Катерина Сергеевна Снежная
Мой шейх
Глава 4
Карим подхватил девушку на руки. Он прижимал её крепко, чувствуя, как пальцы скользят по её телу, поглаживают и пощипывают каждый изгиб. Второй раз за последний час он ловит её. У машины, где она едва не поймала пулю и стукнулась головой о край фары, он успел подставить ладонь под её голову на асфальте.
Движения на чистом инстинкте, на душевном адреналине говорили сами за себя. Он выбирал её. Ещё не знает, что дальше, но руки собственнически прижимают её безвольное тело к груди. Внутри необычное ощущение дрожи. Он вытащил из её тонких пальчиков саблю. Дивная смесь нрава. На секунду закрыл глаза. Втянул в нос её запах.
У любого жителя региона Земли аромат кожи имеет свои особенности. Турчанки пахли махлабом, китаянки – бадьяном, Ближний Восток и Египет насквозь пропитаны анисом, мексиканки – душистым перцем, Индия – гвоздичными ароматами, Индонезия и Шри-Ланка – корицей, Европа – паприкой и можжевеловыми нотами, Финляндия – тминовыми маслами; у грузинок чудесный голубой пажитник и так далее.
Блондинка, как северные славянки, пахла розой. Цветочной. Мускусной. Сладко. Чудно, но в её аромат вкрадывались горько-сладкие, фруктовые и древесные запахи. У южных славян, ближе к Европе, в благоуханиях кожи без труда угадывались ноты горчицы. Жгучие. Землистые. Немного острые. А эти были арабские, тонкие, немного пряные.
Он вынес её из квартиры, спускаясь вниз по ступеням, взвешивая увиденное. Не хватало только стычки с людьми Рашида. Он оставил машину и охрану за пределами двора. Аккуратно донёс девушку до неё. Погрузил на заднее сиденье большого ровера. Велел ждущему телохранителю налепить пластырь со снотворным и обработать ей ссадины.
А пока ждал, размышлял. Девушка не представляла для людей Рашида ценности. Но если она и есть дочь Хусейна, то возникают противоречия. Почему важен ребёнок и не важна мать? По виду в малышке было от его корней много больше общего, чем у матери. Внешне она мало чем походила на женщин эмиратов. Непомерно полно в ней чувствовалось славянское.
А она, лежащая на заднем сиденье без чувств, слишком белокожая, светловолосая, с тонкими костями, изящными запястьями, хрупкими пальчиками. Он не видел в ней признаков рода Хусейнов, ровно как и черты Мириам.
И всё-таки, всё-таки благородная кость, аристократические пальцы, лебединая шея, внутри текла истинно королевская кровь, сочетающаяся со смелостью и мужеством. Вряд ли она знала, что противостоит профи, защищая ребёнка как настоящая львица. Смогла оттеснить убийцу назад и выжить. Достойно уважения. И только то, что она с лёгкостью преодолела собственный страх перед его взглядом, указывало на силу воли.
Живописные голубые глаза, гармоничные пропорции лица, восхитительные, чуть пухлые губы. Его взгляд соблазнительно задержался на них. У Карима дернулся кадык. Он сглотнул.
И волосы натуральные. У них красивый оттенок золота. Он видел это по её волоскам на руках, по бровям. Он разберётся с ней позже, и с оттенками, и с губами. У него есть другие дела.
– Отвези её ко мне. Глаз не спускайте. Но вежливо, – велел он шофёру. – Нужно найти шакалов, пока не покинули страну, и выяснить, зачем всё это.
***
Карим вышел на след очень близко к границе. В этом треклятом мире с использованием электромагнитных камер и всякой следящей дряни водились ужасные дороги. Люди Рашида настолько спешили покинуть страну, что выбрали ближайший для своих целей сельский аэропорт и компанию, занимающуюся обработкой полей. Она не будет задавать вопросов. А кто это такой зафрахтовал самолет? Считай, «лоукост» полетел. Как частный рейс для обработки полей. Залетит слегка в Казахстан, а затем изменит курс из-за поломки. При технической посадке и ремонте пассажиры, которых официально по бумагам нет, пересядут на другой самолёт. Они покинут страну в нужный им пункт назначения. Обычная экстренная схема эвакуации.
