Любовь Черникова
Тень дракона. Пленница
Глава 21. Смертельные приключения
Чем-чем, а скромной берлогой назвать трехэтажный особняк, выполненный в виде замка с башнями, язык не поворачивался. Недостаточно, чтобы поразить мое воображение, зато с лихвой – чтобы напугать.
– Женя, это похищение? – Я спросила прямо и громко, надеясь, что диктофон по-прежнему ведет запись.
Я очень надеялась, что такую девушку, как моя сестра, ни в чем не заподозрят и не станут рыться в ее сумочке.
– Маришик, ну какое же это похищение? Это приглашение на ужин, плавно переходящий в завтрак, – хохотнул «принц Чарминг» и предложил: – Ладно, не съем я тебя. Как привез, так и обратно доставлю. Но переночуешь ты здесь, – прозвучало безапелляционно, а в голубых глазах мужчины мелькнул стальной отблеск.
Я нехотя приняла руку Цветкова, и он помог мне выбраться из машины.
Снег с дождем уже прекратился, но температура снаружи сильно упала. На траве и предметах вокруг мерцала изморозь, и я мгновенно продрогла до самых костей.
– Отвези меня обратно, пожалуйста, – попросила я, стараясь быть очень вежливой.
– Обязательно. Утром доставлю в лучшем виде. – Почти наивно улыбнулся мне похититель, и я окончательно поняла, как сильно попала.
Судя по скучающим лицам мордоворотов из охраны, я тут не первая и не последняя жертва.
Так, Лина, успокойся. Какие в этой ситуации плюсы? Главный плюс – Цветков все еще считает, что я – это Маринка. Сестра, типичная хорошая девочка, с ума бы сошла, окажись на моем месте. Это я с детства влипала во всякие передряги. Как-нибудь выкручусь.
– Замерзла? Идем в дом. Примешь горячий душ, переоденешься, – предложил Цветков так, словно бы я не приехала вместе с ним на «Лексусе», а добиралась сюда три недели на перекладных, грязная, голодная и вшивая.
Сам бы вымылся, а то вонь эту выносить нереально. Не парфюм, а средство массового поражения, блин! Да еще и наверняка сильно «за дорого». «Дихлофос» и тот приятней пахнет!
– Спасибо, обойдусь без душа. Я чистая, – отказалась я от такого щедрого предложения.
– Ну как знаешь… – Цветков сделал приглашающий жест, когда один из его мордоворотов распахнул перед нами двери.
Каждое жилище имеет свой особенный запах. Как пахнет дом у Цветкова, мне сразу не понравилось. Душный в общении Женечка был душным во всем. Вот и его дом густо благоухал искусственными освежителями воздуха, словно он старался замаскировать вонь канализации. Неужели такое может нравиться?
– Ну как тебе? – Развел руками мужчина, демонстрируя обстановку. – Уже мечтаешь стать здесь хозяйкой?
Похоже, мою оторопь он воспринял как-то по-своему и довольно рассмеялся.
– Спасибо за предложение, но я, пожалуй, откажусь, – ответила, неуверенно осматриваясь и пытаясь понять, где и что здесь находится, и как мне выбираться из этого вертепа.
В том, что придется непросто, я не сомневалась.
А дальше все пошло еще хуже. Разговор не клеился, Цветков не желал ничего эдакого мне рассказывать, все больше болтал о доме, о нашем совместном будущем. Расписывал, когда и куда мы на отдых поедем. В общем, делал своим враньем и без того душную атмосферу еще более душной. Несколько раз я порывалась уйти, но все мои попытки пресекались категоричным отказом. Осознав, что так ничего не получится, решила действовать по-другому.
– Женя, я что-то устала. Покажи мне мою комнату, пожалуйста, – попросила я.
Мне даже не пришлось симулировать утомление, от удушливых запахов голова была тяжелой и мутной, и меня действительно клонило в сон.
– Конечно, Маришик. Идем, комната готова? – Он вопросительно взглянул на молчаливую женщину чуть за сорок, которая подавала нам ужин, и та согласно кивнула в ответ.
Мы поднялись на второй этаж и свернули налево. Цветков остановился у предпоследней двери в коридоре.
– Проходи, располагайся. Все, что здесь есть – твое.
– Спасибо, мне ничего не нужно.
– Ой, прекрати! Мне что, тапок и халата жалко для будущей жены? – не унимался навязчивый ухажер.
К его чести за весь вечер он больше не пытался лезть целоваться или меня лапать, только отчего-то это лишь еще сильнее меня настораживало.
