Макс Архандеев
Р.И.Т.У.А.Л.
Дым и огонь быстро охватили монастырь. В какой-то момент я подумал, что нам суждено сгинуть в этом пламени вместе с чертовой иконой, но неведомая мне сила, словно направляла меня к выходу из этого полыхающего ада.
Этой же ночью, в суматохе пожара, я бесследно покинул монастырь.
Позже я узнал, что монастырь сгорел до основания. Никто кроме батюшки, потерявшего зрение, не пострадал. Ни о какой иконе, никто ничего не знал. А о повесившемся монахе, кроме меня, никто, наверное, больше никогда и не вспоминал.
✡ ☽ ✝
Стоило Роману закончить, как в окружающей тьме раздались одиночные аплодисменты. С каждым хлопком человек приближался.
– Вот так и история. – сказал Анатолий, выходящий из темноты. – Немного По, немного Лавкрафта и конечно, твоя изюминка в виде старого доброго православия. На мой взгляд слишком вычурно и затянуто, но определенно достойно внимания. Но с Артемом конечно… – он неодобрительно скривил брови, – Серьезно? Я надеялся, что до этого никто не опустится.
– Верить или не нет – твое дело. – ответил Роман, доставая из рюкзака тонкую цепочку со звездой Давида, полумесяцем и крестом. Швырнув амулет в пламя, он посмотрел на Анатолия через плечо. – Эта история не для тебя, а для духов, которые наблюдают за нами.
– Ты всегда делал вид, что не веришь в ритуал. – вмешался Леонид, – Но вот прошло пять лет и ты снова здесь, так избавь нас от своего лицемерия.
Анатолий прошел вдоль круга на полу и занял свое место, в равноудаленном от своих товарищей по ритуалу основании звезды. Короткая стрижка, спортивное телосложение и темная неброская одежда – казалось, что Анатолий ни капли не изменился за последние пять лет. Он зажег свечу и бросил на пол перед Леонидом белый конверт с красиво выведенным вензелем “Т”.
– Разве можно проигнорировать такое приглашение? Да и билеты в бизнес-классе. Признаю: ты купил мое внимание.
Увидев конверт, Леонид искренне удивился и в поисках ответа посмотрел на Романа, который отводя взгляд поддержал Анатолия.
– Здесь я с ним согласен. – Роман достал из-за пазухи белый конверт с вензелем “Р” и бросил его поверх конверта Анатолия. – С конвертом это лишнее. Это была фишка Артема.
– О-о-о! – не скрывая отвращения возмутился Анатолий, сжимая свои кулаки и возвышаясь над Романом. – Смотрите как мы заговорили. Значит вплетать в свою историю Артема можно, а пользоваться его фишкой нельзя?
– Я тебе еще раз повторяю, что эта история не для тебя.
– Хватит уже! Хочешь нести чушь про своих духов, чертей, да хоть про русалок – пожалуйста, но не смей трогать память об Артеме!
Роман поднялся, смело смотря Анатолию прямо в глаза. Леонид призывал товарищей к порядку, но они оба уже были слишком заведены.
– Ты говоришь мне про него? Ты?! После того, что ты сделал?
– И что же я сделал? А?! Что?! Ну-ка, давай-ка расскажи! А то я запамятовал чья все это идея!
Леонид вынужденно поднялся и уже спешил вмешаться, но Роман, который всегда был на голову ниже Анатолия, как обычно, не трусил перед его угрозами.
– Ты бросил его!
Реакция Анатолия не заставила себя ждать. Все знали, как он поступит. Но вместо того, чтобы ударить по лицу он медленно поднял указательный палец и упер его в грудь Романа.
– Не смей говорить, что я бросил Артема. Понял?
– А то что? – продолжал провоцировать Роман.
Анатолий толкнул его пальцем в его грудь и Роман пошатнувшись назад чуть не вышел за пределы круга. Вовремя подоспевший Леонид крепко схватил его и не дал наброситься на Анатолия, который сделав несколько шагов назад вышел из круга.
– Я не верю в ритуал. Я не верю в бога. Это делает меня негодяем?! Тогда, где в этом мире ты, который не верит, что я не бросил Артема?!
Около минуты все тяжело дыша ничего не предпринимали. Каждый был погружен в свои мысли, пока горящее дерево не треснуло в бочке.
