Надежда Ивановна Арусева
Тихий омут – индивидуальные черти
– И все? Ничего про Огурцова больше не говорила? Не жаловалась? Может она ревновала его? Он мужчина незаурядной внешности. Не может быть, чтобы повода не давал.
– Можете мне не верить, – даже слегка обиделась Эльза Серафимовна, – но он с этой внешностью всю жизнь прожил и к ней привык. Вот, например, наша Лена Фоменко ему очень даже симпатизировала, я бы даже сказала – нескромно заигрывала, а он кроме Жени вообще никого не замечает.
– Так уж и не замечает, – пробормотал себе под нос Коваленко и сказал громче, – вы мне очень помогли, спасибо. Можете мне сюда еще Фоменко пригласить?
Фоменко ничего нового не сказала. Только добавила, что это Огурцов проявлял к ней недюжинный интерес, но Лена мужчин у подруг не уводит, дала ему от ворот поворот. Ревновала ли Пахомова? Конечно, нет! Чтобы ревновать нужно чувства иметь. А Пахомова холодная, как рыба! Что он в ней вообще нашел? Однако, с тех пор как Огурцов в командировку уехал, Евгения сама не своя ходит. Слова из Фоменко клещами вытягивать не пришлось, а уж вопросы вообще потекли бурным потоком.
– А что? Между ними что-то произошло? Он от нее сбежал и она его теперь с полицией ищет? Или она его убила из ревности? Ха-ха, – рассмеялась над своей шуткой Лена. – Не может быть! Она вообще ни на какие эмоции не способна. Сколько у нас на работе авралов было, сколько клиентов скандальных! А она работает как автомат и к любому подход найдет. Этого у нее не отнимешь. Вот на нее даже начальник прикрикнуть не может – не за что. Только что по воде не ходит! Вот не люблю я таких! Вроде бы приличный человек, а что у нее в душе делается неизвестно. Какие черти водятся? Она такая белая, пушистая, а иногда как зыркнет! Может она маньяк?
Коваленко понял, что самые невообразимые слухи поползут по офису, как только Лена выйдет из кабинета.
Так и произошло. Следующим собеседником следователя оказался незваный Кузнецов, доброжелатель и добровольный помощник следствия.
– Вы меня не приглашали, но остаться в стороне я не могу. Не знаю, по какому поводу вы интересуетесь Пахомовой, – он сделал паузу, приглашая следователя поделиться информацией, не дождался и продолжил, – но я считаю своим долгом заявить вам конфиденциально, что в нашей фирме все значительные заказы всегда получает именно она. Зная ее посредственные способности, я считаю, что у нее интимные отношения с нашим директором. Кроме того Смоляков, приятель шефа, каждый день к ней заглядывает. Да она тут хвостом крутит… Мы работаем, работаем, а все заказы ей. Она даже на квартиру за каких-то несколько лет накопила. С каких это доходов? Подчеркиваю, это строго конфиденциально.
Кузнецов доверительно склонялся через стол к Коваленко, подмигивал, старательно выговаривал слово «конфиденциально» через «э». Видимо он считал, что это «э» добавляло вес его доносу.
– Кроме того, она проявляет странную заинтересованность в строительстве. Ездит на строящиеся объекты. Что ей там делать? Сдала проект и успокойся! Там прораб есть. А она проверяет, чтобы отклонений от проекта не было. Вы знаете, что наши клиенты люди не бедные, я думаю, ей за особое внимание наличкой доплачивают. Заказчики сразу просят, чтобы Пахомова им проект делала. А она стройматериалы выбирает отечественные, в ущерб интересам компании. Клиент экономит на стройматериалах, а нам это не выгодно. За работу с дорогими импортными материалами мы берем дороже.
Кузнецов распалялся все больше и больше, ратуя за благосостояние родной фирмы, но Коваленко его одернул:
– Спасибо за содействие, но этими вопросами занимаюсь не я, но я передам ваши сведения в соответствующие инстанции.
Кузнецов сразу что-то замямлил про то, что он может и ошибаться. Сообразил, что если компанию проверять начнут, то обязательно что-нибудь интересное выплывет. А уж у этого Кузнецова точно рыльце в пушку.
Никаких полезных сведений Коваленко из этого офиса не вынес. Понял только, что Пахомова женщина положительная, умная и очень выдержанная. Идеальная. Такая вполне способна хладнокровно добавить яд в вино сопернице.