– Моя комната – соседняя. Если что понадобится, стучи – не стесняйся. Сладких снов!
Подмигнув мне, Цветков даже не стал входить и, развернувшись, отправился к себе, чем заслужил в некотором роде мое уважение. Может, я зря его боялась?
Как оказалось, не зря…
Захлопнув дверь, я тихонько закрыла замок и, подумав, подставила под ручку стул. Не ахти какая преграда, но если кто-нибудь сюда захочет ворваться, я проснусь от грохота. К счастью, сумочку у меня не отобрали, а там, кроме диктофона, было еще кое-что полезное. В том числе и перцовый баллончик.
В сон клонило неимоверно. Так сильно, что душа с телом расставались, а перед глазами все плыло. Я кое-как сумела смыть с себя косметику, но в душ не пошла – побоялась даже не того, что кто-нибудь ко мне ворвется, а того, что упаду и разобью себе голову. Руки и ноги плохо слушались, с координацией движений было что-то не так. Это-то меня и насторожило. Мне не раз доводилось сильно выматываться, не спать по нескольку суток, но и тогда я не чувствовала себя настолько странно!
Встал вопрос: что и когда мне успели подсыпать?
За ужином я постаралась ограничиться салатом с креветками и стаканом минеральной воды с газом. Вкус у салата был самый обычный, значит… Стакан!
То-то минералка показалась мне странной, но марка была незнакомая, а местные ароматы нагоняли жажду, и я не удержалась…
Воду из закрытой бутылки наливала собственноручно, не поставив под сомнение чистоту посуды. Стакан был из матового стекла с вычурным растительным узором и посеребренным краем! Он как нельзя лучше мог замаскировать небольшую добавку!
Признав факт присутствия в моем организме какого-то постороннего вещества, я выругалась.
– Ну Цветков, ну сссука!
Интуиция подсказывала, что у меня осталось не так уж много времени. Надежды на то, что стул остановит амбалов, если хозяин прикажет выбить двери, не было никакой.
Я полезла в сумочку, нащупала там перцовый баллон и сунула его под подушку. Следом извлекла портативную видеокамеру, способную отсылать изображение сразу на сервер – ради диктофона и вот этой полулегальной штуки я сегодня с утра убила несколько часов. Как оказалось, не зря.
Осмотрелась, подыскивая, куда бы ее пристроить. Если я окажусь права, и хозяин дома полная сволочь, доказательства не будут лишними. Не зря же мне страдать…
Комната, вопреки остальному дому, была довольно девчачьей и утопала в кружевах, оборках и прочем текстиле. Наверное, Цветков не задумываясь, ткнул в первую попавшуюся журнальную картинку с видами будуара, а дизайнеры расстарались, чтобы содрать с заказчика побольше денег.
Прямо напротив кровати на стене висела широкоформатная плазма, замаскированная под картину с изображением двух балерин. Камеру здесь было не спрятать. Я с тоской посмотрела на богатый карниз со шторами – оттуда, сверху, удалось бы захватить в объектив почти всю комнату, но в моем нынешнем состоянии взобраться на подоконник не выйдет.
Немного фантазии, и я все-таки пристроила камеру на туалетный столик, спрятав в вычурном букете сухоцветов. Чего мне стоило ее настроить при помощи мобильника и проверить, как идет запись, – отдельная история.
Сразу после силы меня покинули окончательно. Я так и вырубилась поверх покрывала, упав лицом вниз. В себя привела легкая пощечина и брызги воды.
– Ну давай же, просыпайся!
– Что происходит? – прохрипела я.
Язык еле ворочался во рту и заплетался. Перед глазами все плыло, я по-прежнему не могла нормально сфокусироваться, и конечности ощущались точно чужие – тяжелые и слабые.
– Зачем ты так напилась, милая? – ехидно поинтересовался Цветков.
– Это… Ты меня отравил… Козел…
– Возможно, но мы ведь никому об этом не расскажем? Да, Лина? Для всех ты просто надралась в стельку как последняя тварь.
Я ничего не ответила, только покрепче стиснула зубы. От страха у меня даже «резкость навелась», и я наконец смогла рассмотреть склонившееся надо мной лицо хозяина дома.
– Думала, сможешь меня одурачить? – Усмехнулся он, а я попыталась нашарить перцовый баллончик под подушкой. – Там ничего нет. Я нашел все твои игрушки. И теперь намереваюсь показать свои. Тебе понравится, обещаю.
Ладонь Цветкова бесцеремонно легла мне на бедро и поползла выше. Внутри похолодело от ужаса.
