Иван Николаевич Пальмов
Лотерея
– Пока вы так и не дали мне никакой информации. К чему вся эта биография? – голос Жана оставался спокойным и вопрос он задал совсем без укора, но и без стеснения.
– Завтра интересующий нас ресурс будет перенаправлен в центральный банк. Это сделает библиотекарь, о котором я говорил, – такой поставленной речью Игорь не говорил со времен школы и ему самому было неловко себя слушать, но он оставался уверен, что делает все правильно.
– И что же это значит?
– Его зовут Матье. – догадкой ответил Игорь.
–Честно говоря, я ждал от вас указаний, мне ведь некуда передать эту информация и я не уверен что должен ее передать, – растерянно подытожил Жан.
– То есть вы сами не знаете, зачем позвонили и что делать? – Игорь начинал злиться на собеседника и всю ту организацию, лицо которой представлял Жан.
– Нет, но есть догадки.
–И какие?
– Вероятно, кто-то из нас должен завладеть ресурсом и передать его в организацию.
– И кто же? – все больше свирепел Игорь.
– Раз вам звоню я, то, стало быть, и передать должен тоже я, иначе мое присутствие бессмысленно, – разобрался, наконец Жан.
– Ну, вот и славно, завтра он появится возле банка, – немного расслабившись, сказал Игорь. Жан ему не ответил, и Игорь снова был вынужден задавать глупые вопросы, – и вы не спросите хотя бы во сколько?
– По правде говоря, я планировал отправиться туда сразу.
– Ждать придется долго, он должен появиться там в шесть вечера.
– Ладно, тогда не стану спешить.
–Можно еще вопрос? – быстро окликнул Жана Игорь, пока тот не положил трубку. – Как вы собираетесь отнять чемодан у библиотекаря?
– Руками, – тут же ответил Жан.
– А что если он окажется сильнее вас? – не унимался Игорь.
– Я что-нибудь придумаю, не беспокойтесь, – Жан подождал, не будет ли еще к нему вопросов, и едва выждав секунду, положил трубку.
Подглава 3 Другая сторона человека.
Остается назвать тебя так, как уже называл Игорь – Матье. Сам он не знает Матье он или нет, вполне еще может быть, его зовут по-другому и бедный паренек еще не исключает, что может оказаться Жаном. Все бы ничего, только, что ему дает это имя? Какое бы оно ни было, будь он хоть сам Марсель Пруст или Сали Прюдом, что это меняет? Он знает, что сейчас ему как серому волку строят облавы и смыкается перед ним злосчастный круг. Охотников много и каждый хочет добыть его голову. Впрочем, не голова им нужна, им нужен кейс, а вместе с ним деньги. Они сейчас ищут именно деньги, не ресурсы, не чипы, и возможно даже не пропавшего сына. Убегать можно бесконечно. Только один человек и одно событие могут прояснить плененный забвением разум. Проснется один человек и поведает все как есть, на него вся надежда. Уже не важно, плохой он или хороший, лишь бы он знал больше и говорил не тая. Между тем прошли еще сутки, стрелки часов упали со своего пика, и наступил новый день. Вот же еще парадокс, день почему-то начинается ночью. Матье выигрывал время, убегая и прячась, переживая ночь в ожидании перемен с пришествием дня. Ему нужно было протянуть еще хотя бы полдня, чтобы дождаться момента, когда начнут пускать посетителей. Ночь Матье провел плохо, хоть он и не помнил своей прошлой жизни, одно ему все же было ясно – спать на улице он не привык. Хотя привычка дело тонкое, она может сглаживать громады перипетий одним только временем, иногда очень даже небольшим. Казалось, вот у тебя крыша над головой и все идет не так уж и плохо, есть работа, деньги на ужин в кафе, и ты сидишь за стеклянной витриной, в то время как на улице идет дождь, там холодно, сыро, но … проходит, к примеру, год, и ты уже не в кафе и даже не под крышей собственного дома, а где-то в кювете, закопался в ямку и прикрылся сверху абы из чего сделанным трухлявым щитом, тебе холодно, у тебя кружится голова, потому что ты три дня ничего не ел, но тебе нормально. С виду это уже разные люди, но очутись ты у них в голове, ты поймешь, что думают они об одном и том же, и каждый из них хочет немного большего. Тот, что второй прекратит думать о том, как ему плохо, только иногда вспоминая моменты, будто бы уже и не своей жизни. Ему покажется, что так было всегда, и он может в это поверить, однако верни его в кафе, он скажет, что ничего другого в его жизни и не было. Пройдет еще много времени, прежде чем он забудет тот кусок своей жизни, каждый раз вспоминая его не своей волей, но тогда, именно в тот момент, когда он вернулся, он будет думать, что ничего не было, что так было всегда, что это был даже не сон, а он так и сидел в этом кафе. Возможно, он просто сильно моргнул.
