Игорь Чиркунов
Проект Икар. Беглец из Альфа-теста
– Не знаю, Русик, дела у них какие–то странные. Да и не нравится мне этот Кракатук, склизкий он.
Руслав пожал плечами:
– А мне он показался нормальным парнем. Дела? Не криминал и не темнота. Аня, нам деньги нужны.
– По идее, за Снори должны отсыпать, купим тебе меч или что там нужно.
– Да мне много чего нужно, – парень потух и, чтобы переключить тему, повернулся ко мне, – ну а у тебя, Фес, какие планы?
– Да какие планы! Мне завтра на работу. Там, в реале. Еще часок–другой, и по любому выходить.
– Слушай, если не секрет, кем работаешь?
– Ничего интересного, обычный офисный планктон.
– Вот как? – несколько разочарованно протянул парень, – а я, честно говоря, думал, какая–то сменная работа, сутки–трое. В каких–нибудь «структурах».
Последнее слово он подчеркнул.
– С чего бы?
– Ну как? Насколько знаю, офисный планктон работает пять–два, а ты в игре по трое суток кряду. Это во–первых. А во–вторых, ты слишком хорошо обращаешься с ранами, я помню, как ты к Ане кинулся, – и подмигнул мне.
– Ты не забыл, чем я занимался? Полеты, знаешь, сопряжены с некоторым риском для здоровья. Вот и старался хотя бы раз в год на курсы первой помощи ходить. А что касается графика, так я все же начальник отдела, а не хвостик собочачий. К тому же, – бросил взгляд на эльфийку, но та по–прежнему была где–то «в себе», – с некоторыми проблемами со здоровьем. Так что работаю четыре–три, отпускают, куда им деваться. Правда, четыре дня по десять часов, но тут ничего не поделаешь.
Я сморщился.
– Сурово, – согласился парень, – небось, еще и дорога?
Я кивнул.
– А как же домашние? Ты, получается, то на работе, то в игре, то спишь.
– Нет у меня домашних, даже кота. Так что некому возмущаться.
– Понятно, – Руслав обернулся, глянул в сторону кухни, – что–то еду долго не несут, а говорили, все готово. Ладно, пойду тогда лошадей гляну.
И буквально в тот момент, как наш воин вышел на улицу, трактирщик – седоусый ветеран, слегка подзаплывший жирком, но еще крепкий, прихрамывая принес поднос с едой. Густая похлебка, почти гуляш, в глиняных мисках; краюха черного хлеба, кувшин вина и неизменные деревянные кружки.
– Разносолов не держим, – буркнул, видимо, заметив мое удивление, – у нас тут пост государственной стражи, а не увеселительное заведение.
Горячее варево проваливалось в желудок, волна тепла разбегалась по всему телу. Как же мало мне надо!
– Феникс, можешь ответить на один вопрос? – эльфийка задумчиво ковырялась ложкой в миске.
– Мням, мням… конечно!
– Помнишь, когда мы только познакомились, ты говорил, что все мы и окружающее нас здесь лишь пиксели и биты информации? Поэтому можно рубить деревья, убивать животных, да и самим умирать не страшно.
Когда это я такое заявлял? Хотя отрицать глупо, мысли–то мои. Кивнул.
– А тогда, после боя с орками, когда ты на мне еще платье порвал…
О господи! Ну сколько можно вспоминать!
– Почему ты тогда так отреагировал? Вот смотри, при тебе Руслав был на грани смерти сколько раз? Раза три? Больше? Но никогда ты так… не пугался, что ли. Не знаю, как сказать, – она помолчала, – я ведь помню твой взгляд.
Та–а–ак. Я отложил ложку, откинулся. Ну и что ей сказать? Люблю тебя больше жизни? Или что вместо нее я увидел совершенно другую девушку? Или все же Анахиту? Блин, да что же со мной?!
– Понимаешь… Видел я такие тела, свернувшиеся калачиками, из–под которых вытекала лужа крови.
– Где?
– Ну–у… Неинтересно. Видел. Вот и забыл на минуту, что мы в игре.
– Понятно. Что ж… – она вздохнула, натянуто улыбнувшись, – что это мы все о грустном? Вот расскажи лучше, почему ты так смешно называл этих, ну с которыми моя подруга летала?
