Каролина Эванс
Тремор
Пролог
Все забыли о нем. Родители общались с другими взрослыми, детей рядом не было.
Какое-то время мальчик скитался по особняку, его заполненным комнатам. Ходил по бархатистым коврам, чувствуя, как они поглощают звук шагов его лакированных ботинок. Иногда он останавливался у подносов с едой и брал с них яблочные дольки.
Мальчик думал, чем развлечь себя, и его осенило. Он вспомнил, как в прошлый раз нашел качели у озера.
Быстро спустившись вниз, он распахнул двери террасы. Вечерняя прохлада тут же заполонила легкие. На душе стало так свободно, что, казалось, ноги сами несут его вниз по склону. Он все бежал и бежал. Ветер все сильнее развевал его темные волосы.
Мальчик замедлился, лишь когда перед ним показались ивы. Раздвинув их ветви, он замер. Качели ходили ходуном. Приглядевшись, он различил на них маленькую, едва заметную фигурку с двумя хвостиками.
«Девчонка!» − с досадой подумал он.
Она сидела неподвижно, и мальчик стал медленно приближаться к ней. Обходя пожухлую листву по корням деревьев, он уже был готов напугать ее. И вот последний шаг, рывок…
− Я тебя слышу, − раздался тонкий голосок.
Мальчик замер. Девочка медленно повернулась к нему, а потом поманила его рукой.
− У тебя есть мечта? − прошептала она, протягивая горстку розовых камушков.
− Это еще что? − в недоумении спросил он.
− Волшебные камни. Они могут исполнить любое желание.
Мальчик хотел рассмеяться, но не смог. Сам не зная, почему, он взял их. Камушки поблескивали всеми цветами в свете прибрежных фонарей. Это заворожило его.
− И что надо сделать с ними?
Девочка улыбнулась, загадочно отведя взгляд в сторону. Когда она встала, то оказалась ростом по плечо мальчику.
− Их надо кинуть в воду. Как можно дальше, чтобы желание быстрее исполнилось.
− Но где ты нашла их? – все не мог оторвать он глаз от сияния.
− Это секрет, − прошептала она.
Подойдя к озеру, девочка прижала один из камней к груди. Закрыла глаза и посмотрела в небо, а потом бросила его в самый центр озера.
Мальчик восторженно взглянул на нее.
− А ты сильная! Но я могу дальше.
Он уже хотел кинуть его, как девочка замахала руками.
− Подожди. Сначала надо представить, что твое желание уже сбылось.
Мальчик невольно улыбнулся. Теплая волна прошла по его телу. Если его мечта станет реальностью, он будет до конца жизни любить эту девочку.
− Теперь почувствуй, как ты заряжаешь камень своей энергией.
− Как это? – повел он бровью.
− Ты поймешь. Просто прижми его к сердцу.
Пальцы до боли сжали его в ладони. Картинка ясно предстала перед его сознанием. Он долго всматривался в нее, а потом замахнулся и кинул камень в воду. Далеко-далеко. Мальчик хотел, чтобы его желание сбылось как можно скорее.
Брызги поднялись над ровной гладью. Он молча смотрел, как круги рассекают воду, и отражение фонарей искажается ими. Казалось, кваканье лягушек, песни цикад и отдаленный смех взрослых отделились от него.
− Ну как? Что-нибудь почувствовал? – сжали крохотные пальчики его запястье.
− Да, наверное… А что ты загадала?
Девочка с улыбкой взглянула на него.
− Ну, нет, только не говори, что нельзя рассказывать!
− Не-а, − хихикнула она и убежала. Мальчик, звонко засмеявшись, бросился за ней следом.
Ветер поднялся и взмутил покорную воду. Лишь присмотревшись, можно было увидеть таинственное сияние на дне озера.
Часть 1
Глава 1
− Таня, блин, сколько можно сливать деньги на кофейни?!
Таня не спеша затянулась рафом, шутливо посмотрев на одногруппницу поверх очков.
− Забываешь, что мы еще бедные студенты, а не великие дизайнеры!
