Ханна Хауэлл
Невеста горца
Глава 7
Было трудно проглотить хоть кусочек, когда гнев душил ее, но Джиллианна справилась с собой. Она напомнила себе, что этот союз заключен не по любви. Коннор хотел получить ее земли, а она стремилась сохранить жизнь своих людей. Между ними не было страсти; их свели вместе желание короля и банальная человеческая жадность. Коннор просто оказался лучшим из троих лэрдов, желающих увеличить свои владения.
Однако эти разумные доводы не облегчали ее состояния, особенно когда она заметила, как Коннор улыбается молодой девушке с пышными формами. А то, как эта девица, которую звали Мэг, улыбалась ему в ответ и злорадно поглядывала на Джиллианну, было еще хуже.
Джиллианна сделала большой глоток терпкого вина, но это не отбило привкус оскорбления, которое она ощущала почти физически. Было невероятно трудно смириться с тем, что она была для своего мужа просто удачной сделкой и что он забыл о ней, как только она оказалась в его руках. Он даже не позаботился о том, чтобы у нее было свое место за столом! Возможно, такое хамство было только к лучшему, пыталась урезонить она себя. Она вышла замуж, чтобы выиграть время, необходимое семье, чтобы ее спасти. Не следует волноваться по поводу происходящего, если ее это не задевает, но, увы, она не могла оставаться равнодушной, хотя и не понимала почему. Может быть, все дело в ее гордости или в том, что ее всегда игнорировали мужчины. Но ведь этот мужчина был ее мужем! Они были повенчаны священником, и их брак не был формальным, хотя все произошло второпях. Да, Коннор оказался не лучшим из любовников, но, утешала она себя, возможно, он рассматривал их занятие любовью как своего рода способ скрепления договора. А вот знаки внимания, которые он оказывал Мэг, заставляли Джиллианну скрипеть зубами.
Мэг встала позади Коннора и обняла его за шею пухлыми ручками; его голова почти полностью утонула между ее пышными грудями. Коннор хрипло рассмеялся, отчего у Джиллианны похолодело внутри. Она резко встала и, не обращая внимания на внезапно наступившую тишину, подошла к мужу.
– Отойди, – прошипела она и обеими руками оттолкнула Мэг. – Мне нужно поговорить с мужем.
– Потише, женщина, – спокойно произнес Коннор, однако его слегка напугало такое проявление ярости со стороны хрупкой жены.
Ее глаза потемнели и стали почти одинакового, насыщенного зеленого цвета.
– Не женщина. Жена! Ты помнишь меня? Я та женщина, которой принадлежат земли, которыми ты так гордишься! Та, которую ты силой притащил к алтарю, а потом лишил девственности.
Она даже не повернула головы, когда за столом раздались нестройные возгласы.
– Муж имеет право бить свою жену, – процедил Коннор, на его скулах появились красные пятна.
– Попробуй, глупец. Ты до сих пор не понял, какой гнев навлек на себя, женившись на мне. И этот гнев обрушится на твою голову, если мой отец увидит на мне хоть один синяк. Считай, ты уже рассердил его тем, что так неуважительно обращаешься со мной.
– Мужчина имеет право получать удовольствие на стороне, – пожал он плечами.
– Если так, – гордо выпрямилась Джиллианна, – то женщина тоже имеет на это право!
– Эй, остановись!
Но она уже не слышала его. Джиллианна понимала, что Коннор в ярости, но она тоже была в гневе и не желала осторожничать. Оглянувшись вокруг, она схватила за руку Дэрмота и рывком вытащила его из-за стола. Тот был явно ошарашен ее неожиданной силой. Джиллианна потащила его за собой.
– Господи, он убьет меня, – в ужасе пролепетал Дэрмот. Он был настолько шокирован, что практически не сопротивлялся и только поглядывал через плечо на своего брата, который медленно поднимался со своего места.
– Нет, не тебя, – возразила Джиллианна. – Может быть, меня, но не тебя. Возможно, он задаст тебе небольшую трепку, но, мне кажется, ты к этому привык.
