Илья Сергеевич Ермаков
Костры Лета
Глава 7. Храм Волчицы
Чиркнула спичка: пшик – мелькнули искры, и маленький огонек загорелся.
– Подержи, пожалуйста.
Сайлас взял в руки спичечный коробок. Одри протянула прямоугольную записку с молитвой к огоньку, и бумага загорелась. В воздух поднялась синяя струйка дыма.
Одри дунула на дым, рассеивая его по Храму Волчицы. Серые облачка окутали висящие над окошками талисманы.
– Ловцы снов? – поинтересовался Сайлас.
– Я делаю их для дедушки, чтобы его не беспокоили кошмары.
– Сама мастеришь?
– Да.
– Классно. Мне нравится.
– Спасибо. Не знаю – помогут ли они. Но я очень стараюсь.
– Ты сделала все правильно – пропитывала их своими молитвами в храме целых пять лун.
– Знаю, но порой мне кажется, что сила Зверя гораздо больше, чем сила добрых духов.
– Не думай об этом. Твоему дедушке обязательно они помогут.
– Хочется верить.
Молитва почти сгорела.
Когда в руках Одри оставался кончик бумажки она присела на корточки. Сайлас думал, что сейчас она опустит остатки на пол, чтобы не обжечься. Но Одри этого не сделала.
Бумажка догорела в ее руках. Искорки коснулись кончиков пальцев. Сайлас заметил, как лицо Одри лишь на мгновение исказила гримаса боли.
– Тебе больно?
– Нет. Почти не обожглась.
Одри посмотрела на кончики пальцев – вроде без ожогов. А потом она подула на последние струйки дыма, направляя их на ловцы снов.
Храм Волчицы – маленькое нефритовое святилище глубоко в лесу на холме. Спрятанное в тени деревьев, оно ждет каждого, кто готов прийти и помолиться. Храм Волчицы – квадратное сооружение из четырех колонн, что держат крышу в виде пирамиды с приглаженными углами. В центре храма стоит статуя Волчицы. Она сидит и гордо смотрит вперед, а вокруг нее играет стая маленьких волчат. У статуи расставлены свечи. В мисках налито молоко. В маленьких шкатулках лежат несожженные карточки с молитвами. Стен у храма нет. Между колоннами имеются такие же круглые каменные перилла. Одри подвешивала ловцы снов на веревочки за края крыши, на каменные уступы. Так и висели они вдоль стенок храма, сплетенные из ниток и перьев.
– Вроде готово. Можно собирать ловцы снов.
Одри поднялась, и где-то за их спинами что-то скрипнуло.
– Что это было? – подпрыгнул Сайлас.
– Мо. Не бойся. Она вышла поздороваться.
Одри оглянулась, и к ним навстречу вышла серая кошка с одни зрячим зеленым глазом. Шерстка короткая, местами ободранная. Кошка прихрамывала на левую переднюю лапку.
– Она живет здесь в коробке. Я тебе говорила. Мо сильно поранилась во время последней бури.
В течении года на остров обрушиваются тайфуны и бури. Поднимается страшный ветер и идет нескончаемый жуткий ливень.
– Она славная, – произнес Сайлас.
– Да, милая. Иди к нам, Мо. Хорошая ты, да. Иди-иди, не бойся. Это мой друг, Сайлас.
Мо осторожно шагнула к Сайласу и принюхалась к его ботинкам. Одри взяла кошку на руки и нежно погладила.
– У меня есть с собой рыбные палочки. Достань, пожалуйста, из сумочки.
Одри указала на свою сумочку, висящую на плече. Сайлас, не снимая сумочку, открыл ее и вынул белый сверток салфеток, в котором Одри припасла угощение для Мо.
– Ты проголодалась? Держи.
Одри отпустила кошку на землю. Она заботливо положила две рыбные палочки рядом с Мо, а затем подвинула миску с молоком.
– А так можно? Кормить кошку подношением для духов? – удивился Сайлас.
– Кошки в Долине нечто родственное с духами, не забывай. Я не думаю, что Волчица обидится на нас за это. Мы же помогаем добрым живым существам. Пей, пей, никого не бойся. Вот так. Ешь.
Ясное небо затягивало тучами.
– Надо вернуться до начала ливня, – сообщила Одри, закрывая сумочку.
– Понял. Если выедем сейчас, то успеем.
– Отлично, тогда помоги мне собрать ловцы снов.
– Сейчас-сейчас.
