Кирилл Геннадиевич Станишевский
Неортодоксальная психиатрия, анатомия глупости Летопись несбыточных времён
Если бытие было бы конечно, тогда ни жизнь, ни существование в целом было бы невозможно, всё просто бы закончилось и не продолжалось бы ничего, упёрлось бы в конец. Я вас уверяю, времени и обстоятельств для этого было предостаточно, чтоб теоритически всё могло бы навсегда закончиться, но это не значит, что однажды нечто не может формально прерваться, а это в свою очередь означает, что на осознанную форму жизни возложена когнитивная миссия сохранить творчество, преуспеть в безконечности над бездушными инерциями материи, дабы постичь всеобъемлемость явления творчества, эта миссия неизбежна для каждого когнитивного сопричастия жизни, взойти ростком сквозь вечность, стать деянием этого восхождения, жизнь не может быть безцельной, жизнь не может быть напрасной. Простой человек проецирует мысли согласно своей ограниченности (прежде всего ассоциативной, когнитивной – выгодной и экономной для организма лишь в нисходящем уровне прямой потребности пищевых градиентов поведения и доминации), ущербности и уязвимости (плотской, инстинктивной – как самосохранение везде и всегда даже ценой вымирания цивилизации) – субъективный комфорт, ограничения, конечность, итоги, принципы недостаточного содержания, константы, которые очень сложно ему самому поставить под сомнение даже если опровержения очевидны в более состоятельных аргументах и критериях (поскольку это задевает его социальный статус на психоэмоциональной почве, а значит и бессознательное чувство сохранности на инстинктивном уровне). Все абстрактные ограничения склонны к подлости и пагубности, поскольку строятся на антагонизме, на агрессивных манерах, иначе способны постепенно воспринять и выстроить понимание более совершенного порядка. И это проблема, одна из основных проблем всего человечества, его организации и дальнейшей жизнедеятельности. Без решения этой проблемы не будет никаких людей, не будет жизни. И не то чтобы не будет сверхлюдей преодолевших человека, как человека преодолевшего в некоторой степени животного в себе, как однажды животное стало человеком, не будет шага по направлению к безконечности за рамки складывающихся ограничений и недостатков, шага выводящего жизнь на новый и более совершенный уровень поведения, организации и управления.
Но с безконечностью стоит быть осмотрительными, поскольку она может стать чертами очередных границ в форме мыслительной абстракции там, где границ быть не может или где они могут быть пагубны. Человек зачастую путает личные субъективные абстракции и объективные меры действительности, и собственноручно запутав их не в силах распознать продукты своего же восприятия, мышления, он их не всегда отличает от мер действительности, ибо владеет образом мыслительной привилегии на эмоциональной почве морфофункциональных качеств поведения ЦНС ровно столько, сколько эти меры владеют им на инстинктивном уровне некогнитивного формата восприятия. Безконечность хоть и не имеет границ, значит не владеет ими в материальном виде, и они не владеют ею, но принимают любые формы, воплощают любые границы или параметры ограниченные собственной динамикой процессуально и количественно в своих формальных качествах, но безконечность пространственная и процессуальная не может ограничиться даже на безконечном обуславилвании материальной динамики пространственной неограниченностью, именно в этом заключается динамика, её интенсивность и протяжённость, неограниченность и безконечность границ в динамике возникающих параметров, их чередование и безпрерывная деформация, одновременное разрушение и созидание. Так и в случае с человеком, он живёт в безконечности, он неотъемлем от неё, он способен её воспроизводить в себе и продуцировать в ней, но живёт так, как будто её не существует, как будто ничего нет за пределами его привычных представлений и комфорта. Лишь иногда в человечестве проблёскивает свет из окна восприимчивости в безконечность, словно первые увиденные проблески света вылезшей головы младенца из лона матери, и именно в момент постижения необъятных форм понимания нужно приложить все усилия и творческие порывы, дабы освоить природу безконечности бытия, в целом или в частных результатах. Для младенца рождение это стресс, потрясение, он впервые