Матье тоже хотел моргнуть, так чтобы раз и все получилось, но у него не вышло. Правильно моргнуть нужно еще суметь. Его ужасно тянуло в сон, особенно сейчас с наступлением утра, ведь ночью он спать не мог, потому как боялся каждого шороха, каждого звука, да еще попробуй усни, если холодно. Днем Матье тоже спать опасался, ведь если ночью тебя хотя бы скрывает тьма, то днем человек устрашенный чувствует себя большущим тараканом на белой скатерти, тут уж не промахнешься. Чтобы вдруг не заснуть, Матье стал блуждать. Он выбирал такие места, куда не станет идти обычный прохожий, то были бараки и старые дворы, поросшие амброзией и колючкой. В одном из таких дворов Матье нашел место, где можно было бы скрыться, это было несуразное сооружение, покрытое выцветшей мозаикой и служившее некогда подобием детского уголка. Едва подойдя к отверстию, шедшему внутрь, оттуда послышался резкий детский выкрик:
–Слон сегодня достаточно набил утробу, гостей не ждем.
Матье отшатнулся в сторону, и чуть было не упал. Причем здесь слон он так и не понял, но по дороге к больнице усиленно пытался решить эту загадку. У него даже сводило зубы, когда он отвечал на свой вопрос неверно. Да, вопрос именно про слона. Ощущение чего-то близкого, почти материальной мысли, не отпускало его очень долго. Он был уверен, что мальчик произнес цитату. Но он не знал, что цитата была искаженной.
Недалеко от больницы, той самой в которой лежал Жан, дежурили два автомобиля. В одном был Игорь со своим помощником полицейским, в другом Кены. Кенов между тем интересовал, в том числе Игорь, Игоря же Кены не интересовали вовсе. По смешному до абсурда стечению обстоятельств, все восемь глаз следившие за приходом Матье, одновременно отвлеклись и проворонили проникновение в больницу того за кем следили. Случилось это, как часто бывает из чрезмерного усердия. В один момент Игорь решил отправить Филиппа на проходную чтобы узнать когда настанут часы приема, увидев что из машины Игоря вышел человек и направился ко входу, один из Кенов отправил напарника проследить за этим человеком. Увидев, что за Филиппом направляется один из Кенов, Игорь решил, что надо спасать Филиппа и отправился третьим. Глядя на то, как напарника берут в кольцо, второй Кен не замедлил отправиться на помощь. Они еще не успели подняться на ступени как собрались все вместе.
– Вы чего опять суда приперлись? – выступил первым Игорь.
– Мы займемся тобой, когда кончим это дело. – Ответил первый
Второй добавил следом
– Организация уже знает о твоем предательстве, так что тебе осталось не долго. Погуляй пока есть время и не суй нос, куда не надо, – они говорили так, будто пытались подчеркнуть, что среди них нет главного.
–Ладно идем, все нормально, – тихонько сказал Игорю Филипп, в то время как тот упирался взглядом в того чьи слова были последними.
Именно во время этой перебранки и прошмыгнул Матье. Причем сделал он это не намеренно, в тот момент, когда на него не глядели, просто так вышло. Матье задумался по дороге и пришел в больницу машинально. Стой все его преследователи прямо на входе он, возможно, протолкнулся бы через них, вовсе и не заметив.
