Ханна Хауэлл
Невеста горца
– Тогда у нас есть время. Ни один мужчина не сможет соблазнить женщину из клана Мюрреев, если только она сама не захочет, чтобы ее соблазнили.
– Он умеет это делать.
– Но Джиллианна считает себя замужней дамой.
– Можно подумать, что женщины придают этому значение, – проворчал Нейл, посмотрев на Коннора. – Неужели ты так хочешь получить эту землю, что готов принять обратно опозоренную жену?
Коннор с трудом удержал Джеймса, бросившегося к сэру Нейлу.
– У тебя нет оснований говорить о Джиллианне плохо, хотя ты делаешь это с первого дня, как увидел ее. Дядя, следи за своими словами, иначе я больше не буду останавливать этого парня! – Он сделал вид, что не замечает того, как Нейл едва не задохнулся от гнева. – Если дело только в том, что Роберт попытается украсть награду, которую потерял в честном состязании, то тогда никакой войны не будет.
– А если он причинит ей вред? – спросил Джеймс.
– Тогда я отомщу ему, но это будет поединок между двумя, мной и им. Но если он соблазнил ее…
– Он не сможет, – улыбнулся Джеймс. – Если бы ты знал нашу семью, то поверил бы мне. Джиллианна считает себя твоей женой и связана клятвой, данной перед лицом Господа нашего. Она никогда не нарушит эту клятву. Кроме того, она сможет распознать малейшую фальшь в словах того, кто попытается ее соблазнить. В нашей семье много красивых мужчин, которые умеют ухаживать за женщинами. Джиллианна знает все уловки, которые они пускают в ход. К тому же если бы ей нравился этот лэрд, она выбрала бы его, не так ли?
Эти слова немного успокоили Коннора. Он вдруг понял, что испытывает к Джиллианне не только чувство собственника или вполне понятное для мужа беспокойство. Он уже не мог думать о ней только как о жене, будущей матери его детей и хранительнице его очага.
– Хватит болтать, – перебила всех Фиона. – Пора отправляться за ней.
– Ты останешься здесь, – приказал ей Коннор.
– Но…
– Нет! Ты и Дру останетесь дома. Вы прекрасно знаете, что я запретил всем нам одновременно покидать Дейлкладач.
Все протесты тут же прекратились, как только он напомнил об одном из главных правил. В это время во двор въехала тележка с лежавшим на ней Мосластым. Коннор поблагодарил свинопаса за помощь и подошел к своему другу. Мосластый был в сознании, но его лицо было белым как снег.
– Я ничего не видел… – начал Мосластый. Его голос был хриплым от боли.
– Фиона все видела. Сэр Роберт забрал Джиллианну, – сообщил ему Коннор.
– Мы поедем за ней прямо сейчас?
– Не все. Ты останешься здесь. Я бы хотел, чтобы ты был рядом со мной, но лучше подождать, когда ты сможешь сидеть верхом.
– На что надеется этот глупец?
– Не знаю. Хочет разорвать наш брак. – Мосластый удивленно посмотрел на Коннора, и тот пояснил: – Если Роберту удастся ее уговорить стать его женой, то ее отец сумеет добиться развода.
– Она не станет этого делать, – уверенно заявил Мосластый. – Не станет она разрывать ваш брак ради сэра Роберта.
В это время к Мосластому подбежали Джоан и Майри и принялись хлопотать вокруг юноши. Коннор, Джеймс, Тони, Дэрмот и Ангус сели на своих коней, готовясь к отъезду. Коннор заметил, что его дядя не сделал ни малейшего движения, чтобы присоединиться к ним. Он стоял рядом с Мэг, и на их лицах была написана откровенная злоба.
– Хозяин, что ты задумал? – спросил Мосластый.
– Хочу нанести визит сэру Роберту Далглишу, – ответил Коннор.
Мосластый закатил глаза:
– Ты подъедешь к его воротам и попросишь вернуть жену?
Коннор усмехнулся.
– Что-то вроде этого, – сказал он и пустил лошадь в галоп.
Глава 12
Роберт начинал ее раздражать. Джиллианна окинула взглядом главный зал. Он был гораздо больше, чем в замке Коннора, и богато украшен коврами, красивой мебелью и канделябрами. Либо Роберт был богаче ее мужа, либо тратил больше средств на создание комфорта в своем доме.