Они принялись снимать ловцы снов с крыши Храма. Всего их висело здесь шесть штук. Одри много трудилась, чтобы связать их. Сайлас догадывался, что каждый символ и каждое плетение нитками что-то значило. Он понятия не имел, что именно, но знал, что все сделано не просто так для красоты.
– Как ты думаешь, что случилось вчера на фестивале? – не выдержал и спросил Сайлас.
– Ты про ту вспышку в небе? Не знаю. Но мне стало не по себе. Ты заметил, что цикады замолчали?
– Да, точно! Это меня даже напугало как-то! Так тихо стало… и внутри не по себе… словно всю радость праздника из сердца выкачали.
– Вот и со мной случилось то же самое! Надеюсь, это не плохое предзнаменование.
– Может, твой дедушка знает ответ? Ты у него спрашивала?
Одри покачала головой.
– Не люблю говорить с ним о таких вещах. Не хочу, чтобы он тревожился лишний раз. И я не хочу тревожиться.
– Хочешь, я поеду с тобой? Заодно помогу довезти все ловцы снов.
– Ты хочешь заехать ко мне?
– Да, если ты, конечно, не возражаешь.
– Главное – успей добраться домой до дождя.
– Хорошо. Мы все ловцы собрали? Тогда поехали!
Они аккуратно сложили все ловцы снов в рюкзачок Сайласа. Попрощавшись с Мо, они запрыгнули на велосипеды и помчались в Долину вниз по холму.
Утром Сайлас расстроился, что второй день лета выдался пасмурным и дождливым. Зато завтра синоптики снова обещали солнце и жару.
Этот день Сайлас провел в компании Одри. Эгли и Барри решили остаться дома. Такая мрачная погода совсем их не радовала. Да и ночная вспышка в небе всех сильно озадачила. Никто не мог объяснить, что же это было. В Долине все и судачили лишь об этом. Но ни у кого не возникло никаких толковых мыслей.
Лишь Сайлас пытался увязать Зверя и лиловый свет в небе.
К слову о Звере, вылазка банды Мейсона не увенчалась успехом. Как и всегда, они вернулись ни с чем. Ни следов, ни уж тем более вырванного сердца из груди.
Дом Одри располагался относительно близко к Храму Волчицы, прямо у подножья холма, а потому дорога заняла совсем немного времени. Ехали они молча. Пасмурная погода не прошла мимо Сайласа и тоже навевала на него тоску. Даже компания Одри и тот факт, что он провел с ней день наедине, не внушали много радости.
– Приехали.
Домик Одри ничем не отличался от множества остальных домиков в Долине. Такой же белый и двухэтажный. Все здесь строили дома один в один.
– Идем.
Сайлас снял рюкзачок со спины. Одри прорвалась вперед к двери и осторожно открыла.
– Бабушка! У нас гости! Со мной пришел Сайлас!
Оказавшись на пороге, Сайлас ощутил нотки запаха самой Одри. Но ее запах смешивался с запахами бабушки Синтии и дедушки Джеральда.
Сайлас снял кеды и прошел на кухню следом за Одри. Здесь у стола крутилась бабушка Синтия – старушка среднего роста с короткими седыми волосами. Одетая в домашний синий халат, она слегка прихрамывала на левую ногу и поправляла слишком толстые очки на носу на цепочке.
– Одри, Сайлас, я рада вас видеть. Проходите. У меня как раз готов пирог с капустой и мясом. Сейчас будем пить чай. Сайлас, ты любишь чай с мятой и малиной? У нас очень вкусный чай с мятой и малиной. Ничего, что он зеленый? Присаживайся, не стесняйся. Сейчас я достану лимонный мармелад. Одри от него в восторге.
Бабушка Синтия любезно поспешила накрыть на стол и приготовить все к чаепитию.
– Я тебе помогу, бабушка.
– Вот спасибо, Одри. Давай, расставляй чашки. Дедушка как раз уже проснулся. Сейчас он выйдет к нам.
– Ты поможешь ему дойти?
– Да-да, конечно. Джеральд! Ты готов?
Из другой комнаты раздался скрипучий, но сильный голос:
– Уже стою на своих троих!
– Милостивые духи, я сейчас! Подожди! Располагайтесь, ребята. Сайлас, мы тебе всегда рады. Не стесняйся.
И бабушка Синтия пулей выскочила из кухне, чтобы поспешить супругу на помощь.
– Она у меня такая…
– Заботливая, – вставил Сайлас, – это здорово.
– А чай, правда, вкусный. Уверена, тебе понравится. Вот, сейчас все приготовлю.
