Настя Мирная
Дикарка для Хулигана
Глава 11
Отпусти меня
Сбрасываю очередной вызов от Кати, докуривая сигарету. Вылезая из машины, притормаживаю. Поднимаю голову вверх, позволяя дождю хлестать меня по лицу бесконечными холодными потоками, но остужает слабо. Меня до сих пор колбасит. Тело, сука, будто в адском пламени жарится. Несмотря на холод, на спине, задней части шеи и висках выступает пот.
Что же эта девчонка меня не отпускает?
Стоило увидеть танцующую Диану и случился пиздос. Ещё и Катя эта, которая так невовремя подвалила. Как только отделался от неё, рванул за Дикаркой, только чтобы увидеть, как она целует этого ёбаного суслика. Стоял и смотрел на них в надежде, что если увижу её с другим, то полегчает, но хер там. Даже когда понял, что эта мразота собирается с ней делать, не собирался вмешиваться, но, блядь, пробки вышибло и на глаза упала кровавая пелена. До пизды мне эта мразь. Даже если бы убил – не пожалел. Но херня в том, что я опять сделал больно Ди.
С такой силой на землю швырял, что понятия не имею, как она голову себе не расшибла.
Надеялся, что она сдастся, не будет пытаться меня остановить, возненавидит, уйдёт. С той же целью и по телефону ей сказал, что не один. Слышал по голосу, что едва не плакала, но при этом улыбалась.
Сильная девочка.
Сука, как же хотелось сказать, что это ложь. Что с Катей только секс. Что мне нужна только она – Диана. Но всё опять же упирается в то, что я не могу контролировать свою ярость.
Кусал. До боли. До крови. Неосознанно, нет. Но это меня не оправдывает. Но какого хера и её не отталкивает? Не пугает? Даже после всего эта дура переживала за меня. Позвонила, чтобы предупредить и о заяве, и о том, что её братья теперь могут быть в курсе о нас.
Блядь, да о каких, на хрен нас? Нет нас. И быть не может. Никогда. Ни за что.
Вдохнув полной грудью, шагаю в дом отца. И без того, мать вашу налево, паршиво, так ещё приходится терпеть не только его общество, но и его малолетки.
Надо потерпеть ещё один день и вернусь в свою квартиру. Главное не прикончить соседей за то, что топят меня уже второй раз за год.
Грёбанная алкашня. Уже четвёртый день здесь кантуюсь.
Раньше ещё терпимо было, но с тех пор, как он представил мне Иру, как свою будущую жену, аж тошно здесь появляться стало. Деваха не старше меня, а раздвигает ноги перед пятидесятилетним мужиком.
Первое время пытался её вразумить, чтобы поняла, что ни какие деньги не стоят того, что ей предстоит дальше, но она слишком сильно их любит. И плюс она бесконечно тупая. Ладно. Похуй. Это её проблемы, а у меня своих хватает.
Войдя в дом, стряхиваю воду как мокрая шавка. Срать мне, что отца это бесит. Стерпит. Ора его я не боюсь, а на побои есть чем ответить. Давно уже не тот пацан, который не мог дать сдачи и прятался за чужой спиной.
– Ой, привет, Егор. – появляется будущая "мачеха", предпринимая попытку поцеловать меня в щёку.
Резко выпрямляюсь во весь рост, мешая ей это сделать. Не первый раз уже на мне виснет, стараясь затащить в койку. Если бы я был уверен, что это добьёт папашу, то не раздумывая трахнул бы эту девицу, но я не обманываюсь на счёт них обоих. Отцу она нужна для престижа. Молодая красивая жена. А она на новенькой тачке и при бабле. Все в плюсе.
– Где отец? – толкаю холодно, не глядя на малолетку.
– В гостиной.
Раз в такое время в гостиной, значит пьёт. После ухода брата он вообще часто стал нырять в бутылку.
Иду в свою старую комнату и переодеваюсь в сухой шмот. Стоило бы принять душ и привести себя в порядок, но из души грязь не смоешь, сколько не поливайся водой и не растирайся мочалкой. Даже если мыло в глотку заливать, не поможет.
В гостиную вхожу, не удостоив взглядом полупьяного отца. Наливаю себе стакан виски и закидываю пару кусочков льда. Паркуюсь задницей на кресле. Забросив одну руку на спинку, делаю небольшой глоток.
