Марго Лурия
Преподаватель
Положив трубку, девушка изменилась в лице, деланность в голосе сошла, и она совсем расслабилась, откинувшись в кресле.
– Значит свадьба брата? Судя по всему, вы не общаетесь… – Джейн протяжно произносила слова, словно обдумывала сложную загадку – Ты её видел уже, невесту? Она хоть какая, ты знаешь?
Положив обе руки на руль, Ник сжал губы, а его грудь сильно расширилась от глубокого вдоха.
– Помнишь я рассказывал про свою бывшую, которая мне изменила и с которой я потом переспал? – Джейн кивнула, ожидая продолжение, но поймала лишь короткий косой взгляд, и долго всматривалась во вздувшиеся жилки рук, крепко обхвативших руль.
– Что? – постепенно туман рассеялся, и в голове стало ясно – Да ладно, не может быть! Так этот парень, это был твой брат? Ты же сказал друг?
– Он был мне другом.
– Невероятно, и сейчас они женятся!
– Ты разочарована? – профессор вглядывался в её глаза, насколько позволяла дорога, пытаясь разглядеть реакцию, определяющую дальнейший курс диалога.
– Шутишь? – ядовито фыркнула Джейн – Я заинтригована! А брат знает, что она потом с тобой спала?
– Не знаю, мне было всё равно, да и сейчас тоже.
– А родители знают? – не унималась студентка.
– Нет, только то, что она встречалась со мной, а потом с ним.
– Обалдеть! – ладони преподавателя ослабили тиски и встретились внизу руля.
– Что ж, я опозорился, теперь твоя очередь. Давай, иначе мне будет крайне неловко!
– Мне нечего рассказать, я не спала с кем-то из мести или по пьяни. Ужас!
– Так ты святоша? – стрельнул Ник ослепительной улыбкой.
– Нет, о, вспомнила, я спала со своим преподавателем. Как тебе такое?
– Порочно.
Дорога заняла пару часов, а мокрый снег за городом превратился в пушистое словно пух одеяло, крупные хлопья застревали в волосах и таяли на щеках, оставляя розовые следы словно от поцелуя. Отель одиноко стоял на холме и в свете тусклых фонарей, танцующих от падающих снежинок, казался огромным и ненастоящим, будто кукольный домик в красивых декорациях.
Шаг за шагом они приближались к нему, и чем ближе становились, тем сложнее Нику давались движения, будто приходилось преодолевать густые болота. То и дело, озираясь по сторонам, он следовал к своей боли, сжимая ручку сумки с вещами.
Терзания прервала холодная ладонь, скользнувшая между пальцев, впервые Джейн взяла его за руку на людях, так дерзко и мило, что сама покраснела, вызвав умиротворяющий взгляд преподавателя.
– Зато здесь мы можем не прятаться. – вдруг с улыбкой произнёс он, завершая, ведомый лишь ему одному, монолог.
– Ты забыл, а как же твои родственники? – теперь уже она оглядывалась, в попытке найти тех, чьи лица никогда не видела.
– Плевать.
– Они не должны узнать, что я твоя студентка, они сочтут это неправильным. – Джейн перешла на шёпот, подозрительно косясь на работников за стойкой, что могли быть шпионами или доносчиками.
– Ты боишься, что они так подумают, или ты сама считаешь это неправильным?
– В тебе что, проснулся подростковый бунт?
– Нет скорее равнодушный. – мужчина протянул документы на стойке регистрации и что-то подписал в протянутой бумажке.
– Ладно, – пробубнила себе под нос девушка, деловито поправляя волосы – я всё равно уже придумала, что скажу им.
– И что же?
– Узнаешь. Тебе же всё равно, так пусть это будет игрой, сможешь поучаствовать, если захочешь.
