Илья Баксаляр
Мировая революция
Глава 15. В бой
Гнетущая тяжесть от доклада директор ФСБ вдавила его в кресло. Хотя разговор состоялся больше трех часов назад, Тихомиров никак не мог прийти в себя. Наконец он еле-еле поднялся и позвал Василия:
– Я сегодня пойду домой пораньше, а вы, пожалуйста, найдите мне Ксению Петровну Дегтяреву, доктора физико-математических наук, сейчас ей, наверное, около семидесяти, она из Москвы. А про себя подумал: «Самое главное, чтобы она была еще жива».
***
На пороге его встретила жена и, с ужасом взглянув на него, воскликнула:
– Что с тобой, Сережа?!
– Мне нужно побыть одному, – он помотал головой, будто пьяный, ушел на кухню и закрыл за собой дверь.
Жена Тихомирова ворочалась в кровати с боку на бок , периодически вставала и выглядывала в коридор. На кухне горел свет, дверь была закрыта, супруг все не выходил.
Дождавшись утра, она легонько постучала в дверь, мысленно представляя , как ужасно и раздавлено выглядит любимый муж. Но увидев своего Сергея, ахнула.
Он сидел за столом без малейших признаков усталости на лице, с горящими глазами, всем своим видом демонстрируя решительность человека, идущего на смертный бой.
– Дорогая, извини, что вчера был немногословен, я сварил тебе кофе, но не могу его с тобой разделить, надо спешить, – он легко встал, подошел к ней, улыбнулся, обнял, прижал к себе и нежно поцеловал – сначала в щеку, а потом в шею. Быстро надел весеннее пальто и вышел.
Она выглянула в окно и увидела, как он сел в служебный автомобиль и куда-то умчался.
***
Днем Василий доложил, что профессор Дегтярева уже ждет в приемной. Президент выбежал из кабинета.
– Здравствуйте, дорогая Ксения Петровна! Вы меня помните?
Пожилая женщина посмотрела на него сквозь очки и смутилась.
– Вы президент !
– Нет-нет, – мягко возразил Сергей Иванович. – Помните конференцию о будущем страны? Вы тогда рассказывали про свою методику, которая позволяет определить потенциал человека по сетчатке. Это было давно, больше двадцати лет назад. Вспомните, Сергей из молодежной организации, у нас с вами был тогда разговор. Это было в Академии наук.
Женщина долго не могла взять в толк, зачем ее пригласили в Кремль. Пыталась вспомнить, о чем говорит Президент. Наконец лицо ее просияло.
– Вы, наверное, имеете ввиду ту международную конференцию, посвященную будущему России? Что-то вспоминаю. Не может, быть! Вы тот Сергей? Помню! Как же вас можно забыть? У вас так горели глаза, и вы так отчаянно спорили с профессорами. Я вспомнила вас. Как я рада вас видеть, Сережа, – тут она запнулась. – Ой, извините, Сергей Иванович.
Президент провел профессора в свой кабинет. Усадил ее в кожаное кресло за маленьким журнальным столиком, а сам сел напротив.
– Ксения Петровна,– весело начал президент, – мне нужна ваша помощь.
– Моя помощь? – удивилась та.
– Да, именно ваша! Но только пусть все это останется между нами. Хорошо?
Они уже беседовали больше часа, как вдруг Тихомиров сказал:
– Ксения Петровна, я хочу предложить вам должность главы моей Администрации.
– Но я ученый, моя стихия – наука, а не бумажная работа, – честно ответила Дегтярева, здорово смутившись от предложения Сергея.
– Ксения Петровна, вы мне действительно очень нужны. Вы не только крупный специалист, но, самое главное, вы верите в человека, верите в его потенциал. Ваши разработки сейчас просто необходимы. Вам не придется заниматься бумагами, протоколами, отчетами, аналитикой, контролем и регулированием. Обещаю. Для этого у вас будут толковые заместители. Ваше предназначение куда более важное – подбирать нужных людей. Вы же понимаете, как нам сейчас нужны кадры, даже, наверное, не просто кадры, а профессионалы самого высокого уровня, которые верят в большое дело. Вы сами говорили, что главное богатство страны – это потенциал человека. Я запомнил ваши слова. У вас огромный потенциал. Прошу вас, используйте его не для меня, для страны, которая сейчас очень нуждается именно в вас, – Тихомиров говорил громко, глаза его горели, он очень боялся, что профессор откажется от его предложения.