Хотелось бы сказать, что помогает согреться, но внутри будто инеем всё покрылось. Так и тянет разодрать кожу ногтями, чтобы добраться до источника своего паршивого состояния. Но боюсь, что даже если выдеру себе сердце, не отпустит меня Дианка. В каждой капле крови она. В каждой мысли. В каждом глотке воздуха. В каждой нервной клетке. Даже если разорву себя на части, не смогу избавиться от неё. Так же, как не могу избавиться от своего внутреннего монстра.
– Скоро конференция по нейрохирургии в Санкт-Петербурге. – выбивает папаша, нехило отхлебнув из своего стакана.
– Помню. За пару дней справимся? Не хочу пропускать учёбу.
Отец только кивает.
Многословен, как и всегда.
Безразлично хмыкнув, прокручиваю стакан. Слегка наклоняя из стороны в сторону, наблюдаю за бликами, отражающимися в янтарной жидкости.
Почему я продолжаю возвращаться в этот дом? К человеку, из-за которого я стал таким?
Оказывается, я не только садист, но ещё и мазохист. Ебучая смесь дерьма с дерьмом.
Шумно выдохнув, бросаю тяжёлый взгляд на отца в попытке понять, почему я пошёл по его кровавым стопам, а не за братом. Ему же доставалось куда больше меня, но при этом сам он никогда ни на ком не срывался, как бы хуёво у самого всё ни было. Всегда держался. Захлёбывался кровью, но продолжал вставать на мою защиту. А я стал чудовищем, от которого Артём меня защищал на протяжении двенадцати лет.
Блядь, воспоминания о брате поднимают не только новый приступ бешенства, но и моё тело.
Нервно прошагав по периметру комнаты, крепче сжимаю стакан, выливая в глотку всё его содержимое.
– Плохой день? – с иронией тянет отец, улыбаясь одними губами, а в глазах лёд.
– Плохая жизнь. – обрубаю, наливая себе новую порцию алкоголя. – Тебе спасибо.
– Ты бы, сынок, не зазнавался. В моём доме как никак.
В ответ на его выпад только коротко хмыкаю и поднимаю вверх уголок губ.
Пошёл бы он вместе со своим домом, своими деньгами, своей невестой и своими наставлениями.
А ещё лучше свалить самому. Хотя бы здесь меня ничего не держит. К тому же варианты, куда податься у меня имеются. Денёк где-то перекантуюсь, а потом вернусь к себе.
В конце концов, не маленький мальчик. После ухода брата научился и выживать, и подстраиваться. Да и под себя других гнуть.
Один звонок, и Катя забудет, что в клубешнике я послал её на хрен, так ещё и за волосы от себя отрывал, чтобы пойти за Дианой. Забудет, что я назвал её дешёвой шлюхой, которая продаётся мне за качественный секс и дорогое вино. Забудет, что я звоню только тогда, когда мне надо кого-то выебать.
Только мне забыть никак не удаётся. Чем больше времени я провожу вдали от Дикарки, тем сильнее рвёт крышу. С каждым днём я становлюсь всё жёстче, злее и опаснее для окружающих. Меня посещают мысли, которых раньше я даже не допускал. Одна из них как раз входит в гостиную в шёлковом халате, оставляющим мало места для полёта фантазии.
Добивает меня то, что отец спокойно относится к тому, что она откровенно меня соблазняет прямо у него перед носом. Он отлично видит её провокации, но никак не реагирует. Понимаю, что любовью тут и не пахнет. Но неужели настолько похеру?
Если я и без того, чтобы ебать отцовскую невесту – дерьмо, то какая уже на хрен разница? Разве можно быть ещё хуже?
Пробегаюсь по ней пьяным и немного расплывчатым взглядом, стоя спиной к отцу. Улыбаюсь, делая намёк, который она интерпретирует верно. Томно опускает ресницы и облизывает губы.
– Я спать. – отсекаю спустя ещё несколько минут.
Одним глотком добиваю стакан виски и иду в комнату.
Последнее, что успеваю заметить, как она садится старику на колени и целует. Мерзко, конечно, после этого её трахать, но похую. Пусть будет так.
Убиваю себя. Хотя… И так уже мёртв. Внутри. Давно.
В спальне скидываю шмотки, оставаясь в боксерах, и открываю окно, чтобы хоть немного проветриться и покурить.
Да что же я, блядь, делаю? Нахрена топлю себя и дальше? И так уже глубже некуда. Я на дне. Осталось только пробить и его.
