Кирилл Андреев
Миры Отверженных. Метаморфоза
Творец, памятуя о том, как вышло в истории с Люцифером, старался урезонить и успокаивать Абаддона, и это помогало на некоторое время. Но стоило тому снова где-то услышать в адрес Отца нашего недобрые слова, а тем более проклятия, он словно срывался с цепи и карал всех, кто попадался ему под руку. И там уже было неважно, что порой под его горячую руку попадали и невинные. И после очередного раза даже терпение Творца лопнуло, и он изгнал его из Небесных Чертогов, хотя и не отправил в Тёмные бездны. Но Абаддон не поступил как Люцифер, продолжив метаться между мирами. А Люцифер, как только это прознал, уж как только не обхаживал Абаддона, чтобы тот присоединился к его армии. Но Абаддон был непреклонен, говорил, что любит своего Создателя и будет служить только ему. Он тысячи лет просил у Творца прощения и искренне раскаивался. Пару раз Создатель готов был его простить, но Абаддон снова срывался в непомерность в попытках доказать свою любовь к нему, и тогда Творец просто перестал слышать его.
Абаддон с тех пор просто упал духом, и про него нигде не было слышно. Но вот совсем недавно, до меня дошли слухи, что старания Люцифера не прошли даром, и Абаддон вроде как присягнул ему. Как я говорил, Абаддон очень сильный воин, но внутри он настоящий ребёнок. И ему очень необходимо кого-то любить. Без этого его сущность просто теряет смысл. И если так случилось, что Люцифер обвёл вокруг пальца Абаддона, заставив переключиться его любовь на себя, то, думаю, нам грозят тяжёлые времена. Заполучив такого союзника, да ещё и преданного ему во всём, Люцифер и Тёмные бездны станут очень опасны.
И ещё, мне очень не нравятся, какие сейчас начинают возобладать настроения в Чертогах. Серафимы чересчур увлекаются борьбой с грешниками, забывая не только о своей роли всепожирающего пламени, но и том, что Творец всеми своими деяниями показывает, что любовь должна быть также и сострадательной, и милосердной.
Он всю свою жизнь положил на то, чтобы создать идеальный мир. Он миллионы лет посвящает своё время этим поискам, и мы обязаны слушать каждое его слово, а не только то, что мы сами хотим слышать. И не только существа, населяющие миры, забывают о прощении и милосердии, но и здесь, в Чертогах, боюсь, тоже начинают забывать об этом.
– А зачем вам понадобился я? – всплеснул крылами Мерантиус.
– А вот затем, Мерантиус. Прослышал я про твои деяния и, как мне кажется, ты как раз из тех, кто помнит об этом, и этим ты мне очень нравишься.
Краска смущения залила щёки молодого серафима и он склонил голову, пытаясь это скрыть. – Да я просто не могу по-другому.
– Ну-ну, не смущайся, мой друг, ты все правильно делаешь, – улыбнулся Иехоэл. – И поэтому я позвал именно тебя.
– Для чего? – приподнял голову Мерантиус.
– Ты нужен мне для одного очень деликатного дела. И как раз мне нужен такой серафим, как ты. Мне напела одна райская птичка, что есть вроде как один казус среди ангелов Начал и, кажется, там замешаны и некоторые старшие херувимы. Вроде как дело не совсем хорошее, но я в нём не совсем разобрался. И я не хочу поручать это дело твоим молодым бескомпромиссным собратьям, тем более, когда дело касается обитателей Чертогов. Мне не нужно рубить сгоряча, даже если кому-то может показаться что-то явно неприглядное. Я хочу видеть полную картину. Мне кажется, что это чьи-то злые наговоры, которые хотят нанести грязь на наши светлые Чертоги. Сам я заняться этим не смогу, уж больно тогда привлеку всеобщее внимание, а вот ты, с твоим подходом, как раз и сгодишься для этого дела.
Постарайся аккуратнее, не спеша, разобраться со всем этим, не создавая излишнего шума. И о том, что я тебе сегодня рассказал, попрошу нигде не распространяться.
