Настя Мирная
Дикарка для Хулигана
Глава 1
Как это контролировать?
– Здоров. – бросаю, похлопывая Никитоса по плечу в приветствии.
– Хайки! – ржёт Макс, когда поворачиваюсь к нему, повторяя ритуал.
– Андрюху помнишь? – указывает кивком на парня.
Тяну руку для приветствия. Обмениваемся рукопожатиями.
– Здоров.
– Привет.
– А это, – опять включается Макс и кивает на последнего из братьев, – Тимоха – младший.
– Обязательно зацикливать на этом? – бурчит тот самый младший, выражая явное недовольство своим статусом.
Растягиваю рот в улыбке, а у самого в грудине тряска. Четыре брата. Четыре…
Так стоп. Четыре?
– А где пятый? – режу, косясь на толпу вроде и одинаковых, но всё же разных пацанов.
Не считая близнецов. Этих только по шмоткам и отличить.
– На подъезде.
С Максом и Никитосом мы учимся на одном курсе и как-то с самого начала скентовались. Сегодня у них семейная сходка за городом, и когда мне предложили составить им компанию, то я без раздумий согласился, потому что кукуха едет торчать одному в выходные в пустой квартире.
Не то чтобы мне не с кем их провести, но в последнее время мне тупо не хватает такого семейного тепла, какое есть в семье Диких. И бесит эта херотень, и реально задолбало одиночество.
И да, блядь, у них фамилия Дикие, и они ей соответствуют по всем фронтам. Ну, по крайней мере, средние близнецы. От них я узнал, что в наличии имеются ещё относительно адекватный старший брат, с которым пару раз перекидывались приветствиями, и не менее пришибленные двойняшки младшие.
Пока перебрасываемся пустыми фразами, пространство разрывает рёв мотоцикла и на парковку ТЦ влетает, как я понимаю, последний из братьев. Тормозит в считанных сантиметрах от нас и выжимает газ, вынуждая мот реветь.
По тому, как салютуют Дикие, понимаю, что это приветствие.
Пацан спрыгивает с байка и коротко кивает семейству, а потом подходит ко мне и тянет руку, представляясь:
– Даня. – бомбит писклявым голосом.
Чувство такое, что ему лет четырнадцать, а не восемнадцать.
– Егор. – отбиваю, пожимая тонкую ладонь.
– Дань, где манеры? – рычит Андрюха, косясь на мелкого.
– Соррян, братуня. Из головы вылетело. – тарабанит в ответ один из младших и отходит на пару шагов, стягивая мотоциклетный шлем.
Висну без движения, разинув рот, когда "он" стягивает резинку с хвоста, взбивает пальцами длинные чёрные волосы до самой задницы и растягивает персиковые губы в задорной усмешке. Снова шагает ко мне и тянет руку.
– Даня.
– Серьёзно? – подтягиваю вверх одну бровь, потому что меня только что развели, как последнего лоха. – Даня?
– Ага, – уверенно кивает девчонка, – Даня.
И начинает хохотать, хватаясь за живот и сгибаясь пополам. Следом за ней подключаются все остальные.
– Мудачины. – рявкаю, но и сам заражаюсь их весельем.
– Сорри, Егорыч. – толкает Никитос, сжимая пальцами моё плечо. – Это у нас фишка такая.
– Заметил. – брякаю, скидывая его лапу и утыкаясь глазами в деваху.
Бля, и как я вообще мог её за пацана принять? Даже если учитывать плотный мотокостюм, буфера всё равно выделяются под тканью. Тонкие длинные пальцы. Сама по себе достаточно высокая. Макушкой почти до моего носа достаёт. Это при моих-то метр девяноста три. Задница отпадная.
Вот только от всех очевидных факторов меня отвлекают её странные глаза. То ли синие, то ли чёрные, хер пойми. Зависит с какого ракурса посмотреть.
Должен признать, что для "братишки" девчонка очень даже ничего, пусть и не совсем в моём вкусе. А вообще, она и не должна быть в моём вкусе, потому что она младшая сестра моих друзей. Есть у меня пунктик на эту тему. Трахать только тех, с кем потом нет необходимости разгребаться и втолковывать, что кроме секса, между нами ничего быть не может.