В этот момент чья-то сильная рука отбросила Дэрмота в сторону, а затем обхватила Джиллианну за талию: Коннор вынес ее из зала, как мешок с зерном. Джиллианна хотела укусить его за ногу, но свесившиеся волосы закрывали ей лицо. Кроме того, она решила, что не слишком-то мудро продолжать его злить.
Он поднялся по крутой лестнице на второй этаж и пинком ноги распахнул дверь в спальню. После этого он бросил жену на огромную кровать и повернулся, чтобы уйти. Тихо выругавшись, она быстро соскочила с кровати и преградила ему дорогу, встав перед мужем и скрестив руки на груди. Она и сама не знала, чего хотела добиться, но была уверена в одном – она не хочет, чтобькон ушел из спальни и вновь оказался в объятиях Мэг.
– Отойди, женщина, – приказал Коннор.
– Мое имя Джиллианна, – выпалила она. – И я не позволю тебе вернуться к твоей любовнице.
Коннор долго смотрел на нее. Он испытывал гнев и неудержимое желание рассмеяться. Его жена была такой маленькой и хрупкой, ее лицо было на уровне его груди, но она смотрела на него как равная. Ни одна женщина, кроме его сестры Фионы, никогда не осмеливалась ему перечить и оскорблять его. Он нахмурился. Женщины в его понимании должны быть мягкими и податливыми, им полагалось слушаться мужчин. Коннор подумал о том, в какой же семье воспитывалась Джиллианна, если не знала таких простых правил.
– Твой муж приказал тебе отойти, – повторил он.
– О, так ты вспомнил, что ты мой муж. Это значит, что теперь ты будешь обращаться со мной как со своей женой?
– Будь ты проклята! Я и так обращаюсь с тобой как с женой!
Джиллианна смущенно заморгала; ее гнев растаял. Последние слова Коннора свидетельствовали о том, что он говорил с ней совершенно искренне. Но это было полнейшей бессмыслицей!
– Тогда позволь спросить, как, по-твоему, нужно обращаться с женой?
– Во всяком случае, нельзя разрешать ей уходить с другим мужчиной. Твое тело принадлежит только мне!
– Подумаешь! Что тут такого, ведь Дэрмот – твой брат. – Коннор был явно шокирован, и это доставило ей удовольствие. – Так все же, как нужно обращаться с женой?
Решив, что насчет Дэрмота она пошутила, Коннор ответил:
– Нежно.
Поняв, что он не собирается продолжать, Джиллианна испытующе посмотрела на него:
– И?
– Ее нужно хорошо кормить.
– Неужели? Тогда, может быть, мужу следовало проследить, чтобы у жены было место за столом и тарелка с едой? А он вместо этого заигрывал со своей шлюхой!
Он понял, что действительно допустил ошибку.
– Я еще не привык обращаться с женой. А ту женщину зовут Мэг.
– Очень мило. Дальше!
– Муж должен следить, чтобы жена была хорошо одета и чтобы ей не было холодно.
Джиллианна выразительно взглянула на свое грязное, мятое платье.
– Мы только что приехали, – попытался оправдаться Коннор. – Я не вожу с собой женское платье, а твои вещи остались в Алд-Дабаче.
Его извиняющийся тон Джиллианна расценила как хороший знак.
– Замечательно. Дальше.
– С женщиной нужно быть нежным в постели и особенно осторожным, когда она носит под сердцем ребенка.
– Ты говоришь обо мне как о какой-то грядке с овощами.
– Леди требуется забота и уважение, потому что она благородного происхождения. Мужчина должен удовлетворять свою грубую страсть с такими женщинами, как Мэг, чтобы не шокировать настоящую леди.
– Дерьмо собачье! – Коннор изумленно вскинул брови, но она сделала вид, что ничего не заметила. – Кто внушил тебе такую чушь?
– Мой дядя, сэр Нейл Макенрой. Он большой специалист в вопросах, касающихся благородных дам.
– Да что ты говоришь? – Джиллианна даже не пыталась скрыть насмешку в голосе. – Он что перепробовал их всех до единой, если дает тебе такие советы?