Иехоэл положил Мерантиусу на плечо одно из своих крыльев. – И я даже не буду спрашивать, могу ли я положиться на тебя. Уверен, что я не ошибся в своём выборе.
Мерантиус порывисто вскочил с камня, – И правильно делаете, что не спрашиваете, потому что это так и есть!
– Вот и отлично. Жду тебя с хорошими новостями. Хвала, Хвала, Хвала Отцу нашему всемогущему и вселюбящему, – произнёс Иехоэл, выпрямившись во весь свой могучий рост и произнеся эти слова громоподобным басом.
– Хвала ему во веки веков, – ответил ему Мерантиус.
Херувим-хранитель прибыл на Источник, как только получил сообщение от Архивариуса, который просил его срочно прибыть, ибо дело было высокой важности.
Прибыв туда, Хранитель увидел, что здесь было уже полно херувимов, при чём здесь были не только его собратья из его гильдии, но также и хроносы, и даже несколько представителей гильдии конструкторов. На месте председательствующего сидел Архивариус. Увидев Хранителя, он слегка кивнул ему. Судя по его виду, он был очень встревожен. Хранитель глазами отыскал свободный камень и присел на него.
Архивариус окинул глазами присутствующих, – Ну что, вижу, что все заинтересованные представители гильдий на месте, и я могу начинать.
Прошу прощения, что мне пришлось оторвать вас от важных дел, но сведения, которые я получил недавно, заставили меня поступить именно так, ибо от того решения, которое мы сейчас примем, зависит очень многое в Небесных Чертогах.
Херувимы начали непонимающе переглядываться между собой, стараясь понять, о чём ведёт речь председательствующий. Архивариус, видя недоумение, понял, что необходимо пояснить, насчёт чего идёт речь. – Простите, надо было сказать раньше. Я имею в виду, то наше дело, где надо было помочь нашему молодому собрату из клана хранителей.
– А, про это, что ли? – воскликнул один из представителей хроносов. – А чего там стряслось, вроде как решили же, что проект откладывается, потому, что зелёные предложили какое-то новое живое существо, и всё вроде как нормально. Пусть зелёные дальше работают с конструкторами. Главное, чтоб хранители помнили о том, что мы помогли им, так что когда мы попросим их об ответном одолжении, то, надеюсь, нам не надо будет напоминать им об этом.
Братство хранителей загудело – Кто бы это говорил, вы сами ничего не помните. Первый раз за долгое время их попросили помочь, так они каждый раз вспоминают об этом. А сколько нам приходилось за ними подчищать, когда вы создавали искривления времени?
Тут вскочила уже вся гильдия Хроносов и начался невообразимый гул.
Архивариус громко хлопнул рукой по камню. Все повернулись в его сторону. – Я требую тишины, мои собратья, и прошу дослушать до конца, ибо тут идёт речь о гораздо более важном, чем споры о том, кто делает свою работу лучше. Да, речь шла о прототипе бабочки, которая претерпевала бы своё перерождение дважды и могла проживать все свои три жизни в разных средах. Это очень важная работа, и мы передали эти наработки в гильдию конструкторов. Кстати, их представители как раз здесь, и вот что произошло в процессе их работы, хотя нет, пусть они сами всё и расскажут. Прошу вас, – Архивариус махнул рукой в их сторону.
Один из херувимов-конструкторов приподнялся с камня. – Приветствую вас, собратья херувимы. Хочу вам выразить благодарность за то, что вы подарили нам возможность начать исследования с двойной метаморфозой. Мы в братстве конструкторов всегда скептически относились к предложениям зелёных. Подавляющая часть их прототипов живых существ или не способна воспроизводить полноценное потомство, или они не умеют найти своё место в живой среде и обречены на вымирание, уступая более сильным видам, и это не говоря о том, что некоторые варианты просто некрасивы с эстетической точки зрения. И мы твёрдо убеждены, что мы правы, не давая этим прототипам жизнь.
Но то, что нам предложили, было восхитительно, как по идее, так и по замыслу исполнения. Прототип безусловно сырой на этом этапе, но нам надо было попробовать его в настоящих условиях, пусть даже и в таком виде.
