Михаил Константинович Зарубин
Долгая дорога к маме
Общественные слушания
Я стоял у окна и смотрел, как за окном наступала весна. Как ни хмурится март, все равно с каждым днем убывают силы у седой зимы. Снег уже стал зернистым, съежился-скукожился, а на южных склонах пригорков постепенно появляются клочки земли и вот-вот появится мать-и-мачеха, словно кто горстки золотых монеток набросал.
Еще несколько дней назад казалось, что весна никогда не наступит, что вьюжная зима так и будет убивать все живое бессердечным холодом. Однако весна удивительно похожа на женщину. Возится по хозяйству в старом фартуке, кто бы и посмотрел на нее – взгляда не остановил, а потом соберется в театр или в гости, прическу сделает, макияж, накрасится – глаз не оторвать.
Женщины первыми чувствуют приход весны, долгожданную пору пробуждения надежд и перемен. Желание нравиться другим и себе не дает покоя и толкает на решительные действия – смену стиля и обновление образа. Для женщин весна – прекрасное время. Легкомысленные сборки и рюши, рукава-фонарики и кружевные нижние юбки, глубокие вырезы и разрезы, прозрачные ткани и сетки, а к ним мягкие локоны и волны распущенных волос, различные стрижки. Во всем этом невероятная радость жизни.
Я так задумался, глядя на признаки весеннего пробуждения природы, что не заметил и не услышал, как в кабинет вошла секретарша Лена.
– Михаил Константинович… – подойдя поближе, она снова обратилась ко мне.
– Да, Лена, – я повернулся спиной к окну и очутился в своем повседневном мире. Словно экран погас.
– К Вам пришли, говорят, что договаривались. Какие-то незнакомые люди, мужчина и женщина. По крайней мере, я их никогда не видела.
– А по какому вопросу?
– Не говорят.
Я подошел к столу, проверил свой «поминальник», в котором делал записи о встречах и телефонных звонках, но не нашел ни слова о сегодняшней договоренности. Однако ничего срочного у меня не намечалось, и не в моих правилах отказывать людям во встрече, если уж они пришли.
– Хорошо, Лена, пусть войдут.
И они вошли. Впереди ярко накрашенная, очень полная женщина, которая пыталась скрыть полноту широкими одеждами. Из-за ее спины выглядывал молоденький субтильный парень в черной обтягивающей водолазке, в черных узких брюках и в разноцветных кроссовках.
– Вы извините, – начала женщина, – мы с вами о встрече не договаривались, но обстоятельства настолько не терпят промедления, что мы воспользовались этой маленькой хитростью, сказав вашей секретарше, будто вы нас ждете. Меня зовут Галина Петровна. – Она повернулась и показала на молодого человека: – А его Алексей. Мы члены движения «Сохраним город».
Говорить Галина Петровна начала быстро, еще у двери, и постепенно продвигалась к моему столу, плыла, как большой корабль, а за ней семенил парнишка, словно маленькая лодочка.
– Да вы присядьте, – предложил я, как только в ее речи образовалась маленькая пауза.
Они сели за длинный стол, а я – напротив, разглядывая пришедших. Не понравилась мне эта необъятного размера женщина, было в ней что-то неряшливое и безвкусное. Ее макияж, наверное, был заметен метров за сто. Ногти, покрытые фиолетовым лаком, были чрезмерно длинными и слегка загибались вовнутрь. Она была похожа на хищную птицу. Я подумал: наверняка, высокомерная, всем неудовлетворенная, но самоуверенная. И не удивительно, если она любит избитое выражение: «Хорошего человека должно быть много».
– Ну, раз вы здесь, – сказал я, – то надеюсь, мне представляться не надо.
– Не надо, – отрезала Галина Петровна. – Мы пришли к вам по поводу общественных слушаний, которые пройдут через две недели. Вы должны представлять проект строительства жилого дома на речке Синей.
Я внимательно посмотрел на активистку.