Одри принялась накрывать на стол, а Сайлас вытаскивал ловцы снов один за другим и складывал их на диван рядом с собой.
– Сайлас пришел? – послышался голос дедушки Джеральда. – Я помню его. Линда, его сестра, работает в «Магнолии», верно?
– Верно-верно, это он. Тот самый Сайлас. Друг Одри из компании Пиратов.
– Славно, очень славно!
Дедушка и бабушка Одри показались на пороге кухни. Дедушка Джеральд, одетый в брюки и клетчатую рубашку, прошел вперед с тростью в руке. Глаза завязаны черной повязкой, а сверху надеты черные непроницаемые очки. Седые длинные волосы дедушки Джеральда заправлены назад и волнами спадали с плеч.
– Сайлас, дай-ка пожму твою руку.
Дедушка Джеральд протянул большую волосатую ладонь Сайласу. Тот ответил встречным рукопожатием.
– Какая сильная рука. Молодец, Сайлас.
– Ой, вы принесли ловцы снов! – воскликнула бабушка Синтия.
– Да, Сайлас мне помог их довезти, – объяснила Одри, – они для тебя, дедушка, от кошмаров. Я выдержала их пять лун и усердно сжигала молитвы в Храме Волчицы.
– Спасибо, Одри. Мне так приятно, что ты заботишься о моем спокойном ночном сне. Уверен, твои ловцы снов мне очень помогут. Честно признаться, я устал от проклятых кошмаров.
На кухне повисла тяжелая пауза. Бабушка Синтия поспешила развеять тоску, побежав доставать пирог из духовки.
– Пирог уже готов! Сейчас достанем! Ах, какой он горячий! Одри, поможешь мне его разрезать на треугольнички, как пиццу?
– Конечно, бабушка.
– Ты уже накрыла на стол? Сейчас же наливаю всем чай. Ах, какой же вкусный чай у нас с мятой и малиной. Пей, Сайлас, тебе обязательно понравится. Ой, лимонные мармеладки. Сейчас-сейчас!
Бабушка Синтия снова засуетилась и забегала по кухне, доставая мармелад и разливая всем чай.
Энергия так и пульсировала от этой женщины. И не смотря на больную ногу, она продолжала вертеться и крутиться.
– Готово, бабушка, – сообщила Одри, – я разрезала пирог. Тарелки уже у всех есть.
– Тогда ставь скорее пирог на стол, милая.
Сайлас не успел моргнуть, как перед ним уже стояла чашка чая, тарелочка с мармеладом и треугольный кусок горячего пирога, из которого вываливались капуста и мясо.
– Начинки очень много. Угощайся, Сайлас.
– Благодарю.
Сайлас принялся разламывать пирог вилкой на кусочки. Он был очень горячим. Сайлас захотел отпить чаю, но и тот был залит кипятком до самого края.
Одри и бабушка Синтия сидели напротив. Дедушка Джеральд разместился рядом с Сайласом на одном диване.
– Какие последние новости в Долине? О чем судачат люди? – завел разговор дедушка Джеральд.
Сайлас и Одри напряженно переглянулись. Он словно ждал от нее разрешения, чтобы поговорить с дедушкой Джеральда на тревожные темы.
– Вспышка на фестивале, – произнесла Одри первой, – мы ее видели. Все мы, Пираты. И Сайлас тоже. Фиолетовый свет заполонил все небо. А потом раз – и исчез. Это случилось сразу после фейерверков. Примечательно, что этот свет заметили все! Ведь вся Долина смотрела в небо, ожидая второй волны салютов, которая так и не прогремела. Весь остров видел этот свет… это… странно…
– Лиловый свет?
– Да, он словно менял цвета. От фиолетового к розовому. Свет загорелся на горизонте и полетел прямо на нас, пока не затянул все звезды.
– Очень интересно… прямо как…
Пауза.
– Как в моем последнем сне.
– Вашем сне? – удивился Сайлас. – Вы видели во сне этот свет?
– Не просто видел, Сайлас. Мне пришло пророчество, в котором говорится про эту самую вспышку. И теперь я лично убедился в том, что пророчество начинает исполнятся.
– Оно хорошее?
– Нет, Сайлас… боюсь, оно совсем не хорошее.
– Вы его помните?
Дедушка Джеральд сделал глоток чая и дал ответ:
– Я помню все свои видения и пророчества.
Снова глоток. В комнате повисла глубокая тишина. Голос дедушки Джеральда стал тише и тяжелее.