Вечер они провели в уединении, не покидая стен номера, заказав еду и любуясь снегопадом через большое окно у кровати. Ник не хотел раньше времени натыкаться на свою семью, а потому, избегая любой возможности случайно пересечься с ними, избрал временную самоизоляцию. Ведь они, определенно, пригласили бы их на ужин, где ему пришлось бы отвечать на противные вопросы о работе и строить воздушные замки из вежливости и обещаний. Конечно, встречи не избежать, он это понимал и тщательно готовился к любой реакции родителей на его девушку, готовился к их нападкам и её разочарованию, и, казалось, не оставалось ситуации, где он мог бы проиграть своему остервенению.
Утро свадьбы началось сумбурно, телефон разрывался от звонков родственников, которые жаждали знать, не опоздал ли никто, в каком составе приехали, и достаточно ли торжественно одеты. Складывалось ощущение, что организаторов свадьбы было больше, чем приглашённых гостей.
Несмотря на классический стереотип о долгих сборах женщин, Джейн собралась достаточно быстро, а потому Ник предложил спуститься вниз попить кофе, дабы без спешки настроится на предстоящие пытки.
В фойе, как и предполагалось, маялась суета, повсюду под ногами стояли белые цветы, что, то и дело, перемещались с одной точки на другую, будто никто не имел ни малейшего понятия, где тем полагалось находиться. Строгие голоса усмиряли друг друга, вдалеке проносились атласные ткани, а вместо музыки этаж заполняла беготня.
Постепенно залы приобретали антураж великолепия, грозные выкрики сменились приглушенными беседами, давно не видевшихся друзей и родственников, а на фоне заиграла лёгкая музыка, свидетельствующая о скором начале мероприятия.
Элегантно взяв под руку свою неподражаемую спутницу, в коктейльном платье телесного цвета, что облегало утончённую фигуру, профессор непринуждённым шагом, словно прогуливаясь, зашёл в самое сердце предстоящей церемонии. Разумеется, внимание общественности, что давно его не видела и жаждала подробностей личной жизни, не заставило себя долго ждать, обдавая оценивающими взглядами и перешёптываниями.
Спустя минуту к ним подошла женщина, лет за пятьдесят, в видном платье в пол из синего шелка, её запястье, украшенное золотым браслетом, было чуть приподнято, будто держало невидимый бокал. Она поцеловала Ника, слегка приобняв, чтобы не помять платье, а после стёрла с его щеки следы от бежевой помады. Холодно смерив спутницу сына, женщина улыбнулась, вложив сколько могла почтения, и поинтересовавшись, как бы невзначай, её именем, пригласила за свой стол. Джейн покорно следовала за профессором, что неустанно держал её за руку, и улыбалась новым лицам, слегка склонив голову. Ник шептал на ухо краткую информацию обо всех действующих лицах, иногда давая не совсем красочную характеристику, чем вызывал смех, а иногда смущение.
За столом, помимо матери, уместились также отец Ника и пара каких-то тёток, что охали и ахали от того, какими красавцами стали некогда шаловливые мальчишки. Их нелепые причёски, одна страннее другой, затмевали яркий макияж, а платья, сотканные из дорогих материалов, тщетно старались скрыть толстые и дряхлые тела.
– Как вы познакомились? – вдруг внезапно спросила миссис Мартен, как только все присели.
Ник еле заметно фыркнул и резким движением осушил рядом стоящий стакан с водой.
“Какой чудесный и бестолковый вопрос…” – подумал Ник – “Какая разница, как?”
– Я устроилась работать в издательство помощницей – начала Джейн уверенно заученный текст – и, случайно, пересеклась с его владельцем. – лёгким касанием она пригладила волосы Ника и широко заулыбалась – Тогда я, правда, об этом не знала, а он стал, подозрительно, часто наведываться с проверками.
Её звонкий смех эхом раздался по залу, отчего еле слышно зазвенели бокалы, под столом она положила руку на колено профессора и несильно сжала её.
– Ты просто покорила моё сердце. – подыграл мужчина, его рука легла на спинку её стула, слегка касаясь ткани платья, как же блистательно выглядели её обнажённые плечи, поднявшиеся от смущения.
Отец профессора одобрительно кивнув, улыбнулся, а мать, казалось, не поддалась на спектакль, но сделала вид, что рада знакомству и, отвернувшись к тёткам, заговорила о невесте.