– Знаю. А что вас волнует? Вы уже сейчас можете ознакомиться с проектом. Он экспонируется в вестибюле администрации района.
Еще совсем недавно ни о каких слушаниях никто не знал—не ведал, но постоянные стычки строителей и жителей ближних домов, вплоть до разрушения ограждений строительных площадок и поджогов техники, вынудили городские власти ввести эти самые общественные слушания. Теперь застройщики были обязаны заблаговременно ознакомить жителей с будущим строительством. Конечно, коснись любого из нас строительство рядом с нашим домом, мы забеспокоимся и пожелаем заранее знать, к каким сюрпризам готовиться. А выяснить это можно, посетив общественные слушания, на которых строители расскажут вам о своем проекте и, может быть, даже посулят кое-какие блага. Однако и после введения общественных слушаний, многочисленные скандалы, связанные с противостоянием граждан и строителей, продолжают периодически потрясать город. И для этого существуют объективные причины, главная из которых – дефицит свободного места под застройку, приводящий к «уплотнению» кварталов, а этому, естественно, старожилы не рады.
Меж тем мои посетители продолжили.
– Так вот, если вы хотите, чтобы вашему проекту на общественных слушаниях был дан зеленый свет, давайте договариваться. Иначе жители будут категорически против строительства.
– Подождите, Галина Петровна, вы по адресу зашли? Наша стройка только с двух сторон приближается к существующим жилым домам и то на расстоянии примерно ста пятидесяти метров. С других сторон: речка, благоустроенный газон и стадион. Это на удивление беспроблемный проект. Общественные слушания будут носить ознакомительный характер, главная их цель – информирование. Мне кажется, и жители на слушания не соберутся. Строительство пройдет в стороне от их домов. Даже проезд к стройплощадке минует дворы, мы предусматриваем временную дорогу вдоль стадиона.
– Это вы так думаете, а мы думаем иначе. И мы хотим договориться с вами по-хорошему, потому что иначе вся ваша стройка полетит в тартарары. Даже если она беспроблемная, и остановить ее невозможно, то мы выторгуем для жителей у муниципалов такие работы и услуги по благоустройству прилегающей территории, что после расчетов вам будет дешевле отказаться от строительства.
– Вы пришли сообщить мне об этом, Галина Петровна?
– Мы пришли к вам, чтобы договориться. Договоримся – будем вашими помощниками.
– И конечно, ваша помощь не бескорыстна?
– Вы правы.
– А сколько она стоит?
– Пять миллионов рублей.
– Однако… – вырвалось у меня.
– Вы подсчитайте, сумма не очень большая по сравнению с теми затратами, которые могут вас ожидать.
– А вы не боитесь, Галина Петровна?
– Чего бояться-то? Мы ведь никого не убиваем, а других дел прокуратура да полиция не рассматривает. И деньги наличными мы не берем, все по договору. И налоги платим. Так что вы подумайте, за неделю до слушаний мы придем за ответом.
Ровно через неделю, подъехав к офису, я увидел сладкую парочку, которая меня поджидала. Не здороваясь, чтобы определить характер наших дальнейших отношений, я подошел к ним и сказал:
– Не согласен за ваши услуги даже рубль уплатить.
Галина Петровна улыбнулась. Улыбка была кровожадная.
– Ну, в таком случае ждите беды, начальник.
Слушания состоялись, вот как о них было написано в местной газете «Муниципальный вестник»:
«С необычайным ажиотажем прошли вчера общественные слушания в Краснопутиловском районе. За час до начала у здания администрации района уже собрались сотни людей, желающих попасть в зал. Слушался достаточно рядовой для города и района вопрос – проект жилого дома. Место строительства – заболоченный участок речки Синей, по которому все службы города получали сотни писем с жалобами. Время от времени там вспыхивали пожары, горела сухая трава, жили в шалашах бомжи, собирались сомнительные люди, устраивались самостийные свалки мусора, а однажды произошел криминальный случай – изнасилование. Местные жители обходили это место стороной и требовали от власти навести порядок. Власть ничего не могла поделать, но кому-то пришла в голову хорошая мысль – построить на этом месте жилой дом. И вдруг такой ажиотаж.
