Кирилл Андреев
Миры Отверженных. Метаморфоза
– Хорошо, шаманка, – согласно кивнул толстяк. – И вот я вижу, как сидит шаманка, а на её коленях лежит голова бедняги Самакса и она проводит руками над его головой. Ну, я думаю, всё, отошёл наш Самакс, и старуха проводит ритуал по прощанию с мёртвым. А потом я вдруг вижу, как слегка дёрнулась его нога. Ну я и припустил что есть силы к ним. Подбегаю и вижу, что наш Самакс-то не умер, а вполне себе дышит, только он как будто спит. Он точно не умер, и лицо у него совсем не как у мертвеца, а вполне себе даже розоватое. Ну вот, сами посмотрите. Он, правда, ещё без сознания, но точно не хочет умирать. Я спрашиваю… колдунью, … простите, шаманку, а она всё машет головой и не хочет отвечать. Я говорю ей спасибо за то, что спасла беднягу, а она всё недовольно отмахивается. Наверное, это она из-за скромности. Командир, как же здорово, что она у нас есть! Она уже второго человека с того света вытаскивает.
Леонтий согласно кивнул. – Да, что есть, то есть. С ней нам точно повезло. Как, Хильдебальд, ты бы с ней ни ссорился, но старуха явно умеет гораздо больше, чем многие лекари, которых я знал. На твоём месте я бы признал это, и прекратил бы собачиться с нею.
Леонтий повернулся к Цэрэн и произнёс на её языке. – Мы все благодарны вам за то, что вы спасаете наших людей.
Цэрэн подняла на него глаза и покачала головой. – Я уже сказала этому дурачку, что нет никакой моей заслуги в этом.
Все повернулись в её сторону. Старуха продолжила. – Я вчера своими глазами видела, как его душа прощалась с телом, и сказала, что он нежилец. Не было ни одного шанса на то, что он переживёт эту ночь, ни одного. А я повидала в своей жизни много смертей. В таком состоянии люди уже в переходе к небесным духам. Но я ночью видела сон, в котором этот мертвец разговаривал со мной, и он сказал, что не хочет уходить и что его рукам очень холодно. Вот я и встала, пришла к нему, а он и вправду не умер, и руки у него замёрзли. Вот я и растёрла ему их особой травой и разогнала кровь. Так что нет никакой моей заслуги. Тут вмешались какие-то высшие духи, которые решили, что ему ещё рано уходить от нас.
– А я вам скажу, чья это заслуга, – воскликнула Лидия. – Вот даже шаманка это признаёт. Только это не духи, а Господь наш всемогущий. И всё это благодаря нашему отцу Дариону, который всю ночь молился за спасение несчастного. Вот посмотрите на него, на нём же лица нет от бессонницы.
Лидия вытолкнула вперёд священника. Дарион был изрядно бледен, глаза его испуганно смотрели по сторонам, словно он боялся кого-то увидеть. Он развёл руками. – На всё воля Господня, а я всего лишь его покорный слуга.
– Ну что, отец Дарион, вот и вы, оказывается, тоже нелишний человек в нашем поселении, – похлопал его по спине улыбнувшийся Леонтий. – Не знаю, что здесь реально произошло, уж очень много здесь чудных событий случается, но видимо, ваши старания тоже не были лишними.
– Хорошо, а вы что стоите? Чего вы здесь беднягу держите? Чего ему на песке валяться? Ему же уход нормальный нужен. Кстати, я не вижу здесь вчерашней безумной, – Леонтий обвёл глазами окружающих.
– Мэчессы, – презрительно скривив губы, ответила ему Лидия. – Так её со вчерашнего вечера, никто и не видел. Пропала куда-то, ненормальная. А поухаживать за ним сможет Луциния. – Ведь так?
Лидия посмотрела на рабыню.
– Да, конечно, я и сама хотела это давно сказать. – Измученное от тревог за последнюю ночь, лицо Луцинии выражало плохо скрываемую радость.
– Вот и отлично. А я с удовольствием помогу тебе.
Леонтий с удивлением вытаращил глаза на жену. – Ты?! Хорошо, как скажешь. Ну что, давайте несите его скорее под навес. А ты, Лисипп, приготовь какого-нибудь лёгкого супчика. Бедняге надо восстанавливать силы. Хотя, как его кормить, если он без сознания?
– Мы с Луцинией разберёмся, – ответила Лидия.