Но пока они проделывали путь в пятьсот километров по местным, не федеральным трассам, время тоже шло. Навигаторы и GPS отлично работают в городах, а за ними у любой сотовой связи есть дыры. Действовать нужно было крайне стремительно.
Нагнав их в знойный полдень, недалеко от деревушки, затерянной среди березовых рощ, он отметил, что люди Рашида чрезвычайно спешили. Иначе не перли бы прямо, хотя бы маскировались. Сменили, например, машину. Два человека из спецслужб. Для подобных операций больше и не требовалось.
Маленькая взлётная полоса находилась рядом, у излучины реки, у воды. Они грузили вещи. В слиянии двух рек находилась граница государств. Карим, летающий только на крупных авиаперевозчиках и компаниях, никогда не видел, на чем летают обработчики полей. Немало изумился. Почти реликвия. Ржавая консерва с большими баками на боках.
– Стой, – проревел он, очерчивая полукруг руками в воздухе, стараясь захватить всех людей в поле зрения и целясь в главного.
Мужчина обернулся. У его ног, скрытая черным плащом, спала трехлетняя белокурая девочка, укутанная в детское одеяльце, в розовой пижаме с белыми зайчиками. Второй стоял за машиной у багажника и доставал сумки.
Первый мужчина развернулся, поднимая руки вверх, пока тот, второй, доставал оружие. Внушая, грозно произнес:
– Сын Йылмаза, наши пути не пересекаемы. Не мешай.
– Отдай ее, – потребовал Карим, указывая на спящую. – Она принадлежит дому Махмуда.
– Она вам не принадлежит, – парировал тот, но, тем не менее, не рискнул повернуться спиной.
Медленно завелся двигатель. Загудел самолет. И это означало, что в салоне «лоукоста» сидит пилот.
– Поклянись кровью, что она не дочь рода Хусейнов. И если не можешь, верни то, что наше по праву родства.
Мужчина наклонил белесую голову, повернул шею, как будто разминал. Но на самом деле, в обеденные часы знойного сухого дня, он готовился совершить бегство. Тянул время. Он не мог нарушить обещание, данное Рашиду. И так не сумел убить наследницу. Этим запятнал честь и достоинство. Теперь род отвернется от него и будет проклинать навечно.
Тем временем Карим занял боевую позицию, готовясь к перестрелке. Он узнал в светловолосом парне сына одного из высокопоставленных чинов эмиратов. В их строгой и жесткой иерархии внутренней системы жизнеобеспечения дети занимали не последнее место.
«Молодой глупец!» – думал Карим, понимая, что если тот пошел на отказ возврата чужого, должны быть веские причины.
– Поклянись! Я отступлюсь!
– Не могу, – произнес тот, подхватывая ребенка в руки.
Спутник блондина первым выстрелил. Карим ответил, прячась за свою машину. Блондин, схватив девочку, кинулся в салон, вопя пилоту, чтобы тот срочно взлетал. Стрелок не давал Кариму выглянуть, не давал выстрелить хотя бы в бензобак.
Самолёт, гудя в тишине, двинулся по полосе, набирая скорость и поспешно взлетал. Он уносил в своём брюхе посланника чужого мира и добычу.
Исход поединка решился быстро, как только машина поднялась высоко в небо. Остались только люди Карима и второй мужчина. Молодой и самоуверенный, он дрался слишком отчаянно, но ему, несомненно, не хватало опыта в подобных схватках. Спустя пять минут всё было кончено. Его ранили в грудь и руку, третья пуля угодила в живот. Карим нажал на его рану в руке ногой, и тот завопил благим матом, дыша последние минуты жизни.
– Я хочу получить ответы на вопросы, – сурово выговорил Карим, жизнь поверженного принадлежала теперь ему.
– Я не могу тебе их дать, – ответил тот ехидно, почти победно улыбнувшись и захлёбываясь в крови.
– Куда её повезли? Куда?
Поверженный попытался читать молитву, но не успел её закончить. Взгляд застыл. Замерз навечно. Из лёгких вышел сиплый выдох. Карим плюнул и гневно выругался.
