Илья Сергеевич Ермаков
Особый заказ в кофейне «Полночь»
– Конечно, Клео, я все понял. Обещаю, что больше никого не приведу сюда. Только Эрнест.
– Славно.
На стойке появились две чашечки кофе.
– Попробуйте новый рецепт, – сказала Клео, – пейте, Эрнест. Кофе вам понадобится, чтобы привести свои мысли в порядок, потому что мы начинаем.
Я наблюдал за тем, как Эр отважился взять чашку кофе и сделать первый глоток.
– Мм… очень вкусно! Благодарю.
– Здесь самый лучший кофе, Эр, – улыбнулся я ему, – отвечаю!
– Что ж… Эрнест, пришло время рассказать вам, что происходит в моей кофейне. Будьте внимательны.
И мы с Клео начали наш долгий рассказ, который я сам услышал вчера. На пару с Клео я поведал своему другу о том, что эта кофейня служит музеем, где экспонаты – подсознания известных личностей, которые уже покинули наш мир. Во всех подробностях и деталях за чашкой кофе мы объяснили Эру суть происходящего в этом месте. Так же я ему поведал о том, как сам путешествовал в подсознания Достоевского, Хемингуэя и… Гоголя.
– Прости, что не признался тебе раньше, – извинился я перед ним.
– Ничего, я бы все равно не поверил, – покачал он головой в ответ, – спасибо, что хоть теперь все объяснил.
Во время рассказа я внимательно наблюдал за лицом друга. Удивлялся ли он? Конечно! Тут сложно не удивиться. Поверил ли он? Да, выбора у него уже нет.
Истина перед ним.
Наконец Эр тоже узнал о тайной жизни кофейни «Полночь». Теперь мы с ним оба знали равное количество сведений, чтобы завершить наше расследование.
Нам еще предстоит раскрыть тайну Помазанника и остановить его. Дело еще не закрыто.
Нам потребовалось около часа, чтобы рассказать Эрнесту обо всем, что творится в этой кофейне по ночам. Ему не терпелось самому отправиться в путешествие по подсознаниям великих людей.
На протяжении всего этого процесса лицо Эра много раз меняло свое выражение. От недоумения и изумления до понимания и принятия. В итоге, как я и надеялся, Эр тоже принял все эти странности, как должное.
Он знает, что не сошел с ума. Никто не сошел с ума. Просто мы столкнулись с тем, о чем никому нельзя говорить. Клео оказалась слишком убедительной.
– Теперь ты все знаешь, Эр. Как себя чувствуешь?
– Сложно сказать…
– Клео, заберите у него подсознание – я посмотрю! Не думаю, что он будет против!
Клеопатра весело засмеялась, а потом ее смех подхватили, и мы с Эром.
Подумать только! Еще несколько дней назад это место было окутано тайнами и мистикой. Все началось с того письма… а сейчас мы втроем сидим здесь и смеемся! Все стало таким понятным и простым.
– Думаю, будет справедливо устроить для Эра экскурсию, – высказалась Клео.
– Безусловно! Эр, выбирай того, в чье подсознание ты бы хотел попасть! Устроим тебе показательную экскурсию!
Эр допил кофе и призадумался.
– Мэрилин Монро или Мата Хари? – пошутил я.
– Знаешь, Ди, я тут подумал о… Помазаннике.
Расслабленная обстановка сразу пропала. Мы с Клео заметно напряглись.
– Он похитил Ия, который был в подсознании Иисуса. Возможно, Помазанник тоже хочет туда попасть? Я думаю, что лучше нам проверить подсознание Иисуса, чтобы узнать то, о чем знал Ий, что могло понадобиться Помазаннику. Возможно, тогда мы сможем лучше разобраться в его планах.
В его предложении было здравое звено, но…
– Эр! У тебя есть возможность посетить подсознание любого известного человека, которым ты когда-либо восхищался! Ты совсем не обязан использовать свою первую экскурсию для такого…
– Видишь ли, Ди, у меня совсем нет кумиров. Так проще живется. Я люблю заниматься делом, а не развлекаться. Давай покончим с кознями Помазанника. Я хочу узнать, что видел Ий в подсознании Иисуса Христа.
Я переглянулся с Клео. Кошка молчала.
– Хорошо, как скажешь, Эр… мне пойти с тобой?
– Мне бы очень хотелось, чтоб ты составил мне там компанию.
Я перевел взгляд на Клео.
