Максим Вячеславович Рахальский
Сердце дракона
Внутри зала заседаний было много света, он был полукруглой формы, а одна стена полностью состояла из окон в золотистой оконтовке, вместо привычных деревянных рам. Напротив этих окон был длинный стол, в центре которого спиной к окнам сидел сам император Эльтуриил. Весьма старый, даже для эльфов, у него были волосы цвета меда с редкой сединой, на руках у него были белые перчатки, а сам он был одет в белоснежную рубаху с аккуратной золотой вышивкой на воротничке и изумрудный плащ, украшенный тисьмой и легкими. Стол для заседаний был весьма диковенным. Тяжелая деревянная столешница лежала на тонкой, искуссно сделаной, кованой подставке, которая под определенным углом своими гранями создавала рисунок женщины и мужчины, что спелись в объятьях. Стулья были под стать столу, только на спинках красовались гербы Сайраншеала. В комнате был огромный папоротник, который покорно стоял в углу комнаты рядом с небольшой софой из плетеных веток, украшенной золотом и черной ковкой.
Элая и Адерли сильным движением поставили на колени, а Ииверти прошел за стол к императору и, поклонившись, сел на одно из свободных мест.
– Вот эти двое, о ком ты мне полгода жужжал в уши? – грубо спросил Эльтуриил.
– Да, великий император Сайраншеала. Эти двое напрямую причастны к такой организации, как орден Отрешенных. Они, особенно он – Ииверти ткнул пальцем в Адерли, – могут принести на блюдечке то, что вам так требовалось.
– Хорошо. Мне доложили, что к вам уже прислали командира Червонного легиона. Он ввел вас в курс дела.
– Да… – тихо, даже боязливо ответил Элай.
Эльтуриил только скривил лицо. Он и сам понимал, что это обычные кметы, которых не учили учтивости и правильному общению в стенах дворцов. Хоть это и было наглостью для любого из высокопоставленных господ, отвечать так, император все же решил продолжить разговор.
– Объясню всю задачу. Пока армия будет зачищать нижнюю Сиффу, вы двое проводите моих уполномоченных господ к алтарю Дракона. Там же вы заберете и принесете мне его сердце. Если вы сможете это сделать, то в дальнейшем вам объяснять всю важность данной войны.
– Великий император Сайраншеала, разрешите я уточню – в разговор вступил Ииверти.
Эльтуриил жестом показал, что эльф может говорить.
– Ваша задача не просто принести сердце дракона. Это необходима для того, чтобы компания, которая уже много столетий разворачивается за спинами всего мира, смогла иметь успех. Тот, кто спонсировал ваши экспедиции в наши леса, явно не заинтересован в том, чтобы все мы сохранили жизнь.
Элай только напуганно и непонимающе оглядывался, то на Адери, но на Ииверти, поднять глаза и посмотреть в лицо императора он боялся.
– Разрешите, ваше величество – тихо сказал Адерли.
– Привыкай называть меня император, чужеземец, ежели нет, я просто вздерну тебя, а головой украшу невзрачный кол на передовой прямо у ворот Сиффы. – Эльтуриил повысил голос. Пускай они и были необразованными чужестранцами, но терпеть их он был не намерен.
– Прошу прощения, император – Адерли приклонил голову. – Ссли мы добудем сердце дракона, это явно повлечет за собой собрание Ордена. А значит, что Великий Наблюдатель сам явится к нам, чтобы закончить начатое. Я уверен, что вы знаете столько же, сколько и мы с Элаем, и сами понимаете, что после этого поступка начнется просто охота за четыремя душами.
Эльтуриил нахмурился, он отер щеку рукой и только удовлетворительно качнул головой. Элай, глядя за всем, этим вообще не понимал того, что здесь происходит, но желание назвать Адерли предателем улетучивалось окончательно.
– Верно. Но если ты решил примкнуть к нам, то это, как никогда, докажет твою верность. Тогда, на собрании ордена я смогу показать сердце дракона, а что касается наблюдателя. Им займется каратель ордена, думаю он не упустит возможности еще раз загнать ваше черное племя обратно – Эльтуриил встал. – Аудиенция окончена, завтра эти двое должны быть в расположении, ты Ииверти проследишь, чтобы у них было все необходимое и передашь лично в подчинение господину Сельнерану.