Снова кошу глаза на Даньку и понимаю, что с ней можно только серьёзно, особенно учитывая четырёх братьев, которые, судя по всему, берегут её как зеницу ока.
– Даже не лупай на неё. – шипит Макс, подтверждая мои догадки.
– И в мыслях не было. – выбиваю стабильно, срывая взгляд с Дани. – Ты же знаешь, что я больше по блондам.
Растягиваю рот в ухмылке и смотрю на хмурого приятеля.
– Серьёзно, Гора, даже не думай об этом.
– Прикалываешься? Сам же знаешь, что девахи с пацанскими замашками меня не интересуют, даже если выглядят как Барби.
Быстро гляжу на девушку, которая стукает брата кулаком по плечу чисто по-мужски, и хмурюсь.
Нее, вот вообще никак не мой типаж, несмотря на модельный внешний вид.
– Короче, я тебя предупредил. – обрубает кент.
– Выдыхай, братиш. А почему Даня?
– Как-то с самого начала так повелось. Не вписывалась в нашу мужскую семью Диана, вот и стала Данькой.
– Диана, значит… – толкаю скорее сам для себя. – Богиня войны? – подтягиваю брови вверх, снова концентрируя внимание на девчонке.
– Ты только осторожнее с этой богиней будь. Назовёшь полным именем, она тебе такую войну устроит, что ни одна армия не спасёт.
– Если у неё такой же характер, как и у вас с Никитосом, то лучше буду держаться подальше. – смеюсь вполголоса.
– Тогда тебе стоит держаться от неё на расстоянии километра, потому что мы с Ником и рядом не стояли. – ухохатывается Максометр.
– Так и будем здесь торчать или идём за хавкой?
– Погнали. – цепляется в плечо Макс и, кивая семейству, направляется в супермаркет.
Когда проходим мимо остальных, ловлю в фокус улыбку Дианы, направленную на меня, и за рёбрами врубается ускорение.
Какого дьявола?
Она смеётся над словами Андрюхи, а затем вскидывает голову, тряхнув длинными волосами, и убирает непослушную прядь за ухо, растягивая пухлые персиковые губы в улыбке во все тридцать два зуба.
Она не в моём вкусе. – напоминаю в мыслях. – Симпотная, да, но такие как она не по мне.
В магазине расходимся парами, взяв листки со списками.
– Так куда мы всё же едем? – выбиваю, закидывая в тачку одноразовые тарелки. – А то ты только ляпнул, что за город и на этом всё.
– А тебе чи не похуй? – тащит лыбу, изучая список.
– В общем-то похуй, но моя беха туда хоть заедет? Знаю я, как вы развлекаетесь. То по горам, то по лесам.
– Не ссы. В этот раз едем с предками, так что всё цивильно. Арендовали на выходные дом возле озера. Шашлыки, купание, посиделки у костра. Короче, скукота.
– Бля, вообще не понимаю вашей тяги к экстриму и жизни в палатках.
– Ну, канеш, ты же у нас любитель культурно потусить в баре или ночном клубе.
– Ну соррянчик, братиш, что я предпочитаю благи цивилизации и не тащусь от возвращения в ледниковый период.
– Просто ты ни черта не шаришь в нормальном отдыхе. – рассекает Дикий, стягивая с полки бумажные полотенца и кидая их мне.
Ловлю и забрасываю в корзину. Поворачиваюсь к другу, растягивая рот в ироничной усмешке.
– Ладно вы Дикари, но неужели и ваша сестра туда же?
– Хах. Спрашиваешь? – тащит вверх брови, округляя глаза. – Она везде первая. Если ты считаешь нас с Ником пришибленными, то ещё успеешь охренеть, когда поближе узнаешь Даньку. Вот она у нас совсем без тормозов. Отсутствие члена компенсирует безбашенностью. И когда я говорю "узнаешь поближе", я имею ввиду не слишком близко. – стреляет в меня предупреждающим взглядом.
Трясу головой, давая понять, что меня она не интересует.
Реально, что за бред? С какого дьявола он решил, что я могу запасть на эту "братишку"?
– Макс, я сразу сказал, что на твою сестру у меня в жизни не встанет. Я люблю ухоженных и развращённых, а не девчонок, которым только восемнадцать стукнуло. Так что хватит уже в меня этим тыкать. У меня с ней ничего быть не может. – отсекаю, не переставая лыбиться.
