Ирина Риман
Принц на Новый год
Глава 5. Вещий сон
Димитрайос Третий
Праздничное дерево удалось, в комнате действительно стало уютнее. Принц смотрел на него сквозь прищур, как учила Надежда. Тогда лампочки превращались в цветные пятна и раскрашивали реальность не хуже, чем в мультфильме. Обед готовила хозяйка и, кажется, стеснялась своего поварского искусства. А Димитрайосу нравилась простая еда. Блюда, где больше пяти ингредиентов он искренне не понимал. Вкусы сливались в безумную мешанину и оставалось только догадываться, что именно ты ешь. А здесь просто сыр и тесто, нарезанное трубочками. Надежда назвала его макаронами. Звучало, как сапоги для верховой езды в Элладе, но принц даже не подумал в этом признаваться.
– Может, вы хотите куда-нибудь сходить? – с робкой улыбкой спросила хозяйка. – Например, в кино.
А это седло. Тоже мимо вложенного Надеждой смысла. Нужно пожаловаться магистрам в башню, чтобы доработали заклинание-переводчик. Или выучить иномирный язык и не мучиться. Димитрайосу хотелось чуть позже снова прибыть в гости. Хорошо здесь.
– А что там? В кино?
– Да то же самое, – Надежда глазами показала на чёрный прямоугольник телевизора, – только размером побольше. Стена дома в два этажа, а на ней мультфильм. Ой, можно же на «три-Дэ» пойти! Там выдают специальные очки. Надеваешь их, и перед глазами создаётся оптическая иллюзия объема. Почти магия. Надеюсь, вам понравится. Лишь бы билеты остались. А то не одни мы такие умные, кто на выходных решил развлечься. Пойдём, посмотрим?
Покидать гостеприимный дом было лениво. Принц пригрелся на диване, с наслаждением вытянул ноги и листал книгу с молчаливыми картинами. Фотографиями. Надежда не сразу, но разрешила её посмотреть. Странно, конечно. Обычно женщины гордились своими портретами и любили позировать художникам. Но, может быть, дело в самих портретах? Они создавались слишком быстро, по щелчку фотоаппарата, и получались неидеальными. Живыми и какими-то хрупкими в своей правдивости. Как сама Надежда.
– Если это доставит вам удовольствие, то пойдём.
– Безумно вежливый отказ, – расхохоталась девушка, а у Димитрайоса кончики ушей загорели. Он сделал что-то не то? – Я вижу, вас одолела сытая леность. Традиционное состояния для новогодних праздников, да. Аутентичное. Но я ещё и будущее могу предсказать. Вряд ли вам удавалось отдыхать в Элладе так, чтобы десять дней вообще ничего не делать, правда?
– Да, – кивнул принц и тоже рассмеялся. – Не удавалось. Не позволяли, если быть точным.
– Вот. Поэтому слушайте Надю-гадалку. Через пару дней вам гарантированно надоест сидеть на диване, и вы вспомните о «три-Дэ» фильме. Но билетов не будет. У нас так. Поэтому предлагаю забронировать места, скажем, на третье января.
– Купить заранее? – не понял принц. Броня ассоциировалась исключительно с пластинами на доспехах солдат.
– Нет, застолбить за собой место, занять. О, Боже мой. В общем, я всё сделаю.
– Хорошо, – улыбнулся он, – пойдём в кино третьего января. Я согласен.
Но пытка иномирным колоритом продолжалась.
– И вам не интересно, на какой фильм?
Так, с вежливыми отказами в местной культуре явно что-то не то. Димитрайос разволновался. Как ответить правильно?
Святые боги Эллады, дома он знал, как себя вести с девушками, а на Земле терялся. В отрочестве было проще подойти к юной принцессе со знаком внимания, чем выбрать фильм. Почему он вообще отдал инициативу? Почему не взял её на себя? Поход в кино – это же прогулка, верно? Он ничего не путает? Процесс перемещения из дома в город и возвращение обратно под руку с девушкой во всех мирах должен называться одинаково. А он сидит на диване и хлопает глазами. «Тоже мне мужчина», – сказала бы покойная матушка.
– Мне интересно, – сказал он, неосознанно вытягивая спину и расправляя плечи. – Вы позволите выбрать для вас фильм?