Коннор хотел ответить, но вдруг обнаружил, что не знает, что сказать. Теперь он вообще не был уверен, встречался ли его дядя хоть с одной женщиной, ведь он не рассказывал ни об одном романе.
– Он научил меня всему, что я знаю, – тем не менее упрямо произнес он.
От его внимания не ускользнула ее скептическая усмешка.
– То, чему научил тебя твой дядя, вовсе не соответствует тому, чему учили меня. – Теперь Джиллианна была уверена, что он не уйдет, и потому вернулась на кровать. – Однако он прав насчет еды, одежды и места, где я должна жить.
– Я дал тебе место, где жить, – сказал Коннор, довольный тем, что хоть что-то сделал правильно.
– О да, – вздохнула Джиллианна. Она не стала говорить о том, что он увез ее из гораздо более удобного места. – Но, будучи благородной леди, – продолжила она, – я не согласна со всем остальным, что он рассказывал тебе.
– Женщина не должна спорить с мужчиной. Его слово – закон.
Джиллианна с удивлением посмотрела на мужа. Он не мог быть настолько глуп, чтобы верить в подобную чепуху. Да, его образованием действительно следовало заняться вплотную, подумала она, а его дядя заслуживал хорошей трепки!
– Я спорю, – возразила она.
– Это я уже заметил.
Она была такой хорошенькой, словно игрушка, когда сидела на огромной кровати, и ее ноги даже не доставали до пола. Коннор почувствовал желание немедленно наброситься на нее. Всего несколько часов назад он был в ней, но все еще испытывал желание снова оказаться между ее стройных бедер. В первый раз он сдерживал себя, и это лишило его изрядной доли удовольствия. Именно поэтому ему требовалась Мэг, но теперь с любовницами возникала настоящая проблема. Если он не сможет находить удовлетворение с ними, ему придется добиваться этого от жены, а она была леди. И к тому же Джиллианна была такой маленькой и хрупкой, что он боялся сделать ей больно.
– Так вот, я буду спорить и хочу сказать тебе, что муж не должен гоняться за чужими юбками. Измена – это грех.
– В мире много греховного.
– Действительно много, но это не оправдание. Согрешив в одном, легко согрешить и в другом.
– У мужчин бывают такие желания, которые не сможет удовлетворить благородная леди. Для таких вещей и существуют женщины, подобные Мэг.
– Дерьмо!
– Леди не должны ругаться.
– Если не перестанешь пороть чушь, то узнаешь, как я умею ругаться. – Она вздохнула и растянулась на кровати. – Давай отправляйся к своей шлюхе. Если я не буду этого видеть, то мне наплевать. К тому же ты все равно не слишком хорош в постели.
Джиллианна не удивилась, когда он, вместо того чтобы уйти, улегся рядом с ней. Если разумные рассуждения на него не действуют, нужно попробовать его возбудить. Или разозлить. Ей. показалось, что он и правда слегка возбудился.
– Я был достаточно хорош, – недовольно фыркнул он. – Я лишил тебя девственности, даже не причинив боли.
– Да, ты не сделал мне больно, но ты также не доставил мне ни капли удовольствия.
Он смотрел на нее так, словно она была самым странным существом в мире.
– Леди не должны хотеть получать удовольствие. Они не могут его испытывать. Они считают, что мужчина должен удовлетворять свою страсть с любовницами.
Джиллианна приподнялась на локте, и теперь их лица были так близко друг к другу, что их носы почти соприкасались. Она вдруг почувствовала себя обманутой. Ее вынудили выйти замуж за этого красивого мужчину, и она рассчитывала по крайней мере испытать с ним то наслаждение, от которого загорались глаза ее замужних кузин. Вместо этого она получила мужчину, который обращался с ней так, словно она может сломаться во время занятий любовью. В его первых ласках было обещание страсти, и теперь она хотела, чтобы это обещание было выполнено. Если он этого не сделает, то она избавится от своего мужа.
– Давай заключим с тобой договор, – предложила она, помолчав. – Покажи мне, что это за страстные желания. Обращайся со мной так, как с любовницей, а не как с женой. Если я не смогу этого выдержать, то больше не скажу тебе ни слова о твоих подругах. Но я хочу попросить тебя об одном: никогда не демонстрируй свои отношения с ними на людях. Это унижает меня в глазах твоего клана. Я не желаю сносить подобные оскорбления. А теперь давай покажи мне, чего я должна опасаться.
