Кристина Юрьевна Юраш
Хозяйка сада
Глава пятая
– О, я так ждал его! Вас можно смотреть, как театр! – рассмеялся Венциан Аддерли, пока я гордо стиснула зубы. Нужно придумать, как отомстить ему за смерть отца! – Первый бойкот в моем доме! Я просто польщен! Итак, чем обязан столь занимательному представлению?
Я чуть было не ответила: «Вашему утреннему поведению!», но осеклась, вспоминая, что дала обет молчания. Больше ни слова ему!
«Только холодный и презрительный взгляд пусть послужит ответом на все вопросы!», – отвечала одна очень дальняя родственница, к которой мы приехали в гости в разгар скандала по поводу проигранных в карты бриллиантов из ее приданного.
– Вы точно уверены? – игриво с явным интересом произнес этот мерзкий господин Аддерли. – Точно-точно?
Я сжала губы в трубочку, стараясь не поддаться на уловку.
– О, даже так? – удивился Венциан.
Я молча ела пирожное золотой ложечкой и следила, чтобы не обзавестись позорными кремовыми усами. Но беда пришла оттуда, откуда не ждали. Кусочек пирожного выпал с ложки и шмякнулся мне на грудь.
– Фу, как это очаровательно неприлично! – оживился Венциан. – Я смотрю, вы умеете заигрывать!
Я молча взяла салфетку и стала стирать крем, чувствуя себя ужасно неловко.
– О, ничего себе! – рассмеялся этот негодяй. – И здесь вы устояли! Забыл вам сказать, что с этого момента мы проводим день вместе. Вы сами себя на это обрекли. Я просто хочу знать, с кем имею дело. Меня интересует ваш характер.
Я едва не возразила, но прикусила язычок. Может, я и ответила, но в комнату вошла няня, неся еще одно пирожное. Это меня и спасло от позора.
– Я буду даже ходить с вами в ванную, чтобы полюбоваться вашим купанием, – невозмутимо продолжал этот негодяй. Его, кажется, забавлял наш бойкот. И он был уверен, что победит.
– Это невообразимая наглость! – послышался рык няни. Она расстилала салфетки на моих коленях. – Вы что себе позволяете, мистер Аддерли! Вы ведете себя возмутительно! Мужчина не должен видеть женщину обнаженной!
– Она моя жена, между прочим, – послышался язвительный ответ. – Которая объявила мне первый бойкот!
– Не обращайте внимания на него, мисс Жанетт! Ешьте, моя дорогая, а то на вас смотреть страшно! Посмотрите, до чего вы довели бедную девочку! Она ест и наестся никак не может! А все по вашей вине! Не переживай, дорогая, кушай! – умилительно вздыхала нянюшка.
Я доела пирожное, чувствуя, что в меня больше не влезет. А потом украдкой оторвала от халата крупную жемчужинку и положила ее в рот. Этой хитрости научила меня нянюшка. Это, чтобы не забыть о том, что дала обет молчания.
Большинство женщин не знает этой хитрости, и случайно могут что-то сказать, по привычке, тем самым нарушив свой бойкот. Но пока у тебя во рту бусинка, то ты помнишь о своем обещании! И никогда не скажешь лишнего!
– А теперь, мистер Аддерли, отвернитесь! – послышался строгий голос нянюшки. – Поимейте совесть!
– Слышите эти сладкие стоны? Слышите? Это с моей совести медленно падает на пол корсет. А вот я задираю ею юбку… – произнес этот Венциан, не желая отворачиваться.
Няня притащила ширму и затащила меня за нее.
– Попросила купить панталоны, которые подобает носить леди, а мне что привезли? Тьфу! Это что за веревочки! Это какое платье кружевами плюнуло? Что это вообще такое! – ворчала няня, пока я к своему стыду видела какие-то тонюсенькие кружева.
– В панталонах, мисс Миракл дамы уже не ходят! Это прошлый век. Мода не стоит на месте! – послышался голос, пока нянины глаза свидетельствовали о том, что такой ужас она мне носить не позволит!
– Ну конечно, не стоит! Она валяется в обмороке! – возмутилась няня, не зная, как надеть на меня это чудо. – Как хоть этот позор надевается? Видимо, так же как и панталоны! Ой, позор какой! Юбку не поднимайте, мисс Жанетт!
