Иван Сирфидов
Поцелуй феи. Книга1. Часть 3
– Что повторим? – воззрилась она на него с весёлым недоумением.
– Ложись как было, – Рун показал ей рукой на куртку.
Она улыбнулась, легла на спину. Рун склонился над ней.
– Настало время жертв, – объявил он с шуточной угрозой.
– Ой, как страшно, – смеясь, иронично и чуть дразняще запричитала Лала.
Они смотрели друг другу в глаза. Их губы раздели сантиметры. Щёчки Лалы слегка порозовели. Взгляд стал немного напряжённым. Рун отстранился, лёг рядом, приобнял её.
– Уф, аж голова как будто закружилась. Глядеть так близко на такую красоту, – признался он простосердечно.
– Я победила! – порадовалась Лала, излучая счастье.
– В чём?
– В дуэли взглядов.
– Ну, в них ты мастер. Мне с тобой не сладить.
– Да, так и есть, мой заинька.
– Вот только что ж ты покраснела? Когда смотрели.
– Врёшь! – возразила Лала добродушно.
– А вот и нет.
– Сам-то. Был как помидор.
– Так уж и как помидор? – с юмором высказал сомнения Рун.
– Ну, может нет. Но ушки-то залила краска.
– Близко очень. Волнительно, – поведал он.
Какое-то время они лежали, ничего не говоря. Над ними сияла голубизной бесконечность утреннего неба.
– Рун, – позвала Лала вскоре.
– Что, милая?
– Давай больше так не делать. А то какие-то любовные игры уже получаются. Это немножечко перебор.
– Как пожелаешь, – охотно согласился он. – Может и правда перебор. Хотя… на магию объятий наверное влияет благотворно.
– О, тут не сомневайся даже, – сияя, подтвердила Лала. – Я бы сейчас на ножках не устояла никак.
– Ты кажется всё равно немного испугалась под конец.
– Рун, что бы ты о себе не думал. Опасность велика, когда мы так близко, – мягко проговорила Лала. – Ты мужчина. Я тебе нравлюсь. На мгновенье потеряешь над собой контроль. И всё. Назад уж не вернёшь.
– Лала, так не будет никогда.
– Риск слишком велик, котик. Поцелуешь, и всё, ущерб для чести. Как жить тогда? И как дружить с тобой? Не стоит ставить под угрозу наши отношения.
Из-за вершин деревьев показался край белоснежного облачка, безмятежно плывшего в вышине. Эта безмятежность словно передавалась сверху в душу, убаюкивая.
– Лала, а почему это такой ущерб для чести? – тихо поинтересовался Рун. – Ведь ты же мне должна. Ну, стала бы считать, что расплатилась.
– Я тебе должна другое, мой хороший. Тот поцелуй мой дар. А этот был бы насилием твоим. Есть разница.
– Пожалуй верно, – признал он.
Они снова ненадолго замолчали, пребывая в счастливом умиротворении. Вокруг них на полянке зеленела травка. Вздымались вековые дерева, держа на своих кронах свод небесный. Безветрие комфорт дарило телу, а утро наполняло воздух свежестью.
– Рун, а ты думаешь о том, как это будет? Ну… жертва, – спросила Лала доверительно.
– Нет, не задумывался.
– А я иногда думаю. Пытаюсь представить.
– И что ты видишь?
– По-разному. Порою страшно. Порою стыдно. Но коли вспоминаю, что ты герой. Который спас, который отпустил, мой добрый друг и верный рыцарь. То волнительно и словно согревает внутри. Мне кажется, он будет очень ласковым. Этот поцелуй. И трепетным. И нежным. И печальным. Потому что мы расстанемся после него. Навсегда.
– Бедняжка, как ты будешь без объятий, когда вернёшься в мир свой, – весело посочувствовал ей Рун.
– Ну, выйду замуж. Муж поди обнимет, – разулыбалась она.
– Действительно, – притворно огорчился он. – Тебе-то хорошо. А кто меня обнимет?
– В лесу найдёшь медведя и обнимешь. Он будет рад, – ответствовала Лала озорно.
– Жестокая.
– А вот и нет. Прикинется прям несчастненьким. Чтоб фея пожалела. Найдёшь себе невесту. Рун, за тебя это никто не сделает. Захочешь найти, найдёшь. Другие же находят, все привсе. И ты найдёшь.
