Михаил Шварц
Остров надежды
– Элис, моя девочка… ты жива… ты здесь…
Элис, рыдая, уткнулась в её плечо, её маленькие руки обвили шею матери, и они сидели так, в тишине сада, пока слёзы смешивались с травой. Калден, стоя рядом, смотрел на них, и его глаза наполнились слезами, которых он не мог сдержать. Он опустился на колени, его рука осторожно коснулась плеча Элис, и она, отстранившись, посмотрела на него с удивлением, но без страха.
– Кто ты? – спросила она тихо, её голос был хриплым от слёз, но полным любопытства.
– Я Калден, – сказал он, голос его дрогнул, но он улыбнулся, впервые за годы искренне, без боли. – Друг твоей мамы. И, может, твой тоже, если ты позволишь.
Элис посмотрела на Лайру, её губы дрогнули в слабой улыбке. Лайра, плача и смеясь, обняла их обоих, и в этот момент тишина острова, шёпот моря и цветы в саду стали свидетелями их воссоединения – трогательного, полного любви, которое заставило бы сердце читателя сжаться от эмоций.
– Как ты выжила? – наконец спросила Лайра, отстранившись, её голос был тихим, но полным любви. – Как ты жила здесь одна?
Элис вытерла слёзы, её пальцы сжали ведёрко с рыбой.
– После того как те люди ушли, забрав тебя, я вышла из подвала, – сказала она просто, голос её был твёрдым, но дрожал от эмоций. – Я не знала, что делать, сидела на крыльце и плакала. Но потом пришли старейшины острова, Грета и Торин. Они ходили по домам после набега, проверяли, не нужна ли кому помощь. Они нашли меня плачущей на крыльце, и… они не смогли меня оставить. У них не было детей, и они взяли меня к себе, кормили, укрывали, учили. Они хорошо ко мне относились, как к своей дочери. Но я каждый день возвращалась сюда, в наш дом, ухаживала за садом, ловила рыбу, надеясь, что ты вернёшься. Я верила, что ты придёшь, мама. И вот ты здесь.
Лайра посмотрела на неё, слёзы снова потекли по её щекам, и она прижала Элис к себе, шепча:
– Ты такая сильная… я не думала, что ты сможешь…
Элис улыбнулась, её пальцы коснулись лица матери.
– Я знала, что ты придёшь, – сказала она тихо. – Ты обещала, и я ждала.
Позже, когда Элис уснула в своей комнате, где простая кровать была аккуратно застелена, а на подоконнике лежали камешки и ракушки, собранные у реки, Лайра и Калден сидели на веранде дома, глядя на море. Вечерний ветер трепал их волосы, а звёзды над ними казались бесчисленными, отражая свет в волнах. Лайра прижалась к нему, её голова лежала на его плече, а его рука обнимала её за талию.
– Ты видел её лицо? – тихо сказала она, голос её был полон любви и слёз. – Она ждала меня. Два года… она верила, что я вернусь.
Калден кивнул, его пальцы нежно провели по её волосам, и слёзы текли по его щекам, которых он не мог сдержать.
– Она невероятная, как ты, – сказал он, голос его был тёплым, но дрожал от эмоций. – И ты права – мы дома. Не только ты и Элис, но и я. Я не думал, что найду место, где смогу быть собой. Но с тобой… с вами… я понял, зачем выжил.
Лайра подняла взгляд, её глаза блестели от слёз, но она улыбнулась – нежно, с любовью.
– Ты останешься? – спросила она, голос её был тихим, но полным надежды.
Калден посмотрел на неё, и в его глазах зажглась любовь, которой он не знал годами. Он взял её лицо в ладони, вытирая её слёзы, и прошептал:
– Если ты хочешь, чтобы я остался, я останусь, – сказал он, голос его дрогнул, но был твёрдым. – Я хочу построить здесь жизнь с тобой, с Элис. Хочу быть тем, кем я был до Сэлендора – человеком, а не тенью. Это мой дом теперь, потому что ты здесь.
Она улыбнулась, её пальцы переплелись с его, и она прижалась к нему, шепча:
– Тогда оставайся. Мы будем ловить рыбу, чинить дом, растить Элис… вместе. Это будет наш остров надежды.
Калден кивнул, его губы коснулись её лба, и они сидели молча, слушая шёпот моря и звёзд, зная, что мрак Сэлендора остался позади, а впереди – новая жизнь, полная любви, которую они нашли друг в друге и в маленькой девочке, ждавшей их на крыльце.