На входе в вестибюль сидел тот же охранник что и в тот раз, когда Матье уже был здесь. Как и в прошлый раз, диалог завязался несколько странный.
–Здравствуйте. Могу я поговорить с доктором Ленцом? – Матье решил, что охранник мог его и не запомнить, а потому обратился с вопросом как можно официальнее.
– Могете, – ответил охранник, совершенно не придерживаясь официоза.
– А где он? – уже менее уверенно продолжал Матье.
–Хто? – уставился охранник.
– Ну, доктор то этот, – совсем уже потерявши надежду, уточнил Матье.
– Ленц?
– Да, Ленц, – заулыбался Матье, наконец, достучавшись.
– Ну, поди ж его знай, ходит где-то.
Матье начал плеваться и ругаться, но пока еще про себя.
– Вы чего хотели то? – окликнул охранник уже повернувшемуся посетителю.
– На кой черт ты здесь сидишь?– вдруг крикнул на него Матье, он почти ушел, но доставший его вопрос, разбил последнюю скорлупу его почти бронированной сдержанности, – зачем? Думаешь поговорить мне не с кем, развлечь меня решил? – наступление Матье продолжалось еще более неистово, начиная с того момента, как охранник не ответил на первый вопрос, – чего ты от меня хочешь, болван, ты не видел что я ушел? Твою мать, ты вообще кто?
– Охранник, – выдавил из себя обомлевший мужичек.
– Да мимо тебя любой идиот пройдет, даже паралитик, охраняет он, – наконец Матье выговорился, обернулся в сторону выхода и тяжело дыша, застыл на месте.
– Доктор Ленц, обещался быть чуточку позже, – обидчиво пробубнил охранник.
– М… ладно, – паренек помялся на месте, затем повернулся обратно, снова став тем кем вошел. –Вы уж меня простите пожалуйста, не хотел я, вот так… – отрывисто продолжал Матье.
–Бывает, что скажешь.
В вестибюле не было никого и вообще ощущение было такое, словно больница вымерла, как не последовательно бы это звучало. На самом деле все живы, пусть не все и здоровы, (по правде говоря, такие вообще здесь бывают редко) люди, несомненно, были, возможно, везде, но не у входа. Матье все стоял, напротив по-прежнему сидел охранник. Воцарилась затяжная пауза, настолько долгая, что если бы один из них сейчас захрапел, наблюдатель со стороны даже не удивился бы.
– Так вы, стало быть, время тянули? Зачем? я бы понял и подождал, – нарушил тишину посетитель.
– Хотелось поболтать, – резюмировал охранник с легкой досадой.
– А мне знаете, жутко не хочется. Не обижайтесь, но в последнее время я только и слышу разговоры, в которых ничего нет, и все было бы ничего, я бы и сам поболтал, но только от всех этих людей я больше жду не слов, а пользы для моего дела.
– И чем же вы заняты? – полюбопытствовал охранник. Лицо у него при этом вытянулось, ему и правда было интересно.
– Ищу человека, который мне все расскажет, – тихонько ответил Матье.
– и вы думаете, что это доктор Ленц? – предположил мужичек с охотой, как будто перед ним положили свежий номер сканвордов.
– Нет. Не доктор. А впрочем, может, он совсем не так прост, – Матье говорил в воздух, и только потом сказал, обращаясь к собеседнику, – долго сидим.
– Долго, – поддакнул охранник.
Снова поймав в малюсенькое ведро целый водопад, Матье пришла мысль. Мысли ведь идут вне времени и иногда за коротенькую секунду в голове может промчаться их целый шквал, а вы берете из него одну, достаете из коробочки и хвастаетесь тем, что у вас есть.
– Знаете, мне вас жаль.
– Почему?
– Да так… – Матье протянул это «да так», но увидев неудовлетворенность охранника, вынужден был продолжить, – мы ведь тут уже долго и чего-то ждем, сейчас ведь мы оба ждем доктора, только для меня он придет, а для вас нет. – Матье загадочно посмотрел на охранника и облокотившись о стену сполз по ней вниз, – вот потому то мне и жаль, – прибавил он.
