Мария Максонова
Попаданка в сильфиду
Глава 12
«Дура, какая же я дура!» – крутилось в голове, пока я сидела, уткнувшись носом в хилую грудь Халмира. Его руки ласково поглаживали меня по плечам, но и так было понятно – я привлекла к себе совсем не нужное сейчас внимание. Он что-то судорожно причитал над моей головой, но и одного панического взгляда, пойманного мною, хватило, чтобы понять – я попала.
– Что это? – прорычал Шаман где-то над моей головой на оркском.
– Это дар тебе, о Великий Шаман, – пафосно провозгласил глава отряда – орк с кольцом на клыке. – Это дитя Духов Пустыни, что попалось в плен глупым людям. Оно говорит на языке пустыни и способно летать. Уверен, если люди позволили бы ему вырасти и стать взрослым, оно стерло бы с земли один из их городов, но в твоих силах будет уничтожить это создание и извлечь из него пользу для племени.
Я в панике глянула на Халмира, но он ответил растерянным взглядом – он не понимал, что я услышала.
– Занятная зверушка, – пробормотал Шаман.
Вдруг резкий рывок за крыло оторвал меня от Халмира и бросил на песок. Больно. Ладони я рассадила в кровь, в левую даже впился какой-то камешек. Я затравленно огляделась, надеясь увидеть сочувствие в окружающих, но орки смотрели на меня сверху вниз, будто на… нет, не как на зверя. В моем мире, наверное, даже грязная собачонка, которую кто-то пнул походя, вызвала бы больше сочувствия. Они смотрели на меня, словно на предмет, как на дешевую китайскую роботизированную игрушку, которая может двигаться и издавать звуки, но уж точно ничего не чувствует, а, если ее разбить, то нестрашно – мама другую купит и получше. А вот люди смотрели со страхом, но делать что-либо или хотя бы подать голос не смели.
Еще один рывок за крыло заставил меня упасть на спину.
– Так, посмотрим, – пробормотал шаман задумчиво, коленом придавливая мою грудную клетку, так что и не продохнуть.
Я завизжала и попыталась отбиваться руками и ногами, но он, кажется, и не заметил, только стал давить коленом сильнее. А, когда в его руках сверкнул знакомый нож, я замерла в панике. Сработал какой-то инстинкт, и я застыла, как олень в свете фар, и могла только наблюдать, как медленно лезвие приближается к моему распластанному на земле крылу.
Крылья у меня были большие и красивые, похожие на стрекозьи, но желтоватого цвета. Когда я расправляла их в разные стороны, они оказывались длиннее, чем руки до кончиков пальцев. Хрупкие на вид, они были легкими, крепкими и чуть изгибались, если приложить усилие, словно пластиковые. Я не чувствовала их, как часть тела: как руку или ногу, скорее как ноготь – знала, в каком они положении, старалась аккуратно не обломать, но на деле и падала и кувыркалась, а с ними ничего не случалось. А еще на солнечном свету в их прожилках переливались радужные блики.
Все это пронеслось в моей голове, пока я смотрела, как медленно, но верно кинжал приближается к моему крылу. Вот он ткнулся в блестящую поверхность, я замерла, не в силах дышать. С противным скрипом нож прочертил полосу поперек крыла, и я задергалась, пытаясь высвободиться – мне будто зуб попытались расковырять без наркоза.
– Крепкое, надо поднажать, – задумчиво пробормотал Шаман, не обращая никакого внимания на мои трепыхания.
А потом резко замахнулся, почти проломив мне ребра своим коленом, и ударил со всей силы.
«Разобьет!» – поняла каким-то образом. Я изо всех сил рванулась в сторону, хоть и понимала, что это бессмысленно, он крепко фиксировал как мое тело, так и крыло.
Я не поняла, как случилось так, что в последний момент Шаману в лицо будто сыпанули пригоршню песка, он едва заметно пошатнулся, я дернулась, и вместо моего крыла он попал мимо. Я с ужасом смотрела на торчащую из песка рукоять, понимая, что сейчас я должна была быть пригвождена за крыло к земле, как бабочка в коллекции энтомолога.