В ответ она лишь пожала плечами. Казанский собор опять магнитом притянул ее взгляд, раскидал все реплики в голове, мысли о насущных делах, предстоящей учебе – они унеслись вдаль и стали ветром, что бродил меж его колонн. Она не замечала на себе взгляда подруги, ее насмешливой и, в то же время, нежной улыбки.
− Смотри, как тебе?.
Таня даже не вздрогнула. Словно ждала, когда Даша достанет скетчбук, покажет законченный пейзаж с их вчерашнего пленэра. Немигающим взглядом она проникала в суть линий, подобранных красок. Можно сказать, сливалась с ними.
− Я сделала, как ты и советовала – вовремя остановилась.
Таня на секунду подняла от работы взгляд и вновь опустила голову. Даша обожала такие моменты. За неделю она застала их раза три, поэтому так и не успела понять, куда ведет портал Таниных глаз в миг полного слияния с искусством.
− В незаконченности порой больше жизни, чем в самом безупречном наложении краски. Мне показалось, ты жертвуешь душой во имя совершенства.
Улыбка Даши дрогнула в уголках, а потом стала еще шире.
− Подруга, боюсь в КиТе с тобой не согласятся. Да и не только в КиТе. Мне вообще удивительно, почему ты поступила именно сюда. Почему не в Москву? Почему не в академию Репина, Штиглица? Только не говори, что тебе просто понравилась мозаика на корпусе!
Таня засмеялась, не успев отпить кофе.
− Так и знала, − покачала головой Даша, едва сдерживая смех.
Вскоре девчонки вышли на улицу. На шумный Невский проспект с толпами туристов, местных жителей и таких же студентов, как они. Среди них было легко различить первогодок – глаза жадно впитывают все вокруг. Так и блестят от предвкушения новой жизни, знакомств и ощущения в душе чувства дома.
Таня была одной из них. Все в Питере вызывало у нее эмоции. Всю неделю они с Дашей обходили центр, исследуя достопримечательности, проникаясь теплом к кофейням, интересным местам, уже представляя, как будут заходить в них после пар, как позже они будут символизировать лучшие мгновения их студенческой жизни.
И теперь они вновь шли к Зимнему дворцу. Как в первый раз любовались фасадом крыши, колоннами, словно не замечая толпы людей, да и какое-то время друг друга.
− Пойдем поближе, я хочу рассмотреть статуи.
− Опять? − прыснула Даша.
Таня засмеялась вместе с ней. С первого дня их знакомства ей стало казаться, что у них одно веселье на двоих. Секунду назад ей хотелось сфотографировать точеные фигуры богинь, всадников из древнегреческих мифов, запечатлеть Аполлона и Терпсихору, чтобы потом рисовать их в кафе, но что-то пошло не так. Таня стала снимать кривляния Даши, Даша – Тани, а потом к ним подошел ряженный Петр I, и, забыв обо всем, они со смехом помчались к Неве.
− Ладно, стой, я устала, − рассмеялась Таня.
Даша перешла на шаг. Какое-то время они даже не смотрели друг на друга. Пытались восстановить дыхание, успокоить подергивание губ, что так и норовили вновь очертить собой улыбки.
− Жаль, что мы не живем с тобой в одной комнате. Наверняка подружишься потом со своей идеальной соседкой, а мне придется искать твою копию, − как бы невзначай произнесла Даша, взмахом головы убрав с лица светлые пряди.
− Не переживай, − с улыбкой покачала головой Таня. − Мы с ней не подружимся.
−Да? Это почему?
− Она читает Толстого.
− И что?
− Не люблю Толстого.
Даша вопросительно взглянула на подругу.
− Он − Дева.
− А-а-а-а, ну тогда, конечно.
− И она тоже.
− Без вариантов! Обходим ее стороной.
Девчонки рассмеялись. Сделав круг, они пошли обратно к Невскому проспекту. Таня смотрела на дома, доверив Даше вести ее сквозь толпу. Она не могла оторваться от отражения солнца в окнах. От их узорчатых карнизов, мраморных статуй и завлекающих вывесок.