Леонтий снова с удивлением взглянул на жену. – Вы, вместе?! Ну что ж, раз так решили, так тому и быть.
Все разошлись с пляжа. На нём осталась только Цэрэн и Эрдэнэ.
– Бабушка. Ну чего ты сидишь, пошли. – Эрдэнэ внимательно всматривалась в напряжённое лицо шаманки. – Чего ты такая вся встревоженная?
–Да-да, сейчас, внучка, – рассеянно кивнула Цэрэн.
– Ну я же вижу, ба, ты же сама не своя. О чём ты сейчас думаешь?
– Да как мне не задуматься. В первый раз я так сильно ошиблась.
– В чём? – удивилась Эрдэнэ.
– Да вот, с этим темнокожим мертвецом. Я вчера была уверена, что эта ночь будет его последней ночью. Я видела своими глазами, что его душа уже прощалась с телом и была готова покинуть его. Да и духи мне говорили, что это его конец. А сейчас получается, что или я перестала видеть, или духи меня обманывают. Тут точно было вмешательство каких-то сил, но я не могу сказать каких.
Эрдэнэ замялась, стоит ли рассказывать бабушке о вчерашнем, но подумала, что всё-таки пока этого делать не стоит. – Да ладно тебе, бабуля. Мы же и так на другой планете, полной чудес. Вот, видимо, и произошло какое-то новое чудо. Стоит ли так об этом беспокоиться?
Шаманка грозно взглянула на внучку. – Стоит ли, говоришь? Стоит, ещё как стоит. Речь идёт о том, что я теряю хватку. Вот о чём. Ведь ты слишком мала, а мне тебя надо поднять на ноги и научить всему тому, что умею я и всему, что могли все мои прабабки. А чего теперь я могу передать тебе, если сама начинаю путаться? А в чудеса я не верю. Всему есть объяснения. Сама природа и духи всё подскажут и расскажут. Всё в этом мире умеет говорить, надо только уметь слушать.
– Бабуль, ну не переживай ты так, – Эрдэнэ прильнула к Цэрэн и обняла её. – Ты передаёшь мне свою любовь, и это мне нужней всего.
Шаманка улыбнулась. – Вот ты лиса, конечно. – Шаманка поцеловала внучку в голову и крепко обняла её в ответ.
– Бабуль, а ты знаешь, что эти люди промеж себя называют тебя не шаманкой, а жрицей?
Цэрэн внимательно посмотрела на внучку. – Это что-то обидное?
Эрдэнэ замотала головой. – Не, ба, это у них так называют шаманов.
Старуха усмехнулась и махнула рукой. – Ну и пусть называют как хотят.
Эрдэнэ отстранилась слегка от бабушки, и немного смущаясь, спросила. – Ба, а во мне есть что-то необычное? Ну, там, загадка какая-то?
Цэрэн хихикнула. – Да, конечно, ты же моя внучка, ты вообще необыкновенная, прям одна неразгаданная тайна. Взять хотя бы твой рыжий цвет волос. Я и не упомню уже, когда среди наших людей были волосы такого цвета. Стоп, – Цэрэн внимательно посмотрела внучке в глаза – А чего это ты спросила?
Эрдэнэ улыбнулась во всю ширь лица. – Да, так, ничего, я просто спросила.
Цэрэн хитро прищурилась. – Ты давай не хитри. Тебе есть чего сказать мне?
– Да нет, ничего такого. Просто интересно, есть ли во мне что-то такое, чего нет в других.
Шаманка улыбнулась. – Ты что, хочешь спросить насчёт того мальчика, сына Хильдебальда, и о том, нравишься ли ты ему?
Эрдэнэ резко встала, зардевшись. – Вот ещё, глупости какие. Очень мне надо знать что-то об этом дураке. Ну, так мы идём, или нет? А то у тебя там Тургэн, наверное, уже от безделья подыхает.
Цэрэн тщательно скрывала улыбку, стараясь не смущать далее внучку, – Конечно конечно, пошли.
Весь день Дарион никак не мог найти себе места. Тот незнакомец, который говорил необъяснимые вещи, и тут же внезапно выживший Самакс, которого надо было уже отпевать, взял да и воскрес. Плюс к этому, всё время перед его глазами стояло, словно наваждение, то необычное дерево, которое незнакомец называл почему-то Древом Жизни. Дариону очень хотелось подойти к нему поближе и дотронуться до него. Ближе к вечеру это желание стало у него непреодолимым, и священник принял решение отправиться к нему.
