Наталия Журавликова
Я и это переживу
2.
Не одна Ирина рассыпала бусы своих жизненных идеалов. Марта, которая в нашей истории пока участвует весьма опосредованно, тоже рисковала расстаться со всем, во что верила. Работая в эзотерической сфере, с людьми, профессия которых – чудеса, она уже начала сомневаться в правдивости всего, что для неё было ценно. Большинство «суперпрофи», к которым она ездила на интервью, оказывались обычными шарлатанами. Как-то раз она общалась с таким суперским дядькой, настоящим гуру, автором двух книжек. Она их перед съёмками прочитала внимательно и даже некоторые абзацы подчеркнула, так уж «зашло». Написала для него перечень вопросов. Тема интервью была «голоса камней». Но перед интервью для разогрева всегда принято беседовать о чем-то, не относящемся к основной теме. Просто завязать беседу, установить контакт. Тем более, что это было «для ящика», то есть видео запись. Там естественный вид спикера очень важен. И Марта начала общаться. Радостно. Ведь это не кто-нибудь, а знаменитый и уважаемый в своей сфере Филипп Алмаз, автор бестселлеров и тренингов.
– Я прочла Вашу книгу о знаках, и заметила, что действительно, многие события нашей жизни перекликаются. Скажите, а чтобы встреча оказалась удачной, какой камень лучше надеть, цитрин или гиацинт?
Она думала, Филипп скажет, что имеет значение, какого рода предполагаемая встреча. Но он вдруг скривился и спросил:
– Вы что, правда в это верите?
– Э-э-э… а вы?
– Это моя работа, девушка. Только и всего.
– Ну, а вопросы задавать, моя, – смогла сохранить лицо Марта, при этом физически ощущая, как гордо реющая в вышине птица Эзотерика теряет не одни лишь перья. У неё буквально подламывается крыло.
Но ни встречи с Алмазом, ни бесконечные серии интервью с многочисленными Жоржеттами, Констанциями и Элеонорами пока не заставили её разочароваться в самой магии, метафизике и прочей алхимии. К данному моменту нашего рассказа Марта пребывала в мировоззрении ребёнка, который никак не хочет расставаться со своей верой в сказочных героев, но уже начал понимать, что дяди с искусственными бородами – просто ряженые, актёры. Такой прозревающий малыш в курсе, что Дед Мороз на садиковской «ёлке» – это приглашённый актёр, или вообще самая крупная воспитательница в дошкольном учреждении, в зависимости от бюджета утренника. Но где-то там всё равно есть он, настоящий волшебник, который читает детские письма, смеётся над шалостями дорогих его сердцу ребятишек, всегда готов одарить того, кто вёл себя хорошо и пожурить непослушного хулигана. Просто он «делегировал полномочия».
Потому и продолжала Марта работать в своей «шарашкиной конторе», как именовала её место службы мама. А ведь её между прочим, за это время дважды переманить пытались. Один раз – в редакцию женского журнала, штатным корреспондентом и автором постоянной рубрики. А однажды позвали на целое телевидение. Даже не спутниковое, на вполне раскрученный канал. Но тематика у него была далёкая от любимой Мартой эзотерики.
Руководитель Марты, а заодно и директор их «холдинга», Самуил Александрович Вершинский, которого коллектив за глаза называл Вельзевулом, веру в чудо у сотрудницы старался поддерживать. Он и сам работал по призванию, да и, откровенно говоря, когда человек трудится с энтузиазмом, он легко и на переработку пойдёт на этом же самом энтузиазме, без доплат. В случае с Мартой расчёт оправдался на сто процентов. Девушка совмещала работу и в телевизионной, и в газетной редакциях, при этом официально числясь только в одной из них. Иногда темы её телевизионных репортажей и статей пересекались, но чаще она старалась «создавать разнородный контент». Потому что не всё, о чем можно интересно написать, реально передать убедительным видеорядом.