Наш корреспондент посетил слушания и попытался разобраться в столь странной активности людей.
Люди все прибывали и прибывали к зданию администрации. Крепкие молодые парни держали плакаты. Смысл их был таков: движение «Сохраним город» не допустит застройки уголка дикой природы в центре города и требует от власти привести его в порядок. Несколько транспарантов сообщали, что на этом месте великий поэт Александр Сергеевич Пушкин сочинил знаменитое стихотворение.
По коридорам администрации велись разговоры о том, какими аргументами можно уничтожить проект строительства. Разговоры эти велись такими же крепкими молодыми людьми и вот что удивительно: все они были похожи, словно братья, и по росту, и по стрижке, и по одежде. Местные жители, в основном старушки, с опаской смотрели на молодых людей, собирались группками и тихо переговаривались друг с другом об угрозах в случае непосещения слушаний.
С наступлением семнадцати часов людской поток хлынул в зал заседаний, но был встречен кордоном полиции, которая проверяла документы на входе, обращая особое внимание на прописку. Хотя никаких запретов, чтобы не пускать в зал жителей других районов, не было, эта мера отпугнула многих крепких молодых парней. Они не пожелали связываться с полицией и предпочли ретироваться. Администрация проявила похвальную инициативу и оградила общественные слушания от случайной массовки, которую явно собирались протолкнуть в зал противники проекта.
Архитектор проекта представил основные параметры жилого дома. Жители отметили для себя несколько позитивных моментов. С удовлетворением восприняли тот факт, что на первом этаже будет продуктовый магазин и аптека, которой явно не хватало в этом микрорайоне. Долгий спор был о количестве парковочных мест у будущего дома.
Затем деловая тональность выступлений сменилась на эмоциональные. Слово взяла член исполкома движения «Сохраним город» Галина Петровна Широкова и зачитала следующее:
«Наше движение выступает против строительства дома в этом укромном уголке города. Однако, зная продажность наших чиновников, в случае выдачи разрешения на строительство мы выдвигаем ряд условий. Первое: очистить фарватер речки Синей от скопившего за долгие годы металлолома, стеклотары, пластика и другого хлама, а также произвести полную ликвидацию водорослей и камышей, не нарушая экологии водоема. Второе: надежно закрепить грунт берега. Мы настаиваем, чтобы береговой склон был зафиксирован с помощью объемной георешетки, заполненной щебнем твердых пород. Третье: мы настаиваем, чтобы инвестор в случае строительства дома построил два моста через речку Синюю, соединив квартал в единое целое. Четвертое: стадион, который находится перед домом (как поле, так и трибуна) давно требует капитального ремонта. Я убедительно прошу внести все наши предложения в протокол».
Галина Петровна в своем выступлении не преминула сообщить о тесной связи строительной компании с руководством района и с трагической уверенностью подчеркнула, что ни одно предложение от населения не будет учтено при выдаче разрешения на строительство. Чувствовался опыт подобных собраний.
Выступление Галины Петровны было встречено аплодисментами большинства присутствующих. Одна старушка убедительно просила администрацию записать в протокол ее пожелание: устройство пешеходного перехода через улицу, находившуюся метров за пятьсот от будущей стройки. Это вызвало смех. В высказываниях немногочисленных протестующих в основном присутствовали упреки власти, которая не может сохранить уголок дикой природы. Иногда выступления напоминали перепалку.
Последним взял слово генеральный директор строительной компании Михаил Константинович Карнаухов. Все, в том числе и я, ожидали от него, по крайней мере, несогласия с такими сумасшедшими предложениями. Однако он попросил председателя, чтобы все было занесено в протокол слушаний. Затем обратился к представителям движения «Сохраним город» за помощью в совместной работе. Вот его слова:
«Будем просить у города не денег на приведение речки в порядок, а разрешения. Получить его порой труднее, чем в космос слетать. Но если получим, то будет и набережная, и мосты. Все знают, что стадион является собственностью школы олимпийского резерва. Конечно, мы, как застройщики, готовы помочь в его восстановлении, но нужен ответный шаг – допуск жителей микрорайона, в том числе и будущего дома, для занятия там физкультурой и спортом.