Пока заканчиваем со своей частью покупок, остальные уже торчат на улице. Подходим к компании, и Никитос протягивает мне пачку сигарет. Благодарно кивнув, закуриваю, задерживая в лёгких дым на несколько секунд. Глаза сами тянутся к Дианке, опирающейся задницей на мот и потягивающей колу из банки.
Признаться честно? Удивлён. Судя по рассказам Максометра, сестра полностью копирует поведение и привычки братьев, но сейчас она без конца бурчит, что когда они будут подыхать от рака лёгких, то в больницу она к ним таскаться не собирается.
Не курит, значит. Нет, мне так-то по хрену на то, что принимают девахи, но сейчас нехило вставляет то, что она не забивается этой херью.
Так нет, стопэ. Не вставляет. Мне по херу. Абсолютно, мать вашу налево, по херу.
Срываю взгляд с Даньки и тут же напарываюсь на близнецов, которые неотрывно следят за мной.
Блядь, я что для них какой-то ёбарь-террорист, который не может держать член в штанах?
Безразлично пожав плечами, бросаю окурок под ноги и тушу носком кроссовки. Снимаю блок с тачки и закидываю пакеты. Туда же отправляются и все остальные покупки, потому что сегодня моя бэха работает службой доставки.
Дикие седлают байки, а я запрыгиваю в тачку, наблюдая, как Даня ловко перекидывает длинную стройную ногу через сидушку и опускает визор. С места срывается первая, выкатив братьям фак.
– Мы гнать не будем, так что давай за нами. – выбивает один из близнецов.
– Понял. А у вас всегда такие тёплые отношения? – бомблю со смехом, глазами указывая на выезд с парковки.
– Я же говорил, что Даня – та ещё оторва. Ничего, Андрюха ей потом настучит за эти выкрутасы. Мчим?
– Давай. Я следом.
В дороге полностью отключаю голову от всего лишнего, сосредоточиваясь на трассе и скорости. Братья то и дело притормаживают около моей тачки и кривляются, давая понять, что я плетусь как черепаха, хотя на спидометре под две сотни уже.
– Мудаки. – бросаю, когда Никитос в очередной раз маячит около окна, а потом срывается вперёд, обгоняя фуру, что мне из-за встречки сделать не удаётся. – Выпендрёжник! – ору, когда снова равняемся.
Он тычет мне фак.
Срывая обе руки с руля, выкатываю ему сразу два. Всю дорогу не перестаю ржать, и к тому моменту, как оказываюсь на месте, уже рёбра болят.
Выпрыгиваю из машины и оглядываю озеро, окружающий его лес и двухэтажный коттедж, арендованный семьёй Диких на выходные. И пусть я любитель более современного отдыха, сейчас понимаю, что в кайф иногда свалить от цивилизации и просто вдохнуть полной грудью.
– Пойдём, с родаками познакомлю. – долбит Никита, выдёргивая у меня из пальцев только что вытащенную из пачки сигарету. – Потом покуришь.
Подходим к длинному деревянному столу, расположенному сбоку от входа в дом, и я сразу замечаю не только Диких старших, но и Даньку. В какой-то момент встречаемся с ней глазами, и нервы будто током прошивает. Она быстро отворачивается, ловко выдёргивает из-под ножа, которым орудует её мама, полоску огурца и закидывает в рот, улыбаясь.
– Диана, я сколько раз говорила тебе не лезть под нож. – прикрикивает женщина на девчонку, но та только хмурится.
– А я просила называть меня Даня, мам. – бурчит та, целуя мать в щёку. – Пойду переоденусь.
С этими словами скрывается в доме, а внимание предков переключается на нашу толпу.
– Мам, пап, – толкает Макс, – это Егор. Гора, это наша мама – Наталья Юрьевна, папа – Виктор Андреевич.
– Можно просто Виктор. – пожимает мою протянутую лапу.
– А я просто тётя Наташа. – улыбается она.
– Рад знакомству.
– Взаимно. Мы о тебе наслышаны.
– Я о вас тоже. – подбиваю, таща лыбу.
И это правда. Близнецы много говорят о своей семье. Вот только засранцы умолчали о том, что самый младший брат на самом деле сестра.
– Если мы вам не нужны, то мы на пляж. – отсекает Макс, стягивая куртку.