Почему острые на язык креативщики назвали представительного и вполне безобидного мужчину именем страшного ветхозаветного демона, объяснялось до обидного просто. Нет, дело было не в его внешности или привычках. Всему виной оказалась его затейливая подпись. Фамилию Вершинский он перевёл в какой-то немыслимый, завораживающий вензель, который действительно не поймёшь, как расшифровать, ни с первого взгляда, ни со второго. Вероятно, предками Самуила были врачи, он об этом сотрудникам не рассказывал. Однажды в редакцию затесался юный практикант, которого непонятно каким ветром занесло в «Портал». Получив подписанную директором справку о прохождении практики, он обомлел, и переспросил на весь офис: «Вельзевул?» С тех пор добрейшей души человек и получил своё грозное прозвище.
Недавно Марта уговорила Вельзевула доверить написать ей серию статей под рабочим названием «Современные чудотворцы». По замыслу, она должна обращаться с вымышленной проблемой к какому-нибудь целителю, а потом анализировать, было ли хоть одно попадание в «яблочко».
Самуил крепко задумался. С одной стороны, он не хотел наступать на горло Мартиной песне. Всё-таки, когда она бодра и вдохновлена, то и работает куда результативней. Но инициатива сотрудницы была чревата и потерей клиентов. Ведь все эти нетрадиционные медики – потенциальные рекламодатели. И ничего с этим не поделать.
– Мартусь, а бюджет я тебе как под твои занятия подтяну? – осторожно спросил он у журналистки. – Ведь ты ж не бесплатно будешь к этим специалистам хаживать. Они за свои сеансы деньги берут. И потом, представь, сколько у нас скандалов может приключиться от твоих, так сказать, разоблачений? Эти все чародеи – индивидуальные предприниматели с сертификатами тренеров личностного роста. Они за использование их имени в нехорошем контексте наведут на нас порчу и диарейный луч. А что еще хуже – в суд подадут.
– А если они меня спасут от сглаза, и нехорошего контекста не получится? – на всякий случай уточнила Марта.
– А за хороший контекст они нам денег должны платить, а не мы им! – отрезал Вельзевул.
Марта расстроилась и мысленно уже попрощалась со своей идеей: посетить трех разных экстрасенсов с одним и тем же вопросом. Видя вытянувшееся лицо самой преданной сотрудницы, Самуил смягчился.
– Ладно, давай, на один эксперимент хотя бы решимся. Придумай себе какую-нибудь проблему, сходи, подвергнись, так сказать, магическому воздействию, а потом статейку напиши от первого лица. Не называя реальных имён! Небольшой бюджет я под это найду, посмотрим на реакцию читателей и рекламодателей. Но на многое не рассчитывай, поняла?
Так Марта получила интересное ей редакционное задание. Как раз в тот день, когда Ира с Ульяной навещали Ольгу, Марта изучала контингент целителей, чтобы записаться к одному из них. Задача была непростая. Запрещалось трогать «сетевиков» – то есть эзотериков, связанных с одним крупным собственником сети салонов, под которого нельзя копать. Но и на совсем уж мелких и никому неизвестных волшебничков вестись не хотелось. Понятно же, что там совсем примитивный «развод» её ожидает. А Марта жаждала написать правдивую и полезную статью. И не обязательно о том, что везде вас подстерегают шарлатаны. Может, ей повезет и она увидит нечто другое.
Не подозревая, что прямо сейчас мимо неё проходит, возможно, самый мистический в её жизни сюжет, Марта кивнула забавной девчонке (Таи-ладно…прелесть какая!) и вернулась в свою комнату, где она до глубокой ночи шерстила сайты, читала отзывы, выписывала номера телефонов. Искала себе достойного гуру, в общем. Выписала несколько имён (надо же с начальством согласовать, прежде, чем звонить) и с чистой совестью собралась почивать.
У любителя тайн и мистики и сны такие же. Марта уже пару лет пыталась овладеть методикой осознанных сновидений, но ей не хватало упорства и прилежания. Проще говоря, лень было. Поэтому видения к ней приходили интересные, но на вещие и осознанные сны явно не тянули. А самым крутым сновидческим персонажем был Ринпоче Пхубу, тибетский старец благообразного вида.
Когда Марта увидела его в первый раз, то очень растерялась: как с ним разговаривать? Тибетского языка она не знает. Но старец оказался компанейский и доброжелательный, а самое главное – русскоговорящий.