ГЛАВА 9. Репутация компании – наше всё
Следователь ушел, оставив после себя интригу. Не было в офисе компании «Мой дом» человека, который не ломал бы голову – что такое натворила Пахомова, если к ней проявляет интерес следственный комитет. Не стал исключением и Барандин. Вся эта ситуация беспокоила его своей неясностью, требовался дружеский совет. Советчика искать не пришлось.
– Мне эта твоя Пахомова всегда не нравилась. Зачем ты эту соплячку начальницей поставил? Какой из нее начальник проектного отдела? – вещал Смоляков-Жабер. – Тебе, конечно, видней, ты профессионал. Но у тебя солидней сотрудники есть. Тот же Кузнецов. Сколько лет мужик у тебя работает, преданный, умный, к клиентам подход находить умеет. И интересы компании блюдет в отличие от твоей Женьки.
– Какая она моя! Сам удивляюсь, о чем только думал! – соглашался Барандин.
– Так хоть теперь мозгами пораскинь хорошенько и умного человека послушай. Ты знаешь, мне от тебя ничего не надо, я тебе плохого не посоветую. Сейчас этот следак рыжий сюда дорожку протопчет и ты всех клиентов растеряешь. Кто поверит, что это не твоей фирмой органы интересуются? Век не отмоешься.
– И что делать? Понизить или в филиал куда-нибудь отправить?
– Уволить! Что тут думать! Ты ей легко замену найдешь! А вот клиентов наработать и репутацию восстановить – это дело не одного года.
Смоляков решительно настаивал на увольнении Жени. Пусть не строит из себя королеву. Смоляков два раза дружбу не предлагает. Пусть теперь она к нему придет и попросит повлиять на шефа. А он, Смоляков, посмотрит – стоит ли ей помочь? Все от ее поведения будет зависеть.
Через два часа после ухода следователя Барандин снова вызвал Женю к себе:
– Поймите, Женечка, я не знаю, что там у вас произошло, и я не сомневаюсь в вашей порядочности, но у нас большая фирма и солидные клиенты, я не могу подвергать риску нашу репутацию. Срыв любого проекта для нас – катастрофа! Не мне вам объяснять. Поэтому вы сами должны уволиться, не заставляя меня совершать такой неприглядный поступок.
Это был удар ниже пояса. Женя еле сдержалась, чтобы не зареветь от обиды. А если вспомнить прошлогоднюю растрату, на которую закрыла глаза и бухгалтерия и юридический отдел? Тогда все сотрудники квартальную премию не получили – долг шефа покрывали. А скандал с тайскими массажистками? Тогда голая задница шефа попала в объектив журналистских камер. Конечно, его задницу и лысину в полоборота узнали немногие. Но самое главное, что среди них оказалась, отсутствовавшая на празднике жизни, супруга шефа. Она и устроила такой шум, о котором журналисты могли только мечтать. И ничего, репутация выдержала!
А Женя столько сил отдала этой неблагодарной компании!
Сразу при выходе из кабинета шефа ошарашенную Женю приняла в дружеские объятия Лена Фоменко:
– Жень, мы здесь все просто в ужасе! – она выкатывала глаза и взахлеб возмущалась. – Полиции заняться больше нечем?! Рыжий этот под простачка косит, а глазки колючие… Все про тебя и твоего Огурцова расспрашивал. Что ж такое стряслось?
Она едва сдерживала любопытство. Женя молчала, и Фоменко искала повод задержать Женю и выпытать, зачем приходил следователь.
– Я вижу, что ты сама не своя и знаю, что нам нужно делать! Нам нужно выпить! – ляпнула Лена, не надеясь, что Женя согласится – никогда не соглашалась.
Женя подумала, что ей следует сейчас же забрать вещи из кабинета, чтобы сократить до минимума свое пребывание здесь. Завтра останется только прийти за расчетом… Она пыталась казаться спокойной, но не получалось, щеки горели, руки мелко дрожали, мысли путались:
«Разве так бывает!? Столько унижений за несколько дней! Любимый говорит, что на самом деле никогда не любил. Его любовница при свидетелях оскорбляет. Следователь обвиняет в убийстве и за пять минут, походя, уничтожает годами заработанную репутацию. Теперь нет ни мужа, ни работы, ни честного имени. Осталась только свобода, надолго ли?»
Как-то само собой девушки очутились в баре недалеко от офиса. Фоменко даже отпрашиваться не стала. Разве шеф будет недоволен, если она ему завтра новости на блюдечке принесет?