– Какая ж за меня захочет, когда я фею столько обнимал? Скажет, ступай-ка к своей фее. Иль к медведю.
– Я тебя не заставляю обнимать. Сам виноват.
– Да уж! – только и смог вымолвить он.
– Что тебе хоть снилось-то, Рун? Расскажи. Очень любопытно, – попросила Лала.
– Да как-то не запомнилось, – пожал он плечами. – Что-то снилось, а что… забыл. Но кажется не ты. Как будто эльфы. С какими-то эльфами вроде бы беседы вёл. Странно, да? Мне до сих пор не снились эльфы. На картинках видел их несколько раз, и всё.
– Ну, значит всё получилось, мой славный, – уверенно заявила Лала.
– Почему ты так думаешь?
– Моё волшебство должно было вызвать в твои сны самых величайших воинов прошлого. Из тех, что умерли уже. А самые великие воины, это эльфы. Все это знают, – объяснила Лала. – Они живут тысячу лет. Представляешь, сколько опыта накапливают за жизнь? Эльфы вообще мастера во всём. Их искусства потрясут любого. Вот ежели ты услышишь, к примеру, впервые музыку их лучших композиторов, ты будешь рыдать. И от пения их лучших менестрелей будешь рыдать тоже.
– Я рыдать от песенок? Вот уж вряд ли, – рассмеялся Рун.
– Смейся-смейся, – улыбнулась Лала. – Но я верно говорю. Будешь слёзы лить безутешно, как ребёнок.
– Ох и фантазии у тебя обо мне, любимая, – покачал Рун головой. – Знаешь, всё же мне кажется, не научиться тут ничему ратному. Во снах. Как научиться, если ничего не помнишь? Боюсь, зря ты истратила магию.
– Феи колдуют по наитию, мой дорогой, – поведала Лала. – А наитие иногда прозорливее ума. Редко бывает совсем уж зря. Чему-то всё равно научишься. Всего-то ночечка прошла, а ты уж выводы делаешь.
– Посмотрим. Хуже-то не станет от снов. Просто магию твою жалко.
– Нашёл что жалеть, глупенький. Когда у меня есть неиссякаемый источник магии, – с иронией заметила Лала. – К тому же пополнять её так приятно. Чего бы не потратить. Когда без штрафов.
– Штрафы тоже иногда бывают очень приятными, – невинно проронил Рун. – Тебе надо попробовать.
– Может как-нибудь и попробую. Мечтай об этом, заинька, – весело ответствовала Лала.
***
Довольно скоро после того, как они, позавтракав, продолжили путь, дорога их обрела отчётливый уклон вниз, пусть и небольшой, но стабильный. Деревья вокруг постепенно стали пониже, потоньше, всё чаще средь них виднелись стволы, заросшие у основания мхами, много начало попадаться и гнилого валежника. Лала озиралась на происходящие в окружающем её пейзаже изменения чуть с сожалением и как будто с опаской.
– Сколь дремучий лес, – произнесла она, неуверенно поглядев на Руна. – Жутковатый.
– Да не бойся, просто к болотам подходим, – улыбнулся он подбадривающе, пытаясь непринуждённым тоном развеять её тревогу. – Вот перейдём их, и всё, и можно уж не страшиться, что встретим кого, через болота никто не полезет без дела. К тому же не все городские знают тропки безопасные. Там уж намного вёрст вокруг почти не души.
Лала остановилась, с удивлённым личиком. Рун вынужден был сделать то же самое, вопросительно уставившись на неё.
– Ты мне не говорил, Рун, что мы через болота пойдём, – её голосок прозвучал робко и как будто с упрёком.
– Ну, милая, откуда ж мне было знать, что тебя необходимо предупредить заранее? – мягко повинился он. – Так бы конечно сказал. Чего тебе бояться, ты же не можешь утонуть. Тут кругом болота, чтобы их обойти, много дней придётся потерять. Если в сторону столицы путь держать. Через болота гораздо сподручней. Я тропки здесь хорошо знаю, с дедом много хаживал. Бывает, в древнем лесу ничего не уродится, тогда сюда ходим. Особенно когда засуха, тут всё равно и дичь, и ягоды, и грибы. Всегда есть.
– Рун, тебе известно, что болота это средоточие нечистой силы? – сообщила Лала с сожалением.