Стража резко поставила на ноги вартаранов и вывела из зала. Двери захлопнулись, оставив внутри только императора и Ииверти.
– Император, я понимаю, что вот-вот настанет тот момент, о котором трещат все пророки, но если Баур не справится?
– Баур справится, у него не будет выбора. Он или найдет и уберет с пути ордена эти души, либо самого наблюдателя. Рыцари ордена сейчас по всему миру активно изучают и разыскивают Лона, думаю нам ничего не грозит – Эльтуриил ходил по залу из стороны в сторону.
– А вашей, простите за дерзость, дочери? – Ииверти опустил взгляд.
– Ей не грозит и подавно. Баур лично занимается этим вопросом, тем более, это в его интересах обезопасить ее.
– Я понял вас, гсоподин император. Позвольти откланяться, дела не ждут – Ииверти встал со стула и поклонился.
Эльф покинул кабинет, в его глове было много мыслей по поводу того, что будет дальше. Орден Рассвета давно играл в свою игру, но сейчас начинался последний ход, который должен был показать, кто выйграет, а кто проиграет.
Червонный легион
Торговый дом Перперадо исключает участие гномов в ведении внутренней торговли в стране. Так же Перперадо является единственным государством, в котором до падения не было введено открытие банков Ашдерфьерда и принятия гильдии банкиров. Даже закрытый Сайраншеал активно ведет торговлю через гильдии Ашдерфьерда, переводя и храня валюту в их банках на своей территории. Пускай государство эльфов и закрыло свои границы, введя четкое разделение на эльфов и другие расы, все же они оставили банк гномьей гильдии банкиров в столице, тем самым отдав контроль двадцати процентов финансов гномам.
Отрывок из журнала Ашдерфьерда «Банки и нумизматы мира» автор Кирг Барсвет
Адерли молча сидел на краю телеги, свесив ноги, и наблюдал за тем, что творится в стране. Элай сидел рядом, он продолжал молчать, и сейчас Адерли думал только о том, как поведать этому смелому и преданному дурачку всю историю.
Вчера вечером их полностью экипировали и с помощью магии отправили обратно в Перперадо, в дне пути от Сиффы. Тут был стационарный лагерь дивизии Мертвые головы, именно они в течении трех месяцев собирали и вербовали Червонный легион. Снаряжение для иноземцев и полукровок оказалось на порядок выше чем у регулярной армии. Все дело было в том, что император Эльтуриил был готов рискнуть мечами и латами, но не хотел подставлять под удар свой народ. Наковать можно заново, а вот воспитать новых воинов – процесс более трудоемкий и долгий.
В телеге вместе с ними ехал тот самый эльдариил и еще двое норвинцев. Назвать дорогу утомительной, означало не назвать ее никак. Все они молчали, даже старались не смотреть друг на друга, в воздухе висела недосказанность и брань, которая грозила разгореться если кто–то из них откроет свой рот. Элай старался молчать, оглядывая небольшие леса и поля, которые были частично выжжены. Вдоль дороги им не раз попадались небольшие конвои, которые волокли измученных вартаранов, сковав им руки. Элай не знал, то ли это те, кто продолжил войну, то ли просто преступники, по эльфийским меркам, нарушившие новые законы. Но он знал точно одно, сегодня в расположении он переговорит с Адерли.
Наблюдая за тем, как опустели деревни возле Сиффы, сердце у Элая сдавливало. Вместо виноградников, где раньше работали его собратья, сейчас были пустыри и развалины. Чем ближе к столице, тем страшнее становилась картина. Они проезжали лагерь, который был разбит беженцами прямо под открытым небом. Кто–то жил в палатках, кто–то просто спал на земле. Вокруг лагеря ходили эльфийские патрули и, казалось, что это не те, чьи дома были разрушены при штурме, а узники, которых утром казнят. Огромное количество вартаранов разбирало завалы, оставшиеся после эльфийского нашествия. Все выглядели измученными, уставшими. Элай не мог просто так смотреть на это, но и что–то предпринимать уже было поздно.