– Похоже ночь затягивается. – нарушил тишину Леонид.
– В таком случае нам понадобится намного больше огня. – подтвердил Роман.
– Я видел кое-что снаружи. Сейчас принесу. – вызвался Анатолий.
Быстро зашагав прочь, он растаял в темноте, а Роман обратился к Леониду.
– Сходишь с ним?
– Думаешь сбежит?
– Боюсь, как бы дров не наломал.
Улыбаясь и прихрамывая, Леонид поспешил за Анатолием.
Когда он нагнал его, тот стоял в конце длинного коридора и не шевелился. Его голова была высоко запрокинута и немного дрожала, словно у него случился припадок. Поспешив к нему, Леонид несколько раз позвал Анатолия по имени, но тот не отвечал. Почти добравшись, он уже вытянул руку чтобы тряхнуть товарища за плечо, но вдруг увидел, что это вовсе не Анатолий. Размытый силуэт, словно сотканный из едкой черной дымки продолжая дрожать, медленно оборачивался к Леониду, застывшему от испуга. Ему казалось, как нечто зовет его. Зовет по имени и откуда-то издалека. Когда силуэт развернулся, Леонид неведомым образом понял, что лицо этого существа, искаженное ужасающей болью, когда-то давно принадлежало человеку. Его рот был растянут от уха до уха, заставляя этого мужчину вечно улыбаться.
Голос, зовущий Леонида, становился все ближе. Как и тянущиеся к нему руки призрака. Когда его хватают за плечо время останавливается, а сердце продолжает кубарем катиться в пропасть.
– Ты чего тут? – спросил Анатолий.
– Что? – ошарашено дергался Леонид, оглядываясь по сторонам. – Что? Что это было?
– Ой, да ладно тебе. – кривя лицом ответил Анатолий. – Мы же едва начали, а вы уже используете грязные приемы?
– Ты что не видел его?
Анатолий положил руку на плечо Леонида и заглянул в его глаза.
– Я никого не видел, потому что никого и не было.
Не имея никакого желания спорить с Анатолием, как и искать доказательств присутствия призрака, Леонид отправился с ним на поиски того, что можно отправить в пламя.
Луна на улице отдавала медным цветом, а и без того загадочное здание окружил туман. Леонид послушно шагал за Анатолием, уверенно ведущим его через белесую пустоту.
– Что с ногой?
– Да так, потом расскажу.
Анатолий остановился. Обернулся. Леонид увидел, насколько тот серьезен.
– Ты же знаешь, что я бы не бросил Артема?
Долго всматриваясь в лицо, не выражающее никаких сожалений, Леонид ответил так, как искренне думал все эти годы.
– Мы ушли, зная, что он остался. Мы все бросили его. Никто из нас не вернулся и не пытался помочь.
Ничего поначалу не отображающее лицо Анатолия с каждым мигом выражало все больше недовольства. Леонид с трудом держал на себе его взгляд и в какой-то момент сделал шаг назад. Это движение пробудило Анатолия от мрачных мыслей.
– Пойдем. Тут не далеко.
За углом оказалось несколько старых сухих досок, сваленных в кучу. Быстро набрав нужное количество, они скоро они добрались до третьего этажа здания, которое не было ни школой, ни больницей, ни каким-нибудь предприятием.
Вернувшись к костру, они застали Романа за изучением каких-то бумаг. Рядом на полу лежал раскрытый портфель Леонида, который тут же выронив доски и бросился в круг.
– Что это значит? – спросил ошарашенный Роман.
– Это не для тебя! – выкрикнул взбешенный Леонид, выхватывая бумаги и пряча их обратно в портфель. – Какого черта ты забыл моих вещах?
– Нельзя чтобы костер погас. – зачарованно ответил Роман. – Я не думал… Мне нельзя покидать круг… Я думал там будет что-то для пламени…
– И ты решил пошариться в моих вещах?!
Закинув несколько досок и неспешно размешивая их, словно угли на первомае, Анатолий, как бы между делом, все же поинтересовался.
– Та-ак, что за бумаги?
– Это не ваше дело! Еще рано! – как зверь огрызнулся Леонид.
– Ну, раз для твоих бумажек еще рано, давайте я отстреляюсь. – сказал Анатолий занимая место у костра.
