Наталия Журавликова
Я и это переживу
И он исчез. Марта осталась одна. Вид с беседкой и рекой выключился, она очутилась в пустой редакции «Портала».
– Что я здесь делаю? Лучше проснусь.
Открыла глаза, поняла, что ей стало чуть легче. Великая вещь – подсознание.
***
Новый год Егор встречал один. Это если Фифу не считать, конечно. Кошку, а не Настю, которую Ульяна тоже «фифой» звала. С Анастасией они расстались почти сразу после той ссоры по видеосвязи. Она вернулась из родительского дома, пришла разбираться. Высказала все свои сомнения: что отношения они с Ирой поддерживают, и в разводе та, потому что ребёнка родила от Егора, а муж её это понял и из дома выгнал. И если он сейчас ей правду не скажет, то лучше им не съезжаться тогда, и серьезные планы на совместную жизнь не строить.
Егор её внимательно выслушал, не перебил ни разу. Настю ведь тоже можно понять, кто в такие совпадения поверит? Если она два раза заставала у него дома ни с того ни с сего бывшую с ребёнком, как быть уверенной, что это всё случайно произошло, и вообще, больше такого никогда и не было? Поэтому он в ответ не скандалил.
– Извини, – сказал. – Нет, Ульяна – не моя дочь, и я тебе не врал. Но, думаю, честнее будет нам вместе жить не начинать. Прости, не тот я человек.
Настя, услышав этот мужской интернационал «дело не в тебе, это я тебя недостоин», немало разозлилась. И спросила напролом:
– Ты что, любишь её до сих пор, бывшую свою?
Егор задумался, потом кивнул осторожно:
– Да, так и есть. Вместе мы теперь с ней наверняка не будем, я пока об этом и думать не хочу. Но и тебя обманывать смысла не вижу.
– Дурак ты, Егор, – сообщила ему Настя. – Забыл бы о ней, и жил спокойно. Я себя тоже не на помойке нашла, так что, пострадаю немного и перестану.
Рассудительная девушка. Собрала вещи, которые потихоньку уже начали распространяться по его квартире, ушла. Так закончилась их такая перспективная, казалось бы, связь.
С тех пор прошло несколько месяцев, Егор ни разу не звонил, не писал Ирине. Её признание на пороге квартиры оказалось очень тяжело принять. Он ведь думал, что со вторым мужем Ира встретилась уже после развода. А оно вон как оказалось, ещё и последнее, что мама видела перед смертью – её невестка рядом с другим мужчиной. И ведь явно они не просто друг другу рукой махали в приветствии в этот момент. Маму он хорошо знал, она, конечно, была очень вспыльчивой, могла прийти чуть ли не в бешенство, когда что-то не соответствовало её представлениям о здравом смысле. Но уж совершенно точно, увидев у бизнес-центра невестку, которая просто с кем-то разговаривает, она бы не возмутилась до такой степени, чтобы через дорогу бежать, не глядя. Так что чего-то не договаривает Ирина. Говорят, любовь живёт три года. Наверное, всё дело в том, что у них и не было трёх спокойных лет ни подряд, ни суммарно. Конфетно-букетные отношения в расчёт не берём, они слишком далеки от реальной супружеской жизни. Он всё ещё думал о ней, несмотря на то, что не доверял.
В этот праздник у него было несколько предложений, куда пойти. Даже сам подумывал кого-нибудь пригласить. Грандиозных выездов с компанией они не планировали, у двоих ребят из их «сообщества» жёны были на сносях.
А меньше чем за неделю до каникул Егор подхватил простуду и решил не заражать никого, и встретить Новый год дома, в тишине. Относительной, конечно, тишине, потому что уже часов с пяти вечера за окном началась канонада и Фифа выразила своё отношение к грохоту, демонстративно забравшись под кровать. Наверное, он взрослеет, а то и вообще стареет. Потому что одинокий вечер ему даже нравился. Лежишь себе у телевизора, кашляешь, потягиваешь глинтвейн, временами температуру измеряешь. Нет причин для трагедии, подумаешь, Новый год. Вот выздоровеет к Рождеству, глядишь, поедет на пару деньков с друзьями в загородный отель с лыжной трассой, красота. Ближе к полуночи оптимизм его начал слабеть, захотелось с кем-то поговорить. С кем-то. Он прекрасно понимал, с кем. То ли глинтвейн его размягчил, то ли сентиментальное кино по телевизору, но он взял со стеклянного столика телефон и набрал по видеосвязи Ирину. Почти не задумываясь, зачем делает это. Только надеялся, что за эти годы она не сменила номер.