Даша посматривала на Таню, с улыбкой покачивая головой. Все в новой подруге было для нее загадкой. Блеск больших карих глаз, что появлялся в них при виде самых обычных вещей. Восторг, с которым она говорила о погоде, людях, последних днях лета. Даже одежда. Ее льняное платье, вышитое лютиками у ключицы и пояса, доходило ей до коленей, которое дополнял вязаный кардиган такого же охрового оттенка, что и цветы. На ногах − тяжелые ботинки.
− Где ты находишь такую одежду? – спросила она у Тани.
Тонкие дуги бровей тут же взмыли вверх. Разомкнувшись, губы приобрели какое-то детское невинное выражение. Так часто бывало, когда ее резко выводили из мыслей. Таня медленно повернулась к Даше.
− Я сама ее сшила.
− Правда? – удивилась она. Не столько этому факту, сколько интонации, напоминающей голос малыша, что только что слепил куличек в песочнице.
− А серьги и бусы?
− Тоже. Люблю что-то делать руками.
− Здорово. Я так и подумала, когда впервые тебя встретила. Помню, как смотрела на твой натюрморт и боялась, что все рисуют так же. Знаешь, как я удивилась, что прошла отбор? До сих пор не верится, что завтра начнется учеба.
Таня улыбнулась. Они уже дошли до Московского вокзала и свернули на Лиговский проспект.
− Тебе не кажется, что монументальность, монолитность, высота − идеальные слова для Лиговского? − спросила Таня, когда они шли вдоль ряда белых домов.
Даша усмехнулась.
− Подожди, сейчас дойдем до «Этажей» и передумаешь.
− Что это?
− Увидишь. Вообще я там была, еще когда училась в Ростове, но вряд ли там что-то изменилось.
Она резко завернула направо.
Таня сначала даже не заметила оживленное пространство в арке. Прямо на входе стоял прилавок с разноцветными носочками, кружками, брелками. Ее взгляд жадно заметался между ними, но она не успела рассмотреть все полностью. Даша потянула ее к многоэтажному серому зданию. Они поднялись по узкой лестнице на самый верх и вышли на террасу.
Синеволосый парень предложил им глинтвейн. Таня тут же подметила, как гармонично он смотрелся на фоне граффити с туканом на ветке.
− Привет, девчонки. Заходите в наш магазинчик магии. У нас сейчас скидки на талисманы и свечи.
Даша разговорилась с ним. Таня в это время рассматривала его кулон с Посейдоном. Парень тут же заметил это.
− Нравится? Он довольно мощный, помогает настроиться на творческий лад.
Она покачала головой, сплетая внизу руки.
− Сталь больше подходит людям с практическим складом ума. Творческой энергии он не приносит.
− Да ты, я смотрю, разбираешься, − засмеялся он.
− Да, я делаю украшения… иногда.
− Серьезно? Тогда тебе стоит познакомиться с моим приятелем. Ему сейчас как раз не помешает напарник. Кстати, я Женя, − протянул он руку как-то между ними, так что девушкам пришлось по очереди пожать ее.
− Ну, веди нас к своему другу, – многозначительно кивнула Даша так, что Таня еле сдержала улыбку.
Женя качнул головой в сторону лестницы и быстро направился к ней.
− Сразу видно – местный, − прошептала Даша Тане на ухо, и они рассмеялись, зажав рот руками.
Девушки пошли за ним и, миновав два пролета, завернули в коридор с рядом магазинов. Где-то на полках стояли духи, где-то мягкие игрушки. Узорчатые носки, кристаллы, разноцветные толстовки. Они замедлились, крутя головой, как маленькие дети в зоопарке. Нужный ларек оказался в самом конце, с сильным ароматом благовоний уже на входе.
Таня не успела рассмотреть ни ряд украшений вдоль стен, ни витрин, ни вид из панорамных окон. Как только она зашла внутрь, то тут же ощутила на себе взгляд. Тяжелый, проницательный, словно смотрящий ей в душу. Казалось, черные глаза сканировали ее.
