медленно. Она, конечно, рассердится на нас и, надеюсь, вместе со злобой выплеснет всю правду. – Она взглянула на Джоан: – Ты сможешь стричь ее медленно?
– Конечно, – ответила служанка, взяв самый острый нож. – А вы в это время будете колоть ее словами, – добавила она, приближаясь к Мэг.
Мэг злобно рассмеялась, увидев в руках Джоан длинный нож.
– Вы не сможете меня зарезать!
Джоан одним движением отхватила густую прядь волос Мэг. Она внимательно посмотрела на них, прежде чем бросить на пол.
– Я так и думала – вшивые.
Джиллианна кивнула.
– Трудно поддерживать чистоту, когда все время лежишь на спине с задранными вверх ногами.
– Ах ты, сука!
Через несколько минут Джиллианна узнала, что эти слова были самыми безобидными из всех, что прокричала Мэг, пока ее стригли. Она орала так, что сидевшие в главном зале Дженни и Пег с готовностью расскажут все без малейшего давления, понадеялась Джиллианна. От крика у нее начала болеть голова. Она боялась, что оглохнет до той минуты, пока услышит хоть намек на признание в потоке оскорблений, угроз и проклятий.
– Святые угодники, что здесь происходит?
Дэрмот обернулся и увидел стоявшего у входа в главный зал Джеймса. Тот прислушивался к крикам, раздававшимся из кухни. Дэрмот вскочил со своего места и бегом бросился к Джеймсу, боясь, что тот может по незнанию сказать что-нибудь лишнее и нарушить план Джиллианны. Дженни и Пег, сидевшие в главном зале, уже готовы были во всем сознаться.
Делая вид, что сердечно приветствует вернувшегося друга, Дэрмот быстро рассказал Джеймсу обо всем, что произошло в замке в последние два дня.
– Господи! – Джеймс схватился за волосы. – Стоило уехать на пару дней, и мир сошел с ума. Ты думаешь, что план Джилли сработает?
– О да. У этих двоих уже зубы стучат от страха. Если они что-то знают об убийстве, то мы скоро об этом услышим. – Дэрмот обнял Джеймса за плечи и повел к столу. – Думаю, игра долго не продлится.
Джеймс сел за стол, и тут из кухни раздался душераздирающий вопль, сменившийся грязными ругательствами. Джеймс налил себе вина и посмотрел на сидевших в углу женщин. Судя по всему, их преданность Мэг исчезла без следа.
– Она убьет ее? – спросила Дженни, плача.
– О нет, – ответил Джеймс. – Джилли знает, что делает. Она никогда никого не убивала.
– Господи! – воскликнула Дженни, глядя в сторону кухни. – Теперь она стонет. Мы ничего не делали!? – вдруг закричала она.
– Молчи, – оборвала ее Пег. – Если мы скажем хоть слово, Мэг нас убьет.
– Думаю, больше нам не надо волноваться из-за Мэг. – Дженни посмотрела на Дэрмота: – Это она убила старика. Они с самого начала замышляли недоброе против хозяйки. Сначала они хотели вынудить ее уехать из Дейлкладача, потом сделали так что сэр Роберт ее похитил. В конце концов они попытались ее убить.
Пег кивнула.
– Они считали, что если будут распускать о хозяйке разные слухи, то люди будут бояться ее и убьют как ведьму. Когда это не сработало, они сами решили ее убить.
– Но зачем было убивать Джиллианну? – спросил Дэрмот.
– Вы же знаете, почему Мэг хотела от нее избавиться. До появления леди Джиллианны Мэг жила в замке как королева, но потом все кончилось. Но я не знаю, зачем вашему дяде была нужна ее смерть.
– Однажды он сказал, что этот брак сделал всех вас очень сильными, – вмешалась Дженни. – Что теперь вас не извести. Он не объяснил свои слова, только ворчал все время, что не позволит девице Мюррей сделать вас сильными и богатыми. Поэтому он сидел в Дейлкладаче и ждал случая убить миледи. Когда выпущенная им стрела не убила ее, он от огорчения чуть не умер.
– Да, – кивнула Пег. – Из-за этого они и поссорились. Мэг хотела, чтобы он еще раз попытался убить леди Джиллианну, а он сказал, что устал от всего этого и что все равно он скоро умрет. Мэг кричала и кричала на него, а он вдруг начал рассказывать ей о прошлом и о том, что из его кишок идет кровь, наверное, это проклятие за старые грехи. Мэг совсем обезумела, она хотела заставить его дать ей много денег. Пригрозила, что расскажет всем о его преступлениях.