– Идите уже. Только давайте недолго, шашлык будет примерно через час.
Удивительно, но мне достаётся отдельная комната, поэтому облегчённо выдыхаю. Ненавижу делить с кем-то пространство.
Пока скидываю шмотки и переодеваюсь в плавки, разглядываю пейзаж за окном.
Блядь, а тут реально красиво. Вообще я не обращаю внимания на такие глупости, но сейчас бегаю взглядом с высоких скалистых склонов, утыканных соснами, раскинувшийся внизу зелёный лес, тёмно-синее озеро, зажатое между двумя скалами. Замечаю вышедших из коттеджа пацанов. Задевая взглядом Диану, давлюсь слюной.
У неё действительно отпадная фигура. Как бы я себя не убеждал в том, что она не в моём вкусе, не могу от неё оторваться. Она из тех, о которых говорят, что всё при ней. Ноги от ушей, смачная задница, которая мелькает из-под края мужской бесформенной футболки, тонкая прямая спина.
Радует только то, что я не вижу её спереди, потому что моему члену достаточно уже и этой картины.
Стянутые на макушке волосы даже сейчас достают до ягодиц. Она вскидывает голову вверх и поворачивает её в сторону дома. Судя по тому, что машет рукой, меня она замечает.
Успокаивает то, что за подоконником не видно стояка. Блядь, если она меня так вставляет на расстоянии, то светить торчащим стволом при её братьях конкретное палево. Нет, они, конечно, нормальные пацаны и должны понимать, что я не могу это контролировать, вот только боюсь, всё равно не оценят.
Натягиваю свободные шорты поверх плавок и футболку. Загребаю полные лёгкие воздуха и выхожу из дома. Подходя к пляжу, перехожу на бег, на ходу скидывая футболку. С разгона влетаю в прохладное озеро в надежде, что это поможет мне остыть. Как только выныриваю, успеваю едва хапнуть кислорода, потому что кто-то толкает меня под воду.
Решили побеситься, значит? Отлично. Сейчас они своё получат.
Отплываю под водой и дёргаю чью-то ногу вниз. Выгребаю на поверхность и ржу, когда Никитос, отплёвываясь, кроет меня матами.
– Это не я начал! – ору, увеличивая расстояние.
– Это Макс тебя топил!
Ищу глазами загибающегося от хохота Максима и двигаю к нему. Пока бесимся в воде, к нам присоединяется Тимоха.
– Всё, я пас! – кричу минут двадцать спустя.
Найдя под водой какой-то выступ, поднимаю руки вверх.
– Слабак!
– Трус! – орут близнецы.
– На хрен вас, товарищи! – отбиваю, выползая на берег.
Сгибаю руки в локтях и прибиваю крест-накрест. Выставляя кулак с оттопыренным средним пальцем, выражаю своё отношение к их мнению.
Отбегаю ещё метров на десять, потому что мне вслед летят брызги воды, и падаю спиной на песок. Прикрываю глаза от палящего солнца и просто кайфую, полностью расслабляясь и отпуская все свои проблемы. Пусть даже на какое-то время. Позволяю солнечным лучам жечь кожу, а мелким камешкам врезаться с другой стороны. Ну кайф же просто так валяться.
Всё же хорошо, что я принял приглашение Диких. Альтернативой была либо пустая квартира днём и ночной клуб ночью, либо какая-нибудь деваха на одну ночь. Меня, конечно, устраивает такой расклад, но иногда даже такому, как я, хочется сменить привычное расписание и пожить другой жизнью.
На распалённое от солнца тело вдруг начинает капать холодная вода.
– Какого хера? – рычу, подрываясь на локтях, и тут же отползаю назад, потому что утыкаюсь носом прямо в буфера Дианы. – Блядь! – рявкаю, как только допирает, куда только что впечаталось моё лицо, и отодвигаюсь ещё дальше.
– Извращенец! – бурчит девчонка, сжимая предплечьями грудь, которая отлично выделяется под мокрой футболкой.
Тяжело сглатываю и с трудом срываю с неё взгляд.
– Я извращенец? – бурчу, стараясь не пялиться на неё, потому что она всё так же стоит надо мной, расставив ноги по обе стороны от моего, мать вашу налево, паха.
С мокрой ткани по длинным ногам стекают капли воды, разбиваясь о каменный ствол.