– А давайте, – Надежда ловким движением развернула к нему пластину с экраном, как у телевизора. Смартфон, кажется. Артефакт для связи. – Здесь афиша кинотеатров. Список фильмов и время, в какое они идут. Не заморачивайтесь, утро или вечер. Просто ткните пальцем в тот фильм, которым вам приглянется. А я попробую угадать ваш вкус.
Её глаза горели так, что не оставляли сомнений. Ещё одна игра для двоих. Влюбленные в Элладе загадывали по цвету костюмов, сложатся ли у них отношения. Если придут на бал в одном и том же, значит, всё в порядке. Совпадают. А тут фильмы, которых Димитрайос никогда не видел. Ответственный предстоит выбор.
– Вам помочь с телефоном?
– Нет, я понял, что нужно мотать, как пряжу в мотке.
Принц поставил палец на низ экрана и повёл вверх. Картинка сдвинулась. Забавно, что не вылетела из артефакта и не переползла на заднюю крышку. Димитрайос даже перевернул смартфон, чтобы посмотреть, а переводчик уже бубнил вслух надписи под картинками: «Камуфляж и шпионаж, Холоп, Фиксики, Джуманджи». Наугад выбирать? По картинам определяться? Ванна с кровью и отрезанной копной женских волос явно мимо. Лицо со шрамами тоже. На войну смотреть не хотелось. Если боги милостивы, то в Элладе сейчас не звенят мечи и не льётся кровь.
– Неидеальный мужчина, – у Димитрайоса даже сердце замерло. То, что нужно! – Предлагаю его.
– Однако. А позвольте спросить. Почему?
Если он правильно понял суть движущихся картинок в чёрном ящике, то они заменяли книги. Обучали. И фильм с таким названием – лучшее пособие по отношениям. Димитрайос надеялся, что после станет после него увереннее, и больше не будет чувствовать жар во всем теле от случайно брошенных Надеждой взглядов из-под ресниц. Но нужно что-то отвечать. Принц задержал дыхание и словно в пропасть прыгнул.
– Там на картине мужчина выглядывает из коробки, как из двери в другой мир, а рядом девушка. Мне кажется, это о нас.
Надежда улыбнулась и вся словно засияла изнутри.
На это можно смотреть бесконечно. Никогда не надоест.
***
Вечером они сели смотреть другой фильм.
– Извините, Димитрайос, – хозяйка надорвала шуршащий мешок с чем-то остро пахнущим и устроилась на диване, – телевизор у меня старый, «три-Дэ» не будет, но магию я вам покажу. «Морозко». История о двух девушках и добром волшебнике.
– Я вроде тоже не злой, – нахмурился принц.
– Вы – душка, – расхохоталась Надежда. Понять бы ещё похвалила или поругала. – «Добрый» наш Морозко с некоторыми оговорками. Героиня насмерть посреди леса замерзает, а он ходит вокруг и спрашивает: «Тепло ль тебе девица, тепло ль тебе красная?» В некоторых сказках весьма своеобразный юмор и жёсткий воспитательный посыл. Например, здесь зашифровано, что предать могут даже близкие люди, а даром ничего не даётся. Хочешь чего-то достичь? Начни с себя. Вырасти внутри, стань лучше.
И снова в точку. Магии на Земле не было, но нечто такое в воздухе витало, что предугадывало желания. Димитрайос сколько не прищуривался, переходя на внутреннее зрение, а ничего не заметил. Текло электричество по проводам, смартфон испускал волны, город фонил ровным шумом. Синим. Энергия других цветов не попадалась. Только та, что наполнена разумом. «Технологиями», – поправлял себя принц. Холодная красота, колючая. Как она встретила Димитрайоса ледяной стужей, так и не отпускала. Оставалось держаться от сильных источников подальше и не смотреть на мир сквозь прищур слишком часто.
– Морозко ближе к концу появится, – предупредила хозяйка, включая телевизор, – сначала будет лето. Но давайте смотреть.
Пакет шуршал громче, чем звучала музыка. Принц с любопытством потянулся, и хозяйка тут же предложила:
– Чипсы. Будете?
Чего он на Земле уже только не пробовал, а живот не болел. Ломкие пластинки густо обсыпали солью и специями. Всё это таяло на языке и напоминало о доме. Королевский повар увлекался причудливыми вкусами. Ему бы точно приглянулась идея есть специи прямо так. Без блюд.