– Ну, болот более всего боятся у нас, это да, – кивнул он. – Мужики много болтают. Кто что видел. Дедушка мне сам рассказывал. Шёл тут как-то, так получилось что один, и словно кто-то за спиной всё время. Обернётся, а там как будто фигура, мхами поросшая. Раз, и исчезнет. Он снова чуть пройдёт, обернётся, а она снова там, уже немного ближе, и снова раз, и исчезнет через миг. Всё время не мог понять, чудится ему или нет, так быстро исчезала. Вот уж он струхнул тогда. Дух болотный его преследовал.
Щёчки Лалы побледнели, тут Рун и понял, что зря начал делиться с ней этой историей.
– Да не бойся, солнышко моё, – очень ласково молвил он. – Днём здесь безопасно. Правда. Многие ж ходят. Я не раз хаживал. Одному не надо через болото идти. И ночевать посреди него не стоит. Днём вдвоём нормально. Безобразничала бы в наших болотах нечисть, сюда бы никто ногой не ступил, уж поверь. У нас народ осторожный.
Кажется его слова не слишком придали Лале уверенности. В её глазках продолжали отражаться сомнение и робость.
– В принципе, ежели сильно боишься, ты могла бы просто перелететь болота, – поделился он с ней своим соображением. – Крылья, удобная вещь, надо признать. Вот только мне совсем не хочется оставлять тебя одну. Мало ли что. Опять начнёшь какого-нибудь лося спасать. По болотам я могу к тебе и не добраться. Если клятвенно пообещаешь, под страхом жертвы, что не истратишь магию до конца, даже если увидишь зверюшку в беде, я тебя отпущу. Но я бы не хотел. Лучше не надо.
– Всё только и думает о жертвах, – буркнула Лала. – Сам сказал, одному нельзя в болотах. Значит я тебя не оставлю.
– Это в основном чтоб не утопнуть. Один провалится, другой поможет выбраться, – объяснил Рун. – Но я тут хорошо тропки знаю. И сейчас не весна. И лето сухое. Поди не провалюсь. Я за тебя боюсь, Лала, не за себя. Поэтому не хочу отпускать. Ну и чтоб было кого обнять, – добавил он с улыбкой. – Идти-то не один час. Соскучусь.
Лала чуть повеселела, одарила его тёплым ироничным взглядом, подлетела вплотную, прижалась.
– Страшно, – вздохнула она.
– Сильно боишься нечистых сил? – участливо поинтересовался Рун.
– Боюсь.
– А чего так?
– Потому что страшно, – отозвалась она таким тоном, словно вопрошала «что же тут непонятного».
– Магия не поможет защититься? – продолжил любопытствовать Рун.
– Это же не люди, – поведала Лала. – В вас магии почти нет, потому она от вас хорошо защищает. Вам нечего ей противопоставить. И они плохо изучены. Малоизвестны. Поэтому нет уверенности, как против них оберегаться. И пред феями они не благоговеют точно.
– Понятно, – Рун призадумался. – Знаешь, Лала, выбор-то у нас невелик. Идти болотами. Или пойти назад, выйти на большую дорогу, и по ней. Или вернуться в деревню, помириться с бароном и просить его помощи. Три варианта.
– А что если по дороге пойти? Чем это плохо? – осведомилась Лала.
– Там люд. Всякий, кого встретим, будет на тебя дивиться. Покою нам не дадут. Слуги барона найдут нас наверняка. Идти гораздо дольше. Есть шанс, что кто-нибудь подвезёт на телеге, если встретим попутчиков. Но на телеге – это тоже не быстро. А ещё стоит помнить про разбойных людей. Они как раз у дорог промышляют. Мало ли. Прошлые злодеи пред тобой заробели, другие может и не сробеют, наоборот, захотят поймать. Разбойники – лихой народ, такой жизнью жить смелость нужна, как ни крути. Если у барона попросить охрану вооружённую в сопровождение, тогда другое дело.
– С бароном я не хочу более встречаться, котик, – произнесла Лала умиротворённо.
– Ну и, само собой, если пойдём по дороге, то никакого озера, и никаких трёх обнимательных дней, – добавил Рун.
– Всё, решено, идём болотами, – тут же объявила Лала безапелляционно.
– Да уж! – усмехнулся Рун.
– Что? – посмотрела на него Лала с милым очарованием. На её личико вернулось сияние.
– Да нечего, – рассмеялся он.
– Хочется, – улыбнулась Лала. – Жду этих трёх денёчков, ты бы знал, как.