– Когда Каладриус взмахнет крылом, грядет великий шторм. Последняя песня цикад прозвучит, и небо вспыхнет лиловым огнем. Все двери в ночи отворятся опять. И Зверь, закончив охоту, Корону свою обретет.
Слова из пророчества эхом отзывались в голове Сайласа. По телу пробежала ледяная дрожь. От последних слов ему стало не по себе.
– Последняя песня цикад прозвучит… цикады замолчали, когда вспышка исчезла. Правда, Одри?
– Да, стало так тихо. На мгновение я испугалась, что оглохла!
– О чем это пророчество? Что за двери в ночи должны открыться?
– Если бы я знал, Сайлас… если бы я знал, – покачал головой дедушка Джеральд, – боюсь, я не могу истолковать пророчества. Они приходят ко мне во снах. И я их запоминаю. Но что они значат мне не дано понять.
– А кто такой Каладриус?
Тут бабушка Синтия забеспокоилась.
– Джеральд, они еще дети…
– Спокойно, Синтия. Они имеют право знать. Лиловый огонь уже загорелся, и цикады замолчали. Они видели это своими глазами! Пророчество начинает исполняться.
– Пророчество – не их головная боль, Джеральд.
– Синтия. Прошу тебя.
И бабушка Синтия замолчала под строгим гнетом Джеральда.
– Каладриус. Вы не слышали о нем? Плохо же вы изучаете легенды нашей Долины.
Сайласу стало неловко. Он думал, что знает все легенды наизусть!
– Белые перья, изумрудные глаза… Каладриус не просто птица… он…
Пауза.
– Вестник.
– Вестник? Вестник чего?
– Смерти, конечно.
Все сжалось внутри Сайласа.
– И чью же смерть предвещает, Каладриус, дедушка?
– Духа.
– Духа? – переспросил Сайлас. – Разве дух может… умереть?
– Боюсь, что он может исчезнуть. И это будет смерть одного из добрых духов. Кто-то собирается убить духа…
– Разве это возможно? Убить духа? Кто на это способен?
– Только другой дух, – последовал ответ.
Зверь.
Темный дух.
– Значит, вы считаете, что Зверь не просто дикое животное. Это темный дух? Вы уверены в этом?
– Хватит! – бабушка Синтия повысила голос.
Но дедушка Джеральд не обратил на жену внимания.
– Да, я же видел его, Сайлас.
– Простите, что спрашиваю об этом вас… но вы помните, как он выглядел? Вы же успели его разглядеть? Хоть на миг?
– Ты прав… тьма накрыла меня слишком быстро, но последнее, что я увидел в своей жизни перед полным мраком – Зверя. Я помню… его ноги – копыта. Козлиные толстые копыта… тело – тьма… я помню его когти – длинные и тонкие, словно голые ветви деревьев… я помню его огромные острые рога, уходящие в небо… и глаза – кровавые огни… такие красные… такие искрящиеся… я видел его, Сайлас. Зверь существует. И вот, что я точно знаю: он не из нашего мира. Это дух. Темный дух, Сайлас. Мейсон ведет людей на смерть. Больше ничего. И сына… он погубит. Своими руками.
Майло.
Какую бы сильную неприязнь Сайлас ни испытывал к Майло, он ни за что бы не пожелал его смерти! Никогда!
– Ты пугаешь детей, Джеральд, – ровным тоном произнесла бабушка Синтия.
– Они живут в этом мире, полном проблем. И имеют право знать. Они бывают на улице чаще нашего, Синтия, а сейчас Долина полна опасностей. Мы, как взрослые люди, должны их предостеречь. Зверь существует, и только дурак считает иначе. Вы слышали мое пророчество. И видели лиловый огонь в небе. Корона вот-вот проявит себя.
– Корона? Что это? – спросил Сайлас.
– Если бы я знал, Сайлас… ах, если бы я знал… Зверь не остановится ни перед чем. Ему нужна Корона, чтобы властвовать… И, если Каладриус уже прилетел в Долину… духи будут готовиться к войне.
– Война духов? Вы думаете, это возможно?
– Да, такое событие… оно выпадает на наше время… боюсь, ребята, Долина вот-вот изменится. Что-то должно произойти и совсем скоро. И в распрях духов люди могут попасть… под горячую руку.
Что-что, но война духов… подобное Сайлас даже не мог себе вообразить! Это преувеличивало все его самые смелые ожидания и опасения!
– Дождь скоро начнется.
Одри выглянула в окно.
– Сайлас, тебе надо успеть попасть домой.