Парень в темном балахоне, напоминающем мантию, стоял за прилавком и о чем-то говорил с Женей.
− Тань, может у тебя есть что-нибудь с собой? Если нет, ничего страшного. Занесешь в другой день.
Кивнув, она приблизилась к ним и открыла фотографии в телефоне.
Парень тут же стал листать ее работы. Губы великана лишь иногда проглядывали сквозь густую бороду. Некоторые он рассматривал в деталях и, одобрительно качая головой, листал дальше.
− Мне нравится. Предлагаю тебе работу. Ты будешь поставлять бижутерию, я буду выставлять ее тут и брать процент. Договорились?
Парень протянул ей руку. Огромную, с массивными пальцами, пульсирующим теплом под кожей.
Она пожала ее.
− Запиши мой номер. Калеб, − добавил он, продиктовав ей цифры.
− Тебя правда так зовут? − удивилась Таня.
− Да.
− Прям как парня Корнелии из Чародеек, − засмеялись девчонки.
Он как-то грозно взглянул на них, а потом улыбнулся.
− Он самый, − ответил Калеб.
Глава 2
Несколько старшекурсников объявили, что можно заходить в зал, и студенты, восторженно перешептываясь, стали проходить вперед.
Первый этаж корпуса ничего особенного собой не представлял. Прямо по коридору расположилась столовая, сбоку, у входа, сидел охранник. Но поднявшись к концертному залу, все тут же потянулись к телефонам.
− Потом сфотографируетесь. Все успеете, − обещали кураторы, ведя студентов мимо перламутровой мозаики на колоннах.
Подойдя ближе, Таня заметила, что она неоднородная. В некоторых камушках она видела свой силуэт на фоне других ребят. Сокурсники образовали между собой группы и с жаром обсуждали предстоящие проекты. До Тани доносились отдельные слова из общей суматохи. Сюжеты чьих-то сценариев, факты из биографий режиссеров, актеров, планы по съемке короткометражки и все подобное.
Найти первокурсников среди них было очень просто. Те с восторгом рассматривали инсталляции с названием института, фотографировались с забавными надписями. Тесной кучкой они окружили островки с рекламой различных кружков и фестивалей, слушая кураторов в майках с эмблемой «СПБГИКиТа». Таня и Даша тоже присоединились к ним.
Из концертного зала уже доносилась торжественная музыка. Когда кто-то выходил из него, то из-за приоткрытой двери виднелись широкие ступеньки, ведущие вниз к сцене.
Когда ребят пригласили в зал, они тут же выстроились у дверей. Медленно, не спеша, куратор по парам пропускал их.
Вскоре очередь дошла до Тани и Даши. Взявшись за руки, они пошли по ступеням. Казалось, перед ними был огромный кинотеатр.
Расположившись в одном из дальних рядов, Таня любовалась синим светом от люстры, дождем свисающей с потолка, подсветкой ступенек такого же цвета. Ее то и дело скрывали ноги студентов. Ребята в одежде всех десятилетий прошлого века, всех фантазийных миров, спускались по ним, освещая зал улыбками ничуть не меньше, чем ряд прожекторов вдоль сцены.
Телекамеры с краю выводили на огромный экран происходящее на ней. Через пару минут на нем показались двое мужчин и седовласая женщина.
Музыка тут же притихла, в зале погасили свет. Лишь свечение ступеней выделялось в темноте. На мгновение Таня растворилась в ней. В речах ректора и выступлениях, последовавших за ними.
Она не отводила от сцены взгляда. Поэтому слегка вздрогнула от неожиданности, когда кто-то толкнул ее сзади. Обернувшись, Таня увидела парня с темными вьющимися волосами. Он протянул ей руку.
− Роман.
− Таня, − ответила она шепотом.
Кивнув, парень поправил на переносице очки. Они придавали его виду той самой интеллигентности, что овевает большинство мужчин в старых французских фильмах.
− На кого учишься? – спросил он.
− На дизайнера.