– Дочь проклятых Духов Пустыни, – выругался Шаман, добавив несколько нецензурных эпитетов и смерил меня таким яростным взглядом, что стало очевидно – мне не жить, этот мне не только крылья оторвет, но и горло перережет, не сомневаясь ни секунды. – Нужно поставить защиту от духов и магии, чтобы никто не смог помешать, – пробормотал он задумчиво. – Эй, кто там? Принесите сюда мою сумку! Там есть травы, нужно раскидать их по периметру лагеря…
– Простите, но у нас совсем нет времени, Великий Шаман, – поклонился ему глава отряда. – Нам нужно скорее покинуть людские земли, а то не миновать беды, ты ведь сам так сказал.
Шаман зашипел так, словно на угли пролили воды, того и гляди задымится – так ему не терпелось заняться мною.
– Дитя Пустынных Духов и так у тебя в руках, ты сможешь удержать ее и повеселиться, когда угодно, – понизив голос, доверительно заметил орк с кольцом на клыке.
Меня от этого «повеселишься» пробрало морозом по спине. Шаман явно разрывался между желанием заняться мною скорее и осознанием своего долга. Подумав, он вырвал кинжал из земли и еще разок чиркнул по моему крылу, в этот раз будто пытаясь соскоблить с него что-то. Меня от этого пробрало до мурашек, но не так, чтобы было невыносимо больно. Я боялась кричать и дергаться лишний раз, чтобы Шаман не передумал. Он тем временем широко лизнул свою грязную лапу и провел по моему крылу, а потом посмотрел сам и продемонстрировал всем окружающим – на оливково-зеленой коже остались золотистые песчинки от моего крыла.
– Ладно, – нехотя буркнул Шаман, чуть помедлив. – Но ты, СакрКруш, за нее будешь головой отвечать, – и, встав, наконец, позволил мне вдохнуть.
– Конечно, Великий Шаман, – склонил перед ним голову глава отряда и, прежде чем я успела что-то сообразить, за горло поднял меня на ноги, оттащил в сторону и посадил прямо на землю. Сам же встал надо мною, продолжая сжимать одной рукой за шею, другой – за плечо.
– Я эту зверушку точно не упущу, – пробормотал он, задумчиво накручивая на толстые пальцы, заканчивающиеся длинными черными когтями, мои волосы.
/\/\/\
– Где там шкуры? Несите быстрее, – рыкнул Шаман раздраженно, поигрывая кинжалом, который порхал в его неуклюжих с виду руках, словно бабочка.
СакрКруш глухо рыкнул, и орки из его отряда забегали и поспешно принесли стопку чего-то непонятного. Я увидела в ней и обрывки ткани, и несколько облезлых шкурок, и даже местный аналог папируса из зеленоватой травы. По кивку Шамана первого человека подтащили к нему и поставили на колени. Остальные пленные занервничали, растерянно оглядываясь, но не смели сопротивляться.
– Жить хочешь? – с акцентом по-человечески спросил Шаман.
– Хочу, – поежившись под его взглядом, ответил человек.
– Тогда все будет легко и просто, – ухмыльнулся колдун, сверкнув желтыми клыками. – По закону орков твоя жизнь принадлежит победителям. Ты должен заслужить свободу или умереть как воин. Что ты выбираешь? – как только Шаман это произнес, один из его помощников захлестнул кожаный ремень на шее пленника, придушивая.
– Я хочу жить, – прохрипел тот.
Шаман молча смотрел на пленника, будто испытывая, в то время как его подчиненный все продолжал перетягивать горло своей жертве, не получив отмашки прекратить.
– Руку, – наконец, велел Шаман. Пленник протянул ладонь, и немедленно получил разрез поперек линии жизни. Затем колдун окунул свою лапищу в любимый котелок с жидкой грязью и измазал ею человеку руку, отчего тот взвыл от боли. Не обращая внимания на это, Шаман затянул очередную песню без слов. Еще один помощник поспешно подставил один из кусков ткани, и Шаман перевернул руку жертвы и отпечатал его ладонь на материи. Я с удивлением следила, как зеленое свечение окружило руку пленника, а также его горло, пока Шаман продолжал петь. – Ты наш должник, – наконец, заявил Шаман, отпуская руку человека. Его помощник небрежно ножом отрезал лишний конец от кожаного ремня, оставляя на шее пленника подобие ошейника.