Коннор встал и развязал пояс своих штанов. Он не мог устоять перед соблазном принять вызов. Ему хотелось продемонстрировать ей то желание, которое он испытывал, хотелось заставить ее глаза гореть от страсти. Он изнывал от желания прикоснуться к ее хрупкому телу, покрыть поцелуями ее нежную кожу, розовые соски, белые бедра. Правда, его немного пугало желание впиться губами в рыжие завитки волос между ее ног, проникнуть языком в ее лоно. Он слышал о таких ласках, но еще ни разу не применял их.
Почему бы нет, подумал он и начал снимать с себя одежду. Может быть, это напугает ее или вызовет в ней отвращение, за что он будет долго себя укорять. Но если потом они снова вернутся к сдержанным отношениям в постели, по крайней мере ему будет о чем вспомнить. Увидев, как расширились ее глаза, он осознал, что уже лишил ее изрядной доли решимости.
Джиллианна почувствовала, как ее тело начинает гореть, когда увидела своего мужа обнаженным. До этого она почти не видела его тела и теперь наслаждалась созерцанием гладкой кожи и выпуклых мускулов. Густые волосы покрывали низ его живота и спускались ниже, к ногам. Он действительно очень красив, подумала она и еще раз взглянула на его пах. Хорошо, что она не видела его обнаженным перед тем, как он лишил ее девственности. Если бы она видела его размеры, то не вела бы себя так спокойно. Она видела не так много мужских членов в своей жизни, причем большинство из них находилось, как со смехом говорила ее кузина Эйвери, в «скучном» состоянии. Теперь она знала – Коннору было чем гордиться и его член совсем не скучал.
– Испугалась? – спросил Коннор и начал медленно раздевать ее.
– Нет, просто я заметила, что ты… э-э… не скучаешь, – пробормотала она, немного смущенная тем, что в комнате было светло.
– Что это значит?
– Моя кузина Эйвери называет невозбужденный мужской член «скучным».
– И сколько ты их видела? – ревниво спросил он.
– Ну, я не пыталась ни за кем подглядывать, – ответила она, немного задетая его осуждающим тоном, – но когда живешь в доме, где полно родственников мужского пола, невольно заметишь кое-что. Эйвери придумала названия для… разных состояний. Есть «скучные», «немного заинтересованные» и «совсем не скучающие».
– Женщины не должны разглядывать мужские половые органы и придумывать им названия.
– Как много правил, – вздохнула она. – Думаю, следует передать Эйвери, чтобы она перестала называть член своего мужа «сэром Драконом».
Он снял с нее рубашку и уставился на ее штанишки, едва сдерживая смех. Странно, подумал.он, в ее обществе ему уже не раз хотелось расхохотаться, а ведь он крайне редко позволял себе даже улыбнуться. Лэрду не пристало смеяться. Если он будет постоянно улыбаться и хихикать, люди перестанут воспринимать его всерьез. А он должен обладать силой, чтобы всеми управлять.
– Ты так и не сняла эти штаны, – проворчал он.
– Да, и не собираюсь их снимать.
– Это мужская одежда.
– Значит, только мужчинам можно защищать свой зад, в то время как женщины должны терпеть холод и натирать себе мозоли, сидя верхом на лошади? Кроме того, какой бы скромной и осторожной ни была женщина, всегда найдется глупец, желающий заглянуть ей под юбку. Нет, то, что под моей юбкой, предназначено только для моих глаз и глаз моего мужа. Так что даже не пытайся запретить мне носить штанишки.
При мысли о том, что кто-то другой увидит его сокровище, Коннор мгновенно понял, что штаны не такая уж плохая вещь для женщины. Он развязал поддерживающий их шнурок, поднял Джиллианну на руки и уложил на кровать. Она казалась такой маленькой на этой огромной кровати! Маленькой и очень уязвимой.