в своей жизни лишается уюта, но не просто уюта, а тотально погружается в массу перемен и переживаний выбивающих его раз инавсегда из тишины, он испытывает боль и покидает привычное бытие, покидает первые представшие перед ним границы. В этот момент, либо всё может закончиться, либо начаться всем и во всём допустимом формально, словно нечто обретает форму из огня, словно огонь становится предтечей формы, проникновением в пределы более обширного бытия, обретение этого бытия в чувстве и в форме жизни, это опасный момент, ибо посредством разрушения происходит созидание, и в равной степени, как в свойствах безконечности, всё может погибнуть, как и всё может родиться, и никогда окончательно, это форма важного шага и в очередной раз по направлению к безконечности, очередной выход из тупика, в этом равносильны смерть и рождение. Человек нынешней эпохи воображает ограничение прежде чем захочет выглянуть за него, и так безконечно, словно в человека вселилась рекурсия зверства не дающего навсегда оторваться от бессознательности поведения и мышления, и именно это стоит преодолеть, как человека рекурсивного, безпомощного и безполезного перед безконечностью, не способного даже увидеть её будучи её творцом и её порождением. Человечество феноменально находится ещё в утробе, оно ещё не взошло к неограниченным просторам, как обстоятельно, так и психически, но светило вечности уже взошло и его тепло не всегда будет обращено к человеку, поэтому со стороны цивилизации/человека либо возникает шаг в сторону безконечности, либо он исчезает формально, как то, что не постигло когнитивный базис для всеобъемлющего творчества.
Основываясь на изложенных здесь критериях в поведении и восприятии человека можно обозначить основные грани проблемактики организации общественности, нужно понимать, что обественная собственность не глядя на институциональность не решает вопрос касательно того, кто управляет, чем управляет и как управляет, оставляя этот вопрос в плоскости субъективной прихоти и инстинкта, а значит не снимая основную проблематику капитализма, проблематику сопоставления значимости результатов в их эквивалентированном содержании и возможностях относительно способностей, а также проблематику инертной социализации по доминантно-конкурентным критериям вопреки результативности. А значит, что решение этих проблем не пролегает в плоскости политического строя, поскольку каждый политический строй является следствием доминации социальных групп и социального антагонизма. Данная проблема может быть решена исключительно технологически и научно-институционально вне рамок конкуренции социальных групп, где за основу будут взяты объективные качества, например будут составлены вариации строения нервных систем за рамками качеств которых особь не допускается к управлению, к науке, к властным полномочиям, к высоким технологиям и к любой возможности создать большую ошибку или существенный ущерб, с учётом контроля поведения и процессуального изменения ЦНС, а также с учётом дополнения допустимого списка новыми вариациями продуктивных форм ЦНС, где должно учитываться в том числе разрушение здравия третьими лицами в ходе социальной конкуренции дикарей с обладателями разума. На глобальном уровне не решённая проблематика объективного сопоставления результатов, функций и способностей упирается в большие упущения и ущерб, ведь вместо расточительной войны в социогенетической инерции антагонизма, целесообразным ходом является глобальная координация с целью увеличения результатов в развитии цивилизации, а именно в её управляемом возведении с ориентиром на большие достижения/увеличение профицита (очередной шаг по направлению к безконечности), где сугубо обстоятельно техно-социальная глобализированность и масса ментальных ограничений организационного порядка не оставляют пространство для миграционной и творческой экспансии обладателям разума, а значит это приводит либо к закату цивилизации уже на глобальном уровне, либо к сегрегационному вектору технологического прогресса в строительстве Муравейника в Сахаре и к освоению Луны в качестве ПМЖ, что даст творческое пространство обладателям повышенных умственных способностей среди молодых поколений в организации и построении своей жизни, иначе глобальный тупик съедает возможности роста цивилизации на эволюционном уровне.