На протяжении всего времени у него в голове постоянно трепыхались мысли о Стиге. Норвинка не выходила из его головы, чем на самом деле только омрачала ситуацию, поскольку парень понимал, что и мечтать о чем–либо светлом уже бессмысленно, а лицезрея опустошенную родину, возможно, и противозаконно.
Поздно вечером, когда уже луны начали светить с неба, и мерцать звезды, они прибыли в столицу. Вернее, в то, что от нее осталось. В стенах были бреши, белая штукатурка была черной от сажи, везде виднелись последствия битвы. Колокольня, что была на одной из стен, была полностью разрушена. Около городской стены были вырыты огромные братские могилы, куда стаскивали изуродованные тела вартаранов. Своих воинов эльфы хоронили с почетом, увозили на родину с помощью магов и там предавали огню. Вартаранов же не сжигали, просто пленные стаскивали своих друзей и братьев, кидали в яму полную воды и крови, а когда она становилась полной, просто засыпали грязными комьями некогда плодородной земли. Внутри города картина была ничуть не лучше, дворец был разграблен, а распятое тело Дракона висело на кресте прямо на дворцовой площади, под ним лежали отрубленные головы тех, кто сражался до последнего, защищая царя.
Адерли, который все это время сохранял спокойствие, нервно сглотнул и поморщился, видя вспоротое брюхо своего правителя. Эльфы постарались на славу, они прибили его гвоздями и смотали проволокой к распятью. По следам, которые были видны невооруженным взглядом, делали они это, пока царь был еще жив, и только потом вспороли ему брюхо, вывалив внутренности наружу. Элай старался не смотреть, но трое эльфов, которые копошились среди убитых, заставили слезу скатиться по его щеке. Остроухие с помощью ножей срезали золотые кольца с холодных, окостеневших пальцев, срывали украшения и укладывали в большие сумки. Пока телега ехала через город к расположению, взору Элая предстало не мало ужасных картин. Избиения, насилие, мародерство. Казалось, что ушастые совсем не уважали своего врага. Они относились к телам погибших воинов, словно к блохастым псам, но не как к воинам.
Глядя на все это Элай повернулся к Адерли и, не выдержав, прошипел:
– И это им ты присягнул на верность?! Ты потащил меня за собой в этот котел бесславия! – глаза парня горели злобой.
– Не думал, что ты вообще можешь говорить после Арахно – процедил Адерли. – Как приедем, там и поговорим, глупец.
Элай хотел плюнуть в лицо своего бывшего товарища, но решил не развивать конфликт. Проделав долгий путь по разоренным и полуразрушенным улочкам Сиффы, телега остановилась возле военного корпуса Червонного легиона. Как ни странно, основали его в постоялом дворе для приезжих. Одно из самых элитных мест в Перперадо стало просто грязной казармой, на которой небрежно углем был нацарапан номер подразделения и его название. Верхний этаж был опален и разрушен, а рядом со зданием стояло с десяток палаток, три полевых кухни и несколько лошадей, небрежно привязанных к кованым решеткам на окнах первого этажа. Мраморная плитка вся была измазана грязью и лошадиным дерьмом, рядом с домом лежало с десяток мертвых тел, которые никто не спешили убирать, только один из эльфов мочился на покойника и распевал какую-то песню на своем языке.
Новое пополнение, которое должно идти в бой и захватить подземную Сиффу прибыло на место. Словно скотов, их, погоняя бранью, выгрузили из телеги и загнали в здание. В вестибюле, раньше украшенном лепниной, статуями и картинами прекрасных вартаранок, теперь царил хаос. На полу валялась солома, прямо в здании было несколько свиней и пара кур. Мясо, которое готовили полевые кухни солдатам. Фонтан с хрустальными фресками и статуэтками, что стоял в центре вестибюля был разбит, а в нем валялись битые бутылки из-под вина. К солдатам вышел полный гном и, ухмыльнувшись, сказал:
– Добро пожаловать к отбросам. Надеюсь дорога была не такой тяжелой, как моя? – он засмеялся.