Глава 5
Торопясь, Карим вернулся в гостиницу, раздражаясь невозможностью сегодня же покинуть страну. Несколько звонков в посольство и запросы по базам данных не оправдали его оптимистичных надежд. У дочери шейха не было заграничного паспорта. Вредная Мириам посчитала нужным и сменила фамилию и имя, данные по рождению, назвав девочку Ольгой. Карим не сомневался, что скандальная бывшая жена шейха не питала иллюзий относительно опасностей, исходящих от родины. Она сменила все, включая культуру, и, похоже, даже возраст ребенка.
Уставший от полученных впечатлений за день, обозленный борьбой и перестрелкой, Карим не мог сразу отправиться собирать чемоданы. Да, он жаждал отдохнуть и принять освежающий душ, но дела требовали иных действий. Посольство сняло лучший номер в лучшем отеле города. И тот оказался далеко не пятизвездочным и совсем не роскошным. Номер для новобрачных выглядел захудалой дешевкой, почти оскорбляя его достоинство и статус принца, но выбора не оставалось. К счастью для всех, Карим путешествовал с неофициальным визитом.
Когда у дверей своего номера он обнаружил сидящего водителя, игнорирующего непомерно липкий ковралин под ногами и сырость, что простиралась от номера чуть ли не до главной лестницы, ситуация окончательно вывела его из себя.
– Что здесь происходит? – спросил он, негодуя и с раздражением осознавая, что сидеть и сторожить дверь в обязанности его личного телохранителя не входит. Он должен находиться не за дверью, а охранять вверенную девушку внутри номера.
– Она заперлась, – отозвался "кретин", краснея и смущаясь, про себя молясь Аллаху, чтобы Карим не счел его решение ошибкой. Потому что если он узнает, что тот был на самом деле с горничной, ему не избежать наказания.
– Так, откройте!
– Мой господин, но мы не можем, – у мужчины от волнения сел голос. – По правилам, номер – ваша неприкосновенная территория. И здешний гостиничный персонал ну вот отказывается вскрывать его. Говорят, боятся скандала.
Карим подступил к запертой двери, крепко ухватился за ручку, провел картой-ключом по замку и потянул за нее на себя с энергичным усилием. Дверь не поддалась. Выругавшись, он дернул за шаткую ручку с силой и вырвал ее с корнем. Интенсивнее обычного раздражаясь, Карим столкнулся с дверью, со сломанным замком, которая не отпиралась, даже когда ключ оказался вовсе не нужен, мигая зеленым индикатором.
Некто изнутри загромоздил дверь шкафами. Некто, умеющий драться на саблях, сопротивляющийся, и такой же вредный, как его мать. Мужчина навалился на дверь, не собираясь сдаваться перед первой же трудностью. Подумаешь, закрылась. Он откроет и покажет, кто настоящий хозяин положения, у кого здесь истинная решимость. Бездушная дверь, не зная о планах принца, и через пять минут упорно не поддавалась.
– Что вы стоите… – рявкнул рдяный и взбешенный Карим на перепуганную прислугу, со страхом наблюдающую за штурмом гостиничного номера. – Зовите менеджеров.
***
Ариа проснулась от толчка. Часы на стене показывали шесть вечера. Вскочив, она, как спринтер, в тревоге заметалась, стремглав пронеслась по комнатам и с облегчением убедилась, что в номере она находится одна.
Попыталась выйти, но обнаружила, что её попросту заперли. Безрезультатно побарабанив в дверь, она схватилась за телефон, набирая номер полиции. Администратор отеля, вышколенная сука, неумолимо отвечала: звонки из её номера никак не возможны. Запрещены для гостей! Таких особенных гостей, как она.
Пару минут Ариа пыталась объяснить, что она никакой не гость. Какой гость!? О чём это! Она заложница, как в проклятых фильмах. Её удерживают силой. Но что бы она ни сообщала, на другом конце провода девушка-администратор отзывалась неизменно вежливым отказом.