Я ничего не поняла, а вот люди почему-то заволновались.
– Рабство? Его сделали рабом? Как это возможно? Это же против правил? Что это за ритуал? – слышались взволнованные голоса людей. – К рабству нельзя принудить, рабом можно сделать только добровольно.
– Оркская магия, – буркнул кто-то. – Не зря говорят, что маги украли эту идею у орков, но у тех свои законы. Очевидно, проигрыша в бою достаточно.
Люди помрачнели. Тем временем следующего человека подтащили к Шаману для проведения ритуала, а до меня донеслись слова Халмира, сказанные чуть громче, чем нужно было бы. Вроде бы он говорил для окружающих людей, но бросил на меня едва заметный взгляд:
– Рабство? А чего бояться рабства? Я и так в нем пятнадцать лет – ничего, жить можно. Все одно орки нас обратно людям продадут, сами возиться не будут – им деньги нужны, а также все, что за них купить нужно, а не рабы. У них дворцов нет, чтобы прислуживать. Да и чего вам бояться? Вас, может, родственники выкупят, – не всех людей эта мысль приободрила, но все же в целом они успокоились.
Я же покосилась на тех людей, на плечах которых красовались рисунки соколов. Если этих делают рабами, то какова их судьба? Мужчины выглядели слегка пьяными, взгляды их были расфокусированы, зрачки расширены. Они так и стояли, не присоединяясь ни к одной из групп: ни к людям-пленникам, ни к оркам. Что же с ними происходит?
Постепенно все люди прошли через ритуал. Я так поняла, что кусок ткани, на котором шаман отпечатывал след руки жертвы, использовалась как замена контракта. Только вот обычно по словам Халмира в тексте писались ограничения для хозяина, что можно делать с рабом или что можно заставлять делать того, а что нет. Здесь же такого не было.
Последним к шаману подтащили все еще пребывающего без сознания беглеца.
– Зачем здесь эта падаль? – рыкнул он раздраженно. – Его нужно просто добить.
– Может, он одумался, – буркнул один из орков отряда и попытался привести пленника в чувства с помощью магии.
– Кому нужен упрямый и глупый раб?
– Пусть это будет проблемой его хозяина, – хохотнул СакрКруш за моей спиной, и весь его отряд заржал, словно стадо коней.
Шаман на это недовольно поморщился.
Наконец, беглец закашлялся, а потом раскрыл глаза.
– Ты хочешь жить, человек? – прошипел над ним Шаман.
– Лучше сдохнуть свободным, чем жить рабом, – гордо ответил тот.
– Ты сделал свой выбор, – хмыкнул Шаман, занося клинок.
Лезвие ярко сверкнуло на солнце, я испуганно зажмурилась.
Глава 13
– Ты хочешь жить, человек? – прошипел над ним Шаман.
– Лучше сдохнуть свободным, чем жить рабом, – гордо ответил мужчина.
– Ты сделал свой выбор, – хмыкнул Шаман, занося клинок.
– Нет! – крикнула я испуганно по-русски, но СакрКруш дернул меня за волосы, заставляя заткнуться.
– Разве это не ответ, достойный Золотого Сокола? – тихо, но со значением, произнес он.
От этих слов по рядам орков будто пролетел ледяной ветер, заставивший всех их встрепенуться. Шаман же так и не нанес удара, замер на высшей точке замаха. Взгляд его судорожно заметался по лицам орков, а среди них будто распространялось совсем иное настроение. «Достоин. Сокол. Свобода», – едва слышно выдыхали они.
– Вам мало проблем с огненным магом?! – рыкнул на это Шаман рассерженно. – Люди – не орки, ни один из них не достоин войти в наше племя.
– Но ты принял этих воинов, – махнул рукой в сторону отмеченных знаком сокола СакрКруш.