– Разрешите пригласить вас на танец? – профессор подал руку своей спутнице, забрав от нудных разговоров незнакомых ей людей.
Он кружил её в танце под тихую музыку, служившую лишь слабым фоном для подготовки торжества, прижав к себе и укрывая от назойливых глаз, что так и норовили стянуть одеяло спокойствия и уверенности. Его крепкие руки нежно сжимали талию, кружа в танце девушку мечты, пока её шелковистые волосы рассекали застоявшийся воздух. Тепло её тела и пьянящий запах духов помогали забыть обо всём, что происходило вокруг, до поры, до времени.
В дальнем конце зала замелькало белое платье, и, поправив очки, девушка с любопытством стала разглядывать виновницу бала. Светлые волосы невесты, собранные в пучок, украшала длинная почти в пол фата, а белое кружевное платье обтягивало стройную фигуру. Она шла, держа за руку молодого мужчину в чёрном костюме, и его лицо было так похоже на Ника, что сомнений в их родстве нисколько не возникало.
– Я думала, мы увидим их только у алтаря. – удивлённо прошептала студентка, вцепившись в локоть кавалера.
– В этом месте нет ни логики, ни смысла. – чёрные глаза стрельнули детским озорством, и, схватив покрепче руку любимой, он проследовал с ней к жениху и невесте.
– Ник, – кивнул брат – рад тебя видеть! – их скованное рукопожатие будто сгустило воздух, и тело студентки усыпали стаи озорных мурашек.
– Это очаровательная спутница, – театрально начал Ник – Джейн – моя возлюбленная – указав ладонью на жениха, он сухо добавил – это Уилл – мой брат, и Софи – его будущая жена.
Все четверо неловко сглотнули, сжав губы и забегав глазами по залу в поисках спасения. Софи весьма миловидная девушка, с аккуратными правильными чертами, цепляющими взрослой, по-настоящему, утончённой красотой. Такие как она не смеются во всеуслышание и не стреляют глазками, а глядят гордо и учтиво улыбаются. Даже смущалась она деликатно, пряча стыдливость за интеллигентным молчанием.
Приблизившись почти вплотную, но оставляя безопасное расстояние, невеста любезно кивнула, поблагодарив Джейн за визит и попросила разрешение украсть молодого профессора на пару минут. Спокойный вид жениха внушил уверенность, да и Ник не производил впечатление ветренного мальчишки, способного на глупости, а потому та улыбнулась, отпустив руку возлюбленного, и осталась в компании нового знакомого.
Переглянулись оба только после того, как их партнёры скрыли из вида, словно магия прекращала действовать на значительном удалении от объекта. Уилл теребил бабочку на шее и улыбался как невероятный счастливец. Его зачёсанные назад волосы, на манеру Ника, были немного светлее, чем у брата, а глаза – карие, в остальном, они были пугающе схожи: рост, телосложение, овал лица – даже как-то некомфортно было находиться в обществе копии своего любимого. Только от Уилла исходила атмосфера растерянности и задумчивости, казалось, он сомневался во всём, что его окружало, будь то выбор пиджака или жизненного пути. В одном сомнений не было, то, как он смотрел на избранницу, очевидно, ослабляло дрожь в руках и дискомфорт от дурацкой бабочки.
– Давно вы знакомы? – вдруг нарушил тишину мужчина, его добродушный взгляд ощущался тяжестью на плечах, но угрозы от него не исходило.
– Кажется, уже довольно давно, но мы не сразу обнаружили в себе тягу друг к другу. – Джейн сомкнула руки за спиной, окидывая собеседника, и всё никак не могла понять, как к нему относиться.
– Он ничего не рассказывает о своей жизни, – глаза Уилла застыли в одной точке, но затем он резко бросил взгляд на девушку и широко улыбнулся – но я рад, что ему есть, что скрывать.
– Ты, кажется, жалеешь. – она склонила голову набок, пристально глядя жениху прямо в глаза, отчего ему сделалось не по себе – Что вы не близки. – поспешно добавила она.