Мы тайно наведались на ту планету, и поверьте, мы соблюдали все протоколы безопасности, – Конструктор руками остановил ропот среди гильдии хранителей. – Об этом не знает также и ваш собрат по гильдии, не беспокойтесь. И знаете, вот мы с чем столкнулись. Мы увидели тех представителей разумных существ, подвиды которых мы достаточно повидали на разных проектах, чему в принципе не были удивлены, потому что нам сказали о б их присутствии, но там оказывается, была пара представителей живого мира, которых не должно быть на этой планете. Видимо, они прибыли вместе с разумными представителями. Это нас крайне заинтересовало, и мы взяли их образцы, просто чтобы понять, что это за подвид.
Мы залезли в архив, и вот что мы там обнаружили. И это повергло нас в совершенный ужас. Эти незваные гости прибыли оттуда, откуда не то, что не могли добраться до этого места, но они просто не имели права появляться здесь. Они прибыли сюда из Отверженных Миров. Оттуда, откуда лежит запрет на проникновение в эти пределы.
– Но как, это же невозможно, – вскочил один из хроносов, – они не могут переместиться в это измерение. Это же неподвластно им.
– Вот именно, – ответил Конструктор. – И это нас ввергло в настоящий шок. Потому что нет никакой силы, которая могла забросить их сюда.
– Или если кто-то помог им с этим, – произнёс нахмурившийся Архивариус.
– Но кто бы это мог сделать? – все присутствующие херувимы вскочили со своих мест, недоумённо переглядываясь между собой. – Кто осмелился бы нарушить запрет Создателя?
– Но и это не самое ужасное, – раздался голос Конструктора. Все обернулись на его голос.
– А что может быть ужаснее этого? – раздался чей-то голос из хроносов.
– Самое ужасное это то, что они прибыли с планеты, которая не то что находится в пределах Отверженных Миров, а с той, куда наложен запрет нашего появления там. Той планете, упоминание вслух о которой запрещено всем жителям Небесных Чертогов. Той планете, где был убит сын Творца.
На источнике возникло гробовое молчание.
Архивариус первым решился прервать молчание. – Теперь вы понимаете, почему я срочно созвал вас всех сюда. В силу сложившихся обстоятельств, – Архивариус повернулся к гильдии хранителей, – я отзываю свое обещание помогать вашему молодому собрату. И думаю, все собравшиеся меня в этом поддержат. Отныне данный проект становится осквернённым, и с нынешнего момента все обитатели Небесных Чертогов прекращают дальнейшие действия с ним. Надеюсь, ни у кого нет возражений.
Все присутствующие молча закивали головами.
Архивариус с облегчением выдохнул. – Очень хорошо, что здесь у нас полное взаимопонимание. Все же понимают, что будет, если обо всём этом узнают серафимы. Боюсь, мы даже себе не представляем, каков будет их гнев, когда они узнают, что мы хотели подсунуть Создателю настолько осквернённый проект. Мы не сможем прикрыть это никакими благими намерениями.
– Я всё понимаю, но, может, мы хотя бы не будем вычёркивать наши исследования по этой чудо-бабочке? – подал голос Конструктор. – Обидно будет, когда пострадает такое интересное направление. Вот, посмотрите, мы принесли сюда один пробный живой экземпляр.
Конструктор вытащил из своих крыльев трепетавшую бабочку и подкинул её в воздух. Бабочка взмыла вверх и заблестела своими разноцветными крылышками.
– Никакой бабочки я здесь не видел. – Архивариус взмахнул крылом, и сверкнувшая молния испепелила несчастное создание. – Вы даже не представляете, как мне будет трудно исправлять всё это в летописи этого проекта.
Архивариус снова обвёл взглядом присутствующих. – Надеюсь, всё произошедшее здесь останется в тайне. Это в наших же интересах.
– Мы-то будем молчать, главное, чтобы ангелы Начала не разболтали, – крикнул кто-то из хранителей.