Эльдариил, которого направили сюда, как командира отряда, встал перед пополнением и огляделся.
– До плена я бывал здесь. Прекрасное место было раньше – он недовольно покачал головой. – Приводить в порядок будет потом очень сложно.
– Бывал здесь? – спросил Элай.
– Ну да. Неужели ты думаешь, что я всю жизнь провел в плену у эльфов. Раньше с супругой я жил в ГроальГрааде и занимался ювелирными изделиями в Джимаши. У меня подвеску заказывал сам Манкурат. В то время мы с женой исколесили пол мира. Были тут, на грязевых курортах Синджавы, в горных храмах Ашдерфьерда. Много где, пока черт меня не занес по делам в Сайраншеал. Ну а там закон Элтуриила и каторга. Хорошо хоть супруга осталась дома. Меня кстати Павиис зовут – он улыбнулся парням.
– О, господин Павиис? – удивился гном, который слушал все это время эльдариила. – Крамер. Вхожу в состав вашей бригады, так сказать. Мы с моими парнями заняли место на третьем этаже, думаю, и вам там будет уютно.
– Веди, я так понимаю весь Червонный легион состоит из самостоятельных отрядов.
– А кто бы его знал, господин начальник. Нас сюда с парнями с рудников прислали месяц назад. Мы же не дураки воину пропускать. Тут и поживиться, и сбежать под шумок можно. Да только ушастый король обвел нас вокруг пальца. Нет тут ни войны, ни наживы. Только баб местных насилуй и золотишко таскай на благо сайраншеальской казны. А мы с друзьями, как бы порядочные, до чужих баб неохочи, добра такого как тут, нам не надо.
– Неужели – ехидно сказал Элай.
– А ты паренек так не смотри, не смотри так. Мы хоть с братвой и из вольных земель к ушастому попали в плен, а подобной мерзостью не занимались и заниматься не думали. Мы наемники. У нас честь есть и кодекс свой, тем более бабы у вас специфические, на ящериц похожи, но рукой по чешуе проводишь и ууух, – гном скорчился, – как будто член дракону держишь, а не бабу.
– Язык бы попридержал? – в разговор вступил Адерли.
Норвинцы, что шли по постоялому дому следом за всеми, только и могли, что молча наблюдать за происходящим.
– Да я попридержу, господин, вы не серчайте, не обидеть хотел, только разницу вкусов подчеркнуть и разнообразие культур.
– Ты лучше, Крамер, мне скажи, как обстановка и под чьим руководством отряды действуют – перебил их Павиис.
– А кто бы знал, нас в день приезда встретил павлин эльфийский сюда привез и все, больше его никто не видел. Ходим пыль пинаем. В работах участия не принимаем, сидим тут целыми днями, скоро, как псы, выть начнем. Иногда где-то еще очаги сопротивления образуются. Лучше бы уборкой занялись, четыре месяца тела под солнцем и дождем, тут недолго и до заразы докатится Сиффа. Говорят, в регионах все уже живут, как жили, а тут нет. Бывают вылазки из подземного города, так там опять бои кипеть начинают. Короче за здоровьем населения следить некому, да и незачем, такое чувство, что эльфы потом тут все сожгут и так оставят.
– Но трупы, которые хоронят, свежие, пролежи они тут, уже бы давно загнили! – удивился Павиис, выразив всеобщее недоумение.
– Ну конечно свежие, эльфы их хоть и не хоронят, а какой-то отравой маги тут все опрыскали. А те, которые за стеной, так это после вчерашней стычки.
Элай слушал Крамера внимательно. Хоть гном и не был культурен и образован, но его слова о том, что в столице еще идет сопротивление внушало надежду. Это означало, что можно сбежать, и снова сражаться за свою родину!
– Вот пришли, вы, ящерицы, сюда, вы вояки туда – гном тыкал пальцем по комнатам, некогда дубовые, красиво окрашенные, двери были запачканы, а на одной из них были чьи-то внутренности и кровь – а вы господин Павиис со мной.