– Она уже миссис, – послышался голос, пока я перекатывала во рту бусинку. – Не забывайте об этом, мисс Миракл.
– Нет, ну безобразие какое-то! – причитала няня. – Итак, мне нужна карета! Я еду искать приличные панталоны для юной леди! И пусть это будут последние панталоны во всем Авильоне, я их найду! А вы, мисс Жанетт, не вздумайте поднимать юбку выше щиколотки!
Разгневанная няня расправила плечи и направилась в сторону двери, пока я выплывала из-за ширмы, гордо шурша платьем.
Дверь за няней закрылась. В коридоре послышалось ворчание.
– Придумали! Вот так села на стульчик и уже беременная!
Я выглянула в окно, провожая взглядом отъезжающую от дома карету.
– Она всегда была такой, – послышалась улыбка в голосе. – Сколько себя помню…
Я едва не открыла рот, чтобы спросить, что значит таинственное «сколько себя помню», но бусинка напомнила мне про бойкот.
– Жаль, что вам это вовсе не интересно, – послышался снисходительный голос. – Я бы многое вам рассказал… Но придется унести эту тайну с собой в могилу, а мисс Миракл вам ничего не расскажет.
Вот досада! Хотя, погодите, он просто играет со мной. Главное, не вестись на его игру. И вообще, я не обязана сидеть с ним! Я могу пойти прогуляться!
Стоило мне гордо повести плечом и решительно направится к двери, как вдруг я почувствовала, что меня сзади что-то держит за юбку. От неожиданности я потеряла равновесие и чуть не упала в раскрытые объятия.
– Мммм! – выдала я, успев сжать зубами бусинку и не подавиться. Мой возмущенный взгляд скользнул на кресло, которое стояло прямо на моей юбке.
– Что-то случилось? – заметил участливый голос. Внимательные синие глаза следили за мной и улыбались. – Вы так и будете молчать?
Я попыталась выдернуть юбку из-под ножки кресла, на котором сидел хозяин, но кресло было очень тяжелым. А дорогая ткань юбки никак не хотела трещать.
– Нет, я действительно не понимаю, в чем дело! Что же вас так обеспокоило? – снова участливо заметил этот Венциан, пока я понимала, что мне нужно вытащить юбку.
– Что же там такое? – спросил он, склонившись. – Не могу понять!
Я бросила гневный взгляд, видя, что этот негодяй разводит руками, мол, даже представить себе не могу!
Изо всех сил, я рванула юбку, но руки просто скользнули по ткани. Отчаявшись, я поняла, что стою посреди комнаты, не имея возможности даже присесть куда-то, кроме его колен. Отвернувшись, я скрестила руки на груди, решив дождаться нянюшки.
– Давайте пари, – послышался серьезный голос позади меня. – Если выиграете вы, я выполню любое ваше желание. А если выиграю я, то желание выполняете вы! Всего-то нужно – продержаться до полудня.
Я обернулась, глядя на его протянутую руку. Любое желание? О, он даже не подозревает, как я умела обижаться на папу, когда тот отказывался принимать лекарства от боли в ноге!
– Боитесь рискнуть? – послышался азартный голос.
Я смотрела на протянутую мне руку, сомневаясь. Если я откажусь, то он подумает, что я струсила! А если соглашусь, то могу проиграть!
Мой отец уже допустил ошибку, доверившись этому негодяю! Но при этом папа говорил, что риск иногда бывает оправдан!
На моих губах появилась улыбка. Я подняла голову, протянув свою руку в ответ. Но вместо того, чтобы просто пожать ее, мою руку медленно подносили к губам. Я напряглась, словно меня сейчас укусят. Внутри все переворачивалось, когда я почувствовала, как ее целуют, чтобы прижать к своей груди.
– Твоя мама предпочитала целоваться в знак клятвы, – послышался насмешливый голос, когда я смотрела на свою руку в его руках.
«Что?», – поднялись мои брови, а я едва не проглотила бусинку. Мама? Или он говорит это специально, чтобы я не выдержала и задала вопрос! Ну, конечно же, специально!
И тут я увидела тарелочку, которую не успели убрать слуги. На тарелочке лежали вилка и нож.
