Илья Сергеевич Ермаков
Башня Слуг
Глава 24
Зал Зеркального Лабиринта
Вытирая слезы, Алиса вошла в черный коридор, где ее уже ждал друг. Бессонов стоял здесь один, изучая надпись на каменных воротах.
– Леня…– вырвалось у нее.
– Алиса! Что с тобой?– он посмотрел на нее.
Она со слезами бросилась к нему. Она обняла Леню и плакала…
– Как же я рада, что ты здесь!– кричала она.– Как же я рада, что не осталась одна!.. Я так больше не могу! Не могу… не хочу!.. больно! Как же мне больно! Это ужасное место!
– Я согласен с тобой, Алиса,– ответил ей Леня,– мне тоже не по себе… не хорошо тут находиться.
– Но нет выхода! Когда мы дойдем до конца?
– Я… не знаю… Мне тоже страшно… я тоже уже не могу это терпеть!
Алиса вытерла слезы с лица и отошла на шаг от Бессонова.
– Башня пробирается в самые потаенные уголки нашего сознания,– сказала Алиса,– она извращает их. Мне не хорошо от этого… где все?
– Я никого не видел. Но даже страшно подумать, что кто-то сейчас проходит подобные испытания, как и мы!..
– Да, это ужасно… я не хочу говорить о том, что видела там.
– Я тоже. Пошли?
Она кивнула.
Двое друзей посмотрели надпись на воротах:
«Ducunt volentem fata, nolentem trahunt» [94 – Желающего идти судьба ведет, нежелающего – влачит (перевод с лат.)]
– Жаль здесь нет ни Громова, ни Полины,– подумала Алиса,– они бы нам перевели.
– Нам снова придется идти в неизвестность,– сказал Леня.
Алиса и Бессонов переглянулись, и открыли ворота вместе. На них тут же подул холодный ветер. Это в первую очередь не понравилось Бессонову. Алиса на мгновение подумала: «Свобода! Холодно… они вышли!». Но нет…
Это был не выход.
– Где мы?– поинтересовался Леня.
– Не знаю…– честно ответила Алиса,– это место не похоже на те, где мы бывали раньше.
– Да, там было темно…
Друзья озирались по сторонам. Они вышли в странное помещение. Все здесь вокруг было заставлено ледяными зеркалами, от которых исходил холодный пар. Зеркальные белые стены, пол, а наверху открывалось черное звездное небо.
Алиса повсюду видела только себя и Леню. Они стояли везде! Слева, справа, под ногами!.. Их отражения в ледяных зеркалах были разбросаны по всему… лабиринту!
– Это лабиринт, Леня, – сказала Алиса,– Башня хочет загнать нас в тупик.
– Ла-лаби-ринт?..– заикаясь произнес Бессонов.
– У нас нет другого выхода, кроме как пройти его…
– Я не люблю лабиринты! Я не выношу подобные места!
– Тогда держись рядом со мной, и мы не потеряемся…
– По-потере-ряемся?! Не хочу! Мне страшно, Алиса…
– Успокойся. Мы справимся, если будем держаться вместе. Мы найдем выход.
Алиса взяла Леню за руку, и двое шагнули вперед. Они шли по зеркальному коридору, где на высоких стенах видели только свои отражения. Белые и холодные манящие зеркальные стены постепенно надоедали. Ни Алиса, ни Леня не знали куда идут.
– Х-холодно…– произнес Леня.
– Знаю, потерпи. Пока ничего катастрофического не случилось.
Она чувствовала его холодную запотевшую руку. Леня дрожал. Он с опаской смотрел на свои отражения, и в каждом новом зеркале они по-разному искривлялись.
– Непонятно, зачем Башня это делает с нами?– подумала Алиса.
– Может, она хочет убить нас.
– Думаю, если бы это было так, она бы это давно сделала. Нет, Леня, здесь что-то не так. Каждый раз мы проходим все разные испытания. Я не знаю… но рано или поздно мы разгадаем загадку этой Башни.