Мужчины молчаливо разошлись по своим спальным местам, так как им указал Крамер. Элай и Адерли только скинули мешки с вещами и небольшим пайком, после чего резко развернулись и посмотрели друг на друга.
– Ты предал и меня и страну! – выпалил Элай. Мысль об этом разговоре не покидала его почти четыре месяца.
– Нет, Элай, просто Лоно куда важнее, чем слова! А ты молодой идиот, с горячей головой.
– Мне хотя бы не плевать на всех, кто сейчас страдает!
– Страдает или нет, им будет куда легче, если проект завершиться. А если все оборвется, то, поверь мне, страну уже ничем не спасти.
– Ты страну спасать пошел, нацепив на себя Сайраншеальские шмотки, и говоришь, что я дурачок?! Ты готов своих собратьев убивать! Мне кажется ты просто трусость свою так прикрываешь, Адерли, и ничего больше!
– Ты сам слышал поручение о сердце Дракона, тебя больше интересует, чья форма на тебе одета? Еще когда нас везли в плен, ты выпучивал глаза и считал меня рехнувшимся, когда я тебе говорил об этом.
Элай замолчал. Всю злобу словно рукой сняло. Ведь он и сам знал, что говорить следует не о предательстве Адерли, а о том, что за дикость творится в мире за спиной у народов.
– Рассказывай – сухо сказал он и сел на роскошную, украшенную балдахином, кровать.
– Была еще одна экспедиция к Лоно, после того, как эльфы поймали участников. Чжи-торон, Наблюдатель, сказал, что на искусственное открытие врат и получения магической энергии потребуется кровь одного из Древних. Поскольку мы уже давно живем в этом мире.
– А ну да, второй мир – это завеса.
–Верно. Так вот, из-за того, что мы уже сто с хвостиком какое поколение наших предков в этом мире, истинные силы Древнего хранятся только в Драконе. Не царе, а настоящем драконе. Именно он все эти столетия поддерживал связь с завесой и наблюдателем. Когда настало время, он его и призвал. Взяв немного крови дракона, мы отправились к тому озеру, и провели небольшой эксперимент, оказалось, что озеро запечатано очень сильной магией, а сделал это никто иной, как каратель ордена Рассвета.
– Что еще за орден?
– Организация из влиятельных персон, которая предотвращает попытки открытия врат. Они ищут Лона и потом яростно охраняют, чтобы не было подобных катаклизмов, как на Кадзии и в Вольных землях. Больше ничего не знаю, только то, что у них есть могущественный маг, чья магия является гибридом Древнего и Нового мира. Чтобы разбить печать на озере нужен будет сам Дракон, который поместится в это заклинание и сломает его ценой собственной жизни, а мы с помощью наставлений и инструментов чжи-торона сможем разорвать завесу.
Адерли замолчал и сел на стул, который небрежно валялся в углу комнаты.
– Вот тебе и задание, принести сердце дракона. Сердца у них особенные, не такие, как наши, чтобы ты понимал. А Эльтуриил потом соберет орден Рассвета и передаст сердце им. Вот тогда они обретут истинную власть. У нас тоже достаточно сподвижников и союзников в мире, но, увы, мы не можем действовать открыто и нагло, как поступил Эльтуриил. Когда он увидел угрозу, то просто стер Перперадо.
– И что ты предлагаешь делать в такой ситуации. Примкнуть к сильным? – Элай начал понимать, что ситуация, которая может развернуться во всем мире, куда серьезней, чем его патриотизм и злоба.
– Да, а еще лучше примкнуть к самому ордену и уже изнутри принимать решения. Сейчас Эльтуриил требуя информации, готов нас пустить в свой круг доверия. Поэтому я и говорил о том, что расскажу сразу все. Тем более, мы не знаем, как повернется захват подземного дворца и пленение Дракона. Уверяю, это создание обладает силой куда большей, чем любой из нас – Адерли сурово смотрел на товарища.
– Как-то внутри противно – коротко ответил Элай.