– Да я и сейчас с тобой, – продолжал посмеиваться Рун. – Сама же говорила, надо наслаждаться тем, что сейчас, а то пропустишь его в мыслях о грядущем.
– Я и наслаждаюсь, любовь моя. Каждой минуткой, – добродушно ответствовала Лала. – Просто там будет… о, как это будет. Что-то особенное. Наверное самое замечательное из всего, что было у нас.
– Пожалуй так, – согласился он.
Вскоре они снова передвигались по лесу. Рун вырезал себе из крепкой сухой ветви длинную палку выше своего роста. Вокруг них в низменностях и ямках всё чаще стали попадаться лужицы, иногда прозрачные, иногда затянутые ряской. Периодически то там то сям раздавалось лягушачье кваканье. Мох на некоторых деревах покрывал уж не только основания стволов, но и нижние ветви. В какой-то момент уклон земли наконец закончился. Рун остановился.
– Ну вот, Лала, тут начинаются наши болота, – сказал он. – Теперь уж ты не опускайся на землю иначе чем строго за мной. Лучше вообще не опускайся.
– Хорошо, милый, – кивнула она.
– И нам придётся не держаться за руки, – извиняющимся тоном продолжил он. – И даже говорить как можно меньше.
– Почему? – шепнула Лала с испуганными глазками. – Чтобы нечисть не привлечь?
– Да что ты, нет, вовсе нет, – улыбнулся он ей ободряюще. – Мне нельзя слишком отвлекаться. Нужна полная внимательность. Болото не любит беспечности. Я-то не летаю. Чтобы не провалиться и не утопнуть. Поэтому.
– Понятно, – Лала успокоилась. – Я тебя, Рун, вытащу, если что. Магией. Наверное.
– Слово «наверное» что-то не очень вдохновляет, – весело признался Рун. – Лучше не проваливаться. К тому же если провалишься, без обуви останешься в миг. Мне не хочется босиком потом неделями по лесу.
– Из водички я бы тебя точно спасла, Рун, если бы ты тонул, – поведала Лала. – А из болота… я не знаю. Тут всё по-другому. Я никогда не была на болоте. Феи по болотам не лазают. Надеюсь, что смогу, коли худое случится.
– Будем стараться, чтоб не случилось, – пожал Рун плечами. – Ну что, готова? Или хочешь передохнуть.
Лала с сомнением оглядела сырую заросшую мхами землю вокруг.
– Готова, – откликнулась она.
Рун уверенно двинулся вперёд. Местные болота обширны, простираются вдаль на много вёрст, а уж в стороны почти необъятны. Ничего плохого в этом нет, наоборот, болота прекрасная природная защита от врагов – если выйдет конфликт с соседними лордами, они конечно не помешают нападению, соседи тоже отлично знают все тропки, но наиболее кровожаден и жесток враг из далёкого чужеземья, и вот он пусть попробует пройти. Часть болот покрыта лесом, часть представляет собой травянистое или водное пространство. Лесные участки гораздо безопаснее – держись строго близ к деревам, там не провалишься. Меж деревьев нередко лежат упавшие стволы, позволяя по ним переходить подозрительные лужи, ручьи и поросшие болотной травой места. А ежели и провалишься куда, рядом есть много чего, за что можно ухватиться. На открытом пространстве уповай на лучшее и будь максимально осторожен – провалишься, не факт что выберешься. Сейчас вокруг был лес, причём вполне добрый, деревья относительно толстые и высокие, что означает, стоят на твёрдой почве. Только что замшелые. Мхи и правда придают пейзажу зловещий оттенок, именно в таких местах по преданиям легче всего встретить что-то жуткое и опасное, какую-нибудь нечисть. Но предания преданиями, а в жизни мало кто может похвастать, что отчётливо видел нечестивых существ. Да и против них есть относительно неплохое оружие – вера, святые знаки и стойкость совести. Будешь прятаться от всего злого дома – помрёшь с голода.
Болота отличаются от прочего леса не только мхами да влажностью. В них практически не встретить зверья. Ни медведи тут не ходят, ни волки, не олени, почти не найти лису, зайца или ёжика. Однако и здесь вовсю кипит жизнь. В лужах резвятся водомерки, в воздухе носятся стрекозы, лягушки да жабы квакают вокруг, в траве прячутся ящерки и мышки, птицы вполне комфортно чувствуют себя в ветвях, а иные и на земле, причём иногда такие, каких вне болот особо и не встретишь. Когда Рун с Лалой вышли из леса на край протяженного открытого пространства, вдали от них пролетела цапля. Были и ещё одни существа, присутствие которых обычно трудно проигнорировать.