– Вы сделали свой выбор? – спросила она.
– Да, Иисус Христос, – ответил я, – на двоих.
На столе снова появились две чашечки кофе с надписью: «Приятной экскурсии».
– Пейте и поднимайтесь. Я желаю вам удачи.
Сделав по глотку кофе, мы с Эром начали подниматься по лестнице, ведущей в туманную стену. Эр шел впереди, а я следовал за ним.
Я поймал себя на мысли, что меня немного пугает это предприятие. У меня так и не получилось смириться с мыслью, что я отправляюсь в подсознании Иисуса, даже когда меня поглотил дым.
* * *
Распятие. Чаша с водой. Толпа людей.
Картинки и образы неслись передо мной.
Я слышал голоса, крики, молитвы.
Библия. Звездное небо. Светлый силуэт с крыльями.
Я перестал понимать, что происходит вокруг. Заметив, что рядом со мной стоит Эр и смотрит на мелькающие образы, я немного успокоился.
Внезапно картинки растворились. Мы с Эром оказались в темном лесу на небольшой полянке. Перед нами стояли двое.
Мы слышали их разговор.
– Ты нужен мне, Иуда Искариот.
– Порой ты просишь слишком много. Ты понимаешь это?
– Так должно быть. Только ты можешь мне помочь…
– Я не могу взять на себя эту роль! Не могу!
– Ты всегда был верен мне.
– И я верен тебе!
Один упал на колени и прижался лбом к стопам второго.
– Но это переходит все границы… я не могу это сделать…
– Тогда я найду другого. А ведь я тебе так доверял…
Промедление и ответ первого:
– Согласен! Я сделаю… я сделаю то, о чем ты просишь!
– Спасибо. Это важно для меня.
А потом случилось нечто, что явно не входило в планы… появились голые люди в белых одеждах.
Не обращая внимания не беседу двоих, они приближались к нам с Эром!
В какой-то момент я понял, что это не часть подсознания… это вмешательство из реальности.
– Что происходит? – услышал я голос друга.
И все понял.
– Сектанты! Свидетели Помазанника здесь!
– Что нам делать?
Наши слова растекались, словно в замедленной съемке.
– Нужно уходить!
Но как выйти из подсознания по своему желанию? Как завершить экскурсию? Клео никогда не говорила об этом…
– Бежим!
И мы побежали.
Я чувствую, как болят мои ноги, как тяжело им отрываться от земли снова и снова, чтобы перемещать мое тело в пространстве.
Лес вокруг таял. Он размывался, словно был нарисован красками.
Сгущался туман.
– Мы должны вернуться!
Что-то случилось…
– Давай, Эр! Скорее!
– Я стараюсь!
Люди в белых одеждах гнались за нами. Кто-то что-то кричал. Но я перестал обращать внимание на обстановку вокруг. Нашей первостепенной задачей стало возвращение в реальный мир.
Алеся…
Я не могу допустить, чтобы она пострадала из-за меня!
Алеся!
Дым окутал нас с Эром и унес прочь из подсознания Иисуса Христа.
Экскурсия не удалась.
* * *
Открыв глаза, я обнаружил, что лежу на грязном черном полу. Это кофейня «Полночь», но она уже закрытая… здание вернуло свой заброшенный облик.
На улице темно. Ночь не закончилась.
Передо мной мелькают босые ноги людей. На щиколотки спадают белые ткани.
Что происходит?
Кто-то кричит, кто-то ругается, кто-то смеется…
Вокруг суета и хаос.
Я ничего не понимаю!
Свидетели Помазанника. Они нашли нас… они нашли…
Я почувствовал, как мое тало начинает отрываться от земли. Меня схватили… кто-то несет меня, взяв за ноги и руки. Люди в белом.
Меня тащат прочь из кофейни.
– Эр! Где Эр?!
Я слышу собственный голос.
Никто мне не отвечает. Только крики и голоса… много голосов…
И вот я вижу перед собой лицо Маркела Борисовича. Психиатр идет справа от меня.
– Вы должны успокоиться, Дмитрий Сергеевич. Скоро все будет хорошо. Я обещаю вам. Засыпайте.
Что-то острое кольнуло в руке в области локтевого сгиба…
– Все будет хорошо, – говорил Лис.
Белые одежды превратились в пятна. Они размывались и растворялись.
– Все будет хорошо…
Тьма окутала меня.