В конце своего выступления он сказал вообще удивительные вещи:
«Смотрю я в зал и вижу много пожилых людей из других микрорайонов. Понимаю, зачем они здесь, рад тому, что хоть немного они заработали. Двести рублей при сегодняшней жизни на земле не валяются. Но даже при этой ситуации спасибо за предложения».
Вот такие необычные общественные слушания прошли вчера в нашем районе. Уже после их окончания совершенно открыто бабушки выстроились в очередь за получением заработанных двухсот рублей.
Каковы же итоги общественных слушаний? Об итогах мы узнаем через год, как обещано строительной компанией».
Прошел год…
На речке Синей вырос красавец дом. И речка, больше похожая на канал, вальяжно несла свои воды вдоль белоснежного, похожего на океанский корабль, дома. Берега были укреплены по всем современным правилам. Рядом с домом находился современный стадион, гордость района. Два моста в кружевных металлических решетках – место свиданий. Набережная с набивной дорожкой – прогулочное место молодых матерей с колясками.
Иногда по телевизору в программе новостей я встречаю знакомое лицо Галины Петровны, когда-то яростно защищавшей «интересы жителей». Значит, не договорилась с застройщиком, думаю я. Ну что тут поделаешь…
С точки зрения демократии, общественные слушания, вроде бы, нормальное явление. Однако, как к любому доброму делу, налипает здесь много полипов-паразитов. Мы так любим сравнивать все с заграницей. Но при всей кажущейся там демократии никаких народных вече при выдаче разрешений на строительство, как правило, не устраивается. А может, у нас лучше? Ведь помогли людям хорошие предложения нехорошей Галины Петровны с фиолетовыми ногтями. Правда, все легло на плечи строительной компании, а движение «Сохраним город» как ветром сдуло после слушаний. Помогать строителям хотя бы в переписке с администрацией города, в согласовании вопросов, эти ребята не собирались, им нужно было деньги зарабатывать.
Стоял я на мостике, смотрел на речку, на дом, на ребятишек, бегущих на стадион, и радовался. Еще один неприглядный уголок города ожил.
Скупка
Генеральный директор строительного треста Михаил Константинович Карнаухов находился в своем кабинете. Был конец обычного дня, наполненного совещаниями, какие проводятся по нескольку раз за рабочие часы, ежедневными посещениями строек, без чего невозможно принять окончательные решения, да и за порядком лишний раз не мешает приглядеть. День, как день. Однако Карнаухов домой не собирался, хотел еще кое-что доделать. Тут в кабинет вошла Ольга, секретарь, и сказала:
– К вам посетители.
– Что за посетители? Я ни с кем не договаривался.
– Отказать?
– Не надо, приму. Пусть подождут минутку.
Он убрал документы со стола в папку, сложил в стопку чертежи, которые рассматривал перед этим, и только потом вышел в приемную.
Перед ним стояли три незнакомых молодых человека в костюмах. Хоть костюмы и были дороги и модны, но сидели на юношах как-то нескладно. Чувствовалось, что носить их они не умели. В джинсах и свитерах ловчее выглядели бы, – подумал Михаил Константинович.
– Заходите. Какие у вас вопросы ко мне?
– Извините за вторжение, мы не долго вас задержим.
Все расселись за длинный стол, и высокий парень, который, видимо, был за старшего, обратился к хозяину кабинета:
– Михал Константиныч, а вы меня не помните? Я работал у вас на объекте «Лужайка» в бригаде Богданова, сварщиком.
В конце восьмидесятых трест строил цех кабин, в обиходе его называли «Лужайкой». Не из-за секретности, просто строили его на большом лугу. Михаил Константинович внимательно поглядел на парня:
– Лужайку и Богданова помню, а вас, извините, не узнаю.