Сжимаю руками голову, но вопросы, мысли, догадки, предположения никуда не уходят.
Я опять слышу дрожащий голос Дикарки в тот момент, когда сказал, что не один. Я слышу надежду в нём, когда она кричала мне вслед. Я слышу боль, когда просила сегодня уйти. Даже вопросы в голове звучат её голосом.
– Отпусти меня, Диана. – шепчу в открытое окно.
Ветер тут же уносит мои слова, будто их и не было.
За спиной открывается дверь, и Ира тихо входит в комнату. Знаю, что это она.
Через пару секунд обнимает со спины. Пробегаясь губами по позвоночнику, вызывает дрожь.
Вот только не предвкушения или возбуждения, а омерзения.
Её халат распахнут, а мягкие полные буфера с торчащими от возбуждения сосками вжимаются в напряжённые мышцы.
Глуша в себе не только мысли, но и чувства, оборачиваюсь и сжимаю ладонями её шею, глядя в глаза.
Не душу, нет, просто держу, пусть и хочется сдавить, пока её смазливая мордаха не начнёт синеть, а в глазах не появится ужас. Я хочу видеть его там. Я не хочу сдерживаться. Не хочу тормозить себя. И я…
Я, блядь, не хочу быть с ней. Даже с целью просто выебать. Я хочу быть сейчас с Дикаркой. Просто обнять её, как тогда. Прижать к себе. Поцеловать. Провести подушечками пальцев по гладкой коже. Ощутить на ней мурашки. Прикоснуться к ним губами. Вдохнуть её пряный запах. Забить рецепторы её пикантным вкусом.
Вот только и эти мысли я отметаю, вжимаясь в Иркин рот губами. Без ласки врываюсь языком внутрь. Задирая халат, сдавливаю ягодицы, одновременно толкаясь навстречу и вбиваясь членом в живот. Жестко сгребаю в ладонях сиськи. Сдавливаю большим и указательным пальцем соски. С силой прокручивая, добиваюсь желаемого результата. Её лицо кривится от боли, на глазах появляются слёзы, а она упирается руками в мою грудину, отталкивая.
– Ты сама захотела этого, так что принимай. – рычу ей в ухо, кусая, чем вызываю новый тихий вскрик. – Я тебе не пацан, который будет ласкать и играться в нежность. Я буду ебать тебя жёстко и грязно.
– Давай. – хрипит, поднимаясь на носочки и обнимая руками за шею.
Сука! Пиздос блядь!
Поворачиваю к себе спиной, убирая пропитанные влагой трусы в сторону, и спускаю свои.
От этой ошибки меня спасает телефонный звонок.
Толкнув её на кровать, пробегаюсь взглядом по прозрачным стрингам и истекающей смазкой промежности.
Редкостная шлюха. Интересно, скольких любовников она сменит, пока будет носить фамилию Северова?
Как только вижу номер, высветившийся на экране, ненависть к самому себе растёт в геометрической прогрессии.
– Блядь! – выплёвываю яростно.
Диана.
Вашу мать налево! Какого хрена она опять мне звонит? Что теперь? Если она, блядь, снова попросит о встрече, то мне пиздец, потому что не могу я ей отказать, пусть и понимаю, что должен. Нельзя её даже близко подпускать. И я, кажется, знаю, как это сделать. Чтобы возненавидела меня раз и навсегда и больше даже мысли не допускала о том, что между нами что-то возможно.
– Ира, – бросаю, суя ей в руки телефон, – ответь и скажи, что я в душе.
– Зачем? – непонимающе лупает глазами.
Вот же тупая овца.
Прикрываю веки, нагребаю кислород и выталкиваю сквозь зубы:
– Затем, что так надо. Хочу от одной девахи отделаться. Помоги мне избавиться от неё, и я сделаю так, что завтра ты даже с постели сползти не сможешь.
Она похотливо облизывает губы, глядя на мой пах, и принимает вызов.
– Аллё. Нет, Егор в душе. А ты кто?
Чтобы не слышать голоса Дианы, пусть даже в трубке, натягиваю штаны и вылетаю из спальни.
Сердце, которое минуту назад гремело как взбесившееся, замирает нахрен. Не бьётся, кровь не качает. Вместо неё по венам растекается боль и отчаяние.
Так надо. Так надо. Так надо. Так, сука, надо! – убеждаю сам себя, меряя косыми шагами коридор.