Если низводятся те основания, которые являются определяющими для каждого цивилизованного общества, то автоматически ход восстановления цивилизованных норм сводится к грубым мероприятиям. Ведь если действия сводятся только к потребительству, они приводят в тупик, поскольку цивилизация требует полномасштабного творчества, а когда каждый делает и каждый потребляет не то, что делает или не то что делает в эквиваленте, то всё творчество сменяется потреблением уже существующих результатов без их прогресса, где происходит линейная эксплуатация и доработка уже созданных способов заполучения желаемого. Социальный и ментальный мономорфизм депродуктивного порядка. Когда действия исходят из корысти, для себя, чтоб сожрать, заполучить, присвоить, притеснить, то жизнь лишается целей и содержания, это животный линейный алгоритм адаптации с минимальным когнитивным соучастием, где не возникает критериев в аргументации действий, для чего, чтоб что, насколько эффективно и результативно для каждой плоскости жизни, эти критерии критики в отношении когнитивного сопричастия к событиям и действиям не возникают только у детей, у недоразвитых и животных.
В 21 веке мы живём в таком месте и социальной обстановке, где если бы мы занимались только изучением, открытиями и исследованиями, мы бы сдохли с голоду. Сегодня посвящение себя наивысшим из всех известных нам способностей в деятельности (достижениям и свершениям цивилизационой значимости), это подвиг, самоотверженный подвиг, ибо придётся голодать, голодать телом и голодать умом, и этот голод может быть не удовлетворён никогда, никогда, он растянется протяжённостью в жизнь. В таком случае душу будут терзать два голода: голод плотской и голод рождённый от нехватки проникновения в неизведанные просторы вселенной, от недостаточности соприкосновения с неизведанным из-за плотского голода не оставляющего сил, но требующего пристального внимания, отвлекая от единственного важного голода, от голода разума проникающего в неизведанность бытия. Вы никогда не задумывались, почему именно так? Ведь это непосредственно связано с деятельностью центральной нервной системы и её морфофункциональными качествами.
Там, где всё безвозмездно пропадает – единственный выход, творить.
Разрушают твари, созидают творцы. Сама жизнь явилась ускользающим созиданием. И тот, кто губит феномен жизни в его развитии и процветании, является просто животным не ведающим того. Ну, а чтоб творчество стало абсолютным, то есть созидающим бытие и соответственно себя, то есть творчество создающее творчество, оно должно преобладать, значительно преобладать над разрушением бездушной инерции, над пропастью вечности, то есть возвышаться, восходить над точкой невозврата в безконечной череде событий. Мы же ещё далеки от этой точки под ней, но чтоб цивилизация выжила и сформировалась в творческой всеобъемлемости, мы должны взойти над подвластностью инертным инициативам вселенной, мы должны сделать шаг в этом направлении сейчас.
Нужны колоссальные усилия и божественные силы, дабы превзойти гибельность жизни в рамках безконечности по сопоставлению с вечностью.
Проблематика инертной социализации и вытекающих из неё потребительских приспособлений
Длительное и частое пользование цифровой техникой меняет структуру памяти в виду привыкания к короткодействующей или легкоусваиваемой/простой по содержанию информации. Это меняет кратковременную память отвечающую за запоминание текущих событий, за построение ассоциативной цепочки в отслеживании окружающих обстоятельств, их динамики, их тонкостей. Для того, чтоб полноценно работала кратковременная память, ей нужно непосредственно конструировать текущие события в значимости их последовательности, то есть воспринимать достаточно детально, запоминать их специфику и подвергать анализу в разных сферах значимости/продолжительности дополняя их побуждениями, а в виртуальных просторах это уже сделано, информация хоть и требует сортировки со стороны вашего разума, но вы избавляетесь от потребности продуцировать знания, вы привыкаете потреблять, а ни формировать. Компьютер фактически выполняет все функции памяти за вас, он помнит все обстоятельства и содержит в себе все цепочки событий с возможностью возврата и их воспроизведения в любой удобный момент, вы только кликаете и получаете стимул познания уже познанного или уготованного, но нужно понимать, что цивилизация и все цивилизационные вершины, это процесс адаптации вырабатывающий новые достижения, это непосредственное оперирование с фактором неуготованности, поэтому техника открывает огромные организационные возможности, но она не должна ограничивать творческий потенциал в допустимой форме. Для мозга очень простое и удобное занятие погружаться в комфортабельную информационную среду создающую ощущения уюта, не напрягаясь участвовать в социализации и прочих выгодных процессах с биологической точки зрения, ЦНС не знает, что есть обман или заблуждение, если это сопряжено с выгодой или положительным нейрогормональным действием, так социальное поведение порой больших групп людей может входить в безсодержательный резонанс на психоэмоциональной почве. Но более того, ЦНС крайне не хочется избавляться от такой удобной/экономной метаболически для него среды или от выработанных привычек создающих ощущение уюта или нейрогормональное закрепление другой значимости, в чём собственно и заключается зависимость от виртуального мира или от свода понятий/представлений/поведения – достижение биологических благ на нейрогормональной/психоэмоциональной основе без тех затрат, которые организм вынужден осуществлять в естественных условиях или при реальных трудностях, хотя это отличная образовательная среда, гедоническая изоляция подростков от пагубной внешней среды/агрессивной социализации и изоляция пагубных особей от возможности/потребности приносить ущерб, или вовсе инструмент сделать их полезными и продуктивными в виртуальной сфере занятости безопасного формата.