– Прекрати! Ты пожалеешь, если тронешь нас!
Я попыталась сопротивляться, но в таком состоянии не смогла бы справиться даже с новорожденным котенком, не то что с регулярно посещающим спортзал мужчиной.
Цветков выпрямился и глубоко вздохнул.
– Какие же вы бабы глупые! – Он покачал головой. – А знаешь, как я понял, что ты – не Марина? Она никогда не обращалась ко мне на ты. Только Евгений Витальевич, понимаешь? Придется тебя наказать за этот обман. Вас обеих.
– Нет! Пожалуйста! Я не хочу! – прошептала я.
А дальше начался кошмар.
Нет, особенным извращенцем Цветков не был. Все началось и кончилось довольно быстро, а благодаря препарату, которым он меня накачал, я почти ничего не почувствовала. Насильник так и не смог заставить меня принимать хоть сколько активное участие в происходящем. Куда страшнее были слова, которые он шептал мне на ухо. И та судьба, которую уготовил он нам с Маринкой…
– Не рассчитал дозу! Никакого удовольствия! Подождем еще час-другой и продолжим. Я пока отойду, а ты подумай как следует и будь хорошей девочкой. Не то придется позвать моих ребят, чтобы тебя расшевелили. Они тоже не прочь будут порезвиться. С вами обеими.
– Марина тоже здесь? – Я уставилась на мучителя во все глаза.
– Нет, но скоро вы обе ко мне переедете жить, – пообещал он.
Похоже, все это было только началом кошмара!
– Тварь! – выплюнула я в закрывшуюся за Цветковым дверь.
И нет, она не была выбита, а стул аккуратно стоял в стороне.
От унижения мне хотелось сдохнуть, но разлеживаться, предаваясь страданиям, было некогда. Неимоверным усилием воли я заставила себя подняться и сесть. Действие препарата потихоньку ослабевало, и мои движения становились все более уверенными. Хорошо, что этого не случилось раньше, порадовалась я. Что-то подсказывало, что тогда от Цветкова было бы так просто не отделаться. Тщетно натягивая на обнаженное тело обрывки халата, я потащилась в сторону ванной. Первое желание было – как следует вымыться, но я заставила себя остановиться и подумать.
Он сказал, что нашел все мои игрушки. Но так ли это?
Со всей скорости, на которую сейчас была способна – то есть, чуть быстрее черепашьей, я поспешила к туалетному столику. Камера по-прежнему была на месте. Отлично! Он ее не заметил.
Телефон!
Своего смартфона нигде в комнате я не обнаружила. Видимо, его Цветков все-таки забрал вместе с диктофоном, баллончиком и всеми моими вещами. Плохо, но не смертельно.
План вырисовывался следующий: теперь у меня есть то, что поможет приструнить урода. На записи прекрасно было видно, чем он занимался. Но чтобы ее использовать, нужно сбежать и добраться до ближайшей больницы, пока следы не выветрились. Определить, что за препарат в моей крови и… И тогда вместе с записью, что я сделала, и образцами семенной жидкости можно будет попробовать прижать его к ногтю.
Двигаясь уже почти нормально, поискала какую-нибудь одежду, но, похоже, на тапках и халате щедрость Цветкова закончилась. Пришлось стянуть с кровати покрывало и замотаться. Почувствовав себя чуть более уверенно, подошла к окну. Решеток не было, как и ручек изнутри – не открыть, а выбить пластик мне будет не под силу. Помню, как-то видела испытания, когда в такое окно долбили шестнадцатикилограммовой гирей, а оно только трескалось и прогибалось, но и то не сразу. Что же делать?
Думай, Лина, думай!
Я направилась к двери и осторожно нажала на ручку. Заперто. Но я и не лелеяла надежды сбежать через главный вход. Наверняка коридор охраняется. А если и нет, то там уж точно установлена камера. Я завертелась, пытаясь ее обнаружить, но или та была очень хорошо спрятана, или ее не было вовсе. Результата я не добилась, только разболелась голова.
Мое нынешнее состояние можно было сравнить с похмельем, и пить хотелось нисколько не меньше. Кутаясь в покрывало, поспешила в ванную, где умылась и напилась воды прямо из-под крана. Как раз в этот момент что-то в зеркальном отражении привлекло мое внимание.
У стены на полу валялось полотенце. Черное мужское, оно выделялось на фоне остального кремово-белого интерьера. Но как оно сюда попало?