– Порнопланерасты?
Девушка прыснула, прикрывшись рукой.
– Да нет, ты не подумай, что у нас с ними какие–то терки, – в одном небе летаем. Буквально. Как правило, большинство летных мест подходят и для па́риков, и для нас. Ну разве что у них требования к местам для посадок поменьше, поэтому в той же Турции дельт не встретить. А так нормальные они ребята, у меня масса друзей среди мягкокрылых. Просто у них порог вхождения ниже и их больше, – усмехнулся я, – так получилось, в большой толпе полетел только на второй сезон. Естественно, за все то время, пока варишься в тусовке, успеваешь проникнуться всеми требованиями и регламентами. А у них? Представь, человек приехал куда–нибудь учиться, у нас это скорее Крым или Юца. И уже через неделю он вылетает в динамике в большой толпе. Посмотреть с земли, когда в воздухе много парапланов, – так это же натуральный суп! А у парня еще никаких представлений: ни о правилах расхождения, ни о том, как себя вести на посадке! Вот и косячит…
Тут я заметил, что девушка меня совсем не слушает. Вот блин, а я тут, понимаешь, оседлал любимого конька!
– Ладно, Аня, я тебе поесть не даю. Давай как–нибудь в другой раз?
Эльфийка подняла на меня глаза:
– А он будет? Этот другой раз?
Я осекся. Внутри что–то сжалось и ухнуло вниз, как будто влетел в сильную турбуляку, крыло резко просадило и я на миг лишился опоры. Сглотнув, протянул руку, накрыл кисть девушки. Физически ощущая тяжесть своего взгляда, оторвал его от стола, поднял и растворился в ее глазах.
– Конечно будет, – в горле внезапно пересохло, я с трудом вытолкнул слова.
– Кхм…
Надеюсь, я все–таки не вздрогнул – у столика стоял Руслав. Когда он подошел? Впрочем, о чем я? Секунду назад весь мой мир состоял из куска дощатого стола, небольшого масляного светильника и девушки напротив.
– Там это, начкар пришел. Я пойду расскажу об орках. Вы тут ешьте, но он может захотеть с каждым поговорить, потому что орки – это серьезно. Ну я уже рассказывал. Ладно, пойду.
Как нехорошо получилось! Я проводил взглядом рослую фигуру. Парень прошел в угол у стойки и по винтовой лестнице поднялся наверх. Перевел взгляд на девушку, набрал воздуха…
– Сколько лет, сколько зим! Феникс?! Здорово! Какими судьбами?
Глава 35 Дела тестовые
Возле нас стоял классический местный селянин: безрукавка из грубой ткани, из–под нее синяя вышитая рубаха, свободные портки, заправленные в просмоленные сапоги. Ага, «местный», как же!
– Привет! Присядешь?
Издеваюсь, конечно. Как же, присядет он!
– Да не, что–то душно здесь. Подышим?
– Ну пойдем покурим.
Мы вышли. Солнце скрылось, тени поблекли и почти растворились в начинающем сгущаться сумраке. На вышках и над входами зажглись огни. Сейчас самое время, устроившись с кружкой в освещенной таверне, слушать музыку, предаваться застольным беседам «а вот помню, был со мной случай». Но нет, пожаловали по мою душу.
– Феникс, а вы не думаете, что обращаться к НПС–персонажу с предложением «пойдем, покурим» это как–то неосмотрительно?
– Да кто ж тебя здесь за непись–то принял?
– Мы разве настолько знакомы, чтоб тыкать? Я, между прочим, с вами на вы.
Здрасте, приехали. Ты меня на место что ли поставить решил? Ладно.
– Так и с чем вы пожаловали? Нельзя было обычного админа прислать?
Обычные представители игровой администрации, призванные, с одной стороны, приглядывать за игровыми правилами, а с другой – работать первой линией техподдержки, были стилизованы под ангелов: светлые и сияющие одеяния, белоснежные крылья, золотистые нимбы. Униформа, так сказать. Девяносто девять и девять в периоде игроков сталкивались только с ними.
– Давайте знакомиться. Я ваш новый куратор в проекте «Икар», можете называть меня Радамант. С недавнего времени отвечаю за взаимодействие с тестировщиками.
