Иван Николаевич Пальмов
Лотерея
– В некотором роде, – актер-епископ подсел рядом на корточки.
– И что же вы? – повернув голову, но не глядя на человека, обратился Монти.
– Мы приняли ваше предложение не из-за вас господин режиссер. Да обида была и более того мести хотели многие. Но это было давно, время шло, и все как-то устроились и без вас, пришлось. Многие злорадствовали, глядя на ваши провалы, а уж когда к вам пришел успех, многие постарались замылить его пред другими, а я увидел. Я видел, как взошел новый театр и видел вас убитого и опустошенного, тогда я посмеялся снова. Они все знают, о чем я тогда смеялся. – Анжело указал на все еще не ушедшую труппу, блуждающую за декорациями, – сейчас мы здесь не из-за вас, хоть вы нас и пригласили. Мы пришли сюда, чтобы попрощаться с театром. Мы многим обязаны ему, завтра мы отдадим ему свои почести игрой на сцене, – актер выпрямился во весь рост и гордо поднял голову.
– Значит спектаклю быть. Благодарю вас за работу. – Монти попытался встать, и поклониться одновременно и неловко протянув руку, рухнул в оркестровую яму.
Украшенный вестибюль театра сверкал всеми лампами, а больше того улыбками персонала и персональной улыбкой главного режиссера. Поверх улыбки можно было увидеть и большущий фингал на весь глаз, а так же разного рода ссадины, но Монти оставался весел. Он встречал гостей, будто у себя дома и только садясь перед сценой, на него нашло волнение. По правую руку от режиссера сидел старый друг Пэт, а слева молодой художник Барт. Начался первый акт.
Спектакль
Действующие лица:
Кашлеван – старик
Кардинал 1 Виминал
Кардинал 2 Палатин
Кардинал 3 Целий
Кардинал 4 Эсквилин
Кардинал 5 Авентин
Кардинал 6 Квиринал
Кардинал 7 Капитолий
Император
Генерал разрозненного государства
Чиновник разрозненного государства
Охранник Генерала
Мужик на сцене
Мужик в толпе
Женщина в толпе
Мальчик
Акт первый.
Действие первое.
Мужик в толпе на сцене площади
Трещат под нами лоскуты
Горят и рушатся мосты
И мы одни на этом поле
Стоим подвольные на воле
За пядью рухнет снова пядь
Ужели стоит снова лгать
Что нам протянута рука
Но не с небес не с потолка
Она ухватит болью новой
Стальным щелчком оковы
И суждено нам выбирать
Пока чернеет неба гладь
Мы завтра будем уж не теми
За нами долг за ними время
И клич мой бойки, но глухой
Он лишь за тем, что в нем покой
Я выбираю сторону свою
Пока я жив на том стою
Настанет время перемен
И кончится в нем плен
Мужик из толпы:
Какая ж польза от того?
Уж всяко мы в плену
Мужик со сцены:
А в том, что мы на баррикаде
На самой ейной высоте
Нам стоит лишь шагнуть
И свалимся же сразу
Мужик из толпы:
Так польза в чем, чья сторона?
Мужик со сцены:
Одни уж варвары глухие
Им стены и ограда
Другие мы
Стремимся к тем, кто водит колесо
Мы с теми, кто за человека
Женщина из толпы:
Вот в том и дело что за человека
А только все за одного
А братьев наших
Все кто чуть подал отпор
Видали мы их участь
Из толпы:
Хомут на шею иль топор
Хош вылезти, пожалуй, только голову оставь
Влезает еще один мужик на сцену.
Мужик:
А я в его словах услышал больше правды
Горько, но чего ж, она другою не бывает
Ведь неизвестно как поступят с нами те
Нам мило открывают сени, а потом?
Меж нами пропасть вот что люди
Забудут нас, спасители на время
Женщина из толпы:
А пусть забудут, только бы прошло
За гиблым снова не бывает худо
Пробьют часы и тех и этих
Одним ли государством мы живем?
Старческий голос в толпе:
И верно, дочка верно
О совести забыли
Им с неба не видать границ
Оба мужика на сцене:
Кому эт им, ты верно сбрендил?
Совсем не дружит с головою дед
Еще один из толпы:
Пусть говорит, вам слово дали
И вы лепили пусть покраше
Но истина не в слоге, а в душе
Мужики на сцене:
Об истине, о ней и говорили
О том кто брат кому, а кто свояк
Врагов упомянули, что ж те надо?