– Ваше имя значит что-то важное? – спросила Марта с благоговением.
– Пхубу? Очень важное. Четверг.
– Четверг? Но почему? – Марта еще раз растерялась.
– А почему бы и нет? Я в четверг родился. И, если ты заметила, в твоем сне я присутствую в этот же день недели.
Так и повелось, что в некоторые четверги Марту во сне навещал жизнерадостный тибетский старец. Иногда она даже только поэтому с утра вспоминала, какой нынче день на дворе.
Вот и этой ночью девушка услышала характерное мягкое покашливание.
– О! Точно! Сегодня опять четверг! – обрадовалась Марта во сне.
– А говоришь, осознанные сны смотреть не умеешь, – засмеялся Ринпоче. – А ведь осознаешь, что видишь меня, и что сегодня определенный день недели. Опять спать поздно легла, иэх… Сколько тебя учить – лучший сон с десяти вечера до шести утра. Так и выспишься, и на нужный канал во сне выйти можешь.
– Каюсь, Гурушка, – Марта позволяла себе быть игривой, ведь это ж ее сон, чего церемониться. – Увлеклась сегодня интернет-поисками. А еще задумалась вдруг о смысле того, чем занимаюсь. Что я пишу? Какая идея в моем творчестве?
– Дура ты малолетняя! – Ринпоче Пхубу, уселся в кресло-мешок. Беседа их сегодня проходила прямо в комнате журналистки, где как раз был именно такой предмет обихода. Марта перевозила его с одной съёмной квартиры на другую. – Писать надо не идею, а то, что нравится. Когда ты думаешь, какую идею несет твое творчество, на этом оно и заканчивается. Сначала излей порыв душевный, а потом там идею ищи. Если она светлая и правильная – все нормально, давай ход дальнейший. Найдется тот, кому это надо прочесть.
– Но как же так! – Марта возмутилась. – Но ведь во все времена люди писали и пишут что-то разумное, доброе и вечное. Задавались целью.
– От души писать надо, дорогая ученица. Если ты просто стараешься, описывая то, что самой тебе неинтересно – значит не твое это. Оставь подобный сюжет тому, кто этим горит и живет. Иначе все равно тебе не поверят.
– А если я какую-то губительную мысль захочу написать? Разрушительную и безнравственную?
– Тогда не пиши. Вообще не пиши. Ничего. Это значит канал твой сбился и транслирует всякую дичь. Вот будешь спать ложиться под утро, канал и поломается! Ладно, на сегодня я тебе наставление дал, бывай!
– Такое наставление мне ещё Брэдбери в своей книге про писательский дзен давал, – немного обиделась Марта. И действительно, у знаменитого сочинителя она уже читала немного иначе сформулированный принцип: «работай-расслабляйся-не думай». Хотя, чего ожидать от собственного подсознания? Ринпоче может говорить только о том, что знает и сама Марта. Или нет?
Пхубу растворился во тьме комнаты, Марта повернулась на другой бок, смотреть сны не такие логически выверенные, но зато более расслабляющие.
***
С утра Марта взбодрилась только после поездки на Апельсинке до работы. Ехать было недалеко, но ядреная атмосфера зимней дороги, студёный утренний воздух и маты стоявших пробках водителей смогли ее разбудить окончательно. Четверг начался неожиданно – с порога ее поймал Вельзевул и строго выговорил за пропуск мозгового штурма в телевизионной редакции.
– Слушайте, я не понимаю, – возмутилась Марта, – штатных мест в ящике для меня не хватило, а на планерках я там должна штаны просиживать?
– Не гунди, – ласково попросил начальник. – Ты нам там сейчас нужна. Маша Сергиенко, шеф-редактор «Следов пришельцев», на больничном. А без нее Алина, так сказать, будто совсем IQ тронулась.