Блядь, я не хочу так. Не хочу делать Ди больно не только физически, но и морально. Видел же сегодня в её глазах то, что должно было исчезнуть после моего ухода. Но там оно. Сука, там. Никуда не делось. Как и у меня.
Чтобы немного утихомирить ярость, впечатываю кулак в стену, оставляя на ней кровавый отпечаток. Не из разодранной кожи течёт, а из изуродованного сердца. Ещё несколько ударов, но боль внутри не притупляется. Выть, сука, хочется. Орать во всю глотку.
Как Дикарка отреагирует на слова Иры? Что почувствует? Как себя поведёт? Она же не станет плакать, как обычная девчонка? Она не такая. Непробиваемая. Именно так я о ней подумал тогда на озере. Но потом… Потом, блядь…
Вжимаюсь головой в стену, упираясь ладонями по обе стороны, и просто, сука, дышать пытаюсь.
Не выходит. Кислород с привкусом дерьма – тот ещё кайф.
Что же, я другого и не заслуживаю.
Сколько уже времени прошло с того момента, как я отдал Ире телефон? Они всё ещё говорят? А если да, то о чём?
– Блядь! – рявкаю, но с места не двигаюсь.
Кроет страхом крепко. Руки, ноги, внутренности – всё трясётся. Швыряет меня то в жар, то на такой скорости перебрасывает в озноб, что горячий пот, будто расплавленный металл на предельной температуре, по коже стекает.
Звонок в дверь вырывает меня из лап кошмара, в который превратилась моя жизнь, и я неуверенно шагаю вниз.
У кого хватило мозгов явиться среди ночи сюда? Наверняка, к отцу или Ирке кто-то припёрся, хотя меня всё равно удивляет приход гостей в такое время. Игнор я бы и врубил, но эта мудила продолжает трезвонить.
Слетаю вниз и распахиваю дверь, забыв о существовании глазка. Как только цепляю расплывающимся взглядом визитёра, понимаю, что мне конец.
Глава 12
Внимание! Внимание! Опасная зона!
– Какого хуя ты здесь делаешь? – выхаркиваю каждое слово с плохо скрытой агрессией.
Не смешно. Вообще, сука, не до смеха.
– Есть разговор. Можно я зайду?
– Нет, блядь, нельзя!
– Кто там? – толкает Ирка, подходя ближе.
Вашу ж, сука, мать!
Диана внимательно оглядывает отцовскую невесту и хмурится. Неодобрительно подворачивает губы. Вгрызается зубами в нижнюю, пока она не белеет. Опускает ресницы. Тяжело сглатывает. Открывает глаза. Пробегает по мне с ног до головы.
Жму в кулак руку, которую скрывает дверное полотно, но лицевые мышцы полностью расслаблены, чтобы не выдавать лишних эмоций.
Понимаю, что она решила, что это моя любовница, но разубеждать её не стремлюсь. Так, сука, надо.
– Быстро после душа обсох. – высекает, растягивая персиковые губы в усмешке. Указывает глазами на мои сухие волосы. – Теперь уделишь мне минуту или слишком занят? – тянет вверх одну бровь.
– Занят. – слащаво выбивает Ира.
Какого хрена эта старпёрская подстилка лезет, куда её не просят?
Еле сдерживаюсь, чтобы не свернуть ей шею. Оборачиваясь, прибиваю яростью.
– Исчезни на хрен. – дуется, пытаясь поймать мою руку, но я зло её отталкиваю и рычу. – Свали, блядь, пока кости целы.
Со слезами на глазах убегает наверх. Наблюдаю за ней, пока не исчезает за стеной. Стоя спиной к Ди, кривлюсь от той мерзости, которую вытворяю. Оборачиваясь, набрасываю маску похуиста. Упираясь одной рукой на дверь, приваливаюсь к ней всем телом. Взгляд на Диану, и не только всё бешенство тухнет, но и решимость играть в эту конченную игру. Позволяю векам упасть вниз и сиплю сквозь сжатое горло:
– Зачем ты здесь?
– Извини, что помешала. Опять. – улыбка шире, в интонациях ирония, а в глазах тьма. – Всего минута, Егор, и я уйду. В этот раз навсегда.
Вот только я хочу совсем другого, но ни на секунду не забываю, что не имею на это никакого права.
Она стоит под потоками дождя. Вижу, что её колотит от холода. Волосы свисают под тяжестью воды, как и одежда. Липнут к телу. Губы синеют.
Взгляд ей за спину, и желание придушить эту девчонку становится нестерпимым.