Заебаться не подняться!
– Ты что творишь? – возмущается, глядя прямо в глаза.
На её лице нет и капли смущения или неловкости, в отличии, уверен, от моего.
– Блядь, а ты не думала о том, что нависать над человеком, когда он спит, не самая лучшая идея? Так ещё и буферами перед мордой трясти?
Уровень похуизма этой девчонки – бог.
Она безразлично пожимает одним плечом, перетаскивает через меня ногу, плюхается задницей на песок и опускает глаза на свою грудь. Изучает её какое-то время, а потом выбивает ровно:
– Ну грудь и грудь. Чем она вам, парням, так нравится?
Пытаюсь протолкнуть ком в горле, но им же и давлюсь. Она подрывается и стучит мне по спине.
– Эй, Егор, ты чего? Только не умирай тут. Дыши давай!
– Слушай, ты дурой прикидываешься или от братьев нахваталась? – сиплю, продолжая кашлять. – Ты вообще думаешь, что и у кого спрашиваешь?!
– Вообще-то за такие слова я могу тебе зубы пересчитать. – шипит, сжимая кулаки и щуря глаза.
Я бы, возможно, и подумал на эту тему, но теперь у меня новая проблема: мои глаза, когда поворачиваюсь к Диане, утыкаются в ядовито-жёлтый треугольник трусов от купальника, который виднеется из-под футболки прямо на уровне глаз.
Совсем, сука, не смешно становится, потому что до меня допирает, что я хочу её трахнуть. Особенно учитывая все её провокации… И это уже не просто физический отклик тела на её внешний вид. Это, блядь, больше. Ни о каких отношениях речи, ясен пень, не идёт, но и о быстром перепихе я тоже почему-то не думаю. Понимаю, что хочу увезти её к себе на квартиру и устроить ночной забег.
Не то чтобы у меня были проблемы с сексом или сиюминутным трахом. По принципу поебались и разбежалась. Но о Дане я в этом плане не думаю. И дело вовсе не в том, что в нескольких метрах от нас четыре её брата, а возле коттеджа родители. А если дело не в этом, то в чём тогда? Пиздос вашу мать!
Чтобы скрыть своё нестабильное состояние, отворачиваюсь, ничего не ответив на её выпад, и поднимаюсь на ноги. Синие глаза девчонки округляются, и я понимаю, как лоханулся, когда прослеживаю за её взглядом, которым она утыкается в мой стояк.
Пункт назначения, сука!
Глава 2
Первые искры
Стоит только покинуть территорию парковки, выкручиваю газ и ускоряюсь. Выехав из города, отрываюсь от братьев, разгоняя свой Кавасаки до двух сотен.
Мне просто необходимо изгнать из головы странные мысли, связанные с моим новым знакомым. Меня реально ошарашило то, что он не растерялся и не начал дуться, когда я сняла шлем. Мы уже пару лет разводим всех знакомых братьев таким образом, но обычно они ведут себя как обиженные девчонки, но Егор меня очень удивил.
А ещё меня удивляет то, что мои глаза будто своей жизнью жили, то и дело возвращаясь к нему. Что очень странно, потому что я не понимаю даже девок, которые выжигают шевелюру краской, клеят ресницы и ногти, рисуют брови. А вот парень с белыми волосами – точно какой-то педик. Так ещё и линзы таскает.
Вот что с этими людьми не так?
А со мной? Почему, когда он проходил мимо, я ему улыбнулась? Стоило только поймать его странный взгляд, и губы сами растянулись в улыбке. И почему я всё время смотрела на него, пока шли к супермаркету? Почему то и дело выглядывала его между рядами?
Когда за спиной раздаётся характерный рёв Судзуки Андрюхи, я понимаю, что если не ускорюсь, то он вынудит меня остановиться и навешает трындюлей, а мне сейчас не до этого. Мне в любом случае влетит от него, так что хотя бы не сейчас.
Сильнее выжимаю газ. Набирая разгон и ныряя между машинами, оставляю старшего брата позади. Он не старается меня догнать, потому что ничем хорошим не закончится ни для кого из нас. Как минимум, мы поссоримся. О максимальных последствиях лучше и не думать.
Въезжая на территорию коттеджа, сбавляю обороты до безопасной от родительских люлей скорости. Остановившись, ставлю мот на подножку и стягиваю шлем, шагая к родителям.