А ещё, доставая из пакета по одной пластине, можно было садиться к Надежде всё ближе и ближе. Она не возражала. И пока расстояние между ними измерялось объёмом свободного воздуха, принц тоже не смущался. Такая умиротворяющая музыка лилась из телевизора, такие красивые пейзажи разворачивались. Вот бы девушка увлеклась и позволила коснуться её бедром.
«Ловелас, – возмутилась покойная матушка прямо в мыслях. – Сколько я тебя учила? Тело нужно слушать в последнюю очередь. Сначала душу».
Куда его спрятать, тело-то?
Димитрайоса так тянуло к Надежде, что ещё немного, и он отпустит вожжи. Позволит вожделению завладеть собой. Но тогда душу точно не услышать. Ни свою, ни девушки, сидящей рядом. А вдруг она против даже невинных прикосновений? Вдруг всё напрасно?
Хотя её глаза говорили «да». Принц надеялся, что верно разгадал ту невидимую магию, что творилась между ними. Именно здесь начиналась мужская ответственность. Девушка будет ждать, так природой заложено во всех мирах. Только ему решать, достаточно ли велика симпатия, чтобы стать поводом для чувств? Переросла ли она ту точку, где между мужчиной и женщиной лишь осторожность и больше ничего?
Святые боги Эллады, зачем он читал столько книг? Почему провел половину жизни в библиотеке? Ответ уже просился на язык. Отец сказал, что сам выберет жену для сына и будущую королеву. А раз так, то все ухаживания Димитрайоса за женщинами дальше танцев на балу не заходили. Бессмысленно. А потому подло.
«Никогда и никому не давай пустых надежд».
А себе можно? Раз уж решил брать королевство в свои руки, то и жениться стоит на той, кого выберет сердце. Насколько эта надежда пустая?
Пришедший в голову ответ снова не понравился. Нельзя мешать королевскую кровь с «простой». Дети родятся с ослабевшим даром. Не смогут удержать власть и династия угаснет. Значит, никаких ухаживаний за землянкой.
Димитрайосу стало больно. Зачем во Вселенной всё так сложно?
– Как вам фильм? – с тревогой спросила Надежда. – Не понравился? Скучный?
– Нет, фильм хороший, давайте смотреть. А есть ещё чипсы?
– Конечно, – хозяйка достала второй пакет. – Угощайтесь. Серьёзное пиршество будет завтра, а пока еда на скорую руку. Я решила поберечь кулинарные силы, да и просто люблю сидя перед телевизором чем-то хрустеть.
Принц не возражал. Не до изысков высокой кухни. Слишком тяжелые мысли роились в голове.
Магию в фильме показывали плохо. Дело даже не в том, что напрочь уничтожили логику движения энергетических потоков, всё просто смешали в одну кучу. Трансформация из человека в медведя и обратно без повреждений одежды, надоевшие байки о продуктах из воздуха, бесполезная трата магического дара на развешивание снега по веткам. Ладно бы из любви к искусству, но кто видит замороженное дерево в лесу?
Воспитание, правда, было. Досталось не только ленивой сестре героини, но и главному герою. Неполная трансформация в зверя – отдельная пытка. Димитрайос морщился, представляя, как сложно внутри тела идут процессы и сколько страданий причиняют. Но главное, что опасный эксперимент закончился благополучно. В представлении землян, конечно.
– Давайте спать, – Надежда отвернулась, чтобы зевнуть. – Завтра во всех смыслах непростой день.
– Хорошо, я сам себе постелю, – ответил Димитраойс, чувствуя, что начинает привыкать к другому миру.
***
Элладийские трубы трубили над головой, глава палаты геронтов объявлял начало поединка. Димитрайос стоял на арене в парадном камзоле. Магам не нужны доспехи, но и такой наряд – перебор. Слишком вычурно, слишком помпезно для смертельной схватки. Победитель получает всё, а проигравший застывает камнем на песке или превращается в пыль. Но что-то сегодня пошло не так. Принц взглядом скользил по лицам придворных и не находил среди них Надежду. Жена бросила его? Обещала прийти и не сдержала слово.
Да, они женаты. Сон воспринимался сном не так явно, как эта мысль. Иномирная спутница ускользала отрезом шёлка из рук. Смеялась где-то вдалеке. Его спасение. Его единственная надежда на чудо.