– Ты на мотоцикле приехала? – гаркаю, сверля её глазами.
– И что с того? Говорю же, что это срочно, а на звонки отвечает твоя девушка.
– Твою мать, Дикарка. – выбиваю задушено.
Рывок вперёд. Хватаю её за руки и затягиваю внутрь, впечатывая в своё тело. От удара из её лёгких вылетает воздух, но она сразу же упирается ладонями в грудную клетку, отталкивая. Отпускаю и сам делаю шаг назад. Изначально плохая идея была, но, сука, не сдержался.
– Она мне не девушка. – обрубаю, опуская глаза вниз и изучая рисунки на паркете.
– Значит, очередная любовница. Да и вообще, какая разница? – вот вроде и похеру ей, но в голосе слабая дрожь и, кажется, ревность.
Вашу налево…
– Блядь, большая. Ирка – невеста отца. – скриплю зубами, но всё так же не рискую взглянуть на Дианку.
– И чем же ты был так занят с невестой отца? Или хочешь сказать, что не она взяла трубку?
– Так, стой, Ди. – выбиваю, сжимая ладонями её лицо. Предпринимает попытку увернуться, но я давлю чуть сильнее. Как только сталкиваемся взглядами, прошибает. Неумолимо. Навылет. Смертельно. Без шансов. Не могу я ей врать, глядя в глаза. Не выходит, сука, как ни стараюсь. Не хочу я видеть слёзы у неё на ресницах. Не могу. – Диана, – хриплю на выдохе, – она взяла трубу, потому что я попросил её об этом. – не вся правда, конечно, но и ложью это не назовёшь, а больше Ди знать и не стоит.
Блядь, почему я не могу рядом с ней оставаться тем дерьмом, которым являюсь с другими? Стоит сказать ей, что ебу отцовскую невесту, и она поймёт, насколько я тварь. Но я, блядь, не могу. Не хочу, чтобы она это знала.
– Зачем? – шелестит, вскидывая взгляд вверх.
Веду подушечками больших пальцев по её мокрым от дождя скулам. Ощущаю холод кожи, дрожь тела и тепло дыхания. Она всего на мгновение опускает ресницы, а потом снова инициирует зрительный контакт. Принимаю его и говорю как есть:
– Ты и сама всё понимаешь, Дикарка.
Закрывает глаза и переводит дыхание, кивая. Пока она не смотрит, сглатываю образовавшийся в горле ком.
– Чтобы я оставила тебя в покое?
Глаза в глаза. Прямо и чётко. Бесстрашно. Со смыслом.
Спускаю руки на её плечи и прибиваю к себе. Кожа и штаны мгновенно намокают. Веду ладонями по напряжённой спине. Её руки ложатся мне на бёдра так, что несколько пальцев остаются на резинке штанов, а часть на голой коже, которая тут же покрывается мурахами.
Блядь, эта ненормальная мчала на байке под дождём среди ночи. Вот только зачем?
Едва собираюсь спросить, как она переворачивает с ног на голову не только весь мой мир, но и все принципы, установки, мысли. Всю мою жизнь она меняет всего тремя словами. Поднимая голову, жарко шепчет прямо в ушную раковину:
– Я не боюсь.
– А стоит. – обрубаю с закрытыми глазами.
– Знаю.
– Тогда бойся. – сильнее сжимаю веки, пока перед глазами не появляются яркие вспышки.
– Не могу. Не хочу бояться, Егор.
– А чего ты хочешь?
Ведёт рукой вверх, пока не останавливает там, где колошматит озверевшее от её слов и близости сердце. Глаза в глаза. Нет, глубже. Туда, где только чернота, но она будто не видит её. Отказывается верить в её существование.
– Дай нам шанс. – шуршит совсем тихо, а моя броня с оглушающим звоном рассыпается вдребезги.
Загребаю воздух до внутреннего давления, отталкивая её от себя.
Нельзя, сука, нельзя. Хочу… Нет, не просто хочу. Я об этом мечтаю. Но как научиться сдерживать свою звериную сущность и не причинять боли своей Дикарке?
Своей?
Моей!
Замираем. Не дышим. Не моргаем. Даже её тело перестаёт дрожать.
Я сдаюсь ей, и она это видит, понимает. Мягкая улыбка сдаёт её с головой.
Маленький шажок навстречу мне. Мой навстречу ей. Сталкиваемся. Телами. Душами. Сердцами. Разгораемся. Пылаем в огне. Взрываемся.