– Согласен, – кивнул Архивариус. – Я попрошу нашего собрата хранителя, который привёл их сюда, отправиться и переговорить с ними. Они неглупые и поймут, что это тоже в их интересах. А причину, по которой мы закрыли проект, я скажу позже, мне надо посоветоваться со своими собратьями. Думаю, мне ещё предстоит серьёзный разговор с ними о том, что я мог так подставить наше братство. Простите, я покидаю вас с большой тревогой и надеждой, что мы сумеем достойно выйти из сложившейся ситуации.
Херувимы разлетались в разные стороны в полной тишине.
Оливковый сидел на ветке в совершенно раздирающих его чувствах. Его чудо-бабочка получила высокую оценку среди конструкторов, что само по себе уже было таким неординарным событием среди ангелов Начала. Уж чего-чего, а дождаться сдержанной похвалы от них было сродни невозможному, ну а здесь вообще было что-то из ряда вон выходящее. Конструкторы просто обласкали своим вниманием, всячески расспрашивая его, каким он хочет видеть свой прототип, и максимально корректно внося свои замечания и поправки.
Всё это не могло не тешить тщеславие Оливкового, но ссора с Изумрудным вгоняла его в уныние. Он то ругал себя за излишнюю резкость в общении с другом, то начинал оправдывать себя, что Изумрудным двигало чувство зависти, хотя тот никак не хотел это признавать.
Вроде как бы надо навестить друга и извиниться, но чувство гордости шептало ему, что лучше пусть это сделает Изумрудный.
Оливковый опять достал из крыльев бабочку и нежно погладил её крылья. В этот момент он почувствовал, как сзади него кто-то сел на ветку.
Оливковый улыбнулся и злорадно съехидничал, – Ну что, прилетел извиняться? Понял, наконец, что был не прав? Ну, давай, начинай, я незлопамятный.
– Ещё чего, – произнёс сзади Изумрудный. – Если бы не поручение херувимов, я бы ни за что не появился здесь.
– Какое ещё поручение? – произнёс Оливковый, не оборачиваясь и делая вид, что очень занят важным делом. – У меня и так нет свободного дня, чтобы меня не посещали конструкторы, которые прилетают, чтобы посоветоваться или похвалить меня. Не думаю, что у меня найдётся свободное время на какие-то другие поручения.
– Похвалить? – хмыкнул Изумрудный и скрестил руки на груди. – Да, не думал, что мой друг мог превратиться в такого самодовольного типа. Даже и не знаю, когда ты был действительно настоящий.
– Опять ты за своё, – усмехнулся Оливковый, всё также не поворачиваясь, – завидуешь?
– Чему завидовать? – с сожалением произнёс Изумрудный. – Думаю, что этому всему твоему отвратному поведению пришёл конец. А появился я вот за чем. Приходил ко мне хранитель и велел передать тебе, что твой проект признан осквернённым и его закрыли, и всем нам велели молчать. И тебе также угомониться со своей бабочкой. И поверь, я не злорадствую, мне искренне жаль своего друга. А того, в кого он превратился, мне совершенно не жаль.
До Оливкового наконец дошёл смысл сказанного другом. Он медленно повернулся к Изумрудному. – Как закрыли? Этого не может быть!
Он замотал головой. – Это неправда, ты всё наговариваешь. Мою чудо-бабочку не могут взять вот так и убить.
Изумрудный пожал плечами. – Можешь мне не верить. Сам все скоро узнаешь от конструкторов. А мне велели передать, чтоб ты молчал про всё произошедшее.
– Нет, ты врёшь, Изумрудный, ты всё врёшь, – Оливковый никак не мог поверить в сказанное. – Ты завидуешь, что я с пятой ступени могу стать даже не на шестую, а на седьмую или возможно на восьмую ступень. Ты всегда подшучивал над тем, что у меня одно пёрышко на крыле серое, мол это изъян, и на белоснежных крыльях ангелов этого быть не должно. А я вот только сейчас понял, что это отметина свыше. Что я не такой как все, и поэтому только я смог придумать двойную метаморфозу, а никто до меня до этого не додумался.
– Как знаешь, а мне сейчас с тобой невыносимо находиться. Я выполнил поручение, и мне здесь больше делать нечего. Изумрудный взлетел над веткой и испарился в воздухе.