– А мне кажется, что это не правда, – вступился за себя охранник. – Да мы оба ждем доктора, но ожидания наши проходят по разному. Вы томитесь как последний огурец в банке, а я приятно провожу время. Я считаю, что жалеть нужно того, кто свое время старается проиграть. Мое время сейчас идет на пользу мне, так что меня жалеть не нужно.
– А вы оптимист, – заметил Матье.
– Точно попали. Неисправимый, что ужасно. Но я и этому рад. Меня кстати зовут Кен, – представился охранник.
–Мне кажется вам это имя не очень то подходит. – с легкой улыбкой вызванной воспоминанием о двух амбалах красавцах проговорил Матье.
– Может быть, ну а вас?– спросил Кен.
– Меня? – протянул Матье, не зная как выкрутиться из ситуации. В дверях появился доктор и парень рад был воспользоваться случаем, хоть после ему и было за это стыдно, – рад был знакомству, вы уж извините, – Матье указал на доктора и пошел к нему.
Быстрой походкой едва не переходящей на бег, Мактье подскочил к доктору Ленцу. Тот встретил его вежливой улыбкой, по пути кивнув Кену.
– Доктор Ленц, как там наш пациент? – сопровождая доктора начал сыпать вопросы Матье.
– А вы доктор? – изумленно проговорил статный мужчина.
– Я нет, а вы да, так как он?
– Да я, конечно же, понял о ком вы, но увы, обрадовать вас не могу, так же как и огорчить, – Ленц внимательно осмотрел с головы до пят молодого человека с осунувшимся лицом, на котором все еще горели несколько впалые глаза.
– Он не очнулся? – выждав, когда доктор снова поднимет глаза, спросил Матье.
– Увы, нет, но состояние его стабильно и это уже не плохо, – подытожил доктор.
– Вас специально учат говорить так, когда вы не можете ничего сделать? – такое лицо у Матье было совсем недавно в разговоре с Кеном, и тот же самый тон.
– Я говорю так, как оно есть, – отрезал Ленц, и хотел было уже уйти.
– В таком случае вы плохой врач. – Матье еще не взорвался и только ждал ответной реакции, чтобы вывести доктора на ссору. Его отчаянное положение не удовлетворили бы ни одни слова кроме тех, в которых говориться, что пациент очнулся.
– Это суждение мне знакомо. Плохой повар винит хлебороба, кузнец винит рудокопов, а плотник сырое дерево. И ведь действительно так, все виноваты, но кроме того и ты сам. Все и за всех. Выходит два варианта, но увы они никому не нравятся поэтому выбирают другие, – доктор завел монолог в котором начал с призрения и заканчивал жалостью, так он казалось винил самого себя и просил прощения, – кто-нибудь обязательно виноват, иначе было бы страшно от того как все счастливы. Но виноват всегда либо ты, либо все и с этим ничего не поделаешь, на этом завязана вся жизнь. Так или иначе, ты часть целого и целое само по себе, но никак не остальные по отношению к тебе, вот поэтому нет ситуации, где ты не был бы виноват. – Матье было неловко обсуждать такие вопросы в большом вестибюле, и потому его гнев давно уже остыл, и он всем видом показывал, что хотел бы закончить этот разговор, но доктор настойчиво продолжал. – Вот например, совсем недавно какие-то грабители учинили пакость, которая теперь вылилась в падение экономики по всей стране, они может и не знали, что именно украли, но украли нечто настолько существенное что десятки крупнейших вкладчиков погорели на этом, а те что поменьше попросту вывели капиталы из главного банка, ибо сохранность их средств как видим, может быть под угрозой. Вот уж казалось, чего проще найти виновных в такой ситуации, но они их не видят. Банк виноват в своей монополии, благодаря которой они навлекли на себя взоры всех стервятников мира, вкладчики виноваты в том, что это общество создается не без помощи их денег, ну и наконец, мы с вами. Причина и для нас найдется. – Ленц многозначительно посмотрел на Матье и двинулся обратно в сторону выхода. Матье пошел за ним. Пройдя чуть дальше стола охранника, оба остановились. – Да, раз вы уж так говорите, я плохой доктор. Зайдите же и еще дальше, вам не понравится и сам мир и будет у вас возможность встретиться с богом. Вы ему скажите, что он плохой бог, раз сделал такой мир, но лишь взгляните вы на него и тогда ужаснетесь. Когда говоря с богом, увидите перед собой себя.