– Противно или нет, но остались крохи, которые могут что-то сделать, и думать о морали собственной, когда под ударом весь народ – это эгоизм Элай. Надев форму Сайраншеала, ты не предашь родину, не предашь себя, это не трусость. Это попытка довести до конца то, что наши предки начали много веков назад.
– Ты меня так убедить пытаешься? – парень посмотрел в холодные глаза Адерли. Он не узнавал товарища, его взгляд вселял какой-то первобытный ужас, граничащий с безумием.
– Нет, просто пытаюсь объяснить, почему я принял такое решение.
Разговор прервал громкий крик из комнаты, где сидели гномы и Павиис. Вдруг дверь слетела с петель в комнату Адерли и Элая, туда ввалился пьяный огромный гном с татуировками на руках, в кожаном жилете и рыжей бородой, собранной в косу.
– Что за проклятье?! – Заорал Адерли, вскочив со стула.
– Господа, просим простить за неудобство, просто Варгус перепил и не удержался, а вы сами видите какой он огромный – сказал другой гном, с бритой под ноль головой и пышными усами.
– И как теперь прикажете отдыхать? – Элай негодовал от того, что гном уснул после падения прямо в проходе их комнаты.
– Пойдем к нам. Мы притащили бочку какого-то винища из подвала, доблестно отбив ее у господинов, что отдыхают в вестибюле.
Адерли только пожал плечами и отправился к гномам. Элай, решив, что всей информации лучше перевариться в голове двинулся за ним.
В комнате, где расположились гномы, стоял невероятный бардак и вонь. Стен, которые отделяли спальню от зала не было, вместо нее только валялись обломки. В углу стояло несколько ведер, до краев наполненных нечистотами жизнедеятельности. По полу была разбросана солома. Кто-то из гномов уже крепко спал беспробудным пьяным сном, совершенно не обращая внимания на шум. Трое гномов играли в кости, постоянно оскорбляя друг друга, в середине бывшего зала горел костер, на котором готовилась похлебка, а в углях запекался картофель. Рядом с ним была та самая бочка элитного вина, что производил господин Фиракл на своих виноградниках. Именно их останки проезжали мимо на теле Элай и остальные. Крамер же в углу бывшей спальни о чем-то беседовал с Павиисом.
– Располагайтесь, господа! – прокричал бритый гном и всучил две глиняных кружки вина Адерли и Элаю.
Адерли целой рукой взял ее, и двинулся к Павиису. Элай сделав пару глотков направился к ним.
– Я так понимаю здесь проходит собрание? – улыбаясь спросил Адерли.
– Не серчайте, мои парни нормальные бойцы, да и собутыльники крепкие – попытался извиниться за Варгуса Крамер.
– Плевать на дверь, больше интересно то, что мы тут будем делать – сказал Элай.
– Именно это мы с господином Крамером и обсуждаем – ответил Павиис. – Он говорит, что завтра утром придет распоряжение от командира Червонного легиона, а значит не позднее, чем в обед, мы выдвинемся в подземелья. Так что, мирного пребывания на родине не получилось, ребята.
– Этот разоренный край уже никак не походит на мою родину – сердито ответил Элая.
– Знаешь, малой, тебе бы да в битву. Тут, как никак, почти четыре месяца не останавливается война. Если бы эльфы решили народ истребить, то уже давно на стенах бы висели гербы с Эльтуриилом, а так, они еще не объявили полной победы – попытался успокоить парня Крамер.
– Технически уже три месяца как Перперадо стало частью империи, а то, что мы прибыли ликвидировать остатки сопротивления, ничто иное, как просто гражданская междоусобица и городские беспорядки несогласных – пояснил Павиис.
– Неужели никто во всем мире не отреагировал на то, что эльфы сюда вторглись? – поинтересовался Адерли.
– Отреагировали! Исключили эльфов из торговых конгломератов, да только ненадолго, как только поставки лечебных трав прекратились, сразу же решили просто назвать Эльтуриила тираном и захватчиком и вернуть обратно. Он ведь стал товар гномам скидывать, а те его втридорога остальным. Вот тебе и реакция, хотели поставить его на место, да только стоят теперь в запачканных портках, не зная, чем гузно подтирать! – разошелся Крамер.