– А где Глеб?
На мгновение мелькнули нехорошие предчувствия, но разраб «успокоил»:
– Не понимаю, почему должен отвечать на ваш вопрос, но один раз сделаю исключение. У Глеба Игоревича и так слишком много работы, чтобы еще и подтирать сопли тестерам. Это, в конце концов, нерентабельно.
Я в изумлении уставился на собеседника. Что за обуревший персонаж? Но поскольку события дня вымотали меня вконец, обострять не стал:
– Вернусь к своему вопросу: чем обязан?
Собеседник как будто не слышал вопроса. Пару минут он в задумчивости разглядывал окружающий пейзаж, небо, еще подсвеченные закатным солнцем облака. Не сводя с них взгляда, проговорил:
– Красиво. Как подумаешь, какие усилия вбуханы, чтоб игроки могли наслаждаться всем этим… Ну ладно, к делу. Некоторое время назад руководство проекта решило, что нужен отдельный человек, который бы организовывал и контролировал работу тестировщиков. Как вы понимаете, это я. Я на эту должность не просился, но раз уж назначен, то должен обеспечить порядок на вверенном участке. Несколько дней я разбирался. И честно признаюсь, нахожу, что наши тестировщики… как бы выразиться–то? Охреневшие, вот самое точное определение. Участие в тесте – это не способ поиграть в свое удовольствие в еще не введенный в игру персонаж. Это прежде всего работа. И выполнение поставленных задач. И, что не менее важно, отчетность. Но кого ни спроси – никто не знает, какая задача сейчас на поставлена тест, никто не пишет ежедневных отчетов.
– Я, вообще–то, пишу…
Разраб наконец соизволил повернуться ко мне и уставился как на неизвестное науке насекомое.
– А вот с вами вообще какая–то непонятка. Милый вы мой, вы как вообще здесь оказались? Это в сотнях километров от курятника!
– Что?!
– А, ну да, извините. Инкубатора. Ты что, родной, думаешь, я сейчас перед тобой оправдываться буду?
– Скажите, уважаемый, – добавил я желчи в голос, – тестер икар может самостоятельно покинуть тестовую локу? Которую вы так неосмотрительно называете курятником?
– Ну я же уже поправился.
– Я задал вопрос.
– Самостоятельно – нет. Насколько понимаю, тест идет на отдельном сервере, хоть и в рамках общего мира. Так вот мне и странно, вы–то как оказались во внешнем мире?
– Продолжу свою мысль, вы позволите? – я старательно гнул свою линию. Дождался кивка разраба, продолжил: – То есть самостоятельно, без ведома технической службы, я сделать это не мог. Так?
Собеседнику ничего не оставалось, как согласиться.
– Вы можете, конечно, проверить, вдруг я в сговоре с кем–то из технарей. Но, думаю, прекрасно осведомлены, что для переноса игрового аватара в общий мир нужно цифровое подтверждение руководителя проекта. И никого более. Вы ведь в курсе?
А куда деваться? Покажи он свою неосведомленность, и дальнейший разговор точно пойдет не в его пользу. А мне того и нужно. Правда, что–то он слишком борзый, светить свою связь с Глебом вне компании мне точно расхотелось.
– Ну а раз я оказался в открытом мире, значит, это согласовано. А если вас, – я специально сделал ударение на «вас», – не поставили в известность, значит, не посчитали нужным.
Раунд за мной. «Селянин» поиграл желваками.
– Хорошо, – наконец разродился мой «начальник», – я еще уточню, может про вас просто забыли. Вернусь к тому, с чего начал. Где ежедневные отчеты о проделанной работе?
– Я же говорил. Я пишу.
– Да? Давайте посмотрим! – собеседник буквально сочился желчью. – Итак, вчера. Никакого отчета. Позавчера? Опять пусто. Так, ну три дня назад вы в игру вообще не входили…
– Что значит вчера пусто? Я, вообще–то, вчера здоровенную статью накатал, о термодинамике.