Часть 7. Психика
Глава 21
Открыв глаза, я обнаружил, что нахожусь в темном помещении. Деревянные стены, закрытые окна. Я лежу на кровати у стены.
Пытаюсь пошевелить рукой – что-то мешает. Привыкнув к темноте, я понимаю, что мои руки и ноги привязаны к койке вязками.
Я обездвижен.
Стоило мне осмыслить весь ужас моего положения, как вдруг лоб и виски пронзила острая жгуча боль.
Я тяжело задышал и расслабился на подушке.
«Только не это!» – кричало у меня в голове.
Мне хватило всего долю мгновения, чтобы понять, что со мной произошло. Я в психиатрической клинике Маркела Лиса. Он привязал меня к койке и усыпил.
Но что случилось?
Я начал прокручивать у себя в голове все события минувшей ночи, выстраивая их в хронологической последовательности.
Итак… я привел Эра в кофейню и познакомил его с Клео. Мы выпили кофе и отправились на экскурсию в подсознание Иисуса Христа.
Там появились Свидетели Помазанника. Как? Очевидно, они вторглись в кофейню, когда мы исчезли и поднялись на второй этаж. Они искали нас по приказу Мессии. И нашли.
Так сектанты проникли в подсознание Иисуса, а мы с Эром, заметив их, побежали прочь. Не знаю как, но нам удалось выбраться из бессознательной части разума Иисуса и вернуться в реальный мир.
Кофейня стала прежней. Она вернула облик заброшенного здания.
Что случилось с Клео?
Надеюсь, она сбежала.
Что с Эрнестом?
Надеюсь, он избежал участи, которая настигла меня…
Там были сектанты. Свидетели Помазанника. Их слишком много… они схватили меня и потащили прочь…
А потом появился Лис и меня усыпили.
Начинаю задавать себе вопросы.
Первый – «Как Свидетели Помазанника узнали, что я и Эр направились в кофейню?»
Предполагаемый ответ – за нами следили.
Второй – «Как там оказался Маркел Борисович Лис?»
Предполагаемый ответ – он тоже сектант и работает на Мессию.
Другая версия – кто-то из Свидетелей Помазанника по приказу хозяина придумал историю, что мы с Эром сошли с ума. Вызвали Лиса, и он отправился вместе с сектантами.
Действительно, он может и не быть частью секты. В конечном итоге, Свидетели Помазанника – такие же горожане, жители города Н., как и он сам. Он знает этих людей и доверяет им. Если они – сектанты, это уже их заботы. В участок увели только тех, кто совершил административное правонарушение, разжигая костры в лесу.
Конечно!
Другим, тем, кто не связан с кофейней, все видится совсем не так, как мне или Эру. Лис может ничего не знать о кознях Помазанника, выполняя свой профессиональный долг.
И все же… я не могу отбросить версию того, что он работает на врага. Я должен все проверить.
Но для начала…
Сделав несколько попыток порвать вязки, я понял, что предприятие это гиблое. Все мои попытки вырваться из оков оказались тщетны. Мне нужно увидеть Лиса и все ему объяснить. Поговорив с ним, я пойму, кто он на самом деле: просто психиатр или слуга дьявола.
Чтобы привлечь к себе внимание, я начал кричать. Из коридора послышались шаги. Поначалу я подумал, что это была хорошая идея, но… когда я добился результата (пускай и того, какого не ожидал), я понял, что это была очень-очень плохая идея…
Дверь моей палаты открылась, и на пороге появился Маркел Борисович в сопровождении санитара и медицинской сестры.
– Не надо кричать, Дмитрий Сергеевич, уже ночь, – сообщил мне доктор.
– Вы все не так поняли! – выкрикнул я. – Это ошибка! Я могу объяснить!
– Конечно-кончено… вы нам все объясните…
Ко мне подошла медсестра. В руке у нее был шприц с лекарством.
– Не надо! – в ужасе пустил я. – Это недоразумение! Это все Помазанник! Он – враг! Нет…
– Вы слишком устали, Дмитрий, – говорил со мной голос Лиса, – вам нужно еще выспаться.
Медсестра склонилась надо мной и приветливо улыбнулась.
– Мы пообщаемся с вами, когда вы будете более здраво оценивать ситуацию. Это пройдет, Дмитрий, когда вы поспите. Все будет хорошо. Вам не нужно волноваться.
Медсестра уколола меня в плечо. Он быстрым движением ввела лекарство и вынула иглу.