Алина Кунцева – ведущая передачи «Следы пришельцев». Сутью программы, собственно, было расследование роли инопланетного разума в достижениях и наоборот, неудачах человечества. Главным достоинством Алины были её крайне телегеничная внешность и неземное обаяние, которое позволяло ей разговорить самого неприветливого гостя. С учетом того, что «Следы пришельцев» шли в прямом эфире, это был очень существенный плюс. Но при этом эрудицию в делах эзотерических Алине в заслуги записать было никак нельзя. Ситуацию спасал подробно расписанный сценарий и постоянное присутствие в наушнике голоса редактора.
– Во вторник, знаешь, что Алина выдала без Машки? – Вельзевул трагически возвел глаза к небу. – Не знаешь, ты на планерки не ходишь. Так вот, когда уважаемый исследователь, именитый и заслуженный человек начал ей рассказывать о «Хрониках Акаши», эта барышня его спросила, где можно почитать эти хроники, а еще лучше – скачать!
Марта не смогла удержаться и прыснула в кулак. Вельзевул очень потешно изобразил ведущую, и последнюю фразу пропищал.
– А вот ничего смешного! – руководитель посуровел. – В общем, пока Маша отсутствует, будешь проверять сценарий и сидеть на «ухе» у Алины. И звонки фильтровать поможешь. А между эфирами, так сказать, политинформацию проведи. Например, расскажи Кунцевой, что «Хроники Акаши» – это информационное поле, в котором весь человеческий опыт прошлого, настоящего и будущего. Более сложная интерпретация ей и не нужна. Главное, чтоб поняла, что это не книжка в пиратской библиотеке. Эфир три раза на неделе, так что не особо обременишься.
– Самуил Александрович, – взмолилась Марта, – у меня же проект! Сегодня я на снятие венца безбрачия хотела записаться. Если вы кого-нибудь из магов одобрите. Да и как мое присутствие поможет делу? Если, например, она назовет геоглифы на плато Наска «симпотненькими зверушками», что я сделаю?
– А ты ей тут же подскажешь что-нибудь умное, чтоб все подумали, будто до этого она пошутила. Не кобенься. Успеешь ты еще под венец… или на венец, не знаю как правильно. Эфир в 15:00 сегодня. Вот проконтролируешь, чтобы как надо всё прошло, и я тебя лично к любому Мессингу готов записать.
Марта только вздохнула. Опять её перекидывали куда-то, прерывая творческий полёт. Ну что ж, эфир так эфир. Она втянула голову в плечи и обреченно зашла в свой отдел, где привычно пахло ладаном и сандалом, хотя на двери и висело распечатанное на струйном принтере объявление: «Коллеги, просьба перед использованием ароматических свечей уточнять у соседей по кабинету наличие аллергии».
***
– Пончики привезли! – выпускающий редактор «Следов пришельцев», Лёвушка, внес в эфирку благоухающую коробку. Тут же лес рук операторов, звуковика, осветителя и прочих страждущих потянулся к сокровищу. И до Марты дошла чуть ли не аккуратно вылизанная емкость без признаков сдобы.
– Упс, Мартуля, тебя-то я и забыл посчитать, – сконфузился Лёвушка.
– Ничего, я привыкла. – Марта пожала плечами. Отрощенный дзен позволял ей уже не огорчаться из-за таких мелочей. Карма человека-невидимки, что уж там.
– Хочешь, я тебе половинку своего пончика отдам? Я только один раз откусил. – Лёвушка выглядел несчастным.
– Забей. Лучше верстку мне дай. Полную.
Выпускающий с виноватым видом побежал за распечаткой. Тема программы была странноватая. Говорить сегодня собирались о призраках. Кто они? Энергетические останки умерших, а может, их внетелесное воплощение, душа? Или те, кого мы называем духами и пытаемся вызывать с помощью медиумов – внеземная форма жизни, инопланетяне, которых мы принимаем за привидения, да и сами они прикидываются чем-то, более понятным для нас, землян.
– Вот кто-то накреативил, а! – Потрясла головой Марта. Пожалуй, на планёрки к «ящикам» ходить всё же стоит, вполне забавный цирк может оказаться.