– Что-то меня комары совсем не кусают. Даже и жужжания более не слыхать. Несколько раз укусили, и потом будто и нет их. А ведь это болото, здесь их всегда много. Ты наверное колдовством их отогнала? – с хитроватой улыбкой предположил Рун, обернувшись к Лале.
– Так я тебе и признаюсь, заинька, – довольно ответствовала она. – Конечно я тут вовсе ни при чём. Я совсем-совсем даже и не колдовала. Уже давно.
– Спасибо, если что, – уже серьёзно произнёс он. – Только, Лала, нет в этом необходимости, если это ты. Не надо больше. Бывают годы, когда тут комарья столько, что не сунешься, живьём сожрут. В это лето их мало совсем. Хороший год.
– Не за что, мой дорогой, – озорно посмотрела на него Лала. – Потому что это не я.
– Ну ладно, поверю на слово, – добродушно кивнул Рун. – Вот тут, Лала, один из самых опасных участков. Очень медленно придётся идти. Не устала?
– Если только чуточку, милый.
– Пожалуй тебе нет смысла со мной этот путь проделывать, – задумавшись на мгновенье, озвучил он своё мнение. – Лучше или тут подождать, пока я иду. Передохнёшь, а как я дойду, махну тебе рукой, так и прилетишь. Ну или лети вперёд, и впереди меня жди. Там будет нечто вроде островка твёрдой земли, каменистой. Вон, видишь где деревца низенькие, несколько? Обычно там сухо, там привал делают. И мы сделаем.
– Я боюсь одна, Рун, – мягко сказала Лала.
– Солнышко моё, я до того островка буду с час добираться, – молвил Рун. – Зачем тебе столько времени подле меня висеть, крылья натружать? Лети вперёд, там же не лес, всё открыто вокруг, сможем без труда наблюдать, ты за мной, а я за тобой, никто не подберётся неожиданно. А станет страшно, или соскучишься, тут ко мне и подлетишь.
– Ну хорошо, – вздохнула Лала. – Только я уже соскучилась, любимый.
Рун тут же шагнул к ней, притянув за талию к себе. Они стояли, глядя друг другу в глаза, он улыбался ей, она ему.
– Скорее бы до озерца, дойти, – проговорила она жалостливо. – Прямо не дождусь. О, как это будет.
– Там, на островке, на привале, уж я тебя согрею, – пообещал Рун полушутливым тоном. – Там и присесть можно и полежать даже.
Лала не ответила, лишь снова вздохнула. Прошла минутка, другая, и она отстранилась, чуть разомлевшая, с сияющим личиком.
– Ладно, полечу, – нежно произнесла она. – Буду предвкушать, как ты придёшь и меня обогреешь.
– Ох, Лала, – рассмеялся Рун, словно журя её. – Когда же ты насытишься?
– А сам-то рад без памяти, – буркнула Лала весело.
– Ну да, – признал он, счастливо улыбаясь. – Точно поняла, куда лететь? Деревца невысокие, видишь, вдалеке растут, сразу несколько, а более вокруг нет их нигде? Это там.
– Вижу, Рун, – заверила Лала.
– А это что? – удивился он.
– Где?
– Вон, камень как будто большой. Раньше не было его. В прошлые года.
Они оба всмотрелись вдаль.
– Кажется, это животное, Рун, – поведала Лала озабочено.
– Ага, – согласился он. – Кабанчик вроде бы. Застрял намертво, выбраться не может. Как он туда забрался?
– Слетаю, погляжу, – Лала воспарила, обернувшись. Глазки её были исполнены тревогой.
– Ладно, – спокойно отозвался Рун.
Она улетела. Рун стоял, наблюдая, как она приближается к тёмному пятну, торчащему посреди болота, висит там. Чувствовал себя от происходящего… немного беспомощным. Был чуть-чуть взволнован. Странно вот так отправлять вместо себя на разведку девушку, а самому оставаться в роли зрителя. Как-то это неправильно. Да, есть объективные обстоятельства, против которых не попрёшь, у неё имеются крылья, а у него нет, что тут сделать. Но всё ж таки неловко. Прежде всего перед ней.
Лала вернулась очень быстро.