– Поспите, Дмитрий, у вас была тяжелая ночь, – сказал Лис.
Комната поплыла. Фигуры троицы расплывались передо мной.
– Завтра вам станет намного легче. Отдыхайте.
Трое ушли, закрыв за собой дверь.
Стены палаты исчезли, растворились, я поддался действию снотворного и отдался объятиям сна.
* * *
Услышав душераздирающий вопль своей жены, я вбежал в родильный блок. На кровати я увидел Алесю. Обнаженная, она лежала, широко раздвинув ноги. Ее влажные волосы были разбросаны на подушке. Вся бледная, она улыбалась мне.
Кровью пропитаны все пеленки. Большой живот постепенно уменьшался. Вокруг стояли акушерки, медсестры и врачи, которые смотрели на Алесю, пили кофе и ели фисташковое и клубничное мороженое.
– Ди! – воскликнула Алеся. – Я так рада, что ты пришел на мои роды! Ты не забыл!
Я был в ужасе.
Мечась в истерике, я подбегал к медработникам и кричал:
– Что вы стоите? Моя жена рожает! Сделайте что-нибудь! Помогите ей!
Но мне отвечали спокойным тоном следующие фразы:
– А что вы, собственно, от нас хотите?
– Она отлично сама справляется!
– Папаша, успокойтесь и присядьте.
– Хотите, мы у вас тоже роды примем?
Я в ужасе подбегаю к Алесе и хватаю ее за руку.
– Милая, ты как? – спрашиваю я ее.
– Я хочу мороженое! – пожелала она.
– Сейчас не совсем подходящее время для этого, солнышко…
– Ох, ты никогда не делаешь так, как я говорю! Никогда!
Она издала протяжный стон, а потом… красный столб крови вырвался из нее и ударил в стену.
– Десять баллов! – воскликнул врач.
– Какая грация! – поддержала акушерка.
– Настоящее искусство, не правда ли?! – добавила медсестра.
Я не мог смотреть на это! На стене напротив растекалось громадное алое пятно. Алеся потеряла немыслимое количество крови!
– Смотри-ка, получилось!
Довольная, Алеся наклонилась вперед и достала нашего ребенка. Она показала мне его…
– Это наша малышка!
На меня смотрели пронзительные черные глаза с узкими золотыми щелочками. Алеся держала на руках Клеопатру.
– Элис такая талантливая! – воскликнула Алеся.
– Не желаете путешествовать? – поинтересовалась у меня кошка.
Я отшатнулся.
В висках загудело.
– Подержи ее!
Алеся передала мне кошку, и я взял ее на руки. Улыбаясь, животное таращилось на меня.
– Какую экскурсию вы хотите устроить? Гоголь или Достоевский? Я могу украсть подсознание Эрнеста, как вы и хотели! Давайте заглянем к нему в голову?
Медработники, пьющие кофе, поддержали эту идею:
– Замечательно!
– Шедеврально!
– Чудесно!
Я взглянул в сторону и увидел в углу комнаты стол, за котором сидел Эрнест и разбрасывал шарики из хлебной мякоти.
– Нужно сжечь это дерьмо! – повторял он. – Немедленно сжечь! Пора избавиться от него раз и навсегда!
– Эр, о чем ты? – спросил я его.
Эрнест уставился на меня безумными глазами и вынул из внутреннего кармана куртки мой «Дневник расследований».
– Это вещь проклята! Она порочна, как твоя душа! Ты грешник, Ди! Грешник! Ты – Маркиз де Сад!
Друг за другом медсестры, акушерки и врачи стали подходить ко мне, жать руку и повторять:
– Очень приятно, Маркиз де Сад!
– Рад познакомится, Маркиз де Сад!
– Я так долго ждала встречи с вами, Маркиз де Сад!
Клеопатра спрыгнула на пол и подбежала к Эрнесту. Кошка запрыгнула ему на плечи и принялась царапать его голову, будто хотела выкрутить крышку черепа.
– Это большой секрет, как я краду подсознания людей, – говорила она невзначай, – но я вам доверяю, Дмитрий Сергеевич! Вам же можно верить? Вы дали обет молчания! Сейчас я вам все покажу!
Эрнест, глупо улыбаясь, помахал мне рукой. В какой-то момент Клеопатре удалось открутить крышку черепа. Она выкинула прочь добрую половину головы Эрнеста.