Матье пошатнулся, словно от судороги. Ему вдруг привиделось нечто на одну лишь долю секунды, так что он не успел толком и разобрать, но на душе у него остался паршивый осадок, будто от сна или мысли, которая только что тревожила, а ты успел ее позабыть.
– Вы сами-то как себя чувствуете? Вид у вас не очень, – Ленц посмотрел исподлобья, вызывая на откровенный ответ.
– Я в порядке. – уводя взгляд ответил Матье.
–Вы давно ели? – снова насел Ленц.
– К чему вы все это?
– Хотел пригласить вас на обед, – доктор говорил без улыбки, но его открытое выражение лица, все-таки располагало на утвердительные ответы.
–Дело в том, что у меня нет денег, а потому я и не ел и потому имею уставший вид. Впрочем, последнее возможно и не совсем следствие отсутствия денег, но с ними, пожалуй, все-таки связано. – Матье снова почувствовал себя неуютно, топчась в коридоре на одном месте.
– Ну, это уж не проблема, я угощаю. Кстати денег у меня тоже нет, – Ленц отворил дверь из коридора наружу, призывая за собой голодного парня.
Диалогу суждено было продолжиться по столь же невероятным причинам, по каким он был вообще возможен. Мы все, в каком-то смысле, не бессмертны и на сей раз не бессмертным оказался человек хоть и пожилой, но явно думавший пожить еще.
Из всех сидящих в машинах, один только Филипп думал о том, как бы поскорее уйти. Его чувство было несколько схоже с тем что испытываешь на работе когда до конца дня осталось немного, а часы словно остановились и не хотят идти. Впрочем, к этому чувству примешивалось и другое, может вовсе и не чувство, а даже инстинкт, он всеми силами кричал Филиппу беги. Другой ожидающий – Игорь был напротив спокоен, будто эти минуты затишья вся его жизнь и он не думал о том, как и когда они для него кончатся. Говорить же о том что происходило в машине поблизости смысла нет вовсе, его нет от того что двое мужчин, сидящие в ней в моменты своей работы вовсе отрекались от всяческих чувств и переходили в режим роботов. Таких же бездушных и железных.
– Послушай, скоро это начнется и нам нужно быть готовыми, – Филипп начал диалог, будто пытаясь разбудить Игоря.
– Я готов, – коротко бросив два слова и такой же резкий взгляд, сказал Игорь.
– Нам нужно подумать, тебе не кажется? – настаивал Филипп, все больше тревожась, – вот он выходит, мы бежим за ним. В лучшем случае перехватим его первыми, но дальше то что? Они хлопнут нас как мух на стенке, только и гляди.
– Ну, – все еще не до конца влившись в разговор, поддержал Игорь.
– Нам нужна хоть какая-то фора. После мы уйдем, заляжем на дно где-нибудь, где нас не сыскать, да и искать то они не станут, – Филипп не знал, как сделать намек толще.
– Чего ты предлагаешь? – не выдержал Игорь.
– Дадим им денег.
– А если не возьмут или возьмут и все равно нас прихлопнут?
– Сделаем так, чтобы не прихлопнули. Можно взять карту и поехать в банк, а пока мы будем там, ты точно успеешь захватить с собой паренька.
– А ты? – отчего-то Игорю не понравился план, основание конечно у него были, в первую очередь его деньги.
– За меня не переживай, у меня есть одна идея.
Идея Филиппа заключалась в том, чтобы устроить потасовку, драку, а когда приедет полиция скрыться, воспользовавшись старыми связями. Однако помимо всего прочего у Филиппа была еще и другая идея, в которую не был посвящен Игорь. Эта идея была один в один похожа на ту, что рассказал своему приятелю, за исключением одной недоговорки – он не собирался после этого возвращаться к Игорю.