На набор номера полиции телефон, реагируя, сообщал автоматическим голосом, что он находится вне зоны доступа. Не веря глазам, она с подступающим отчаяньем вышла на балкон. В голове толпились варианты всевозможных действий. Один из них – докричаться до прохожих. До любого, у кого есть телефон и кто способен помочь в данной ситуации. В конце концов, этаж шестой, пусть и самый верхний. Её надрывный голос при желании можно услышать. И она смело закричала, что есть сил. Предприняв несколько попыток и сорвав голос, Ариа убедилась окончательно, что не может ни до кого из прохожих докричаться. Перед гостиницей народ вымер. А те случайные люди, что шли мимо, игнорировали безысходные вопли о пожаре, о том, что она выбросится с балкона и что её тут убивают.
Вернувшись внутрь, в оцепенении девушка налила стакан воды и некоторое время стояла в бездействии. Мысли, точно из альтернативной реальности, весьма специфичным художественным декором воссоздавали прошедший кошмарный день во всём случившемся безумии. Так почему вечер должен быть другим? Она швырнула стакан в стену, тут же забыв о разлетевшихся осколках, и пошла готовиться к побегу.
Не сдаваться! Не опускать руки!
Борись до конца или умри. Простой закон схваток в спорте.
Следующий час она была по-злому занята. В душе Ариа звенела решительным напором, желанием по-садистки ожесточённо дать сдачи врагам. Нанести настоящий вред! Колоссальный урон. Такой мощный, чтобы новых попыток никто не посмел даже подумать делать.
Забаррикадировав как следует дверь, она вывернула, выдрала из-под плинтусов скрытую проводку от интернета. Она собиралась использовать оптико-волоконный кабель как альпинистскую верёвку. Ей доводилось раньше ходить в походы, и она знала, что такое снаряжение.
Затем в течение получаса она просматривала шкафы и вещи владельца, рвя их на мелкие кусочки, кроме самого важного. Документы, конечно, разодранные, пригодятся в полиции. Особенно дипломатический паспорт. Не обнаружив ничего вопиющего или относящегося к ней или Юльке, она вышвырнула весь алкоголь в баре через балкон, вместе с холодильником и телевизором. Номер разворотила в пух и прах. Разгромила, подобно Мамаю, вымещая на мебели, посуде и зеркалах скопившееся в душе возмущение. В конце заткнула постельным бельём раковины и унитаз. Открыла краны на полную мощность, со злорадством созерцая хлынувшую воду. Красочно, та заливала всё вокруг.
Она решила, что лезущая по верёвке с шестого этажа девушка в коротких шортах, как зрелище, должна привлечь внимание хотя бы кого-нибудь!
А?
Сама же она думала: кто бы ни был тот мужик (по документам какой-то важный араб), хорошего от него вряд ли стоит ждать. Его последние слова и действия вызывали непреодолимое желание врезать по бородатой роже. Похищение Юльки, слова соседки и невозможность выйти из номера заставляли Арию паниковать. Страх удобно расположился в центре грудной клетки, кипятя в её венах адреналин. Надо было сразу звонить в полицию, а не слушать соседку и болтать с незнакомцами, размышляла она, чувствуя себя пешкой и от того раздражаясь ещё сильнее.
Время преломилось и потекло невыносимо тихо, чудилось, что оно попало в чёрную дыру, растягиваясь бесконечно. В шесть вечера дверь кто-то дёрнул, и Ариа, переводившая дух от трудов гневных, очнулась и бросилась к балкону.
Ведь она стучала сама. Ей никто не открыл. Никто из персонала проклятого отеля не явился.
Она выскочила на балкон, закрыла дверь на щеколду, ловко закрепила провод на внешней обрешётке импровизированным альпинистским крюком и сбросила трос вниз. Зафиксировала второй рядом, более короткий, для подстраховки. После, используя скобы из кровати с большими отверстиями для шурупов как карабины, закрепила второй трос на обрешётке.
Надев его же страховочный, она с ловкостью спортсменки перемахнула через ограждение, начав спуск под возгласы останавливающихся людей.
«Наконец-то!» – со свирепой радостью думала она.
Глава 6
– Смотрите! – показывали люди, щурясь на ослепляющем солнце, застывая на месте.
– Сорвёшься!