– Плохая была идея искать это место… плохая…
– Но мы же не знали, что все так получится… Мы не знали…
Некоторое время они ни о чем не разговаривали. Алиса и Леня мирно шли по зеркальному лабиринту, сворачивая то налево, то направо. Но Алиса старалась все время идти вперед и выбирать те ходы, которые не поведут их кругом. Но нельзя было отличить один коридор этого лабиринта от другого. Здесь все было на одно лицо! Твое лицо…
Несколько раз они заходили в тупики, и Леня начинал волноваться.
– Мы никогда не выберемся отсюда!
– Не говори так! Мы сможем!..
– Ага, конечно… из этого лабиринта нет выхода! Как и из других комнат… мы должны что-то сделать!
– Но что мы можем тут сделать? Ничего же не происходит. Мы должны идти дальше. У нас все получится.
Это на время успокаивало Леню, но только на время. Через некоторое время он продолжал жаловать на все подряд Алисе. И в какой-то момент ей самой становилось страшно. Ее бесконечный позитив заканчивался… Она начинала сдавать обороты.
– Если сдадимся, то точно погибнем,– сказала она себе.
– Ты это о чем?– не понял Леня.
– Я?.. Эм.. о том, что мы должны свернуть направо.
Холод. Зеркала. Отражения. Повороты. Налево, направо, прямо, направо, направо, прямо, налево, налево, прямо, прямо, направо, направо, направо, прямо, налево, налево, прямо, направо…. Бесконечно! Бесконечно много! Бесконечно долго!
Алиса не могла смотреть в зеркала. Ей уже хватило… но сегодня зеркала не покидали ее. Она была вынуждена смотреть на свое отражение. Она вела Леню дальше. Его рука тряслась все сильнее. Его остановки и критика Башни становились все чаще и чаще. Это разрушало надежду Алисы на спасение.
Один раз они снова набрели на тупик. Они столкнулись с зеркалом лицом к лицу. Из-за отражений самих себя на каждом углу идти было в двадцать раз сложнее, чем если бы это были бы просто каменные стены.
– Опять…– тихо произнесла Алиса.
Леня какое-то время молчал.
– Нам придется вернуться к тому повороту и пойти направо,– сказала Алиса,– извини, я выбрала неверную дорогу… снова…
Он молчал. Леня упрямо смотрел на свое отражение в зеркале.
– Идем, Лень,– она развернулась, ты чего? Пошли. Мы должны идти. Некогда стоять на месте. Идем!
Но Бессонов так и не двинулся с места.
Она остановилась и развернулась к нему. Несмотря на то, что он стоял к ней спиной, она все же могла видеть его лицо – в зеркале. И это лицо было страшным. Леня тяжело дышал. Он кипел. Казалось, он вот-вот лопнет!
– Леня?.. Леня, что с тобой?
– Нет! Это что с тобой?!– он резко развернулся к Алисе.
Его глаза пылали яростью. Такого она его никогда не видела. Алиса ужаснулась, вскрикнула и отступила на шаг. Ей самой стало страшно.
– Ты ведешь себя так, будто ничего не происходит! А это происходит! Пойдем направо, ой, давай налево!.. надоело! Мы выберемся отсюда, мы сейчас спасемся, еще чуть-чуть… чушь! Мы не выберемся отсюда! Мы не спасемся! Я больше не намерен идти под твоим командованием, Алиса! Мне все это надоело! Я не могу больше этого вынести! Не могу!
– Леня…
– Забудь это имя! Мы остались здесь навечно! Разве ты не видишь, что происходит? Дура!
– Я тебя не узнаю…– из глаз Алисы хлынули соленые слезы,– прекрати!
– Нет, Алиса Котова! Я слишком долго молчал! И больше молчать не намерен! Знаешь, что я тебе хотел давно сказать?.. Ты – сволочь! Тупая! Дешевка!