– И что? Напомните, какая у нас сейчас задача? Ну не надо на меня так смотреть, вижу, что не в курсе. Сейчас тестируется механизм прокачки выносливости в процессе махового полета. То, что вы там написали, это никому не нужный мусор. Когда надо будет, тогда и напишут. И не вы, а те, кому поставят задачу. А ваша работа… Повторю, ра–бо–та – он принялся тыкать меня в грудь пальцем, – делать то, что скажут, а потом писать об этом отчет.
– За работу вообще–то платят, – я сделал шаг назад.
Оппонент снисходительно усмехнулся:
– Не платят? А давайте посчитаем, сколько сейчас стоит платиновый аккаунт и премиум–капсула? Или компания должна вам за просто так предоставлять элитное оборудование за то, что вы просто соизволили поиграть в свое удовольствие?
Намек разраба был прозрачен. Когда начинали тест, выяснилось, что для правдоподобного восприятия полета необходима очень высокая скорость передачи данных, от рецепторов игрока к серверу и обратно. Такую скорость обеспечивала только линия на сверхпроводниках, которую сервисная служба тянула отдельно. Цена удовольствия была запредельная, поэтому такая линия полагалась только платиновому аккаунту, который в свою очередь могли себе позволить очень и очень немногие игроки. Большинство тестировщиков, как я знал, сидели на минимально возможном серебряном аккаунте для участия в любых тестах. Уже достаточная скорость для комфортной игры пешим персонажем, но без разных фишечек «золота» в виде возможности звонить по реальному телефону прямо из игры или непосредственному доступу к форуму.
Решение руководства было компромиссным. Тестировщикам, скрипя зубами, раздали платиновый аккаунт, провели выделенные линии и даже подогнали вип–капсулы. Видимо, из списанных. Ну а я прикинул, что по завершению теста такую халяву вряд ли оставят «нищебродам» (то есть «тест завершен, спасибо за участие. Можете конечно переподключиться по необходимому для игры крылатым персонажем аккаунту, но если нет, то извините») и поэтому отказался от «роскошного предложения» Глеба сэкономить: проплатить «серебро», а «платину» получить для служебного пользования.
Зато теперь я с удовольствием смотрел на лицо оппонента, которому только что озвучил:
– Вы, видимо, плохо изучали профили своих подопечных. У меня в графе «аккаунт» нет приписки «арендован на время теста». Я свой акк оплачиваю сам. То есть мне все–таки не платят.
Лицо разраба вытянулось, глазки метнулись туда–сюда. Мне показалось, или он даже стал чуть ниже ростом? Похоже, в жизни он несколько иначе разговаривает с людьми, которые в состоянии выкинуть почти две среднемесячные по стране зарплаты на игру. Я даже могу поспорить, что ему и половины этих денег не платят. А как ты хотел? Думал, я очередной школьник, которому родители скинулись на поиграть?
Я, конечно, не олигарх. И будь у меня нормальная семья, то я вряд ли бы столько тратил на игрушку. Или женщина, которая тянула бы с меня деньги. А так я отдыхать не езжу, не говоря уж о поездках на полеты; не бухаю, не хожу по ресторанам или клубам. Я даже питаюсь какой–то готовой фигней из супермаркета. На что мне еще тратиться? А полет – это моя жизнь.
– Повторю, мне – не платят. Плачу – я. Я, мать его, клиент. Из категории VIP. Который по своей доброй воле решил помочь компании «Фанворд Интернейшенел» с тестированием.
– Извините, – буркнул «селянин» и пропал, будто его выключили.
Я поежился. Подступающая ночная свежесть намекала, что внутри таверны намного уютнее, чем под открытым небом. Само небо успело потемнеть, как будто в лазурь понемногу добавляли туши. Потянулся всем телом до скрипа суставов. Хорошо–то как! В приподнятом настроении повернулся и взялся за ручку двери.
– И все–таки…
Я снова развернулся.
– И все–таки я закончу, – разраб стоял на том же месте, где он пропал парой мгновений раньше. Глаза сощурены, желваки так и ходят по скулам. – Да, вы действительно самостоятельно оплачиваете свой доступ в игру. Но это ничего не меняет. Вы подписались быть тестировщиком и, значит, выполнять определенную работу, платят вам за это или нет.