Не могу я ей сопротивляться, сколько бы не тратил на это сил. На расстоянии пусть и сложно, но удавалось. Но когда она настолько близко, что я ощущаю не только её запах и дыхание, но и тепло, сдаюсь не только ей, но и этому странному притяжению и своим чувствам.
Слишком медленно поднимаю руку и касаюсь её пальцев. Кончиками веду вверх, пока рукав промокшей насквозь куртки не тормозит мой порыв. Глазами слежу, как мурашки, расползающиеся по её коже, убегают туда, куда я не могу получить доступ.
Оба наблюдаем за моими действиями. Диана переворачивает кисть, подставляя мне ладонь. Спускаюсь уже по ней до самых подушечек. С громким, тяжёлым, обречённым выдохом подаюсь рукой вперёд. Пропускаю свои пальцы между её миллиметр за миллиметром от самых кончиков. Чувствую, как их простреливает током в тех местах, где соприкасаемся кожей. Как только между нашими ладонями не остаётся пространства, сжимаю пальцы. Дикарка тоже. Ещё какое-то время смотрим на наши сплетённые руки. Гладящие пальцы, размазывающие мою кровь, остающуюся на её тонких пальчиках.
Не давая себе отсчёта, поднимаю вверх и прикасаюсь искусанными за последние пару минут губами к каждому из них, ощущая вкус собственной крови. Оставляя её на губах.
Смотрим исключительно в глаза. Её грудная клетка быстро поднимается и резко опадает, но я не слышу ни звука втягиваемого воздуха, ни шумного выдоха.
Тишина… Гробовая и такая… комфортная.
В которой Диана подаётся вперёд, приподнимается на носочки и слизывает кровь с моих губ, а потом мягко целует. Со стоном боли оборачиваю второй рукой её спину. Придавливаю крепче к себе и отвечаю на поцелуй. Впускаю её в свой рот. Веду языком по её горячей влажной плоти. Обвожу кругами. Не просто сплетаемся, а будто одним целым становимся.
Девушка, так же, как и я до этого, медленно пробегается пальцами вверх по моей руке. От кончиков пальцев по кисти. До локтевого изгиба. По предплечью с нажимом. Через плечо ногтями. По шее царапая. Пока не останавливается на затылке. Перебирает непослушные волосы. Пальцами второй руки без остановки гладит ту, что сжимает её.
Так нежно всё у нас происходит, что мне начинает казаться, что этого сраного монстра я сам себе придумал. Не думал, что умею вот так: без нажима, без напора, без дикости, без похоти. Просто целовать, гладить, ласкать. Кайфовать от пряного аромата и осторожного тепла, которое она перекачивает внутрь моего окоченелого тела. В самое сердце, много лет назад обратившееся в камень.
Понимание приходит неожиданно и будто ураган врывается.
Она нужна мне. Я не могу без неё. Я без неё не хочу. Только с ней я смогу справиться со своей сущностью. Ради неё.
– Диана… – выдыхаю ей в рот.
– Егор… – отпускает свой выдох между наших не перестающих касаться друг друга губ.
Шорох автомобильных колёс и слепящий свет вырывают Дикарку из мои рук. Всё ещё находясь в эйфории её близости, с трудом разбираю испуг на её лице.
– Блядь! – толкает перешуганно. – Это Андрей. Я же ради этого и приехала к тебе, чтобы предупредить, что он знает. Всё. – на последнем слове поднимает на меня виноватый взгляд, но тут же опускает его вниз. – Извини, Егор. Я рассказала ему, когда ты ушёл. А сейчас эта сволота всё выложила.
Автоматом челюсти сжимаю, сразу понимая, о ком она говорит. Вспоминая о том, что он с ней делал, снова жалею, что поддался ей и не добил этого сраного суслика. Дианка моя. И я её. Сколько бы не сопротивлялись, не можем мы порознь. Пора это признать и смириться. Не выходит у нас. Это сильнее нас.
Сжимаю ладонями её лицо, ногой захлопывая распахнутую настежь дверь, и цепляю глаза.
– Диана, послушай меня сейчас и сделай, что прошу. – не давая времени на возражения, быстро продолжаю. – Поднимись наверх. Последняя дверь справа – моя комната. Будь там. Не выходи. Я сам приду.