К горлу подступил рвотный комок.
– А вот и его мозги!
Клеопатра вынула из черепа кусочек клубничного мороженого.
– Остается только разобраться, как они действуют!
Внезапно дверь открылась, и на пороге появился Маркел Борисов Лис. Сначала он хохотал, а потом посмотрел на нас и заявил:
– Я лишь хочу сказать, что все хорошо!
Алеся выпалила тут же:
– Убирайся прочь!
Новый алый поток, подобный струи душа Шарко, вырвался из нее и сбил Лиса с ног. Того отбросило в коридор, и дверь закрылась.
– Наконец-то он ушел! – обрадовалась Алеся. – Меньше народу – больше кислорода!
Медработники зашептались:
– Верно подмечено!
– Она дело говорит!
– То-то же!
А потом передо мной возник Эрнест Хемингуэй собственной персоны. Он держал в руках ружье, которое направлял прямо на меня!
– Вы слишком далеко зашли, Дмитрий Сергеевич!
– Не надо, – вырвалось у меня.
Я поднял руки, будто хотел сдаться.
– Каждое ваше действие имеет свои последствия! Я вам сразу сказал бросить это дело! Бросить! Но вы не послушались меня…
– Прошу! Нет!
Я упал на колени. Из глаз хлынули слезы.
Я понял одно: не хочу умирать.
Хемингуэй злорадно смеялся:
– Посмотрите, чего вы добились! Пришло время платить за свои грехи…
Писатель нажал на курок, и раздался шумный выстрел.
* * *
Я проснулся в ледяном поту.
В комнате по-прежнему царил мрак. Шторы задвинуты. Я не имею возможности даже понять: день сейчас или ночь.
Я все еще привязан к постели. Все, что я могу сейчас себе позволить, так это пытаться прийти в себя после очередного жуткого кошмара.
Эти сны становятся все хуже и хуже… с каждым разом!
Какое-то время я так и лежал, пока не заметил шевеление в темном углу комнаты. Услышав странный звук, я замер, уставившись в мрак.
– Кто здесь?
Снова что-то зашуршало.
В палате кто-то есть!
Поле моей видимости ограничивалось лишь моей постелью и радиусом в метр вокруг нее. Именно поэтому я не мог различить черты фигуры во мраке.
– Наша первая с вами встреча прошла при дурных и не самых приятных обстоятельствах, – ответил мне хриплый жуткий голос, – наша вторая встреча была слишком скорой. Что же вы не продолжили гнаться за мной, Дмитрий? Почему остановились и сдались? А ведь я был там… и все видел.
Он здесь.
Помазанник.
Мессия.
– Я видел, как вы отчаянно хотели меня остановить, но что-то внутри вас не дало вам это сделать. Должен признать, что вы достаточно живучий человек. Я, кстати, тоже. Это неплохое качество, когда ценишь жизнь и превыше всего страшишься смерти.
Я услышал стук тростью.
Фигура направилась из тьмы в мою сторону.
Она хромает.
– Вам же удалось побывать в шаге от смерти, не так ли? После нашей первой встречи, напомню вам. Вы впали в кому. Что же вы там видели, Дмитрий? Что на той стороне?
Помазанник замер.
Он ждет моего ответа.
И я отвечаю:
– Ничего.
Услышал скорбный вздох.
Потом рука в черной перчатке выдвинула на свет стул, держа его за спинку.
Я уже видел острый наконечник трости, врезающийся в деревянный пол.
– Этого я всегда боялся. Не хочется попасть в Ад, знаете ли… я всю жизнь боялся бога, пока не понял, что его не существует. Есть только дьявол.
«И это ты!» – мелькнуло у меня в голове.
«И ты попадешь в Ад!» – добавило сознание.
– Наконец пришло время, когда мы имеем с вами возможность спокойно поговорить.
Темная фигура вышла на свет.
Помазанник явился мне.
Только сейчас у меня появилась возможность лицезреть его жуткий облик.
Невысокого роста, облаченный в кожаную куртку болотного цвета и темные брюки, у него на руках темные кожаные перчатки. Одна рука неживая и представляет собой черный металлический протез. На спине виднеется небольшой горб. Он явно хромает, опираясь на свою трость с наконечником в виде ящерицы.