– Так ты знаешь? – он отвернулся, словно его кто-то окликнул и начал размышлять в пустоту, будто потерял из виду того, с кем говорил – Жалею ли я, что проявил смелость к женщине, которую люблю? Нет. Жалею ли я, что потерял брата? – сжав губы, он издал цокающий звук – Если бы мог вернуть, то, конечно, поступил бы иначе. Но Ник такой человек, он не даёт людям второго шанса. К нему крайне сложно подступиться. Что-то их давно нет. – переминаясь с ноги на ногу и погрузив руки в карманы, он взглянул на юную девушку, опешившую от волнения, и поспешно взял себя в руки – Не переживай, ей просто хотелось всё отпустить прежде, чем начнётся торжество. Пойдём, я провожу тебя пока к вашим местам, скоро начало.
Пройдя зал со сценой и столами, украшенными кружевными салфетками и пышными букетами, они очутились в помещении со множеством стульев, поставленных в ряды, и свадебной аркой в конце, с фонариками и белыми лентами. К ней вела дорожка, покрытая имитацией мха, а всё вокруг было усыпано цветами.
Джейн села на место, что ей указали и, сомкнув руки, ждала профессор, пока стулья в зале постепенно занимались гостями, эхом нагружая мысли. Она перебирала в голове сценарии того, что могло происходить, и убеждала себя в спокойствии.
Уловив движение боковым зрением, она облегчённо выдохнула, Ник вернулся в самый разгар, когда уже заиграла музыка, а гости привстали с мест, приветствуя восхищёнными взглядами невесту. Его понурый вид заглушил музыку в голове, глаза глядели в одну точку, а руки были спрятаны в карманы.
– Всё нормально? – шепча, поинтересовалась девушка, делая вид, что улыбается.
– Всё странно. – деревянно пробубнил мужчина и, не отрываясь от зрелища, заключил руку любимой в свою – Я всё расскажу тебе позже. – она кивнула, но её рука похолодела – Ты веришь мне? – спросил он, глядя на неё, сильнее сжав ладонь.
Сглотнув, девушка улыбнулась, одарив частичкой теплоты, что смогла отыскать в себе. Платье давило на грудь, и в помещении, с огромной толпой народу, стало душно, отчего, часто задышав, Джейн слегка побледнела. Её рука вяла повисла после долгих аплодисментов, сопровождающих церемонию, а взгляд хотелось спрятать в глубине покоя и одиночества.
– Мне нужно на воздух. – прошептала она первым делом, стоило торжеству, наконец, окончить главную часть, и вырвалась в фойе поближе к выходу – Пожалуйста, – взмолила она, когда профессор нагнал её – прошу тебя, избавь меня от бремени скопища дурных мыслей, расскажи всё прямо сейчас. О чём она хотела поговорить?
– Тебе не понравится то, что я скажу. – виновато начал тот – Она хотела вернуть наши отношения, просила прощения. Спросила меня, есть ли шанс, и, если да, то она, немедленно, оставит Уилла.
Он говорил это с насмешкой, но над кем смеялся не обозначил, казалось, его пренебрежение распространялось на всех действующих лиц.
– Прямо у алтаря? – вскрикнув от удивления, она накрыла рот рукой, осознав, насколько это было громко – Но как? – глаза намокли, и она вскинула руки, описывая декорации вокруг – Зачем всё это тогда? Это просто мерзость какая-то, он ведь даже не знает, что она и ему изменила тогда с тобой!
– Тебе его жаль? – озадаченность дрогнула голос.
– Мне просто противно, и я не понимаю… – Джейн хлюпала словно малое дитя, из последних сил сдерживая порыв зареветь, и мужчина тотчас же заключил её в свои объятия.