Подобным образом упрощения и стабилизации работает не только интернет и цифровые коммуникации, а также социальная организация, информационная составляющая мировоззрения и прочие плоды социума, наиболее экономно для нервной системы и наиболее впечатлительно для биологических стимулов (хлеб и зрелища), неконкретизированность критериев и недетализированность знаний/принципов/поведения всегда оставляет пространство для проявления прихоти и доминации, а порой ущербности.
По крайней мере социум требует организации, а телекомуникации в значительной степени уже организованы, поэтому организующий стимул через технологии в значительной степени снижает конкурецию в обществе и социальную агрессию с вытекающим из неё ущербом, ведь если закон не на стороне процветания, он на стороне увядания, а материальные критерии в формировании стоимостей, которые можно уже в значительной степени удерживать техногенно, отличаются от абстраткных тем, что в материальных критериях апелляция внимания для получения результатов направлена к действительности, а в абстрактных критериях стоимостей внимание апеллирует к численным значениям для получения выгоды, что хоть и сохраняется в деньгах удерживающих материальный расчёт ёмкости, но их циркуляция и функции определяются материальной значимостью, то есть действительностью. Поэтому организм инертно выбирает более простое и более выгодное не замечая, что это проигрышный вариант с любой стороны, если приложить к нему хоть чуточку интеллекта и расчитать результаты градаций с опорой на факты, но именно приложение к этим процессам интеллекта лишает их выгоды, и поэтому разумность среди социальных масс не выгодна, они формировались инертно прямиком из джунглей, в становление разумности во всех слоях общества не происходит уже целыми тысячелетиями существования цивилизации, где абстрактные численные значения в валюте вместо материальной действительности тому пример, это оставляет инстинктам пространство для разгула. Так выгоднее с биологической точки зрения в качестве линейных пищевых алгоритмов. Казалось бы, это удобно для управления большими массами людей, сплошной комфорт, но это превращает социум в масштабный эволюционный тупик инстинктивной инерции с недостаточным пониманием основательных закономерностей, причём это вегетатирование социума делает его неуправляемым, разлагающимся, пассивным когнитивно и активным интуитивно/агрессивным. Инстинкты так или иначе дают о себе знать в диком обществе, то есть при всей конформистической и консервативной пассивности вероятность проявления массовой аномии и агрессии возрастает, особенно когда компьютера и телевизоры заменяют организующие институты, но ещё не организуют в достаточной степени социальную среду, то есть снимают те барьеры, которые отличают нас от животных, но не компенсируют их достаточно эффективно. А если отличий между животным и человеком не остаётся (как посредством телекоммуникаций, так и отдельных поведенческих установок), тогда не сложно догадаться к чему это ведёт. Вот вам и социальная дисперсия со всеми количественными, а ни качественными изломами цивилизации, и что угодно из раздела поп эстрады. Либерализм можно понять как проявление благоразумия в ментально ограниченной среде, Вольтер, Адам Смит и многие другие деятели несущие продуктивную мысль из 18-го века в 21-й, но в эпоху свободного рынка при царящем товарном избытке на протяжении второй половины 20-го века и первой половины 21-го либерализм сократил избирательность в массовом порядке, что создало безпрецедентную волну глобализации в форме не лучших качеств поведения, которые лишались барьеров в тенденциях индустриализации и технологизации, такой либерализм в виде идеологизации рыночных отношений без носителей разума кардинально зрящих в корень стал опасен, поскольку не сформировал ограничения диких веяний людской природы, что имеет значительную степень преобладания в социуме. Либерализм взял в своё время верх только потому, что вся акцентуация либерального устройства общества уповает на инстинкты, либерализм стал причиной перехода от феодализма к индустриальному капитализму и рыночному либерализму, что утратило основания того либерального базиса, который лежал в основе процветания в качестве передовой