Дождавшись глубокой ночи, Дарион тайком пробрался на пляж. Сняв одежду, он спрятал её в траве у дерева и, крадучись по песку, зашёл в воду. Стараясь не шуметь, святой отец подплыл к скале. Вот этот выступ над водой, а левее него, в нескольких метрах на глубине, та самая расщелина.
Дарион отсчитал расстояние и нырнул под воду. Странно, но того самого слабого света, идущего из расщелины, не было видно. Потыкавшись туда-сюда, священник вынырнул на поверхность, снова отсчитал положенное расстояние от выступа и, набрав воздух, снова нырнул.
Ничего не изменилось. Ни света, ни какой-либо расщелины не было вообще. Священник впадал в ярость. Он нырял и нырял, но всё было безрезультатно. Наконец, силы оставили его и им овладела апатия. Он развернулся и поплыл назад, на пляж.
На пляже сидел Ольдих. – Чего, не спится? – спросил толстяк. – Мне тоже. Может, и вправду пойти искупаться. Всё из головы не идёт это чудесное исцеление. Вы посидите со мной, а то мне не с кем обсудить это волшебство?
– До исцеления ещё далеко, – буркнул Дарион. – А мне некогда рассиживаться, пойду спать. Священник зашагал в сторону дерева, где он спрятал одежду.
– Ну как хотите, а я ещё здесь посижу или полежу. – Толстяк упал спиной на песок и положил руки за голову.
Прошло несколько дней.
Леонтий заглянул в палатку Луцинии. Там рядом с лежащим Самаксом сидела Луциния и его жена Лидия.
– Всем доброго утра. Ну как наш больной? Когда начнёт ходить? – Римлянин громко рассмеялся.
– Доброго утра, хозяин. – Луциния поспешно встала и поприветствовала Леонтия. – Спасибо за вашу заботу и особенно за то, что разрешили Лидии помогать мне. А Самакс с каждым днём идёт на поправку. Но говорить о том, что он встанет на ноги, ещё очень рано. Он ведь только пару дней, как пришёл в сознание. Спасибо всевышнему, что он может уже самостоятельно глотать. А то первые дни мы ой как намучились с этим. И, кстати, он уже понимает, что мы говорим, и может отвечать глазами.
– Да, Самакс? – Луциния повернулась к больному. Тот дважды моргнул.
– Ну и отлично, – улыбнулся Леонтий. – Давай, выздоравливай скорее, дружище. Мне нужен здоровый и преданный воин, такой, как ты. Ну, раз у вас всё хорошо, тогда я заберу с собой Лидию, она мне сейчас нужна.
– Ну раз нужна, тогда пошли. Ты же справишься без меня? – Лидия по-дружески обняла Луцинию.
– Да, конечно. Если что, я попрошу Абебу, – смутилась Лидия.
Супруги отошли на порядочное расстояние от палатки Луцинии, так, чтоб их не было ни слышно, и ни видно.
– Ты можешь мне объяснить, что здесь происходит? Что ты за игру ведёшь? Почему так заигрываешь с рабами? А с Луцинией вы чуть ли не лучшие подружки. – Леонтий взял супругу за плечи и внимательно смотрел ей в глаза.
Лидия улыбнулась, – Какой же ты у меня всё-таки дурачок. Твоя жена делает за тебя твою работу. Вернее, ту работу, с которой ты бы не справился.
– Это ты сейчас про что? С какой работой я бы не справился? – Леонтий недовольно нахмурился.
– А с той работой, в которой надо приобретать себе друзей. Тебе же привычней мечом махать. А вот подумать над тем, как сплотить вокруг себя своих сторонников, тебе как-то то ли недосуг, то ли неохота заниматься.
Леонтий отмахнулся, – Пустое это, незачем уже. Не с кем мне против кого-то воевать. Мы с Хильдебальдом уже всё меж собой порешили.
Лидия пожала плечами. – Ну, ты как знаешь, а вот у меня совсем другое мнение. Вот вы нашли этого Трира или ещё ищете?
– Пока ещё ищем, – развёл руки в сторону Леонтий. – Вернее, его Хильдебальд хочет найти.
– Вот видишь. А ты уже как-то поостыл к этому.