А потом Леня заразился сатаническим смехом. Алиса не могла этого вынести. Она упала на колени и закрыла лицо руками.
– Это не он,– говорила она себе,– это все Башня. Она сделала его таким… это не Леня!
– Идиотка! Сволочь! Ненавижу!– кричал уже не тот Леня.
Он несколько раз еще ругнулся. Его лицо налилось краской. Бессонов распылился.
– Выхода нет! Надежда мертва! И ты…
А потом он внезапно набросился на Алису. В один миг его пухлые пальцы сомкнулись на ее шее. Алиса взвизгнула. Она задыхалась. Он смотрел на нее своими страшными обезумевшими глазами. Алисе потребовалось много воли, чтобы собрать свою силу в кулак. Она ударила Леню по лицу и отбросила его от себя. Он прокатился по полу, ударившись о зеркало. Послышался треск.
Он лежала на полу. Алиса прошлась пальцами по горящей шее. Царапины. Капли крови. Она не сводила взгляда с Лени, который лежал у зеркала, словно и не был живым никогда.
– Леня… все в порядке? Ты цел? Я… я не хотела…
И вдруг его глаза резко распахнулись. Только гнева в них уже не было. В глазах стояли слезы. Леня быстро вскочил на ноги и понесся на Алису, она ожидала следующего удара, но того не последовало. Он просто оттолкнул ее в сторону.
– С дороги!
И убежал за поворот.
– Леня!– выкрикнула Алиса.– Леня! Стой! Подожди!
Но он уже ее не слышал.
Убитая горем, Алиса встала на ноги. Она все еще никак не могла прийти в себя после полученного шока. Леня уже не был тем самым Леней, который был когда-то. Может, это уже был даже не человек… а что-то совсем другое, непонятное.
– Башня Слуг свела его с ума,– сказала себе Алиса.
Она бросила бежать за Леней. Она быстро озиралась по сторонам, выбирая дорогу. Бежать было тяжело – скользко. Алиса слышала и другие шаги. Это был он!
– Леня! Леня! Остановись! Давай поговорим? Я здесь!
– Убирайся!– ответил ей разъяренный голос.– Уходи!
Но эти слова не могли остановить Алису. Она бежала все дальше и дальше. Она гналась за ним. Она видела на полу куски его одежды. Он рвал ее. Это был след. Но бежать и ориентироваться в этом месте было еще сложнее. Теперь Алиса повсюду видела только свое изображение и постоянно натыкалась на него.
А потом она увидела его… Леня стоял перед ней. Уставший, с разорванной одеждой.
– Леня!– обрадовалась она.
Она побежала к нему, а потом Бессонов исчез. Это было его отражение. Зеркало. Алиса свернула. Она надеялась настигнуть Бессонова где-то на повороте.
– Отвали от меня! Убирайся!
– Леня! Я хочу помочь!
– Помогай себе, идиотка!
Но Алиса не сдавалась. Она не упускала надежды найти своего друга и привести его в чувство. Но возможно ли это?
А потом Алиса начала слышать другие звуки и голоса.
– Все гибло! Мерзко! Грязно! Ненавижу!
– Леня…
Алиса принялась ориентироваться по голосу. Она бежала.
– Тварь! Мразь! Ненавижу! Убью! Убью всех!
Она не могла это слушать.
– Поганые зеркала! Поганый лабиринт! Поганая Башня Слуг! Ненавижу!
Алиса слышала звуки разбитого стекла. Леня разбивал зеркала.
– Я найду этот чертов выход! Найду!
Леня бил зеркала в лабиринте все чаще и чаще. Он выкрикивал проклятия в адрес не только Алисы, не только своих друзей, но и всех людей на планете.
– Леня… он уже не тот…
Но Алиса не могла остановиться. Она не могла отправиться искать выход одна… Она не может оставить его здесь.
– Пошло все к черту! К черту! Черт! Ненавижу! Ненавижу всех! Не ищи меня, тварь!