Холодильники
После прошлого раза, когда я только вернулся из армии, я же так и не поступил… ну вы знаете, тогда все пошло не так. И хотя я все равно не верю в этих духов, потеря друга ударила и по моим нервишкам.
Помню, как все началось. Помню будто вчера было. Наверное, потому помню, что это было самое золотое время. Вроде уже не подросток, а всерьез еще никто не воспринимает. Пойдешь за сигаретами или за вином в незнакомый магазин – точно документы спросят. Вроде уже и бреешься давно, а борода так и не выросла. Одним словом, никто от меня ничего не ждал, и я, вроде как, даже чувствовал запах свободы. Но внутри была только тоска.
В общем, лето, зной, насекомые стрекочут без умолку, лежу на мокрой от пота простыне и пытаюсь не шевелиться. Ира рядом. Тоже не шевелится. Даже обниматься не лезет. Её родители на работе. У неё тоже никаких забот: суп сварен, кот и я накормлен. Лежим, кайфуем.
И вроде выйти на балкон покурить охота, но в то же время жара такая, что отбивает любые желания. Но с природой не поспоришь и в туалет все же пришлось вставать.
Возвращаюсь, а Ира лежит. Ну, она конечно и до этого лежала, но я сразу заметил перемену.
Че, говорю, с тобой такое? А она тут же лицо закрыла руками и давай реветь. Кто их разберет, что у них на уме. Я давай её успокаивать, гладить, и хоть и жарко, даже обнял. А она все ревет себе тихонько. Воды принес, а она сидит свернувшись калачиком, к стене отвернулась и, кажется, даже не дышит.
Успокоилась, и говорит: “Мама сказала, ты меня не любишь”.
И тут я сразу своего деда вспомнил. У него, когда в старости ноги отнялись, он стал чай пить без сахара. Только вот это было не его решение. Ну, сам-то встать за сахаром не может, а бабушка ему все время без него готовила, вредно говорит. И дед тогда уже вроде бы и смирился, что ему до конца жизни чай без сахара пить, но он же у меня блокадник. Не характер, а железобетон. И я сколько помню, каждый раз, когда он горячий чай без сахара отхлебывал, так морщился немного от горечи и орал на весь дом протяжно: “Ду-у-у-ра-а-а!”. А бабушка все терпела потому, что деду так полезнее и потому, что у нее не характер, а сваи.
В общем, мамка Иры сказала ей, что я с ней просто так: развлекаюсь. Подарков, видите ли, не дарю, о будущем не думаю, а значит и намерений серьезных не имею.
Я тогда, конечно, молодой еще был, но любил-то её по-настоящему. И принял я решение найти работу, да скопить хоть какой-нибудь капитал. Я конечно и так работу искал, но это было больше от безделья, а теперь по-настоящему, ради любви.
Через пару дней я уже нашел небольшую подработку грузчиком. Но, что это за жених такой, заработок которого зависит от того пришли вагоны или нет. Через месяц у меня было уже несколько подработок и деньги начали понемногу водится. Но вы сами знаете, то зуб нужно срочно вылечить, то загуляешь… Хотя, вам то откуда знать. Короче, не жених, а дерьмо собачье.
Понятно, что нужно нормальную работу, стабильный заработок, но кому я сдался после армии и без образования.
Тогда я психанул и решил, что пойду обратно в армию: по контракту. Там всегда есть чем заняться. Да и голова свободная от мыслей, где найти работу, денег и что есть на ужин. Пусть меня отправят куда я им пригожусь. А не пригожусь, так и нечего делать мне в этой жизни. Уж с Ирой тем более. Права значит её мамка. Ну не видел я на тот момент других вариантов вообще.
Ира как услышала от меня че я задумал, так давай визжать. Как я ей не объяснял, не угомонилась и ушла обиженная. Я тогда подумал, что вот он и конец. Ей так даже лучше будет. Чтоб молодость не губила, не ждала зазря.
А потом вдруг звонит. Приходи, говорит, в гости. Я говорю: “Зачем?”, а она говорит: “Чаю попить”. И у меня в голове сразу голос деда “Ду-у-у-ра-а-а!”.