– К барьеру, господа! Да начнётся бой.
Кто там напротив – не разглядеть. Сон укутал реальность плотным облаком, и только звонкий смех ещё вёл за собой. Золотой вспышкой мелькнул свадебный браслет. Тот артефакт, что связывает супругов навсегда. Когда Димитрайос успел достать его из сокровищницы? Мама носила. Среди завитушек на гравировке рядом с десятками других имён есть их с отцом. Династия меролингов.
Он должен вспомнить заклинание. Осталось мгновение до удара противника. Почему щита нет? Димитрайос только что его поставил. Исчез.
Зрители затихли. Ждали. Жена ушла, теперь ничего не получится.
Узурпатор ударил зелёной молнией с небес. Рот наполнился жаром, дыхание кончилось. Сейчас тело разорвёт от боли!
Димитрайос вздрогнул и открыл глаза. Дышалось тяжело. Будто в груди на самом деле осталась дыра от смертельного заклинания. Рассветный воздух недвижимо висел в комнате, синее облако электрической энергии колыхалось у стены, где горела гирлянда. Надежда ушла спать и забыла выключить, а принц не сообразил, как это сделать. Наверное, мельтешащие огни и навели кошмары.
Но к видениям стоило прислушаться. «Всё, что должно случиться, уже есть в твоей голове, – говорил наставник. – И лишь во сне в ту часть сознания удаётся заглянуть». Григориус был предсказателем. Умел толковать сны и писал пространные стихи о грядущем. Жаль, не предупредил об отречении отца. Не хотелось думать, что специально умолчал. Принц до сих пор боролся с желанием подозревать в предательстве вообще всех придворных. Кому-то нужно верить. Почему не Григориусу?
Старик его вырастил. Был первым, кто отнимал у мальчика в короне игрушки и выдавал книги. Он изо всех сил старался поддержать магический потенциал Димитрайоса, развить его. Зачем, если собирался убить? Не сходилось. Не верилось.
– Нужно поговорить, – прошептал принц, откинул одеяло и встал с дивана.
Надежда крепко спала в другой комнате. Чтобы её не беспокоить, Димитрайос надел штаны, набросил на плечи тёплую кофту и вышел на балкон.
«Лоджию», – как поправляла его хозяйка.
Принц разницы между застеклённым и незастеклённым балконом не видел, но если лоджия – это ещё и место, где хранятся ненужные вещи, то почему бы не завести для неё отдельное слово?
Магический резерв до сих пор почти пуст. Силы хватило на простой купол тепла, но Димитрайос всё равно зябко повёл плечами. Морозно. Снаружи на балконе наледь, внутри искристые узоры на стекле. Зимняя сказка, как она есть. А в Элладе лето.
– Спиритус видалус те ира деи, – читал принц заклинание и рисовал рамку портала прямо на стекле. Домой не перенесётся, но с наставником увидится.
Золотая линия контура вспухла и раздалась вширь. Когда свечение угасло, внутри открылась гостиная с очагом. Григориус сидел в кресле.
– Доброго здоровья, – с улыбкой поприветствовал его наследник трона.
– Ваше Высочество, – старик с удивительной для его возраста прытью поднялся из кресла и подошёл к стене с порталом. – Вы с ума сошли? А если бы здесь стояли боевые маги с приказом арестовать вас?
– Меня ищут? Где отец? Как он себя чувствует?
Если война и бушевала в Элладе, то до башни и покоев Григориуса явно не докатилась. В очаге умиротворяюще потрескивали дрова, стол ломился от яств. Наставник казался скорее сонным, чем обеспокоенным, но говорил быстро и твёрдо:
– За вашу голову назначена награда. Палата геронтов расколота надвое. Кассиус с приближёнными отказался признавать власть узурпатора. На троне Лавр, ваш отец в изгнании. Палата уже издала закон, запрещающий ему покидать пределы южной резиденции.
– Тюрьмы на острове?
– Да, мой мальчик. Той самой крепости, откуда теперь Его Величеству без магических сил не выбраться. Но твой отец ещё крепок духом. Единственная его забота – ты. Что за мир я вижу у тебя за плечами?
– Один из многих, – осторожно ответил принц. – Здесь безопасно.