– Да я без обид. Там тысяча человек работало, я особо ничем не выделялся, ни в хорошую, ни в плохую сторону.
– У вас какое-то дело? У меня впереди еще совещание и две запланированные встречи. И представьтесь, пожалуйста.
– Виктор, Андрей, Петр, – быстро показал на парней, а потом на себя бывший сварщик треста.
– Ну, вот и хорошо. Слушаю вас, Петр.
Петр, проглатывая слова, быстро заговорил:
– У нас есть предложение, от которого трудно отказаться, просто невозможно. Мы предлагаем вам работу с хорошей зарплатой. Вы будете получать в два раза больше, чем сейчас. Десять тысяч долларов в месяц! О чем тут думать? Не каждому так везет.
– Что же это за работа такая, что и думать не надо?
– Да та же, какую Вы сегодня выполняете. Только платим мы, и работать нужно на нас: помочь в скупке акций у работников треста. С вашим авторитетом, думаем, это будет не трудно.
– Вот вы о чем… Чем же мы вам приглянулись? Или заказ чей-то выполняете? Непохожи вы на бизнесменов-строителей.
– А мы и не строители, мы – менеджеры.
– Это как по-русски будет – менеджеры? Напомните, что за специальность такая?
Петр немного замялся, потом махнул рукой:
– Я тоже переводом не занимался, менеджер, он и есть менеджер.
В разговор вмешался Виктор, худощавый парень с глазами навыкате:
– Что тут антимонии разводить, говорите нам – согласны или нет. У нас особо времени нет.
– Погоди, Виктор, не гони лошадей, – одернул его Андрей. – Может, Михаил Константинычу подумать надо, так мы до завтра подождем.
– Только до завтра?
– Хватит, наверно, времени?.
– А я и сегодня отвечу, чего до завтра тянуть. Работать ни с вами, ни с вашими хозяевами не буду.
Петр встал, за ним поднялись Виктор и Андрей.
– Было бы предложено, Михал Константиныч, – разочарованно сказал Петр. – Пришли к вам только из уважения. А с завтрашнего утра приступаем к скупке акций у ваших работников. Думаем, скоро останетесь без работы, по крайней мере, в этом тресте. Пока-пока!
И они строем вышли из кабинета.
Михаил Константинович остался один. Этот неприятный разговор расстроил его. Да что было приятного все последние годы. Крах политической системы, отсутствие строительных объектов. Только некоторые предприятия потихоньку развивались и, как результат этого, могли позволить себе небольшую реконструкцию производства. Используя прежние заслуги и связи, Карнаухову удалось влезть в эту нишу. А здесь новая напасть – акционирование. Огромный трест, большое количество начальников всех рангов. Каждому захотелось быть хозяином. Скандалы, интриги, заговоры. Все пришлось пережить, через все пройти, сохранив и оставив инженерный потенциал единым, но при этом и потери были огромными. Но даже при таком положении трест нашел свое место в строительном комплексе города и его доброе имя было у всех на слуху.
Но вот новая напасть. Михаил Константинович знал, что именно было привлекательным в собственности треста. Конечно, производственная база, вернее земля под ней. Четыре гектара земли рядом с Морским портом, две железнодорожные ветки – удобное место для организации терминала. Прием и отправление в любую точку по железной дороге продукции, что прибыла в порт! Другой ценности не было. Административный корпус или по-новому офис, переоборудованный из старого общежития, никому не нужен. Строительная техника? Кто ее купит, когда стройки стоят и многие башенные краны уже сгнили на недостроях. Есть еще одна, главная ценность, люди. Но это для Карнаухова. Тем, кто занимается скупкой, плевать на людей.
Значит опять «война», и совсем неизвестно, чем она закончится. У тех, кто положил глаз на землю треста – большие деньги, а у Михаила Константиновича только слово и желание жить и работать.