В это время Барандин решил не терять время даром: раз уж Пахомову он уволил, следовательно, нет причин тянуть с проектом для Денисова. Время – деньги, и он позвонил Денисову:
– Георгий Андреевич, вы не могли бы сегодня подъехать к нам в офис. Здесь у нас появились новые обстоятельства и новые перспективы, нужно встретиться.
Денисов приехал через час. После взаимных приветствий Барандин перешел к делу:
– Георгий Андреевич, я тут подумал, нехорошо заставлять ждать такого занятого человека, как вы. Евгении Алексеевне пришлось продлить отпуск на неопределенное время.
– Я уже говорил, что мне понравились дома построенные по ее проектам, поэтому я могу подождать. Когда-нибудь ее отпуск закончиться. Или она ушла в декретный отпуск? – внезапно пришедшая в голову мысль показалась ему неприятной.
– Нет, – отмахнулся от этой мысли Барандин, – во всяком случае, я об этом ничего не знаю. Все гораздо серьезней. Я не хотел об этом говорить, но…
– Рассказывайте, между деловыми партнерами секреты не приветствуются. Иначе как можно доверять друг другу.
– Вот и я о том же! – оживился Алексей Андреевич, – какое может быть доверие к человеку, который находится под следствием?
– Не понял, выражайтесь яснее.
– Я был вынужден уволить Пахомову. У нее серьезные проблемы с правоохранительными органами. Подробностей я не знаю, но сегодня к нам в офис приходил следователь, допрашивал Пахомову, беседовал с сотрудниками. Ее подозревают в чем-то серьезном. А нам это надо?
– Что-то это мало походит на правду,– засомневался Денисов, – ее что, заключили под стражу?
– Пока нет. Там что-то личное, кто-то кого-то приревновал, изменил. В общем, не будем углубляться в дебри… И так целый рабочий день псу под хвост. Все сотрудники бегают из кабинета в кабинет и сплетни носят. А зачем нам тут органы? Мы серьезная компания, мы дорожим добрым именем и своими клиентами. Я ее вызвал сегодня и уволил. Так она еще дверью хлопает! – жаловался Барандин. – Всегда казалась такой спокойной, здравомыслящей…
Он посмотрел на собеседника и ему показалось, что Денисов о чем-то задумался и не слушает его. Он напомнил о деле, из-за которого и пригласил того на встречу:
– Так что, мы можем, не откладывая дело в долгий ящик, начать готовить ваш проект. У нас есть замечательный специалист Кузнецов…
Но Егор его перебил:
– У меня есть идея. Я видел своими глазами и мне понравилась работа именно Пахомовой. Менять свои планы я не привык. Так что я, пожалуй, женюсь на Евгении Алексеевне и куплю ей проектное бюро. Мне кажется, что для себя самой она построит просто шедевр архитектуры. В клиентах она нуждаться не будет, уж вы-то знаете. Ну что, Алексей Андреевич – поделим рынок?! Ничего личного – бизнес есть бизнес.
Пока Барандин ошарашено разевал рот, Егор попрощался и пошел к выходу.
Когда Барандин оправился от словесной оплеухи Денисова, он схватил трубку и набрал Женю. Глубоко вздохнул и совершенно спокойным и умиротворенным голосом сказал:
– Женя, мы с тобой сегодня погорячились. Нельзя производственные вопросы решать, не взвесив все за и против. Давай успокоимся, ты побудешь в отпуске до конца месяца, хорошенько отдохнешь, а потом приступишь к работе.
– Вы надеетесь, что в течение месяца проясниться насколько я замешана в этом неприятном деле? Извините, но для меня честь компании тоже не пустой звук и я не хочу осквернять ее своим присутствием.
– Уже силу почувствовала! Ну, смотри, я тебе не советую мне палки в колеса ставить. Быстро же вы бабы все вопросы решаете! Раз, два переспала и уже веревки вертит из богатенького дурочка. Смотри не переиграй. Такие как он баб каждый вечер меняют. Придешь назад проситься – не приму!
– Вы о чем!? – Женя искренне удивилась. – Вы с ума сошли, Алексей Андреевич?!
– Нечего из себя невинность изображать! – и он бросил трубку.
Женя с Леной уже выпили по бокалу пива, но на душе легче не становилось.
– Лен, давай еще по пиву…
Денисов не спеша шел к выходу, он надеялся встретить Кузнецова, так и произошло.
– О, Георгий Андреевич, как хорошо, что я вас встретил…
– Кузнецов, если я правильно запомнил? У меня к вам дело, – доверительно сказал Егор, – вы, как мне кажется, самый осведомленный здесь человек? Я прав?