– Погоня не отправилась за тобой?
– Нет, мне хватило ума и сил намертво запечатать портал, – Димитрайос немного выставил раненное плечо вперёд, – убийца не прошёл следом.
– Я предупреждал тебя, – нахмурился Григориус. – Маленькая династия – слишком уязвимая династия. Будь кроме тебя пятнадцать наследников в очереди, никто бы не отважился на переворот.
– Я хочу поединка. Устройте его мне, наставник, отправьте вызов узурпатору.
– Нет, – качнул седой головой старик. – Лавр примет вызов и сразу же убьёт тебя. Из портала не успеешь выйти. Подожди, пока Кассиус справится с переворотом. Подавит мятеж.
– Тогда я стану ему не нужен, – усмехнулся Димитрайос.
– Нет, ты не прав, – наставник зашептал, оглядываясь на стены, у которых, как известно, слишком часто вырастали уши, – есть тайный сговор магов. Мы поклялись защищать династию. Не появись ты сегодня в покоях, я бы завтра сам отправился в путешествие по мирам. Искать твой след. Сейчас слишком опасно, но позже Кассиус отдаст приказ вернуть тебя. Вернуть тебя и власть в твои руки. Понимаешь?
– Зачем ему такая щедрость? Почему он сам не сядет на трон, когда он во второй раз освободится?
– Кассиус магически слаб, – напомнил наставник, – народ его не примет. Я учил тебя, что династия – это не просто короли и королевы, это устоявшийся порядок вещей, стабильность. Та часть незыблемого, которую не стоит разрушать. Лавр – дрянной правитель. Он жаден, глуп, очень зол и жесток. Не дай ему растерзать Элладу. Сохрани свою жизнь и позволь нам помочь.
Димитрайос стоял на ледяном балконе молча. От тепла магического купола узоры на стекле плавились, текли холодными слезами. Складно говорил наставник, хотелось верить, но стоило ли? За наследника всю жизнь решали другие. Вот и теперь не давали шанса. Тайный сговор магов, Кассиус с приближёнными.
«Нет, я сам», – должен был сказать принц. Признаться в том, что собирается получить новую силу и настоять на поединке. Но он поступил по-другому:
– Хорошо, наставник. Я сделаю то, что вы с Кассиусом от меня ждёте.
Пусть думают именно так. Пока резерв пуст, ничего другого не остаётся. Слишком рано перечить Григориусу. Сейчас он полезен, как союзник. И как ценный источник информации.
– Правильно, мой мальчик, – выдохнул старик, – да благословят тебя боги Эллады. Я верил, я не сомневался.
– Наставник, я хотел спросить.
– Конечно. Слушаю.
– А где сейчас свадебные браслеты?
Лицо старика вытянулось, морщины на лбу разгладились.
– Зачем они тебе? Неужели сбежал не один?
Ага. Тайная возлюбленная наследника покинула Элладу вместе с ним, и теперь Димитрайос планировал свадьбу. Увы, нет. Это не так.
– Я видел браслеты во сне. Клянусь, это что-то значит. Расскажите о них, пожалуйста.
– Хорошо, – Григориус вернулся в кресло и развернул его так, чтобы лучше видеть портальное окно. – Слушай. Браслеты – парный артефакт. Он связывает жизнь супругов воедино. Не просто же так я тебе с отрочества по-стариковски кряхтел, что пора присматривать невесту. Слабая королева уничтожит династию, а сильная возвысит её. Твой отец уже отрёкся, браслеты лежат не в сокровищнице, а в личном хранилище Лавра. Достать их оттуда? Ты готов назвать имя избранницы?
Не готов. Волнение жаром обдавало лицо и опутывало слабостью ноги. Так же, как во сне, что-то очень важное крутилось в сознании, но никак не проявлялось целиком. Браслеты, невеста, Надежда.
– Я не ходил к ней с предложением, – едва слышно пробормотал принц, – мы знакомы-то всего два дня.
– Иногда и двух ударов сердца достаточно, – улыбнулся наставник. – Слушай его, оно не обманет.
Уже обмануло. Привело к той, на ком наследник трона Эллады никак не мог жениться. Жестоко посмеялось над ним.
– Ты проверь её потенциал, – продолжал улыбаться Григориус. – Если он равен твоему или чуть меньше, это даст тебе преимущество на поединке.