Ира с трудом услышала звонок, вокруг было очень шумно, будто она с ротой солдат на параде праздник встречала, а не в тесной девичьей компании. Номер не из списка контактов, хотя цифры очень знакомые. Провела пальцем по экрану вверх, в окошечке появился Егор. С красным носом. Видимо болеет, если не решил для образа Деда Мороза загримироваться.
– Ой, – вырвалось у неё.
– Привет, с наступающим, – улыбнулся он. – Вот, решил вас поздравить. Мимо пронеслась хохочущая Ольга, заглянула через плечо Ире, узнала, помахала рукой.
– С наступающим, Егор!
Тут же откуда-то проявилось лицо Марты.
– Здравствуйте, с праздником.
– У вас там вечеринка?
– Ага. Эзотерическая, – подтвердила Марта, – у нас тут ещё гипнолог-психолог салаты рубит на кухне.
– Вы осторожнее с этими салатами, – посоветовал Егор.
Ольга и Марта, пятясь задом, утянулись вон из комнаты, оставив Иру наедине с собеседником.
– Ты какой-то простывший, – заметила Ира.
– Ага. Сижу дома, лечусь.
– От Ульяны тебе привет, она о тебе спрашивала, скучает.
– Она… помнит ещё? Ты мне тогда говорила, что может забыть всё через какое-то время.
– Помнит, да. Правда, уже не так остро, как-то по-детски больше, без экстрима. Хочешь с ней поговорить? Она тоже здесь, на кухне Таре помогает.
– Поговорить? – Егор, вроде бы, даже удивился, словно не ожидал такого предложения. – Если ты не возражаешь, да. Я бы её поздравил.
Ира выглянула из комнаты, крикнула Ульяну, сразу послышался топот маленьких ножек. Девочка влетела, что-то тараторя на бегу. На голове у неё была звезда, похоже, что с ёлки.
– Ульяш, тебя Егор хочет поздравить.
– Егооооор? – в голосе девочки был чисто детский восторг. Она, вроде бы и помнила его, но уже не совсем понимала, почему.
Ира сунула телефон в руки девочки, сказала:
– Общайтесь, я сейчас приду, забыла кое-что.
И вышла.
– Привет! – радостно закричала Ульяна. – Я так скучала по тебе. Жалко, что мы больше не видимся.
– И мне жалко.
– Как там моя кошка?
– Фифа? В порядке она.
– Передавай от меня приветы девочкам. Далии и старой занозе Степановне.
Надо же, помнит всё-таки людей из прошлой жизни.
– Ульяна, я думаю, это их напугает.
– А, точно! Я не подумала что-то, – девочка расхохоталась. А потом сделала серьёзное лицо.
– Знаешь, ты не сердись на маму, ладно.
– А почему ты думаешь, что я сержусь?
– Ну, я тоже на неё злилась тогда. Когда дорогу переходила. Она же тебе рассказывала, что была с папой.
– Да, конечно, помню.
– Я же потом тоже всё вспомнила.
– А почему ты разозлилась? – Егор не смог удержаться от вопроса. Может, это неправильно, но не смог.
– Да потому что они обнимались. Он её обхватил обеими руками, а она за него держалась и смеялась.
– Ясно.
Егор не знал, что сказать. Они стояли в обнимку, а потом вдруг начали встречаться и поженились. Замечательное совпадение, куда уж их встрече на кладбище до такой случайности! Понятно, что показания Ульяны нельзя считать документальными свидетельствами, но до этого-то всё совпадало.
Ирина вернулась в комнату, весёлая, глаза светятся.
– Ну, как тут у вас?
– Всё хорошо. С Новым годом, Егорка!
– С Новым годом, Ульяна.
– Егор, ты в порядке, тебе не плохо там? – Ира заглянула в телефон. – Температуры нет?
– Нет, всё в порядке, спасибо. Ну, вы празднуйте, я просто поздравить хотел.