– О чем, речь, дорогой вы мой! Я обязательно в следующую же игровую сессию посвящу часть времени на тестирование механизма развития выносливости. Или чего там от нас потребуется. И даже вечером обязательно отпишу отчет, о проделанной работе. Все?
– Нет, не все. Вы подписали NDA, помните?
– Конечно.
– Вы обязались не раскрывать информацию о еще не введенной в игру расе икаров.
– Да я, собственно…
– Я продолжу, можно? Так вот. Я еще уточню, на каких основаниях и с какими ограничениями вас выпустили в открытый мир. Но уже сейчас я точно знаю, что ваше совместное времяпрепровождение с игроками, ничего о тесте не знающими, грозит нарушением NDA.
Ах ты ж! Теперь скулы стало сводить у меня.
– Ваши попутчики угроза не только проекту, но и всей игре. Вы хоть понимаете, какие репутационные потери могут быть у компании, если информация о проекте, находящемся в стадии альфа–теста, вырвется наружу?
– Да какие там потери!
– Более того, информация о находящемся в стадии теста проекте «Икар» является коммерческой тайной. Если возникнет риск, что данная информация может утечь к конкурентам, дело будет передано службе безопасности компании.
Вот черт!
– Я думаю, уже сейчас у ваших соратников накопилась масса вопросов, вызванных определенными нестыковками в вашем игровом процессе.
– Ты о чем вообще? Они же ни хрена не знают!
– Я думаю, вскоре они или сделают правильные выводы, или зададут вам прямые вопросы, или решат сами проверить, что это за фрукт с ними путешествует. И тогда у всех нас будут очень серьезные проблемы.
– Ну так давайте задействуем их в тесте!
– Кем? Тестировщиками? Свободных мест нет.
– Мы сформируем команду из икара и двух обычных персонажей, чтоб потестить их взаимодействие. Это даст возможность привлечь к расе внимание кланов сразу после релиза, если мы сможем показать, какие преимущества дает сотрудничество икара с другими типами персонажей…
– Что, самый умный? Без тебя никто не знает, как продвигать игровой контент? Ты – тестер, твоя задача – тестить то, что скажут, а не придумывать себе удобные занятия. Значит, так: я за тобой слежу. Одно твое неверное движение, одно действие, которое я смогу расценить как нарушение NDA, – и ты вылетишь из теста быстрее, чем успеешь сказать «мама».
– Слышь, друг, а у тебя настройки аватара на минималках? Просто мне интересно, если я тебе лицо разобью или нож под ребро засуну, ты что–нибудь почувствуешь?
– Я не закончил. С этими, – он ткнул пальцем в направлении таверны, – ты либо расстаешься сам, либо мы их зачистим. Как прямую и непосредственную угрозу коммерческой тайне компании. А что, они могут догадаться или по твоему разгильдяйству напрямую узнать о существовании не введенной в игру расы? Могут. И они не связаны NDA, то есть мы не сможем привлечь их в судебном порядке. Но мы должны как–то себя обезопасить?
– Ты че, придурок? Ты ща чего несешь? Ты мне только что заявил о криминальных намерениях. Я же просто обязан как законопослушный гражданин заявить в соответствующие органы!
– А что такого? Ты меня неправильно понял. Мы просто обнулим им персонажи. Сбой системы. Такое бывает, хоть и редко. Мы принесем им извинения, может, даже каких–нибудь бонусов отсыплем. И начнут они новую игру где–нибудь далеко–далеко от тебя. А если ты захочешь заново установить контакты, так это точно будет расценено как нарушение соглашения о неразглашении. И в эту игру ты уже не вернешься никаким персонажем – ни летающим, ни ходячим. Забанен навечно, понял?
Глава 36 Бегство
«Селянин» давным–давно растворился в вечернем сумраке, а я все стоял оглушенный, со звенящей пустотой в голове. Мыслей не было, словно я боялся прикоснуться к этому ящику Пандоры. По сути, этот гад прав, а я нет. Ну и кто там говорил: «Признайся – легче будет»? Вот, признаю, не прав. Только ни хрена не легче. Наконец, почувствовав холод, я вернулся в трактир.