– Да, что касается мировой политики и экономики, это совсем другой разговор. Элая больше интересовало, что никто не хочет прислать сюда солдат, чтобы повоевать с эльфами – пояснил Крамеру Павиис.
– Вот именно! Неужели в мире нет никого, кто считает это несправедливым вторжением и захватом?! – Элай с укором смотрел на остальных, словно они виноваты в том, что эльфы пошли войной на его страну.
– Абсолютно никто! Вы, вартараны, в пятый день лета никому не сдались, а вот эльфы противник грозный. Они этой победой дали понять всему миру, что с ними шутки плохи – Крамер отхлебнул вина.
– Обнадеживающая речь, если учесть то, что завтра нам придется воевать против своих собратьев – обиженно сказал Элай, понимая, что среди наемников и бывших каторжников ему не сыскать понимая.
– А ты тогда зачем в форму эльфийскую та вырядился. Небось поймали, и пообещали хвост в восьмерку завернуть, да? – захохотал Крамер.
Удар пришелся ровно в переносицу гнома, так что тот пошатнулся и вытаращил глаза! Элай стоял, замерев в боевой позе, крепко сжимая кулаки.
– Вот как оно?! – удивился гном и, расхохотавшись, одним ударом в голову повалил Элая на землю так, что вартаран сначала отлетел в стену, а потом упал на солому, которой был засыпан пол.
– Хватит – строго сказал Павиис. – Мы тут все в одной лодке к эльфам угодили и решили мечи похватать. А ты, Крамер, не знаешь, какого черта он в эльфийскую форму вырядился, может у него выбора не было. Сразу под труса подписал парня.
Адерли смотрел за всем молча, неуклюже качая головой, пытаясь скрыть усмешку. Он помог подняться на ноги Элаю, который хоть и был крепким парнем, но умудрила потерять сознание от удара Крамера.
– Усадите его что ли – Крамер откопал в груде мусора некогда бархатный пуфик.
Адерли усадил Элая, облокотив его на обломки стены.
– Думаю, геройствовать на сегодня ты закончил? – спросил он товарища.
– Нет не закончил! Как ты смеешь обвинять меня в трусости?! – Элай не мог сфокусировать взгляд, но и дальше продолжа вызывать на бой Крамера.
– Забавный он у вас, ему ненароком голову не отбило, пока воевал? – с серьезным лицом спросил Крамер, потирая нос.
– Не отбило. Вас, господин Крамер, я бы попросил немного попридержать коней. Эти господа и есть основа Червонного Легиона – ответил Павиис.
– Основа?! – удивленно протянул Крамер. – Нам ликбез проводили, так что в курсе держат, с кем сражаться, но получается эти двое и есть та славная экспедиция, которая втихаря под хвост Сайраншеалу напихала шишек?!
– Можно и так выразиться – сухо ответил Адерли и залпом выпил свое вино, которое все это время стояло на куске стены, словно на столике.
– Ну тогда без кружки понятно, чего это паренек такой взбешенный – Крамер посмотрел на Адерли. – А вот ты почему такой спокойны я не вразумлю.
– Потому что понимаю, что завтра в обед половина из вас захлебнется кровью, пытаясь истребить остатки моего народа, а вторая половина будет раздавлена тем, ради чего вообще образовали эту армию.
– Могу сказать, что у нас вооружение и экипировка куда лучше, да и с продовольствием все в порядке – попытался хоть ка–то сгладить назревающий конфликт Павиис.
– Император решил не экономить на мечах и латах, это все понимают. Если все так хорошо, тогда почему вы, оборванцы и каторжники, держите меч и знамя страны, в которой вас держали в плену. Почему именно вы идете на самый трудный военный участок, который не угасает почти полгода? – Адерли приблизился к Крамеру. – Почему ты, гном, и твои братки, решили сделать то, чего не делают эльфы?
– Решили, потому что копать ямы не самое хорошее занятие. – грубо ответил Крамер и оттолкнул от себя Адерли.