Мужик из толпы:
Среди друг дружки вы врагов найдете
За вами, что не заржавеет так эт вон
Абы стяжать отряды, морды колотить
А там уж повод вы найдете
Первый мужик со сцены:
Иди и сам скажи всему народу
Толпе по чести без увилок
Кричать средь сотни ртов так мы горазды
Толпа затихла, выбирает человека на сцену
На сцену входит старик и мальчик
Кашлеван:
Уж раз такое дело, что можно говорить
Чего ж, мы скажем
Завтра впрямь быть может случая не быть
Пусть скажет малый
Мальчик:
Что я тут должен говорить? (в полголоса Кашлевану)
Кашлеван:
А сказывай, как знаешь что хотишь
Мальчик:
Вы не смотрите этот дедушка не мой
А я учусь второй годок уж в школе
Мне математика дается всех сложней
А как-то мы поили лошадей
Одну ударил дед, не этот был другой
По крупу бац ей, я сижу верхом
Она галопом в чащу поскакала
Я не упал, хотя и думал о прыжке
Мы очень лихо прокатились
Кашлеван:
Похлопаем друзья, рассказ хороший.
А что важнее, как не стоять свободно говоря
Как думать о маленьком своем клочке?
О родине, не той большой всеобщей
Что выбираем мы, увы, теперь
А о другой, о малой, какую сами видели и знаем
Какая, смотрит нас глазами сосен и дорог
Которая, глядит на всех еще с мальцовых лет
Да будет и другая, с портретов глав и лиц
И правда будет время поменять или оставить
Зовите в сердце бога, чтоб выбрать верный путь
Пока же лучше пойте, чтоб не пропала даром ночь
Один мужик в толпе другому:
Что он несет, аж стыд палит мне щеки
Другой мужик – не местный :
Быть может и не складно
А мыслит он вполне добро
В своей наивной простоте
Он выбрал слепо нужный курс
С ним стоит завести беседу
Верю, польза будет
Не местный мужчина (кардинал Виминал) находит Кашлевана в толпе. Уводит в сторону.
Кардинал Виминал:
Вы гений либо я ошибся
Но только вы нашли то слово
Что объясняет все как явь
И верную укажет им дорогу
Кашлеван:
Я вас не знаю добрый друг
Уж верно вы краев не наших
Какой же вам тут интерес,
Смотреть на чаш, тяжелых вес?
Кардинал Виминал:
За вами смотрят много больше
Не я один и уж поверьте
Те вас искать не станут
Им только нужен результат
Кашлеван:
А вам чего?
Не уж то праздный интерес
Кардинал Виминал:
Нет, у меня есть смысл,
Но мой, в другом
Я состою при службе церкви
И в вас ищу ее опору
Кашлеван:
Ну, будет вам смеяться
Скажите что вы папа римский
Я не рассержусь
Кардинал Виминал:
Нет, я не папа, хоть и близок
И все же мой визит был ненапрасным
Всего вам доброго держитесь
Действие второе. Рим.
Император принимает в замке Кардинала Палатина
Император:
Империя теряет силу
С провинциями она уходит
Подумайте об этом Кардинал
Кардинал Палатин:
Увы, такие времена
Быть может и не мы слабее стали
Провинции объединяют силы
Император:
Не важно как, мы их теряем
Не обретаем новых
Дело обстоит в другом
Интервенция не даст плодов
Нужно искать иной подход
Кардинал Палатин:
Я, кажется, поймал ту нить
Что вы вели еще в начале
Император:
Надеюсь так
И все ж скажу я прямо
Нам нужно взять хотя бы тех
Кого судьба выводит на распутье
И церковь в том лихой помощник
Кардинал Палатин:
Вы не обратились к папе
Встает вопрос
Император:
Да именно!
В нем все и дело
Когда настанет следующий черед
Посадим мы на трон другого
Вам нужно выбрать кандидатов
Таких, что верны были б государству
Религия имеет вес не малый
Но лишь когда в руках идей
Кардинал Палатин:
И вы имеете искомую идею
Что снова восстановит Рим?
Император:
Идея есть,
А вас я попрошу о воплощении
Нам нужен тот, кто ее осуществит
Я верю в вас
Кардинал Палатин:
Я благодарен вам за честь
Но право папа еще жив
Да и потом
Приемников должно быть много
Император:
И в этом помогу вам я
Мы сузим круг
Увы, не тех, кто вместо
Здесь нам претит закон
Но тех, кто станет выбирать
Их станет меньше
Кардинал Палатин:
Я понял августейший господин
Я наведу их в нужном направлении
Император
Собором нынче правит дух
Едва живой еще мертвец
И вместе с ним последняя глава
Уйдет, умолкнет и молва
Земли и воли требует держава
И с нею церковь за одно
Должно быть так тебе понятно?