Через неделю угрозы «менеджеров» стали претворяться в жизнь. Заместитель Михаила Константиновича, в конце дня зайдя к нему, рассказал о последних новостях. Началась осада акционеров. Звонили по домашним телефонам, причем имели полное досье на каждого: адрес, состав семьи и проблемы в ней, и, разумеется, количество акций.
– И тебе звонили?
– Да, и что меня поразило, так эти полное знание нашего положения, анализ основных данных баланса. Сложилось впечатление, что кто-то из наших работает на них.
– Да ты чего? Реестр акционеров у меня в сейфе.
Позвали главного бухгалтера. Марина Петровна выслушала предположение руководителей:
– Удивляюсь я вам, мужики! И это вы-то спрашиваете, откуда кто-то знает о нас? Всем давно все это известно и не надо лазить в ваш сейф и в нашу бухгалтерию заходить. Список акционеров находится в регистрационной палате. Все там: количество акций, домашние адреса и телефоны. За три копейки вам дадут копию на все реестры. Балансы мы сдаем раз в квартал в налоговую инспекцию. Зайдите туда, ими забиты все коридоры, и денег не надо давать, бесплатно бери, никто не хватится. Поэтому тут чудес никаких нет, и крайних не найдешь. Я уже знаю, кто продал акции.
– Кто продал? – удивился Михаил Константинович, – это же невозможно сделать без Совета директоров.
– Вот чего не знаю, того не знаю. Но оформляют все через нотариуса, а его везут прямехонько домой к акционеру. Полный сервис.
Законы, которые пишутся в России, всегда можно обойти. Потому продажа акций в закрытых акционерных обществах, прописанная в законе, долгая и громоздкая, проходила на удивление быстро и просто. Акционер дарил свои акции, он имел право это делать как собственник.
Больше месяца каждый день Михаил Константинович встречался со своими акционерами. Было проведено два внеочередных собрания. Разговор везде один – идет скупка акций, не поддавайтесь на уговоры. Цель у скупщиков – прибрать собственность к рукам, а работа и интересы коллектива их не занимают. Разные лица он видел на работе: хмурые, злые, радостные, озабоченные.
Однако «телефонные агитаторы» тоже были не лыком шиты. Суть их уговоров сводилась к тем же аргументам: директор и его приближенные хотят прибрать организацию к рукам, им плевать на интересы акционеров, а новые хозяева, мало того, что платят за акции немалые деньги, они думают о людях и их будущем. Они уверяли, что работы коллективу хватит на десятки лет и называли адреса будущих строительных объектов.
Михаил Константинович обошел все возможные органы власти, но везде разводили руками. «Помочь ничем не можем, разбирайся сам», – такой был ответ. У Карнаухова сложилось твердое убеждение, что никому ни он, ни его трест не нужен. Его рассказ о том, что с людьми за акции расплачиваются наличными, никого не трогал. Даже знавшие его долгие годы начальники пытались поскорее закончить разговор, советуя обратиться еще куда-нибудь.
Беда надвигалась, как ледоход на реке. В такие моменты и в коллективе порядка не бывает. Те, кто продал акции, уже ничего не боялись и рассказывали всем, какие они умные, а кто будет хозяин, наплевать, они ведь сами никогда хозяевами не станут. Разгонят трест, город большой, во многих местах их головы и руки понадобятся. Все сводилось к одному: жди, когда последние дрогнут, и тогда большинством можно будет переизбрать директора и совет директоров. Что дальше будет, хорошо известно. Сколько таких организаций по стране погубили. В законе это называется – спор хозяйствующих субъектов. Вот и спорьте! А чиновники думают: налогоплательщик исчезнет – ерунда, страна большая, найдем других, а не найдем, так налоги поднимем.
В один из таких тревожных дней Михаил Константинович был на совещании в районе, а когда оно закончилось, и все потянулись к выходу, заместитель главы администрации, Иван Иванович, увидел его и поздоровался. Знакомы они были давно: на бюро райкома партии, где Ивана Ивановича за большую провинность исключали из партии, Михаил Констаинович, как член бюро, должен был принять уже готовое решение. Но он воспротивился и мало того, убедил и других членов не исключать, а ограничиться строгим выговором.