Егор через силу улыбнулся.
– Захочешь, звони нам, может сходим вместе в парке погуляем, – предложила вдруг девочка.
Ира немного смутилась, но поддержала:
– Да, конечно, будем рады.
Егор пообещал подумать, передал всем привет и скомкано попрощался.
– Странный он какой-то, – задумчиво сказала Ира. – Ну да ладно, пойдём к остальным.
Праздник они отмечали дома у Ольги и Марты. Их третья соседка уехала на все каникулы к родителям. Ульяна была единственным ребёнком, но не чувствовала себя лишней, ей было вполне весело. Да и все остальные, кроме Иры, не относились к ней, как малышке. И хотели бы, да уже не получалось.
До Нового года оставалось полтора часа, а у них ещё стол не до конца накрыт. Ира бросилась помогать.
– Как неожиданно, что он позвонил, да? – тихо спросила у неё Ольга.
– Угу. Наверняка, хотел с Ульяной поговорить. Чувствует в ней родственную душу. Ты же знаешь, он всегда мамсиком был.
Тут подруги услышали всхлипы. Оказалось, Ульяна стояла рядом и всё слышала.
– Солнышко, – Ирина бросилась к дочери. – Извини. Я не хотела сказать о Егоре плохо. Да, у него с мамой всегда были очень хорошие отношения. Давай, ты тоже моим мамсиком сейчас побудешь, я тебя на ручках покачаю. Только не обижайся, ладно?
– Я не обижаюсь, мамочка, – Ульяна уткнула мокрую от слёз мордашку ей в плечо. – Я, наверное, Егора огорчила и тебя подвела.
– Как? – не поняла Ира, но перед глазами у неё всплыло странное выражение Егорова лица, когда она зашла в комнату.
– Я ему сказала, что вспомнила, как увидела вас с папой через дорогу, и вы с ним обнимались.
Ольга и Ира переглянулась. У Ольги непроизвольно вырвалось нелитературное выражение.
– Оль! Ребенок же! – как-то вяло возмутилась Ира.
– Ты не сердишься, мама? – Ульяна смотрела ей в глаза.
– Что ты, сладкая, – Ира взяла лицо девочки в свои ладони, чмокнула в нос.
– Ни о чём не жалей, ты не виновата. Ты же сказала, что на самом деле видела?
Ульяна кивнула.
– Ну вот и всё. Беги, возьми конфетку у Тары.
Девочка заулыбалась и пошла за сладостями.
– И что теперь? – спросила Ольга.
– А ничего, – спокойно ответила Ирина. – Встречаем Новый год и веселимся. Не буду же я ему сейчас, да или потом звонить с объяснениями. Представляешь, как это будет выглядеть?
– Так-то да, – согласилась подруга. – Я бы не поверила на его месте. Но обидно.
– Ну, что делать. Я и это переживу.
Подруги расселись в комнате Ольги, у той был большой смарт-телевизор. Марта уже оккупировала его чуть раньше, и смотрела какой-то малоизвестный канал. Там рассказывали о заброшенной тибетской деревушке при таком же заброшенном монастыре. Группа монахов с почётом вытаскивала из какого-то подземного укрытия большой прозрачный короб. А диктор вещал:
– Это тайное укрытие оберегалось последователями учителя в течение пятидесяти лет. Собственно, деревня была построена, чтобы совершать ритуалы, и блюсти покой гуру. Последователи охраняли святыню от чужаков, никому не позволяя приблизиться к усыпальнице. Но сегодня, согласно завещанию основателя монастыря, пришло время приоткрыть покров тайны и извлечь тело на поверхность.
– Марь, – ты нам потом дашь музыку послушать, что-нибудь праздничное посмотреть? – спросила Ольга. – А то про твоих далай-лам с покровами тайн не очень по-новогоднему будет.
– Ага, конечно, девочки, сейчас, переключим, – спохватилась Марта. И вдруг застыла, глядя на экран, как загипнотизированная. У неё, кажется, волосы дыбом встали и слегка зашевелились.
– Я… я его знаю, – выдавила она.
– Кого?
– Дядечку в стеклянной коробке.