– Вряд ли они переживут Праздник Цветения. А, если и выживут, то останутся на нижней ступени, равные рабам. Им не создать семей и не влить своей крови в тело племени. Они люди, а значит слабы, – отмахнулся Шаман.
– Они сильные воины, доказавшие свою доблесть.
– Одной доблестью врага не побьешь. Они научат наш молодняк тому, что умеют, но сами не проживут и пяти лет в степях, – он брезгливо плюнул в сторону. – Но этот из другого теста. Он не согласен подчиняться, а значит должен умереть по законам войны.
– Он славный и храбрый воин. Он достоин стать членом племени! – возразил СакрКруш, и все орки вокруг его неожиданно поддержали, даже те, что приехали с Шаманом вместе.
– У нас есть уже один упрямец в цепях, не желающих принимать своей судьбы, – рыкнул Шаман рассерженно.
– Я… согласен стать членом племени Золотых Соколов, – едва слышно выдохнул беглец.
Все орки, кроме Шамана, возликовали. СакрКруш довольно ухмыльнулся, сверкая золотым кольцом на клыке.
– Человек недостоин, – пробормотал упрямо Шаман.
– Проводи обряд. Так решило Племя, – велел СакрКруш со значением. Я опешила – прежде мне казалось, будто он находится у Шамана в подчинении, а теперь повелевает.
К моему удивлению, колдун, не смог отказаться. Он отбросил в сторону шкурку, что подготовили для рабского обряда, нарычал на орка, что держал в руках кожаный ремень взамен ошейника.
– Он все равно умрет от ран и не перенесет дороги, – бурчал себе под нос упрямый Шаман, но все же совершил таинство, после которого на плече у человека появилась татуировка в виде сокола. После чего тот немедленно потерял сознание. – Я говорил, что это пустая трата сил, – буркнул колдун, брезгливо отталкивая тело человека в сторону.
– Нам пора сниматься с лагеря, мы и так здесь задержались, – не став выслушивать Шамана, принялся отдавать распоряжения СакрКруш. – Мы продадим рабов и вернемся в степи, пока воины людского вождя не спохватились.
Пока все собирались, привычно уже навьючивая шатры и вещи на покорных верблюдов, я вертела в голове только один вопрос: как этот беглец узнал, что орки обсуждают его принятие в племя? Как он выучил не просто общеоркский, а язык именно этого племени, если, по словам Халмира, это невозможно? Его поведение и его слова – все было будто направлено на то, чтобы манипулировать орками и заставить их принять его… или у меня уже паранойя? Разве это можно было предвидеть и просчитать?
Пока я сидела, не зная, куда деваться, СакрКруш, отошедший ненадолго, чтобы отдать распоряжения, вернулся и, без церемоний, не предупредив, схватил меня за горло. Я дернулась испуганно, а потом увидела, что от его руки идет зеленоватое свечение. «Он что-то сделал с моим ошейником», – поняла я, когда он разжал пальцы. Но что именно – мне было неведомо.
К счастью, после меня оставили в покое, и я поспешила подойти к Халмиру. Остальные люди, завидев меня, посторонились, но старик не стал отстраняться, привычно обнял за плечи, погладил по голове:
– Повезло тебе, девка, фартовая ты, – шепнул на ухо едва слышно, – может, и правда тебя Духи Пустыни берегут?
Я дернулась растерянно от него, заглянула в глаза, ожидая увидеть в них агрессию, но он лишь рассмеялся.
/\/\/\
Караван в окружении орков отправился дальше на север. Даже когда солнце скрылось за горизонтом, привал они так и не объявили. Верблюды бодро ступали по песку, даже быстрее, чем когда мы ехали изначально, лишь иногда кто-нибудь из орков объезжал всех всадников и походя прикасался к животным. Халмир объяснил, что верблюды так послушны и неутомимы именно благодаря дару орков – те способны управлять животными и делать их сильнее. Ночью я заснула в седле под очередную сказочку старика-раба об этом мире, и только чудом не свалилась под ноги верблюду.
