Максим Вячеславович Рахальский
Дети Лудерена
Когда Баур узнал про них, то направился к королю Эльтуриилу, но помощи он не получил, даже несмотря на то, что орден повелел ему следить за этими регионом, охранять лоно, что расположилось на дне одного из озер. Баур понимал, что ненависть к людям намного крепче в сердце этого эльфа, чем общая цель и идея очистить мир Дневы, и начал действовать самостоятельно.
Он начал выслеживать неизвестный ему до этого ковен, он всячески пытался связаться с ними, но у него ничего не получилось, порой, казалось, что магия, которой его обучила Днева, обходит их стороной, словно этих созданий и не существует для понимания настоящего мира. В один из подобных рейдов Баур встретился лицом к лицу с теми, кто похищал детей…
***
На выходе из чащи, Баур осмотрелся. Он чувствовал, что здесь что-то не так. Небольшая поросль неуклюже прятала небольшой каменный алтарь. На нем лежала дрожащая и бьющаяся в агонии девушка, крепко связанная пеньковыми веревками. Старик не раздумывая бросился к ней, но, когда его взгляд встретился с ее, он обомлел и упал на колени. Девчонка бубнила фразы на языке древних, ее лицо было покрыто черными пульсирующими венами, а глаза потемнели, в них совсем не было видно зрачков. Пытаясь найти в себе силы, Баур поднялся на ноги. За свой долгий путь он повидал многое: растерзанные на части тела, свернувшуюся пропитанную гнилью кровь, останки тех, кто когда-то был человеком, но не детей. Впервые, он видел, как бурлящая, впитавшая в себя проклятье, черная древняя кровь пульсировала по телу человека. Впервые, старик лицезрел то, что заставляло меняться пойманных и отданных на съедение существ древним богам и их ритуалам, падшему миру, что до сих пор стелиться у порогов новой эпохи, словно старый затоптанный ковер, без намеков на то, что его когда-нибудь занесут внутрь.
Старик аккуратно начал развязывать девочку. Она буквально горела от температуры, но лоб был холодным. Ее руки дрожали, а по коже пробегали еле заметные трещины, напоминающие древесную кору! Когда он освободил ее руку, среди деревьев что-то зашевелилось.
– Кто здесь?! – нервно крикнул старик, выпустив веревку и оглянувшись.
К своему удивлению он ничего не увидел, только деревья покачивались неестественно, против ветра, так, словно кто-то их раскачал.
– Еще раз повторяю, кто…
Слова старика оборвались. Тяжелый, болезненный удар заставил старческие кости хрустеть! Магия повалила его на землю, а сам старик закашлял, сплевывая кровь.
– Neer digrifnaadri!
Тяжело вздохнув, пытаясь побороть кашель, Баур повернул голову на звук. Перед ним стояла та самая ведьма из Сайраншеальского Ковена! Она была высокой и худощавой, женские формы были аморфны, гипертрофированные руки и ноги сильно выделялись на фоне маленькой головы. Кожа, словно после тяжёлой болезни, вся была покрыта трещинами и напоминала кору дерева, переливаясь сине-зелеными оттенками. Ее зубы, подобно волчьим, торчали во все стороны, а на руках были длинные черные когти.
– Ведьма! – грубо крикнул Баур, набирая воздух в свои легкие.
Непонятное существо перед ним быстро произнесло заклинание, и старик отлетел в сторону, крепко приложившись о ствол дерева спиной. Настоящее померкло перед его глазами, и он отключился. Прошло буквально несколько минут, но, когда Баур открыл глаза, Сайраншеальская ведьма вытягивала из девочки силы. Она летучей мышью прильнула к ее рту, и было видно, как багрово алая энергия переливается из бедняжки в тело этого монстра. Баур прошептал заклинание, сплевывая с губ кровь, которая сгустками катилась по седой бороде. Ведьма отлетела в сторону! Девочка, словно мешок с зерном, повалилась обратно на пьедестал. Баур нашел в себе силы подняться на ноги. Порождение древнего мира, дева из лесов, стонала, заливаясь кровью, и пыталась кричать. Заклинание разрубило ее грудную клетку пополам, она булькала и хрипела, но не могла пошевелиться. Старик медленно подошел к ней и, тяжело свалившись сверху, сел на ведьму, вцепившись в нее руками. Он сжимал до хруста горло порождения чужого мира, чужой веры, пока, ее глаза не перестали блестеть. Язык вывалился наружу, а зрачки налились водой и помутнели.