Теперь уже все, включая Ульяну, уставились в телевизор. Там крупным планом показывали иссушенного временем старца, сидящего в позе лотоса внутри огромного стеклянного прямоугольника. Одежда на нём почти истлела, но сам человек был похож, скорее, на статую. Никаких следов разложения, пятен на лице. Он, казалось спал или медитировал.
– На табличке, помещённой рядом с телом, указано, что это великий учитель четверга. Почему четверга? Мы пока ещё не знаем. Возможно, именно в этот день недели его поместили в подземное укрытие, где Ринпоче погрузился в свою вечную медитацию. По завету великого мастера его положено извлечь на поверхность именно сегодня. Последователи верят, что он не умер, а пребывает в нирване, в то время как бренное тело сидит в одной позе, душа совершает астральное путешествие, не зная преград.
Ученики ждут, что старец вот-вот очнётся от сна, в который погрузился полвека назад.
– Он не учитель четверга, – сказала Марта будто в трансе. – Его зовут Четверг. Пхубу.
– Отличный вечерок у нас сегодня, – сделала вывод Ольга. – Давайте праздновать уже. И пусть этот год на нас не обижается, уходит с миром.
3.
Ульяне исполнилось пять. Отмечали первый юбилей в детском игровом центре. Приглашены были четверо подружек из детского сада. Сам день рождения приходился на среду, празднование перенесли на субботу. Ещё был Матвей, коллега Ули по опыту воспоминаний прошлой жизни. Для взрослых организовали отдельный стол. Родители оставили детей развлекаться с аниматором и уехали на два часа, заниматься своими делами. Так что, за взрослым столом сидели только подруги Ирины.
– А у меня сюрприз, – сообщила Ольга. – В нашу квартиру опять требуется новая соседка.
– Судя по тому, как ты это сказала, на этот раз это больше чем «выход замуж из той самой комнаты», – предположила Ира. – Съезжаешь ты.
– Ага, – Ольга искрилась, складывалось ощущение, что она сейчас воспарит над столом и разделится на несколько праздничных фейерверков.
– Квартиру покупаю наконец-то. Так что, скоро позову вас на новоселье. Марта в нашей трёшке останется за старшую, уже ищем с ней мне замену.
– Тебя не заменишь, – вежливо вставила Марта, которая тоже присутствовала на детском празднике. После эфира приехала. Судя по выражению лица, с которым журналистка наблюдала за весельем именинницы и её компании, она и сама бы не прочь была находиться среди детворы. Настроение у неё тоже было отличное, Самуил наконец-то официально разрешил ей заняться проектом, о котором она мечтала, с анонимным посещением магов и целителей. Она уже созвонилась с парочкой подходящих кандидатур.
– Какая же ты молодец, Оля. Вот что значит, поставить цель и идти к ней, не сворачивая, давай за тебя выпьем! – обрадовалась Ира.
– Мы же в детском центре! – почему-то оскорбилась Ольга.
– Тссс. У меня бутылка шампанского в сумке. Это вообще и мой праздник тоже, я же Ульяну рожала, если что.
– Ты – идеальная мать и подруга, – оценила Марта.
Они чокнулись пластиковыми стаканчиками, за этим их и застал Пётр. Он пришёл поздравить дочку. Чуть поодаль крутился Стёпка.
– Отправляй его к остальной компании, – кивнула Ира. Мальчишка с радостью кинулся в детскую кучу-малу. Правда, именинницу на время пришлось из неё извлечь, чтобы она приняла отцовские поздравления.
Петра вежливо усадили за стол, дали пиццы и кусок торта. Мужчина похудел, за счёт этого выглядел подтянутым. Борода его стала значительно короче, видимо, за такой было легче ухаживать. Но всё равно, подстрижена по трафарету. Следит человек за собой, но всё одно видно, жизнь по нему хорошо прошлась, не расслабишься лишний раз. Вот и сейчас он периодически поглядывал на часы. Но раньше времени не убежал, позировал, как положено, с именинницей, дождался, когда вынесут именной торт, полыхающий во все стороны декоративными фонтанами.
– Спасибо, что пришёл, папа, – Ульяна чмокнула отца в идеально очерченную линию бороды и вернулась к играм.
Марта задумчиво наблюдала за детской кучей-малой, угадывая в ней вихры Матвея и бантики Ульяны.
– Матвей, это же тот мальчик из будущего? – спросила Ольга.