Кардинал Палатин:
Из ваших уст и нет другой мне правды
Но все ж во благо только лишь в него
Я к вам дерзаю вставить слово
Ужели так они готовы
Пойти за государством?
Император:
Возможно так, на то нам и даны
Священные скрижали и дары
Чтобы религией сближать народы
Без вас не будут нам покорны
Но и вы в долгу безмерном
Кардинал Палатин:
Последний все ж задам вопрос перед уходом
Безумно любопытно знать, кто сядет в трон
Кого тиарой желтой наградят и принесут ключи
Вы знаете уж верно
Император:
Им будет кардинал Севильский
Епископ коему немало лет
Я вижу вашу жажду власти
И будет вам она дана
Но погодите время
Оно за вас, ручаюсь
Когда империя получит земли
И власть земель тех будет роздана
И вас умилостивят, верьте
Кардинал Палатин:
Если так угодно Риму
Так видит же и Бог
Император:
Ступайте, и помните, что живы
Действие третье.
Столица разрозненного государства
Генерал разрозненного государства принимает Кардинала
Генерал один
Едва ступить, шагнуть лишь за черту
Погибнуть и сгубить мечту, еще мечту
Так каждый скажет в поднебесной
Сражаясь за один свой идеал
И жизнь могла бы быть прелестной
Но все смыкается в аврал
Ратует братец и рубаху рвет
И уж багрянец лезет наперед
Смыкается в пучину черною вдовой
Сель грязную лавину гонит надо мной
В очах и ведьм и норн летит переполохом
Гремит набатом горн, да каждый все со вздохом
Увы, не началась война, увы, и мир еще не тот
Повисла лишь волна, и стонет каждый рот
Входит чиновник.
Чиновник:
Последние слова напутствия
Не верьте никому
Они предложат все, что можно пожелать
Не стоит верить каждый может лгать
Генерал:
Весьма уместно ваше замечанье
Еще одно и каждый звук, что я издам
Мне обернется гильотиной
Причем и звук тот не уйдет из горла
Покуда, лезвие не выпустит его само
Чиновник:
Поверьте ныне каждый во главе
Как никогда являет голову собой
И я такой же, как и вы
Генерал:
И что же делать
Не принять ли кардинала вам?
Чиновник:
Нет, нет, у вас получится не хуже
Но соглашайтесь лишь на лучшие условья
Генерал:
Прекрасно
Остается выбрать лишь стезю
В которой те условья будут благом
Чиновник:
Единство и свои законы
Вот те условья и не смейтесь
Все как один хотят не меньше
Генерал:
Единство с племенем чужим
Угодно ль вам?
Чиновник:
Еще недавно вы его считали нашим
А я по-прежнему, ратую за единство
Он станет тем же что и был
Генерал:
Вы знаете не хуже моего
Кто был народом чьим
И стоит лицемерью быть меж нами
Вам решать
Вы помните, я знаю
Тот народ нам стал своим
Но был в рождении не с нами
Чиновник:
Я бы молчал на вашем месте
И стены слышат, а за ними и охрана
Тот парень верьте из народа
И он расскажет, пустит слух
Генерал:
Пустите, пусть услышит
Иль лучше скажет за себя
Кого считает он своим
А кто ему чужой
Входит молодой охранник
Охранник:
Я здесь мой генерал
Генерал:
Похвально мальчик
Но скажи, кому считаешь ты
Мы все же ближе
Риму, манящему благами
Иль той стране, что рядом с нами
Охранник:
Считаю Генерал, что мы народ ни чей
Мы нация не родная ни с кем
И смеем быть в верхушке мира
Генерал:
И этому тебя учили в школе?
Охранник:
Не меня, но тех, кто младше уж научат
Такое будущее нас устроит
Генерал:
О будущем тебя не спрашивали
Черт с тобой иди
Чиновник:
А парень в чем-то прав
Пусть мой намек не тонок
Я оставляю вас
Удачи!
Сцена вторая
Генерал и Кардинал
Генерал:
Чтобы не упустить из виду суть
Средь ложных слов и комплиментов
Поговорим первей о деле
С чем вы пришли?