– Какое? – в груди затеплилось предчувствие разгадки.
– Возвращайся домой, мальчик, – ласково сказал наставник, – вместе с избранницей. Я всё вам покажу.
– Я подумаю. Мне нужно время. Доброго здоровья, до встречи.
Димитрайос стёр ладонью портальное окно и схватился за голову.
Безумие. Никогда у жительницы обезмагиченного мира не будет потенциала. Ему неоткуда взяться. На Землю не падала звезда, отец не спасал здесь свою дочь, легенда не повторилась.
«А если попробовать? – будто кто-то шепнул на ухо. – Что ты теряешь?»
Глава 6. «Ирония судьбы, или С лёгким паром!»
Надежда
Как бы я не чувствовала себя накануне, но утром тридцать первого декабря при любой погоде и в любой ситуации я просыпалась с мистическим предвкушением чуда. По-настоящему волшебным настроением. Хотелось порхать по квартире, творить праздничный ужин, смотреть по телевизору любимые фильмы и мурлыкать под нос восторженные глупости. «Птица счастья завтрашнего дня прилетела, крыльями звеня. Выбери меня, выбери меня, птица счастья завтрашнего дня».
Не совсем новогоднее, но в точку. А что у нас по первому каналу? Где мои «Чародеи»? В прошлом году эти телевизионные редиски, эти нехорошие люди в руководстве каналов решили, что «Ирония судьбы» всем приелась. Ага. Революцию устроили. Практически забрались на броневик и сказали: «Хватит это терпеть!» И не показали любимый фильм.
Наивные. Не у одной у меня салаты резко перестали резаться и вкус зелёного горошка пропал. Нельзя посягать на святое! Это же условный рефлекс. Тук-тук-тук ножом по разделочной доске, а на заднем плане: «Какая гадость. Какая гадость эта ваша заливная рыба». Но я вышла из положения. Включила фильм с ноутбука и наслаждалась пьяным Ипполитом с его увековеченным: «О. Тёпленькая пошла».
Боже мой. Стоит вспомнить – и уже хорошо. А ведь ещё Димитрайос не проснулся. Я одна сидела на кухне. Это значило, что моё состояние приближалось к нирване. Не знаю, как другие женщины, а я в редкие моменты единения с процессом приготовления пищи чувствовала себя по-настоящему комфортно. Будто все гендерные стереотипы и общественные установки выполнены, а на заднем плане кто-то неистово мне аплодирует. «Молодец, Надя, так держать Надя». И я такая ручкой машу, как Марфа Васильевна из «Ивана Васильевича». Ой, ну что вы, что вы.
Кажется, я беззвучно хохотала сама над собой. Но вдруг встала и пошла проверить варится ли куриное мясо. Говядину ещё нужно поставить на «Гранатовый браслет» и в десятый раз заглянуть в меню. Оливье-то делать? Всё на него есть. Я вроде собиралась забить на обязательный салат, но вспомнила про финт телевизионщиков с «Иронией судьбы». Нет, будет уже не то. Оливье к исполнению обязателен! Значит, на третью конфорку нужно поставить кастрюлю и накидать туда овощей.
– И уносят меня, и уносят меня, – подпевала я «Чародеям», – в звенящую снежную даль три белых коня, эх, три белых коня: декабрь, январь и февраль.
– Доброе утро, Надежда.
Я чуть консервным ножом не порезалась. Обернулась с величайшей осторожностью и увидела в дверях принца. Его высочайшее королевское Высочество оделся на праздник. Один из купленных в ТЦ костюмов сидел на нём идеально. Куда там земным мужчинам? Да они всей толпой рядом не стояли. Даже модели из глянца. Даже признанные голливудские красавцы меркли, тускнели и уходили в сторонку рыдать от обиды.
– Вам очень идёт, – героически выговорила я.
– Спасибо, – принц на этот раз не смутился. Чувствовал, насколько хорош? Ему можно. Ему нужно. – Вы готовите? Так рано? Вам помочь?
– Так рано, потому что это ещё одна традиция, – улыбнулась я, до сих пор разглядывая аристократическую тонкую клетку на дорогой шерсти костюма. – Тридцать первого декабря хозяйки просыпаются ни свет, ни заря, закидывают в кипяток куриные яйца и строгают солёные огурцы тонкой соломкой. Блюд очень много. Гораздо больше, чем обычно готовится. Если начать вечером, то можно не успеть. А ещё наряжаться. Видите, я в домашнем платье и в фартуке?