Профессор слушала Тихомирова и не могла понять, шутит он или нет. Она помолчала и наконец не выдержала.
– Сережа, что ты такое говоришь? Мне уже семьдесят лет, и мое время ушло.
Слезы выступили у нее на глазах.
Глава 16. Назначение Дегтяревой
Чиновничья армия от президента до последнего исполнителя-бумагомарателя, точно пирамида Хеопса, величественно возвышалась над самой большой страной мира и была видна и из камчатских поселков, и из бесконечной заснеженной тундры, из бухты Золотой Рог во Владивостоке, и из Калининграда, с седых кавказских вершин, из Сибири, с Крайнего Севера и Великой русской равнины. Пирамида прекрасно знала, что является опорой любого правителя страны. Главное, чтобы ничего не менялось кардинально и все оставалось как есть. Пирамиде нужна была стабильность – ее стабильность, и неважно, что самая большая в мире страна, некогда супердержава, давно уже превратилась в сырьевой придаток Запада и Китая и топталась на месте, в то время как весь мир рвался вперед, оставляя России незавидное место в конфигурации будущего.
Население огромной страны, затаив дыхание, следило за первыми шагами нового главы государства, питая надежду на лучшее. А вдруг повезет. Вдруг по мановению волшебной палочки завтра все станет по-другому. Но президент оставил все как есть, не меняя практически ничего. И постепенно радужное настроение пропало, их ожидания светлого будущего улетучивались, люди почувствовали себя обманутыми, хотя им никто ничего не обещал.
***
На заседании Государственного Совета глава государства объявил:
– Руководителем Администрации президента назначена Дегтярева Ксения Петровна.
Это объявление вызвало шок. Какая Дегтярева? Да знает ли ее хоть кто-то? Все начали перешептываться, не понимая, как реагировать на внезапное решение Тихомирова. Лица могущественной тройки почернели.
Этим же вечером, когда Тихомиров сидел у себя в кабинете и собирался уже уходить, раздался стук в дверь, и возбужденный и напуганный Василий почти в ужасе сообщил:
– Сергей Иванович, Сергей Иванович, там к вам министр финансов, премьер-министр и…
– И министр обороны Вячеслав Владимирович Дубровский, пусть зайдут.
Он сел в кресло и трясущимися от волнения руками схватил ручку и сжал из всех сил. Самое главное было не показать страха.
В кабинет буквально вбежала могущественная тройка. Не здороваясь, они сразу плюхнулись в кресла и злобно уставились на Тихомирова.
– Сергей Иванович, – начал премьер-министр, – мы, кажется, посоветовали вам надежных людей.
– Профессиональных и проверенных, – подтвердил министр финансов Шевченко.
– И что это за бабка будет возглавлять Администрацию? Мы ее вообще не знаем, – возмутился министр обороны Дубровский.
– Получается, вы все хотите изменить? – сузив глаза, протянул министр финансов.
Сергей Иванович одарил их самой невинной и беспомощной улыбкой.
– Извините, пожалуйста, что не успел вас предупредить и посоветоваться с вами, – мягко проговорил Тихомиров. – Все остается, как прежде. Ничего меняться не будет. Но Администрация президента просто завалена бумагами, поверьте мне, я как никто про это знаю. Особенно много жалоб от населения. И чтобы не раздражать людей и отвечать быстро, мне нужно, чтобы здесь все было автоматизировано. Новый глава Администрации, Ксения Петровна, вот этим и займется.
Могущественная тройка оценивающе уставилась на Тихомирова. Казалось, они взвешивали, верить ему или нет. Но, видя перед собой все того же робкого, нерешительного человека с широкой улыбкой, они решили, что ждать подвоха от Тихомирова не стоит, что он по-прежнему неопасен, и можно согласиться на такой пустяк, как назначение какой-то знакомой ему старухи на должность главы Администрации президента.
– Хорошо, Сергей Иванович, – прогремел Дубровский. – Может быть, вы и правы, но на будущее – все согласуйте с нами. Не забывайте, что за нами опыт, и мы хотим, чтобы наша страна оставалась сильной, а не была отдана в руки непрофессионалов, таких как эта ваша Дегтярева.
Глава 17. Встреча с учеными
Утром Сергей Иванович инкогнито отправился в университет. Василий заказал ему самый обычный автомобиль, отпустил охрану и сам сел за руль. При въезде на территорию, который был закрыт шлагбаумом, охранник долго не хотел пропускать машину, пока водитель не показал корочку сотрудника ФСО. Сотрудник службы безопасности университета сразу взял под козырек.