– Прости, я не хотел рассказывать тебе обо всём, но и лгать не могу. – он гладил её нежные волосы, пока слезы девушки впитывались в пиджак – Конечно, стоило быть честным с самого начала, чтобы у тебя была возможность не поехать, но я так не хотел проходить через всё это в одиночку. – отстранив её голову, он обхватил заплаканное лицо, утирая большими пальцами потёкший макияж – Такова моя жизнь, моя семья, и таковы застолья, что я вынужден терпеть, примерно, раз в полгода. Возможно, поэтому я всегда бунтовал, не пошёл в медицину, не принял дело родителей с их клиникой, и не был хорош с той, на ком они так хотели меня женить. – серые глаза девушки сияли от слёз и разрывали сердце – Но теперь я знаю, чего не хочу в своей жизни, а что мне необходимо, и это – он обвёл рукой многочисленные цветы и толпу гостей вдалеке – просто плата за возможность быть собой.
– Понимаю…
– Нам придётся вытерпеть ещё один ужин, и больше я тебя никогда не попрошу о подобном.
Успокоившись, она попросила лишь полчаса, чтобы привести себя в порядок, и снова стала сверкать, словно не было слез и переживаний, словно он просил о крошечной услуге, а спектакль был приятной комедией, развеявшей скуку.
Переместившись за столики, гости рассредоточились по компаниям, заполнив приглушенным общением добрую половину отеля. На небольшой сцене ненавязчиво играли музыканты, которых периодически перебивали звуки звенящих бокалов и стук вилок и ножей о тарелки.
Самым близким предназначалось сесть за главный стол с новоиспечёнными мужем и женой, а также их родителями. Ник галантно усадил свою спутницу и предложил вина, не перебивая беседы.
– Ты всё-таки стала полноценным членом семьи, Софи, я безумно этому рада. – миссис Мартен сияла от ликования, неустанно напоминая всем о своей радости, её снобистские манеры держали всех присутствующих в узде странных условностей, и походили больше на дирижирование оркестром, чем на беседу за трапезой. – скажи, Джейн, – прервавшись, женщина вдруг вспомнила о своей новой знакомой и решила проявить интерес к свежей крови – а чем занимаются твои родители?
– Мама составляет договора в отделе продаж, а папа… – замявшись, девушка отшутилась – ну он тоже что-то делает.
– Вы не знакомы с отцом? – изумлённо опешила миссис Мартен, задержав в воздухе вилку с насаженным салатом.
– Знакома, просто не очень хорошо. – невероятным образом, приведя в порядок макияж, Джейн будто отстранилась от происходящего настолько, что даже находила забавным участие в пустых разговорах.
Профессор ехидно улыбался на каждую её реплику, а про себя готовился дать отпор при необходимости, которая, к его удивлению, всё не наступала.
– У вас с Ником, наверное, много общего? – Софи, всё время смотревшая на игнорирующего её Ника, обратилась к Джейн, словно была ею крайне заинтересована.
– Мы оба любим литературу и можем часами говорить о ней.
– Да, это увлечение всегда было его страстью. – брякнула мать, ядовито закатив глаза – Даже представить не могла, как всё обернётся. Вы обязательно должны приехать к нам в гости на праздники. – она произнесла это так громко и нарочито вежливо, словно под вниманием камеры – Ник всегда посещает нас слишком быстро, оправдываясь делами, раз теперь его дела это ты, то вы просто обязаны приехать.
– Только, если университет не обязует на какие-нибудь мероприятия. – впервые вмешался в разговор молодой преподаватель.
– Твой университет уже поперёк горла стоит очень много лет, что они там такого тебе предлагают за столь полную самоотдачу?
– Я люблю эту работу. – он насадил на вилку кусок салата, помогая ножом и погрузил его в рот.
– Каков упрямец! Твоя любовь столько всего отняла у тебя, ты мог давно заработать имя, как Уилл. – она улыбнулась сыну, кинув взгляд и на невестку, и гордо произнесла, доказательно задрав палец вверх – Он, между прочим, почитаемый хирург в нашей больнице. Да и жениться ты мог уже давно.
– Ну с этим Уилл тоже справился за меня. – чёрные глаза профессора наэлектризовали воздух, он пожал плечами и, водрузив локти на стол, сцепил запястья.
– Не дерзи! – строго одёрнула мать – Сам упустил, так будь добр, прими поражение. Такую красавицу упускать было глупо.