Больше всего в облике моего врага ужасало его жуткое неприятное лицо. Кожа бледно-серая, пепельная. Лоб и подбородок покрыты морщинами. Правая щека одарена омерзительным ожогом – красная, рыхлая кожа, из которой вытекают гной и алые капельки. Синеватые потрескавшиеся губы. Широкая улыбка позволила мне различить кривые желтые зубы, которые стояли в ряд с металлическими. Язык мне показался слишком коротким, будто обрезанным. Шея разодрана, будто ее долго расчесывали ногтями каждый день. На правом ухе моча отрезана, а в левом стоит серебряная серьга. Волосы черные, влажные, прилизанные. Они опускаются к плечам, обволакивая череп с несколькими еле-заметными выступами. На меня смотрели блестящие серые глаза с изумрудным оттенком в глубине.
Гадкий старик омерзительной наружности прошел вперед, сел передо мной на стул и свесил кисти вытянутых рук с наконечника трости, которую поставил перед собой.
Таков и был Помазанник, глава сектантов, тиран города Н., лже-Мессия.
Признаюсь, смотреть на него было крайне неприятно. Это лицо отпугивало, оно было слишком жутковатым и мерзким. Рядом с такими людьми совсем не хочется находиться рядом.
– Чего вы хотите? – прямо спросил я.
Прозвучал ровный ответ:
– Стать Богом.
По коже у меня пробежала дрожь.
– Признаюсь, моя секта – крайне неудачная попытка основать религию. Я пытался добиться того, чтобы люди шли за мной.
– Вы хотели проникнуть в подсознании Иисуса, верно? Для этого вам понадобился Ий! Ведь он был там и многое знал!
– И вы были там… верно, Иисус – человек, за которым пошли люди. Он основал великую религию. Он стал Богом. Мне хотелось узнать, как ему это удалось. Вы ведь отправились туда сегодня. Что же вы видели?
Я сам не знаю, что я видел! А потому промолчал.
– Вы видели его разговор с Иудой Искариотом, верно? – продолжил сам Помазанник. – И вы не смогли понять, что это значит, я правильно понял? Что ж… я могу объяснить эту сцену.
Во время разговора мы изучали друг друга пристальными взглядами.
– Дело в том, что Иисус сам подстроил свое распятие. Он попросил Иуду об одолжении – устроить показательное предательство. Это был план Иисуса.
– Что за чушь?! – рявкнул я.
– Задумайтесь, Дмитрий. Существовала бы вся философия этой религии без распятия? Если бы не случилось предательства, был ли в этом случае Иисус столь велик? Вся идея держится на спасении человечества… Якобы Иисус пострадал за грехи всего народа. Потом он воскрес… В итоге все завязывалось на предательстве. Иуда был верен своему учителю, а потому он отважился на такую роль. Да, он понимал, что все будут считать его злодеем и негодяем, но он выполнял волю своего господина. Иисус сам спланировал весь план, чтобы стать великим. Вот и весь ответ, Дмитрий… я тоже хочу стать великим. И поэтому мне важно узнать об опыте моего предшественника. Поверьте, у меня есть шансы.
Я видел лишь отрывок из разговора Иисуса и Иуды… все могло произойти совсем иначе! Нет никаких доказательств…
– Мне мало одной сцены, – продолжил Мессия, – я все еще хочу проникнуть в его подсознание. Но ваша новая знакомая вечно встает у меня на пути. Эта лысая оборванка постоянно гонит меня из своей кофейни!
Клеопатра.
Подумать только!
Сколько лет она сражается с Помазанником и не пускает его в свой музей?
– Зачем вам я? Почему вы пытались убить меня? – я хотел получить ответы.
– Пытался, потому что вы встали на пути к моей заветной цели. Вы стали разнюхивать, и я боялся, что вы выйдете на меня и все испортите. Но мои планы на вас изменились. Я больше не намерен лишать вас жизни. У вас будет другая роль в этой истории…
– Роль? Как у Иуды? Хотите, чтобы я вас распял? С удовольствием!
Помазанник лишь омерзительно загоготал.
– Нет, Дмитрий Сергеевич. В моей религии все будет намного гуманнее… Вы мне нужны для благого дела, поверьте. Когда придет время, я вам все объясню.
– Почему не сейчас? Это время еще не наступило?!
– В данный момент у вас нет мотива помогать мне. И я не вижу смысла давать вам какие-либо указания.
– Мотив? Ты безумен! Я никогда не стану тебе помогать!
Мессия встал с места и задвинул стул в тьму.