– А мне чего по этому поводу париться? Хильдебальд его и найдёт. Что мне об этом много думать? Он его найдёт и разберётся с ним.
– А ты уверен, что как только он найдёт всю эту шайку, те, оставшиеся трое, что с Триром, не захотят перейти на сторону Хильдебальда? Вандал с вандалом гораздо быстрее найдут язык, чем вандал с римлянином.
Римлянин нахмурился. – Ладно, я понял тебя. Хорошо, я подумаю над этим. Да, кстати, эта сумасшедшая больше не появлялась?
Лидия презрительно скривилась. – А, ты про эту интриганку? Три дня назад кто-то из наших якобы видел её где-то далеко в лесу. Она ходила и орала как ненормальная. Как только увидела, что её заметили, то сбежала.
Леонтий ухмыльнулся. – Поделом ей за все те козни, что она тут строила. Она точно уже свихнулась, и бродит где-то, незачем за неё переживать. Уж без еды она точно не пропадёт. Тут вот другое, боюсь, как бы с Дарионом ничего не случилось. Ходит какой-то замкнутый, не в себе, как бы его эта сумасшествием не заразила.
– Это точно, – кивнула Лидия. – Я его об этом напрямую спросила, так он сказал, что это оттого, что он в три раза больше молится. Раз молитвы спасли Самакса, так он сейчас молится за наше возвращение домой.
– Ну, молится, значит хорошо.
Лидия обняла Леонтия и поцеловала в щеку, и тут же шепнула ему на ухо. – А про Хильдебальда ты подумай, очень тебя прошу.
–Хорошо, – недовольно кивнул Леонтий. – Обещаю, что подумаю.
Неро, оттого, что его место вместе с мамой под их навесом занял больной Самакс, теперь всё время ночевал один, под его навесом. Сегодня он заснул и днём. Оттого, что пришлось много помогать матери ночью, он не заметил, как его сморил дневной сон. Но сон его был не так долог, как ему хотелось. Он проснулся от того, что кто-то тряс его. Он невольно дрыгнул ногой и тут же услышал недовольный голос Тэсии. – Ты чего, дурак, лягаешься?
При звуке её голоса Неро сразу вскочил и увидел сидящую девочку, потирающую колено. – Ты всегда так просыпаешься? Теперь буду знать, как тебя будить. Возьму длинную палку и огрею тебя ей, мигом тогда проснёшься.
Неро протянул к ней руки. – Ой, прости, прости. Я тебя что сильно ударил? Больно, да?
Тэсия сделала вид, что было больно, но она сумеет справиться с болью. – Ладно, пройдёт. Я тебя прощаю, раз уже проснулся, то пошли за мной. Там наши уже все собрались.
–А куда? Кто собрался? Зачем? – Неро ещё не совсем проснулся, и голова его была тяжёлой и туго соображала.
– Ой, понятно всё с тобой. Просто иди за мной, сам всё поймёшь. Ты чего это днём спишь, как маленький.
– Да мне просто надо было ночью помогать маме с Самаксом, вот и уснул сейчас, – виновато протянул мальчик.
– Хорошо. – Девочка вскочила на ноги и, несмотря на ещё вроде как мучащую боль в ноге, резво побежала в сторону пляжа. Неро побежал вслед за ней.
На пляже, в самом отдалённом углу, подальше от всех, сидя на песке, их уже ждали Эрдэнэ, Ид и Промиус. У всех них были серьёзные, озабоченные лица.
– Ну наконец-то, сколько вас можно ждать, – недовольно бросила Эрдэнэ.
– Да это не меня надо было ждать, а его. Он, видите ли, решил днём поспать, – нахмурилась Тэсия.
– Ладно, раз все здесь, то для всех Ид повторит то, что он нам уже рассказал.
–А что, что-то интересное? – Тэсия мигом оживилась. – Это то, о чём я думаю?
– Да, кивнула Эрдэнэ. – Но Ид сам всё расскажет.
Юный талан согласно кивнул. – Час назад я купался в озере. Нырнул, как обычно, глубоко, и вдруг вижу перед собой Хироса. Вернее, я опять вижу перед собой себя, ну как себя, я ведь понимаю, что этого не может быть, и, стало быть, что это он. И знаете, я уже не испугался и не удивился этому. И вот он берёт меня за руку и говорит.
– Я всё равно не понимаю, Ид, как можно говорить под водой, прости, – покачал головой Промиус. – Может, тебе это показалось?