– Извините, не знал. Проезжайте. Простите, а кто в машине?
– Наш сотрудник, – коротко ответил водитель и проехал в ворота.
Сергей Иванович вышел из машины, перед ним стояла Альма Матер, те же колонны, высокие двери и помпезная лестница. Здание университета величественно возвышалось над Москвой и было окружено парками с видом на панораму города. Это было шедевр сталинского ампира во всем величии. Лучшие породы камня были привезены сюда со всех уголков страны. В главном корпусе были высоченные потолки, красные ковровые дорожки, стены были обшиты панелями благородного темного дерева. Висящие на стенах картины воспитывали у студентов чувство прекрасного. Даже воздух здесь был какой-то особый. Все было пропито духом науки, он витал в каждой аудитории, подвигая сотрудников и студентов на дерзкие подвиги в науке. «Как давно я здесь не был», – с радостью в душе вздохнул Тихомиров. Он шел, вспоминая эти коридоры, кабинеты, аудитории.
Сергей Иванович направился на кафедру искусственного интеллекта, которая находилась на двенадцатом этаже. За большим столом сидел его любимый профессор Кудрявцев. Он постарел, на голове стало меньше волос, но в глазах по-прежнему светился яркий ум.
– Что вы хотели? – нелюбезно буркнул профессор, он был очень занят. Но подняв глаза, тут же просиял. – Вот это да, Сережа! Сам пожаловал? Как я рад тебя видеть! – Потом опомнился. – Извините, Сергей Иванович.
– Я тоже очень рад вас видеть, Валерий Борисович! – Тихомиров обнял своего наставника. – Я к вам по делу.
Они долго беседовали, даже о чем-то поспорили, как в те времена, когда Сергей был студентом.
***
В одной из просторных аудиторий университета собрались ведущие ученые, большинство были специалисты по искусственному интеллекту. Собрание проходило за закрытыми дверями, и ни одному даже самому пронырливому журналисту не удалось просунуть туда свой любопытный нос. В атмосфере зала чувствовалась взволнованность, и если бы простой обыватель, не связанный с наукой, заглянул внутрь, он подумал бы, что тут собираются основательно поругаться, даже возможно дело могло бы дойти до настоящей драки между оппонентами. Впечатление было обманчивым, просто здесь никому не верилось, что к их мнению наконец готовы прислушаться.
Слово давали каждому участнику собрания, ни одна идея не отбрасывалась. Много было молодых лиц, в их глазах светился огонек надежды, что они смогут реализовать свои возможности и в России, писать здесь свои будущие блестящие работы. Выступил и заведующий кафедрой искусственного интеллекта Кудрявцев. И хотя он сотни раз выступал перед самыми авторитетными международными аудиториями, было видно, что, поднимаясь к микрофону, он волнуется как первоклассник, :
– Друзья, коллеги! Буду краток. И вам советую. Нас много, а времени мало. Но выступить должен, просто обязан каждый. Президент верит в нас. И мы не можем подвести ни его, ни страну. Таких шансов больше не будет. Нам нужны новые прорывные технологии. Но догонять другие страны уже нет смысла. Зарубежная наука очень сильно нас опередила. Нужно найти свой уникальный путь. Перед нами поставили невероятно важную задачу – построить новую страну. За всю историю не было такого случая, чтобы ученым доверили столько, сколько доверяет нам Сергей Тихомиров. Это большая честь для нас, но и ответственность. Нам, специалистам по искусственному интеллекту, предстоит совершить настоящий подвиг – сделать то, чего до нас не делал никто: предложить модель производства и управления, которая бы вывела Россию далеко вперед. Это задача крайне сложная, никто не верит в успех. Никто, кроме нашего президента. Я знаю многих из вас и верю в вас, в ваш талант и ум. Верит в вас и наш президент.
Раздались бурные аплодисменты.
Это было самое горячее собрание из всех, какие помнили стены университета. Люди обсуждали, убеждали, доказывали и опровергали. Стекла окон запотели, лица участников раскраснелись, а некоторые выступающие жестикулировали так энергично, что стойка микрофона не раз падала. За каждым ученым стояла своя идея, своя вера в уникальность научного изобретения, способного перевернуть мир. После встречи, продолжавшейся двенадцать часов, расходились уставшие, но довольные. Было удивительно, что при таком хаосе предложение каждого было услышано и обсуждено. Они расходились гордые собой, все еще не веря до конца, что теперь ученые будут вершить судьбу страны.