– Я слышал плохи у тебя дела, Михаил Константинович?
– Плохи, Иван Иванович.
– И решения не найдешь?
– Похоже, нет.
– Зайди ко мне на минутку.
Зашли в кабинет, выпили по стопочке коньячка, запили крепким кофе, поговорили за жизнь. Иван Иванович спросил:
– Помощь нужна?
– Нужна, да кто поможет…
– Есть у меня один выход.
Он снял трубку и позвонил:
– Александр Иванович, прошу тебя, прими моего хорошего знакомого, он сам расскажет обо всем, прошу помочь, если б была мелочь, не звонил бы.
– Вот адрес, вот телефон, – он подал визитку, – остальное слышал, он ждет тебя завтра в десять.
Особой радости не было, надежды тоже, спасибо, хоть мимо человек не прошел в трудную минуту. Кто мог остановить акционеров от продажи собственных акций? Господь Бог или еще какое-то чудо. На другой день в десять утра Михаил Константинович был в условленном месте. Это оказался огромный рынок, где его встретили два молодых, спортивного вида человека. С первого взгляда можно было безошибочно определить, кто они. Молодые люди провели его в хоромы Александра Ивановича, а были это именно хоромы. Побывав и повидав много мест, шикарных и супершикарных, войдя, он изумился увиденному. Хозяин заметил это, довольно улыбнулся:
– Нравится?
– Нравится, Александр Иванович.
– Значит, не только вы, но и мы умеем строить.
В течение десяти минут Михаил Константинович рассказал все свои проблемы. Хозяин внимательно выслушал, уточнил детали.
– Чего ты хочешь? – спросил он.
– Хочу вернуть все на исходные позиции, если, конечно, это возможно.
– Дай мне пару дней, я узнаю, кто это делает, зачем и почему.
– Спасибо и на этом, на связь мне выходить?
– Не волнуйся, найдем, это мои ребята умеют.
Прошла неделя. Михаил Константинович уже не ждал и не рассчитывал на результат состоявшегося разговора. Но, приехав на работу, он увидел ожидавшего его парня и сразу узнал его. Это был один из встречающих на рынке.
– Поехали, вас ждет Александр Иванович, – сказал парень.
– А что, позвонить нельзя было?
– Это не ко мне. Моя задача найти вас и привезти.
Александр Иванович встретил, как и прошлый раз, приветливо.
– Нашли твоих «скупщиков». Хорошие знакомые из «тамбовских», работали по заказу твоих конкурентов. С трудом, но договорились. Сегодня в два встреча. Поедешь с моими ребятами. Бояться не надо. Мои, в случае чего, прикроют.
– Как это прикроют, что, там стрельба будет?
– Надеюсь, нет, но мало ли что. Да ты не волнуйся.
Место, куда они приехали, находилось рядом со зданием главного управления внутренних дел города. С третьего этажа этого здания даже без бинокля можно было наблюдать, что делается во дворе, по которому ходили вооруженные люди. Через ворота, автоматически открывающиеся и закрывающиеся, въезжали и выезжали машины с молодыми парнями в военной форме, однако без погон. Михаила Константиновича вместе с сопровождающими его парнями провели внутрь трехэтажного здания, со вкусом отделанного современными материалами, оборудованного средствами видеонаблюдения и усадили в мягкие кресла в помещении второго этажа. Вывеска при входе говорила, что это малый конференц-зал.
За несколько минут зал заполнился, присутствующие были разных возрастов, в обычной одежде с обычными прическами. Если бы не место, где они находились, то можно было предположить, что проводится совещание по решению какого-то вопроса жизнеобеспечения предприятия или чего-то подобного.