Все возрастающее раздражение в голосе Роберта подсказало Джиллианне, что пора прекращать игнорировать его. С момента ее похищения она не сказала ему ни единого слова и теперь почти физически чувствовала исходящий от него гнев. Должно быть, сэр Роберт не привык к тому, что женщина может оставаться к нему абсолютно равнодушной.
– Вы глупец, – процедила она, отпивая из бокала вино.
– Почему? – спросил он, справившись с удивлением. – Разве глупцу удалось бы узнать, что вы можете разорвать ваш брак с Коннором?
Джиллианне не понравилось, что о ее заготовленном на самый крайний случай плане стало кому-то известно. Сэр Роберт вполне мог рассказать об этом Коннору. С другой стороны, она не могла понять, почему это подтолкнуло Роберта к похищению.
– Возможно, но какое это имеет значение для вас?
– Вы можете передумать и сделать новый выбор.
– О? Вы думаете, что я сбегу от Коннора и стану вашей женой? Ради этого вы хлопаете ресницами и пытаетесь меня очаровать?
– Вы не можете утверждать, что хотите остаться с этим человеком, – фыркнул Роберт.
– Если бы я захотела разорвать брак с одним из трех глупцов, стремящихся завладеть моими землями, то разве я стала бы выходить замуж за одного из них?
– Коннор – хороший воин и лэрд, но я сомневаюсь, что он хороший муж. Он бесчувственный, суровый и холодный. Его интересует только его клан.
Этот человек завидует Коннору, догадалась Джиллианна, но причина зависти кроется не в ней и не в ее землях.
Внимательно посмотрев ему в глаза, она прочитала его тайные мысли: он хочет соблазнить ее, но совсем не хочет обладать ею. Если она правильно поняла, сэра Роберта буквально выворачивало наизнанку при мысли, что ему придется пользоваться тем, что уже принадлежало Коннору. Ощущение было таким отчетливым, как будто сэр Роберт признался в этом вслух.
– Возможно, Коннор именно такой, как вы сказали, но лучше иметь холодного и сурового мужчину, чем того, у которого все внутренности сворачиваются в клубок, когда он думает о женитьбе на бывшей женщине Коннора, – спокойно произнесла она.
Сэр Роберт побледнел, подтверждая правильность ее догадки.
– А еще в Конноре очень сильно развито чувство собственника, – продолжила она. – Как вы уже сказали, он живет ради своего клана. Я – его жена, а значит, принадлежу к его клану.
– Я не причинил вам вреда.
– Нет, но вы ударили его родича. Одно это выведет Коннора из себя. Кроме того, вы нанесли оскорбление моему клану и нашим союзникам. Итак, смотрите, из-за вашей жадности вы противопоставили себя Коннору, Мюрреям, Макмилланам, Армстронгам из Эйгбалла, сэру Камерону Макалпину и его клану, Драммондам и Киркальдам. Я еще многих не упомянула, потому что у меня очень большая семья.
– Черт побери, я. предлагаю замужество, а не бесчестье! Это не может быть поводом для войны.
Джиллианна пожала плечами.
– Некоторые проблемы могли возникнуть, если бы я вдруг снова захотела стать хозяйкой моих земель. В моей семье не любят, когда женщин принуждают делать что-то против их воли. Знаете, у нас принято разрешать девушкам самим выбирать себе мужей.
– Никто не позволяет женщине выбирать!
– В моем клане позволяют.
– Миледи, – Роберт взял ее за руку, – вы не любите Коннора и не выбрали бы его при других обстоятельствах. Он игнорирует вас и при каждом удобном случае изменяет вам со шлюхами. Его дядя постоянно оскорбляет вас, но Коннор не делает ничего, чтобы вас защитить. Вы много работаете, чтобы придать его замку более приличный вид, а он ничего не замечает и даже не благодарит вас за это. Неужели вам это нравится? Вы заслуживаете большего, и я могу вам это дать.
Сэр Роберт слишком точно описал состояние ее брака, видимо, он хорошо знал, что происходит за стенами Дейлкладача. Это значит, что у него есть шпион в доме Коннора, догадалась Джиллианна.