Дженни тяжело вздохнула.
– А он засмеялся и ответил, что ему осталось жить совсем немного и что в любом случае он не успеет попасть на виселицу. Потом он начал оскорблять Мэг. Мы с Пег пытались успокоить его, потому что знали, как такие вещи злят Мэг, но он не останавливался. Тогда Мэг вдруг бросилась на него и стала бить его ножом. Она ударила его много раз, а потом вонзила ему в сердце кинжал.
– И вы отправились к графу, чтобы подтвердить ее ложь, – произнес Дэрмот ледяным тоном.
– Мы очень испугались, – прошептала Пег, когда Дженни снова начала плакать. – Рыцарь был убит, а Мэг совсем повредилась в уме. Мы не знали, что делать.
– Теперь вы должны повторить ваш рассказ графу и снять обвинения с моего брата, – заключил Дэрмот.
– Но, Мэг…
– Не бойтесь, леди Джиллианна позаботится о том, чтобы она вам больше не угрожала.
– Не думала, что она будет плакать, – пробормотала Джоан. – Мне казалось, она не из тех женщин, что могут проливать слезы.
– Не укоряй себя, – утешила ее Джиллианна, глядя на раскачивающуюся на стуле Мэг. – Она не молится и не просит прощения. Это слезы злости. Слышишь, она проклинает нас!
– Вы думаете, она сошла с ума?
– Да. В какой-то момент я даже почувствовала себя виноватой в том, что мы сделали с ней. Но нет, безумие давно охватило ее. Как и в случае с сэром Нейлом, злость окончательно лишила ее разума. – Услышав звук открываемой двери, Джиллианна обернулась и увидела Дэрмота. – Мы закончили. Как там Дженни и Пег?
– Во всем признались. Теперь плачут и просят о прощении. – Он вошел на кухню и ахнул: – Господи, да она почти лысая!
Мэг и правда выглядела ужасно. Вместо роскошной косы на ее почти целиком обритой голове торчало несколько пучков волос. Джоан немного переусердствовала, но это было объяснимо, потому что Мэг никак не желала признаться в совершенном ею преступлении.
– Mы оставили немного волос, – пояснила Джиллианна. – Будь осторожен, кажется, она сошла с ума и стала буйной. Вся ее злость теперь направлена на мужчин.
Дэрмот позвал Джеймса, Дру и Тони на помощь. Вчетвером они приблизились к Мэг и развязали ее. Мэг отбивалась, как загнанный в угол зверь. Джоан и Джиллианна старались держаться от нее подальше, а Джиллианна даже взмолилась о том, чтобы кто-нибудь из мужчин догадался ударить Мэг по голове и лишить ее сознания. Поэтому она вздохнула с облегчением, когда Мэг наконец-то была снова связана и ей в рот был вставлен кляп. Дру позвал двух очень сильных мужчин, чтобы те отвели Мэг в подземелье. Когда Джиллианна вошла в главный зал, все повернулись в ее сторону. Особенно неприятно ей было видеть, с каким ужасом взирали на нее до смерти перепуганные Пег и Дженни, но Дэрмот тут же увел женщин и запер их в башне замка. Джиллианна подошла к столу и налила себе вина.
– На рассвете мы отправимся к графу, – проговорил Дэрмот. – Джилли, ты сможешь ехать верхом?
– Может быть, я смогу ехать с кем-нибудь, – ответила она. – Я так мало вешу, что не буду мешать.
Дэрмот улыбнулся и кивнул.
– Теперь нужно решить, кто останется дома. Дру, – начал он и вздохнул, когда молодой человек выразил бурный протест. – Ты знаешь правило Коннора. Один из пяти братьев обязательно должен оставаться в Дейлкладаче. Может быть, мне удастся уговорить Фиону остаться, но она приложила так много стараний, чтобы спасти брата, что имеет право посмотреть, чем все закончится. Мосластый.
– Нет, – перебил Дэрмота Джеймс. – Я останусь. Пусть Мосластый едет. Честно признаться, поездка в Дублин и обратно на некоторое время отбила у меня охоту вновь оказаться в седле.
– Раз все решено, я отправляюсь спать, – сказала Джиллианна и попросила Джеймса проводить ее до спальни. – Как дела дома?
– Все хорошо. Мама прислала тебе мазь, чтобы ускорить заживление раны, – ответил Джеймс, поднимаясь по узкой лестнице. – Она хочет своими глазами увидеть, как ты выздоравливаешь.