– Это кабанчик, Рун, – расстроено сообщила она ещё на подлёте. Опустилась на ножки. – Уже стуки там примерно. Испугался чего-то, побежал, и… вот. Устал очень. Повеселел, что я здесь. Надо его спасти.
– А как? – озадаченно молвил Рун. – Он тяжёлый. Мне его не вытащить. Да и как к нему подобраться?
– Не знаю, заинька. Но его нельзя так оставить, – мягко заметила Лала.
Рун вздохнул.
– Вот же невезение. Понесла его нелёгкая в болото. Если я полезу туда, Лала, я сгину, и этим всё закончится. И его не спасу и сам пропаду. Тут даже человека было бы сложно вытащить. Но человеку хоть верёвку кинуть можно. А здесь как? Или магией, или никак. Прости, я не знаю, чем помочь.
– Я тоже, Рун, пока не знаю, что придумать, – призналась Лала с растерянностью. – Там ничего нет. Были бы деревца, я бы может смогла попросить их, чтобы веточками его оплели и вытянули. Превратить его во что-то махонькое и лёгонькое не получится, волшебство уменьшает вниз, он окажется там, где его ножки, под грязью. И погибнет. А ничего кроме этого на ум не приходит.
– А в человека нельзя его превратить? – предложил Рун. – На время. Так хоть руки будут.
– Нет, мой хороший, этого я не могу сейчас, – покачала головой Лала. – Я не всё могу и не всегда. Какие возможности я не чувствую, я их и не могу. Хоть что ты замысли, я это не смогу, меня должно саму осенить. Осеняет всегда по причине. Потому что в этот момент ты это можешь. Так магия фей устроена.
– То есть мне и предлагать что-то бессмысленно? – осведомился он.
– Только то, что ты сам способен сделать. Но чем более всего способен сделать ты, тем больше будет способов помочь тебе у меня. Например, если ты сможешь попытаться вытащить его силой, я возможно смогу временно увеличить твою силу.
– Я к нему не доберусь, и я сам завязну, коли начну его силой тянуть, – выразил свои сомнения Рун.
– Я это для примера сказала, суженый мой, – пояснила Лала. – Я этого сейчас тоже не могу. Просто если бы ты попытался его вытащить силой, то может я бы почувствовала, как тебе помочь.
– Ясно, – Рун почесал затылок. – В принципе я твою фейскую природу не раз уж обманывал. Нам надо быть вместе около кабанчика. Как мне кажется. Когда я рядом, у тебя колдовство легче получается. Может и я увижу его вблизи, что-нибудь соображу, как его спасать. Я могу попытаться до него добраться, Лала. Но не факт, что выйдет. Если я пойму, что слишком рискованно, то ворочусь. Не обижайся. Я не готов расстаться с жизнью ради незнакомого мне кабанчика.
Личико Лалы приняло совсем удручённое выражение.
– Не надо, Рун, подвергать себя опасности, – с грустью проговорила она. – Давай подождём. Вдруг меня осенит.
– Давай я всё же посмотрю, можно ли пройти, – твердо возразил Рун. – Мало ли. Я могу и ошибаться, что там прям топь. Окажется непроходимо или слишком рискованно, то ворочусь.
– Хорошо, любимый, – оставалось лишь согласиться Лале. – Я тогда полечу к нему пока, водички ему принесу, попою, приободрю немножко, а потом сразу к тебе, буду за тобой приглядывать.
– А ты там не завязнешь? – обеспокоился Рун.
– Нет, котик, не завязну, – уверенно ответила Лала. – Я могу делаться лёгкой, ты же знаешь. Когда я лёгкая, не провалюсь никак.
– Ладно, – кивнул он.
Лала полетела к кабанчику. Рун поправил сумку на плече, чтобы не болталась, и, проверяя палкой путь перед собой, осторожно отправился следом. Вот когда он осознал, что у всего имеются недостатки. Феи слишком добрые. Ну кто бы стал рисковать жизнью, своей и своего кавалера, ради дикой свиньи? Ни один человек не стал бы ни за что. Если только в голод, чтобы добыть и съесть. Но феи не могут иначе. Не могут просто пролететь мимо, если какая-то зверюшка в беде. Потому что добрые. Иди Рун на подвиг ради хрюшки. Вообще-то конечно ради девушки. Ведь коли кабанчику не помочь, она будет переживать, или даже горевать. Искренне будет горевать. Рун разулыбался от этих мыслей. Ну такое она милое существо. Слов нет. Тут его нога просела куда-то вниз, благо всего чуть-чуть, но всё же неожиданно. После чего он сразу пришёл к выводу, что мечтательность о девушке не самая разумная вещь на болоте. Когда Лала вернулась к нему, он продвинулся к кабанчику примерно на треть пути.