Основной гость ожидался интересный: профессор Пруфов. Настоящий профессор, между прочим. Правда, медицинских наук. Но тем интереснее. Арсений Пруфов был известен широкой эзотерической аудитории как психиатр, который сам верит в то, за что другим ставит диагнозы. Вторым гостем студии была Иветта Иванищева, довольно популярный в столице медиум родом из Чебоксар.
Лёвушка принес верстку и сценарий эфира. На полях его заботливой рукой было отмечено: «Для Алины – ВАЖНО!!! Не говорить проф. Пруфову: «А где пруфы?» Это невежливо». Марта одобрительно похлопала выпускающего по плечу. Он явно держал руку на пульсе прямого эфира.
Гостевой редактор Ритуля усадила в кресла Арсения Ильича Пруфова и Иветту Вадимовну Иванищеву, прощебетала им что-то успокаивающее насчет их телегеничности, и передоверила подоспевшей из гримерки Алине Кунцевой. До эфира оставалось меньше 10 минут и все было под контролем.
– Голосовалка готова? – на всякий случай спросила Марта. Интерактивный опрос был «заряжен». Вопрос звучал традиционно: «Вы верите в призраков?» Вариантов ответов предлагалось три: «Да», «Нет» и «Я сам их видел/а».
Кроме опроса предполагались прямые звонки в студию, так что контакт с аудиторий подразумевался тесный.
Марта любила прямые эфиры. В волнующий момент, когда на мониторах появлялась заставка и звучал голос режиссера: «В эфире», она чувствовала себя в самолете, шасси которого только-только отрываются от твердой поверхности взлетной полосы. И все, то что дальше – уже судьба и только.
– Добрый вечер, любители и ценители непознанного! – как всегда, обаятельно, поприветствовала аудиторию Алина. Что и говорить, она была хороша. Привлекательность девушки просто зашкаливала, и это позволяло вытягивать самые сложные эфиры и списывать «косяки», казавшиеся непоправимыми.
– В эфире «Следы пришельцев» и я, Алина Кунцева, вместе с гостями студии, сегодня постараемся ответить на вопрос «Призраки – информационный след умерших, или иная форма жизни?»
Тут в речь Алины вторгся непрошенный звук – басовитый кашель Пруфова, который хоть и не был в кадре, но находился в полуметре от ведущей.
– Микрофон уводи! – зашипела Марта на звуковика.
– Сорян! – Кирилл, звукорежиссер, пожал плечами и увел «бегунок» вниз.
Ведущая ослепительно улыбнулась и продолжила:
– Как вы уже догадались, я в студии не одна. Не буду откладывать в долгий ящик, и познакомлю вас с экспертами.
На основном эфирном мониторе появилась медиум Иветта. Марта сделала жест «рука-лицо» и опять зашипела:
– Ребята, ну зачем вы тетю показали? Как будто это она басом кашляла. Общий давайте.
– Логично! – Армен, режиссер за пультом кивнул и вывел на экраны всех троих: Алину и ее гостей. И сверх того, оператора Васю, который не успел добежать до второй камеры.
Эфир начинался феерично. Самолет, едва взлетев, вошел в зону турбулентности. Армен выразительно посмотрел на Марту, как бы говоря: «Всё ты со своим общим планом», и вновь переключился на ведущую. Она все так же ослепительно улыбалась, что должно было заставить зрителей и спонсоров программы забыть и про кашель, и про Васю. А возможно, и про саму тему эфира. Дальше все пошло по сценарию, и эфирная группа перевела дух. Результаты опроса показывали, что аудитория «Астрального канала» верит в призраков. На прямую линию звонили очевидцы, желающие рассказать свои мистические истории. Гости студии обстоятельно и толково отвечали на прописанные для Алины вопросы. Иветта рассказывала, как она в пять с половиной лет впервые услышала дух своей прабабушки. Арсений задал пару уточняющих вопросов по поводу диагнозов, которые будущему медиуму ставили в детстве, и жили ли ее родители вместе. Иветта не обиделась, поскольку была натурой просветленной. После этого настало рекламное время и все смогли немного отдохнуть. До окончания эфира было еще полчаса.
– Марта, тут звонок интересный! – Ритуля, гостевой редактор, во время эфира «сидела на трубке» и принимала звонки. – Человек утверждает, что с ним сейчас на связи его покойная родственница, и у нее есть сообщение для Арсения.