– Привет, мама. – обнимаю за плечи.
– Привет, папа. – целую в щёку.
Он хмурится и напряжённо спрашивает:
– Опять гоняешь, Даня?
– Не гоняю. Просто выехала немного раньше. Остальные сейчас будут. – да, я бессовестно вру, но иначе мне прилетит не только от Андрюхи, но и от предков.
Как только мои слова стихают, раздаётся гул двигателей, и в ворота въезжают четыре мотоцикла, а за ними серебристая BMW. Из которой спустя несколько секунд показывается блондин, на котором я снова подвисаю. Смотрю, как он вытаскивает сигарету из пачки. Как к нему подходит Ник, и они идут в нашу сторону.
Сталкиваемся взглядами с Егором, и по моей коже растекается волна жара. Чтобы скрыть своё странное замешательство, вытягиваю из-под ножа кусочек огурца, за что сразу получаю от мамы, но это хотя бы отвлекает моё внимание и даёт возможность ретироваться. Быстро поднимаюсь на второй этаж и толкаю первую дверь слева.
Мы уже много лет арендуем именно этот коттедж, поэтому эта комната всегда за мной.
Быстро стягиваю мотоэкипировку и облегчённо выдыхаю, когда воздух касается обнажённой кожи, прикрытой лишь нижним бельём и тонкой майкой. Но мне всё равно жарко.
Плотная ткань костюма хорошо защищает от ветра во время езды, но вот в почти тридцатиградусную жару в таком долго не продержишься.
Включаю кондиционер, чтобы немного остыть, но взгляд в окно опять вгоняет меня в жар.
Наверное, я заболела.
Прикладываю тыльную сторону ладони ко лбу, но температуры нет. Значит, перегрелась. А может, мне просто голову ветром надуло? Почему стоит просто посмотреть на Егора, и внутри случается бунт гормонов? Я сама не понимаю, что это за чувство. Почему он так на меня действует?
Вытаскиваю из небольшой сумки купальник. Опускаю жалюзи. Стягиваю майку, щёлкаю застёжку лифчика и скидываю его на кровать. Следом отправляются трусы. Смотрю на своё отражение в зеркале.
Я красивая и отлично это знаю. Невозможно не замечать восхищённых взглядов парней и завистливых других девчонок. Я понимаю, что они видят офигенную фигуру, длинные стройные ноги, тонкую талию, плоский живот с очертаниями пресса, грудь третьего размера, чёрные волосы, достающие до середины задницы, тёмные длинные ресницы, синие глаза, пухлые губы. Вот только внешность – это первое впечатление. Стоит мне открыть рот, всех поклонников как ветром сдувает.
Мои увлечения очень отличаются от того, что нравится девушкам в восемнадцать лет.
Я не таскаю платья и юбки, не торчу часами в салонах красоты, ненавижу шоппинг, не слушаю попсу и не смотрю драмы. Зато отлично разбираюсь в машинах и мотоциклах, прусь от экстрима и дикой природы, могу спокойно покрыть кого-нибудь матами, хотя и не употребляю этих слов без острой необходимости. Настучать кому-нибудь по морде для меня тоже не проблема. Когда ты единственная девочка среди парней, волей-неволей подстраиваешься под них, учишься драться и разделяешь их увлечения, чтобы не отставать от общей системы.
Кто-то стучит в дверь, и я хватаю с кровати покрывало, прикрывая голое тело.
– Кто там?
– Мы идём на пляж. Ты скоро? – долетает из-за закрытой двери голос Тимы.
– Минута, и я с вами.
Быстро натягиваю купальник и старую Андрюхину футболку, которую приватизировала у него пару лет назад. С братьями встречаемся у выхода из дома, но я нигде не замечаю Егора, хотя и не подаю вида, что он меня заинтересовал.
– Идём купаться, братишка. – выбивает Ник, закидывая руку мне на плечо.
Выходим из коттеджа, смеясь и перебрасываясь взаимными подколами. Удивительно, но Андрей только хмурится и молчит, не ругая меня за то, что гнала как ненормальная.
– А где ваш друг? – бросаю как бы между прочим.
– Сейчас придёт. – отвечает Макс и ускоряет шаг.