Кардинал Виминал:
Отнюдь не комплементы я вам нес
Провинция что посетил я только
Повергла в ужас и смятение
И если дать ей волю, разнуздать
Она еще покажет свой суровый нрав
О ней и только я хотел бы молвить
Генерал:
Так что же, говорите
Кардинал Виминал:
Народ без бога сущий бес
И если вас тревожит лишь единство
То здесь религия имеет вес
И он не меньший чем воинство
Генерал:
И как поможет ваш священный сан
Будь он светлее херувимов?
Кардинал Виминал:
Мы выберем последующего папу
Из их числа
Из тех, что откололись от единства
Он вас соединит в одно
И вы примкнете к Риму
Генерал:
Так от чего ж нельзя избрать другого?
У нас немало добрых стариков
Кардинал Виминал:
Тогда империя недосчитается числа
Тех подданных, что вы едва сочтете
Провинция отколется, ее не уберечь
И только собирая по частям
За каждым мы оставим слово
Генерал:
Ваш план хитер и я не спорю
Он принесет немало пользы
Вот только мне сказали…
Кардинал Виминал:
Что ж говорите, я внимаю
Генерал:
А полно, будет так!
Ударим руки
Действие четвертое
Собрание в базилике святого
Кардиналы епископы – Капитолий, Палатин, Квиринал, Целий, Авентин, Эсквилин.
Кардинал Палатин:
Да будет вам известно
Собрание будет тайным
Я делаю на том акцент
Во избежание клятвопреступлений
Что, сказано останется в стенах
В умах и только
Несогласным выйти
Кардинал Целий:
Все на своих местах
Незваных выгнали давно
Огонь их пламени зачах
Исчезло мутное пятно
Смелее говорите при своих
Во благо общей цели
И каждый будет тих
Как вы ему велели
Квиринал:
Все поняли, что речь пойдет о папе
О ком еще, если сидим мы тихо?
Эсквилин:
Наш глава на долго задержался
Политикой и хитрой и простой
Он долго уживался на престоле
Но вот остался он один
И час его подходит к краю
Капитолий:
Мой час уж тоже виден
Но я с вами, еще живой
Погубят нас святые духи
Но тот будет уж другой
Авентин:
Не вижу смысла в нашем столпотворении
На то имеется конклав
И выбор предстоит нам сделать
Но это будет не сейчас
Палатин:
Здесь вы ошиблись кардинал
Нам выбор дан и стоит лишь услышать
На место сядет кардинал
Он родом из провинции Севильской
Эсквилин:
Мы с радостью приемлем выбор
И я скажу без прочего лукавства
Нам следует прерадостно вздохнуть
Ведь жребий пал другому
А место это нынче только и сулит
Что смертью или иным увечьем
Капитолий:
Верно, верно говорит
Я всех седее здесь
И предпочел бы свой удел
Авентин:
Положим так, пусть рушится канон
Если во прок пойдет то государству
А может даже вере и святому царству
Но как быть с теми, кто не осведомлен?
Палатин:
Об этом позаботились за нас
Сам император сделает указ
Согласно данному, в то время
Когда на нас навьючат бремя
Границы оградит могучий легион
И папа наш воссядет в трон
Целий:
Так стало быть епископ из Севильи
Палатин:
До смерти старого владыки
Прибудет он в могучий Рим
Действие пятое
Окрестности провинциального городка
Кашлеван и Кардинал Виминал
Виминал:
Я право долго вас искал
Ну, раз нашел то, стало быть, и прав
Вы не бывали в Ваитикане?
Кашлеван:
Мои седины уж давно не серы
Я побелел в какой-то миг
И все ж за эти годы
Увы, но Ватикана не достиг
Виминал:
Но вы скажите
Правда, вы католик?
Кашлеван:
Как есть католик, как и вы
Виминал:
Прекрасно, дело спориться
Ответьте же еще один вопрос
Какому же приходу вы принадлежите?
Кашлеван:
Быть может, вы не поняли
Оно смешно, но только вот
У нас другая служба
О мне, поверьте даже и смеются
Когда католиком зовусь при них
Виминал:
Так как же ходите вы в церковь?