мысли, где властность личной прихоти стала во многом неизбирательной деструкцией в проявляющихся скудных поступках обретающих количественный масштаб, а любая примитивная индивидуация ставит себя выше всего живого на этой планете, на что никогда не идёт разумный человек, то есть происходит неврологическая регрессия в массовом порядке в пользу наиболее агрессивных и безпринципных в реализации своей прихоти. Инстинкты всегда превалируют там, где есть ограничение для инстинктивной мотивации, но нет основательного определения склонности в поведении и контроля за ним, что есть допущение проявления низменных качеств под видом дисциплины и морали, ведь моральные и этические принципы обходит в первую очередь пренебрежительность, тем самым возводя себя в главенство той самой морали и этики, что меняет формат общественности не глядя на её облик раз и навсегда. Да и какими бы разумными ни были люди, им нужно есть, размножаться и выяснять положение вещей вопреки сложившимся устоям и образам времени, особенно если в положение управления и дисциплины возведены обладатели омерзительной натуры именно за счёт массовой либеральности выступающей снятием ограничений с обладателей низменных повадок, ведь свобода перед ущербными формами поведения/ЦНС, это хуже всего, поскольку возводит архаику в массовый приоритет, когда разумность так или иначе сохраняет устойчивость даже в гибельном гнёте, что порой убивает её, но пропускает всё лицемерное и подлое не сохраняющее устойчивость ни в чём, от того и проскальзывающее к любой наживе путём пренебрежительности и неизбирательности. То есть под лозунгами социальной свободы и мер освобождения каждого нуждающегося от любых сложностей бытия и идентификационных оков понимания закономерностей, либеральные политические волны овладевали всем, где есть от чего избавить или есть что присвоить, рынки расширялись, но через рост обеспеченности росла социальная численность неуправляемым и инертным образом, то есть это взращивало потенциальный закат цивилизации через рост преобладания не лучших неврологических качеств среди населения, что может и не только потенциальный закат, дальнейшее развёртывание подобных тенденций неминуемо влечёт провал цивилизационного масштаба на глобальном уровне. А разум и так всегда был излишним для многих жителей планеты. Поэтому либерализм в виде свободных рынков, свободных миграций и свободного распространения технологий открыл социогенетический ящик пандоры. Либеральный подход был приемлем в отношении людей вроде Маркиза де Сада, Адама Смита и Вольтера, то есть в отношении носителей разума и творческих способностей, но не в отношении массовых социальных градаций, где царят зачастую деструктивные намерения и доминационное линейное поведение, что привело к массе ущербных явлений в истории человечества с искоренением или пагубным использованием плодов деятельности разумнейших из нас. Так мировые властители оседлав процесс глобализации не разглядели за 100-150 лет тот потенциальный тупик, в котором мы сейчас находимся и залазим в него ещё глубже. Но длилось это до тех пор, пока не настал момент, когда освобождать стало некого и не от чего, мир просто опустел и оскудел до безобразия именно в ментальной плоскости в процессе глобальной социализации популяций, дальше нужны масштабные и системные преобразования наиболее детального и наиболее эффективного толка, но осуществить их в масштабах такой проблематики наиболее сложно, хотя никогда не поздно сделать шаг к процветанию. Возобладает та партия, которая откроет для молодых поколений и творческих людей возможности строить жизнь и достижения, поскольку на рыночном присвоении ничего держаться не может, конформизм и бездеятельность сокращают цивилизационный прогресс, а посягатели всех форм руководствуются линейными формами социальной агрессии и ничего не строят, но охватывают всё больше сфер влияния. Апогеем массового либерализма стало то, что индивид как он есть избавленный от всего, но только не от худших манер, начал проявлять все девиации, извращения и патологии, притом возведённые в высшие ценности цивилизованных стран, подлость и ложь стали нормой, а деструкция обрела вид единственно возможного проявления преимуществ. Это окончательно выдрессировало