До нужного оазиса мы ехали еще половину следующего дня практически без остановок. Я ожидала увидеть что-то вроде людской деревни, как та, где мы останавливались на ярмарку, но орки спешились у небольшой лужи, которую было стыдно называть даже прудом. Окружена она была хилыми пальмами и колючками. В тени бархана притаились несколько потрепанных палаток, что больше походили на укрытия бомжей из моего мира. Вышедшие из них люди выглядели как давно не мывшиеся бандиты. Наверное, только такой сброд соглашался перепродавать своих же соплеменников, похищенных дикарями.
На встречу приехало несколько торговцев, которые за каждого человека устраивали мини-аукцион. Сильно цену не повышали, наоборот, тщательно и с удовольствием перечисляли все недостатки «товара». Впрочем, брали даже больных, сперва расспросив, сколько дней прошло с ранения. В итоге торговцы решили, что, раз человек сразу не помер от оркского недо-лечения, то нормальный лекарь сможет его на ноги поставить. Правда, цену выторговали пониже, учитывая, что придется потратиться на лечение.
После оплаты в ту шкурку или кусок ткани, что служил рабским договором, вписывали сумму, которую нужно было оплатить рабу, чтобы стать свободным – его родственники могли его либо выкупить, либо ему предстояло отработать долг. Цена эта была в десятки раз раз выше, чем та, которую получали орки, впрочем, я услышала разговор между людьми, что это нормально, что рабов продают по цене ниже указанной в договоре, даже на официальном рынке. Все же, если раб сумеет выкупиться сам или с помощью родных, его владелец не должен остаться в накладе.
Наконец, пришла очередь Халмира. Его, как неинтересный лот, продавали в последнюю очередь. Людские торговцы переглянулись между собой и чуть не захохотали в голос.
– Этот? Нет, мне такого добра не надо, он же сдохнет еще при переходе через пустыню.
– Ты смотри на него? В нем душа еле теплится.
– Что вы, господин, я как сухая колючка в пустыне – как бы неказист на вид ни был, а на деле еще сто лет проживу, – попытался набить на себя цену Халмир, заставив тем самым торговцев засмеяться.
– А взгляд-то, взгляд! Я сразу таких узнаю – плут и паршивец, негодный раб, который будет вечно создавать проблемы!
– Что вы, господин, я верно сложил своему прежнему хозяину до самой его смерти! – попытался возразить старик.
– Нет, не возьму, а не то еще смерть своему хозяину принесешь, а мне отвечай. У меня рынок маленький – все покупатели на пересчет, – покачал головой один, а остальные наперебой принялись соглашаться.
– Зачем он мне? Лучше на верблюда товаров навьючить, выгоднее будет.
– Да, лучше вон ткани купить, что орки привезли…
– Или еще…
– Я могу управлять верблюдом, а после и помогать по хозяйству, – попытался убедить Халмир. – Я опытный раб и смогу научить многому других. Знаю и как хозяина уважить, и как за детьми его присмотреть, как учитель могу служить: научить и читать и писать. И какие сладости хозяйке подать, как ее уважить и скандалов в доме избежать. В том доме, где я поселюсь, будет лад да благословение Стихий.
– Ох, и плут-то, ох и плут! Верно главному научился за годы рабства – господам своим мозги пудрить, – рассмеялся торговец.
– Так берете его? – мрачно буркнул СакрКруш, устав от человеческих заморочек.
– Нет! – в один голос ответили все трое торговцев. – Покажи-ка лучше, что еще привез.
Пока орки избавлялись от остальных награбленных товаров, Халмир все ходил за торговцами и пытался то одного, то другого уговорить купить себя у орков. Мне в это время пришлось остаться у своего верблюда – СакрКруш что-то рыкнул, и я просто не смогла больше отойти от него. Это не было так же, как прежде с рабскими оковами, мне не изменяло собственное тело, скорее ошейник будто прилип к этому месту, не позволяя сдвинуться. Самое противное, что он завис неподвижно, не позволяя не только отойти, но и сесть. Так и пришлось несколько часов торчать на ногах под палящем солнцем, не в силах, как остальные рабы, присесть в тени куцых местных кустов.