Первое, что заметил, – стол напротив двери пустовал. За соседним стражники продолжали свою игру, ничего вокруг не замечая. А вот за нашим произошли изменения. Анахита отсутствовала, Руслав, наоборот вернулся и сейчас что–то обсуждал с переместившимися к нему эльфом и человеком–горой. Все трое склонились друг к другу, почти соприкасаясь головами, и выглядели как шалашик над столешницей. Заметив мое возвращение, эти двое слегка напряглись. Здоровяк уставился на меня холодным, как у орка, взглядом, эльф слегка насмешливым. Ответил им таким же ледяным, повернулся к трактирщику.
– Хозяин, найдется что покрепче?
Трактирщик навис над стойкой
– Гномья водка подойдет?
Знаю такую, по крепости как ром, а на вкус – самогон самогоном.
– Подойдет…
Так, а что у меня с наличными? Вытащил на ладонь несколько монеток, среди меди блеснули пара серебух. Трактирщик, вероятно заметив мою заминку, внезапно улыбнулся:
– Не боись, пацан, тебе хватит. Садись, сейчас принесу.
– Спасибо.
Проходя к своему месту, разошелся с непонятной парочкой, опять обменялись оценивающими взглядами.
– Аню начкар позвал, – ответил Рус на мой невысказанный вопрос, – он и с тобой поговорить захочет, уж очень он возбудился, услышав про орков так близко отсюда.
Ну это вряд ли, Русик, придется начкару обломиться с моим допросом. Подошел трактирщик, поставил на стол стакан из толстого стекла грамм на сто.
– Хозяин, будь другом, налей сразу еще один, – и высыпал на стол мелочь.
Трактирщик хмыкнул, забрал одну серебрушку, пробормотал:
– Смотри пацан, будешь потом под столом ночевать…
Я только криво усмехнулся.
– Фес, а что происходит? – у Руслава, до этого улыбающегося, брови полезли вверх.
Но я его не слушал, махом опрокинул стакан и даже не замети обжигающего действия. Механически отломил кусочек хлеба, на автомате занюхал, кинул в рот. От столика стражников удостоился нескольких уважительных взглядов. Все мимо! Мысли, только что разморозившись, понеслись вскачь, как при сложном маневре.
А ведь гад не шутил. При таких ставках ребят могут обнулить не только в игре, и попробуй что докажи. Есть ли у меня варианты? Несколько минут обкатывал ситуацию так и эдак. Вот черт! Выходит, что вариантов нет. Надо расставаться сейчас, пока удается сдерживать эмоции под крышкой кипящего котла.
На столе появилась еще порция водки. Поблагодарил хозяина взглядом, мотнул головой на предложение повторить, вцепился в стакан с мутноватой маслянистой жидкостью.
Господи, ну почему именно сейчас?! Да появись ты парой дней раньше… да даже вчера вечером, мне бы не было так тяжело.
Хорошо, что Анахиты здесь нет, иначе мне было бы еще больнее. Внезапно подумал, что для нее вся эта движуха больше чем просто игра и что даже просто обнуление персонажа будет тяжелым ударом. Я не знаю, почему, но мне кажется, она не играет. Второй шот полетел вслед за первым.
– Ты с чего решил набраться, дружище?!
Русик. Ну конечно, я уйду, а он останется с девушкой. Поймал себя на мысли, что хочу вонзить ему нож в глазницу. Даже увидел, как хватаю лежащий на столе нож, тот самый, что он подарил мне три дня назад. Одним движением вгоняю в глаз, потом захват левой рукой за затылок и резко на себя и вниз, лбом о стол, чтоб даже рукоятку вбить внутрь черепа.
Да нет. Во–первых, он сильнее, боевой опыт в игре опять же. Скорее всего, отработает на автомате, а потом еще удивится со своей святой наивностью и спросит, что это на меня нашло. Потом оправдывать даже будет, дескать, стресс, усталость, решил выпить, чтоб расслабиться, перебрал, организм слабенький, масса маленькая, вот и привиделось незнамо что. Это при моем–то метаболизме, с которым напиться очень сложно – все перегорает, как в топке паровоза! А во–вторых, он ведь действительно хороший.
В голове снова вакуум. Все мысли додуманы, решение принято, а эмоции собраны в кучку и засунуты в дальний уголок сознания, чтоб не мешали. Встал, молча вышел из трактира. Итак, задача – покинуть территорию поста, но так, чтоб не вызвать переполох и… И, черт побери, не нарушить клятое NDA.