Глава 18. Новая команда
В стенах Администрации президента каждый день кипела работа. Сергей Иванович много времени проводил с Ксенией Петровной, разрабатывая стратегию кадровых назначений, основанную на методике Дегтяревой. Оказалось, что из пяти тысяч просмотренных кандидатов подходило только триста. Их рабочие совещания иногда продолжались до глубокой ночи. Профессор докладывала:
– Сережа, вот эти люди тебе не подойдут, эти тоже.
– Почему? – интересовался Тихомиров.
– Они склонны к решению собственных проблем, система показывает, что их мотивация исключительно корыстная, и кроме вреда они стране ничего не принесут. Вот этот человек – интроверт, сенсорик, логик, рационал, очень честный, у него развито чувство самоактуализации, и он думает об обществе, – профессор указала на фотографию молодого человека лет тридцати пяти. – Он подойдет для серьезной работы, у него высокий интеллект, мощное мышление и устойчивая психика. На него не смогут давить психологически.
– Хорошо! – Тихомиров удивлялся, как эта система так точно может оценивать человека. Дни летели один за другим, подбиралась новая команда, просеивая тысячи людей и отбирая крупинки драгоценных кадров.
– Сергей, я хочу настоятельно порекомендовать тебе одного человека, я его очень тщательно протестировала, он идеально к нам подходит, возможно, ты его знаешь, – сказала однажды Дегтярева.
– И кто же это?
– Александр Дмитриевич Любарский.
Тихомиров не смог удержаться и рассмеялся.
– Он не согласится.
– Уже согласился.
– Не может быть! Это самый богатый предприниматель, который сам создал высокотехнологическую фирму? И согласился? Зачем ему это?
– Это не просто высокотехнологическая фирма, эта фирма основана на искусственном интеллекте. Он продал свою фирму и пожертвовал почти все свои деньги на благотворительность, чтобы присоединиться к нам.
– Не понимаю, Ксения Петровна.
– Понимаешь, Сережа, просто он, как и мы, верит в будущее России и в технологии.
– И на какую же должность мы его возьмем?
– Он станет твоим главным советником по технологиям.
***
Каждый вторник и четверг Тихомиров и Дегтярева приезжали в университет, где встречались с заведующим кафедрой искусственного интеллекта профессором Кудрявцевым, и втроем, используя прибор Дегтяревой, подбирали новую команду ученых, просеивая огромные базы данных исследователей, студентов и даже некоторых абитуриентов, отличившихся на олимпиадах. Десятки тысяч будущих светил науки просматривалось этим всевидящем оком. Потом просматривали все прошедшие фильтр кандидатуры еще раз и принимали окончательное решение. Инженерные гении, научные таланты и юные вундеркинды, которые прозябали в безвестности без малейшего надежды на социальный лифт, получали свой шанс.
Президент редко выступал по телевидению и не ездил по стране. Ему было некогда. Когда его спрашивали: «Сергей Иванович, почему вы так редко выступаете перед народом?» – он мягко отвечал: «А для чего? Что нового я могу сказать людям? От меня хотят дел, а не бодрых слов, что у нас все хорошо. Таких слов уже сказано предостаточно».
Наконец, после трех изнурительных месяцев работы президент Российской Федерации объявил о реформировании своей Администрации: сокращались многие подразделения и отделы и создавался президентский совет по развитию страны на ближайшие десять лет, который возглавил Алексей Вячеславович Гадальцев, самый выдающийся математик России.
Глава 19. Обсуждение реформ
Наконец Тихомиров собрал в своем кабинете в Кремле ближайших соратников: Дегтяреву, председателя Совета по развитию страны Гадальцева, завкафедрой искусственного интеллекта Кудрявцева и главного советника Любарского. Никакой прессы, не было даже начальника Управления протокола, который должен присутствовать на таких мероприятиях.
Сергей Иванович был в простом свитере и никак не выделялся на фоне других собравшихся. Любарский всегда ходил в джинсах и рубашке с расстегнутой верхней пуговицей. Галстуков он не признавал, любил, чтобы шея была свободна, даже зимой, в мороз, никогда не надевал шарф. Правда, иногда джинсы сменяли темные кожаные штаны, но лишь тогда, когда он садился на свой любимый мотоцикл «Сузуки» с газотурбинным двигателем, способный выжимать более 400 километров в час. Стройный, подтянутый Любарский, с его вьющимися каштановыми волосами и ясными голубыми глазами, сводил с ума даже самых стойких женщин. Ему достаточно было только мягко улыбнуться. Однако он не был ловеласом, а посвятил себя созданию мощной бизнес-империи, которую недавно продал. Вырученные деньги он потратил на благотворительность и лишь немного оставил себе.