Вымещая злость на хозяина, я попыталась отшвырнуть его ногой, точно мерзкое насекомое, но от резкого движения, голова закружилась сильней, и я впечаталась плечом в стену. Опора неожиданно поддалась, и, еще больше теряя равновесие, я полетела следом, судорожно пытаясь ухватиться руками хоть за что-нибудь. Не упала я на твердый кафель только чудом – удалось удержаться за край дверной створки. Испуганно хлопая глазами, несколько секунд я приходила в себя, прежде чем сообразила, что нахожусь в другой ванной – смежной с моей собственной. Только здесь все было черно-золотым, а не бежевым, и освещена она была лишь светильником у зеркала.
Так вот как Цветков беспрепятственно проник ко мне в комнату! Разделяющая две ванные дверь даже не была замаскирована. Будь я в норме, обязательно бы ее заметила. Вон даже небольшая ручка-кноб имеется с обеих сторон. Но если я ее и видела, то приняла за вешалку для полотенец.
Проверила ванну – влажная. Ей пользовались, но какое-то время назад, и находясь здесь, я сильно рисковала. Если Цветков поймет, что я уже пришла в себя настолько, чтобы двигаться самостоятельно, меня точно ждет второй раунд. Но какой у меня был выбор?
Погасив светильник я тихонько – всего лишь на волосок приоткрыла дверь. В комнате было темно, и лишь неверный свет снаружи проникал в незашторенные на ночь окна, едва рассеивая кромешный мрак. Затаив дыхание, я прислушалась, но никаких звуков из спальни не доносилось. Ни сонного сопения, ни дыхания. Тишина…
Боялась я зря – спальня оказалась пустой, и даже кровать была не разобрана. Возможно, спальня эта вовсе не Цветкова. Или же он просто еще не ложился. Опасливо косясь на дверь, рванула на цыпочках к окну и обрадованно уставилась на ручку, которая здесь была. А еще на крышу террасы, которая располагалась прямо под окном всего в каких-то полутора метрах.
Выбраться и спуститься, цепляясь за водосток и столб, поддерживающий крышу террасы, было не слишком сложно, и уже через пару минут я, ежась от холода, закуталась в заранее сброшенное на землю покрывало. Наверное, стоило поискать в той комнате одежду, но интуиция подсказывала, что времени в обрез. Если мой телефон уже взломали, могли обнаружить и приложение от камеры, но это не страшно. Данные отправляются прямо на сервер, а его они ломать запарятся. К тому же там подготовлены ловушки и автоматическая рассылка настроена. Поэтому я и не стала убирать или уничтожать камеру. Пускай снимает как можно больше. Может, в кадр попадет еще что-нибудь интересное.
Важнее было незаметно покинуть территорию, не попавшись, и преодолеть заборище!
На мое счастье, у Цветкова был всего лишь загородный дом – охраняемый, но все-таки не режимный объект. Скорее всего, никто здесь не дежурил денно и нощно у мониторов, а с камер наблюдения если и снимали показания, то только по необходимости. Иначе нечем было объяснить мое везение.
Внедорожник охраны располагался к забору ближе всего. Забравшись прямо на капот, я закинула свернутое в несколько слоев покрывало на остроконечные пики и, используя его в качестве веревки и лестницы одновременно, смогла вскарабкаться и перебраться на ту сторону. Делать это голышом на ноябрьском морозце было тем еще удовольствием, но я старалась не думать о неудобствах.
Спрыгнув с трехметровой высоты, я подвернула ногу и вскрикнула от боли. Тут же где-то в соседних дворах залаяли собаки. Сначала одна, за ней – другая. К моему удивлению, могучий лай раздался и из-за забора за моей спиной тоже.
Выходит, еще один сторож, о котором я даже не подозревала, проспал все мои маневры?
Зубы стучали от холода, и было очень жаль покрывала, которое осталось на заборе. Но оно там заклинило намертво, зацепившись за шипы. Я бежала прочь изо всех сил, насколько позволяли больная нога и холод. Никогда в жизни я еще так сильно не мерзла, и это было отвратительное выматывающее чувство. Дом Цветкова стоял слегка на отшибе, и к нему вели две дороги: одна – через поселок, а вторая – к загородной трассе. Логично было бы отправиться к жилью и попросить о помощи, но это было слишком очевидно, и я выбрала вторую дорогу, стараясь прятаться в тенях у обочины и надеясь, что мою пропажу еще не скоро обнаружат.
К сожалению, деревья росли на некотором расстоянии от обочины, и особенно негде было спрятаться. Возможно, стоило вернуться и выбрать первый путь, но поселок казался мне ловушкой. Тем более что снова пришлось бы бежать мимо дома, откуда я с таким трудом выбралась.