– Станете, – твердо произнес он, – и сделаете это совершенно добровольно. Вот увидите, Дмитрий Сергеевич, вот увидите…
Помазанник сделал шаг назад, в тень.
– А пока я желаю вам приятно провести время в этом заведении, – улыбнулся он надменно, – мой друг за вами присмотрит. До новых встреч, Дмитрий Дубровский.
Его друг?
О ком он?
Этим другом может быть Лис!
Сказав свои последние слова, Помазанник удалился во мрак. Я лишь услышал легкий скрип двери.
Тогда я понял, что снова остался один. Мое сознание разила важная и жгучая мысль, которую в следующий миг озвучили мои губы:
– Мне нужно выбираться отсюда.
Глава 22
– Как вы себя чувствуете, Дмитрий?
Я открыл глаза, и вид на мир мне заполонил яркий свет. Желтые блики постепенно размывались, и вырисовывался силуэт Маркела Борисовича Лиса, одетого в свой белый халат. В руках врач держал тонометр.
Пробудившись от сна, я обнаружил, что все еще привязан к своей койке.
– Вы меня развяжите? – язык у меня заплетался.
– Все зависит от вашего поведения, мой дорогой.
Лис прошел ко мне и сел на край кровати.
– Почему вы пришли за мной туда? Кто вам сказал?
Сначала он смерил меня оценивающим взглядом, а потом принялся надевать манжету на руку. Для этого ему пришлось развязать одну вязку на моей правой руке.
– Виталина Левицкая, – ответил он, – я ее давно знаю и уважаю. Это достойная женщина. Она предупредила меня, что вы сейчас в заброшенной кофейне.
Левицкая…
Она служит Помазаннику!
– Вы же понимаете, что она состоит в секте «Свидетели Помазанника»? – поинтересовался я у него.
– Это ее лично право, Дмитрий, и вы не можете ее осуждать, – его ответ.
Лис затянул манжету и прислонил мембрану фонендоскопа к локтевому сгибу. Он стал интенсивно сжимать грушу, накачивая мембрану воздухом.
Я решил подождать, пока он измерит мне давление. Когда манжета наконец сдулась, мне сообщили:
– Сто двадцать на восемьдесят. Прекрасное давление, мой мальчик! Я вас поздравляю.
– Это значит, что вы меня отвяжете?
Маркел улыбнулся мне, как наивному ребенку.
– Я не вижу в вас агрессии. Я не вижу, что вы можете причинить вред себе или кому-то еще. Я отвяжу вас, Дмитрий, но прошу ответить вас мой вопрос.
Я кивнул.
– Что вы делали в заброшенной кофейне ночью?
– Вы же знаете, что я провожу свое расследование, – выкрутился я.
– Безусловно. Но почему ночью, мой друг? Что мешало вам прийти туда при свете дня?
Я понимаю его неудовлетворенность моим ответом.
– А что вы думаете? – обратился я к нему.
– Хм, мне кажется, что у вас проблемы, Дмитрий.
– У всех у нас есть проблемы – великое дело! И у меня они есть, но не такие, о каких вы думаете. Если я расскажу вам о том, чем я занимался той ночью в кофейне «Полночь», то, боюсь, вы меня уже никогда не отвяжите.
Психиатр лишь легко ухмыльнулся.
– Обещаете вести себя спокойно? Фокусы мне нужны. Вы сами знаете принципы моей работы. Малейшее нарушение спокойствия, и вас снова привяжут.
С этими словами Лис начал отвязывать меня. Обычно этим должны заниматься санитары, но в моем случае врач лично решил позаботиться обо мне, как об особенном пациенте.
– Моя жена скоро родит, – констатировал я, – когда меня отпустят?
– Признаюсь, я не намерен вас долго держать, учитывая, что вы не подписывали добровольного согласия на лечение…
– Тогда на каком основании меня сюда положили?
– Опасен для себя и окружающих. Только и всего… короткая принудительная терапия. Симптоматика стихла, и я надеюсь, что вы больше не опасны.
Он меня считает буйным!
– За вами приедет ваш друг. Я предлагаю вам позавтракать, а потом дождаться его в общем зале.
– Хотите сказать, что я свободен?
– Свободен? А вы, разве, были пленником?
Это юмор у него такой?
– Маркел Борисович…
– Да?
– Вы знакомы с Помазанником?
На этой ноте я был избавлен от вязок. Закончив работу, психиатр устало вдохнул.