Спустя десяток вопросов и уточнений, Филипп приступил к осуществлению плана. Он вышел из машины и пересел в другую, чем, несомненно, ошеломил двух роботов, снова сделав тех живыми. Вскоре был удивлен и Игорь, который сильно сомневался в плане своего напарника и никак не ожидал, что все пойдет по плану Филиппа. Возможно, Игорь просто не хотел в это верить, ведь как бы он не любил своего сына, о своих деньгах он заботился тоже не мало. Машина скрылась и тут мучения Игоря, вместе с его сомнениями и недоверием начало нещадно довлеть над терзавшимся отцом и по совместительству прибыльным предпринимателем. Одна его часть говорила о том, что он должен остаться и приложить все усилия к тому, чтобы найти сына и прекратить измывательства подпольной организации. Но была и другая часть в этом человеке, с которой Игорь прожил большую часть жизни, и которая сделала его тем, кем он являлся. Он успешный человек и его успех имел свою цену, которую теперь везли неведомо куда и кому. Однако и сомнения его имели место лишь потому, что вопрос «куда?» был ему известен. Мысль о том, что он может успеть проверить выполнение плана Филиппом и усмотреть за Матье ни на секунду не отпускала его, и он ей поддался.
Он не успел туда куда торопился, но одно он увидел – красочный венец своей слабости. Игорь подъехал ровно в тот момент, когда сбегающий Филипп с грохотом покатился по отвесной лестнице, полиция прибыла ровно в тот же момент. Оба Кена бежали в разные стороны и должно быть сбежали, под покровом взмывшего облака денег из чемодана, падающего Филиппа.
Так продолжился диалог и небольшая прогулка до ближайшего кафе двух молодых людей. Пусть это никак их не характеризует, потому, как один был значительно старше и все же такую форму многие вполне приемлют.
– Так на что же мы купим обед, раз у нас обоих нет денег? – войдя в кафе, обратился Матье.
– Деньги важная часть жизни, безусловно, но они не есть сама жизнь и есть вещи которые бывают дороже, – ответил доктор Ленц как раз к тому моменту когда подошла официантка. – Добрый день. Сегодня со мной друг, будьте любезны, принесите две порции, – обращаясь к официантке с улыбкой, сделал неопределенный заказ доктор и его поняли.
– И что, мы потом встанем и сбежим не оплатив? – допытывался Матье.
– Нет, мы просто поблагодарим их и выйдем, и нам ответят тем же. Я давно уже хожу в это кафе вовсе без денег, и они не считают, что я плохой человек и уж тем более плохой врач.
– И все-таки мне с вами вот так и согласиться нельзя.
–Кто же вам мешает? – поинтересовался доктор.
– За мной гонится едва ли не половина города и все из-за денег, я не могу нормально спать или есть по той же причине. Это и не дает мне согласиться с вами.
– А у вас они есть?
–Деньги? – уточнил Матье, – нет, денег у меня нет, хотя еще недавно думал что есть. У меня находится одна вещь, которая для них много стоит, а я не знаю даже что это.
– Почему же не отдать ее? – заинтересовался Ленц.
– Потому что она одна, а гонится за ней целая свора. И потом я думаю, что она им не принадлежит. Не знаю, что с ней делать. А когда я подумал, что это деньги, меня в этом быстро разубедили. Вы… – Матье произнес последнее слово тихо, неразборчиво глотая его, и затем отвернулся.
– С вами все в порядке? – забеспокоился доктор.
– У меня что-то вроде галлюцинаций, наверное, мне кажется что … ладно забудьте. – Матье снова прервался.
– Ну, было, – махнув рукой и приступая к обеду брякнул доктор, – вы вот мне что скажите, что вы собираетесь делать?
– С вещицей-то этой, – снова уточнил Матье, – я пока жду.
– А как дождетесь, сделайте вот что, возьмите и отнесите ее тому, кому она нужна меньше вас. Пусть они уберут ее подальше и все забудется. Владелец найдется, а не найдется, так хоть не попадет в плохие руки.