– Откуда вы так много знаете? – небрежно спросила она.
Роберт хотел ответить, но тут раздался громкий стук.
– Господи, кого это принесло?
Джиллианна довольно улыбнулась:
– Должно быть, это мой муж.
– Нет, он не мог узнать обо всем так быстро. Ваш охранник был без сознания. К тому же он нас не видел и не мог знать, куда вас увезли.
– Но Фиона все видела. Вы забыли о ней, не так ли?
– Милорд! – в главный зал вбежал человек. – Там Макенрои!
Роберт выругался и схватился за голову:
– Вы позволите им выбить мои ворота?
– Но мы не сражаемся с Макенроями. Вы хотите, чтобы мы начали?
Какое-то мгновение Роберт молчал, и у Джиллианны все похолодело внутри. Она боялась, что он решит драться и возобновит страшное кровопролитие.
– Нет, – вдруг сказал он, не скрывая своей ярости. – Впустите его, пока он не разрушил мой замок. – Он повернулся к Джиллианне: – Насколько я понимаю, вы не передумали?
– О чем? Поменять одного нежеланного мужа на другого? – Она сделала вид, что раздумывает. – Нет, не буду.
– Я начинаю думать, что Коннор заслуживает такую жену, как вы.
– Благодарю.
– Это не комплимент.
– Нет? Извините, ошиблась. О, кажется, я слышу столь милый моему сердцу топот ног моего мужа.
Роберт смотрел на нее как на какое-то невиданное существо, которое он с радостью бы придушил.
– Приветствую тебя, муж мой, – улыбнулась Джиллианна, затем кивнула Дэрмоту, Джеймсу, Ангусу и Тони.
– Жена, – коротко бросил Коннор, пристально ее разглядывая. Затем он повернулся к Роберту.
Коннор едва сдержал вздох облегчения, когда увидел, что с Джиллианной все в порядке. Однако он все еще сгорал от желания познакомить Роберта со своим мечом. Чувство собственника, сказал он себе. Джиллианна принадлежит ему, и ни один мужчина не смеет отнимать ее у него. Наверное, он испытывал бы то же самое, укради сэр Роберт его коня. Ну, или почти то же самое. Эти мысли немного подняли Коннору настроение, и он смог более спокойно общаться с Робертом.
– Ты не собираешься сражаться за то, что украл? – спросил он у Роберта.
– А ты хочешь сражаться, чтобы вернуть это обратно? – спросил тот в ответ.
– Она моя жена.
У Джиллианны замерло сердце, но потом она сказала себе, что вряд ли Коннор признается ей в любви при сложившихся обстоятельствах. Нет, он просто демонстрировал всем, что она его вещь.
– Я мог бы заплатить за нее выкуп, – пробурчал Роберт.
– А я мог бы вызвать тебя на поединок, победить и оставить в грязи истекать кровью.
– Но тогда у нас бы началась старая вражда.
– Нет, это будет честная битва двух рыцарей. Вызов брошен – вызов принят. Зачем ты это сделал? Мы же договорились, что смиримся с ее выбором.
– Она могла передумать. Я считал, что она уже это сделала.
– Почему?
Роберт пожал плечами и отхлебнул вина.
– Слухи.
– Больше, чем просто слухи, – вмешалась Джиллианна. – Коннор, он знает слишком много. У него есть свои глаза и уши в Дейлкладаче.
– Жена, подойди ко мне.
Джиллианна встала из-за стола и подошла к Коннору.
– Роберт, кто твой шпион?
– Я не посылал шпионов в Дейлкладач, – ответил Роберт.
– Тогда кто из моих людей согласился им стать?
– Разве это имеет значение? Она знает, что я не буду использовать информацию во вред тебе или твоим людям.
– Мэг! – ахнула Джиллианна и услышала, что Дэрмот, Джеймс, Ангус и Тони произнесли это же имя.
Коннор продолжал смотреть на Роберта.
– Ты не думал, что, украв мою жену и потребовав ее земли, ты нанес оскорбление мне и моему клану?
– Извини, – перебила Джиллианна мужа. – Он всего лишь похитил меня. Я не заметила, что у меня за спиной был привязан Алд-Дабач. Ему нужна была я, и только я.