Она права. Линда и Филисси уже заждались его.
Сайлас покончил с угощениями и попрощался с родными Одри. Дедушка Джеральд подарил ему пищу для размышлений на весь оставшийся день.
Как далеко зайдет эта история со Зверем?
Что ждет Коралловую Долину?
И кто же победит в грядущей войне духов?
Глава 8. Кулон в форме сердца
– Сайлас, подойди ко мне, пожалуйста.
Из другой комнаты раздался голос Линды. Он не был строгим, а напротив – спокойным и даже встревоженным.
Сайлас как раз заканчивал складывать в шкафу стопку комиксов. Услышав Линду, он поднялся с пола и направился к ней в комнату.
– Иду-иду.
Она узнала про деньги?
Вот черт! Ему сейчас достанется по первое число!
Надо что-то придумать… или признаться во всем первым?
– Линда, я…
Он застал Линду в ее комнате, сидящую на краю дивана. Взгляд опущен в пол. Она что-то сжимала в ладонях.
– Подойти ко мне, Сайлас, и закрой, пожалуйста, дверь.
Шкатулки нигде нет. Быть может, она не обнаружила пропажу.
Сайлас послушно закрыл дверь в комнату и встал перед Линдой. По окну барабанили капли дождя.
– Садись ко мне. Есть разговор.
Линда пригласила брата на кровать. Сайлас осторожно присел на край.
– Что-то случилось? – не выдержал и спросил он.
Сайлас заметил, как тяжело вздохнула Линда. Она явно собиралась с мыслями. Сестра, определенно, хотела сказать ему что-то очень важное. К тому же ему так и не удалось разглядеть, что она держит в руках.
– Я хотела передать его Филисси, когда она подрастет. Но подумала и решила, что мама хотела бы, чтобы его получил ты. В этом возрасте.
Линда раскрыла ладони, и на руках Сайлас увидел блестящую цепочку и серебряный кулон. Это было сердце. Человеческое. Сердце, как орган. С маленькими желудочками, предсердиями, артериями и венами, торчащими по сторонам. Красивое и изящное украшение. Сердце величиной с фалангу большого пальца. Аккуратное, гладкое, блестящее.
– Оно мамино? – спросил Сайлас.
– Папа подарил ей его, когда они начали встречаться. Первый подарок от него, вроде как. Красивое, правда? Маме оно очень нравилось. Я знаю, что она хотела передать его Филисси на память, но она еще маленькая, а я уже не могу хранить его.
– Почему?
– Думаю, оно тебе нужнее. В ней очень много маминой энергии.
– Она пропитывала его молитвами в храме?
Линда пожала плечами.
– Не знаю. Точно не скажу. Может, папа пропитывал. Но я знаю, что мама очень ценила и берегла этот кулон. Он был ей всегда очень дорог. С ним она даже чувствовала себя лучше. Ей было… спокойно на душе.
– Почему она не надела его… в тот день? Быть может тогда…
Не случилось бы аварии.
– Я не знаю, Сайлас. У меня нет ответов. Но сейчас я чувствую, что должна передать кулон тебе.
Она протянула увесистую цепочку с сердцем Сайласу.
– Держи. И не говори, что оно девчачье!
– Нет-нет, оно… универсальное. Оно такое…
– Да, знаю. Такое.
Кулон упал в руки Сайласу, и он ощутил вес серебряного сердца.
– Носи его с собой. Тогда мама всегда будет рядом.
Сайлас надел кулон на шею и сжал сердце в кулак.
– Спасибо, Линда. Это очень важно для меня. Правда.
Старшая сестра тепло улыбнулась брату и кивнула.
– Я хотел спросить, Линда…
Мысли хаотично крутились в голове Сайласа. Одри, Зверь, Лунная Леди, пророчество, лиловый свет, Каладриус, Мейсон, охота, Майло… мама…
– О чем же? – спросила Линда.
– Ты что-нибудь знаешь про маму Майло?
– Про маму Майло? Почему ты спросил?
– Не знаю. Я просто никогда о ней не слышал. Словно ее и нет вовсе. И никогда не было. Я знаю все про родителей своих друзей. Папа Барри работает на Маяке, а мама в детском саду. У Эгли мама в «Бешенной Креветке», а отца выгнали за пьянство. У Одри родители дантисты, поехали на континент. А Майло… я знаю только про его отца, мистера Мейсона. А что же с мамой? Она жива?
Линда ответила неутешительным взглядом.
– Видишь ли, братец, в их семье случилась… неприятная история. Трагедия. Мама Майло была… нездорова.