Между четвёртым и пятым этажами натянутый трос предательски дрогнул. Начал рискованно сползать. Ариа упёрлась в шов здания ногами. Задрала голову. Декоративная шаткая обрешётка, отогнувшись на 45 градусов, приняла почти угрожающее горизонтальное положение, не выдерживая её веса. Она не догадалась перенести центр тяжести на дополнительное крепление. Чувствуя себя полной дурой, Ариа оценила страховочный трос на той же хлипкой обрешётке. Выдержит или нет? Её прошиб пот. Она посмотрела с ужасом вниз. До балкона четвёртого этажа сантиметров семьдесят, и, как назло, зацепиться абсолютно не за что.
Горячий ветер пахнул в лицо, и ей стало жарко. Ариа с трепетом выдохнула и сделала несколько осторожных движений вниз.
Решётка угрожающе заскрипела в тишине гостиничного двора, грохоча в её ушах противным звуком. Двинулась! Чёрт, двинулась. И неумолимо накренилась, а закреплённый крюк начал предательски соскальзывать.
Ещё одно неосторожное движение. Обрешётка безобразно лязгнула. Крюк со скрежетом резко прополз на двадцать сантиметров, на секунду лишив ноги опоры.
Выругались над головой, и, наклонившись с шестого этажа, кто-то потянул обрешётку вверх.
Мгновенно потеряв опору, Ариа вскрикнула, беспомощно болтаясь в воздухе. Задрала голову, с яростью глядя вверх. Незнакомец с двора тянул решётку к балкону, а затем на себя. Поймав взгляд неудавшейся альпинистки, он крикнул:
– Закрепись, я вытащу!
– А может, подержишь, а я спущусь?! – огрызнулась она, прикидывая, какой силы нужно обладать, чтобы с лёгкостью придерживать решётку и тянуть её на себя.
Может, спрыгнуть на пятый этаж?
Благоразумие взяло верх.
Шансов сорваться намного больше.
Второй раз за сутки испытывать судьбу ей не хотелось. Мужчина легко тащил вверх. И, достигнув своего балкона, она зацепилась за край, перебираясь с помощью него внутрь, ахая. Как только она оказалась на твёрдом полу, он тут же схватил её за волосы и немилосердно встряхнул, натягивая светлые локоны вниз.
– Ай! Больно!
Стремительная попытка вырваться не удалась. Она болезненно дёрнулась, вспыхивая от возмущения, приходя в ярость от грубых действий.
– Почему я тебя спасаю? – прорычал он, оттолкнув её в угол.
Ариа чуть не шлёпнулась на заднее место.
– А что, нужно убивать? Урод!
Она встала на ноги, отряхиваясь, и начала развязывать трос.
– Я тебя уже дважды спас!
– Ну, сейчас пороюсь в шкафу, найду медальку, – огрызнулась она, потирая ушибленное и прикидывая, каковы шансы выйти из номера живой.
Раз спасает, вроде бы он ничего не сделает. Тогда почему запер её здесь? Хотелось быстрее свалить и попасть в полицейское отделение.
– Дайте пройти, – потребовала она, пока тот пялился на хамку, относительно которой и в самом деле получил приказ «убить!».
Не сказав ни слова, Карим толкнул балконную дверь, вырвав шпингалет с гвоздями, и протащил возмущённую ошалелую девчонку в разгромленный номер, в котором и усадить-то её некуда.
К яростному страху Арии присоединился ужас от опасения. Обладая такой силой, он может убить голыми руками? Стоило ли ссориться и ломиться напором с этим странным типом?
– Это чужая собственность, между прочим, – прорычал он.
– Пошёл ты, – уж чего-чего, а рычать она тоже умела.
Пару секунд он смотрел на неё недружелюбно, раздражённо разглядывая словно букашку. Красная, растрёпанная, горячая, как скаковой верблюд, Ариа метала глазами молнии, подобно ястребу выслеживая добычу и преследуя свою цель. Она уже держала в руках его сотовый. Его, @@@@@, сотовый!
– Бестия шакалья!
Карим одним рывком забрал собственность. Не сомневаясь в том, что в её руках телефон может повторить судьбу номера, ловко извернувшись, нахалка вернула гаджет назад. Он снова наклонился и потянулся за ним, но девушка вскочила на остатки дивана и выхватила из-за спинки спрятанный нож.
– Телефон мой!