Джиллианна покраснела и напряглась под его пристальным взглядом. Она знала, что ее рост невелик, однако такими были многие женщины в ее семье, и их мужьям это даже нравилось. И теперь, взглянув на его восставшую плоть, она увидела, что это не оттолкнуло Коннора.
– Ты будешь только смотреть? – спросила она, не в силах больше выносить его взгляда.
– Не только, – ответил Коннор и лег на нее.
После первого же поцелуя она едва не задохнулась от наслаждения. Джиллианна обняла его за шею и прижала к себе. Он был большой, теплый и тяжелый, но ей нравилось то ощущение, которое она испытывала под весом его тела. Он раздвинул языком ее губы и принялся нежно ласкать ее рот. Приятное тепло разлилось по ее телу.
Коннор почувствовал, как напряглись ее соски, когда он поцеловал их. Ему хотелось немедленно войти в Джиллианну, но внутреннее чутье подсказывало, что не нужно спешить. Ему хотелось, чтобы ей понравилось и они могли заняться любовью еще не раз. Непонятно почему, его вдруг охватило желание сделать для Джиллианны больше, чем он делал для других женщин, например для Мэг: несколько поцелуев, короткие ласки и быстрое совокупление. Должно быть, размышлял он, целуя ее в шею, в этом и заключается прелесть обладания женой. Не нужно вытаскивать член в последний момент и завершать дело самому. Напротив, он мог оставаться в ней до конца. Может быть, ей тоже понравится заниматься любовью?
Он приподнялся на локтях и накрыл ладонями ее груди. Казалось, они были созданы специально для него – они точно поместились в его ладонях. Обычно он выбирал крупных, полногрудых женщин и даже не представлял себе, какое это наслаждение ласкать маленькие, упругие груди. Он нагнулся и лизнул языком один из набухших сосков. Джиллианна тихо вскрикнула, и Коннор испугался, что эта ласка вызвала у нее отвращение. Но тут она выгнулась и, дрожа всем телом, принялась тереться о его грудь. Он снова лизнул сосок, и на этот раз реакция была той же. Коннор был потрясен тем, как страстно она отвечает на его ласки. Чувствуя, что начинает терять над собой контроль, он провел рукой по ее животу и нащупал рыжие волоски между ее ног. Джиллианна застонала и выгнулась так, что ему пришлось удерживать ее, чтобы она не упала с кровати. Его пальцы утонули во влажном тепле ее лона. Тогда он прижался лицом к ее животу и едва удержался, чтобы не поцеловать волосы на ее лобке, но отказался от этого, решив, что еще не настало время для подобных вольностей. Вместо этого он удовлетворился ароматом ее чистой кожи и мускусным запахом ее страсти.
Она обхватила ногами его талию, и Коннор осторожно вошел в нее. Она хрипло прошептала его имя, и он застонал. Он двигался внутри ее, постепенно набирая темп, и она отвечала на каждое его движение. Ее ногти вонзились в его спину, и это только усилило его возбуждение. Наконец наступила разрядка, и Коннор без сил упал на подушку. Джиллианна гладила его по спине и сожалела, что он слишком рано вышел из нее. Однако теперь она получила представление о том, как это должно происходить, хотя не была уверена, что Коннор действительно продемонстрировал ей все свое умение.
– Я еще жива, – сказала она.
– Мне кажется, я тоже, – ответил он, поднимая голову.
– И мне понравилось.
– Но это было лишь слабой тенью того, как настоящий мужчина занимается любовью.
– Слабой тенью?
– Да. Я могу сделать нечто такое, что вызовет у тебя отвращение.
– Да? Так сделай это.
Коннор снова спрятал лицо в подушку, чтобы она не видела, как он улыбается. Ему было трудно смириться с тем, что его дядя ошибался. Легче было признать, что Джиллианна – редкое сокровище, единственная из тысяч. Возможно, ее воспитали так, что она не видела ничего дурного в том, чтобы получать наслаждение от любовных утех со своим мужем? В его голове роилась масса вопросов, но он их отбросил. Как бы там ни было, его жена была страстной и неутомимой в любви. Ее крики были искренними и громкими, пришел он к выводу. Наверное, все в Дейлкладаче слышали, как она кричала. Только глупец не станет ценить такую жену, подумал Коннор, а он себя глупцом не считал.