– Попоила, – сообщила она. – Жадно так глотал водичку. Травки ему немного принесла, он покушал. Только он стал шевелиться, и ещё глубже увяз. Я его попросила не шевелиться больше. Послушался. Не знаю, надолго ли. Он боится.
– Хоть бы обняла что ли, – с деланным упрёком буркнул Рун, полушутливо укоряя её. – А то о своём кабанчике лишь печётся, а на жениха ноль внимания.
– Ты правда хочешь тут обняться, Рун? – немножко повеселев, неуверенно посмотрела на него Лала.
– Хочу, – подтвердил он чистосердечно не без доли юмора. – Вдруг утопну. Так хоть не будет сожалений. Что не успел обнять напоследок.
Она тут же припорхнула к нему вплотную, опустилась на ножки, он прижал её к себе. Она вздохнула счастливо. Оба ненадолго словно забыли обо всём. Стояли, чувствуя тепло друг друга. Личико Лалы сделалось довольным-довольным. Радостью невинной наполненным.
– Ты сейчас какой-то особенно трепетный, – тихим голоском ласково заметила она, сияя. – Это очень приятно.
– Ну дак, – усмехнулся Рун. – Когда смерть неподалёку, чувства обостряются. Больше ценить начинаешь всё. Не хочу тебя потерять.
– Мой герой, – с нежностью сказала Лала.
– Ну, вообще-то я свинкин герой, ради неё на подвиги иду, – весело поправил её он.
Лала рассмеялась добрым светлым смехом. Вдруг её глазки сверкнули воодушевлением.
– Ох, Рун, кажется я знаю, как тебе помочь магией, – произнесла она обрадовано.
– И как? – заинтересовался он.
Она осторожно отстранилась, чуть пошатнувшись, взмахнула ручкой, и сейчас же окружающий пейзаж между ними и кабанчиком изменился. Во многих местах трава и мхи стали вдруг ярко алыми. Где-то алых пятен было всего ничего, где-то красиво алели целые полянки.
– Что это? – с удивлением вымолвил Рун.
– Где видишь алый цвет, ступай туда, мой хороший, там надёжно, не провалишься, – поведала Лала, так и продолжая лучезарно светиться.
– Вот это да! – оценил он удобство её волшебства. Но всё же испытывал небольшие сомнения, поэтому добавил: – Ты уверена?
Лала кивнула:
– Ты аккуратно ступай, Рун, не прыгай. А так да, уверена.
Она воспарила, как бы приглашая его идти. Рун сделал шаг, другой, с интересом оглядывая красную растительность под ногами.
– Всё же, Лала, к твоей магии нельзя привыкнуть, – с чувством признался он. – Ты хоть понимаешь, насколько это удобно?! Никто бы не утоп в болоте никогда. И ходили бы через него в несколько раз быстрее.
– Я рада, любовь моя, что тебе так по сердцу пришлось моё маленькое колдовство, – добродушно улыбнулась Лала.
– Ну, пошли к твоему кабанчику, – проговорил он. – Кажется это всё же можно сделать.
Алый путь к кабанчику пролегал не по прямой, а зигзагом влево, но главное, что пролегал. Рун поначалу несколько осторожничал, однако чуть погодя решил полностью довериться Лале. Зашагал достаточно споро. Несколько минут, и вот он, застрявший свин, в двух шагах. Ближе двух шагов к нему алого цвета не было. Рун внимательно осмотрел животное и место вокруг него. Застрял свин основательно, провалился по грудь, не самая крупная особь, но и не поросёнок, всё равно весит поболее взрослого мужчины. Подойти к нему вплотную нельзя, вытащить одному человеку нереально. А начнёт чушка шевелиться, пытаясь объединить свои усилия по высвобождению с твоими, вероятнее всего завязнет лишь ещё сильнее. Рун попробовал палкой почву перед собой. И сразу понял, что алая травка отсутствует там не зря. Не подойти.
– Ну, что будем делать? – обернулся он к Лале с весёлой физиономией. – Снова обниматься? Ничем другим я тут помочь не могу.