Их взгляды пересеклись. Секунду они угрожающе оценивали друг друга. Карим помнил, как она отлично владеет саблей, и, вероятно, хорошо управляется с ножом. Рассвирепел. И в самом деле, бестия ведьмовская! Зарычал в голос.
Ещё секунда, и Ариа не успела глазом моргнуть, как оказалась на спине, на промокшем ковролине, придавленная его сильным мужским коленом в бёдрах и со сведёнными руками над головой.
– Точно твой?
Он угрожающе навис над ней, делая глубокий вдох и медленно выдыхая от нахлынувших эмоций. От того, как наотмашь снесло башку от её выходок.
В то время как она захлёбывалась от адреналина, с бешено колотящимся в груди сердцем, чувствовала, как не может дышать. Кровь прилила к её лицу, а терпкий пряный мужской аромат ударил в нос.
Зрачки в мужских глазах расширились, и карие глаза приобрели жизненный блеск.
– Что у тебя с глазами? – спросила она со страху, удивлённая едва уловимыми переменами во взгляде, превосходящего в силе и ловкости мужчины.
Карим секунду молчал, глядя на неё, словно гончая на добычу. Затем резко отпустил, забрал нож и телефон. Схватив девушку за шкирку, он поставил её на ноги, крепко держа за руки выше локтей. Ария взволнованно ощутила весь его возбуждённый торс, всей собой от затылка до копчика.
– Идём.
– С чего? Не пойду.
Он развернул её, пристально вперил в неё взгляд, не выпуская из рук. Изучающий, призывный, созерцающий взгляд раскалённо лёг на Арию. Достаточно долгий, чтобы она уловила напряжённое мгновение принятого им решения.
– Подожди, куда, – сузила веки, начиная понимать невероятное.
Мужчина смотрел ей прямо в глаза с неприкрытым интересом, прямым вопросом, тонкой усмешкой, заставившей её мучительно закусить губу на немой запрос.
Ариа дёрнулась, ощущая, как он ведёт ладонями по её рукам вниз и с жаром сжимает её запястья. В глубине его зрачков она увидела за мужской откровенностью опасный блеск.
Там разыгрывалась сцена эротического, сладострастного наслаждения от владения ею. Каскад несдержанных проникновений, ритмичных движений, сосаний, облизываний и чувственных толков в стремлении познать изнутри её женские, трепещущие реакции на блаженство и её тело в упоении и его наполненности.
– Нет, – она дёрнулась, уклоняясь от Карима, стараясь избежать сладкой пытки. Пытаясь перестать быть притянутой к нему. Не желая чувствовать чужое острое и мучительное возбуждение, помноженное на твёрдую решимость трахнуть её. Взять. Наполнить. Двигать в неё бёдрами, доставляя приятные ощущения обоим. Прямо сейчас. Здесь. Без каких-либо оттягиваний и сомнений.
– Ты же не, – она потрясённо замолчала, качаясь в мужских властных объятиях, в нагнетающе-обволакивающем, сексуально мощном желании Карима.
Ариа никогда не сталкивалась с такой яростной, неудержимой, неистовой силой воли. Страсть незнакомца буквально валила с ног, окутывала и в то же время парализовала её собственную.
Тяжёлые ладони араба отпустили её запястья и безгранично ласково соскользнули на её пальцы, обвивая их, рождая ощущение близости, нежной ласки и сладкого томления. Тягостного ожидания.
Ариа задышала взволнованно, часто, призывно опуская взгляд на его твёрдые губы.
В секундном импульсе мимолётной влюблённости Карим впился страстным поцелуем ей в губы. Следующие минуты с нарастающей страстью мужчина уничтожал её личное пространство, втягивал её в себя. Он проникал языком в рот, убыстряя движения, надавливая на неё, дополнительно стимулируя поцелуи мимолётными прикосновениями по оголённой коже Арии. Он дарил ей головокружительное наслаждение между прерывистыми вздохами, чтобы она захлебнулась в импульсе влечения к нему. А та искра возбуждения, лишь на краткий миг, что проскочила в ней, вспыхнула в теле бешеным, целиком поглощающим пламенем страсти.
– Умоляю, – выдохнула она ему в губы, понимая, что тело в горячем желании предаёт её. – Не нужно.