– Ага, – кивнула Марта. – Офигенно вышло, правда? Мне до сих пор звонят и пишут исследователи феномена прошлой жизни. Одни упрашивают свести их с ребёнком и его мамой, а другие обвиняют в мистификации. Мол, такого не бывает, потому что в их практике не встречалось.
– Ничего себе! – фыркнула Ольга. – Исследователи паранормальных явлений выдвигают претензии по поводу правдоподобности. Или наоборот, неправдоподобности? Как правильно?
– Да шут его знает, как, – задумалась Марта.
С Матвеем и правда необычно получилось, даже по эзотерическим меркам. Узнав, что его воспоминания относятся не к прошлому, а будущему, мальчик пришёл в полный восторг. Марта тогда вдохновилась не на шутку, так и рвалась его расспросить, что же будет в далёком две тысячи каком-то там шестьдесят третьем. Победят ли рак, появятся ли новые неизвестные пока болезни? Снимут ли что-то, достойное перебить «Игру престолов»? Хотя нет, это не так важно. Возможно, к тому времени человечество активно займётся освоением Марса, выяснит устройство вселенной и докажет существование загробной жизни. Матвей и сам вдруг начал вспоминать что-то интересное и очень технологичное. Рассказывал о приборах, явно из будущего. Даже делал зарисовки. Однажды подробно описал устройство в виде крошечкой кнопочки, которое приклеивается за ушной раковиной и позволяет расшифровывать сигналы мозга и переводить их в команды для любой техники, начиная с чайника и заканчивая автомобилем. «Это сначала придумали для больных людей, ну, которые двигаться почему-то не могут. В аварию попали или у них инсульт был. И они с помощью клипсы могли выражать свои мысли, тексты на компьютере писать. А потом это понравилось вообще всем, потому что люди очень любят лениться, чем дальше, тем больше».
Тара попытки расспросить ребёнка о тайнах грядущего пресекла с несвойственной её до того жёсткостью. «Не рви полотно времени!» – сказала она. Марта попробовала было действовать её же аргументами. Мол, ты сама же говорила, что к запрещённым тайнам даже прикоснуться невозможно, а раз информация оказалась практически в свободном доступе, то можно. Тара ответила, что попытка хорошая, но всё же лучше не рисковать.
– Я думаю, информация, которая навсегда останется у Матвея в подсознании, должна послужить другой цели, – сказала она. – Мальчик вырастет, станет изобретателем и продвинет наши технологии на новый уровень. Может быть, так и делается большинство открытий. Люди, жившие много лет вперёд, возрождаются здесь и применяют привычные им там знания.
– Вау! Без будущего нет настоящего и прошлого! – восхитилась Марта и от Матвея отстала. Возможно и правда, не стоит заглядывать слишком вперёд и стать той самой бабочкой, которая неудачно взмахнёт своим расписным крылышком, устраивая мировую катастрофу.
– Да, бабочка из тебя, прямо скажем, неадекватная бы получилась, – кивнула Тара. Она вообще выражала свои мысли так, что не поймёшь, шутит или всерьёз считает. Но Марта не обижалась. Они сдружились и наметили пару совместных расследований. Это было удобно, поскольку Тара не работала за деньги, как эзотерик, что делало её в глазах Марты особенной.
Усталые и взмокшие дети расходились по домам, забирая с собой надутые гелием шарики.
Ольга предложила помочь с доставкой подарков. Вызвали такси, погрузились в машину. Ульяна клевала носом, того гляди, уснёт, не доехав до дома. Телефон Ирины пискнул. Пришло сообщение от Егора: «Хочу поздравить Ульяну с днём рождения. Можно?» Ира пожала плечами, ответила: «Можно. Мы едем домой». Скинула ему адрес. После Нового года он, разумеется, не звонил. Ира его понимала, представляла, что он о ней думает. Ну, и что поделать, сама дурака сваляла. Рассказывать, так сразу обо всём, зачем эти тайны были. Теперь уж какое доверие может быть. Жаль, что с «Тиндером» у неё так и не сложилось. Несколько раз пробовала там переписываться с людьми, даже созванивались с некоторыми, с одним на свидание сходила. Но дальше этого не пошло. Скучно ей с ними. Да и вдруг поняла, что не хочет тратить время на непонятных, чужих людей. А может быть и зря. Сейчас бы легче воспринимала это недоверие и, возможно, презрение от Егора. Был бы надёжный тыл за спиной, чувствовала бы себя уверенней. А впрочем, ерунда это всё. Как ей Марта однажды сказала: «Придёт весна, и цветы распустятся сами». Это выражение она наверняка узнала от своего сушёного мудреца. Всему своё время.