– Он убьёт тебя, Егор. – шуршит совсем тихо, но с паникой. – Мой мотоцикл возле дома, он увидит…
– Доверься мне, Дикарка, пожалуйста. – прижимаюсь к губам в невинном поцелуе. – Постарайся довериться.
– Доверяю. – отбивает, губами касаясь уголка рта, и бежит наверх.
А я вдруг понимаю, что она не только о сейчас говорит, но и в общем. Она доверяет мне не только этот разговор, но и наше возможное будущее. Всё в моих руках.
Забиваюсь воздухом до критических отметок. Снимаю с крючка куртку, натягиваю на себя и открываю дверь как раз в тот момент, когда её брат поднимается на крыльцо.
– Где Даня?! – рявкает, сжимая мой воротник в кулаках и прибивая к стене.
– Андрюха, знаю, что объяснять тебе сейчас что-то бесполезно, но мы с Дианой… – толкаю стабильно и спокойно.
– Какие вы? Какие, блядь, вы?! Каждый раз, когда она сталкивается с тобой, возвращается искусанная и с синяками! Никаких вас нет и никогда не будет! Ты – ебаное чудовище!
Скрипя зубами, вынуждаю себя просто принять это.
– Андрей, тебе сложно понять, а тем более принять это, но МЫ есть. Мы не можем друг без друга. Это не поддаётся контролю. Это сильнее нас. Ты, блядь, и сам видишь, что твоя сестра сама тянется ко мне. Она сама приехала.
Он отдирает меня от стены и снова с силой впечатывает. Забив на боль, не позволяю себе не только ответить на его агрессию, но и повысить голос.
– Ебливая ты мразь! – орёт, брызжа слюной в лицо. Стучу сжатым кулаком в стену за своей спиной, чтобы удерживать хоть какой-то контроль. – Ей всего восемнадцать! Она нихера о жизни не знает! Убедила себя, что влюбилась в тебя и пиздец! Пошли её! Скажи, что нихуя не будет! Оттолкни раз и навсегда! Не подпускай и сам не приближайся к моей сестре, иначе я тебя урою нахер!
Цепляюсь скрюченными от усилия пальцев в его руки и отрываю от себя, отшвыривая.
– Я, блядь, пытался! – отбиваю криком, потому что не выходит иначе. Понимаю же, сука, что он прав, но уже не могу сделать того, чего он от меня ждёт. Мне остаётся только постараться его убедить в этом. – Знаю, что делал ей больно физически, но, блядь, больше этого не повторится! Или ты думаешь, что ей будет не больно, если я буду раз за разом отрывать её от себя?! Я могу держать себя в руках рядом с ней!
Он опять бросается на меня, ударяя кулаком в лицо. Как только чувствую во рту кровь, зверею. Чтобы не натворить дерьма, делаю шаг назад и скатываюсь по стене.
– Не подходи к ней, сука! Если так ты держишься, то что с ней будет, если, блядь, сорвёшься?!
Сколько бы я об этом не думал раньше, ответов у меня нет. Поэтому сейчас устало опускаю голову вниз и качаю ей. Развожу руки в стороны, понимая, что мне нечего ему ответить.
Дикарке реально стоит держаться от меня подальше. Но я понятия не имею, как не только удерживать её на расстоянии, но и как самому не приближаться к ней. Как позволить сейчас уйти? Как отпустить?
Андрей подрывает меня на ноги и снова бьёт по морде.
Вскипает кровь до опасных температур. Монстр взвывает, требуя не только ответить, но и разорвать на кровавые куски.
Сжимаю кулаки, заношу для удара и… устало опускаю вниз.
У меня нет ни одного аргумента, способного его убедить в том, что я не опасен для Дианы, потому что это не так.
– Я забираю сестру. Больше никогда не появляйся в её жизни, иначе я и остальным распишу, что ты за мразь. Ник с Максом тебя на куски порвут за Даню.
Распахивает дверь, делая шаг в дом. Подскакиваю на ноги и сжимаю его предплечье. Он смотрит на меня бешеным и одновременно ошарашенным взглядом, потому что я неожиданно для самого себя ору:
– Я люблю её!
Между нами повисает тишина. Смотрю в его чёрные глаза, ожидая приговора. Свой я себе уже сам вынес. Был уверен, что не способен на это чувство, но, сука, оказывается, ошибался.
Страшная правда, но какая есть. Я влюбился в эту девчонку, даже не давая себе отчёта.
– Не приближайся к ней. – шипит со свистом сквозь зубы.