– Интересно, вы меня убить собираетесь или попытаться отрезать платье? – оживился Венциан. Он следил за мной внимательно. И, кажется, это его забавляло.
Сделав несколько шагов и глядя на край юбки, я попыталась дотянуться до тарелки. Как только кончики пальцев прикоснулись к ней, тарелка перевернулась и разбилась.
Схватив нож и острый осколок, я стала резать платье, глядя в глаза этому мерзавцу.
– Беру свои слова обратно! Я поражен! – он похлопал в ладоши, пока я пыталась отпилить кусок платья, но вместо этого резала себе пальцы. Зато в ткани появились дыры.
Осколок фарфоровой тарелки сломался, а я с досадой бросила его в угол комнаты.
– Почти, – с восхищением произнес этот негодяй, пока я искала глазами ножницы. – Мне нравится ваше упорство! Редкое качество для женщины! Я боюсь, что ваше сердце еще придется завоевывать, что вообще для меня немыслимо!
Ножниц нигде не было. Я попыталась отпилить ткань ножом, но закругленный нож ничем не мог помочь.
Я гордо стояла рядом с креслом, глядя на старинные часы. Под ногами валялся сломанный серебряный нож. Время, которое до этого бежало быстро-быстро, сейчас потекло медленно – медленно.
– Может, присядешь, гордая красавица? А то ты так стоишь, что у меня сердце кровью обливается, – послышался голос за спиной.
Я бросила гневный взгляд, делая глубокий вдох. Время шло, а я чувствовала, как меня уже качает на ногах. Сесть на пол? О, это ниже достоинства леди! Ничего, я постою!
– У меня есть к вам предложение, – послышался голос за спиной, пока я умоляла время идти быстрее. – Вы устали стоять, а я не кусаюсь!
Ответом ему послужил глубокий вдох. Время медленно, но верно подходило к полудню.
И вот, наконец-то, я дождалась. Стрелки сомкнулись на двенадцати, и я облегченно выдохнула.
– Меня поражает твоя выдержка, – послышался серьезный голос. – Недаром тебя хотели назвать Венцианом…
– Что? – выплюнула я бусинку, глядя на расширившиеся от удивления синие глаза. – Венцианом? Меня? В честь такого мерзавца, как вы?
– А я смотрю, ты умеешь хитрить, – послышался заинтригованный голос. – Браво! Однако, я тоже умеют хитрить, моя прекрасная фея. Эти часы спешат на десять минут. Они очень старые. И магия в них слегка выветрилась. До конца нашего спора оставалось еще десять минут. Взгляните.
Он достал золотые часы, которые показывали без десяти минут полдень.
– Ах вы! – выдохнула я. – Значит, вы меня обманули!
– Ты тоже пыталась меня обмануть, – послышался смех. – Кто же тебя научил этому?
– Уберите ваше кресло с моего платья! Вы… вы самый ужасный человек, который… – выдохнула я.
– Сядь! – серьезно приказали мне, дернув себе на руки. Я упала, чувствуя, как меня прижимают к себе, зарываясь носом в мои волосы.
– Что вы делаете? – заметила я, не понимая, почему постоянно оказываюсь у него на коленях.
– Просто сиди и молчи, – слышался тихий глухой голос.
В нем было что-то такое, от чего мне становилось как-то не по себе. Злость куда-то выветривалась, а я не могла собрать ее достаточно, чтобы высказать ему все, что я о нем думаю.
Теплота рук, чувство, что ты кому-то нужен, пусть мнимое, но в эти секунды такое реальное, стояло, словно ком в горле.
– А не могли бы вы меня отпустить? – осторожно спросила я, вспоминая про то, что решила прибраться в своем саду.
– Сиди и молчи! – послышался голос, пока он прижимал меня к себе, уткнувшись в мои волосы. – Я вот не знаю, как к вам относиться. С одной стороны мне очень хочется сделать вам больно, а с другой стороны… Может, поможешь мне?
Это казалось, по меньшей мере, странным. Руки обнимали меня за талию, а я пыталась понять, что все это значит.
Испугавшись этот чувства, я попыталась дернуться и высвободиться. «Так не должно быть!», – убеждала я себя, испуганным взглядом глядя на сплетенные на моей талии руки.