Ульяну пришлось тормошить, чтобы она вылезла из такси, но без толку. Задремала, всё-таки, от избытка эмоций и активности. Ирина сдалась и сама вытащила её из салона. Хорошо, Ольга рядом, освободила багажник от пакетов с подарками.
– Давай, ты Улю тащи, а я её вещички.
– Не дотащу, – вздохнула Ира, – она же большая девочка уже, боюсь уронить. Придётся её тут, на лавочке будить.
– Я возьму, – это Егор подошёл, поставил на скамейку пакет с подарком, протянул руки, очень аккуратно взял Ульяну. Та открыла глаза, увидела его, прижалась крепче.
Ира заметила, как Ольга подаёт ей знаки за спиной у Егора. Что-то типа – бросай Улю и уходи. С ума она сошла, что ли?
Втроём они справились, внесли в квартиру всё разом. Егор положил девочку на кровать, от чего та, естественно, проснулась.
Ольга вытащила подругу за руку, увела на кухню.
– Оставляйте Ульяну на меня, я посижу. А вы идите отсюда, куда подальше. Поговорите, наконец! Если надо, хоть до утра разговаривайте. У меня и зубная щётка с собой есть.
– Ты обалдела, мать? – поинтересовалась Ира. – Егор приехал Ульяну поздравить, вон, как раз подарок ей вручает, пока ты тут планы строишь. Погоди… а ты всегда на детские праздники с собой зубную щётку берёшь? Или планировала после дня рождения к своему Кеше ехать с ночевкой?
С Иннокентием Ольга начала встречаться месяц назад, и в компанию подруг пока официально не вводила, но все о нём знали.
– Нет, за меня не волнуйся. Мои планы не сорвутся, никуда я не собиралась.
– Это я её попросил.
Егор почему-то тоже уже был в кухне.
– Я действительно хочу поговорить, и Ольга согласилась посодействовать с твоим похищением.
– А щётка-то зачем? – Ира растерялась окончательно.
– Вот дожили, – Ольга подчёркнуто-критически покачала головой. – Девке тридцатник, она до сих пор не знает, зачем людям предметы личной гигиены. Я и пижаму с собой прихватила, рассказать, зачем она, или догадаешься? Так что валите, беседуйте. Пока не договоритесь, домой не приходи.
Ира не знала, злиться ей, или пугаться. Вступили за её спиной в сговор, можно сказать, а её просто в известность ставят, будто она мебель какая-нибудь. Погрузили и увезли. Но Егор вдруг сказал:
– Пожалуйста!
И просительно сложил руки на груди. Это был тот же Егор, что и раньше. Озорной, ласковый. Куда уж тут от нахлынувших воспоминаний деться. И она ответила:
– Ладно. Ульяну предупрежу, что дальше взрослые празднуют самостоятельно.
– Ей будет чем заняться, я тебя уверяю, – ободрила подругу Ольга. – Видела, сколько всего надарили человеку?
Девочка отпустила её с Егором совершенно спокойно. Видимо, Анна Викторовна внутри неё потеряла бдительность начисто. Или почти совсем интегрировалась с маленькой Ульяной. Действительно, если у тебя впереди новая прекрасная жизнь, зачем тащить в неё старые проблемы и обиды.
Всё ещё озираясь и сомневаясь, надо ли ей куда-то идти, она собралась. Честно говоря, не особенно ей хотелось на ночь глядя плестись за Егором, объясняться, почему она ему лгала, и самое муторное – изменяла ли, находясь с ним в законном браке. Она уже согласна была оставить всё как есть, чтобы не бередить старые раны. Что он вообще собрался с ней обсуждать? Получить извинения за погубленную семейную жизнь, выговориться по поводу тех душевных страданий, что она ему причинила? С другой стороны, всё равно, было некое любопытство, к которому примешивалось и её глубоко личное отношение к Егору, чего уж там. Из подъезда они вышли молча, так же молча сели в машину.