Лицо Оливкового искажали злобные гримасы. Он взглянул на бабочку, которая продолжала лежать в его руке. – Нет, я тебя никому не отдам. Мы ещё посмотрим, кто посмеет не дать тебе жизнь. Они все пожалеют, что связались со мной.
Оливковый взмыл в воздух, зависнув на мгновение, и изо всех сил пнул ногой висевшее на соседней ветке яблоко, которое от яростного удара разлетелось по сторонам на маленькие кусочки.
Глава 29. Суд.
Сивания.
Охрана Муринта привела Яртога на то место, где вчера заседал Совет. Судя по большинству неприветливых лиц горожан, число его сторонников явно уменьшилось. Даже Дендрок ничего не ответил ему, когда Яртог приветственно ему кивнул.
Муринт стоял в центре и на лице его играла ухмылка. – Ну, наконец-то, многоуважаемый Яртог соизволили прийти к нам на Совет.
Слово «многоуважаемый» сивус-бит произнёс в крайне язвительной форме. – Надеюсь, вас не затруднит объяснить уважаемому Совету, что вы делали в такой ранний час на поверхности, за пределами города? И я также очень беспокоюсь о судьбе пленников, которые, согласно законам Сивании, являются моей законной добычей, и об их полной сохранности мне дал слово уважаемый глава Совета, Дендрок.
Муринт выразительно взглянул на старейшину, но Дендрок хранил непроницаемость лица. Сивус-бит снова повернулся в сторону Яртога. – А также хотелось бы услышать, где сейчас ваш племянник, которого мне очень не терпится кое о чём расспросить. Давайте, отвечайте, не заставляйте народ Сивании ждать.
Яртог понял, что ситуация, которую он проигрывал в своей голове, на деле оказалась гораздо сложнее, и его авторитет, видимо, уже не в состоянии защитить его, и потому он решил действовать открыто.
Он повернулся к Дендроку. – Прости меня, старый друг, что я воспользовался твоим доверием, но я не мог поступить иначе. Мне жаль, что из-за этого пострадала твоя репутация, но я сделал так, как посчитал нужным. И это было необходимо, потому что это всё я сделал не ради себя, а только ради Сивании и народа сивусов.
Лицо Муринта приобрело свирепое выражение. – И что же вы сделали такое, что вам приходиться извиняться? Вы можете изъясняться яснее? Где мои пленники? Я хочу видеть их здесь, и немедленно. Народ Сивании хочет видеть справедливый суд и казнь над нашими врагами. Мы требуем крови и отмщения.
Народ на площади одобрительно загудел, и это ещё больше придало уверенности Муринту. – Давайте, Яртог, говорите уже, куда вы спрятали этих жалких тварей и вашего племянника тоже хотелось бы видеть. У нас есть к нему вопросы, и мы хотим услышать настоящую правду, а не эту болтовню про его геройство.
Яртог улыбнулся. – К большому сожалению для вас, Муринт, я не могу исполнить это требование, ибо его невозможно выполнить. Я просто не мог позволить себе полагаться на колеблющееся мнение Совета и сделал то, что считал нужным, и потому сейчас ваши пленники и мой племянник летят на Землю на гефестианском корабле.
Муринт взвыл от ярости и кинулся к Яртогу, но его вовремя остановили соратники. Всё пространство заполнилось негодующим рёвом толпы, требовавшим немедленного суда над Яртогом.
Дендрок встал и жестами показал, чтобы присутствующие успокоились. Спустя некоторое время у него это получилось. Глава Совета повернулся к Яртогу. – Я прощаю вам, что вы воспользовались моим дружеским отношением. И это я говорю, как ваш старый друг, но здесь не стоит примешивать наши личные отношения. А сейчас я говорю, как член Совета. И, как его глава, я не могу вам простить того, что вы сделали. Вы проявили в высшей степени неуважение к мнению членов Совета глав городов, самолично взяв на себя его функции. Более того, вы сделали то, что можно было бы охарактеризовать как предательство.