Кашлеван:
Хожу отец, да только во свою
Но разве есть ли в том вина
Стихи читаю и псалмы пою
Ведь суть же в нас и так одна
Виминал:
Мы это как-нибудь поправим
А теперь, я расскажу вам подлинное дело
Я прочу вас на высший пост
На самое святое место
Ответьте же немедля
Кашлеван:
Я каюсь что смеюсь
Но вот же дело
Робею и боюсь
Ринуться так смело
Меня страшит не тяжесть
Ответа пред паствой
Но лишь другая важность
Что не мерится с головой
Для вас я заступаю править
Но господу приказано служить
И по сему прошу меня избавить
От должности метаться и юлить
Виминал:
Признаться вас я видел простаком
Вы голову укрыли не напрасно
И впрямь сейчас идет война как на убой
Не долго, царствуют на троне
И все же выбор есть для вас
Какой?
Отвечу прямо
Вы либо с императором в ладье одной
Устремлены за мощью Рима
Другой же путь – совсем лихой
И вам его я не желаю
Вы сможете быть цельною главой
Одной своей, но и ее лишитесь
Кашлеван:
Вы очень откровенны
Несомненно, это смелый шаг
И я держу ответ пред вами
Но предложу его на веру
Я согласен, с Богом
Виминал:
Надеюсь правильно понять
Вы выбрали путь мудрый
Ведь править можно только сообща
Гордец в том вряд ли преуспеет
На благо только так, я прав?
Кашлеван:
Как я сказал, пока лишь верьте
Ответ мой будет позже
Мы еще не в Ватикане
Я старый сумасброд
Но если, правда ваше дело
Бог простит нас с вами
Виминал:
Вас ждет мой человек
Сегодня тронетесь вы в путь
Кашлеван:
Мне жаль прощаться
Хотя быть может не на долго
Я верю что вернусь
Акт второй
Действие первое.
Ватикан
Сообщение о смерти понтифика
Палантин:
Понтифик мертв мой император
Спешу вам сообщить немедля
Император:
Об этом знаю только я?
Палантин:
Еще пять кардиналов
Таких же преданных как я
Император
Вы постучали серебристым молоточком трижды
По лбу его почившего высочества?
Палантин:
Так именно мой августейший господин
Император:
И что же он?
Палантин:
Он мертв, император
Император:
А кольцо того рыбака?
Палантин:
Печать сломана как требует канон
Император:
А что с кольцом?
Палантин:
Уверяю все прошло как надо
Порядок полный и с кольцом
Император:
Явите ж новость миру
И начинайте дело
Действие второе
Площадь святого Петра
Кардинал Целий:
Ушел из жизни преданный герой
Раб божий канул в лету с головой
И нет печальней новости на свете
Его там ждут уже на парапете
Но мы запомним его дело
Которое вершил он смело
В реке иль даже среди луж
Он был ловцом плутавших душ
Авентин шепотом к остальным кардиналам:
Как жаль и он уже второй
Простимся мы и с новым папой
Кардинал Капитолий:
Боюсь, других значений быть не может
О чем он говорит?
Квиринал:
А что же не понять
Какое нынче время
Время помирать
Капитолий удаляется
Авентин:
Не так давно меня приняли кардиналом
А уже двух отцов я потерял
Эсквилин:
Ну не печальтесь, будет третий
Он верно в Риме, может даже и в толпе
Той, что стоит пред нами
Печальный свой потупя взор
Действие третье
В толпе на площади Петра Капитолий и мужчина в сутане
Капитолий:
Скажите, слышали ли вы
О смерти некоего папы
Епископа верней
Мужчина в сутане:
О смерти преподобного понтифика
Конечно, как не слышать, как не горевать
А о епископе, ну что же тут сказать
И в этой ипостаси был он хорош
Увы, теряем мы не только папу
Капитолий:
Стало быть, не я один сейчас в смятении
Мужчина в сутане:
Скорблю я с вами
Мы не умеем сами
Жить сколько захотим
Сколь не был он любим
Капитолий:
Откуда ж вы узнали?
Ни как не взять мне это в толк
Мужчина в сутане:
Я родом из Севильи
И там узнал я все о нем
А нынче прибыл поклониться
И только то все прояснилось
Капитолий:
Ах да теперь и я увидел ясно
Вы, верно, знали и его
Мужчина в сутане:
Конечно, как не знать
Ведь деятель он видный
Капитолий:
Но вот ведь ужас
Не знают ведь они
Мужчина в сутане:
А кто они?
О ком вы говорите?
Кардинал убегает, не удостоив ответа собеседника.