– О чём ты поговорить хотел? Может мы прямо тут всё решим, и Оле пижама не понадобится?
– Можем и тут начать, – согласился Егор, привлёк Иру к себе и поцеловал. Оказалось, она этого очень ждала. Потому что в себя пришла довольно нескоро. Даже если после этого он потребует развеять его подозрения о неверности, гори оно всё синим пламенем, сейчас ей слишком хорошо.
– Я предлагаю всё-таки переместиться в другое место, – сказал Егор. – Там, где нам удобнее будет… поговорить.
– Ага, так ты мы всё-таки собираемся разговаривать, – Ира изо всех сил старалась, чтобы голос у неё не был хриплым и дрожащим, но получалось не очень.
Егор рассмеялся, радостно и беззаботно, словно с облегчением. Завёлся двигатель, они поехали.
– Я ужин приготовил, надеюсь, он не очень остыл.
– Тебе Ольга сказала всё, да? – сообразила Ира.
– Что – всё?
– Ну, что я тогда правда Петю впервые после школы встретила, и не обнималась с ним вовсе, просто поскользнулась, чуть не упала, а он меня поймал. А я смеялась, как дура, от неловкости. Как раз это твоя мама и видела.
– Нет, этого она мне не рассказала, – Егор хмыкнул. – А надо было? Я приехал к ней, сказал что очень хочу с тобой объясниться. И попросил подсказать, когда это удобнее сделать. Она предложила помочь. Вот и всё.
– Значит, всё дело не в том, что ты мне поверил и решил об этом сказать?
– Почему не в том? Я тебе и так поверил. Без оправдашек твоих. Правда, не сразу, сначала у меня шок был от неожиданной информации. Но потом я решил, что мне всё равно. Но с твоими пояснениями всё стало даже ещё лучше.
– Ты хотел… объясниться? Насчёт чего?
– Желаешь, чтобы я тебе в машине в любви признавался? Я ради этого сегодня чуть духовку не спалил, а ты хочешь, чтобы жертва оказалась напрасной? Да и, знаешь, это ещё чревато аварийной ситуацией. Как минимум.
– Ладно, давай говорить о чём-нибудь нейтральном, – предложила Ира. – Пока к тебе едем. Как на работе дела?
– Хорошо, а у тебя?
– Тоже ничего. Новый проект делаем.
– Вы всегда его делаете, насколько я помню. Правда не знаю, он один и тот же, или нет.
– Разные. Подкалываешь?
– Ага, немного.
И дальше почему-то беседа не пошла. Ира смотрела в окно, так внимательно, словно ни разу этого раньше не делала, или там происходили события мирового значения. Егор был в более выигрышном положении, ему надо было рулить и пристальный взгляд на дорогу в его исполнении выглядел более естественно. Примерно на половине пути он догадался, что можно включить музыку. По радио исполняли какой-то рэпчик, вполне нейтрально. Ехали молча, друг на друга не смотрели, детский сад какой-то.
«Вот сейчас придём к Егору, и он скажет, что сам не понимает, зачем с поцелуями подкатил», – подумала Ира.
Повезло, что не пришлось стоять в пробках, а то она бы, наверное, из машины выскочила прямо в темень. На часах почти девять вечера, понесло же её ужинать на ночь глядя. Разве приличные мадамы едят после шести? Ира нервно рассмеялась.
– Надо мной смеёшься? – воспользовался хоть чем-то отдалённо похожим на речевой сигнал Егор.
– Нет, над собой. Очень я бываю забавная.
Егор промычал что-то неопределённое, так что было не понять, соглашается ли он или возражает.
На выходе из машины галантно подал ей руку, приоткрыл дверь подъезда, впуская. Джентльмен, как и прежде, хоть что-то в жизни неизменно. Вот и квартира. Фифа встречать не вышла, слишком много чести. Оно и лучше, без свидетелей. Всё так же молча помог снять пальто, разместил на вешалке. Предложил руки помыть перед ужином, сам на кухню пошёл. Ира неожиданно для себя увлеклась процессом, сосредоточенно скребла ладони, пальцы, словно собиралась за столом не запеканку с салатиком употреблять, или что он там наготовил, а сложную хирургическую операцию проводить. «Я так кожу соскребу, надо выходить». Так же тщательно вытерла руки, толкнула дверь ванной, быстро вышла и не сразу увидела Егора. Он стоял и ждал её там. Расположился очень продуманно, так чтобы его дверью не огрело. А вот Ира не ожидала, и буквально в него врезалась. Может, он и это просчитал, вполне на него похоже. Поймал, зарылся лицом ей в волосы, пробубнил в них же:
– Ну всё, больше я тебя не отпущу.