Наконец, договорившись, орки обменяли украденное на деньги и товары, привезенные торговцами. Было там и оружие, и металлическая утварь, и мешок разноцветных бус, заставивший меня рассмеяться. СакрКруш смерил меня мрачным взглядом, обещавшем тысячу кар на мою глупую голову, я руками поспешила закрыть свой глупый рот.
Наконец, когда сделка была заключена, торговцы со своими маленькими караванами всего по несколько верблюдов в каждом начали собирать лагерь и готовиться к отъезду. Орки тоже принялись крепить тюки с купленным добром на верблюдов.
– Господин, ну, купите меня! – мотался между людьми Халмир, уже умоляя. – Прошу, господин! Господин, не бросайте! Я хорошо послужу вам! – но все торговцы и их люди лишь отмахивались от него небрежно и уводили своих верблюдов прочь.
А следом за ними и орки расселись по верблюдам. Если люди держали свой путь на восток, то орки поворачивали на запад. Насколько я понимаю, мы вновь возвращались к реке.
– Но что же мне делать? – растерянный Халмир подошел к СакрКрушу.
Фыркнув, тот сунул в руки Халмиру тряпку с отпечатком его ладони – его контракт:
– Что хочешь, то и делай. Ты свободен. Иди куда глаза глядят.
– Но как же?!
Рыкнув, СакрКруш отнял обратно договор и бросил его в не затушенный костер, оставшийся от людей. Халмир удивленно ахнул, глядя, как язычки пламени заплясали на ткани. А тем временем орк небрежным движением разорвал его ошейник и бросил туда же.
– Ты свободен.
– Но я ведь не выживу в этом оазисе! Тут ничего нет, никакой еды! Люди еще нескоро приедут сюда, не так ли?
– Радуйся: хоть умрешь свободным, – блеснул золотым кольцом на клыке орк и заскочил на своего верблюда – в отличии от людей, рост и сила орков позволял садиться на крупных животных, как на лошадей, не заставляя их ложиться на песок. – Свобода превыше всего! – бросил напоследок СакрКруш и поехал к голове колонны.
Я все смотрела на Халмира, не зная, что делать. Меня вновь посадили на верблюда, которого я уже давно привыкла считать своим. Он медленно пошел следом за своими собратьями, выстраивающимися в цепочку, а я все оглядывалась и оглядывалась на одинокого старика в крошечном оазисе.
Не выдержав, я наклонилась вниз, ухватившись покрепче за седло, протянула старику руку:
– Халмир, сюда! – позвала я его, слов он не понимал, но жест был слишком говорящим.
– Ты с ума сошла! – ахнул он, впрочем, подбегая.
Противный верблюд наших команд не слушался, следуя только приказам орков, поэтому остановить его я была не в силах, но Халмир понял намек и, не желая умирать в одиночестве, побежал рядом, пытаясь запрыгнуть в седло. Несколько безрезультатных попыток, он пытался и так и эдак вскарабкаться на верблюда, но ухватиться было не за что, а сил, даже сложенных вместе, нам не хватало – слишком высоко. Халмир, чуть повисев на боку верблюда, бухнулся в песок.
– Халмир! – крикнула я в панике, обернувшись.
Мой верблюд уже прибавлял ход, не желая отстать от остальных. Не знаю, каким чудом, старик очухался и вновь догнал нас, попытался залезть снова. Я схватила его за локоть, пытаясь помочь, но понимая, что его вес слишком велик, что он сейчас упадет и останется умирать посреди пустыни…
Вдруг резкий рывок, и ему удается подтянуться и зависнуть животом на спине верблюда. Я кое-как придерживаю его, помогая сохранить равновесие и не упасть, пока он усаживается нормально.
– Ох, и сумасшедшая же ты, Ксания! – засмеялся он, оглядываясь на меня, но в глазах его я вижу нечто новое, кажется, уважение. – Как бы все это тебе боком не вышло… а, впрочем, спасибо. Клянусь, век не забуду. Спасибо!
Он как-то странно сложил руки и поклонился мне. Я смогла лишь улыбнуться и кивнуть в ответ.