Внезапно мне снова становится жарко. Спину будто огнём обжигает. Оборачиваюсь и замечаю в окне Егора. Когда встречаемся взглядами, он даже не старается сделать вид, что не смотрит на меня.
Чтобы скрыть странное замешательство, вызванное видом его голого торса, машу ему рукой, приглашая присоединиться к нам, и отворачиваюсь. Даже щёки гореть начинают из-за странного тянущего ощущения внизу живота, вызванного его взглядом.
Он смотрит так же, как и все остальные, но как только узнает меня поближе, сразу потеряет интерес, потому что пацанка, коей я являюсь, мало кому интересна. Я знаю, чего от меня хотят парни, но чёрта с два кто-то из них затащит меня в постель.
– Я на гору! – кричу, отделяясь от толпы и сворачивая в сторону склона.
– Только не на самый верх. – тут же предупреждает Андрей.
В ответ на его реплику только закатываю глаза, давая понять, что не нуждаюсь в наставлениях.
Несмотря на то, что они называют меня "братишка", всё равно относятся ко мне как к младшей сестре, а не самодостаточному человеку. Иногда реально бесят.
Быстро взбегаю вверх и торможу на краю обрыва. Смотрю сверху вниз на дурачащихся НикМака и Егора, раздумывая, стоит ли присоединиться к ним.
У меня есть один заскок, которого никто не может понять, кроме меня. Я не могу входить в воду, какой бы тёплой она не была, хотя очень люблю плавать. Если мы отдыхаем на пляже, где нет хотя бы небольшого уступа, с которого можно прыгнуть, то меня не затащишь в воду. Только резкое погружение.
Для чего я сюда, собственно, и забралась.
Отхожу на несколько шагов и с разбегу прыгаю с почти семиметрового обрыва. Как только погружаюсь в воду, открываю глаза, но выныривать не спешу. Проплываю пару метров под водой и только потом поднимаюсь на поверхность, жадно схватив огромную порцию необходимого кислорода. Отплываю подальше от бесящихся парней и занимаю своё любимое место под склоном горы, где я вижу всё, что происходит кругом, но меня заметить можно только с противоположной стороны озера. Упираюсь ладонями на камень и поднимаюсь на руках, сразу паркуя задницу на нагретую солнцем поверхность.
Обычно я бы сходила вместе с братьями с ума, но сейчас просто наблюдаю за ними, потому что мне тяжело найти с посторонними людьми общий язык. Другие девушки меня не понимают, а парни думают только о том, чтобы залезть мне в трусы. Интересно, Егор такой же, как и остальные, или всё же отличается?
Стягиваю футболку, прикрываю глаза и откидываюсь назад, наслаждаясь солнечными лучами на своей коже.
Я, конечно, очень люблю своих братьев, но я уже не та девчонка, которая бегала за ними по пятам и старалась во всём подражать. Даже мне хочется общения вне круга семьи, но это слишком сложно.
Поднимаю веки и снова гляжу на Егора, который выходит на берег и падает на песок. Должна признать, что, несмотря на крашеные волосы и линзы, он всё равно симпатичный и даже, что уже скрывать, красавчик. Меня всегда бесили девушки, которые поют дифирамбы мужскому телу, но сейчас ловлю себя на мысли, что у Егора оно классное.
Зло трясу головой, чтобы избавиться от глупых мыслей, и спрыгиваю с камня. Проплывая мимо братьев, ухожу под воду, потому что у меня нет настроения сейчас беситься. Не до того. Есть дела важнее. Например, удовлетворить своё любопытство.
Выбравшись на берег, уверенным шагом иду к Северову и замираю всего в нескольких сантиметрах от него, растеряв всю уверенность, что на меня совсем не похоже.
Глубоко вдохнув, задерживаю воздух и бессовестно разглядываю его. Взгляд цепляется за светлые брови и ресницы. Корни волос тоже светлые.
Неужели это его натуральный цвет?
Чтобы рассмотреть получше, приближаюсь почти в упор, наклоняясь ниже, но в этот момент он поднимается, и его лицо впечатывается мне прямо в грудь. В ту секунду, когда отшатываюсь назад, Егор отползает дальше и матерится.
– Извращенец! – бросаю, чтобы отвлечь его внимание от произошедшего и от того, что происходит со мной сейчас.
В который раз за сегодняшний день его взгляд обжигает меня, пробирается под кожу и распаляет в животе огонь.