Пошел я все-таки. Не красиво расстались. Неправильно. Вдруг и вправду отправят откуда я не вернусь, а она себе напридумывает еще чего-то. У нее, вон, с фантазией все хорошо. Как и у её мамки.
В общем прихожу. Ну, бывали у её дома вечера, когда не было родителей. Я никогда не спрашивал, а тут все дома. Я был знаком с её мамкой, и она конечно меня знала, здоровалась, там, на улице улыбалась, но чаи мы с ней никогда не гоняли, и ни о чем кроме погоды не разговаривали. А тут – даже батя дома.
Ну, мне то терять нечего. Думаю, пусть только попробуют вякнуть в мою сторону, я им всем быстро по полочкам раскидаю, где они не правы.
В общем сели. Пьем чай. Мамка её крутит разговор и туда и сюда. Ну я рассказываю, чем они интересуются. Как там в армии, где сейчас работаю, почему не поступил и все в этом духе.
Тут Ира вдруг рот открывает: пап, а ты же говорил у вас на работе охранник нужен.
“Ду-у-у-ра-а-а!”
Её батя – кремень – даже бровью не повел, а я очканул. Думаю и нафига мне это надо все. Я тогда сразу откланялся и быстренько потерялся.
Два дня не слуху не духу. На третий звонит, говорит, надо встретиться. А я, ну чего говорить, два дня её не видел – щемит в груди.
В общем приболтала она своего батю, приболтала меня. Решили попробовать. Работа не пыльная, но ответственная. Её отец оказался каким-то заведующим в приюте для животных или ветеринарной клинике, в общем, не суть. Работа в ночь, за это тоже доплачивают, оформление как положено и все такое. Конечно, это оказался не такой охранник как хотелось, чтобы с шокером или травматом, скорее просто ночной сторож. Я тогда очень сильно удивился чего охранять-то собак, да кошек, бездомных?
Потом как начал всякие анализы и тесты сдавать, как будто меня в космонавты готовили. Ну я тогда, конечно, ничего про этот приют не знал, а сейчас уже знаю, что это было. Чтобы вперед не забегать скажу вам, что это был вполне обычный приют для бездомных животных, за исключением одного момента. По какой-то там федеральной программе он участвовал в эксперименте, а потому охраной занималась серьезная контора со стороны. И вот меня как бы по рекомендации бати Иры взяли в эту самую серьезную контору.
Но как это обычно бывает у нас в офисе рассказываю одно, а когда приходишь на работу, там тебя ждет совершенно другое. И эта суперсекретная контора не исключение.
В первый вечер меня встретил слегка поддатый мужичок. Спросил тот ли я новенький, которого он должен встретить, хотя думаю это и так должно было быть понятно, и отправился показывать, как все устроено по месту: туалет, микроволновка, радио, крючки, календарь на стене, кресло раскладное, задняя дверь, в которую курить можно и одна занятная деталь, о которой я расскажу вам немного позже. Она была настолько странной, и выбивалась из общей картины, что я быстро забыл о ней и перестал придавать какое-то ни было значение. В общем: ни тебе ни задач, ни установок. Телефона служебного и того нет. На мой вопрос кому звонить если что-то случиться, датый мужик ухмыльнулся и ответил, что если что-то и произойдет, то никому звонить уже и не надо будет.
В общем, так я и нашел постоянную работу.
Отработал я тихо и спокойно где-то с пол месяца. Как раз аванс выдали. Тут Ира звонит, говорит, чего пропал не заходишь, давай, мол, чаю попьем с родителями. Ну я думаю, чего уж и вправду, надо как положено, помогли все-таки. Купил цветы, конфеты, коньяк и пришел к ним в гости.
За ужином отец Иры отказался от коньяка, а её мама сослалась на то, что крепкое не пьет. Ну я, думаю, тоже не буду, а тут все как-то так обернулось… в общем похорошел я. Не дрова, но в сон уже клонит.
Пойду думаю перекурю. Вышел в подъезд к мусоропроводу, открыл окно. Стою. Курю. Воздухом дышу. И тут бац! – батя её рядом. Как кошка подкрался, я чуть не помер. Стоит, молчит, через очки свои смотрит так что они отсвечивают и глаз не видно.