– Ну, можно и так сказать. Что вас интересует? Чем я могу быть полезен? – подобострастно протянут тот.
– Куда отправилась Пахомова после увольнения?
– В бар, конечно, горе заливать! Они с Ленкой Фоменко здесь недалеко сидят. Бар «Ливерпуль».
– Спасибо, – бросил Егор и пошел к машине, про себя добавил, – конечно, в баре, где же еще!
В этом баре, хоть он и находился рядом с офисом, Женя никогда не была. Бары, клубы, танцполы – слишком шумно. Она предпочитала что-нибудь более спокойное. Но здесь ей понравилось. Музыка играет не громко, посетителей в послеобеденное время мало, зал почти пустой.
Фоменко заговорщицки склоняла голову поближе к Жене, хмурила брови и проникновенно шептала:
– Жень, этот следак очень опасный тип. Я в людях разбираюсь… Про тебя расспрашивал, не заметила ли я чего-либо странного в твоем поведении? Он говорит: «Разговор между нами»! А я думаю: «Сейчас! Так я тебе все и рассказала!» Ты мне веришь?
– Лен, так ты и не могла обо мне ничего особенного рассказать. В моей жизни ничего интересного нет, – не оценила преданности подруги Женя.
Она поняла, что рыжий следователь не поделился своей версией смерти Любы у нее на работе, иначе Ленка бы уже все знала и вопросы задавала конкретно про убийство. Тем обиднее было увольнение.
– Ты мне не доверяешь, что ли? Что ему надо было? – не унималась Ленка.
Бармен – девушка лет двадцати пяти – натирала стаканы и от скуки прислушивалась к разговору. Женя отвлеклась на заказ, попросила пиво и орешки. Лена, не дождавшись ответа, попробовала зайти с другой стороны:
– Как Дима? Из командировки приехал?
– Да, приехал… позавчера.
Все-таки обмануть Ленку было не просто. Она сразу же почувствовала неуверенность в голосе Жени, поэтому смотрела с пониманием и жалостью. Это было неприятно. А еще этот следователь… Почему-то в его изложении красивая история любви Жени и Димы выглядела грязно. А это слово «сожитель»! Женская мудрость, благородное прощение и готовность принять раскаявшегося любимого выглядели как самоуничижение. Поэтому неожиданно для себя самой Женя выдала:
– Он мне вчера предложение сделал и я согласилась. Так что, как определимся с датой свадьбы, пригласим тебя непременно.
– Поздравляю! Давно уже пора. Сколько же можно встречаться? Ну и как же это произошло? Дима ведь мастер всяческих сюрпризов…, – хитро протянула Лена.
Это слегка уже охмелевшей Жене понравилось больше и ее понесло дальше:
– Ты знаешь, никаких особых сюрпризов не было. Все очень уютно, даже как-то по-семейному. Но так мило и романтично… Я проснулась от запаха роз. Думала мне это сниться. Дима мне на постель положил тридцать пять белых роз. Сварил кофе, принес в постель и сказал, что хочет каждое утро просыпаться рядом со мной. Вот и все. А потом мы планировали, как проведем наш медовый месяц.
– Бывают же такие мужчины, – к разговору подключилась барменша.– Подумать только! Тридцать пять роз! А мне мой парень два раза по три гвоздики подарил, спасибо, что не две.
– А кольцо где? Не может быть, чтобы он тебе кольцо не подарил по такому случаю, – сообразила Ленка.
– Кольцо? Там такой большой бриллиант, его просто нескромно на работу носить, – нашлась Женя.
– Ага, конечно, если большой. А я бы даже самый огромный бриллиант каждый день носила. Наконец-то всё у вас сладилось. А то встречаетесь, встречаетесь… Вот теперь жить да жить. Так нет же, обязательно какие-нибудь неприятности начинаются. Что же такое случилось, что тобой и Димой органы заинтересовались?
– Можешь не верить, но я не знаю, – включила дурочку Женя, – но обязательно разберусь. А за то, что я по их вине работы и образцовой репутации лишилась, они мне ответят! Я на них жалобу в прокуратуру напишу. Вот!
– Ты лучше про Диму расскажи, – снова вмешалась бармен, подала новые кружки пива и устроилась удобнее со своей стороны стойки. – Как вы с ним познакомились?
– Я о нем могу говорить очень долго, боюсь вам надоесть, – с явной охотой откликнулась Женя.