– Рун, чтобы объятья помогли, ты должен обнимать меня от чистого сердца, а не ради того, чтобы меня осенило. Должен согреть меня. Лишь тогда это возможно пробудит что-то во мне, вдохновит, – в голоске Лалы слышались нотки сожаления.
– Глупенькая, – рассмеялся Рун. – Думаешь, я хочу обнять тебя из-за свина? Я люблю тебя, Лала. Мне хочется обнять тебя. Привык уже как-то, знаешь ли. Уж сам не могу долго без этого. Жду не дождусь, когда мы наконец до дурацкого озера дойдём. Вот уж где отведу душу.
Лала разулыбалась тепло.
– Не везёт тебе, Рун, – произнесла она с деланным сочувствием. – Кажется я и без объятий придумала, как спасти кабанчика.
– И что, даже не обнимешь жениха? – подивился он тоном, полным шутливого осуждения, словно стыдя её.
– Спасём, тогда и обниму, – иронично заявила Лала.
– Жестокая, – покачал Рун головой. – И что ты придумала?
– У тебя же есть верёвочка, Рун. Дай мне её, – попросила Лала.
Рун быстро достал из сумки верёвку, протянул ей. Лала подлетела к кабанчику, зависла около его мордочки.
– Скоро мы тебя вытащим, мой славный, – обратилась она к нему ласково. – Не переживай и ничего не бойся. Тебя сейчас верёвочка обвяжет.
Свин жалостливо хрюкнул. Лала вернулась к Руну, бросила один конец верёвки в сторону кабанчика, взмахнула ручкой, вокруг её пальчиков на мгновение появилось синее сияние. Тут же конец верёвки ожил, быстро пополз к кабанчику, точно змея, и вдруг поднырнул под него, уйдя под землю. Рун с открытым ртом наблюдал за происходящим. Какое-то время верёвка всё так же двигалась вглубь земли, будто кто-то тянул её туда. Неожиданно её конец появился с обратной стороны животного, обогнул оное по спине, и сам завязался вокруг в узел. Теперь кабанчик был обвязан верёвкой. Лала подала другой её конец Руну. Его лицо выражало полное недоумение.
– Полагаешь, я его вытащу? – спросил он озадаченно, словно взывая к её здравомыслию. – Лала, он весит больше меня.
– Это ещё не всё моё колдовство, милый, – улыбнулась она. – Схватись пожалуйста за верёвочку покрепче, и уж не отпускай, что бы ни произошло, хорошо? Я сейчас наложу на кабанчика чары, так что он станет принадлежать как бы небушку, а не земле. Небо легонько потянет его к себе, он поднимется в воздух, тут ты его за веревочку и оттащишь к лесу.
– Небо потянет? – недоверчиво повторил за ней Рун.
– Да. Ну вот как земля нас тянет к себе, так его потянет небушко. Только ты не отпусти его, Рун. А то он улетит и погибнет. Я, когда парю, лёгкая совсем, я не смогу его обратно к земле подтащить, если он вырвется из твоих рук. А если отменить магию, он упадёт вниз, ушибётся, и ещё глубже завязнет. Держи его надёжно, ладно?
– Можно привязать, так будет надёжнее некуда, – пожал плечами Рун, продолжая пребывать в лёгкой прострации. Стал обвязывать себя вокруг пояса. – Земля никого не тянет, Лала. Она снизу, поэтому мы на неё падаем.
– Ну, представь, что небо как водичка, а он будет в нём как палочка, и начнёт всплывать. Палочка же всплывает вверх, правда? Ну вот и с ним будет что-то такое, Рун. Я не знаю, что это, я просто чувствую, что сейчас это могу.
– Чудеса! – уважительно молвил Рун. – Я хочу на это посмотреть. Всё, я готов.
Он крепко взялся рукой за верёвку.
– Кабанчик будет висеть на верёвочке, а ты тащи его по красной травке к лесу, – ещё раз объяснила Лала.
– Я понял, – кивнул Рун.
Лала взмахнула ручкой, вокруг её кисти снова ненадолго вспыхнуло синим. Рун напряженно следил за животным, но ничего не происходило.
– Не вышло? – осведомился он аккуратно.
– Не знаю, – Лала пригляделась к кабанчику. – Видишь, у него щетинки вверх направились? Будто встали дыбом. Его грязь держит, Рун. Присосало.