– Мама, прошу тебя, – голос Уилла спасительным кругом показался на другом берегу – Джейн вряд ли приятно слушать подобное.
– Прости меня, дорогая, – женщина приглушённо посмеялась, сжав губы в тонкую линию – семейные дела – сущий ад для неподготовленных. Обещаю, во время вашего визита мы будем держаться как паиньки.
Ужин был невкусным и совсем не питательным, оттого гости сосредоточились на алкоголе, и после пары медленных танцев виновников торжества, Ник позволил себе наконец украсть свою лжесекретаршу.
– Прогуляемся? – прошептал он так тихо, чтобы никто и никогда не смог отыскать их в дебрях этого белоснежного ада.
Они накинули пальто и отправились бродить по саду отеля, уже прилично засыпанного снегом. Фонари, не справляясь с глубокой тьмой вечера, создавали волшебную атмосферу уединения, будто возлюбленные находились не на заднем дворе, а в параллельной вселенной, где не было ни души. Погрузив руки в карманы и зарыв подбородки в вороты пальто, они молчали, что, казалось, и вовсе позабыли о компании друг друга. Все эти разговоры ни о чём, злостные улыбки и события, которым пришлось стать свидетелями, жутко вымотали, так что, пожалуй, только безмолвный снегопад мог стать исцелением.
– Почему ты не близок с родителями? – вдруг вырвалось из уст понурой головы.
– Думаю, потому же почему и ты, приходишь к возрасту, когда понимаешь, что они слишком иного склада, повлиять на это не удаётся, а принятие переходит в отстранение – мужчина шёл рядом, но посмотреть на девушку не решался, ведомый лишь её голосом и тенью.
– Да, но, почему-то, они считают, что это мы их бросили и предали – она говорила отрешённо, будто о сюжете книги или фильма, что произвёл впечатление, но произошёл всё равно не с ней.
– Не всем удаётся понять, что к чему, и не все могут принять непохожесть друг на друга, что часто выливается в нелюбовь.
Неожиданно Джейн обернулась, отчего игнорировать её взгляд больше не представлялось возможным, щеки раскраснелись от прохлады, а глаза блестели, отражая огоньки фонарей. Всегда миловидное личико любимой выглядело неотразимо, чем приковало к себе, и Ник, не сумев сдержать порыв, прижал и поцеловал её, словно в первый раз. От холода плечи девушки задрожали, и профессор потянул её назад в тёплый номер, несмотря на сопротивления.
Они заказали ужин, почувствовав голод вскоре после прогулки, приняли горячую ванну и растворились в объятиях друг друга. Мурашки, вызванные прикосновениями профессора, вскружили голову, свет в номере был потушен, и комната освещалась лишь маленьким шариком с улицы, отчего каждый тактильный контакт вызывал трепетный стон. Руки девушки гладили чёрные волосы, растрепав их в разные стороны, а губы ласкали шею, пока Ник дразнил её тёплыми пальцами.
В этом месте, где они могли не прятаться и не притворяться, их отношения были под прицелом мириад глаз, что вытягивали все соки и оставляли после себя ощущение истощённости и противного горького послевкусия. Но при этом, как ни странно, тот факт, что об их связи знали, дарил непомерное удовлетворение, будто удалось кому-то что-то доказать.
Утром на завтраке в отеле к ним подсели Софи и Уилл, которых Джейн спросонья не сразу узнала без свадебной атрибутики. Они выглядели слегка уставшими, и даже показалось, что в их взаимодействии сквозил холодок, но природная тактичность молодых людей и умение держаться на публике, подавило всякое сомнение.
– Ну как ты, ещё держишься? – дружелюбно поинтересовался Уилл, когда Джейн поприветствовала их.
– Да, вот это я понимаю испытания близости. – он виделся ей неплохим и очень доброжелательным, а потому наладить контакт было несложно и даже немного приятно.
– Зато, если переживёшь первые сутки, потом тебя не сломить ничем. – Уилл кинул взгляд на брата, что, очевидно, напрягся от спонтанного внимания, и слегка сбавил обороты.