Действие четвертое
Провинция не признанного государства
Кардинал Виминал один
Виминал:
О горе мне, заступнику страны
Границы ключ в руках у сатаны
В Сикстинскую мне не войти капеллу,
Когда конклав уж на носу по делу
Приходиться вертеться как вьюны
Чтобы успеть хотя бы до луны
Явиться на закрытое собранье
Туда где агнцем на закланье
Пошел не сведущий святой
Считай под мраморной плитой
Продумать, как бы улизнуть
И только раз еще вздохнуть
Ударить веслами причал
Тогда бы я уже начал
Ох, глупый как я только упустил
Почти ту мысль что уловил
Вот же оно мое спасенье
По морю окажусь в одно мгновенье
В империи владычицы морей
Туда и занесет меня борей
А следом спросит стража
Куда идет моя поклажа
Я назову один далекий край
А дальше смело рассуждай
Куда девать им гражданина Рима
Вернуть в страну что объяснимо
Ведь если плыть никак нельзя
И вот же здравствуйте друзья
Я буду скоро в Ватикане
И не нуждаюсь в чьей-то манне
Хоть путь и будет не простым
Взовьется скоро белый дым
Действие пятое
Конклав
Кардиналы Палатин, Целий, Квиринал, Авентин, Эсквинал, последним задыхаясь, прибегает Капитолий и уже в почти закрывшуюся дверь входит Виминал.
Палатин:
Как кардинал-декан собрания
Я первым молвлю слово
Мы следуем канону
Канон нам говорит
Две трети голосов
Решат исход
Но коль вас пятеро всего
То и троих хватает
Если есть, кому чего добавить
Внимаю, как и все
Виминал:
Вы обсчитались преподобный
Кардиналов шесть
Палатин в сторону:
Откуда этот черт явился
Ведь не было его при отпевании
Палатин к Виминалу:
Ну что ж у нас есть и шестой
Из четверых мы соберем единство
Начнем же скоро
Капитолий:
Прошу я все-таки помедлить
И впрямь мне есть, что вам сказать
Я говорил на площади с одним
Мужчина тот был из Севильи
И у него проведал я плохую весть
Мой грех, что не сказал я сразу
Уж видит бог, я все-таки хотел
Но умер фаворит, епископ этот
Виминал:
Так значит, без меня уже решили?
Целий:
Увы, как видите не так
Решенье наше больше не имеет силы
Авентин:
И в этом есть пророческая жила
Послание для тех, кто канул в грех
Эсквилин:
Мы на распутье Виминал
Каждый смертный кардинал
Палантин:
Опомнитесь друзья
То лишь уловка
Не верьте слухам
Они быть могут ложны
Квиринал:
Не выберем же трупа, наконец
А ну и прав был тот гонец
Явить народу человека из могилы
От той лишь мысли леденеют жилы
А впрочем, был похожий случай
Обратный пусть чернее тучи
Тогда сидел покойник на суде
И он был папой по своей беде
Того судили уж посмертно
Так и напротив тоже верно
Могли б мы посадить и не живого
Во искупление всего дурного
Палантин:
Он жив я повторяю
Хоть нет и доказательств
Но нет их и в другом
Что Капитолий кардинал
Явил не ложную молву
Капитолий:
Я сам все слышал с первых уст
Он знал его, клянусь
Палантин:
Одумайтесь и верно уж решите
Начнем же тайное голосование
Все положили бюллетени и сели на свои места
Палантин:
Я вижу, каждый выбирал себя
И только лишь одно мне чуждо имя
Не ведом мне тот господин
Кого тут называют Кашлеваном
Виминал:
Поверьте это лучший кандидат
Он будущее церкви мировой
Эсквилин:
В каком же чине состоит он?