Эрдэнэ толкнула мальчика в плечо – Ну что ты всё время перебиваешь, вот расскажет он до конца, потом будешь говорить про то, что ты понимаешь, а про что нет. Что за дурацкая привычка?
Ид уверенно помотал головой в стороны. – Нет-нет, никак не могло показаться. А говорить под водой мой народ и раньше мог, мне о таком отец говорил. Только мы давно этому разучились, потому что перестали, как ранее, постоянно жить в воде. Но, знаете, когда говорил Хирос, я всё слышал настолько отчётливо, насколько хорошо слышу сейчас вас. И вот он говорит, что если нам нужны ответы на наши вопросы, то он ждёт нас всех во фруктовой роще, возле деревьев с кислыми фруктами, потому что там никто нам не помешает. И он ждёт нас там в полночь.
– И да, я совсем забыл добавить ещё в первый раз, извини, – Ид посмотрел на Эрдэнэ. – Он сказал, что он ничего не расскажет, если не придёшь ты.
– А чего это именно я? – девочка вскочила на ноги. – Что он именно ко мне так прицепился? Почему он так интересуется именно мной, а не кем-то из вас? Что-то это мне не нравится. А если я не пойду, то что?
– То мы ничего не узнаем, Эрдэнэ, – спокойным тоном произнесла Тэсия. – Ты же сама говорила, что не боишься его. Тем более, мы будем там все вместе. А если он захотел бы тебе сделать что-то плохое, то давно бы это сделал. Видишь, как он переживал, когда хотел спасти Самакса. И разве тебе самой не интересно, что именно он хочет тебя спросить?
– Ну ладно, раз для дела я так важна, то я пойду, – Эрдэнэ с важным видом обратно уселась на песок.
– Но ты особо тут не важничай, – Промиус слегка подтолкнул её, но не рассчитал силы, и она повалилась на песок, тут же утратив всю серьёзность своей позы.
Все вокруг рассмеялись. Мальчик, предчувствуя, что тут же получит в ответ, бросился наутёк.
– Дурак, ну ты у меня сейчас получишь! Я из тебя всю твою дурь-то выбью! – Эрдэнэ со всех ног бросилась за ним в погоню.
Глава 21. Ордиан.
Таураан.
Капитана Ордиана, спецпредставителя Морона, у перехода на флагманский корабль армии Фалькура встретили двое солдат. – Капитан Ордиан?
– Никого другого я здесь не вижу, – ухмыльнулся офицер.
Солдат не выказал никакой реакции и холодно отчеканил. – Приветствуем вас на флагманском корабле отдельной части воздушного флота армии Фалькура, предназначенной следить за порядком на планете Таураан, на орбите которого вы сейчас находитесь. Нам приказано сопроводить вас в капитанский отсек флагманского корабля, вас ожидают.
Ордиан нахмурился. – Кто здесь главный и в каком он звании? Почему он не соизволил встретить меня сам?
Солдат был всё также невозмутим. – Простите, капитан, но нам не велено об этом говорить, вам на месте всё расскажут.
Непробиваемость солдата всё больше начинала выводить из себя Ордиана. – Вы забываетесь, солдат, я капитан императорского флота Солора, спецпредставитель главнокомандующего Морона, и я требую незамедлительно доложить по форме на вопросы, которые я вам задал.
Но и это не произвело на солдата никакого эффекта. – Ещё раз прошу прощения, капитан, но я солдат, и я действую согласно приказу моего командира. Прошу вас следовать за нами. Вам там на всё ответят.
Ордиан понял, что теряет самообладание и усилием воли взял себя в руки. – Я понял тебя, солдат. Ведите меня. Надеюсь, тот, кого я встречу, поймёт, с кем он имеет дело и с должным уважением встретит представителя Морона.
– Можете нисколько в этом не сомневаться, капитан Ордиан. Солдат уважительно кивнул.
Ордиана привели к капитанской рубке. Солдат открыл перед ним дверь и впустил его внутрь. Там никого не было.
Ордиан, оглядевшись вокруг, развёл руками в стороны, ухмыльнулся и произнёс, обратившись к солдату. – Ну и где?
Солдат произнёс, – Ожидайте, сейчас к вам подойдут.
Спецпредставитель зло улыбнулся, – Надеюсь, моё ожидание будет весьма недолгим, ибо я не потерплю такого отношения к себе.