Алиса плакала. Вид на лабиринт перекрывали слезы. Она не могла это терпеть.
Треск. Удар. Еще удар. И снова треск. Зеркала в лабиринте бились один за другим.
Алиса остановилась, когда увидела Леню. Только он был не один, а несколько сразу. Все они стояли вокруг одной Алисы. Один из этих Бессоновых был настоящим. Но кто?
Все вместе они начали двигаться. Удар. Несколько зеркал разбилось. Еще удар. Разбились остальные зеркала.
Остался только один настоящий Леня.
– Леня!.. Не надо!
Он стоял перед ней, весь изуродованный и окровавленный. Его руки были измазаны кровью от осколков разбитых зеркал.
Он смотрел на нее мертвым взглядом и ничего не сказал. А потом Леня просто развернулся и скрылся из виду.
Алиса побежала за ним. Наконец-то она его нашла, и она не упустит его!
– Леня! Стой!
Но на этот раз ей ничего не ответило. Она следовала за пятнами крови на полу. А перед поворотом направо услышала треск. Сильный треск и резкий вопль…
– Нет!..
Разом из глаз Алисы хлынул поток слез. Она еще не видела, но уже догадывалась о том, что произошло.
Когда она наконец повернула, то увидела ужасающую картину. Перед ней лежал Леонид Бессонов собственной персоны, а из груди у него торчал острый осколок разбитого зеркала…
Увидев это, Алиса упала на колени. Она не могла сдержать рев.
– Нет! Нет! Нет! Этого не может быть! Не может быть! Неправда! Нет!.. А-а-а-а-а-а-а-а!!! Не-е-е-е-е-е-ет! Он не умер! Не умер! Не умер! Не-е-е-ет! Нет… Не умер…
Она подползла к трупу и посмотрела в мертвые глаза Лени. Она приложила ладонь к кровавой ране. А другой закрыла глаза трупу.
Алиса не могла поверить в это… Башня Слуг… забрала ее друга…
– Виновата Башня… она забрала его…
Алиса закрыла лицо ладонями, и на щеке остался кровавый след. Она плакала, а потом уткнулась лицом в живот Лени.
– Этого не может быть… не может быть!.. Нет!..
Плачь.
А потом Алиса услышала голос.
– Алиса, Алиса, Алиса… Это я – Леня.
Она вскочила. Алиса посмотрела в сторону и увидела Леню, стоящего перед ней.
– Ты…
– Жив, да. Разве я мог умереть?
Он улыбался. Такой светлой улыбки на лице Лени она никогда не видела.
– Ты прав. Ты не мог умереть!
– Но ты виновата в этом. Ты убила меня.
– Что?!
Алиса моргнула. А когда она открыла глаза, то увидела, что сидит на полу в окружении сотни тел Лени, чьи груди были пробиты осколком зеркала.
Она закричала.
Трупы Бессонова лежали на каждом шагу. Все они были одинаковы, как один.
Алиса слышала его голос. Он шел от зеркал.
– Ты убила меня, Алиса. Ты убила меня, Алиса. Ты виновата в моей смерти.
Это говорили сотни живых отражений Бессонова в зеркалах.
Алиса плакала. Она не могла вынести ничего подобного.
Но ей ничего не оставалось, как идти дальше. Алиса шла по зеркальному лабиринту, минуя повороты и бесконечные коридоры. Она перешагивала через трупы Лени, лежащие на каждом шагу. В зеркалах она не видела своих отражений. Она видела отражения Бессонова, которые раз за разом твердили ей только одно:
– Ты убила меня. Ты убила меня, Алиса. Ты – убийца. Ты расплатишься за этой страшной ценой. Той, которую ты сама забрала. Ты тоже умрешь, такой же страшной смертью, как и я.