– Мне тоже переодеться? – с готовностью отозвался принц.
– Нет, вам не нужно. Ходите так. Только фартук наденьте, если собираетесь сидеть со мной на кухне. «Чародеев» можно посмотреть, – я ткнула ножом в сторону включенного телевизора. – Ещё одна сказка. Тоже зимняя и тоже добрая.
– Вот о магии я с вами и хотел поговорить, – Димитрайос стал очень серьёзным. – Вы не слишком заняты сейчас?
– Нет, я вас слушаю.
Тревожно кольнуло под сердцем. Неужели магическая реабилитация закончилась, и принц уедет прямо сейчас?
– Артефакты, что я вам подарил, – медленно выговорил Димитрайос. – Мне крайне неловко, но не могли бы вы позволить воспользоваться одним из них?
Уф, я аж выдохнула. Всего-то? Я уже страху натерпелась от предстоящего расставания, а принц соскучился по магическим девайсам.
– Конечно. О чём речь? Я их принесу. Убрала в шкатулку только ради того, чтобы не потерять. Минутку.
Вернулась я быстрее. Достала из шкафа и поставила перед иномирным гостем мамину шкатулку для драгоценностей. Три года пустовала и вот пригодилась.
– Кулон скрытого видения, – Димитрайос ловко выдернул из кучи нужную вещицу. – В него вложена частица упавшей звезды. Сама по себе она ничего не делает, но если связать с парой заклинаний, то покажет глубину магического резерва. Я хочу проверить свой.
– Сдать контрольные анализы, – кивнула я. – Проверить, как проходит восстановление.
– Да, – хмуро кивнул принц под бубнёж переводчика. – Это быстро. Вы тоже можете посмотреть. Чем горячее кулон, тем больше силы маг способен зачерпнуть из окружающего пространства. Осторожно. На мне кулон будет горячим. Должен быть.
Ценное уточнение. Никогда не чувствовала в себе отчаянной смелости снимать раскалённую крышку с кастрюли голыми руками. Но сейчас любопытство взяло вверх. Димитрайос повесил на шею прозрачную каплю с тёмной сердцевиной. Никаких дополнительных спецэффектов не последовало. Кулон дважды качнулся и замер.
– Проверяйте, – разрешил иномирный маг.
Я трогала его, слегка постукивая подушечками пальцев.
– Горячий. Как печёный картофель на углях.
– Да, – Димитрайос взялся за него гораздо смелее. – Всё в порядке. Резерв от перехода не пострадал.
Он хотел ещё что-то сказать. Сидел весь такой задумчивый и, кажется, подбирал слова.
– А вы не желаете попробовать?
– Я уже трогала.
– Нет, я имею в виду измерение вашего резерва.
– Ох, – фыркнула я. – Ну если так хочется. В порядке эксперимента, смеха ради и всё такое, то давайте надену кулон. Никакого потенциала у меня нет. Откуда ему взяться на Земле?
Но в груди уже точил червячок. А вдруг? Случилась бы новогодняя сказка и простая помощница руководителя из госконторы оказалась настоящей волшебницей. Прилетали же к нам метеориты. Если мутация, ведущая к магическим способностям, случилась в одном мире, то почему бы ей не повториться в другом?
Я уверенно повесила на шею каплю-индикатор. Сейчас устройство откалибруется, настроится и выдаст результат. Что-то от волнения психосоматика пошла. Грудь под кулоном ощутимо пекло. «Эх, Надежда, не выдавай желаемое за действительное!»
– Проверяйте, – каким-то чужим и холодным тоном приказал Димитрайос.
Ладно. Эксперимент же. Чего бояться?
Я схватилась за кулон и взвизгнула от боли. На пальцах остался красный след. Я тут же метнулась к холодильнику за пантенолом, не особо задумываясь, что делать. На уровне рефлексов уже. Пена от ожогов легла на мою красную ладошку, облегчая жжение. Потрясающая вещь! Я как-то обварила себе ноги кипящим молоком. Только пантенолом и спаслась. Даже следов не осталось.