– …Не, мил чек, не положено ворота после заката открывать. Вот если бы у тебя был приказ старшого.
Понятно, через ворота не выйти. Не идти же, в самом деле, к начкару за разрешением? Обвел взглядом стены. Хм. В принципе, на стену можно попасть, по самому верху идет что–то вроде боевой галереи, только открытой. К ней со двора ведут лестницы. Уверен, по галерее сейчас ходит часовой, но ведь не вывели же они на стены всех? Вон, часть стражи до сих пор кости гоняет. Интересно, когда они меняются? Выждать момент и стартануть со стены можно. Но я помню, что от стены до ближайших деревьев максимум метров двадцать. Узковато для взлета. В задумчивости я поднял голову. В темноте не видно, но память подсказала про вырубленные в скале ступеньки к сторожевой башенке наверху отрога. Должны же они начинаться внутри дворика? И тут мой взгляд зацепился за таверну–донжон. Точно! Наверху есть площадка!
Не смотря по сторонам, прошагал через обеденный зал, винтовая лестница привела на второй этаж. В свете все тех же масляных светильников заметил двухъярусные нары, открытую пирамиду с оружием. Тут же начиналась еще одна лестница, уже прямая, в два пролета – самый тонкий момент моего плана. А ну как начальник сидит ничем не отделенный? Нет, на третьем этаже обнаружилась небольшая площадка, налево дверь с ручкой, направо – толстенная, с висячим замком. И вертикальная лестница на крышу. На одном дыхании взлетел наверх.
Пусто. Площадка не такая уж и маленькая, совсем не освещалась. Понятно, почему по ночному времени на ней никого не было. А смысл? Все, что с нее видно, – скудно освещенный внутренний двор да стена и башенки. Дальше все укутывала тьма. А вот днем с нее, наверно, открывается отличный обзор – метров на двадцать выше стены за счет уклона горы и на двадцать пять ближайших деревьев, которые начинались не ближе ста метров. Идеальная стартовая площадка.
На ходу, прозаически прыгая то на одной, то на другой ноге, стянул сапоги. Рывком сорвал плащ. Переодеться? На фиг! Как шел, так и прыгнул в ночную бездну. И тут же с остервенением, до рези в сухожилиях заработал крыльями, выжигая чрезмерной нагрузкой рвущиеся на волю эмоции.
Сколько времени прошло? Судя по тому, что от шкалы выносливости осталась половина, полчаса, не меньше. Наконец встречный ветер охладил разгоряченную голову настолько, что появилось осознание происходящего. И первая мысль: «Где я?».
Освещенная подкова поста осталась где–то внизу сзади и давно пропала из виду. Временами из–за туч мелькала луна, и, поскольку это происходило всякий раз то справа, то слева, то спереди, то сзади, попетлял я в небе изрядно. Высота? Да кто ж мне скажет, если внизу – глаз выколи. А приборов нам не дали. Летайте, птенчики, по правилам визуальных полетов. Положение? Ориентиров не видно. Судя по мини–карте, где–то над горной системой Рассветного Утеса. Как говорится, к черту подробности – страна какая?
Уйду на фиг из теста! И чего, будешь обычным игроком? Как тот же Руслан? Не–е–е, к черту! Не привлекает меня тупой кач. Да и что я здесь делать буду? Заделаюсь каким–нибудь лучником–мечником–магом? К черту! И игру туда же!
В этот миг меня что–то довольно мягко подхватило под работающие крылья. Вариометра нет, но и без него чувствую – начался подъем. Термик ночью? С ума сошел, какие термики без прогрева? Это динамик, идиот! Тут же заложил крутую спираль. Точно, ночной бриз набегает на какой–то склон или стенку, о которую я вполне могу размазаться! Вот блин!
Ощущение опасности мигом смело любые другие мысли из головы. Ничего же не видно! Только редкие звездочки мелькают сквозь тучки, позволяя визуально подтверждать: да, стою в вираже. Вернее, в спирали. Так, кажется с этой стороны темнота сильнее. Ага, точно, и в той части спирали поднимает лучше.