Она не переставала плакать. Алиса уходила все дальше и дальше, перешагивая через трупы Лени. Она уже не следила за тем, куда идет. Ее мысли были заняты только одним. Только одним…
– Убийца!– кричал Леня.– Убийца идет! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!… Убийца!
– Убийца…– это уже сказала сама Алиса,– я – убийца… я убила друга… Леня погиб по моей вине… Какая же я дрянь!
– Дрянь! Дрянь!– кричал Леня.– Убийца! Гадкая дрянь!
– И тварь…
– Тварь! Ха-ха-ха-ха-ха!!! Тварь! Убийца идет! Тварь идет!.. Ха-ха!
– Я – чудовище,– сказала Алиса,– я – убийца…
Она упала на колени и заплакала. Она винила в смерти Бессонова только одну себя. Только она виновата. Никто. Башня Слуг здесь совсем не причем. Это все ее вина. Она свела Леню с ума. Она не проконтролировала… она виновата в то, что он убежал. Она довела его до такого состояния. Она. Только она. Кто она? Всего лишь убийца…
– Мне платить за ошибку…
– Платить!– кричал Леня.– Платить! Много платить! Ты всю жизнь на расплатишься! Я был прав! Из этого лабиринта нет выхода, и ты останешься здесь навечно! Ты вечно будешь платить бесконечными муками и страданиями!
Алиса стонала. Она кричала и плакала. Она понимала, что ее жизнь потеряла всякий смысл. Все кончено… бесполезно… все тщетно! Ничего не вернуть…
– Какая же я мразь!
– Мразь!
– Тварь…
– Тварь!
– Чудовище…
– Чудовище!
– И убийца…
– Убийца!
Отражения Лени, стоящие в каждом из зеркал вокруг Алисы отвечали ей единогласно.
Но в один миг ее осенило: нет, это не она. Это Башня Слуг. Она ничего не делала. Она не виновата! Башня Слуг свела его с ума и довела до этого… Она, Алиса, ни в чем не виновата. Она не убийца.
– Нет! Я – человек, а не убийца!
Алиса крикнула это так громко, что все зеркала вокруг разбились. Лабиринт исчез. Осталась только одна лишь тьма и выход, который ждал Алису.
Глава 25
Зал Страдания
Семен слегка занервничал, когда вышел в следующий коридор, и обнаружил, что в нем никого нет. Он остался один. Двери за его спиной превратились в каменную стену, и выход из этого коридора был только один – вход в следующую комнату.
Ему ничего не оставалось делать, как только подойти к воротам и прочитать надпись, которую он не мог перевести:
«Etiam innocentes cogit mentiri dolor» [95 – Боль заставляет лгать даже невинных (перевод с лат.)]
По его спине пробежала дрожь. Ему совершенно не хотелось открывать эти ворота и идти дальше. Голикову хватило и прошлого раза. Он все же надеялся, что двери появятся снова, и кто-нибудь из друзей окажется с ним. Семен несколько раз посмотрел через плечо, но никто так и не появился. Все попытки ждать прихода кого-то из друзей оказались тщетными.
Следующее испытание он должен пройти сам…
Семен Голиков тяжело вздохнул и открыл ворота в следующее помещение.
Оно оказалось таким же черным и пустынным, как и то, где он был совсем недавно. Эта мрачная темная пустота начинала пугать не на шутку. Двери за его спиной растворились, и Семен остался стоять один в безмолвной тихой пустоте.
Кто знал, что здесь может появиться через секунду-две? Только Башня Слуг. Здесь все решает только она.
Семен прекрасно понимал, по опыту он знал, что выход сейчас искать бесполезно. Нужно ждать начала чего-то странного и непонятного. Потом выход появится. Но что его ждет на этот раз?
Семен не двигался с места. Это все равно было бесполезно. Сейчас каждое его действие было абсолютно бессмысленным.