– Правда, любопытно! – оживилась Марта. – Даём!
Реклама благополучно завершилась, и Алина сообщила:
– У нас есть очередной звонок в студию. Добрый вечер, дорогой зритель! Вы в эфире!
В студии раздался свист и скрежет, как бывает, когда телезритель звонит в студию, не отходя от телевизора. Ведущей пришлось попросить невидимого собеседника отодвинуться от своей «шайтан-коробки», и связь наладилась.
– Я могу уже говорить, да? – спросил обеспокоенный мужской голос.
– Да-да! – закричали все трое присутствующих в студийных креслах. И оператор Вася, кажется, тоже.
– Как вас зовут, из какого вы города? – продолжала отрабатывать Алина.
– Коля. Николай в общем. Из Барнаула. Это на Алтае. Я тут с тетушкой своей.
– Замечательно! – обрадовалась Алина. – А тетю как зовут?
– Звали. Вероника ее звали. Она умерла месяц назад. И теперь мне является и говорит со мной.
– Ого! – удивился Арсений. – Интересный вы фрукт.
– Арсений, это невежливо! – попыталась урезонить партнера по эфиру Иветта. – Человек к нам с проблемой обратился, а вы с ним как психиатр.
Профессор немного смутился. Он был человеком интеллигентным и вполне толерантным. Даже в призраков немного верил и являлся председателем общества «Московские охотники до привидений».
Алина, казалось, немного испугалась. Но продолжила улыбаться и общаться с телезрителем:
– Коля… Николай из Барнаула, а вы тетю свою как… видите или слышите только?
– В основном слышу ее в своей голове, – охотно откликнулся собеседник. – Но и вижу ее еще, когда темно, и на фоне белой стены, то лучше видно, она прозрачная такая немного. И она меня попросила вам позвонить сюда. Для Арсения сообщения передать. Кто у вас тут Арсений-то? Не вы же?
– Точно, не я! – улыбка Алины если и померкла, то незначительно. – Это наш уважаемый гость, профессор психиатрии.
– Добрый вечер! – поздоровался Арсений Ильич.
– Здрасьте! – ответил Коля из телефона. – Я вам должен от своей покойной тети сообщение передать. Она послушала, что вы 90% рассказов о контактах с призраками назвали психическими расстройствами, и ей это не понравилось. Просит сказать, чтобы вы это прекратили.
– Хм. Умершая тетя. Интересно. А какие у вас, так сказать, пруфы в пользу ваших слов?
На «пруфах» Алина Кунцева непроизвольно хихикнула и с выражением посмотрела в камеру. Ее взгляд означал: «Вот, а вы тут пометки всякие на полях делаете, чтобы я о пруфах не заикалась!» Алина прекрасно видела, что в эфир шло изображение профессора со второй камеры, и поэтому даже позволила себе показать язык эфирной бригаде. К сожалению, именно в этот момент Армен решил переключить камеру, и мимический этюд ведущей смогли увидеть и все телезрители. Алина густо покраснела и поспешила отвлечь от себя внимание
– Да, Николай, уточните, пожалуйста, вы у врача были? Может у вас от горя и усталости галлюцинации.
– Зря вы дразнитесь! – голос Николая приобрел обиженную интонацию. – Я к врачу сразу пошел, как только голос тети услышал. Мне всякие анализы сделали и все как надо. Сказали, что здоров я. А пруфы вам будут сейчас. Например, тетя говорит, что у Арсения Ильича папа был ВДВ-шник.
– Ну, это вы могли в интернете прочитать. На моей страничке в соцсетях, – не поверил Арсений.
– Тетя моя в соцсетях не зарегистрирована даже была! Да и как бы она после смерти в эти ваши инстаграмы залезла? Или вы думаете, что это я вас там искал? – не сразу догадался Коля. – Ладно. У вас в левом кармане брелок лежит, с ключами. А на брелке – лошадка какая-то. Вроде как пони из девчачьего мультика.
Профессор начал ловить ртом воздух.