Потом открылась боковая дверь, вошли и сели за стол два человека. Одного из них Михаил Константинович узнал сразу. Его часто показывали на телеэкране, а снимки его появлялись практически во всех газетах. Спутать с кем-либо другим было невозможно. Этот простой деревенский паренек из-под Тамбова взлетел высоко. Имя его произносили шепотом. Если в юности он был осужден за хулиганство, хранение патронов и поддельное удостоверение, то, освободившись, занялся бизнесом, торговал энергоносителями. Весь автопарк Смольного обязан был заправляться бензином на подконтрольных ему автозаправках. Ему выделили персональный кабинет в здании правительства Ленинградской области, а его выдвиженцы занимали должности главных федеральных инспекторов, руководителей региональных силовых структур, депутатов. И при этом он возглавлял самую «жестокую» группировку, члены которой совершали убийства и захват предприятий. Эта группировка облагала данью все коммерческие структуры независимо от их принадлежности.
Михаил Константинович впервые встретился с Эдуардом Олеговичем «вживую». Подумал: из огня, да в полымя!
Меж тем Эдуард Олегович начал собрание:
– Кто нам доложит о скупке акций строительного треста?
Встал невысокий, уже немолодой мужчина с большой лысиной на голове, выделяющийся среди всех сидящих в зале белоснежной рубашкой и приятной расцветки галстуком.
– Сергей Иванович Петров – руководитель сделки, – представился он. – Положение на сегодняшний день таково: нами приобретено двадцать три процента акций и подготовлены сделки еще по десяти. Уверены, что через месяц будет пятьдесят и одна акция и это даст возможность переизбрать генерального директора и Совет директоров.
– Сергей Иванович, – перебил его Эдуард Олегович. – Вы работаете по заказу?
– Да, работу нам заказала фирма «Феникс».
Услышав название фирмы, Михаил Константинович оторопел. С руководством этой фирмы у него были самые теплые отношения. Директором был почти его ровесник, они часто встречались, иногда в неформальной обстановке: в сауне или пивном баре. И первый, кому он рассказал о навалившейся на него беде, был его приятель – директор «Феникса». Услышанное не укладывалось в голове. Мелькнула мысль: может, это провокация?
Выслушав «руководителя сделки» до конца и задав ряд уточняющих вопросов, Эдуард Олегович подвел итоги:
– Уважаемые господа, по просьбе наших коллег я прошу прекратить работу по данному заказу. Разрешаю реализацию акций строительному тресту с учетом всех затрат, произведенных вами, но без наценок. Контролировать это дело назначаю Евгения Ивановича Белова. У меня все, упреки, просьбы и пожелания не принимаю, все к Евгению Ивановичу. До встречи.
Он встал и ушел в ту же боковую дверь, а Михаилу Константиновичу показалось, будто он видит сон, и все это происходит не с ним.
Через месяц акции вернулись в трест. Правда, были потеряны люди, бывшие когда-то гордостью, разошлись стежки-дорожки приятелей, разбилась дружба, хотя, возможно, ее и не было.
После ужасной зимы все ожидали весны.
Весна в Питер приходит столь же незаметно, как и уходит зима. Нашу весну не назовешь яркой, головокружительной, с ошеломляющей синевой неба или с пронзительно-пьянящим воздухом. Сначала температура уже не опускается ниже нулевой отметки, снег постепенно тает, звенит мартовская капель, проливаясь с крыш домов на прохожих последними слезами уходящей зимы. Солнышко появляется чуть ли не каждый день. И вдруг – здрастьте-пожалуйста – опять грязно-серое небо, шквальный ветер, мокрый снег, грязь, слякоть. Но неприветливая весенняя погода не омрачает настроение. Приход весны всегда хороший повод устроить праздник. Потому даже последние морозы не мешают радоваться древнему языческому празднику – масленице и сжиганию соломенного чучела зимы. Нет силы, которая может помешать шуткам скоморохов, игрищам, хороводам, горячим блинам, согревающим напитками, они делают свое дело-праздник проходит весело и дружно. Нет силы, которая остановит смену времен года.