Солдат кивнул и закрыл за собой дверь. Ордиан нахмурился и осмотрелся по сторонам. Хотя он был здесь один, но явно чувствовалось, что за ним наблюдают. Ордиан приосанился и уставился в стекло обзора, в котором виднелась планета.
Тут же послышался звук открываемой двери и в рубку кто-то вошёл. Ордиан решил не оборачиваться, показывая тем самым своё недовольство приёмом, который был ему оказан.
Вошедший заговорил сразу, и в его голосе послышались радостные нотки. – Капитан Ордиан, спецпредставитель главнокомандующего Морона, вас приветствует представитель командующего Фалькура, капитан Атилон. Прошу вас извинить меня за опоздание, и за то, что не смог встретить вас лично.
Ордиан резко развернулся и на его лице было неподдельное удивление. – Атилон, ты?
Лицо Атилона расплылось в улыбке. – Именно так, капитан Ордиан, как видите.
Мысли Ордиана путались, и он никак не мог подобрать слова. – Ты жив?! Но как?! И почему ты здесь?!! У Фалькура?! Как тебя угораздило здесь оказаться? Ты что, здесь главный?!
Ордиан ещё секунду стоял в нерешительности, потом резко рванул и заключил Атилона в объятия. – Прости меня, друг, за такие вопросы. Я просто совершенно не ожидал встретить тебя здесь. Это просто невероятно. Это же сколько времени прошло с нашей последней встречи?
– Тише, тише, а то задушишь, – сказал Атилон, высвобождаясь из объятий. – Лет восемь, пожалуй.
Глаза Ордиана возбуждённо блестели, и он никак не мог поверить в то, что он видел сейчас перед собой. – Точно, восемь, никак не меньше, а я и не думал тебя уже встретить среди живых. А ну рассказывай, какими судьбами ты здесь? Ты же пропал после той битвы на Гонгаре. Ох, и упрямые бойцы были те гонгарцы. Здорово же они нас тогда потрепали. Скользкие твари, а уж как они орудовали своими щупальцами, это надо было только видеть. Я же действительно думал, что ты погиб тогда, как и многие наши собратья. А ведь именно благодаря тебе я тогда и выжил, когда ты со своим отделением выводили нас из кольца, в который нас заперли.
Атилон махнул рукой. – А, ерунда, это был обычный приказ, и я его исполнял. Ты бы также поступил.
Ордиан решительно замотал головой. – Не спорь со мной, вы тогда в самое пекло сунулись.
Атилон улыбнулся и пожал плечами. – Ну ладно, раз так ты решил, не буду тебя разубеждать. Так ты всё-таки хочешь знать, что было со мной, или ты хочешь поговорить о делах, ради которых ты прибыл?
Ордиан небрежно махнул рукой. – Да подождут эти дела. Я ведь всего-навсего прибыл сюда с инспекцией, посмотреть, что здесь творится. Но ты же сам мне потом всё расскажешь и покажешь, не так ли, мой друг?
Атилон кивнул. – Конечно, в любой момент, когда только скажешь. Нам от императорского флота нечего скрывать.
Ордиан расплылся в улыбке. – Ну вот и отлично. А я уже голову сломал, как меня тут встретят. Как же это хорошо, что ты жив, и что именно тебя я встретил здесь. Ну да ладно, это всё потом. А сейчас мне не терпится узнать, что было с тобой эти восемь лет. Если ты не расскажешь, я просто умру от любопытства. Не понимаю, почему ты до сих пор не дал о себе знать?
Атилон пожал плечами. – Ох, Ордиан, жизнь такая сложная штука, всего не объяснишь. Ладно, если уж так настроен выслушать, тогда садись поудобней. Ой, подожди.
Атилон хотел было присесть рядом, но тут же резко выпрямился и, подойдя к командному пульту, нажал кнопку вызова. – Два набора кисло-сладких газов. Он повернулся к Ордиану, и на его лице играла улыбка. – Ты ведь именно такие любишь?
Ордиан подмигнул ему. – А ты всё прекрасно помнишь, мой друг, и даже то, что я люблю.