Глава 8
Коннор открыл глаза и обнаружил, что его нос упирается в женскую грудь. Очень красивую грудь, белую, шелковистую и упругую. Это была грудь его жены. Радость обладания захлестнула его целиком. Ни один мужчина, кроме него, не посмеет прикоснуться к этой груди, целовать ее, играть розовыми сосками. Ни один, иначе его ждет долгая и мучительная смерть. При мысли, что кто-то еще может прикоснуться к Джиллианне, все внутри Коннора перевернулось. Оказалось, что быть женатым человеком не так-то просто, как он считал раньше. Конечно, все дело в том, что ему досталась весьма необычная жена. Коннор взял двумя пальцами сосок Джиллианны и слегка его сжал. Он собирался поцеловать жену, но тут кто-то громко постучал в дверь.
– Черт побери, – прорычал он.
Джиллианна повернулась к нему. Ее заспанные глаза горели желанием.
– Уже утро, – прошептала она, натягивая простыню до самого подбородка.
Коннор кивнул.
– Самое время заняться любовью. – Он мрачно посмотрел в сторону двери. – Но только не сегодня. Что? – громко крикнул он.
– Приехал дядя Нейл! – крикнул в ответ Дэрмот. – Он хочет видеть тебя. Прямо сейчас.
– Скажи ему, что я занят продолжением рода.
– Говорил. Ему очень не понравилось, что ты женился без его ведома. Он хочет видеть твою жену.
– Скажи, что я спущусь через несколько минут. – Коннор быстро умылся, натянул на себя одежду и, выходя из комнаты, приказал жене: – Быстро спускайся в главный зал.
Джиллианна даже не успела ответить ему, как он выбежал из спальни. Она откинулась на подушки. Какое внезапное и неласковое пробуждение! Она даже почувствовала себя оскорбленной. Конечно, трудно было ожидать, что всего за одну ночь ее муж превратится в восхитительного любовника. Коннор еще только учился быть мужем, как она сама училась быть женой. Им обоим предстояло открыть для себя много нового.
Но были детали, над которыми стоило подумать. Например, она не была уверена, что сумела изменить взгляды Коннора на супружескую верность и на то, как следует относиться к жене. Единственное, что он понял, так это ее способность выдержать проявление его страсти. Не слишком большой шаг вперед.
Да, думала она, надевая свое окончательно испорченное платье, она вышла за него, чтобы прекратить вражду и дождаться отца. Но тут она поймала себя на мысли, что это не полная правда. Главная причина заключалась в ее влечении к Коннору и в стремлении познать страсть. Только бы удалось заставить его разделить ее чувства, иначе ей придется искать спасения у отца.
– Пусть так и будет, – пробормотала она, затягивая волосы кожаным шнурком. – Я буду вести себя так, как будто наш брак имеет прочный фундамент и клятвы, которые мы дали друг другу, нерушимы.
Вспомнив, что именно дядя Нейл набил голову Коннора всей этой чепухой о супружеских отношениях, она поспешила в главный зал. Нельзя было оставлять мужа наедине с этим человеком.
– Дядя Нейл! – воскликнул Коннор, входя в зал.
Он сел за стол и жестом приказал Мэг налить ему козьего молока. Сидевший напротив него седовласый пожилой человек, несмотря на ранний час, пил эль из высокого бокала. Коннор всегда знал, что его дядя много пил, но этим утром данный факт почему-то особенно его раздражал. У Нейла был такой вид, как будто он провел всю ночь в дороге. Откуда дядя узнал о свадьбе? Наверняка ему насплетничал Дэрмот.
– Итак, мой мальчик, ты женился, – произнес Нейл с недовольным видом. – Зачем?
– Разве Дэрмот не рассказал тебе? – Коннор вдруг почувствовал, что этот разговор ему неприятен.
– Он только сказал, что ты в спальне, когда я спросил, где ты и твоя жена.
– Откуда ты узнал о моей женитьбе?