– Вы же разделите с нами танцы сегодня вечером? – вмешалась Софи, она почти не смотрела на мужа, смиряя соперницу, сидящую напротив, и ковыряя какую-то субстанцию в своей тарелке.
Силясь совладать с собой, Ник намеренно игнорировал любые их поползновения в свою сторону, а на прямой вопрос ответил сухо и коротко:
– Мы уезжаем после завтрака.
– Как, так скоро? – Софи обеспокоенно заёрзала, словно изображая обидчивого ребёнка – Может останетесь?
– Много работы.
– Как, наверное, хорошо, когда парень – твой начальник – блондинка пресно оскалилась, подперев голову рукой.
– Боюсь, мне этого не понять, он никогда не делает поблажки, – Джейн положила ладонь на колено возлюбленного и ехидно, щуря глаза, пролепетала, – словно злостный учитель. – чем вызвала его смех.
Такая лёгкая власть неимоверно злила новоиспечённую жену брата, а потому она, будто невзначай, решила сменить тему:
– Ты молода, где-нибудь работала до издательства?
– Да, я работала официанткой в кафе.
– Трудолюбие – это хорошо. – пальцы Софи крутили ложку, погрязшую в тягучей жиже – Жаль, что вы так скоро нас покидаете, хотелось узнать тебя получше, надеюсь, увидимся на праздники.
Хотела ли она потопить нелепыми вопросами новую избранницу своего бывшего, или же это был пустой реверанс в сторону новой знакомой, было не совсем ясно. Да и реакции Уилла, что, по всем законам жанра, должна распылять всех без разбора потоками ревности, почему-то не наблюдалось. Казалось, что во всём этом лицедействе с безмерным равнодушием всех действующих лиц, лишь Джейн старалась всеми силами отыграть роль, борясь с истинной реакцией на происходящее.
Конечно, знай она чуть больше до поездки, скорее всего, отказалась бы от неё, хоть и поддержка, столь необходимая партнёру, была не лишней, и та безусловно рада была её оказать. Это шапито было насквозь пропитано человеческими реалиями, и оттого отваживало от себя спектром лжи и лицемерия.
Лицо Софи, меняющееся под игрой света и тени то пугало, то привлекало. Вернувшись домой, Джейн заметила, что её черты в воспоминаниях искажались, приобретая отталкивающий характер, а вскоре и вовсе стали походить на демонические. Тем самым демонстрируя, насколько несовершенны были способности девушки понимать и разбираться в людях. А ведь нельзя было сказать, что она не пыталась понять или, как минимум, объяснить, хотя бы для себя, те или иные поступки.
Казалось бы, любовь – прекрасное чувство, преодолевающее порой немыслимое, содействующее постичь жизнь и самого себя. Так почему же эта женщина, если она действительно любила, разрушила крепость и создала вокруг себя праздничное убранство из пластика, от которого страдала. А может это и не любовь вовсе, а лишь желание быть единственной в жизни тех, кто ненавидел друг друга и дрался на мечах в призрачной надежде хотя бы прикоснуться к заветной награде, ведь так приятно быть недостижимым трофеем.
Всю дорогу домой, весь вечер и всю ночь Джейн почти не разговаривала, изредка отвечая на вопросы коротко и сухо. Она устало рухнула на кровать, словно в смертельном изнеможении, и быстро заснула, многократно прокручивая в голове события минувших выходных. Её кожа побледнела, закрытые веки слегка дрожали, а прижатые подушкой щеки надулись как у обиженного ребёнка.
Ник выключил весь свет в квартире, когда обнаружил, что девушка заснула, долгое время он думал, что она просто лежала, отягощённая раздумьями. Обнимая одеяло, она свернулась калачиком как новорождённый зверёк и приглушённо сопела.
Как ни странно, её беззащитный вид впервые ничуть не трогал профессора, он долго вглядывался в тёмные очертания возлюбленной, силясь отыскать сожаление, но не смог. Он не жалел, что привёз её в логово семьи, как не жалел о её разочаровании, скорее даже жаждал его. Бесспорно, ему было проще пасть от её сокрушительного огорчения и, возможно, даже потерять, чем притворяться, что он не тот, кем являлся. Что в его жизни не было обмана, бегства и жалости к себе.