– А этого в соцсетях точно не было? – заботливо уточнила у него Алина.
– Нет! – Пруфов побагровел. – Что вы тут за балаган устроили? Подтасовали эфир, чтобы сенсацию получить? Еще бы разузнали, какого цвета у меня трусы!
– Бирюзового! Тоже с изображением поняшек. – С готовностью ответил Николай из Барнаула. – А еще вы торопились и бирку с них не срезали. Можете прямо сейчас проверить.
– Н-не буду я ничего проверять! – профессор был в ярости. – Не знаю, как это просочилось из…из моих штанов, но я буду жаловаться. У вас будут проблемы.
– У моей тети проблемы уже закончились, – Рассудительно сказал Николай, – но она вам не про трусы рассказать хотела, а предупредить.
– О чем? – теперь уже заинтересовалась Иветта.
– Дословно передаю: пусть этот чудик сегодня, когда ему позвонит Виталик, не соглашается встречать из аэропорта Галю. Не то беда случится.
Арсений схватился за сердце, Иветта вскрикнула. И тут в студии заискрил фонарь. Как бенгальский огонь. С треском.
– Уходим на рекламу! – закричала Марта.
– Логично! – согласился невозмутимый Армен, и тут же поставил промо-блок.
Ритуля пыталась связаться с Колей, чтобы разобраться, что это за розыгрыш. Но Николай уже отключился, и трубку не брал.
– Ребята, это трэш! – сказала Алина в студии. Сразу стало понятно, что в спешке ее микрофон забыли «увести», и реплики ведущей ложатся поверх рекламного блока, прямо в эфире. Это была катастрофа.
Арсения Ильича еле-еле успокоили. До конца эфира оставалось больше 20 минут. С огромным трудом Ритуля, Алина и Марта убедили психиатра, что никто физически не смог бы до эфира установить интимные детали гардероба профессора.
– Действительно, остается предположить, что мы имеем дело с чем-то непознанным. – согласился Арсений.
Инцидент был чудом урегулирован, и Алина вновь появилась на экране.
– Дорогие зрители! – вдохновенно выпалила ведущая. – Сейчас у нас произошло настоящее мистическое событие. Об этом можно написать в «Хрониках Аркаши»! Или как там этот эзотерический вестник называется.
Иветта издала горловой звук непонятного значения. Марта всерьез задумалась об увольнении.
– Давайте, поговорим о том, как же возможны такие вещи.
– Вполне возможны, еще как! – вступила медиум в беседу. – Если принять во внимание, что жизнь не заканчивается после смерти, ровно, как и не начинается нашим рождением. Я это вам и пытаюсь с начала программы донести. Мы вот совершенно точно тут присутствующие не знали, какого цвета исподнее господина профессора. Вполне вероятно, что этот факт вообще не был известен ни одной живой душе.
– Позвольте! – вдруг обиделся Арсений Ильич. – Я, вообще-то, довольно популярен среди представительниц противоположного пола. Мне всего-то 56, что вы меня со счетов списываете. А с пони – это совершенно случайно получилось. Мне друзья на первое апреля в шутку целый набор с их символикой подарили. Но это неважно сейчас, впрочем. И да, в привидения я верю. Просто по моим наблюдениям, настоящих историй с их участием крайне мало. Но эта вот, определенно, достоверная.
Дальше беседа в студии перетекла во вполне конструктивное русло. Иветта начала рассказывать о видах призраков, профессор дополнил, чем отличаются фантомы от полтергейстов и пояснил, что эктоплазма – это субстанция, которую якобы выделяют духи, а элементалы – сущности, застрявшие на стыке двух реальностей. Марта мысленно порвала свое виртуальное заявление об увольнении.
– А хотите, мы прямо сюда сейчас с вами сущность вызовем? – вдохновилась вдруг медиум.
– Нет-нет. Не надо! – очень поспешно замахали руками Алина, Арсений Ильич и оператор Вася на заднем плане.
Иветта с сожалением пожала плечами, и присутствующие продолжили разговор, как отличить призрака от галлюцинации, и можно ли самостоятельно понять, к кому обращаться за помощью: к психиатру или парапсихологу. Внеземные формы жизни были забыты.