Шансы на выживание в таком холоде выглядели сомнительно, и вся надежда была только на то, что на шоссе попадется какая-нибудь машина с адекватным водителем, который остановится, увидев девушку в большой беде, и поможет, а не…
В тот момент любой расклад казался мне лучше, чем разгневанный Цветков.
Позади у особняка началась какая-то кутерьма, намекая, что мое бегство не осталось незамеченным. Зарычал в отдалении двигатель, характерно зашумели ворота, отъезжая в сторону. Если они меня будут ловить на колесах, у меня почти не останется шансов. Пешком через лес дойти точно не получится.
Я едва успела добраться до шоссе, когда рядом затормозил внедорожник, отрезая мне путь к бегству.
– А ну, стоять! – гаркнул в открытое окно грубый мужской голос.
И не думая послушаться, я развернулась и рванула в обратном направлении. Бегала я хорошо и долго, так что единственной надеждой было – добежать до ближайших соседей Цветкова.
Стискивая зубы от острой боли и жалея, что потеряла время, припустила что есть мочи обратно. Слезы застили взор, размывая ночной пейзаж в сплошное пятно. Споткнувшись, я до крови прокусила губу, но продолжила, прихрамывая, перебирать ногами.
– Твою мать! – донеслось в спину.
Позади синхронно хлопнули дверцы. Почти сразу же раздался приглушенный мат и какой-то хлопок. Что-то сильно толкнуло меня в спину. Вскрикнув, я споткнулась и полетела на покрытый свежей порошей асфальт, обдирая обнаженные колени и ладони. Лежать так было холодно и больно, но подняться не получилось. В груди жгло, словно я хлебнула кипятка, а каждый вдох и выдох давался с великим трудом. И еще почему-то не слушалась левая рука. Наверное, я ее вывихнула…
Надо мной склонилась фигура того самого Бориса, который вел машину. Равнодушные глаза заглянули в лицо, и мужчина покачал головой, разочарованно поджав губы. Выпрямившись, он поинтересовался у кого-то вне поля моего зрения:
– Ты зачем шмалял в нее, идиот?
– Мне… Не в нее я, Борь. Блин…
Рядом появился парень в точно таком же прикиде. Он все время суетился, словно не в состоянии устоять на месте, и нервно ерошил волосы на затылке.
– Может… Может, доктора вызвать?
– Это тебе нужно доктора вызывать, придурок! Ну, вызовем, и что? Не оберешься геморроя. Босс же тебя рядом с ней и прикопает, понял?
– Но… Это ошибка. Там… Боря, я… Я чудище увидел. Только из машины вышел, а тут оно. Я на курок и нажал непроизвольно. С перепугу!
– Сам ты… чудище! Наркоман хренов! – Борис нецензурно выругался.
– Да не употреблял я, клянусь! Я чистый! Говорю же, такое привиделось… – Молодой обеспокоенно озирался вокруг и зябко ежился.
– Употреблял ты, или нет, потом разберемся. В общем, так. Девка – уже не жилец. Добивай. А боссу утром скажем, что в лес убежала, и точка.
– Как добивать? – У второго даже голос сел. – Борь, а может… Нет, я так не могу!
– Ты мне после всего, что натворил, еще истерить будешь? По щам надавать, чтобы в разум пришел?
– Не надо по щам…
– Гаси ее, я сказал! – Борис хмуро зыркнул по сторонам.
– А, может, ты? Ну… У тебя больше опыта.
– Твой косяк, тебе и держать ответ.
Слушая этот абсурдный диалог словно из плохого фильма, я только мелко дышала. То, что случилось непоправимое, я уже осознала.
Мне холодно и больно еще и потому, что я умираю!
Тот хлопок… Меня подстрелили и, судя по словам Бориса, я доживаю последние минуты! Из глаз выкатились две слезинки, когда я подумала о Маринке, которая так и не дождалась звонка от сестры. Кто ее теперь защитит без меня?
Да и я, оказалась, так себе защитницей…
– Давай! – давил Борис на напарника.
Парень, глядя на меня с жалостью, медленно поднял пистолет с глушителем.
– Прости, я не хотел… – Он мотал головой, словно не желая признавать, то что собирался сделать.
– Не н-надо! П-пожалуйста!
Я попыталась закрыться руками от наставленного на меня черного дула, но лишь правая конечность слегка шевельнулась. Левую руку я больше не чувствовала совсем…
– Просто закрой глаза, девочка, – хмуро проговорил тот самый Борис. – Так будет лучше, поверь.