Поговорить, говорит, надо. И начал заливать, вот вроде я парень не плохой, и порядочный, и исполнительный, и язык за зубами держать умею, и что я на одной зарплате не вывезу молодую семью. Я стоял пьяненький кивал, а тут вдруг понимаю, что он мне уже какую-то черную дичь втирает, мол, левый шкаф, третий ящик, второй пузырек и ключ в руку сует.
Я потом, когда на утро дома проснулся сразу бросился по карманам. Ключ был – не приснилось.
Когда пришла очередь заступать на смену я еще долго думал стоит ли брать ключ, который мне батя Иры подсунул. Долго соображал и твердо решил не брать, а если батя спросит, то уверенно скажу, что пьяный был, да забыл вообще, про этот разговор.
Решить то решил, а перед выходом все равно ключ в карман сунул. Ну, я же всегда могу сделать вид, что нету у меня его с собой, даже если он в кармане.
А как на работу пришел, долго сам для себя делал вид, что мне не интересно. Пошел покурить и думаю сейчас докурю и проверю подходит ли ключ. Докурил и никуда не пошел. Потом, думаю, может это вообще розыгрыш какой-то или проверка. Может он специально хочет посмотреть, как я себя вести буду. Потом даже уже стоял у нужного шкафа с ключом в руке, но подумал, что он мог поставить какую-нибудь ловушку. Такую, что даже если я и ничего трогать не буду, а он поймет, что замок открывался.
В общем сидел я долго: поцеживал вино, а как поступить не знал.
Проснулся мокрый весь. Понимаю, что горю. Снилась галиматья какая-то: улитки или слизни. Смотрю, бутылка недопитая. Ну у нас же как, если в теле зараза какая, то надо поджигать её. Добив бутылку, я решился.
Подошел к шкафу. Открыл. Нашел нужную банку. Открыл. Внутри таблетки какие-то. Нос сунул в банку: запах как у зубной пасты. И тут вспомнил слова батины, тогда на лестничной клетке: “Не больше трех за смену”.
Че думаю, с ними делать. И тут глухой такой звук: Бух! – Бух! – Бух!
Понимаю, что в заднюю дверь колотят. Делать нечего. Подошел я к двери, да так чтобы не слышно было. Ну, да, подкрался. Вдруг там, вооруженные грабители за дверью, услышат, как кто-то ходит и палить начнут.
Постоял немного. Поприслушивался.
Бух! – Бух! – Бух!
Ну, я тогда сразу, так, грозно им сказал, чтобы проваливали, а не то выйду и поколочу их. Вроде примолкли. А потом слышу, как скребется кто-то в дверь и скулит. Думаю, не ужели псина какая. Может её выходили тут, а теперь она опять как в беду попала снова сюда.
Открываю окошко на двери, знаете, такое на уровне груди, как в ночных аптеках. Заглядываю туда, а там мужик в плаще. Лица не видно, весь скрюченный и сгорбленный как Квазимода. Ну бомж или наркоман. Думаю, не о чем нам с ним разговаривать. Проваливай, говорю, и закрывать окно скорее, а он руку как сунул в это окно. Я надавил всем весом, что окно аж затрещало, а этот взвыл как собака. Скулит и спрашивает у меня, где другой охранник. А я ему и отвечаю, что я и есть другой охранник, уже как две недели.
Тут я понял, что мне от него, так просто не избавиться и начал откровенно лупить его дверцей с размаху. Он воет, а руку не убирает. Я тогда сильно разозлился. Помню подумал, что даже если это окошко и сломаю – плевать, главное, чтобы до этого дошло, что нечего ему тут ошиваться.
В итоге убрал он руку только когда кровь брызнула. Я закрыл окошко. Пытаюсь отдышаться, а он все скулит за дверью: “Я принес. Я принес”. Смотрю, а на полу конверт.
Поднял его трясущимися руками – заглядываю, а там пачка денег. Купюры свежи не мятые, одна к одной, а этот за дверью скребется и скулит: “Я принес. Я принес”.
У меня тогда внутри что-то как будто щелкнуло. Все как в тумане произошло. Ключ. Шкаф. Пузырек с нечитаемой длинной надписью. Очнулся я когда снова открыл окно.
Просящая рука тут же появилась в окошке. Вся такая волосатая и кривая, как после аварии или у какого-нибудь инвалида. Я попытался извинится. Я же ему чуть руку не сломал. Смотрю, а на руке, в том месте куда я ему окном лупил, разве, что рубец небольшой.