– Спокойно,– говорил он себе,– все получится… ты справишься! Справишься, я сказал! Все будет нормально… я выйду отсюда, я выйду…
А потом Семен неожиданно услышал чьи-то шаги за спиной. В одно мгновение в его сознании проскользнула мысль о том, что это кто-то из его товарищей. Но как?
Но когда Семен повернулся, то получил резкий удар в лицо кулаком. Он упал. Семен лежал. Он не понимал, что только что произошло.
Когда Семен открыл глаза, то увидел возвышающегося над ним и довольно ухмыляющегося Влада.
– Влад?– переспросил Семен.
– А кто еще? Собственной персоны!
После этих слов Влад пнул Семена по ноге.
– Вставай, сопляк!– рявкнул Влад Котов.
– Ты… это же не ты!..
– Что за чушь ты несешь? Поднимайся, паршивец!
Семен поторопился подняться на ноги.
– Хочешь, чтобы я тебе еще раз врезал?– поинтересовался Влад у Семена.
– Я?..
И удар. Семен снова повалился на пол.
– Какая же ты, дрянь,– фыркнул Влад,– слабак, размазня… червяк! Толстый червяк! Книжный червяк! Даже моя сестра сильнее тебя!
Но только Семену стоило подумать об Алисе, как вдруг она сама уже появилась за его спиной и схватила Семена за волосы, и принялась поднимать вверх. Голикова охватила невыносимая боль. Ему казалось, что его голова вот-вот оторвется от плеч, но ничего подобного не произошло.
– Какой же ты слабый,– сказала Алиса тихим голосом, будто шепотом,– слабое ничтожество… ха-ха-ха!
Она держала его за волосы над полом, а Влад ударил Семена резко кулаком в пах, и Голиков повалился снова, словно марионетка, которой отрезали ниточки.
Невыносимая боль не отпускала. Ломило по всему телу! Невыносимо…
Семен догадывался, что эти Влад и Алиса – не настоящие. Это просто игрушки Башни Слуг. Его бы друзья никогда бы так с ним не поступили!
– Ты мечтаешь создать машину времени, верно?– из ниоткуда появился Борис.– Но это невозможно! Глупо! Ты помешан на детских сказках! Твоя мечта никогда не осуществится!..
И удар. Борис ударил Семена ногой по спине. Хруст. Голиков взвыл.
– Ни одна женщина тебя не полюбит,– подошла Полина,– ты останешься один, совсем один… никому не нужный, заваленный работой, неосуществимой мечтой, толстый и ничтожный… Ты – червяк, Семен, признай это… не обманывай самого себя…
Затем Полина обратилась к Борису:
– Боренька, врежь ему за меня хорошенько, чтобы этот слизняк понял истинную ценность жизни.
– Как скажешь, любимая…
И снова удар. Сильный удар ногой по лицу…
– Какой ты сильный!..– восхитилась Полина.
– Хватит!– взмолился Семен.– Я… этого больше не вынесу! Не надо…
– Надо?– переспросила Алиса.– Мне послышалось, или он сказал «надо»? Стасик!
Удар по ребрам. Хруст. Это был Стас.
– Для тебя, любимая, все, что угодно,– сказал Стас.
Алиса похотливо засмеялась, и обняла Комарова.
– Пройдет время, и у тебя ничего не останется,– сказал подошедший к остальным Алексей,– ни работы, ни любимой женщины, никакой радости жизни… ты сам сведешь себя в могилу из-за тоски… Ты можешь попросить нас. Попроси нас, чего тебе этого стоит? Избавь себя от страданий…
Семен молчал. Он слышал, что ему говорят только через слово, потому что испытывал невыносимую жгучую боль.
– Даже у меня есть любимая, а у тебя ее нет,– сказал Бессонов,– мы с ней любим друг друга, обнимаемся, целуемся, а ты… ты останешься один, никому не нужный, слизняк!
И на Семена обрушилось сразу два удара. От Алексея по позвоночнику, а от Лени – пинок ногой по лицу.
