Катя Кожевникова
Пигмалион и Галатея: финал истории
А ведь правда: было искусство, трепетная любовь к творчеству, силы и целая жизнь впереди, а еще поклонники по всей Греции! А потом ожила Галатея…
Вернулся Пигмаллион лишь на следующий день, в компании поддерживающего его приятеля. От обоих разило крепким вином и праздной жизнью.
– Раз я всю дорогу тащил тебя, то хоть поесть что-нибудь дай! – развязано заявил приятель, вваливаясь в дом. Вдруг оба заметили у двери нечто странное и смех оборвался.
На них взирала статуя женщины, злобно оскалившая рот в застывшем крике. Лицо её было сурово, брови съезжались в единую галку на переносице. Каждая морщинка на ее лице была угрожающей, а кулаки, взметнувшиеся в воздух, казалось, вот-вот дотянутся до случайного зрителя. При этом, мастеру нельзя было отказать в искусно выполненной сложной работе: высечена была каждая вздувшаяся жилка на шее, каждая торчащая складка ткани резко топорщилась, а злобное лицо было передано до мельчайших деталей, вплоть до ресниц. И всё же, требовалось много времени, чтобы разглядеть в этой отталкивающей статуе отдаленно знакомые черты.
– Фух, Пигмаллион! Ты, конечно, мастер резца… но это – самая уродливая скульптура из всех, что ты создал.
***
Может ли искренне полюбить тот, что прославляет лишь своё величие? Может ли полюбить та, чьё сердце больше похоже на камень? Способны ли они хоть раз по-настоящему услышать друг друга?