– Может, и так, – пожал плечами Коннор. Неожиданно его развеселило сердитое выражение ее лица. – Может быть, тебе следует подождать меня снаружи? Мои люди отведут тебя. А нам с Робертом нужно потолковать по-мужски, не боясь, что кое-какие слова могут ранить твои нежные ушки.
Джиллианна набрала полную грудь воздуха, чтобы высказать мужу все, что она думает по этому поводу, но Джеймс и Дэрмот подхватили ее под руки и буквально выволокли из зала, как непослушного ребенка.
– Ты научился справляться с ней, – с сарказмом заметил Роберт.
– Не твое дело, как я управляюсь с женой, – осадил его Коннор. – А также то, что происходит в моем замке. Ты позволил ревнивой сучке втянуть тебя в опасную авантюру.
– Неужели ты стал бы драться из-за нее?
– Она моя жена, – повторил Коннор.
– И тебе нужны ее земли?
– Да, и это не секрет. Теперь нам больше не угрожает голод. А еще она родит мне наследников. Может быть, у нее уже под сердцем мой сын. – Он заметил, что Роберт брезгливо поморщился при этих словах. – Не думаю, что ты хотел бы приютить в своем гнезде моего отпрыска.
– Я хотел жениться на ней, потому что был уверен, что она не беременна.
Коннор приблизился к Роберту и приставил свой меч к его горлу. Глаза Роберта расширились; он проклял себя за то, что не позаботился об охране.
– Ты прикасался к ней? – прошипел Коннор.
– Нет. – Роберт вжался в кресло. – По правде говоря, она только-только начала разговаривать со мной. И то лишь для того, чтобы посмеяться над моими ухаживаниями и пригрозить мне тобой и всеми ее родственниками.
Коннор убрал меч, потому что испугался, что рассмеется и нечаянно ранит Роберта. Он легко представил себе, как острая на язык Джиллианна высмеяла ухаживания Роберта.
– Следует ли мне теперь ждать неприятностей от Дэвида? – спросил Коннор, наливая себе вина.
– Нет. Я не рассказывал ему о том, что узнал, и не вижу смысла делать это сейчас. Возможно, все это правда, только она не помогла. Дэвид вообще не хочет ее: она очень его оскорбила.
– И ты тоже не хочешь ее, не так ли?
Роберт провел рукой по волосам, давая себе небольшую передышку.
– Я бы предпочел менее упрямую жену.
– Когда соберешься жениться, не вздумай соваться к девице из клана Мюрреев. Если даже половина из того, что жена рассказала мне, правда, ты не найдешь там подходящей пары. А на будущее – не верь слухам. Отвергнутая любовница может наговорить всякого.
– Значит, ты отверг любовницу, чтобы ублажать свою жену? Мне следовало это учесть.
– Если она снова будет нашептывать тебе на ухо свои сплетни, не верь ей. Больше ноги ее не будет в моем доме.
– О, отвергнутая любовница будет изгнана?
– Ты бы сделал то же самое.
– Да, причем я придумал бы более суровое наказание за предательство, – усмехнулся Роберт. – Раз ты дал мне полезный совет, позволь и мне поделиться с тобой кое чем важным. В твоем доме не один шпион.
Коннор поставил пустой бокал на стол.
– И кто же это?
– Я не назову тебе имя. У меня нет твердых доказательств, а без них я не могу бросаться такими обвинениями. Но это не твои братья, не твоя жена и не этот дурачок Мосластый. Кстати, как он?
– Проклинает тебя на чем свет стоит.
Чтобы успокоиться и попытаться выведать имя предателя, Коннор рассказал Роберту о том, как Фиона притащила Мосластого домой.
– Твоя сестра – настоящая Макенрой, – пробормотал Роберт. – Но это не она.
– Хорошо, что ты сказал мне, кто не является шпионом. Но было бы лучше, если бы ты назвал его имя.
– Думаю, ты узнаешь его и без моей помощи, а я не хочу обвинять человека в предательстве без доказательств. Я предупредил тебя, потому что считаю это правильным. Посмотри внимательно вокруг. Любая змея рано или поздно вылезает на свет.