– В округе об этом уже известно всем до единого. Слухи о том, как трое глупых лэрдов изображали из себя шутов ради руки какой-то девицы, распространились быстро.
Ответ задел Коннора за живое, но он не сомневался, что так и было. Действительно, такие новости распространяются мгновенно.
– Я победил и получил награду. Теперь Алд-Дабач принадлежит мне! – гордо объявил Коннор.
– Хотя это девица выбрала тебя.
– Да, но лишь после того, как каждый из нас безуспешно пытался ее захватить. Мы приготовились к новому сражению, в котором могло пострадать много людей. Она очень умна, но мягкосердечна. Ей не хотелось кровопролития, все ее хитрости закончились, поэтому она решила выйти из игры.
– Это были не хитрости, – объяснила Джиллианна, входя в зал. Она слышала последние слова Коннора. – Это была стратегия.
Нейл взглянул на нее и нахмурился.
– Господи, Коннор, а ты не мог подождать, пока она немного подрастет?
Джиллианна села рядом с мужем и гордо вскинула голову:
– Я уже выросла.
– Не очень-то ты старалась. А судя по платью, еще и бедна.
– Она принесла в качестве приданого Алд-Дабач, – напомнил дяде Коннор. – Ее кузен скоро привезет сюда ее вещи. У нас не было времени на сборы.
– Боялся, что ее отберут у тебя?
– Да, такое было вполне возможно. И тогда вражда вспыхнула бы с новой силой.
Джиллианна встревожилась и подняла голову от тарелки с овсянкой. Она вышла замуж, чтобы не допустить войны. Ей и в голову не могло прийти, что Алд-Дабач мог стать новой причиной раздора.
– Нет, – твердо заявил Коннор. – Они могут придумать что-нибудь другое, например, похитить ее, но войны не будет. Дэвид и Роберт не захотят начинать все снова, так же как и я. Всю свою юность мы разгребали беспорядок, оставленный нам в наследство, и очень устали от этого.
К столу подошла Мэг и поставила перед Коннором блюдо с хлебом. Женщина так страстно прильнула к нему, что Джиллианне захотелось вонзить ей в бок нож. Коннор отстранился от Мэг и подмигнул Джиллианне, как бы говоря, что намерен твердо выполнить обещание, данное перед алтарем.
– Коннор, нельзя так холодно обращаться со своей любовницей, – укоризненно покачал головой дядя Нейл. – Женщины такого не прощают.
– Мэг больше не моя любовница.
– Завел новую? Кого? Дженни? Красивая девица с большой грудью.
– Дядя, я ведь теперь женатый человек.
Коннор не мог сказать, что полностью согласился со всем, что наговорила ему Джиллианна прошлой ночью, но в одном он был уверен: нельзя заигрывать с любовницами в присутствии жены и членов клана. Тогда Джиллианну перестанут уважать, а этого допустить нельзя. А если его жена и дальше будет с такой же готовностью отвечать на его страсть, то необходимость в любовницах и вообще отпадет. Коннор был падок на женщин, но от них требовалось только одно – быть готовыми ответить ему взаимностью и не проявлять холодность. Джиллианна во всем отвечала его требованиям.
– Что общего между женитьбой и любовницами? – удивился Нейл, отхлебывая из бокала.
– Если Коннор будет спать с другими женщинами, это будет грехом, – пояснила Джиллианна.
– Мужчине время от времени требуется женщина. – Когда Джиллианна презрительно фыркнула в ответ, Нейл спросил: – Да кто ты такая?
– Джиллианна Мюррей из Дублина, дочь сэра Эрика Мюррея и леди Бетины.
– Сэр Эрик Мюррей? – Нейл замер, затем испуганно взглянул на Коннора: – Это человек из клана короля.
Видя испуг дяди, Коннор подумал о том, что слова Джиллианны о власти ее отца не были простой угрозой. Конечно, нельзя допускать, чтобы жена угрожала мужу, но следует поподробнее расспросить ее об отце. С самого начала Коннор решил, что если его новый родственник действительно рассердится, то достаточно будет заплатить ему небольшой выкуп за дочь, и конфликт будет улажен. Однако теперь он уже не был так уверен в том, что отца Джиллианны удастся задобрить столь простым способом. Ему совершенно не хотелось враждовать с человеком из королевского клана.