– Вы так и не спросите что это? Или вы так говорите, чтобы я отдал ее вам? – на секундочку напрягшись, проговорил Матье.
– Нет, не спрошу. А еще знаете, когда ищут владельца, у него спрашивают, как выглядела его вещь. Так можно понять, что она его. Вот давайте, и я попытаюсь, – улыбнулся доктор.
– Хорошо, – сдержанно прохрипел Матье, – как оно выглядит?
– Думаю как карандаш и широкий альбом в придачу, ну или зонтик, – нагнувшись над самым столом, предлагал варианты Ленц.
– Ну ладно вам, хватит, я понял, – Матье заулыбался, и вспомнил что это была его первая улыбка с того самого момента как началась вся история.
Они сидели напротив, продолжая перебирать варианты того что теряют обычно люди, смеясь и дожевывая обед. За окном по-прежнему светило солнце, и только теперь его стал замечать парень, которого мы называем Матье.
– Я очень рад, что вас встретил сегодня. И вообще мне очень понравилась ваша больница, жаль только, что я снова приду туда, не просто так, – вставая из-за стола и протягивая руку, проговорил Матье. Доктор ответил рукопожатием, и они оба вышли, разойдясь в разные стороны.
Еще один день погони закончился и гончие все еще висят на хвосте, а твои ложные восьмерки их никак не сбросят, но одно в этом все же изменилось. Сама жертва стала другой, стал другим Матье, он не бросился бежать и трястись за каждым углом, он просто вышел из кафе продолжил свой верный шаг, будто никогда не спешил. Так появляется свет в тоннеле, так маячит гранитный столб, так появляется цель. И это правда, ведь когда цель видна ты часто не спешишь ее достичь, гораздо чаще к цели идешь не спеша, иной раз наслаждаясь, а бывает просто боишься что после нее нужно будет искать новую, а там уже боишься не найти, и тогда твое шествие целая жизнь.
Грязный и потрепанный парень идет по своей мостовой, а остальные идут по своей. Парень не улыбается, но он и не сердит, а в его лице можно найти радость. Поэтому на него никто старается не смотреть, а смотрят. Они убирают взгляд, не опускают глаза, нет, они их убирают, смотрят мимо, но с любопытством стараясь вскользь посмотреть еще раз. Смотрят все и в основном с жалостью или даже почтением, редкие глаза не сумеют скрыть отвращения, а парень идет. Он смотрит вперед, вовсе не стесняясь, а только забыв что кто-то кроме него еще есть. Этот парень быть может Матье. Он уже не знает этого верно, а остальные наверняка. Матье поворачивает по улицам так словно кругом ему указано стрелками, а если, в самом деле, он и не помнит куда. Но вот он уже оказывается в узеньком дворике, с домами образующими над головой узкий свод, а еще стираным бельем, развешенным так, что неба уже не видно. Тут он и оставил свой чемодан, Матье вспомнил, зачем пришел. Наверное, помни он о цели своего шествия, возможно парень бы запереживал, но этого не случилось, а потому Матье пришлось переживать сейчас. Переживал Матье в первую очередь из-за крыс, что они могут съесть чемодан, а еще хуже, что его нашли те, кому не следует. Пошарив в вентиляционном окошке Матье, наконец, нашел чемодан. Сию же минуту он понес его туда, где он бы не пригодился, но долго бы пролежал, а так как нести его через весь город было опасно, парень просто решил найти здание как можно ближе. Пришлось обогнуть здание и пройти еще улицу, чтобы такое здание попалось. Матье в итоге был вознагражден, перед ним предстала библиотека им. А. Петра. Кто эта А. Петра, или этот? Матье не знал, но решил, что лучше варианта не сыскать. Главное что это библиотека.
Через минуту из-за письменного стола, смотрела женщина средних лет в очках, которой библиотека была к лицу. Женщина смотрела на измотанного паренька с побитым лицом, в грязных брюках и кейсом в руке. Матье поздоровался и подошел ближе.
– У вас есть книги, которые никто не читает? – спросил человек с кейсом.
– Вы не поверите у нас таких целый зал, – иронично ответила женщина.