Внезапно дверь упала на ковер, словно ее выбили ногой. На пороге появилась няня с коробкой.
– Мистер Аддерли! А ну быстро отпустите девочку! Вы видели ее лицо! Она даже побледнела! – послышался строгий голос няни, которая сама донесла покупки из кареты. – Мистер Аддерли, это мисс Жанетт! И ей не нравится, когда вы так делаете!
– Я купил ее для этого, – послышался ледяной ответ.
Меня отпустили, а я одернула платье, чувствуя, что наконец-то освободилась.
– Иди, моя хорошая, погуляй пока. А нам предстоит очень серьезный разговор! – сощурила глаза няня. – Это кого вы там купили «для этого»?
Только дверь закрылась, как я замедлила шаг, прислушиваясь. Сейчас нянюшка как раскричится! Но внезапно вместо криков, я услышала ее дрожащий голос.
– Венциан, я тебя умоляю, – послышался внезапно ласковый голос няни. – Не делай так больше… Видишь, девочке нужно привыкнуть. Ты грубишь ей постоянно, срываешься на нее, а потом лезешь обниматься! Ну вот кто так делает? Ты всегда был таким славным мальчиком!
– Тот славный мальчик умер. Теперь есть я. Приятно познакомится, – послышался ледяной голос.
– Вы определитесь, что вы хотите от бедной девочки! – послышался голос няни, в котором читалась мольба. – Вы производите впечатление дурно воспитанного негодяя! Я устала за вас краснеть! Как будто вас воспитывали драконы в пещере, и вашей единственной игрушкой была оторванная голова рыцаря. А еще вам не давали сладкого на десерт!
– Лучше пусть ненавидит, чем жалеет, как вы, мисс Миракл! – послышался резкий ответ. – Все, что угодно, кроме жалости. Смотрите! Нет ничего страшнее, чем быть запертым в собственном теле, преданным всеми, включая вас.
– Ах, Венциан! – послышался перепуганный голос няни. – Не делайте так больше!
– Что не делать? Не пытаться встать? – донесся голос, пропитанный ядом. – И не получится! Больше никогда не получится! Скажите спасибо Бенджамину Беранже!
– Вот зачем вы сказали девочке, что убили его? – послышался строгий голос няни. – Или вы думаете, что она вас простит?
– Я сказал правду. Вы сами учили меня не врать, – произнес ледяной голос. – К тому же, у меня были на то причины.
– Но вы могли бы попробовать ей все объяснить! – возмутилась няня, –Я была уверена, что вы бы не стали просто так лишать жизни бедного Бена, который считал вас лучшим и единственным другом.
– Другом? Бросьте! Он просто пользовался мной, чтобы не умереть с голоду, – громко рассмеялся Венциан. – Я не собираюсь оправдываться перед ней. Все, что я скажу будет считаться позорным оправданием в ее глазах.
– О, кажется, я вас раскусила, Венциан! – возмутилась няня. И тут же ее тон изменился. – Вы просто не знаете, как относиться к девочке. Вы чувствуете себя растерянным мальчиком, который пытается дергать девушку за косичку и при этом дарить конфеты! Вы всеми силами пытаетесь обратить ее внимание на себя!
– На ее месте мечтает оказаться любая! –возразил гневный голос.
– Ах, простите, что увидев ваше богатство, она не бросилась вам в объятия, как другие девушки! Я слишком хорошо ее воспитывала! Знаете, я бы на ее месте вчера попросила топор и мешок! – на повышенных тонах ответила мисс Миракл. – Так вы не добьетесь любви.
– А нужна ли мне ее любовь? – спросил Венциан. – Мне нужна иллюзия этой любви. С каждым разом я все больше и больше разочаровываюсь в ней. И дело не в характере. Дело в другом.
– О, я знаю, в чем дело! Дело в том, что она не похожа! – воскликнула мисс Миракл.
На кого я должна быть похожа? Я не хочу быть ни на кого похожей.
– Вы куда собрались? – послышался голос Венциана.
– Простите, я схожу за топором. Мне он очень понадобится в качестве веского аргумента в нашей дальнейшей дружеской беседе. Одну минутку.
Испугавшись шагов за дверью, я поспешила по коридору, оглядываясь.
Эх, мне нужно успокоиться и заглянуть в свой сад. Может, днем он выглядит лучше?