Коннор кивнул, повторил Роберту свои предостережения и ушел. Он испытал неприятное чувство, узнав о предательстве Мэг. Видимо, она причислила Джиллианну к своим врагам и решила избавиться от нее. Коннор пообещал себе впредь обращать побольше внимания на то, что делают и говорят женщины Дейлкладача.
Но сначала он выслушает свою жену, решил Коннор и усадил Джиллианну позади себя. Всю дорогу она ехала молча, гордо выпрямив спину. Он догадался, что ей не понравилось, как он говорил о ее землях, хотя она знала о причинах, побудивших его сделать ей предложение. Он не стал говорить жене о том, что если бы за ее возвращение потребовали выкуп, он отдал бы не только часть, но все ее земли, чтобы освободить ее. Но он не мог признаться в этом – это будет проявлением слабости.
– Итак, твои новые земли теперь в безопасности, – произнесла Джиллианна с болью в голосе.
– Да, – ответил Коннор. – А также наши совместные купания.
– Думаю, я слишком устала, чтобы заниматься этим сегодня.
Коннор сообразил, что она хочет отказать ему не только в купании.
– Это очень плохо. Я страшно вспотел, пока гонялся за тобой.
– Ты хочешь сказать, что если я не вымою тебя, то ты ляжешь в постель грязным?
– Да.
Он увидел, как ее маленькие ручки сжались в кулаки. Интересно, ударит ли она его?
– Хорошо, я приготовлю для тебя эту чертову ванну.
Он улыбнулся:
– Тебе тоже не мешает вымыться.
Она пнула его в ногу, но тихий стон, который она услышала в ответ, был проявлением удивления, а не боли. Он нарочно дразнил ее! Значит, ей удалось немного смягчить его, раз он решил ее подразнить.
– Я искупаю тебя, если ты выгонишь Мэг из Дейлкладача, – заявила она.
Коннор был уверен, что Джиллианна не подозревает его в измене с Мэг, но разделял ее нежелание видеть эту женщину в замке каждый божий день. Но ему хотелось знать, почему именно его жена так хотела выгнать Мэг, ведь она не участвовала в ее похищении, а лишь рассказала кое-что их союзнику.
– Значит, я должен ее выгнать?
– Она предала тебя. Рассказала сэру Роберту, что происходит в твоем доме, а также о том, как я подозреваю, когда я выхожу за пределы замка.
Хотя Роберт не говорил об этом, Коннор и сам догадался, что тот действовал не вслепую. Мэг хотела, чтобы Джиллианны не было в Дейлкладаче. Хорошо еще, что она отправилась к его союзнику, а не к врагу.
– Я полагаю, будет достаточно просто предупредить ее не совершать больше подобных поступков. Вряд ли Мэг догадывается, что я знаю о ее участии во всем этом.
– Если ты прижмешь ее к стенке, она будет умолять тебя о прощении, прольет море слез и поклянется могилой матери, что никогда больше так не поступит. Но это будет ложью. Она обязательно попробует применить какой-нибудь другой грязный прием. Ты лишил ее всех привилегий, заставил работать наравне с остальными женщинами, не говоря уже о том, что отказался от ее любовных утех. Она глубоко оскорблена. Мэг считает меня причиной всего происшедшего с ней. Она злится на тебя и ненавидит меня.
– Скажи, твои слова не вызваны ревностью? Может быть, ты просто хочешь избавиться от моей бывшей любовницы?
– Конечно, я хочу избавиться и от нее, и от двух других шлюх. Если бы до нашей свадьбы у меня были любовники, сомневаюсь, что ты стал бы мириться с их обществом. – Сдавленное рычание было ей ответом. – Но дело не только в этом. Если Мэг сойдет с рук первое предательство, она обязательно попытается еще. Она очень хочет мне отомстить. Не думаю, что она может причинить слишком большой вред, но было бы глупо позволить ей повторить попытку.
– Я выгоню ее, – пообещал Коннор. – Просто мне было любопытно узнать твое мнение.
Джиллианна надеялась, что сумела скрыть ревность, которую вызывали в ней Мэг и две другие женщины, бывшие любовницы Коннора. Он и так был чересчур самонадеян, а потому не следовало давать ему понять, что его жена наконец влюбилась в него. Она приказала себе обуздать свои чувства. Если их брак распадется, ей будет очень больно, но она не допустит, чтобы ее унижали. Если Коннор не будет знать о ее любви, он не догадается, как больно ранит ее равнодушие мужа. Это хоть как-то поможет ей сохранить достоинство.