Вот и сейчас – сначала намазала, только потом задумалась, где успела ожог получить. Кулон валялся на полу, там куда я его уронила. И зачем вообще себя проверяла? Смеха ради? Надеялась на чудо? Ну вот оно тебе, на, получи и распишись!
Мысли медленно приходили в порядок.
– У меня два варианта, Димитрайос, – я сглотнула комок в горле и посмотрела на более чем удивлённого иномирянина. – Либо ваш индикатор магспособностей дал сбой из-за абсолютного отсутствия магии на Земле. Либо…
– У вас невероятный по объёму магический резерв, – ответил принц. – Настолько огромный, что артефакт оставил ожог на вашей руке, Надежда.
– Откуда? – я нервно рассмеялась, но чувствовала себя почему-то глупо. – Откуда резерв, если нет магии?
С-с-с-с! Болит, зараза, и чудо-пантенол не помогает! Как теперь салаты резать? Левой рукой?
– Я не знаю, – ответил Димитрайос. – На Элладе магии тоже не было, пока звезда не упала. И так бы оставалось, пока кто-нибудь не догадался использовать дар.
Я сразу вспомнила о земных экстрасенсах. Неужели среди них были настоящие маги? Но почему не раскрыли себя? Почему позволяли обывателям насмехаться над ними, как над шарлатанами? Ответ вертелся на языке, и я почти смогла его поймать. Просто же всё. Обнаружив «настоящих», спецслужбы обязательно пустят их в оборот. Или как черти из табакерки выпрыгнут современные религиозные фанатики. Тех хлебом не корми, дай кого-нибудь сжечь на костре. Вот наши маги и защищаются, прикидываясь актёрами в шоу. Жесть.
– Однако ваш резерв уникален как минимум для пяти миров, – продолжал принц. – Я не слышал, чтобы кулон кого-нибудь обжигал. Либо это ваша особенность. Изюминка, как говорят в телевизоре. Либо за годы консервации магического дара резерв вырос абсолютно у всех людей.
– Проверить же можно, – предложила я, а самой не хотелось надевать кулон на шею ещё кому-нибудь. Можно побыть уникальной хотя бы пару дней? Ну пожалуйста. Я настолько серая мышь и стандартный обыватель, что самой противно. А магия – это ого-го какая изюминка. Это целый кекс!
– Да, конечно! – немедленно подхватил дурацкую идею Димитрайос. – Начать стоит с ваших родителей! – Но на моё счастье быстро сдулся. – Потом обойти родственников, друзей, – голос звучал всё тише и обреченнее.
– Случайных знакомых за все двадцать с лишним лет жизни, – решила добить его я. – Думаю, человек пятьсот наберётся. Вы уверены, что хотите тратить на это время? Думаете, дар передаётся не только по наследству, но и воздушно-капельным путём?
– Нет, совершенно точно нет, – принц взъерошил волосы, до этого лежащие в идеальном порядке. – Ваших родителей нет на месте, да и кто мне поверит? Уйдёт явно больше, чем десять дней. И что потом с этим делать? Посольство открывать? Нет. Лучше мы займёмся вашим резервом. Попробуем накачать его силой из внешнего источника и, например, вылечить вашу рану. Вы позволите?
– Пантенол прекрасно справится, – я опять же на рефлексе спрятала руку за спину. – Наше лекарство. Вы только не подумайте, что хочу вас обидеть. Вовсе нет. Спасибо, что исцелили шрам на моём колене, это впечатляет. Но ведь на такие действия требуется энергия? Если постоянно расходовать её на меня, то вы не скоро восстановитесь.
«Вот бы он вечно сидел в твоей квартире», – шепнул мне на ухо аналог внутренней богини из «Пятьдесят оттенков серого», но я велела этой конченной эгоистке заткнуться. У Димитрайоса дома проблемы. Ему нужно назад.
– Мой резерв восстанавливается сам, – принц улыбался так, будто объяснял первокласснице прописные истины. Чёрт, а ведь так оно и было! С лёгкой руки иномирного гостя я стала магом и получала первые уроки. – Процесс давно отлажен. Энергия черпается из естественных природных процессов. Чтобы вы понимали – это как для вашего тела поспать. Незаметно, неотвратимо и очень эффективно. Но с вашим личным магическим резервом почему-то не срабатывает.