Виминал:
Он мирянин
И чина нету у него
Но есть гораздо больше
Широкая душа
Целий:
И только-то за душу, ты ратуешь
Увольте это сущий фарс
Мы все друг друга знаем
И знаем положение сейчас
Квиринал:
Скорее Целию поверим
Никто не станет добровольно
Лишаться жизни по доброте души
Виминал:
Я правду говорю, таков он есть
Но правда есть еще другая
Мирянин тот из тех краев
Что мечутся меж силами большими
И так способны мы склонить их чашу
Прибавить земли, а затем другие
В этом есть мой верный план
Квиринал:
Надеюсь все, и даже Капитолий
Верно знают эти земли
Глуп тот, кто посчитал иначе
Палантин:
А я считаю глупостью и даже хуже
Предательство того пред кем в ответе
Авентин:
Он знак уже подал избрать другого
Я предан лишь ему
Целий:
Все кроме Авентина
Да и пожалуй Виминал
Уж уяснили Палантина речь
И верно император видит
Нас всех не хуже чем под снятой крышей
Голосование начинается снова
Палантин:
Двое против двух и еще двое
Пускайте черный дым
Остались в стороне избравшие себя
Эсквилин и Капитолий
Виминал:
Решайтесь же
Коль сами вы пошли наперевес
Воздастся всем, когда укажут Кашлевана
И императору он долг воздаст
Палантин:
Ох, если б мог я сам голосовать
А только это что о стену биться
Вы вольны все переломать
И вам не важны мраморные лица
Авентин:
Нам важно посмотреть за крышу
Наверх, сквозь мрамор и гранит
Мы можем увидать ту нишу
Где совесть каждого не спит
Здесь всякий служит за себя
Хотя и должен, только Богу
Но сердце все-таки скрепя
Уводит каждого к порогу
За этот бренный льстивый мир
К основам верным в послушании
На Валтасара страшный пир
Или в божественном страдании
Пусть отливают золотом других
И мрамор украшает стены
Молиться нужно за живых
Тела же тленны, как и вены
Уйдем мы все, придут лета
Покроют саваном нам уши
И нам откроются врата
Куда пускают только души
Эсквилин:
Уж верно я был глуп и сам
Раз вас всегда считал глупцом
Сейчас мне ясно все как день
И одному ему я верю
Капитолий:
Немыслимо ведь это
Чтобы мирянин стал в главе
Святейших кардиналов и отцов
Авентин:
Я соглашусь, едва найдете вы святого
Среди комнаты шести людей
Виминал:
Он прав ведь Капитолий
Нам не сыскать достойней лиц
Мы возведем его хоть в кардиналы
Еще и прежде чем ему взойти на трон
Палантин:
Вы всех мудрее Капитолий
Вершите истину благоразумно
Один из них проголосует верно
Таков был с ним мой уговор
Капитолий:
Пусть белый дым откроет правду
Я голосую тайно, как и все
Действие шестое
Вручение перста и жезла
Кардиналы обступили нового папу
Палантин:
Уж лучше будь он мертвый сразу
И что за имя Кашлеван?
Виминал:
Ах, да ответьте же
Какое имя вы избрали?
Кашлеван:
Вы ждете от меня и тот другой ответ
И он вам будет здесь преподнесен
О родине моей ее судьбе, судьбе своей
Отвечу скоро, чуть терпенья
Целий:
Ответ на что вы ждете
Не уж то вы доверились на слово?
Виминал:
Таков был уговор
И все ж я жду ответа
Кашлеван:
Я вам отвечу как пойду к народу
И в имени своем причастну к роду
Тому, что будет выбранное выше
Творцом, дарующим нам крыши
На балкон выходит новый папа, о его новом имени объявляет кардинал-декан
Палантин вчитываясь и изумляясь:
Совет конклава избрал папу
Его новое имя… Кашлеван
Палантин оборачиваясь к кардиналам:
Может хотя бы Кашлеван первый?
Да бог уж с ним
Покуда новый папа идет к толпе, на балкон вбегает кардинал Капитолий
Капитолий:
Я слышал страшное известие
Наш августейший император
Изволили скончаться
Немая цена
Публика замерла, в зале повисла тишина почти гробовая. Чем она вызвана? Они ожидали всего на свете и даже оказались готовы к финалу, в котором крылась интрига, кто-то даже угадал финал и можно сказать знал конец еще в начале. А случилось совсем другое, случилась эмоция один только шажок в сторону, и грандиозное представление закончилось нелепо и даже не ясно смешно ли. Так прошла наверно минута, представьте только в полнейшей тишине среди сотен людей зала и тут вдруг с галерки послышался девичий смех. Хотя девичий к нему подходит мало и даже не смех это был, а скорее истерика переходящая в звуки моржа, когда воздуха у той девушки уже не осталось. Кругом все тоже начали смеяться, хотя быть может и не хотели, но кто-то подхватил, а остальным стало неловко быть в дураках. Не подхвати этот смех хоть один человек, сумасшедшей приняли бы только смеющуюся девушку. В этот момент Монти поднялся со своего кресла и обернулся, улыбаясь и хлопая в ладоши. Остальные подхватили в раз, и только тогда режиссер по свету вспомнил, что по окончании спектакля должен был включить свет. Аплодисменты раздавались еще долго, и в этот момент Монти успел наклониться к Пэту и перекинуться парой фраз.