Въехав в ворота Дейлкладача, Джиллианна почувствовала, как Коннор напрягся. Готовится снова стать суровым хозяином, поняла она. Малейшие проявления нежности, которые она изредка наблюдала, когда они оставались вдвоем, тут же исчезали, как только он оказывался перед своим кланом.
Джиллианна понимала, что им двигало, но это лишало ее надежды. Она не могла отделить его от клана, не могла запретить ему быть лэрдом. Но она могла научить его быть одновременно любящим мужем и сильным, уважаемым властителем. Однако это не так-то легко было сделать.
Он слез с лошади и помог спуститься жене.
– Иди готовь ванну, – приказал он.
Джиллианне хотелось посмотреть, как он будет наказывать, а потом выгонит Мэг, но она послушно отправилась в замок, задержавшись лишь для того, чтобы проверить, как дела у Мосластого и Фионы. Приготовление ванны вдруг стало для нее очень важным делом. Она была уверена, что эта мелочь поможет Коннору больше ценить свою жену. Это был маленький шаг, но в нужном направлении.
Глава 13
Коннор вошел в спальню и улыбнулся, увидев в ванне обнаженную жену. Он начал раздеваться и вдруг понял, что ему очень нравятся эти совместные ванны, что в конце каждого дня он начинает мечтать о них. Особенно сильно ему захотелось испытать это удовольствие после угрозы потерять Джиллианну. Возмущенные крики Мэг все еще звучали в его ушах, и Коннору не терпелось заглушить их страстными стонами Джиллианны.
– Почему ты улыбаешься? – спросила Джиллианна.
Она думала, что ей придется поднимать ему настроение, но Коннор нарушил ее планы.
– Я только что подумал о том, что мечтаю оглохнуть от твоих страстных стонов, – признался он.
– Ты хочешь сказать, что я слишком громко кричу? – Сама она не была в этом уверена.
– Иногда мне кажется, что каменные стены замка вот-вот рухнут от твоих криков.
– Мужчина не должен дразнить свою жену, – надулась Джиллианна. – Потому что после таких слов его скромная жена не осмелится лишний раз вздохнуть, как бы он ни старался.
– Очень интересное замечание, – засмеялся он, подставляя ей для мытья голову.
– Вот именно, – ответила Джиллианна, обливая его водой.
Коннор взял из ее рук простыню.
– Но некоторые мужчины могут воспринять это как вызов.
– О Господи!
Джиллианна смотрела в потолок, наслаждаясь теплом, исходящим от лежавшего на ней мужа. Она надеялась, что постель успеет высохнуть до того, как им пора будет укладываться спать. А еще она надеялась, что на этот раз она кричала не слишком громко и что больше никто не будет посмеиваться над ней.
– Что ты решил с Мэг? – спросила она у Коннора.
– Ах да, Мэг. – Он потерся носом о шею жены. – Она пыталась все отрицать, молила о прощении, но я сказал: мол, достаточно того, что ей сохранили жизнь.
– По-моему, она ничего не поняла.
– Да, неблагодарная дрянь. Она осыпала проклятиями меня и тебя.
Коннор сел на кровати и потянулся. Теперь он мог думать о разбирательстве с Мэг без всякой злости. Только что пережитое наслаждение сгладило негативные чувства, а то, как его люди поддержали его, когда он выгонял Мэг из Дейлкладача, также подняло ему настроение. Он поцеловал Джиллианну, встал и начал одеваться.
– Ты поступил очень великодушно, что просто выгнал ее, – сказала она. – Другие лэрды на твоем месте не ограничились бы этим.
– Роберт тоже говорит, что он не был бы так к ней милостив. Когда Мэг уходила, у нее было столько вещей, что, думаю, она не чуралась воровства. Я хотел отправить ее на поселение в лес, но она заняла один из домов в деревне. Поэтому я приказал Дженни и Пег присоединиться к ней. Без поддержки Мэг этим женщинам придется здесь не сладко.
– Ты думаешь, они помогали ей строить козни против нас?