население и систему управления, как клоунов циркачей, но превратило планету в кошмар, уничтожило науку и все стимулы развития высших способностей человека. К счастью, что разум не удаётся искоренить за несколько поколений и ещё не всё потеряно, а то, что не потеряно, даёт потихоньку знать о себе, поскольку избавлять мир уже не от чего, происходит конкуренция в рамках уже созданного и присвоенного, где закономерна сегментация уже глобализированных и во многом деградировавших основ, человечеству за последнее столетие был нанесён огромный ущерб относительно неврологической наследственности в виде разума. Крах неизбирательного либерализма (допускающего в свободных рынках деградационные и ущербные проявления массового порядка) неизбежен, поскольку это именно то, что разрушает любой порядок вещей, это проигрышный сценарий человечества, от которого либо мы избавимся, либо он избавится от нас, поскольку он умудряется упускать слишком много деструкции в системном становлении вещей, в науке, в законах, в экономике, в политике, в демографии, в этике, а биогенная агрессия не может созидать, это ингибитор в отношении созидания, причём уже властный и массовый, поскольку он будучи неспособным творить, является способным возобладать. Либерализм хорош только в виде тех оснований, которые приводили к процветанию и проявлению высшей мыслительной деятельности в практических результатах, в ином порядке свобода разрушительна, словно открывает адские врата для худших из допущений.
Жестокость и безразличие неотъемлемы, они сопутствуют эмпатии, внушаемости, мнительности. Разница в интенсивности работы центральной нервной системы и гормональной стимуляции таковой согласно тем или иным экзогенным мотивациям
Эмпатия, внушаемость, сопереживание, чувственность, это социальные инстинкты выработанные в качестве коллективного выживания, и так или иначе построены на эмоциональной сфере висцеральной системы мозга (энергетический блок), как на основном мотиваторе построения отношений и взаимодействий в популяциях людей (кора головного мозга там принимает не значительную роль, хотя регулярно), являясь оплотом антипатии и апатии (жестокости и безразличия), что во многом варьируется в зависимости от объёма и разветвлённости отдельных неврологических структур в ЦНС. Кора мозга подобна придатку насыщающему висцеральные функции колоритом и всевозможными оттенками вариаций поведения и адаптации к окружающей среде. Так что, чем хуже работает мозг или чем больше он испытывает ту или иную нехватку, недостаточность, тем легче он поддаётся социальным инстинктам и внушаемости по части информационного содержания общественных устоев, то есть бессознательному коллективному выживанию выработанному за миллионы лет, наиболее выгодному для организма с точки зрения пропитания и энергетических затрат (поэтому и выработанному). Но мы уже знаем насколько это бывает ущербно, абсурдно, убийственно. Не пора ли задуматься над формой поведения с неврологической точки зрения, над закономерностями наследования неврологических структур и формируемой согласно тому общественной динамики социума? Не пора ли попытаться изменить общество в его организации исходящей прямиком из джунглей? Чем более инертен (бессознательно социален) мозг человеческой особи, тем он более склонен к жестокости и безразличию (отстаивание социального положения или пищевой ниши любой ценой, даже если социальные инстинкты стимулируют для манипуляций, либо они симулируются для наживы, и по сути, дурной мозг не ведает что творит, он инертно поддаётся инстинкту, он не осмысляет ни малейшего движения мысли и логики событий, что может быть субмиссивно или доминантно, либо может проявляться попеременной, но так или иначе в убогой ущербной форме неучтивости и пренебрежительности к основам цивилизации в каждой плоскости аспектов таковой). Так работает бессознательная социализация, ущербно и пренебрежительно. Некоторые называют это жизнью, но нет, здесь нужно быть конкретными и детальными в критериях, это не жизнь, это убогие тенденции в социализации масс, где проявляются и преобладают наиболее архаичные формы поведения зачастую в ущербом виде, нет структурирующего фактора масштабной систематизации результатов в разных сферах деятельности и