− М-м-м, отлично, а я − режиссер. Знаешь что, давай выйдем отсюда? Ничего интересного ты не пропустишь, тут часто всякий движ, так что…
− Идем, − тут же сказала она.
Подобные ситуации Таня воспринимала как знаки судьбы и часто просто не могла противиться им.
− Ты куда? – шикнула на нее Даша.
Только сейчас она оторвала взгляд от сцены. Номер актеров-первогодок приковал к себе весь зал, но Таня уже была готова покинуть его.
− К новым открытиям.
− Все открытия тут!
− Как знать…
Она поднялась с места и двинулась вслед за Ромой. Он оказался ненамного выше нее. Движение его плеч, походка отдавали изяществом на самой грани с женственностью.
На выходе Рома подождал свою спутницу. Придержав перед ней дверь, он осторожно закрыл ее.
Таня хотела спуститься по лестнице, но после его кивка в сторону двинулась по коридору вслед за новым знакомым.
Они ни слова не говорили друг другу. Дошли до лифта и так же молча стали ждать его подъема по шахте.
Странно, но никакой неловкости рядом с ним Таня не чувствовала. Зайдя в кабину, она заворожено наблюдала за тем, как лучи приглушенного света проходят по его скулам, носу с горбинкой, распадаются медью на кудрявых волосах, делая его похожим на Аполлона. Как он смотрит перед собой, ничего не объясняя ей своим взглядом.
Тане в миг захотелось его нарисовать. Такая фактура – далекая от современных эталонов, но несущая в себе идеалы красоты, установленные кем-то свыше – слабость каждого художника. Она хотела сделать ему комплимент, но не успела. Двери резко распахнулись, и перед ними вновь оказался первый этаж корпуса. Такой безликий и простой, надежно охраняющий собой магию искусства.
Пройдя ряд дверей, они оказались в темной комнате. Таня вопросительно взглянула на Рому.
− Это павильон. Ты не против, если я поснимаю тебя? − спросил Рома, кинув свой черный пиджак к стулу.
Она кивнула и прошла вслед за ним. Мимо ряда перегородок, за каждой из которых скрывалось пространство для съемок. Все они пустовали. Таня и Рома были одни в павильоне.
Это слово оказалось не менее вдохновляющим, чем само место. Тьма, что размывала стены, мирилась с протяженным светом съемочного оборудования.
«Словно космос… Каждая пылинка так подсвечивается в нем, будто ряд крохотных астероидов где-то на краю Вселенной. Обычная дверь кабинета скрывает за собой почти другой мир, чтобы такие люди, как Рома, могли приходить сюда и постигать искусство…»
− О чем задумалась?
− Об этом месте. О жизни. Понятия не имею, что делаю в киновузе. Я никогда и не думала становиться дизайнером. Просто знала, что должна быть здесь, вот и все. Это мое место, моя атмосфера. Я так давно хотела быть среди таких людей, как ты, как Даша. Она вроде шутит так же, как девчонки в моей бывшей школе, вроде ничем не отличается, а я чувствую в ней что-то свое, что-то совершенно особенное. Как и в каждом, кто был в том зале, понимаешь?
Рома перестал настраивать аппаратуру. Поднявшись с колен, он глубоко вздохнул и подошел к ней.
− Понимаю. Но это сначала все кажется таким славным, а потом учеба будет отнимать все время, так что нужно понимать, для чего ты здесь. Ты хочешь быть дизайнером? − спросил он после короткой паузы.
Таня медленно пожала плечами. Она все следила за серебристым лучом, размышляя, как запечатлела бы его на бумаге. Как отринула бы от себя все лишнее и вняла ему. Его свечению, протяженности, сути. К ней тут же пришла мысль, почему она здесь.
− Я не знаю, кем буду, но творить мне нравится. Как картины, так и одежду, украшения. Ничего не напрасно, когда выбираешь сердцем.
Рома улыбнулся и показал ей на табурет. Таня аккуратно села на его край и посмотрела в камеру. Большие глаза с невинностью Сикстинской Мадонны отразились в объективе. Свет выделял веснушки у щек и передние пряди волос. Они искрились бронзовым отливом.