– У нее что-то болело?
– Можно сказать и так.
– Сердце? Кишечник?
– Мм… скорее, голова…
– Голова? Она что была…
– Не знаю, Сайлас. Не спрашивай. Была ли она сумасшедшей? Не скажу. Но у нее частенько портилось настроение. Одно время она ходила очень тоскливой. Возможно, депрессия. Не знаю. Отец Майло – мистер Мейсон – прирожденный охотник. У них дома много оружия. Одно ружье висело прямо на стене. Вот мама Майло взяла его и…
– И что?
– Пуф. Прямо в себя.
– Ох…
Сайласа это поразило. Он никогда бы ни подумал, что Майло потерял маму при подобных обстоятельствах. Что же он пережил? Что он чувствовал?
Сайласу не хотелось представлять, что бы он испытал, если бы его мама застрелилась, но навязчивые образы так и лезли в голову против его воли. Майло и мистер Мейсон пережили настоящую трагедию. И при этом мистер Мейсон не забросил охоту. Его жена застрелилась из охотничьего ружья! И он продолжает стрелять… из этого же ружья? Или из другого? И что сейчас с тем ружьем? Оно все еще висит на стене? Или они избавились от него?
– Майло пережил страшную трагедию, потеряв маму. И ты тоже. Мы все, трое. Но я не хочу, чтобы вы с Филисси сдавались. Мы вместе, и у нас обязательно все получится. Нужно лишь… поддерживать друг друга. Защищать друг друга. Ты ведь готов защищать сестру, Сайлас?
От кого?
От Зверя?
– Защищать Филисси?
– Да, Сайлас. Ты должен ее защищать точно так же, как я защищаю вас обоих. Я очень долго билась, чтобы вас у меня не забрали. Мы вместе только потому, что я ночами не спала, сражаясь за нашу семью. Вас могли отдать в приют. И когда мы увиделись бы снова? Может, никогда! А я этого очень не хотела. И думаю, вы тоже.
– Да, мы не хотели в приют…
– Вот видишь! А потому я хочу, чтобы ты был смелым и решительным. Как я. Как наши мама и папа. Чтобы ты смог постоять за Филисси, когда придет время.
– Хорошо, Линда. Я тебя понял. Я справлюсь. Обещаю.
– Спасибо, Сайлас. Для меня это очень важно слышать.
Она обняла брата, прижав к себе. В момент объятий Сайлас закрыл глаза и попытался на мгновение представить, что его обнимает мама. Ведь они с Линдой так похожи. Такой же запах, волосы. Такие же нежные руки.
– Береги кулон, Сайлас. Отныне он твой.
Ответив твердым кивком, Сайлас покинул комнату Линды и отправился на кухню, чтобы приготовить себе какао. Кулон в форме сердца Сайлас спрятал под футболку. Теперь он чувствовал, как холодный металл касается кожи.
Сделав чашечку горячего какао, Сайлас вернулся в свою комнату. Оказавшись на пороге, он заметил младшую сестру на своей кровати. Филисси сидела к нему спиной и разглядывала босые ноги.
– Филисси?
Сестренка оглянулась.
– Что там у тебя?
– Какао. Он горячий.
– Эх, не люблю какао. Лучше бы сделал горячий шоколад.
– Они похожи на вкус.
– А вот и нет! Но ты все равной дай-ка мне сделать один глоточек.
Конечно же! В этом вся Филисси. Все для нее.
– Конечно. А ты чего здесь? Грустишь что ли?
Филисси прикусила край губы и обреченно вздохнула. Ее крохотные плечики подняли и опустились.
– Есть немного.
– И какая же причина?
Она не решилась ответить.
Сайлас сел рядом с сестренкой и протянул ей чашку какао.
– Осторожно, горячий.
Филисси коснулась края чашки губами и сделала маленький глоточек.
– Ничего так, – отозвалась она, – но горячий шоколад гораздо лучше.
Сайлас, получив чашку, поставил ее на тумбочку, чтобы какао немного остудилось.
– Рассказывай, Филисси. Я же знаю, что ты бы ни за что просто так ко мне не пришла. Ты хочешь поговорить? Что тебя так расстроило?
Они сидели перед окном, в которое стучался ливень. Отблески света падали на босые ноги Филисси.
– Ленни, – произнесла она.
Сайлас терпеливо выжидал, давая возможность сестренке выговорится.
– Мне кажется, что он не хочет дружить со мной.
– С чего ты это взяла?
– Ты же сам видишь.