управления, результаты сегментируются и дробятся по признаку выживания в самых разных областях деятельности, которые порой даже не сопряжены между собой в координационной упорядоченности, как образование и промышленность в рыночной системе. Допуститмо невольно подумать, что наверное речь заходит про пещерных людей, про доисторическую эпоху или вообще про макак. Но нет, это современное общество. Почему структура социума имеет отношение к жестокости и безразличию? К жестокости потому, что это прямое поведение под действием инстинктивных нужд (лимбическая система) без кортикальной избирательности поведения и мышления в устройстве ЦНС, наиболее линейным методом через агрессию, деструкцию и пренебрежительность к сложным вещам. А к безразличию, поскольку это тоже своего рода экономия органического запаса энергии, причём зачастую не метаболическая экономия в силу истощения или усталости, а уже морфологическая и функциональная, заложенная в форму поведения через устройство ЦНС наследственно, что по сути и есть жестокость, только в спящем режиме, ведь безразличие в активном состоянии продуцирует в основном ущерб, его активизация вызвана эмоциями, агрессией, стремлением за наживой, но не когнитивной составляющей. То есть скудное действие коры головного мозга или действие скудной коры отображаются в податливом социальном поведении (внушаемость, подвластность социальным тенденциям, пропаганде, политике, сектам, абстрактным убеждениям), и чаще всего в прямом поведении относительно инстинктивных потребностей и стимулов (отстаивание социальных критериев без какой-либо попытки осмыслить их содержание или действенную достоверность, что происходит в силу алогичной и аномичной внушаемости/бессознательности в закреплении критериев поведения и мышления, где решающую роль принимает эмоциональный фактор, а ни логика). И соответственно это является отсутствием продуктивных мыслительных процессов в экономном режиме деятельности ЦНС (безразличие к ущербу или оплошностям, примирение с любой формой наживы или преимущества и имитация того примирения, скудная восприимчивость к непознанному, неизведанному, что и есть по сути внушаемость – отсутствие способности познать или понять больше, чем суёт в тебя телевизор или окружающий социум). Читайте, читайте критичную и научную литературу, разбирайтесь в медицинских вопросах, в устройстве окружающей жизни, находите лекции проливающие свет на причины обстоятельств. Разделения между безразличием (невосприимчивость) и агрессией (отстаивание экономной невосприимчивости) субъективны и ассоциативно абстрактны, поскольку на самом деле эти черты и процессы являются следствием действия одних структур нервной системы, но с разной интенсивностью, под действием разных гормональных и экзогенных факторов, ведь обобщающий признак здесь один – полоумие, поскольку безразличие и неизбирательность могут покоиться в уравновешенной форме, а безосновательная жестокость, линейность и ущербность поступков порой латентной формы проявляют себя в активной фазе возбуждённого по эндогенным/экзогенным причинам поведения. Любые поведенческие проявления, это отклик на окружающую обстановку согласно биохимическому потенциалу и его циркуляции во взаимодействии нервных волокон со стимулами сплетающих эндогенные и экзогенные факторы в нераздельную сеть структуры ЦНС. Как в присутствии, так и в отсутствии стимулов исходящих из окружающей и социальной среды можно увидеть на лицах некоторых индивидов безразличие и неутолимое спокойствие. Мозгов не всем хватает, чтоб увидеть те мотивы, которые требуют специфической работы/мышления и продуктивного строения коры головного мозга для цивилизованного поведения/творчества. Творческие стимулы и мотивы не покажут ни по телевизору, ни расскажут соплеменники, эти стимулы находятся в восприимчивости к этой жизни через функциональные качества структуры ЦНС, за пределами бессознательной социализации и социальных маркёров доминации, примеров чего предостаточно в истории человечества, что демонстрирует то, насколько проблемно обходиться в социальной среде с творческими способностями, они просто не находят приминения, если не имеют необходимого для созидания имущества или ниши для продуктивного/безпрепятственного действия.