Атилон сел в ближайшее кресло, напротив спецпредставителя. – Ну, слушай тогда, раз настаиваешь. Если помнишь, та битва на Гонгаре была очень кровопролитной. Гонгарцы и так были народ гордый и упрямый, но, видимо, Геронт очень туго закрутил гайки с повышенными налогами на них, вот они и осатанели. Ты даже не представляешь, как люто они нас ненавидели за то, что мы оккупировали их планету и диктовали, с кем им торговать и с кем дружить. Я даже удивлён, что они столько времени это терпели.
– Да, но мы же несли им цивилизацию. Это же мы им открыли новые вселенные и новые народы, с кем они раньше не сотрудничали, – вскочил с кресла Ордиан.
– А ты спроси, это было им нужно? – усмехнулся Атилон.
– Они просто этого не понимали, на своём уровне развития, – замахал руками Ордиан. – Так всегда с отсталыми народами и цивилизациями. Только через большой промежуток времени они начинают осознавать это.
– Ну, видимо, в отношении гонгарцев мы этого так и не дождались, – Атилон рассмеялся. – Ладно, это тема отдельного разговора. А насчёт меня вот что было. После того, как несколько наших отделений гонгарцы заперли в болота, а там для них родная стихия, мы получили задание вытащить их оттуда. Было очень нелегко, и мы сначала вытащили твоих парней, а потом, когда чуть углубились дальше для спасения последних групп, мне прострелили ногу отравленным шипом, и я вскоре потерял сознание.
Очнулся уже у них в плену, на каком-то островке, вместе с несколькими другими бойцами. Причем они нас даже не связывали, потому что понимали, что вокруг вода, и мы оттуда никуда сбежать не сможем. И вот в этой зловонной атмосфере, в водяных испарениях, нас продержали несколько недель. Все мы покрылись волдырями и струпьями, которые мы постоянно расчёсывали, и от этого они становились ещё больше. Хорошо, что хоть воздух был для нас приемлем, единственное, что было нормальное на той планете. Но воздух пропитанный влагой медленно нас разрушал. А уж как мы находили себе пропитание, без ужаса и не вспомнишь. В общем, мы ещё некоторое время ждали, что нас обменяют как военнопленных, но когда нам сказали, что всех нас считают погибшими, и вроде как заключено перемирие, то тут мы уже поняли, что до нас никому нет дела.
– Прости, Атилон, – Ордиан вскочил и прижал руки к груди, – но нам всем было объявлено, что все, кто там остался, погибли геройской смертью, и что гонгарцы добивали раненых тем, что сбрасывали их в болота. Так же они поступали и с убитыми. Если бы я знал, что кто-то из наших жив, клянусь, не только я, но и очень много парней бросились бы вас спасать.
– Да, конечно, – слегка улыбнулся Атилон. – Но вышло, как вышло. Как мы узнали потом, Геронт действительно принял решение остановить войну в связи с нашими большими потерями, и в результате переговоров гефестиане покинули Гонгар. И тогда про нас все забыли. И наши нас бросили, и гонгарцам мы уже были не нужны. Они так и сказали, что мы теперь свободны и можем идти куда угодно. А куда идти, если вокруг вода. Они ещё громко смеялись, когда нам это говорили. В общем, бросили нас там подыхать.
– Не знал, Атилон, совсем ничего не знал про это, – расстроенный Ордиан с трудом находил слова.
Атилон махнул рукой. – Да я тебя и не виню, это большая игра, а в ней мы маленькие камушки. Кто нас будет брать в расчёт? Смешно было надеяться на другое. И вообще, это была не наша война. Более того, изначально это была страшная ошибка. Зачем соваться на Гонгар, когда было очевидно, что поживиться там особо нечем? Не говоря уж про её колонизацию для гефестиан. Там же невозможно переустроить среду обитания под нас. Да, благодаря тамошнему воздуху мы могли находиться без спецснаряжения. Но такая атмосфера была благодаря болотистым местностям, а это же вода, что для нас совершенно невыносимо. Но нет, кому-то не терпелось записать ещё одну победу в свой послужной список. Ну да ладно, не буду повторять очевидное.
Ордиан слегка покачал головой. – В твоих словах есть правда. Только ты же знаешь, мы военные и подчиняемся приказам. – Спецпредставитель тяжко вздохнул. – Ладно, расскажи лучше, как ты смог выжить и спастись?