– Да это и есть настоящее предательство, и никак по-другому это не назвать! – выкрикнул Муринт, вырвавшись из рук сдерживающих его друзей. – Яртог должен быть предан самому суровому суду! И это надо сделать немедленно, потому что это справедливо!
Толпа опять взорвалась одобрительными криками. Дендрок опять призвал всех к тишине. Но сейчас это ему удалось уже с гораздо большим трудом. – Прежде чем решать, виновен ли Яртог, и насколько он виновен, хотелось бы выслушать его самого, возможно обвиняемый испытывает раскаяние от содеянного.
– Да что нам даст его раскаяние? Зачем нам лживые слова предателя? Да вы хотя бы посмотрите на его довольное лицо, о каком раскаянии вы вообще говорите? – продолжал исходить злобой Муринт.
Яртог повернулся к Дендроку и слегка улыбнулся. – Да, я доволен, мой друг. Я сделал то, что считал важным, ради моей родной Сивании. И я поступил бы также вне зависимости от вашего сегодняшнего решения. Вы просто не знаете многого, и я не хотел бы говорить это здесь, но если вы хотите знать, то единственное, что я могу сказать, так это то, что сейчас мой племянник Деондам выполняет задание, самое важное, на мой взгляд. Важнее его нет сейчас ничего. Он должен отыскать одного жителя той планеты, – Яртог сглотнул пересохшим горлом, – точнее, одну маленькую девочку. От успеха этих поисков зависит решение всех наших проблем, я в этом абсолютно убеждён. От этого зависит судьба всей нашей Сивании. И это всё, что я могу вам сказать.
– Да этот старик просто выжил из ума. – Муринт расхохотался и развёл руками. – Я не понимаю вас, жители славного города Тибор. Столько лет умудриться не видеть, что вами правит старый, выживший из ума сумасброд. Да я такой ахинеи никогда не слышал. От какой-то маленькой девочки зависит вся наша судьба.
Муринт резко прекратил смеяться. – Я считаю, нет, я требую, чтобы этот предатель понёс заслуженную кару. А за предательство у нас только одно наказание, согласно законам, писанным нашими предками.
Муринт вскинул руку. – Черви, черви, черви! – Толпа его сторонников подхватила этот призыв. – Черви, черви! Отдать предателя червям на съедение!
Дендрок поднял руку, опять призывая толпу к спокойствию. – Мы не можем выносить решение согласно сиюминутным эмоциям, думаю, надо всем успокоиться.
Муринт проорал в толпу. – Нас призывают успокоиться, в то время как мы хотим только справедливости! Разве мы не вправе на неё рассчитывать? Разве мы требуем невозможного? Мы требуем голосования. Требуем справедливости. Налицо нарушение основных законов Сивании, а нас хотят убедить в обратном. Нас, сивусов-битов, всё время обвиняли в том, что мы всегда были в оппозиции, и это было правдой. Но, заметьте, мы, не согласившись с общепринятым мнением, тем не менее подчинялись ему. А сейчас я хочу лишь соблюдения законов, или я не имею на это права? Разве я прошу чего-то незаконного или несправедливого, уважаемые члены уважаемого совета?
Муринт произнёс последние слова, явно с издёвкой, и уставился на Дендрока. Сивус-бит явно был в ударе и нашёл именно те слова, которые дошли до сердец всех слушателей и толпу уже было не остановить. Она была полностью на стороне бита.
Дендрок подавленно махнул рукой. – Хорошо, давайте голосование, – и тут же опустился на камень.
Муринт усмехнулся и повернулся к толпе. – Кто за то, чтобы предать Яртога казни в виде съедения его песчаными червями?
Поднялось пару неуверенных рук членов Совета. Но толпу это не устраивало, и она, разгорячённая Муринтом, давила своим непрекращающимся рёвом на голосующих. И руки постепенно начали взмывать вверх. Вскоре их оказалось подавляющее большинство.
Толпа одобрительно взревела. Муринт победно вскинул вверх руки. – Не старайтесь, Дендрок, ваше мнение и мнение меньшинства нам уже неинтересно. Результат и так очевиден.