Баур тяжело вздыхая и кашляя подошел к девочке, что билась в агонии на алтаре, и посмотрел ей в глаза.
– Ты был рожден для этого. Бессмертие от древних и сила от меня, Баур – прозвучало в голове старика.
Тогда он начал читать заклинания, пытаться привести в себя бедное дитя, что корчилось на каменном алтаре. Спустя несколько строк и огромной энергии, девочка успокоилась. Баур не верил сам себе, он внимательно наблюдал за тем, что стало с ребенком. Ее кожа обрела изумрудный окрас. Видимые органы, выдающие в ней девушку, исчезли, а кожа стала твердой, подобно той, которая была у ведьмы. Похожая на древо, она поднялась с холодного монолита и пронзительно взглянула в глаза старика.
Баур был напуган. Он не понимал, то ли он смог сохранить в бедном детском теле частичку того, что его собратья называли душой, либо он оставил оболочку, которая так напоминала его прародительницу, что валялась рядом с разрубленной грудью.
– Не бойся, мой дорой дедушка Баур.
Сначала старик не понял, что или кто обращаются к нему.
– Возможно, ты и спас меня, но не до конца. Я была в мире, который никогда не видела, проживая в Лудерене.
Баур встряхнул головой, жар от переломанных ребер прошел, и он только и смог, что спросить:
– Скажи, ты ли это, Людмила?
Девочка не шевелила губами, только ее глаза потеряли зрачки и залились светло-коричневым цветом, словно кто-то размешал пелену болота.
– Да, Баур, раньше так меня звали. Но сейчас, наставницы Неорбута дали мне новое имя, мне и всем моим сестрам. Раньше ты разыскивал нас, я помню те события до того, как моя душа слилась с великими падшими богами, что проиграли свой мир!
– Ты говоришь про других девочек? – голос старика дрожал, он не понимал, как ему быть дальше. Он видел монстра перед собой, того, кто создан древней магией, призван сюда, чтобы пожирать остальных детей Дневы, но она помнила себя до ритуала, она знала его и не несла зла.
– Мои сестры ждут того, кто станет наставником для них. Ведь они, – девочка показала пальцем на изувеченный труп ведьмы, – лишь используют нас. Их век давно истек, а завеса закрыла, а собой все проходы. Эти бедные девы просто пытаются выжить в суровых реалиях нашего мира. Мира, который мы устроили для них, не оставив и шанса для существования.
– Подожди, ты хочешь сказать, что сейчас являешься частью их системы?! – слова Людмилы словно ледяной водой окатили его. Когда он покинул храм и скитался между лесов Дерландии и Верландии, а до этого по полям и деревням Единого королевства людей, он охотился на безликих и жестоких ведьм, которые пили кровь и поедали мясо убитых ими, но тут…
Старик, словно котенок потерялся в том, что ему говорила Людмила. Он думал, что Сайраншеальские ведьмы – это обычный ковен, которых он истребил отнюдь не мало, но после того, что ему сказала девочка, получалось, что ведьмы не питались их духом и телом, они заставляли потомков магов просто трансформироваться в созданий, коими являлись сами.
– Людмила… – Баур осмелился все-таки задать вопрос, после своих умозаключений.
– Называй меня Нинирада, именно это имя дала мне Фаальдарнат до того, как ты ее убил.
– Нинирада… – в голове старика начала выстраиваться весьма запутанная и безумная теория. Но не смотря на эти факторы он понимал, что будет просто обязан предоставить отчет в орден Рассвета, дабы показать всем, что те, кого они истребляют имеют не только животный характер, но и весьма устойчивую социальную систему с именами и правилами, по которым живут как ковены, так и химеры с мандрагорами, которых истребили много сотен лет назад.