– Добрый день, дорогие друзья! Рад всех видеть, – президент искренне улыбнулся, ему было очень комфортно в кругу единомышленников. Только сейчас он почувствовал дух команды, которым уже прониклись остальные участники встречи. – Пора за работу. Мы много лет говорим о модернизации и инновациях, но ничего серьезного в последние годы не происходит. Вы сами прекрасно видите, что страна стоит на месте. Я пригласил вас, чтобы обсудить наши дальнейшие действия. Что можно и нужно сделать, чтобы мы совершили мощный рывок вперед?
Все молчали. Задача была поставлена практически нереальная.
– Позвольте, я поделюсь своими соображениями, –улыбаясь, предложил Любарский. Глаза Ксении Петровны блеснули, у них сложились самые дружеские отношения, и он стал часто советоваться с ней.
– Конечно, – закивал Тихомиров.
– Понимаете, нужно четко определить, что такое искусственный интеллект. Пока, мы думаем, что это такой супер-мозг, который будет решать за нас все задачи, мы ничего не добьемся. Мы должны понять, что искусственный интеллект – это новый уровень автоматизации. Кстати, мы были бы уже давно на первом месте, если бы Советский Союз в семидесятые годы прислушался к академику Глушко. Ну ладно, не будем о грустном. В принципе, нам надо научиться решать всего лишь несколько задач, другими словами, машины должны уметь обрабатывать зрительную информацию, распознавать речь и двигаться, более сложные автоматические процессы можно задать с помощью алгоритмов. Но не нужно пытаться заставить машину мыслить творчески.
– Что вы предлагаете? – нахмурился Тихомиров.
– Нужно автоматизировать максимальный объем механической деятельности человека, но не нужно пытаться автоматизировать то, что является его творческой деятельностью.
Все закивали.
– И внедрять что-то в производство мы должны именно с такой позиции, – добавил Любарский, все так же улыбаясь.
Тихомиров пометил что-то в блокноте и спросил:
– Какие еще есть идеи?
В этот раз нарушил тишину доктор физико-математических наук Гадальцев, человек лет пятидесяти с благородным лицом и умным взглядом.
– Сергей Иванович, друзья. Реформы можно проводить разные. Но мы никогда не можем предсказать, какой результат они дадут. Нужно как можно скорее обновить наш вычислительный центр, оснастить его современными сверхскоростными компьютерами и создать математическую систему для моделирования реформ. Нам нужны лучшие молодые математические умы. Тогда мы сможем достаточно точно предсказывать, какой результат даст та или иная реформа.
– Хорошо, – Тихомиров снова что-то пометил в блокноте. – Алексей Вячеславович, сколько вам нужно времени, чтобы создать такой вычислительный центр?
Гадальцев почесал лоб.
– Трудно сказать, я думаю, за полгода управимся.
– Приступайте с завтрашнего дня! Какие еще предложения? – обратился к собравшимся президент.
– Сергей Иванович, не нужно никакого супер-компьютера, – подала голос Дегтярева, – чтобы понять, что самая большая проблема в стране наше образование. Его уровень из года в год падает. Средняя школа деградирует. Вместо развития мышления наша образовательная система пичкает школьников огромным количеством информации. И в ней тонут те знания, которые в будущем окажутся им крайне нужны. А как мы используем потенциал учителя? Преподаватель может эффективно работать не более шести часов в день. В его работу должны входить подготовка к урокам и сам процесс обучения. Даже на проверку тетрадей у учителя уже не остается сил. А что делается в школе? Планирование, отчеты, заполнение бесконечных форм и бланков, которые меняются чуть ли не каждые полгода, ведение журналов, бессмысленные совещания и педсоветы. Все это изматывает учителя. И он в такой ситуации возьмет время, чтобы выполнять свою основную миссию – открывать таланты и развивать способности детей! А ведь именно от его труда зависит, будет ли страна великой или постепенно загнется, погружаясь все глубже и глубже в гнилое болото, увязая в трясине бесперспективности. Второй вопрос – качество подготовки учителей. В пединституты берут всех подряд, не понимая, что педагог – это призвание. Можно ли сделать из обычного человека художника? Нет, конечно! Художником надо родиться – это божий дар. Так и педагог – это дар от природы. Он или есть, или нет. Необходимо начать реформу с институтов. Принимать только тех, кого природа наделила талантом педагога. Можно определять это сделать по моей системе – по сетчатке глаза.