– Лично – нет. Я только слышал о нем от Левицких. От Виталины, разумеется. Говорят, он – Мессия, посланник Бога. Вообще я придерживаюсь атеистических взглядов, так что…
«Мой друг за вами присмотрит» – предупреждение Помазанника.
Если Лис не связан с злодеем, то…
– А кто-нибудь из пациентов говорил о Помазаннике?
– Хотите узнать, есть ли его последователи среди больных?
– Как-то так…
– Что ж… дайте-ка подумать…
Лис отвел взгляд в сторону окна, потом почесал затылок, нахмурился, поправил очки, взглянул на меня и наконец выдал:
– Знаете, я не могу припомнить никого, кто бы при мне упоминал Помазанника хотя бы раз за все свое пребывание в клинике. Поверьте, своих пациентов я знаю очень хорошо.
Маркел Борисович встал и распахнул окно, пропуская в палату свежий воздух.
– Собирайтесь, – бросил он в мою сторону, – скоро завтрак.
Он на меня даже не взглянул, когда выходил из палаты, оставляя меня одного.
Прокрутив у себя в голове состоявшийся ранее диалог с Лисом, я сделал несколько выводов.
Первый – Помазанник использовал Виталину Левицкую, чтобы схватить меня.
Второй – Лис не является последователем Мессии.
Третий – среди пациентов есть слуга Помазанника, который может быть опасен для меня и для остальных.
* * *
На завтрак подавали хлопья с молоком, бутерброд с сыром и яблочный компот. Должен признать, в клинике Маркела Борисовича прекрасные условия для пациентов, которые находятся здесь на лечении слишком длительное время. Я знал, что некоторые лежат здесь по десять и даже по двадцать лет. Эта клиника – их дом. Именно поэтому в ней должны быть достойные условия.
После завтрака кто-то вернулся в свои палаты, а кто-то, как и я, отправился в общую комнату отдыха. Пациенты, скрестив руки за спиной, ходили здесь из стороны в сторону, отмеряя шагами расстояния.
Я подошел на пост к медицинской сестре и обратился к ней:
– Здравствуйте. Не подскажите, где мне можно взять свой телефон? Я должен сделать один звонок.
– Телефоны выдаются по выходным и при выписке.
– А где мои личные вещи?
– В отдельных хранилищах. Если нужно что-то срочное, то обратитесь к доктору Маркелу Борисовичу.
– Спасибо.
Черт!
Маркел мне точно телефон не даст. Он же сказал, что за мной должны приехать… надеюсь, это Эрнест.
Я до сих пор не знаю, что случилось с моим другом в ту ночь, когда меня схватили.
Внезапно в зале раздался какой-то шум. Двери распахнулись, и в комнате отдыха показались четверо санитаров, которые несли за руки и ноги связанного двухметрового мужчину, бросающего в разные стороны проклятия:
– Да не буйный я! Не буйный! Мне на работу завтра! Слышите? На работу! Что вы делаете? Отпустите меня! Отпустите!
Мужчина вырывался и дергался, но санитары его крепко держали и тащили к лестнице. Тут выбежал Лис, чтобы дать указания.
– Куда нам его нести? – спросил один санитар.
– Давайте его в изолятор, там прокапаем, а потом посмотрим, – живо ответит врач.
– Доктор! – орал мужчина. – Скажите им! Я же не буйный! Что они делают? Мне завтра на работу! Слышите? На работу! Не буйный я!
Но Лис снисходительно ему ответил:
– Вам нечего переживать, мой дорогой, мы вас быстренько прокапаем, и вы вернетесь на работу. Все будет хорошо.
Слова доктора явно не подействовали. Мужчина начал материться, дергаться и плеваться. Все еще долго слышали вопли, пока санитары не унесли его прочь.
Лис проводил своих работников взглядом, а потом обернулся ко мне:
– Типичный алкогольный психоз, – пояснил он.
– Вы еще и наркологией занимаетесь?
– А как же! В моей клинике есть все: шизофреники, алкоголики, наркоманы и органики. Моя клиника – одна на весь этот город. Работы хватает.
Решив, что он посвятил меня достаточно в дела своей клиники, Лис поспешил покинуть зал отдыха и направился к лестнице.
Мне же ничего не оставалось, как ждать прихода Эрнеста (или кто еще должен появиться). Но «мой друг присмотрит за вами» не давало мне покоя.