Дендрок встал и взглянул на осуждённого. На лице Яртога не было и намёка на страх или испуг. Он улыбнулся Дендроку, понимающе кивнув. – Оглашайте, мой друг, оглашайте. Делайте то, что должно.
Дендрок, слегка запинаясь, произнёс неуверенным голосом. – Яртог, вы приговариваетесь к смертной казни путём съедания вас песчаными червями. Приговор привести в исполнение завтра на рассвете.
Муринт дал знак своим охранникам. – Пленника я заберу с собой, а то, боюсь, он до завтра сбежит. Я уже вчера имел глупость довериться.
– Ваше право, – устало кивнул Дендрок, – забирайте.
– У меня он будет в полной сохранности, – зло улыбнулся Муринт. – А также, завтра я хотел бы обсудить план нашей атаки на гефестиан. Надеюсь, сам факт атаки уже никто оспаривать не будет.
Дендрок опустил голову и ничего не ответил.
На следующее утро народ собрался на поверхности, неподалёку от главных ворот города.
Была выкопана большая яма, на дне которой стояло два столба. Несмотря на вчерашнее единодушие, сегодня было тихо и немногословно.
На казнь прибыла лишь небольшая часть членов Совета. Дендрока среди них не было.
Муринт ехидно усмехнулся. – Я так понимаю, что члены Совета всю грязную работу решили повесить на меня. Как будто я делаю что-то преступное. А ведь я всего лишь слежу за исполнением решения, за которое они вчера дружно проголосовали. Ну да ладно, раз среди членов Совета мало мужчин, тогда мужскую работу мне придётся взять на себя. Тащите сюда предателя.
Толпа расступилась и из неё вышло двое охранников, державших за локти Яртога. Несмотря на растрёпанные седые волосы, пленник выглядел величаво, нисколько не обозначая свой страх перед предстоящим событием.
Старик передёрнул плечами, стараясь освободиться от держащих его охранников. – Не надо, я сам. – Муринт кивнул, подав знак отпустить его.
Яртог подошёл к краю ямы и взглянул вниз. – Смотрю, Муринт, ты сильно облегчил задачу моим палачам. Не ожидал от тебя такой гуманности. Спасибо.
Сивус-бит улыбнулся. – Я не собираюсь тебя истязать, старик. Я не хочу, чтоб твоя смерть была мучительной и тебя признали мучеником-героем. Тебя проглотят сразу, а не будут рвать по кусочкам. После твоего предательства это единственная милость, на которую я могу пойти. Ну как, ты готов сказать последнее слово или мы не будем тянуть со всем этим?
–Нет-нет, Муринт, я надеюсь, что ты дашь мне ещё немного времени, мне есть что сказать.
Муринт кивнул. – Говори, старик.
Яртог наклонил голову и потрогал на груди то место, где раньше висел его кулон.
– Ну, вот и сбылось предсказание. Как только я тебя отдал, вся моя удача и закончилась. Надеюсь, ты сейчас также верно послужишь Деондаму.
Муринт, нахмурился. – Старик, что ты там бормочешь? Ты хотел обратиться с последним словом или ты уже совсем свихнулся и беседуешь сам с собой?
Яртог поднял голову. – Всё нормально, Муринт. Я готов, надо было только собраться. Я недолго всех задержу.
– Ну, так давай, не тяни. А то у нас полно ещё дел. Мы, уже без тебя будем расправляться с захватчиками, которых ты так благородно отпускаешь. У меня к врагам совсем другое отношение, только тебе этого не понять.
Яртог повернулся к собравшимся. – Дорогие друзья. Я долго правил нашим городом и сегодня, видимо, этот срок вышел. Я правил как мог, по совести и справедливости. Прошу, не судите меня строго, я сделал так, как посчитал нужным для нашего народа. Я желаю всем вам победы в освобождении нашей родной Сивании. И, наверное, Муринт кое в чём прав. Если он сплотит весь наш народ, пусть будет так. Но, прошу вас, запомните, окончательной и полной победы не будет, пока мой племянник Деондам не встретит на той планете маленькую девочку и вместе с ней они не прибудут сюда. Я не могу вам всего этого объяснить, просто поверьте мне, как верили много десятилетий, когда я правил городом. Нашим Тибором, одним из лучших городов Сивании.