Она указала на ноги.
Сайлас давно привык к особенности Филисси и давно не обращал внимания на перепонки между пальцами на ногах сестры. Ни у кого в роду не было ничего подобного. Филисси родилась первая с кожаными перепонками. Сама она считала их уродством.
– Я хочу их вырезать, когда вырасту. Сайлас, Ленни не хочет со мной играть, потому что думает, что я лягушка!
– Он так и сказал тебе? Что ты лягушка?
– Конечно, нет! Но я-то знаю, о чем он думает, когда смотрит на мои ноги! Кому понравятся такие лягушачьи лапки? Сайлас, почему я такой родилась? Почему у меня нет нормальных пальцев, как у всех детей?
Если бы Сайлас знал ответ.
– Если честно, мне твои перепонки всегда казались… милыми.
– Милыми? Не льсти мне! Ты тоже считаешь, что я – урод!
– Филисси, не говори так, прошу тебя. Я никогда так о тебе не думал. И Ленни, я уверен, тоже. Расскажи мне о том, как вы провели время на Маяке.
– Да никак! Он постоянно был со своим отцом. Или с Киллианом общался. А на меня будто внимания не обращал! Вечно был занят этим дурацким фонарем! Что в нем такого интересного?
Девчонки! Им никогда не понять, что может быть интересного в «дурацком» фонаре на Маяке!
– А когда вы пошли к Океану? Он с тобой общался?
– Немного. Но чаще уплывал подальше от берега, где мне плавать страшно! Что б быть одному! Он не хотел плавать со мной, я же вижу это! Он словно… избегает меня. Почему, Сайлас? Почему? Все из-за перепонок, вот я и поняла… Ленни, как и вы все, мальчики, хочет дружить с красивыми девочками, а не с лягушкой…
Филисси всхлипнула. Сайлас заметил, как хрустальная слезинка покатилась по нежной щеке сестренки.
– Филисси, ты очень красивая! И я это говорю не потому, что хочу тебя утешить и не потому, что я – твой брат. Ты – дочь своей мамы. Вспомни нашу маму, Филисси. Она же очень красивая! И Линда. Посмотри на нее! Ты будешь такой же потрясающей девушкой, Филисси. Я в этом уверен на все сто. Все женщины в нашей семье – настоящие красавицы. И ты не будешь исключением.
– В семье не без урода… и я – ваш уродец…
– Филисси, даже не думай об этом! Ты веселая, заводная, энергичная. Уверена, что Ленни заметит, какая ты добрая и щедрая.
– И хитрая!
– Этого у тебя точно не отнять! Хитрюга маленькая! И со временем он перестанет обращать внимание на твои перепонки. Спроси у Линды – она вообще не помнит, что они у тебя есть. Ты и сама про них забываешь.
– Я просто привыкла к ним.
– И он привыкнет. Не переживай на этот счет, Филисси. Не переживай об этом ни минуты.
Филисси, всхлипнув снова, вытерла слезинку и посмотрела на брата блестящими глазками.
– Спасибо, братик.
– Иди ко мне, сестренка!
Сайлас обнял Филисси и повалил ее на кровать. Обнявшись, они лежали и смотрели в потолок.
– Сайлас.
– Да?
– Ты помнишь лицо мамы?
Отчего-то Сайлас постоянно представлял себе лицо Линды, а не мамы. Воспоминания о маме с каждым годом расплывались.
– Я не помню, – призналась Филисси, – я помню ее запах… помню ее голос… помню ее руки… помню, как вкусно она готовила фруктовое пюре… у Линды такое не получается. Оно вкусное, но не такое, как у мамы. Чего-то не хватает. Но ее лицо… Сайлас, оно словно… в тумане. Оно растекается… я не могу уловить его! Закрываю глаза. Представляю маму. Но вижу ее силуэт, слышу ее голос, но лицо… почему я не помню ее лица?
Сайлас поймал себя на том, что понимает, о чем говорит Филисси. Лица родителей терялись из памяти, но их голоса и какие-то моменты из жизни плотно вспоминались.
– Я тоже, Филисси. Я тоже не помню ее лица.
Сестренка повернулась к Сайласу и уткнулась лицом в его плечо. Она была готова уснуть рядом с ним под дробь ливня. Сайлас даже забыл про какао, оставленный на прикроватном столике.
Ему тоже жутко хотелось спать.
Но внезапно из соседней комнаты раздался крик старшей сестры:
– Сайлас!
Громкий. Злой. Требовательный.
– Живо ко мне!