Поглядывая на Лену, она убедилась, что с лица подруги исчезло сочувствие и продолжила:
– Я его действительно очень люблю. И он меня тоже. А познакомились мы давно. Можно сказать, что мы с ним друзья детства. Нам тогда лет по двенадцать-тринадцать было. Он очень симпатичным мальчиком был, но мы с ним просто дружили, секретами делились, советовались. Ну, вы понимаете, про первую любовь и так далее.
Сами собой исчезали пустые и появлялись полные кружки с янтарным, прохладным пивом. Слова Жени текли плавно, были приятны ей и интересны слушательницам. Завистливые взгляды добавляли удовольствия от хмельных фантазий. В действительности Женя совсем не помнила Дмитрия в юности. Хотя их родители дружили и часто общались, Дима и Женя виделись редко и интереса друг у друга не вызывали. Романтические отношения между ними завязались только пять лет назад и поначалу протекали как-то вяло, под лозунгом «Может быть что-нибудь получится». Но почему бы не потешить раненное самолюбие красивой романтической историей?
– А потом вдруг озарение! Мы поняли, что созданы друг для друга. Как будто мы выпили волшебное зелье и у нас открылись глаза, – Женя бесцеремонно использовала недавние слова Дмитрия, когда он описывал ей свои чувства к Любе.
– А какой он заботливый, внимательный! Продукты покупает только он. Мне не разрешает сумку даже до машины донести. Если видит, что я на работе устала, ведет в ресторан, чтобы никаких домашних забот. А какие сюрпризы устраивает! Да сюрпризы ему особенно удаются…
Настроение Жени стало портиться, но она сумела отвлечься:
– Мы с ним очень друг другу подходим. Оба сделали карьеру, достаточно зарабатываем, он во всяком случае. Это просто замечательно, что меня уволили! Я сама никогда работу бросить не решилась бы. А для женщины все-таки самое главное это семья, уют в доме, дети. У нас обязательно будут очень хорошие дети, умные и красивые. Дима очень красивый. Как греческий бог! Вот Лена подтвердит. У него такая фигура! Кудрявые волосы, карие глаза, нос…
Женя не нашла подходящего эпитета, чтобы описать нос, поводила руками перед лицом, показывая его месторасположение. Затем распрямила плечи, гордо выпятила подбородок, изображая статного красавца, и слегка пошатнулась на высоком стуле. Но ее поддержал под локоть подошедший мужчина. Не отпуская Женю, он слегка приподнял ее, заставляя встать со стула, и вежливо улыбаясь, сказал:
– Добрый вечер, дамы. Разрешите разбить вашу теплую компанию. Женя, нам пора.
Она нахмурилась, фокусируя взгляд на мужчине, и сразу же послушно попрощалась:
– Да, да, уже пора. Доброго вечера.
Она крепко ухватила его за руку и позволила себя увести, бормоча: «Сама не знаю, как это получилось».
Барменша проводила их взглядом и завистливо проговорила:
– Да-а, брутальный мужчина…
Потом немного подумала и добавила:
– Только он же бритый…
– Да он и не Дима… – удивленно пробормотала Ленка и непонимающе переглянулась с новоявленной приятельницей.
Женя висела на плече Егора и не замолкала ни на минуту, заглядывала ему в лицо, отчего все ее тело заносило вперед, ноги путались перед ногами Егора мешая идти. Женя рассуждала:
– Как же мне тебя называть? Жорик? Тебе нравится имя Жора? Нет? Ну и правильно! Мне тоже не нравится. Жорик он должен быть веселым, душой компании, а ты строгий, мрачный.
Женя хмурила брови и грозно пыхтела:
– Может быть – Гога? – она снова заглянула ему в глаза. – Нет, ты не Гога. Гога – худой брюнет с орлиным носом. А ты не худой…
Она остановилась, выдернула у него руку и пощупала бицепсы:
– Ого! Ты, вообще, какой-то слишком большой.
Снова оперлась на него и они продолжили движение.
– Может – Гера? Как тебе – Гера? Да какой ты Гера! Гера милый, добрый. А ты злой. От твоего взгляда мороз по коже.
Егор молча вел Женю к машине. Он старался не вслушиваться в её болтовню потому, что чувствовал – она способна вывести из себя даже камень.
Женя чуть-чуть задумалась и благосклонно разрешила:
– Ладно, оставайся Георгием! Больше ничего тебе не подходит.
– Спасибо и на этом, – проворчал Егор.
Женя устала бороться с алкоголем в своей крови и жалобно проскулила, пристроив непослушную голову ему на плечо:
– Ты меня сегодня не бросай… Ладно? Я тебя слушаться буду… сегодня.