Софи гораздо легче вошла в его жизнь, они знакомы были с детства, его родители хорошо её знали и очень любили. Она часто зеркалила его интересы, и долгое время казалось, что их разделяла, пока воодушевление не иссякло, а реплики не стали подозрительно повторяться. Любить её было куда проще, потому что она никогда не расстраивалась.
И сейчас, глядя на застывшее в печали лицо, Нику было противно от самого себя, но невероятно спокойно от тяжести, что спала с плеч и больше не тяготила, от знания, которым теперь обладала его девушка. И оттого, что даже сокрушённая огорчением, увидев его слабость и ничтожность, она не ушла, а продержалась до конца, чем вызывала восхищение. Пожалуй, если она не убежит, как делал он сам, и сумеет принять его после такого, то тот никогда не отпустит её и не потеряет.
Неделя после свадьбы пробежала быстро и сумбурно, близились новогодние праздники, а значит над головой зияла череда контрольных работ, промежуточных экзаменов и зачётов. Молодой профессор нехотя составлял задания, предвкушая головную боль от нелепых ответов и продолжительных пауз, где он, как всегда, скрестив руки на груди, будет стараться воздерживаться от ехидных комментариев. Его трудолюбивая возлюбленная с головой погрузилась в учебники, падая в лапы своей педантичности, но делать это предпочитала у него дома, чтобы, не смотря на обязанности, быть рядом.
Собранные в небрежный пучок волосы пушились и лезли в лицо, то и дело мешая читать, но ознаменовав полную поглощённость процессом. Кампус в последние недели наполнился страдальческой атмосферой, чем изрядно трепал нервы. Единственное место, где Джейн могла хоть немного расслабиться – это квартира Ника, там он готовил ей кофе, следил за тем, чтобы она не забывала поесть, и, поглаживая голову, говорил, что она молодец. Дома собраться с мыслями не получалось, мама постоянно заходила в комнату, проверяя достаточно ли дочь занималась, и всё время неустанно спрашивала о делах в институте, из-за чего девушка всё больше стала пропадать из виду.
Миссис Морел где-то на задворках разума начала подозревать, что её юная дочь повзрослела и начала встречаться с мужчиной, но старалась не думать об этом, чтобы не материализовать ненароком отталкивающую мысль. Она активно интересовалась студенческой жизнью, учёбой, спрашивала, с кем дочь идёт гулять, когда вернётся, предлагала пригласить друзей домой, хоть и не любила чужаков в своей неприступной крепости, но тщетно. Джейн давно не нуждалась в участии родителей, а потому отвечала скупо и сдержанно, удивляясь внезапному интересу или допросу.
Иногда девушка поражалась, с какой увлечённостью мама говорила о каких-то глупостях, в которые погружалась глубоко и о которых могла говорить часами, когда от неё самой была так далека.
– Так вот эта мадам, представляешь, ведёт себя, словно самая красивая женщина на свете, что, к слову, не так, как ни крути. Да и ещё разговаривает странно, как будто в рот камней набрала, ну кто так делает? – миссис Морел расхаживала по кухне после рабочего дня, накладывая в тарелку холодную пасту, попутно наливая вино в кружку – Ты чего такая недовольная?
Джейн подняла задумчивые глаза, словно только проснулась, и слегка растерялась, не зная, что ответить. Все эти люди, о которых она слышала впервые, дурацкие ситуации, ни на что не влияющие, и бессмыслие, что должно было натолкнуть на какие-то выводы, оголяли незримую пропасть между ними. Что ей стоило ответить, и стоило ли вообще что-либо говорить, да и к чему она, Бога ради, всё это рассказывала? Порой, вопросов становилось так много, что пухла голова и невыносимо гудели виски.
– Ничего, просто задумалась. – будто в трансе проговорила девушка.
– Понятно, в общем, как ты понимаешь, разговор у нас с ней был коротким.