Муринт поморщился. – Ну, всё, хватит старик. Ты опять бредишь. Я надеялся, что за ночь ты одумаешься, а ты действительно совсем из ума выжил.
Сивус-бит кивнул охранникам. – Тащите его в яму уже.
Охранники схватили Яртога и спустились с ним в яму. Они привязали его за руки к столбам и выбрались наружу.
– Засыпайте приманку для червей, и не жалейте. Её должны почувствовать черви со всей округи.
К яме поднесли и высыпали несколько мешков приманки. Прошло некоторое количество времени. Пока не наблюдалось никакой активности. В толпе начались перешёптывания.
– Боюсь, черви днём могут сюда и не сунуться. Утро, не то время, когда они активны. Так мы можем прождать и до вечера.
Муринт, явно разозлённый тем, что не застанет казнь собственными глазами, поморщился и передёрнул плечами, потом на несколько секунд застыл в неподвижности, и тут же изобразил на лице полное равнодушие. – Пожалуй, действительно, нечего нам тут зря время терять. Черви свою работу сделают сами, а нам уже надо готовиться к атаке.
– Расходимся все, расходимся. – Муринт замахал руками, а потом повернулся к охранникам. – А вы тут останетесь и проследите, чтоб виновный понёс справедливое наказание.
Сивус-бит пронзил взглядом охранников, – Чтоб до самого конца проследили, до самого, вы меня поняли? Пока этот старик не окажется полностью в чреве бешеной самки песчаной твари, отсюда ногой никуда.
Охранники быстро закивали головами.
Вечером в одном из домов собрались Муринт со своими людьми и несколько членов Совета.
Муринт нервничал. Ему было крайне необходимо, чтоб его план нападения на базу гефестиан был поддержан главами городов. А для этого надо, чтобы этот план поддержал Совет глав городов. Потому что в случае провала его обвинят не только в военной неудаче, но и припишут вину за столь скоропалительную казнь Яртога. Хоть и все видели, что большинство членов Совета проголосовало за это решение, но в случае неудачи они точно скажут, что сделали это под давлением. Поэтому он никак не мог потерпеть поражение, ибо его может постигнуть та же участь, что и Яртога, или ему придётся вечно скрываться в восточных землях.
И вот, оглядывая нескольких членов Совета, он понимал, что скорее всего, он сможет идти на операцию только со своими бойцами. Но он изначально знал, что так и будет, и не стоит рассчитывать на кого-то другого, но столь малое количество присутствующих вряд ли гарантировало легитимность его операции. И вот это беспокоило его гораздо больше.
Но он предвидел такую ситуацию, что многие члены Совета вполне могли попробовать сбежать, и поэтому он дал приказ своим бойцам перекрыть выходы из города, чтобы никто не проскользнул.
Вдруг скрипнула дверь, и в проёме появилось довольное лицо сивуса в боевой раскраске бита. – Муринт, мы нашли.
– Что нашли? – Муринт отвлёкся от тяжёлых мыслей.
– Да этих, членов Совета. Больше десятка, во главе с Дендроком. Хотели тайно покинуть город вместе с охотниками. Но мои парни их быстро вычислили.
Муринт довольно хмыкнул. – Отличная работа. Тащи их сюда.
Боец в ответ широко улыбнулся. – Будет сделано.
Спустя минуту в комнате было уже не протолкнуться. Муринт оглядел всех ехидным взглядом. – Вижу, вижу, как нелегко вам даётся управление в эти непростые времена. Настало время тяжёлых решений, а среди вас нет никого, кто способен на это. Нет мужчин, к сожалению. Но вы не переживайте, я сделаю это за вас.
– Муринт, а не много ли ты на себя берёшь? – Дендрок посмотрел на него. – Ты силой удерживаешь законно избранных глав городов. Боюсь, тебе очень не понравится, когда мы вернёмся в свои города и расскажем, как ты занимаешься самоуправством.