Показалась луна. Ну наконец–то! Где ты раньше–то была? В свете луны мимо меня пронеслась испещренная скальными выступами стенка. Ух ты! Когда не видно, не так страшно, а сейчас только морозец по коже пробежал. Вспомнился старый анекдот от лица таксиста: «Посадил в такси гота. Жить они, готы, видите ли, не хотят. Провез так, что и маму вспомнил, и как молиться о спасении…».
Но вот на очередном витке мимо меня мелькнул перегиб, я влетел выше стенки. Как сел на вершину? Спросите – не отвечу. На инстинктах, на наработанном годами автоматизме. Подключил бы сознание, точно расфигачился бы об какую–нибудь скалу. Дотащил свою тушку до какого–то то ли валуна, то ли просто выступа и рухнул в его ветровой тени. Меня начало отпускать: пульс приходил в норму, дыхание восстанавливалось, вымывался выброшенный в кровь адреналин.
А ему на смену возвращались эмоции. Я вспомнил разговор с куратором от разработчиков. А еще я вспомнил Анахиту, запах ее тела, этот непередаваемый прищур, когда она улыбалась, слегка опущенный уголок рта. Пульс снова начал бухать в висках, в груди изматывающей нотой зазвенела сосущая пустота. Зубы скрипнули, а челюсти свело судорогой: «Что ты раскис, икар? Ты же дельтик! Ты прошел через учлетство, ты выжил там, где отсеялись девятнадцать человек из двадцати. Ты пережил аварию и не опустился, не спился. Так неужели ты сейчас сломаешься? Подумаешь, девочка понравилась! Подержал за ручку, увидал сиську, она тебе улыбнулась разок, и все? Люблюнемогухочужениться? У тебя просто давно не было женщины, вот ты и бесишься от спермотоксикоза».
Кулак с размаху впечатался в камень. Шкала здоровья мигнула и просела, но мне нужна боль. Физическая боль, чтоб заглушить душевную. И поэтому я еще и еще раз молотил обеими руками в скалу. Кулаки давно превратились в две размозженные окровавленные культи, но это не беспокоило. Ведь здесь все – понарошку, все – ненастоящее: смерть, увечья, люди. Даже девушка, в которую я, наверно, влюбился и разрыв с которой так болезненно переживал, – ненастоящая, пиксельная, цифровая. Вот только больно почему–то все–таки по–настоящему!
Вдруг перед глазами встал образ довольно ухмыляющегося Радаманта. Твою же мать! Я же цифровой персонаж! Представил, как эта скотина пролистывает логи моей сессии и удовлетворенно скалится. Ну уж нет! Моих слез он не увидит!
И я нажал кнопку «Выход».
Крышка открывалась слишком медленно. Не дождавшись поручней, сорвал с себя шлем, перекинулся через край кокона, попытался опереться о трость, но бесчувственная левая рука за что–о зацепилась и я с грохотом рухнул на пол, потянув за собой паутину остальных датчиков. Резанула боль, во рту привкус крови, а я, скрючившись, пытался запихнуть внутрь себя рвущиеся наружу рыдания.
Наконец тело начало слушаться, поднялся. Злость высушила так и не прорвавшиеся слезы. Опираясь на трость и пошатываясь, потащился на кухню, уговаривая себя: «Из–за кого–ты раскис? Она толстая прыщавая уродина, лежащая сейчас в таком же цифровом гробу где–нибудь у себя в Нижнем Урюпинске!». Ну, действительно, а какая еще, если проводит все время в этом цифровом гробу? Фитоняшка? Злая ухмылка перекосила лицо.
Встроенный бар, «Мартель», зубами отвинтил крышку, добрый глоток ожег гортань. Непроизвольно зашипел, когда коньяк попал на рассаженную в падении губу.
«Спермотоксикоз, говоришь? Так это лечится! Ну–ка, где телефон?». Ну конечно, лежит на столике у кокона. Левая рука вроде отошла достаточно, чтоб доверить ей мое «лекарство». Тяжело опираясь и не забывая прикладываться к бутылке, вернулся в комнату. Уронил тело на стул. В поисковой строке вбил «Досуг. Девушки». Сейчас сниму свое напряжение.