– Думаю, они знали о ее планах, но не предупредили меня. А за такие вещи тоже нужно наказывать.
– Джоан будет рада.
– Да, хотя, как мне показалось, Малькольм был очень расстроен. Но все равно нужно было навести порядок в доме. Эти три шлюхи могут заниматься своим делом в деревне. Мосластый сказал мне, что, по словам Майри, во многих местах это обычное дело.
– Майри много путешествовала?
– Они с матерью пришли к нам из другого клана, после того как умер отец Майри. К сожалению, они появились в Дейлкладаче незадолго до начала резни, и мать Майри была смертельно ранена. Она прожила совсем не долго.
– Как много детей осталось сиротами, – вздохнула Джиллианна.
Коннор с усилием отогнал от себя грустные воспоминания, взял жену за руку, и они вдвоем направились в главный зал. Каково же было его удивление, когда он увидел, что все уже сидят за столом. Он сел и начал накладывать еду на тарелку. Вдруг он понял, что его люди не могли знать, когда он спустится к столу. Еда в доме не подавалась в одно и то же время, и он не слышал, чтобы кто-то звонил в колокольчик, созывая всех к столу. Наконец любопытство перевесило, и он спросил:
– Откуда вы узнали, когда начнется ужин? Я не слышал колокольчика или другого сигнала.
– Нам не нужен колокольчик, – ухмыльнулся Дэрмот. – Мы ждем стонов.
– Каких стонов?
– Ну, обычных стонов. Как только из твоей спальни раздаются стоны, мы уже знаем, что вы спуститесь в зал через полчаса. Правда, бывает, вам хватает и пятнадцати минут.
Щеки Джиллианны залил густой румянец. Все мужчины смотрели на нее и смеялись. Она уронила голову на сложенные руки. Ей страшно захотелось спрятаться, а еще лучше провалиться сквозь землю.
Она как раз молилась о том, чтобы под ней разверзся пол, как вдруг до ее слуха донесся странный звук. Она подняла голову и посмотрела на Коннора. Ей потребовалась целая минута, чтобы понять – он смеялся! Смеялся громко и открыто, как мальчишка! Люди, сидящие за столом, с удовольствием присоединились к нему. Джиллианна испытала досаду и стыд от того, что ее муж тоже смеялся над ней.
– Мы не пользуемся колокольчиком с тех пор, как ты начал принимать ванну в своей спальне, – сквозь смех проговорил Дэрмот.
Джиллианна рассердилась.
– Мои стоны не такие уж громкие, – проворчала она.
– Нет? – воскликнул Джеймс. – Да от них могли бы обрушиться стены Иерихона. – От смеха он согнулся пополам и, чтобы не упасть, прислонился к Мосластому.
– Вы ведете себя как дети. – Она встала и взяла свою тарелку: – Я буду есть на кухне. – Она заметила, что Фиона, хихикая, тоже встала из-за стола. – Мальчишки, ну просто мальчишки!
Войдя в кухню, Джиллианна увидела, что Джоан, Майри и еще две женщины, стоявшие у стола, смеются так, что слезы текут у них по щекам. Аппетит у нее пропал окончательно.
– Миледи, – с трудом проговорила смеющаяся Джоан, – они не хотели обидеть вас.
– Это же наше личное дело! – Джиллианна была в отчаянии.
– Мужчины не думают об этом. – Вдруг Джоан прижала руки к груди и воскликнула: – О Господи, наш хозяин смеялся! Я уже много лет не слышала этого.
– А мне кажется, я вообще не слышала, как смеется мой брат, – заметила Фиона.
– Это и мне приятно, – призналась Джиллианна, – но все дело в том, над чем смеются эти грубияны. Мне так обидно! Я не знала, что могу так громко кричать. Что теперь делать?
– О нет, миледи, – запротестовала Джоан. – Старина Найджел рассказывал нам, какой у вас замечательный голос. Он говорил, что вы поете как ангел. Такой голос – настоящее счастье. Надеюсь, я когда-нибудь услышу его.
– Одно дело – пение. Я знаю, что могу петь громко и еще громче могу ругаться. Но теперь, оказывается, отвечая на то удовольствие, которое доставляет мне муж, я созываю людей за стол!