Я выбежала на улицу, подальше этих тайн. Мне казалось, что чувства внутри растрепались, словно прическа на ветру.
– Леди запрещено иметь свой сад! – одернула я платье. – Но у мамы был свой сад! А мама была настоящей леди!
Открыв потайную дверь ключом, я легонько толкнула ее. Хм! Почти не скрипит. Осмотревшись, я тут же закрыла замок на два оборота. Он вспыхнул магией, и я увидела на свой сад при свете дня.
Да-а-а… Жалкое зрелище! Но, не стоит отчаиваться. Может, мне удастся превратить его в самое красивое место на свете?
– Для начала нужно попробовать все это убрать, – отбросила я мысли, которые крутились вокруг одной персоны. Пусть они, что хотят, то и делают.
Здесь все так заросло, что я даже не знала, за что хвататься. Я взяла пригоршню листиков с дивана и понесла к двери. Но тут же поняла, что если буду бегать туда-сюда, меня быстро поймают. И посадят под замок.
– И где это я уже успела испачкать платье? – удивилась я, глядя на свежий след от земли. – Как же мне убирать, если я испачкают платье? И тогда все опять будут тревожиться? И опять нападут с вопросами. Где ты была? Что делала? Почему платье грязное?
Идея с садом начинала казаться безнадежной, но я твердо решила, что раз меня лишили моего дома, места, где мне было спокойно и уютно, то я создам его здесь.
Луч света упал из стеклянной крыши, освещая все вокруг. Я улыбнулась впервые за много дней, представляя, как здесь будет красиво!
– Главное, чтобы никто не узнал, – прошептала я, а мой взгляд упал на старые лохмотья. Я перевела взгляд на свое роскошное платье, а потом снова на старые лохмотья, которые висели на крючке.
Интересно, кто носил их раньше?
– В доме очень много слуг, – задумчиво кусала я губы. – И униформы нет…
Если на мне будут лохмотья, я не испачкаю платье, и никто не заподозрит, что я – мадам! Все будут думать, что я – низшая служанка. Что-то вроде уборщицы или мусорщицы!
Брезгливо сняв лохмотья с крючка, я увидела, что когда-то это действительно было платьем.
Стянув с себя роскошный наряд и бережно сложив его на диванчик, я стала натягивать на себя чужие лохмотья. И вот что странно! Они пришлись мне впору!
– Лохмотья и впору! Переехать из ночлежки, чтобы нарядится в лохмотья! – хихикнула я, рассматривая себя. Дорогие туфли сверкали драгоценностями. Я нахмурилась. Нужно что-то придумать вместо туфлей! Не буду же я ходить босиком! Я осмотрелась, заметив старые ботинки, стоящие неподалеку.
– Так, – осторожно прошептала я, вставляя ногу в чужой ботинок. – Велики!
Поставив туфельки рядом с платьем, я посмотрела на себя. Вроде бы ничего не забыла. Ой! Прическа! У служанок не бывает причесок с бриллиантовыми заколками!
Вытащив заколки, я попробовала собрать прическу заново. Получилось так себе. Ну ничего! Скажу, что ее просто растрепал ветер!
– А что если меня узнают? – перепугалась я, глядя на себя в осколок зеркала. – Хотя, я здесь всего несколько дней, так что вряд ли слуги узнают меня без роскошного платья!
Я подошла к сухим побегам и потянула их на себя. Они с треском стали ломаться. Я радовалась, чувствуя, что у меня немного получается. Бросив несколько оторванных побегов, я стала тянуть остальные, складывая в кучу. Один уголок стал выглядеть красивее.
Обтерев руки об платье, я с удивлением рассмеялась. Сухие листья с дивана я собирала в ладошки и складывала к веткам.
– Уфф…. – задохнулась я, но почему-то чувствуя себя счастливой. – Я это сделала сама! Своими руками! И это было ужасно весело! Никто не говорил тебе: «Ах, пожалейте ваши ручки! А что если мужчина склонится поцеловать и увидит грязь?».
Побеги со стен были сорваны, а я изредка приоткрывала дверь, прислушиваясь к тому, ищут меня или нет. Но особняк хранил молчание. Слуги лишь изредка выходили из него, и заходили.