Предпринимает ещё одну попытку войти внутрь, но я дёргаю его назад, за что получаю ещё несколько ударов.
Я стою у края. Я на грани. Ещё мгновение и я сорвусь. Понимаю это, но тормознуть уже не способен. Сдерживаюсь только потому, что если искалечу брата Ди, то потеряю не только её, но и шанс на нормальную жизнь.
Новый удар. Лечу в стену. Отталкиваюсь от неё, но в этот момент выбегает Дикарка и с такой силой толкает Андрюху, что он отходит шагов на пять. С трудом различаю смазанные кровью силуэты. В ушах ревёт пульс и гремит сердце, но я слышу её отчаянный крик.
– Хватит, Андрей! Остановись! Уезжай! Это мой выбор! Мой! Я не ребёнок и всё понимаю, но я хочу быть с Егором! Дай мне этот шанс! Дай его нам, брат! Оставь нас в покое!
Отвернувшись от офигевшего брата, подлетает ко мне, с осторожностью стирая кровь с моих век и губ. Ощупывает голову, лицо. Пробегает глазами вниз, останавливаясь на руках, и облегчённо выдыхает. Прижимаясь вплотную к лицу, толкает дрожащим голосом:
– Ты сдержался. Ты смог, Егор. У тебя получилось. Ты не чудовище. Ты не такой.
Без конца гладит лицо, голову, шею. Прикасается к губам. Поднимаю тяжёлые руки, придавливая к себе Диану.
– Смог, Дикарка. – шепчу ей в волосы. – Должен был.
Она разворачивается в моих руках, одновременно обнимая за спину, и смотрит прямо на оторопевшего брата.
– Даня, поехали домой. – хрипит он, делая шаг вперёд.
Она размыкает руки, но ловит мои пальцы и тянет к нему. Без сопротивления иду за ней. Тормозит напротив Андрея и рассекает уверенными интонациями:
– Я – Диана. Я больше не Даня. Я выросла, Андрюша. Я знаю, что просто не будет, но отдаю себе отсчёт в своих действиях и решениях. Мы просто не можем быть по отдельности. Нас тянет друг к другу. Мы правда старались. Оба. Три месяца мы справлялись, но я больше не могу так, брат. Не могу. Я доверяю Егору. Понимаешь? – цепляет трясущимися пальцами его сжатую в кулак руку и заглядывает в глаза. – Я знаю, что ты не доверяешь ему, но поверь мне.
Он отшатывается, как от удара, закрывая глаза, и качает головой. Когда поднимает веки, пришибает меня яростным взглядом. Дикарка крепче сжимает руку, и я давлю в ответ, давая понять, что не сдамся.
– Если я ещё хоть раз увижу укус или синяк, то ты – труп. Если Даня… – сглатывает, перебрасывая взгляд на сестру. – Диана хоть раз из-за тебя заплачет, то тебе не жить.
С этими словами разворачивается и запрыгивает машину. Только когда она скрывается за горизонтом, одновременно с девушкой поворачиваемся, устанавливая зрительный контакт. Она несмело улыбается и сипит:
– Егор…
Просто моё имя, но будто весь смысл мира в него вкладывает.
– Ты влюбилась в меня, Диана? – выпаливаю, сжимая трясущимися от холода, дождя, нервов пальцами её подбородок.
Она закусывает нижнюю губу и отбивает:
– Я уже говорила раньше, что меня к тебе как магнитом тянет.
Так себе ответ, конечно, потому что я не хочу, чтобы она любила меня. Пусть сам не смог по другому, но она не должна в меня влюбляться. Это не только опасно для неё, но и неправильно.
– Ты должна пообещать мне две вещи. – она внимательно всматривается в мои глаза и ждёт. – Никогда не влюбляйся в меня.
– Почему? – шелестит еле слышно.
– Потому что, Дикарка, я хочу, чтобы когда я сделаю тебе больно, ты ушла, а не терпела меня, потому что любишь. И это же вторая просьба. Когда поймёшь, что слишком сложно, уходи. В тот же момент, когда я сорвусь, отпускай. И не спорь, пожалуйста. Сейчас я был на грани. Однажды я её преступлю, и тогда ничего нельзя будет исправить. Я не хочу причинять тебе боль. Если не ради себя, то ради меня. – скольжу пальцами по её щеке и скуле, под волосы, сдавливаю затылок, не позволяя отвести взгляд. – Пообещай, Ди. Поклянись. Дай слово, что не полюбишь и не станешь страдать.