Филисси вскочила от испуга.
– Что это она?
– Не знаю. Оставайся здесь.
– Сайлас, быстро иди ко мне, я сказала!
Сайлас, весь облитый ледяным потом, встал с кровати и поспешил в комнату Линды.
Ответ очевиден. Она обнаружила пропажу. Теперь уж точно! Что делать? Раскаяться? Просить прощения? Умолять? Падать на колени? Или смиренно молча вытерпеть словесную порку?
– Сайлас, сюда! Живо!
Сайлас сам не заметил, как перешагнул порог комнаты Линды и сам закрыл за собой дверь. Ему не хотелось, чтобы Филисси слышала криков Линды. Но она все равно услышит. Обязательно услышит.
Линда стояла в центре комнаты, а на диване лежала шкатулка с откинутым ложным дном. Повсюду раскиданы украшения, а рядом – раскрытая пачка купюр.
Линда, увидев брата, выжидающе гневно смотрела на него. И ее ноздри вздувались, как у быка. Ярость и злость копились в ней капля за каплей.
– Линда, я…
– Заткнись, Сайлас!
Она пыхтела.
От каждого слова лицо Линды искажалось жестокими морщинами.
– Как ты мог? Ты же ведь знаешь, что это за деньги? Я откладываю их на наш дом. Чтобы у нас была крыша над головой! Чего тебе не хватает? Еды? Воды? Почему ты ничего не сказал мне?
– Я просто хотел угостить Одри мороженым и сахарной ватой на фестивале… я немного взял…
– Мне плевать, сколько ты взял Сайлас! Одну купюру, пять или всю чертову пачку! Плевать! Но мне не плевать на то, почему ты мне ничего не сказал. Почему не попросил денег у меня? Почему ты взял из нашего неприкосновенного запаса без спроса? Вошел ко мне в комнату. Достал шкатулку. Взял деньги. И смылся, как вор! Ты мог подойти. Сказать. Думаешь, я бы не дала денег на чертовое мороженое? Не дала бы тебе несчастные монетки на сахарную вату?
– Я… я…
Сайлас не знал, как оправдать себя.
– Говорю еще раз, Сайлас. Плевать я хотела на то, сколько денег тебе понадобилось. Но я просто в ужасе от того, что ты нагло их украл, не спросив у меня! Я думала, что мы – семья Сайлас. Что мы помогаем друг другу, а не воруем! Собственные деньги! Это наши сбережения на дом, Сайлас. Пойми же ты наконец! Я сама не притрагиваюсь к этим деньгам! Никогда! Думаешь мне не хочется? Хочется, но я каждый раз бью себя по рукам, потому что понимаю, зачем они нужны. Я их зарабатываю, Сайлас. Я. Почему ты никак не повзрослеешь? Я хочу, чтобы ты помогал мне, нашей семье, а не воровал у нас! Сайлас, я разочарована в тебе. И я уже сомневаюсь заслужил ли ты этот кулон!
Рука Сайласа метнулась к кулону. Серебро обжигало кожу.
– Я же не воспитывала тебя таким, Сайлас. Ни вором. Ни лжецом. В кого ты такой? Почему ты так поступил, Сайлас? Скажи мне теперь… скажи, прошу!
Но он не мог.
Ни губы, ни язык его не слушались. Соленый ком застрял в горле. Он не мог произнести ни слова. Все, что он мог – бороться со слезами, стоящими в глазах. Как сейчас не расплакаться?
Он подвел сестру! Подвел семью!
Почему он такой дурак? Почему?
Он не заслужил маминого кулона…
– Тебе стыдно, да, Сайлас? Стыдно? Хорошо. Пусть так.
Линда тяжело выдохнула и опустилась на край дивана. Она начала плакать. Со слезами она собирала разбросанные купюры и украшения.
– Никогда больше не прикасайся к этим деньгам, Сайлас. Ты меня понял?
– Линда, прости…
– Никогда!
– Я… помогу все собрать…
– Ты уже достаточно помог, Сайлас. Иди к себе в комнату. Не хочу видеть тебя сегодня. И завтра тоже.
– Линда…
Он сделал шаг вперед.
– Просто… уйди, Сайлас. Прошу по-хорошему. Уходи.
Он стоял и смотрел на нее. Линда выставила руку вперед и отвернула заплаканное лицо.
Сайлас видел слезы Линды в третий раз. Первый – когда она узнала, что мама и папа погибли в автокатастрофе. Второй – когда она наконец отстояла право жить с ним и Филисси вместе.