Я расчистила почти целую стену, любуясь красивой мозаикой. Да, когда-то здесь было очень красиво! И будет! Если я смогу все убрать сама!
В центре комнатки росла гора из веток и листьев.
– Как бы их отнести куда-нибудь? – спросила я, утирая рукой лицо. – Да так, чтобы никто не заметил?
Мои глаза нашли плед, а я решила попробовать сложить весь мусор в него и оттащить в какую-нибудь дальнюю часть сада, где никто никогда не ходит!
Навалив в плед ветки, я стянула углы пледа и потащила шуршащий мусор к двери. В комнате тут же стало уютней. Платье сверкало бриллиантами, лежа на диванчике. Рядом сверкали туфельки. Красивая мозаика напоминала цветочный узор. За работой я не заметила, как наступил вечер, и в моем саду стало совсем темно. Не мешало бы утащить из дома свечи, чтобы можно было работать в темноте.
О, моя бы воля, я бы занималась этим целыми днями. Тревожные мысли, обрывки разговоров, печаль и грусть, – все как-то развеялось, пока руки были заняты работой.
– Нужно успеть к ужину, а то опять будут волноваться, – вздохнула я, открывая дверь ключом.
Выйдя из сада, я осмотрелась. Поблизости никого не было.
Потащив плед с ветками, я была ужасно горда собой. Впервые в жизни я что-то сделала сама. А сама работа оказалась лучшим лекарством от грусти и хандры.
Осторожно двигаясь по дорожке спиной вперед, я тащила шуршащий плед по траве. Наверное, все служанки делают именно так!
– Миссис Аддерли! – послышался далекий крик, заставивший меня остановиться. – Вас ждут к ужину!
Я решила побыстрее найти место, куда все это можно высыпать.
– Ой! – послышался перепуганный голос. Я обернулась. Видя девушку – служанку с магической свечой.
– Ааааа! – закричала она, глядя на меня огромными голубыми глазами.
Я только открыла рот, чтобы тоже закричать, как вдруг девушка бросилась в сторону дома, выронив свечу.
Быстро вытряхнув плед и схватив выпавшую из рук служанки свечу, я бросилась обратно в свой сад. Глядя на свое отражение в осколке зеркала, я увидела чумазое лицо со спутанными волосами. Нужно будет умыться в фонтане и привести себя в порядок!
Я снова зажгла свечу, вытерла руки и стала надевать платье и туфли. Наскоро приведя прическу в убогий порядок, я потушила свечу, закрыла сад на ключ и устремилась к фонтану, оттирая грязь с рук и лица. Посмотрев на свое отражение, я успокоилась. Я снова выглядела, как леди. Крупная прядь волос выпала из прически на лицо.
– Почти, как леди, – сдула я волосы, снова пытаясь сколоть их шпильками.
– Мисс Аддерли! – бежала с того конца парка другая девушка. – О, вам пора ужинать! Я вас повсюду ищу! Пройдемте в дом!
Я чинно прошла в дом, даже приподняв платье. Сейчас, когда у меня был свой сад, я чувствовала себя уверенней.
– Гуляла, моя дорогая? –заботливо спросила нянюшка.
– Да, – вздохнула я, глядя на свое отражение. Она расплетала волосы, поражаясь, где я умудряюсь терять драгоценные заколки, которых на меня не напасешься!
– О, тебе полезно! Я как раз высказывала этому негодяю, что вам нужен свежий воздух, – произнесла нянюшка. А потом осторожно добавила. – – Хозяин изъявил желание, чтобы вы поужинали вместе.
– Нянь, а правда, что ты знала этого Венциана раньше? – спросила я, глядя на то, как няня несет новое платье.
– Да, – послышался голос нянюшки, сооружающей мне прическу для ужина. – Я была его няней. И до сих пор недоумеваю, как из замечательного доброго мальчика получилось вот это вот!
– Расскажи, – потребовала я, чувствуя, как на мне затягивают корсет и сбрызгивают духами.
– Мисс Жанетт! Хорошие слуги не рассказывают новым хозяевам о предыдущих! – произнесла няня, гордо поджав губы. – Это считается моветоном! И за такое можно лишиться места! Кто примет на работу слугу, который не умеет держать язык за зубами? А вдруг он и твои секреты растреплет следующим хозяевам? Ну все, красавица!