Роме не пришлось подсказывать ей позы. Даже когда Таня слегка меняла наклон головы или отводила взгляд в сторону, получался совсем другой кадр.
Он ничего не говорил ей. Просто смотрел, как отбрасывают на лицо тень ее длинные ресницы. Если она хлопала ими, то всегда по многу раз, а потом долго не закрывала глаза. Позволяла насладиться переливами радужки, оттенками опавшей листвы под лучами солнца.
Таня не старалась позировать. Уголки ее губ были приподняты вверх, но иногда Рома смотрел на нее слишком пристально, и они образовывали самую нежную улыбку. Складки у век, ямочки на щеках превращали ее в ангела. Невинного ребенка, с трепетом ценившего каждый миг этой жизни.
− А ты почему поступил на режиссера?
Он резко оторвал от камеры взгляд. То, что читалось в нем, разъяснений уже не требовало.
− Хочу в Европу. Снимать там авторское кино и сказать им что-то людям.
− Например?
Склонив голову набок, Рома глубоко вздохнул. Все в нем как-то вытянулось – под воротником показались ключицы, на шее больше не виднелся кадык. Он стал выше. Все тело отражало его внутренние стремления, так и светясь антуражем «Странника над морем тумана».
− Например, про те редкие случаи, когда любовь – не просто совпадение жизненных целей партнеров, их требований друг к другу, не просто комбинация химических веществ, удачно вставших в формулу притяжения.
Рома немного осекся под Таниным взглядом. Большие глаза жадно требовали продолжения, но, в то же время, опасались его.
− Все говорят, что по-другому не бывает, − произнесла она, медленно облизнув нижнюю губу. С таким смаком, будто ее только что поцеловал человек, посланный ей судьбою.
Поднявшись с табурета, Таня отошла к стене. Засмотрелась на серебристый свет ламп, на тот самый космос из пыли. Ведь даже в ней есть отблеск вселенского порядка, высшего смысла, но какого?
Сама не заметив того, Таня скатилась по стенке к полу. Рома сел рядом с ней. Было тихо, и отголоски с концертного зала, слаженные аплодисменты и крики подсвечивали вопросы внутри, бесконечную жажду их творческой сути.
− Бывает так, что люди любят не за что. И все прощают друг другу. Человек не совершенен, но очень старается выправить душу. Ищет нужные ракурсы своего ядра, чтобы другому было хорошо рядом с ним. Понимаешь, о чем я?
Таня с улыбкой кивнула ему. Пожалуй, ради этого стоит снимать фильмы. Она повернулась, чтобы спросить, почему его так волнует эта тема.
− Вот ты где!
Шаги рассекали бетонный пол, проносясь вибрациями по телу Тани. Все мысли взметнулись вверх, и она уже была готова рассмеяться на вопросительное лицо подруги.
− Садись с нами, − сказал за нее Рома.
− Да, мы тут рассуждаем о любви. Кстати, это Даша.
− Оу, ну с таким парнем убежать в темноту не стыдно, − кокетливо закрутила она локон на палец.
Вопреки Таниным ожиданиям, Рома не засмущался, а лишь шутливо пожал плечами. Мол, ну да, вот я какой.
За дверью послышались голоса выходивших студентов. Наверное, праздник уже закончился.
− Что будете делать сегодня? – спросил Рома, поочередно смотря на подруг.
Даша пожала плечами.
− Даже не знаю. У нас с Таней не было планов.
− Тогда можете присоединиться к нам. Мой друг снял небольшую яхту на набережной Мойки, будет весело. Он – фанат настолок, так что скучно вам точно не будет.
Через пару часов они уже плыли по волнам под зарубежные песни 90−х. Рядом с ними была компания ребят и закуски с шампанским. Ветер с силой бил им в лицо, пока они танцевали на борту яхты.
Таня то и дело, смеясь, поправляла волосы. Скоро на горизонте показался закат, и она все чаще отходила ото всех, чтобы насладиться им.