– Король сам направил нас в Алд-Дабач, – объяснил Коннор, – и предложил нам жениться на Джиллианне, чтобы не враждовать из-за ее земель.
– О, тогда это может помочь. Надеюсь, сэру Эрику расскажут об этом до того, как он примчится сюда в поисках своей дочери.
Джиллианна намазала ломоть хлеба медом и внимательно посмотрела на дядю Коннора. Этот человек сформировал взгляды ее мужа. Судя по тому, как он жадно пил эль, он к тому же был пьяницей. Кроме того, он плохо относился к женщинам. Джиллианна чувствовала в нем глубоко запрятанное чувство вины и гнева, которые он, видимо, и пытался залить элем. В его душе таились страшные, грязные тайны, и она решила во что бы то ни стало их раскрыть.
В этот момент Нейл начал пересказывать последние придворные сплетни. Джиллианну не удивило, что он поведал об очередных любовных похождениях ее кузена Пейтона, известного своими многочисленными романами. Но когда Нейл заговорил о том, что ее отец мало чем отличается от Пейтона, Джиллианна вскочила на ноги.
– Сэр, вы оскорбляете моего отца! – воскликнула она.
– Оскорбляю? – Нейл с изумлением посмотрел на нее. – Я просто сказал, что твой отец – отличный любовник.
– Он отличный человек и, думаю, действительно хороший любовник, но слухи о том, что он крутит шашни с другими женщинами, – наглая ложь! Мой отец не изменяет моей матери.
– Ты его дочь и просто не замечаешь очевидного.
– Я способна заметить очевидное, – перебила она. – Мой отец никогда не изменял моей матери. Он любит ее. Возможно, для вас это пустой звук. В молодости он действительно был таким же, как Пейтон, но только не теперь. Он говорит, что не собирается нарушать слово, данное Господу. Отец также говорит, что мама – это женщина, которая рисковала своей жизнью, чтобы подарить ему наследников, которая заботится о его доме и благополучии и которая останется с ним, когда он будет старым и немощным. Хотя бы поэтому он должен хранить ей верность. Если вы не верите в возвышенные чувства, то, возможно, сумеете оценить его практичность. И я больше не желаю слушать о нем грязные сплетни. – Джиллианна кивнула Коннору и вышла из зала, растолкав стоявших в дверях братьев мужа. Она решила, что даст выход своему гневу, занявшись уборкой в спальне.
– Эта девица ничего не понимает в жизни, – вздохнул Нейл, кивком приветствуя племянников.
– Возможно, – согласился Коннор, – но она очень хорошо разбирается в отношениях в своей семье.
– О, так ты на ее стороне?
– Дядя, я не понимаю, как в этом вопросе можно быть на чьей-нибудь другой стороне.
– Кажется, она не на шутку разозлилась, – заметил Дэрмот, усаживаясь рядом с дядей.
– Я всего лишь рассказал Коннору несколько придворных историй, – объяснил Нейл. – Девица слишком чувствительна. Ей не нравится слушать о том, что позволяют себе мужчины.
– Она ничего не сказала, когда ты говорил о похождениях ее кузена, – заметил Коннор. – Ее рассердили твои слова о ее отце.
– Но я говорил правду. Глупая девчонка просто не хочет верить в то, что ее отец ничем не отличается от других мужчин.
Коннору не хотелось спорить с дядей, но он полностью разделял гнев Джиллианны.
– Не важно, правда это или нет, но это слишком жестоко рассказывать ей подобные вещи об отце. Мы оба знаем, что большинство слухов, ходящих при дворе, сплошная ложь.
Нейл долго смотрел на Коннора, потом заговорил:
– Ты тоже не веришь, что рассказы о ее отце – правда?
– Это мое дело, верить или нет. Джиллианна верит в своего отца. То, что она рассказала о нем и его отношении к матери, очень благородно. Так что я склонен полагать, что слухи действительно лживы и распускаются его завистниками. А если они правдивы, то их не следовало пересказывать в присутствии дочери.