– Не надо!– закричал Семен.– Прошу… остановитесь! Мне больно!.. больно!.. Не надо… умоляю!
– Умоляешь?– поинтересовался Борис.– Кого ты это умоляешь? Ты же не веришь в Бога!
И вдруг друзья подняли Семена и привязали к черным палкам, распластав его руки в разные стороны, а ноги скрутили вместе. Теперь Голиков не мог оказывать никакого сопротивления, он не мог пошевелиться.
– А Бог существует,– сказал Алексей,– и он тебя накажет! Накажет! Ты попадешь в Ад! Ты будешь гореть в огне!.. Да, Семен, тебя будут ждать страшные муки…
Семен не мог это слушать. Он не верил в Бога, но так боялся за то, что Он действительно существует, и Семен будет наказан…
– Ты так ничего и не добился!– выкрикнула Полина.
Несколько ударов сразу посыпались от Влада, Стаса, Бориса, Алексея и Бессонова. Кто ударил по лицу, кто по животу, кто в грудь, кто в пах, кто в ноги… Семен не мог это выносить!
– А-а-а-а-р-р-г-х-х!… Прошу не надо! Не надо! Умоляю! Хватит! Хватит!
– Нет, Сема, не хватит,– коварно улыбнулась Алиса.
Она вынула из кармана нож. Семену было даже страшно взглянуть на лезвие. Она провела кинжалом себе по щеке, на ее лице скользнула легкая усмешка, и Алиса резко вонзила нож прямо в ладонь Семена. Хлынула алая кровь.
Семен завопил.
– Слабак,– сказала Алиса,– даже этого вынести не можешь! Ты никчемный… ты ни на что не способен, слабак!
Потом Семен увидел такую же страшную улыбку на лице Полины. Она посмотрела прямо в глаза Семену и покрутила перед ним острой длинной иглой.
– За свои страдания ты заслуживаешь облегчения,– сказала она.
– Полина…– сказал Семен дрожащим голосом,– ты же не сделаешь это… ты – мой друг, я знаю… одумайся…
– Семен, я одумалась уже давным-давно…
И Голиков услышал собственный душераздирающий вопль. Острая игла вонзилась ему прямо в грудь. Но еще был жив!
– Смотрите-ка, ребята, а наш червячок держится!– усмехнулся Стас.
И все разом заразились громким смехом. Они смеялись над Семеном, а он висел перед ними и мучился, страдал… он больше не мог выносить этого.
Почему? Почему его жизнь такая ничтожная? Что он сделал не так?
– Ты останешься один, не найдешь себе возлюбленную,– сказала Алиса.
– Твои мечты просто неосуществимы!– кричал Алексей.
– Ты будешь работать на работе, которая тебе даже не нравится, до конца жизни!– смеялся Стас.
– Все, во что ты верил, неправда!– выкрикнул Бессонов.
– Ты ошибался!– крикнула Полина.– И ты продолжаешь ошибаться! Ты никогда ничего не сделал правильно!..
– Ты сам смыл свою жизнь в унитаз!– держался за живот Влад.
– Ты не веришь в Бога, а он тебя накажет! Накажет!– смеялся Борис.
И сквозь тяжелую и невыносимую боль Семен услышал собственный крик:
– Не-е-е-е-е-е-е-ет! Не хочу! Не надо! Пожалуйста! Прошу! Прошу!..
Но смех друзей становился все громче и протяжнее.
– Убейте меня! Убейте меня! Я хочу умереть!
И вдруг за спинами друзей Семен увидел темную устрашающую фигуру с горящими страшными глазами. Голиков без промедлений сообразил, кто это был…
– Да! Убей меня! Убей! Я этого не вынесу…
Но фигура стояла и молча смотрела на него.
– Чего же ты ждешь?! Давай! Убивай! Я хочу умереть! Я хочу умереть! Убей! Убей!
И прежде, чем Семена накрыла тьма, фигура ответила демоническим тоном:
– Твое желание – закон…