В финале программы Алина прочла текст с телесуфлера о том, что убедительных доказательств существования загробной жизни нет, как и достаточно обоснованных аргументов в пользу того, что это все выдумки. На этой философской ноте эфир закончился.
Как требовали приличия, редакторская группа пошла прощаться с гостями. Тем более, программа получилась несколько неоднозначная. Профессор включил смартфон, который тут же залился рингтоном. Арсений Ильич извинился и нажал кнопку вызова.
– Виталя? Пятый раз мне звонишь? Да я на телевидении интервью давал, телефон выключил. Ты не смотрел меня? Ах, да, ты ж вообще ящик не смотришь. Что у тебя там? Сегодня прилетает во Внуково и встретить некому? Конечно, постараюсь, я же любящий дядюшка, как-никак.
Конечно, никто специально не подслушивал беседу психиатра по телефону, но на словах об аэропорте и Марта, и Иветта, и Ритуля… и даже оператор Вася, который собирал в студийном павильоне оборудование – все напряглись.
– Как зовут племянницу? – в едином порыве спросили Рита и Марта.
– Га-галя, – заикаясь, ответил профессор. – Виталик, я тебе чуть позже перезвоню, не могу сейчас говорить.
– Вы не должны ехать встречать эту Галю! – требовательно набросилась на Арсения Ильича Иветта, как только он положил трубку. – Вы же слышали: беда будет!
– Но это же ненаучно! – попытался отбиться профессор. – Виталик – это мой брат. А Галя –племянница, дочь нашей единственной сестры Леночки. Галочка сегодня летит из Европы, навестить маму. Вот как я могу отказаться ее встретить? Лена машину не водит, Виталик категорически поехать не может. Не на маршрутке же ей трястись!
– А такси? – поинтересовался Вася.
Профессор обвел взглядом присутствующих и вздохнул.
– Эх, ладно. Придумаю что-нибудь. До свидания!
Арсений положил мобильный в левый карман брюк, вытащил руку, и случайно выронил брелок с автомобильными ключами. Брелок был в форме милой голубой лошадки и с надписью «Дружба – это чудо». Профессор смутился быстро поднял и запихал провокационный предмет обратно. Девушки и Вася переглянулись.
В студии нарисовался Вельзевул. Лицо его напоминало детскую мозаику, сплошь из белых с красным элементов. Видно было, что руководитель едва удерживается от проявления чувств, и хочет пропесочить коллектив, а больше всех, Марту, за всё. За белье профессора в прямом эфире, звук из студии на рекламном блоке, за «Хроники Аркаши», наконец. На бюджетных каналах это все как само собой, конечно, но производственный брак таким доводом не оправдаешь.
Марта понимала, что сейчас, стоит гостям уйти, над головой её разверзнутся все хляби небесные и хор иерихонских труб возвестит о личном Мартином апокалипсисе. Пафосно, но вот так она чувствовала. Поэтому она открыла рот и кинулась в бездну:
– Арсений, а давайте, мы с вами вместе поедем Галю встречать?
– Гениально! – восхитилась Алина. Что ни говори, девушка она очень приятная и отзывчивая. Хотя и читает мало, особенно по профилю студии.
– То есть, вы думаете, со мной случится что-то страшное, и хотите при этом присутствовать? – Ошарашенно уточнил Пруфов.
– Ну, мы надеемся, – начала Марта и осеклась. – Очень надеемся, что ничего такого не произойдёт. Но, понимаете, в программе прозвучала эта мысль. Что это? Розыгрыш или мистический знак с того света, мы не знаем. Но будет непрофессионально это проигнорировать.
– Я вас понимаю, – кивнул профессор. – Но мне надо будет это Галочке как-то объяснить.
– Да мы её не будем снимать, если хотите, – пообещала Марта. – И вообще, поедем в соседней машине, чтобы не мешать встрече родственников.
На этом месте Самуил кашлянул. Нездоровая мозаика на его лице поблекла, но он всё ещё был опасен. И явно против того, чтобы выводить вечером водителя в оплачиваемый рейс.