– Подумать только, ты не поверишь, но я счастлив, – Монти все еще смотрел в зал, хотя и обращался именно к другу.
– Но ведь концерт еще не закончился, – перекрикивая публику ответил Пэт.
– Я знаю, но теперь мне кажется, что он уже лишний, – Монти поправил лицо, будто оно было в отдельном костюме.
– Я уж думал, ты забыл, – Пэт кивнул на сцену. Монти ответил ему, подмигнув больным глазом, и пошел к актерам.
Как только мог глубоко Монти поклонился актерам и сделал жест залу.
– Дамы и господа, если вы думали, что я отпущу вас так скоро, вы ошибались. У меня для вас есть еще один козырь, запрятанный, так что вы не прознали, и если у вас есть такая возможность, останьтесь до конца на этом празднике. Еще один антракт, пока готовятся наши гости. Я жду вас. – Монти указал куда-то в зал, не видя ничего из-за светящего в глаза прожектора.
В кулуарах театра иногда прячется то, о чем не подозревает не только зритель, но даже и режиссер. Представление было почти готово. Едва зрители разбрелись по буфетам, балконам, подышать свежим воздухом или вовсе не планируя возвращаться, сцена вновь ожила. Вышло четыре человека, в руках у них были сумки, рюкзаки, чехлы и прочие атрибуты для выступления. Два человека выглядели мало отличимо от тех, что совсем недавно скрывались в яме оркестра. Оба имели при себе изогнутого вида музыкальные инструменты один больше другой поменьше. Оба так же носили длинные челки на головах и темного цвета свитера с горлом. Один из них был, так же как и его виолончель, размерами больше другого человека, в руках которого была гитара. Первый по тарелочкам вышел барабанщик, действительно с парой тарелок, педалью и еще какой-то штуковиной. Все это было в одной его руке, в другой же он держал палочки, ударяя ими по пути, обо что попало. Его футболка промокла до нитки и он того будто не замечая смотрел в одну точку, словно пытаясь вспомнить весь репертуар. Появись здесь любой вокалист и вот группа готова. Однако, любого у них не было и вышел тот какой должен. Пока это был почти обычный человек, лицо которого укрывал капюшон, затем брезентовая куртка скрывала его до пояса, ниже оборванные штанины пытались скрыть оставшееся тело, но уже по разутым ногам только по ним одним можно было понять кто здесь подлинный лидер, а не просто певец и на дуде игрец. Пройдя по сцене и оглядывая только свой постамент, он вышел к зрительному залу, обернулся и осмотрев заготовку декорации, напоминавшую строительные леса пошел к ней. Подмышкой у него оказался сверток черной материи, взобравшись как можно выше, он прицепил огромный холст на бельевые прищепки, спустился и, улыбаясь, потряс им, гордо смотря на свою команду. На холсте красовались два большущих глаза, полосатый хвост и название группы – «Оба О Аку». Следом пошла подготовка, проверка звука, несколько аккордов и свирепые выдохи-хрипы самого вокалиста. Они готовы.
Частично подготовку успели увидеть Пэт, Монти и Барт.
– И в чем же фокус? – обращаясь к режиссеру, спросил Пэт, – не думаю, что ты просто решил пригласить рок музыкантов на свой концерт, только потому, что раньше этого не делал.
– Эта часть как раз для тебя Пэт, ну и Барту должно быть интересно, – переглядываясь с художником, ответил Монти, – ты ведь оценщик, да еще и такой оценщик, что никогда не ошибается, это и будет твоей проверкой.
– Монти имел в виду, что тебе нужно угадать настоящие они или фальшивые, – Барт убрал взгляд, как только закончил предложение и перевел его на сцену, но тут же добавил: – не в музыкальном плане конечно. В физическом.
– Это как? – недоуменно повел бровями Пэт.
– Не простая головоломка, – увиливая отреагировал Монти. Дальше уже он рассуждал сам с собой, едва шевеля губами, он произнес: – уж очень все натурально.
– Главное угадать до конца представления иначе будет шок, – сгущал краски Барт.
– Закончится так, как и решили, – Монти не спрашивал Барта, но посмотрел на него так, словно хотел, чтобы он ответил ему и ответ был отрицательным.
Пэт начал всматриваться и уже не замечал реплик и комментариев со стороны. В зал вошли люди и все сели на свои места.