– Что вы конкретно предлагаете, Ксения Петровна? – уточнил президент.
– Начать с реформирования образования, – безапелляционно отрезала Дегтярева.
– Опять реформировать систему образования?! Сколько же можно? – застонал завкафедрой искусственного интеллекта Кудрявцев.
– Реформ не было! – жестко возразила глава Администрации. – Были попытки что-то поменять, и не более. Образованию не нужны реформы в том виде, в каком это делалось до сих пор. Нужна комплексная перестройка всей системы. Первое, – глаза Дегтяревой загорелись, – надо полностью изменить систему подбора кадров. Второе: полностью пересмотреть программы обучения. Следовать дидактическому методу: от простого – к сложному, убрать все ненужное. Пусть знаний будет меньше, зато таких, чтобы можно было применить в жизни. В начальной школе оставить общую программу, а уже с пятого класса вводить специализацию – к чему ребенок больше всего предрасположен. Выявлять наклонности детей, смотреть, какие дисциплины лучше усваиваются. Для этого необходимо повсеместно вводить тестирование по сетчатке. Формировать классы с учетом наклонностей учеников. Педагог принесет больше пользы, чем крупный бизнесмен. Каждый талант может принести нашей стране огромную пользу, весь прогресс в мире обеспечивают люди, которые смогли раскрыть свой талант. А Бог дал талант каждому человеку. Только сегодня наша школа зарывает это богатство в землю и наносит колоссальный вред стране. Если мы хотим отойти от сырьевой зависимости, надо искать другие ресурсы, главный из которых – человеческий капитал, который в нашей стране не привыкли ценить.
– Вы так уверены в своей системе сетчатки? Она настолько хороша? – спросил Кудрявцев.
– Поверьте мне, система Ксении Петровны действительно хороша. Я сам в этом убедился, – вмешался Тихомиров.
– Спасибо, Сергей Иванович, – поблагодарила она и продолжила: – Нужно внедрять в процесс обучения новые технологии. Разработать технические программы, которые будут готовить лучшие варианты уроков, оценивать знания и проверять домашнюю работу. Это избавит учителей от ненужной писанины и откроет возможности для творчества. Это главная задача.
– Блестящая идея! Это уже готовый план реформ, Ксения Петровна, – сдался декан. – Но где взять деньги на реформу? Потребуются сотни миллиардов рублей.
– А вы не подсчитали, сколько средств государство тратит на разработку бесчисленных программ, новых учебников, в которых даже я запуталась, всевозможных рекомендаций, сколько денег уходит на содержание огромного управленческого аппарата, отчетности и множества других неэффективных мероприятий? Плохое образование не дает людям шанса найти достойную работу, честно трудиться и получать соответствующее вознаграждение. Плохое образование – это неэффективность людей в будущем, неудовлетворенность своим положением, агрессия и деградация нации. Экономить нужно на чем угодно, но образование – это основа будущего страны. Все, кто этого не понимает, – люди недалекие, – парировала Дегтярева.
– Думаю, Сергей Иванович сможет найти деньги, – обворожительно улыбнулся Любарский. –Надо всего лишь попросить у министра финансов.
В кабинете повисла тишина. Тихомиров только сейчас понял, что до сегодняшнего дня не до конца осознавал глубину этой страшной проблемы – плохого образования. Дегтярева поставила перед президентом главный вопрос: нужен России человеческий потенциал или нет? Тихомиров думал: «Как же она права! За всей этой суетой мы чуть не забыли о главном, о самом важном капитале страны – о людях. Не надо проявлять излишнюю заботу о них. Надо просто дать им возможность раскрыть свой потенциал, а талант всегда прокормит человека и еще принесет огромную пользу стране».– Хорошо, Ксения Петровна. Вы правы. Нужно срочно приступать к реформе образования.
– Вот еще что, Сергей Иванович, – проговорила Дегтярева, – педагог, педагог и еще раз педагог – вот что должно стать самой авторитетной профессией. Важнее, чем полицейский, инженер, ученый, врач, предприниматель… – Она посмотрела на него и улыбнулась. – И даже, чем сам президент.
Остальные тоже расплылись в улыбке. Он ответил не менее лучезарной улыбкой.
– Вы правы, Ксения Петровна.