– Вот именно! Могу поклясться, за этим смехом кроется обычная зависть, – заверила ее Джоан. – Какой мужчина может похвастаться тем, что доставляет женщине такое удовольствие, что от ее криков рушатся стены? Мне кажется, Коннор очень гордится этим, потому и смеется так открыто. Так мужчины выражают гордость своим умением.
– Коннор тоже кричит, – встряла в разговор Фиона. – Честное слово. Но у него не такой чистый голос, как у тебя.
Это несколько успокоило Джиллианну, и она вздохнула:
– Не знаю, как я теперь буду смотреть всем в глаза.
– Миледи, с тех пор, как вы стали мыть мужа в ванне, мы все прекрасно поняли, что происходит у вас в спальне, – объяснила Джоан. – Только дурак не догадается, чем занимаются после ванны двое молодых людей.
– Да, конечно, но мужчины могли пощадить мои чувства. Теперь я не издам ни звука.
– Тогда Коннор воспримет это как вызов.
Джиллианна испуганно моргнула.
– Да, – задумчиво произнесла она, – очень может быть.
И она засмеялась вместе со всеми.
– Надеюсь, мы не слишком сильно обидели ее? – спросил Дэрмот, когда все перестали смеяться.
– Почему она должна обидеться? – спросил Коннор, поглядывая в сторону кухни.
– Женщины не любят, когда обсуждают их интимную жизнь, – объяснил Джеймс. – Джилли наверняка не понравилось, что все знают о том, чем вы занимаетесь.
– Но мы женаты. Она должна понимать, что любой догадается, чем женатые люди занимаются за закрытыми дверями спальни.
– Конечно, она это понимает и знает, что такие вещи трудно проделать бесшумно. Когда наши отец и мать уединяются в их спальне, мы частенько слышим, как кровать стучит о стену. – Джеймс закатил глаза. – А когда наши кузины Эйвори и Элспет приезжают со своими мужьями, тут такое начинается. – Он покачал головой. – Очень часто из кухни исчезают разные продукты, а потом женщины шепчутся о том, как трудно отстирать мед с простыней. Но мы никогда не обсуждаем такие вещи со всеми.
Коннор недоуменно смотрел на Джеймса. Он не мог представить ту жизнь, о которой говорил этот человек. Конечно, он слышал от братьев и других мужчин о некоторых любовных играх, но с подобными фривольностями сталкивался впервые. Он плохо помнил, какова была жизнь в поместье до войны. Судя по всему, с завистью подумал он, Мюрреи действительно были счастливы.
– Мед? А зачем им мед? – спросил он, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.
Джеймс рассмеялся, оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что рядом нет женщин, и начал рассказывать о том, какое удовольствие может принести необычное использование разных продуктов. Коннор впервые в жизни слышал о подобных вещах, но скорее дал бы вырвать себе все ногти, чем признался бы в своем неведении. С некоторым удовлетворением он отметил удивление и нескрываемое любопытство на лицах других мужчин. Только некоторые из них кивали головами, делая вид, что не услышали ничего нового.
Когда пришло время ложиться спать, Коннор обнаружил, что его жена так и не вернулась. Он заглянул на кухню, но ее там не было. Поднимаясь в спальню, он думал о том, что она могла очень обидеться на его смех. Сам он невероятно гордился тем, что мог заставить свою жену стонать от наслаждения, но, судя по всему, женщины по-другому относятся к подобным вещам. Он вдруг осознал, что его люди очень удивились, услышав его смех, но вовсе не сочли это слабостью своего хозяина. Похоже, они даже обрадовались, удивился он. Он не потерял их уважения!
Теперь, узнав, как приятно смеяться всем вместе, он понял, что не сможет устоять перед этим в следующий раз. Коннор обрадовался, увидев, что Джиллианна уже лежит в кровати. По крайней мере она не стала прятаться от него. Он разделся, лег и обнял жену. Ее глаза были закрыты, но ей плохо удавалось притвориться спящей.
– У тебя плохое настроение? – спросил он, поглаживая ее по спине. На Джиллианне была ночная рубашка, что мешало ему ощутить ее нежную кожу.
– Почему у меня должно быть плохое настроение? – удивилась она. – Меня всего-навсего оскорбили, и я мечтала провалиться от стыда сквозь землю.