Сжимаю руками грудь, потому что он продолжает смотреть, вызывая у меня чувство неловкости, но я ничем не выдаю себя.
– Я извращенец? – толкает, отодвигаясь ещё дальше, и отводит глаза в сторону, но тут же возвращает их на меня.
Незаметно перевожу дыхание и выпаливаю первое, что приходит в голову:
– Ты что творишь?
Знаю, что сама накосячила, но отступать поздно. Делаю вид, что мне пофигу и не сдвигаюсь ни на йоту, когда парень выбивает со злостью:
– Блядь, а ты не думала о том, что нависать над человеком, когда он спит, не самая лучшая идея? Так ещё и буферами перед мордой трясти?
Думала. Ещё как думала. Вот только моё любопытство оказалось сильнее здравомыслия.
На протяжении ещё пары секунд делаю вид, что ничего из ряда вон выходящего не произошло, а потом перекидываю через него ногу и сажусь рядом. Продолжая играть роль дурочки, задаю тупейший вопрос, искоса наблюдая за ним. Когда Егор начинает давиться, сначала не реагирую, но потом понимаю, что он не прикалывается. Подскакиваю и стучу по спине.
– Эй, Егор, ты чего? Только не умирай тут. Дыши давай! – кричу, не на шутку перепугавшись.
– Слушай, ты дурой прикидываешься или от братьев нахваталась? – рычит, продолжая кашлять, и скашивает на меня глаза. – Ты вообще думаешь, что и у кого спрашиваешь?!
– Вообще-то за такие слова я могу тебе зубы пересчитать. – обрубаю со злостью и сжимаю кулаки, давая понять, что не шучу.
Вот только мне совсем не до смеха, потому что в тот момент, когда он оборачивается на меня, его глаза темнеют, а зрачки расширяются. Дыхание замирает, а моё учащается, потому что от его взгляда меня накрывает новой волной жара, а по позвоночнику расползаются мурашки.
Что это со мной? Почему я так реагирую на него? Не может же быть, что?..
Северов быстро поднимается на ноги, и я замечаю огромную эрекцию, натягивающую ткань шорт.
Огромная – не преувеличение.
Когда живёшь в доме с четырьмя братьями, волей-неволей знакомишься с мужской физиологией, поэтому сразу понимаю причину, но всё равно выдавливаю, с трудом отведя глаза в сторону:
– Ээм, серьёзно?
Складываю руки под грудью и поднимаю вверх одну бровь, перекрывая смущение, которое мне вот вообще несвойственно. Но беда в том, что рядом с Егором я вообще становлюсь сама не своя.
– Прикинь, Ди, вот так бывает, когда перегибаешь палку. – выбивает с мальчишеской ухмылкой. – Неловко, конечно, но это нормальная реакция, когда рядом красивая девушка.
Красивая? Он считает меня красивой? – так бы подумала любая нормальная девушка, но не я.
Когда симпатичный накачанный парень, с необыкновенными глазами и офигенной улыбкой делает комплимент, то надо улыбнуться ему в ответ, опустить глаза, покраснеть и сказать "спасибо", но мне становится до жути обидно, потому что он такой же, как и все остальные.
Когда ты выглядишь как модель с обложки журнала, то все видят тебя именно такой. Им неважно, что ты за человек, о чём думаешь, чем живёшь. Для посторонних людей ты всего лишь красивое личико и фигура, а не полноценная личность со своим мнением.
А я не просто красивая восемнадцатилетняя девушка с пацанскими замашками и несвойственными заскоками. Да, мои увлечения отличаются от других, но это вовсе не значит, что где-то глубоко в душе я не хочу того же, что и все нормальные девчонки. Нет, я не мечтаю о любви, потому что знаю, к каким последствиям может привести полная самоотдача другому человеку, но я хочу, чтобы хоть кто-то увидел меня настоящую. Ту, которую даже братья не хотят рассмотреть. Для них я – братишка или младшая сестра, которую надо защищать. Зависит от ситуации. Для девушек и женщин – я неправильная и непонятная. Для парней – сексуальная фантазия, пока молчу. Я не хочу всю жизнь провести одна, но и пользоваться собой как подстилкой я тоже никому не позволю. Почему все парни думают только о сексе, даже не зная меня?