Легко подхватил на руки, будто тренировался, и понёс вовсе не в кухню.
– Предлагаю ненадолго отложить наш ужин, – прошептал он ей на ухо по пути в их прежнюю комнату.
– Поддерживаю.
Они, конечно, поговорили. И ужин Ира оценила, правда, ближе к ночи. И пижама, совершенно точно, Ольге пригодилась, в отличие от неё самой. Ей вполне хватило и длинной футболки, коих в шкафу Егора было в избытке.
Что тут рассказывать? Иногда всё может быть предельно просто. Сожалели, скучали и тосковали оба. И оба не могли делать первый шаг. Пока Егор не проснулся утром с отчётливой мыслью – он хочет быть с ней. И надо обязательно выяснить, нет ли и у неё симметричного желания.
– Я был дурак, признаю, раскаиваюсь.
– Мы с тобой не на комсомольском собрании, – окоротила его Ира.
Егор преувеличенно внимательно осмотрелся.
– Точно? А то я думаю, почему товарищ председатель не по форме одета. В одной простыне.
В комсомол они уже оба по возрасту не успели, но шутка про «собрание» у них была ещё в той, безоблачной жизни, лишённой смертей и реинкарнаций.
– А теперь дай мне серьёзно сказать. И простынку, будь добра, повыше натяни, а то я отвлекаюсь.
Беседа проходила в постели Егора, где они провели последних два часа и в обозримом будущем вылезать из неё не собирались.
– Я много думал о том, что у нас с тобой было, и понимаю, что виноват. Сейчас бы я расставил все акценты, показал бы маме, насколько ты для меня важна. И сделал бы так, чтобы и она не чувствовала, будто я ребёнок, а меня цыганка украла. Или летучие мыши зомбировали.
– А они могут? – заинтересовалась Ирина.
– Не знаю. Но сейчас не это важно.
– Да ладно! – она изобразила искреннее удивление.
– Слушай, – восхитился Егор. – А ты очень изменилась. Стала ещё интереснее. И палец в рот тебе не клади.
– А ты попробуй, – Ира бесстыдно ему подмигнула.
Егора будто током шибануло, но он справился с искушением. Договорить ему казалось очень важным.
– Специально разговор в сторону уводишь, да?
– Какую-такую сторону? Я уже всё поняла, – она пожала плечами. – Я стала старше и умнее, ты тоже повзрослел. Мы переоценили пережитый опыт, видим свои ошибки и готовы в этом друг другу признаться. Я тоже, если что, часто была неправа. Требовала, чтобы ты мою сторону занял.
– Да я и должен был, ты же моя жена. Была.
– А она твоя мама. Была и осталась даже после смерти, это навсегда. И она заслуживает уважения. Я могла бы не доводить до такого накала. И мы были эгоистами и ужасными задницами.
Они задумчиво глядели друг на друга, но при этом каждый видел что-то своё. Прокручивали прошлое, со всеми его горестями и радостями. Бывшие супруги, но как выяснилось, вовсе не бывшие влюблённые. Егор понимал, что следующий ход – за ним, но сказать, то что он хотел, было как-то страшно. Вдруг она не захочет забыть их короткий катастрофический брак, не поверит, что он настолько уж сильно изменился, что не поставит её интересы ниже чьих-то ещё. Друзей, например. «Ладно, яжмужик» – подумал он.
– Я, когда готовил этот свой ужин, когда ехал к тебе, хотел просить, чтобы ты ко мне вернулась. Веришь?
– Верю. Ты ужин слегка пересолил, так что не врёшь, явно влюбился.
Ира понимала, что шуточки у неё слегка нервные, но ничего с собой поделать не могла. Тоже мне, мастер ночного стендапа. Она смутилась.