– Это хорошо, мне такие и нужны. Вы покажите куда идти? – Матье пытался все это время скрыть подальше кейс, но скрывать его было некуда, а потому больше казалось, что он просто стесняется и прячет скорее глаза, нежели кейс.
– Хорошо, только скажите, пожалуйста, почему вас интересуют именно эти книги? – серьезно спросила библиотекарь.
– Их ведь писали для того чтобы прочесть и мне жаль что их не читают, прочту хоть я.
Женщина библиотекарь еще раз обвела взглядом парня и настороженно повернулась, чтобы показать нужные полки. Дойдя до нужного места, женщина снова обвела взглядом парня и ушла безо всяких реплик. Только потом можно было расслышать короткий диалог этой дамы с вошедшим мужчиной.
– Ох, уж эти странные люди. Сначала один врывается и его увозят в психушку, а теперь еще этот, любитель одиноких книг.
– Мир скоро сойдет с ума, если его никто не остановит, – включился высокий, но мужской голос.
– Еще мне его лицо показалось знакомым. Будет выходить посмотри и ты тоже.
– У нас нынче бешенная чехарда, одни уходят, появляются новые, потом исчезают и те. Я и не вспомню, – снова добавил мужчина.
Диалог угас и уже давно, а Матье только вышел из зала. В руках у него была книга, что это за книга вряд ли знал даже самый преданный библиотекарь этой библиотеки.
– Я хочу взять ее, – подняв перед собой книгу, высказал желание оборванец.
– Ладно, ваш билет, – женщина протянула руку и уставилась на опешившего паренька.
– У меня нет билета.
– Тогда читайте здесь, если вам угодно, а нет, идите домой, поройтесь в шкафу и найдите что-то похожее, – нетерпеливо предложила дама библиотекарь. Все это время мужчина пересматривал сверху донизу посетителя, так будто на десятый раз что-то изменится.
– Я почитаю здесь, – сказал новоявленный читатель и отправился туда, где и должно читать – в читальный зал. Между тем читальный зал ему никто не показывал, и он как-то догадался о его местонахождении сам.
Книга оказалась трудная, со множеством обрывов и пятен, с метафорами известными разве что автору и как бы себя не мучил Матье, он решил что не дочитает и только ради приличия остался почитать минут на сорок, чтобы никто не разгадал его план. План между тем был далек от гениального, он заключался в том, чтобы про него забыли, ослабили бдительность и так он выйдет незаметно. Однако быть незаметным одному в читальном зале, когда ты выглядишь как бомж с отстранениями в психике, довольно сложно. Проще не заметить слона во время слэма в CBGB, впрочем, это гораздо проще. Парня заметили и заметили так хорошо, что все остальное скрылось из виду, и куда-то исчез кейс. Кейс был оставлен на полке с нечитабельными книгами и спрятан ими хорошо. Матье ушел без книги от чего огорчился, и без кейса, от чего был в восторге.
Энтузиазм идеи под час горит как молния и поражает вспышкой, отличаясь от молнии только тем, что все происходит в обратную сторону. Как на не проявленной пленке ты видишь молнию в ее негативе, едва она исчезнет и снова видно все, что недавно укрыла идея. Спрятав надежно кейс, Матье лишь на секунду успел побыть счастливым этой мыслью. В секунду следующую он уже вышел из библиотеки, но с чувством не созерцания книги, а конца фильма. Ты только был весь увлечен чужой игрой и вот за дверью идет жизнь, которая не знала этого фильма. Матье собрался, он понял, что и расставшись с виновником своих бед, он все еще не пришел к финалу. Единственное теперь что он хотел знать – это то, что ему расскажут, прежде чем настанет его роковой час. Он раздумывал над тем, как все обернется, набросятся ли на него все разом или сначала повезут куда-то еще. На мгновение он даже подумал, что станет отбиваться или снова сбежит. В голове Матье не было только той мысли что он может сбежать, оставить больницу и того человека которого звал напарником. Этих мыслей не было не из чувства преданности, а скорее из-за тоски, которая отнимет последнее, если так поступить.