Открыл я пузырек, отсыпал на дрожащую ладонь три таблетки, и рука тут же пропала без лишних слов.
Че с конвертом делать не знаю. Несколько дней носил с собой. Все ждал, когда Ирин батя выйдет на связь. Он молчит. За пару недель пачка конвертов стала такая, что с собой просто так не поносишь.
Сначала я сильно переживал и беспокоился, но со временем, успокоился и все выровнялось. Батя же сам сказал: три за смену. К тому же человечек сразу подскочил и без вопросов конверт отдал. Значит за меня все договорено.
В общем. Купил я кольцо. Сейчас покажу. Смотрите. Видите какое здоровенное. Ага…
А чего не спрашиваете, тогда почему оно не на пальце у Иры?.. Не интересно?..
Так давайте я его сразу в огонь и конец моей истории? Ха! Да не очкуйте. Знаю я ваши правила. На рожи ваши хотел посмотреть. Вот бы еще увидеть рожи тех, кто слушает эти истории.
В общем. Купил я кольцо. Следующий шаг – предложение. Забронировал столик во французском ресторане. Сто одна роза. Кольцо отдал официанту и объяснил, что мы первую пару бокалов пригубим так, для храбрости, а когда по второму закажем пусть кольцо туда положат, ну, типа сюрприз, чтобы как в кино. Ну вы знаете.
Настал вечер икс. Прикид настолько шикарный хоть на обложку журнала: маникюры, педикюры, прическа. Ира, конечно, тоже неплохо вырядилась. Правда, как назло, дождь ливанул как сумасшедший. Но зато от этого внутри теплее как-то стало. Я имею ввиду в ресторане. Садимся мы с ней за столик, а я по глазам вижу, что она уже все поняла. Вот, что значит “светиться от счастья”, да так светиться, что тепло сразу стало. Я имею ввиду на душе, а не в ресторане.
Приносят нам значит по первому бокалу шампанского и что? – звонок!
Я, думаю, как так! Я же беззвучный поставил. Давай по карманам хлопать, а как достаю вижу сорок один пропущенный от начальства и, самое интересное, от бати Иры, который мне никогда не звонил.
И тут я понимаю, что звонит то не мой телефон. Ира отвечает по-своему и в лице меняется. Да, говорит, вот он тут сидит и мне трубку протягивает. А там её батя, благим матом орет! Что-то про свет, про холодильную комнату и про пропавшие лекарства.
Ах, да! Я же вам про холодильник не рассказал. Вот так сразу не расскажешь и точно забудешь. Помните, как только я на работу устроился говорил, что есть одна важная вещь, к которой мы вернемся позже, так вот это он и есть – холодильник. Ну не такой обычный понятное дело. Так мы называли специальную комнату, в которой поддерживалась минусовая температура. Не знаю сколько градусов там было, ведь до этого момента я вообще никогда внутри не был, но, когда зашел могу сказать, что это был настоящий замерзший ад. Это было единственно место, о котором я ничего не знал, кроме того, что ходить туда строго настрого запрещено.
Ну я не дурак, сразу понял, что дело серьезное. Руки в ноги и бежать. Как есть прямо в костюмчике. Прямо через центр города по всем лужам в начищенных туфлях, так что они набрались воды и стали в три раза тяжелее.
Еще на подходе к клинике, понял, что свет рубануло во всем квартале.
Прибегаю в клинику – черным черно. Только напарник мой, которого я просил сегодня меня подменить, с фонариком во рту стоит и генератор завести пытается.
Я к нему, думаю, помогу давай, а он как меня увидел, так побелел весь, словно призрак явился. Я к нему, а он от меня как от огня. Я за ним, в клинику, да поскользнулся на какой-то луже.
Смачно так, затылком об пол, что звезды во все стороны полетели. Пытаюсь встать, голова трещит и тут в темноте понимаю, что весь пол мокрый. Я телефоном подсвечиваю, тьма то кромешная, и иду откуда лужа течет.
Я-то сразу понял откуда она. Заворачиваю к холодильнику и вижу, что его дверь открыта. А дверь такая огромная, знаете, как в кино про ограбления банков. Так вот она приоткрыта и оттуда вода течет.