Я вздохнула, пряча ключ в складках платья. Служанка уже маячила в дверях. Пожав плечами, я направилась за ней в роскошную столовую. На столе стояли корзины с розами, все вокруг было изысканно и красиво.
– Садитесь, – холодным голосом произнес Венциан, осторожно вынимая розу из корзины. Мне на колени постелили салфетку, а я внимательно следила за розой. – Нам не стоит друг друга обманывать. Мы – счастливая аристократическая семья. Вы не любите меня. Я не люблю вас. Ничего нового! Это вы можете увидеть в любой семье нашего круга.
Он поднял глаза на мисс Миракл, которая строго смотрела на него и едва заметно кивнула, мол, продолжайте.
– Но при этом любая семья нашего круга умеет играть на публику и изображать такую любовь, что со стороны кажется, что у них только-только прошел медовый месяц. Это, скажем так, неотъемлемая часть этикета, – произнес Венциан. – Дорогой, я за тебя волнуюсь! Дорогая, ты сегодня выглядишь бледной и нездоровой! А сами ненавидят друг друга и мечтают отравить побыстрее.
– Кхеу-кхеу! – послышался кашель нянюшки.
– Мисс Миракл почему-то вам это не объяснила, – послышался голос Венциана. – И не учила вас, как правильно вести себя с нелюбимым мужем. Хотя, вы, кажется, были помолвлены, не так ли?
– Он мне нравился, – ответила я, вспоминая, как увидела красавца – виконта в первый раз. – Я полагала, что мы с ним сможем полюбить друг друга.
– Ах, бедное, наивное дитя, – улыбнулся Венциан. – Кто вас научил таким словам: «Полюбить», «любовь»? Если бы вы были крестьянкой, то тогда бы могли рассказывать мне про любовь. Но вы – аристократка. Для любви существуют специальные люди. Их называют любовники и любовницы.
– Мистер Аддерли! – не выдержала няня.
– Так вот, после того, как вы уже остыли и высказали мне все, что думаете… А, заметьте, я дал вам достаточно времени, – послышался голос Венциана. – Вам придется играть роль любящей жены. Не только в доме, но и на публике. На публике особенно.
– А вы не собираетесь играть роль любящего мужа? – спросила я, понимая, о чем идет речь.
– Я уже это делаю, если вы не заметили. Я дарю подарки, терпеливо отношусь к вашим возмущениям, – перечисляли мне, пока мои глаза гневно сужались.
Синие глаза посмотрели на розу. Я увидела, что у розы был бутон. Стоило Венциану заметить его, как он бросил взгляд на меня.
– Нужно, что в это в первую очередь поверил я. Поверю я, поверят все остальные, – бросили на меня еще один мимолетный взгляд. – В целом вы можете быть свободны. Я вам ничего не запрещаю. Делайте, что хотите, но в пределах разумного! За пределы разумного и поместья я запрещаю вам выходить.
Неужели разговор с няней так подействовал? Что она ему наговорила?
– И с этого дня вы, юная мадемуазель, будете учиться делать вид, что очень сильно любите меня! Мисс Миракл вызвалась помочь вам в этом деле! Но полагаться на нее я не стану. Чем быстрее вы научитесь играть роль влюбленной жены, тем быстрее я оставлю вас в покое, – улыбнулись мне.
– Вы бы могли найти ту жену, которая полюбит вас, – произнесла я, косясь на нянюшку.
– Брак с вами был мне выгоден,– поднял брови Венциан. – Поэтому мне придется, учить вас лично.
– Мистер Аддерли! Мы договаривались вовсе не об этом! Вместо того, чтобы успокоить бедняжку, просто поговорить с ней, вы… – возмутилась няня. – Все! Сил моих больше нет!
– Где служанка? – спросил Венциан, когда няня покинула столовую. Где-то в коридоре раздался страшный грохот.
– Почему никто не несет нам чай? – невозмутимо продолжил Венциан, пока в коридоре были такие звуки, словно поместье разваливается на части.
– О, простите, – смутилась та самая девочка с влюбленными глазами, убирая со стола пустые тарелки. – Просто она сегодня видела в саду привидение какой-то нищей девочки в старых лохмотьях… И до сих пор трясется в комнате от страха.