Вартаран рассмеялся, устояв на ногах, и процедил:
– Потому что вы и есть то дерьмо, которое императору не жалко. Он плевал на вас, ваши амбиции. Он понимает всю опасность предстоящего боя, и не хочет тратить силы своего народа. А вы просто пыль под ботинком, которую можно ловко кинуть в глаза умирающему врагу, чтобы нанести последний удар.
– Мне кажется лучше всем взять себя в руки – Павиис повысил голос.
– Я сюда воевать пришел, душить твоих сородичей, ящерица, могу начать с тебя и твоего придатка в виде сопляка!
Крамер упал на землю. Кружка, которая попала точно в висок, разлетелась на несколько частей, а Адерли, только прокрутил кистью. Гномы, что увидели это, только завопили и подняли бокалы. Вартаран знал, что опасности не будет. Так любимый гномами мордобой – это не повод, чтобы прерывать свои дела. Дело шло бы по-другому, если бы Адерли ткнул Крамера ножом в шею, тогда его бы тут же на месте разорвали на лоскуты.
– Думаю это было лишним – сказал Павиис. – В конце концов вам плечом к плечу идти в битву.
– А я смотрю, ты, командир, плохо знаешь манеры других народов.
Крамер закряхтел и начал приходить в себя. Гном пытался пощупать опухший, порезанный осколками висок, из которого сочилась кров.
– Нехило ты меня чешуйчатый – прохрипел гном.
– Ты в порядке? – поинтересовался Павиис.
– Как никогда. Однако можешь за слова ответить. Крепкий ты малый, как там тебя? – Гном, качаясь, поднялся на ноги.
– Адерли. Думаю, ты вразумил, бородатый, что не стоит забывать, кто здесь стоит и зачем. Тем более задирать нос по поводу того, что на тебе эльфийский мундир.
– Думаю нам стоит разойтись – сказал Элай, который после удара Крамера молча наблюдал за диалогом и последующей дракой.
Адерли только удовлетворительно махнул головой и помог Элаю подняться на ноги. Вернувшись в комнату, где громко храпел гном, они аккуратно перешагнули через него и легли спать. Кровать была одна, видимо номер когда-то сдавался семейным и молодоженам. Об этом напоминали и полуразбитые фрески двух лебедей, скрещивающих свои шеи в виде сердца.
Элай не стал задавать лишних вопросов. Только понял для себя одно, Адерли не безразлична его страна и народ, просто он мыслит и действует по-другому.
***
Утро началось раньше, чем предполагалось. Командир Червонного легиона, эльфийский военачальник по имени Фаальдирт прибыл с рассветом и поднял весь состав, который располагался в постоялом дворе. Элай вместе с остальными первым делом были направленны в оружейную комнату, устроенную в зале для оперы. Получение новой амуниции длилось недолго. К тканевой форме, кольчуге и мечу эльфийской работы, были добавлены военные ботинки, шлем, наручи, поножи, нагрудник с темно красной эмалью и гербом Сайраншеала, крепкие рукавицы и шерстяной плащ. Набор оружия в виде ножа, шестипера и эльфийского копья со странным названием. Суть копья была в сменных наконечниках, которые почему-то не выдали. Никакой еды и воды. Солдатам дали час на подготовку и вскоре выстроили на улице, ведущей к разрушенному дворцу Дракона. Элай заметил, что в легионе нет даже пары тысяч солдат. Хоть он и не был великим математиком, но помимо их с Адерли, эльдариила, двух норвинцев и шайки гномов, он насчитал от силы полторы сотни разношерстной братии в одинаковых доспехах.
Адерли в этот раз с его ранениями повезло. Пускай глаз ему и не заменили, а дали только кожаную повязку, зато заменили кисть. Протез хоть и был не искусный и подвижный, но тоже внушал уважение к эльфийским кузнецам. Это была кисть, сжатая в кулак, с удлиненными металлическими вставками, которые закрыли руку Адерли чуть ли не до плеча. С обратной стороны кисти был паз, куда вкручивалось по резьбе лезвие, а костяшки протеза были вытянуты и напоминали металлические пирамидки, подобно тем что были у палачей Арахно.