– Ты не поверишь, – Атилон улыбнулся. – Но мой нынешний командующий Фалькур и спас тогда нас, всех оставшихся. Мы уже умирали от язв и истощения, когда нас забрали с того острова. Фалькур просто выкупил нас у гонгарцев за очень приличную сумму. Причём, как оказалось, было несколько таких островков, где держали таких же бедолаг, как и мы. Вот так я и оказался нужен Фалькуру, а не народу Солора и не императорскому флоту Геронта, которому отдал почти десяток лет своей преданной службы.
Ордиан согласно кивнул. – Я всё понимаю, Атилон, у тебя есть причины быть обиженным на Геронта, но, думаю, всё же не стоит это переносить на весь императорский флот и весь гефестианский народ.
В дверь постучали, и вошёл солдат с подносом, на котором было два сосуда с трубками.
– Ну наконец-то, а я уже подумал, что вы там все поумирали, – нахмурил брови Атилон.
– Простите, командир, но вы же сами приказали особо дорогой газит хранить отдельно, с доступом ограниченного количества лиц. Пока нашли главного администратора, пока он приготовил смесь…
– Ну да, ну да, – улыбнулся Атилон, и развёл руками в стороны. – Сам приказал и уже забыл об этом. Дисциплина важней всего. А то без неё совсем разболтаются. Дай им волю, они бы только и делали, что лежали целыми днями и дышали смесями.
Ордиан, улыбнувшись, согласно кивнул.
Атилон затянувшись, пустил струйку дыма в воздух. – А насчёт обиды на флот Геронта и на сам народ, ты знаешь, я уже давно остыл. И вот что я тебе скажу. Вот нас, гефестиан, все не любят. Ну что поделать, если мы воины с рождения. Любим воевать, завоёвывать, покорять и подчинять другие цивилизации. Только вот такие частные армии, как у Фалькура, почему-то все называют пиратами, явно стараясь нас якобы обидеть. И ладно бы это говорили другие народы, но ведь так нас называют и на Солоре. Но я тебе скажу такую вещь – мы гораздо честнее. Мы не диктуем другим народам, как себя вести. Если, конечно, они не показывают зубы. Мы по-честному, насколько это возможно, договариваемся о своей доле. Это их плата за то, что они не содержат свою армию, но тогда они будут содержать нашу. Причём доля не такая грабительская, как у Геронта. И мы не вмешиваемся в их жизнь и миропорядок. Честно отдавайте обговорённую долю, и вы про нас редко когда услышите. Живите, как жили до этого тысячи лет. А насчёт того, что мы не всегда вовремя платим налоги в казну Солора, – ну так, кто этим у нас не грешит? Так что такие дела. Можешь как угодно относиться ко мне и к моей позиции, но она такова. Может в ней и есть недостатки в стройности логики, но мне в ней удобно. Вот почему я у Фалькура. Здесь не лучше и не хуже, чем в таких же частных военных компаниях, разница в том, что у него просто порядка побольше. К тому же я обязан ему жизнью.
Ордиан понимающе кивнул. – Я всё понимаю, Атилон. Хочу только сказать в наше оправдание… Хотя нет, в оправдание всех нас, гефестиан. Ты же понимаешь, почему мы такими стали. Солор уже несколько столетий страдает от перенаселения, да и ресурсов у нас давно уже не хватает, мы же должны как-то выживать. Так что мы такие оттого, что это наша жизнь сделала нас такими.
– Ну, вот видишь, мой боевой друг, ты сам всё понимаешь, – Атилон горько усмехнулся, согласно кивнув.
– А знаешь, Атилон, я тебе признаюсь, – выдохнул струйку дыма явно размякший Ордиан. – Я ведь не только что прибыл.
– Да, – Атилон, слегка закашлявшись, постарался не выказать своего удивления, – Ну и насколько давно ты здесь?
– Да я, собственно, сразу и полетел за тобой, когда ты улетел от Фалькура, по приказанию Морона. Вот и сидел за тем поясом астероидов, что вращаются вокруг этой орбиты. Ты прости, но я всё же солдат и следовал указанию командира.
Атилон кивнул. – Какие вопросы, Ордиан?! Я сам солдат, и по приказу Фалькура отбыл сюда, чтобы следить за порядком. Мы люди военные, никаких обид.
– Так что, ты не обидишься, когда мы с тобой сегодня, хотя нет, – широко зевнул Ордиан, – давай завтра, спустимся на планету, и ты мне всё сам покажешь, что здесь творится? Пусть наши командиры и не доверяют друг другу, но ты же не будешь скрывать что-то от боевого товарища.