– Что?! – послышался тихий голос. Роза выпала из рук на колени. – Повтори еще раз, что ты только что сказала!
– В саду, сэр, – осторожно произнесла девушка, а я закусила губу. – Видели призрака, сэр. Девушку в лохмотьях. Она тащила какие-то ветки, сэр… Я больше ничего не знаю, сэр… Анна знает. Она видела!
– Призрак? – поднял бровь Венциан. Роза упала на пол.
Я чуть было не хихикнула, представляя себе, что он боится привидений. Но тут же спрятала улыбку, боясь, что меня разоблачат.
– Сейчас я позову Анну, и она сама вас все расскажет! – заметила служанка, унося тарелки.
Дверь открылась, а в нее заглянула насмерть перепуганная девушка, которую я так неудачно встретила в саду.
– … я иду, а там … там… – заикалась Анна, размахивая руками. – Там в саду привидение! Девушка в лохмотьях! Волосы у нее всклокочены. А в волосах листья! И взгляд такой свирепый! Словно она вот-вот набросится на меня! Она тащила покрывало с ветками. Лицо грязное, страшное! Она на меня смотрит, а я на нее!
– Чушь! – фыркнул Венциан, пока служанка мялась на пороге.
– Мистер Аддерли, я знаю весь штат прислуги, но такой девушки у нас не было! Вряд ли бы служанка мистера Аддерли выглядела бы так… убого, – произнесла та самая девушка, которая сказала мне, где мыло. – Я уже говорила, что старые дома меня пугают. В них могут быть привидения!
– Я сказал, что это чушь. Призраков не существует, – отрезал хозяин, вернувшись ко мне. Я мельком заметила, как изменился его взгляд.
– Простите, – послышался голос Анны, а она исчезла за дверью. Я едва не рассмеялась, но вовремя опустила глаза. Тоже мне, призрак!
– Итак, приступим! – послышался голос, заставивший меня вздохнуть.
– К чему? – осмотрелась я, понимая, что кроме нас и служанки, которая убирала со стола, в столовой никого не было.
– Назовем это «Занятия любовью», – послышался смех, а мне потянули руку.
Служанка случайно опрокинула корзину с розами, не сводя с нас ревнивых глаз.
Я внимательно смотрела в синие глаза. Он хотел, чтобы я влюбилась в него и мучилась от того, что он меня не любят. А что, если все будет наоборот? Если я сумею влюбить его в себя?
О, такой негодяй заслуживает наказания!
На мгновенье мне представилось, что он влюблен в меня до безумия, мучается, переживает, умоляет любить его, а я смотрю на него снисходительным взглядом. Единственное, чем может наказать женщина мужчину, так это любовью. Я хочу, чтобы этот негодяй влюбился в меня, как мальчишка! И пусть эти любовные муки станут для него заслуженным наказанием за смерть папы и за все то, что он сделал. К сожалению, я больше ничего не могу поделать!
Эта мысль заставила меня улыбнуться.
– Представьте на мгновенье, что к нам приехали гости, – послышался голос, а меня держали за руку. – Вот они! И все смотрят только на нас!
Рука указала на пустые стулья. Я представила важных лордов и леди, рассевшихся, словно на приеме.
«Помни, мы должны влюбить его в себя!», – повторила я себе, стараясь подавить жгучую ненависть.
– Для начала вам нужно научиться не делать такое лицо, когда я целую вашу руку, – послышался смех. – У вас на лице читается, словно я пытаюсь откусить вам палец.
Он медленно прижал мою руку к своим губам, не сводя с меня пристального взгляда. Ай! Я почувствовала ожег его поцелуя и невольно вздрогнула.
– Вы видели себя в этот момент? – послышался смех на всю столовую. – У вас на лице написано: «Мама не рассказывала мне, откуда берутся дети. От поцелуев руки точно не беременеют?».
– Давайте уже быстрее покончим с этим, – прошептала я, решив узнать у нянюшки, как правильно влюблять в себя мужчину. К сожалению, я не знаю, как это правильно делается! Мама умерла слишком рано, я ее почти не помню. Но если бы она была жива, то я бы обязательно спросила у нее!
Я почувствовала, как прохладные губы снова прикоснулись к моей руке.
