Наталья Юрьевна Гори
Внутри себя маяк
Глава 5. Начало истории.
Устроим comedy для Бога?
Дорога в неизвестность заняла около пяти часов. Мы с Соней ехали на заднем сидении. Соня всю дорогу рассказывала мне о своих игрушках. Обещала мне показать кукол LOL, Марту и Герду, единорога Звёздочку, бычка Фердинанда, волка Алёшу. Я уточнила, почему волка так назвали: «Потому что у него, то лапа оторвется, то глаз отклеится, то хвост дверью прижмут – Алёша, он и есть Алёша». Потом я попросила рассказать Соню, какой наш дом. В её представлении это сказочный дворец, где папа стоит на страже порядка, а мама (всё время забываю, что я мать) это принцесса. Замечтательно!
Даню я пыталась избегать, насколько это возможно в одной машине. Лишний раз на него не глазела. Он всю дорогу был неразговорчив (Соня и мне не давала слова сказать, поэтому неудивительно), только изредка поглядывал на нас через зеркальце заднего вида. Мы приехали к многоэтажному комплексу из многочисленных домов и обустроенных дворов. Новостройки. Во дворах большое количество гуляющих и отдыхающих. Мы благополучно вышли из машины. Я осмотрелась. Всё вокруг новое, красивое, яркое – цивилизация. Граффити на весь дом нарисованы – бомбические. Молодые мамочки сидели на площадке, которую мы проходили, идя к подъезду. Они явно заинтересовались нашими персонами. Я попросила Соню вести меня за руку. Она сегодня моя волшебница и показывает дорогу в королевство. Я ведь пропавшая принцесса. Я всё ещё шла очень медленными шагами. Но врачи обещали, что вторая реабилитация всё поправит. Надеюсь.
– Вера, привет. – Раздаётся женский голос где-то позади.
– Только не Рината. – Сказал тихо Даня, оборачиваясь на приветственный возглас.
К нам подбежала одна из мамочек с лавки. С виду симпатичная молодая женщина до 30 лет, в шортах и топе с завязками. Я, пока ехала, успела рассмотреть ни одну витрину, видела множество похожих луков на манекенах. Но чем-то Рината меня бесила.
– Привет, Рината. – Сказал Даня и отвёл взгляд в сторону детской площадки. – Что Толик у тебя опять перевязанный?
– Он же неуклюжий, падает на ровном месте. Ничего, через неделю едет к папочке. Пускай Тигран сам смотрит за своим сыном. Его мамочка опять раскормит его. У Толи уже ожирение. А ты как? Вижу, Вера уже вернулась. Она говорить может? Я слышала, у одной моей знакомой… Милану помнишь? Вот у неё парень тоже попал в аварию. Так он говорить начал через два года. Заторможенный был.
– Могу. Но что-то не хочется. – Как у меня получилось без заикания, не знаю. Но я это сказала. И мы с Верой пошли дальше.
– Что-то она какая-то безрадостная у тебя. Она же могла не выйти из комы или остаться лежачей. А она вон, даже ходит.
– Рината, Толик лежит на земле и плачет. – Сказал Даня и начал идти за нами, как только Рината повернулась к сыну.
– Ты что на ногах стоять не можешь? – крича на весь двор, она направилась к сыну.
Я была рада, что её сынишка упал, точнее, что это отвлекло её. И мы благополучно скрылись за дверью подъезда. Так… сказочный дворец оказался уютной двушкой со светлыми стенами, мебелью из ИКЕИ и детской в розовых оттенках. Соня угостила меня невидимым чаем. А потом стражник и защитник Даня пригласил нас за стол с настоящим чаем. И мы как две принцессы пили чай с ромашкой и кушали салат, привезённый службой доставки. А на десерт у принцессы Сони был сказочный чизкейк, её любимый десерт. Потом Соня отправилась читать сама сказку на ночь. Ребёнок читает в пять лет? Это возможно? Перед уходом с кухни, она что-то шепнула папе, улыбнулась мне и скрылась в своём царстве. Мы с Даней остались наедине.
Мы не раз с ним были наедине и до этого дня. Но оказавшись в роли супругов, это «наедине» вызывало неловкость. Даня мыл посуду. Я хотела сбежать на балкон, но долго там не задержалась: от высоты у меня закружилась голова. Снова села на кухне, осмотрелась по сторонам. Очень всё уютно и мило. Цветочки лаванды в вазе на столе. Вафельные полотенца на крючках возле умывальника. Забавная чашечка с единорожкой Сони. Всё такое приятное. Но ничего родного или знакомого я здесь не вижу. Как будто пришла в гости к знакомым, у которых всё чётко и красиво.
Я решила принять ванну. Даня привел меня к гардеробу, вытащил мне лёгкий шелковый халат и показал в каком ящике бельё. Так, вкусы мои мало изменились, но наткнувшись на прозрачный комплект, я немного смутилась. Пока я рассматривала свои трусишки, Даня зажёг в ванне свечи, какую-то палочку с благовониями. Добавил средство для воздушной пены, которая выросла на глазах, как грибы после дождя. Зайдя в ванну, я ахнула. Вот это атмосфера, Spa салон прям. Я, правда, не могла так высоко закидывать ногу – это было выше моих сил. И Дане пришлось брать меня на руки и сажать в ванну, как маленькую.
В ванне я расслабилась и пыталась усиленно разглядывать каждую деталь вокруг. Узоры на плитке, цвет, форма. Ванные принадлежности: три зубные щетки, гели для душа, шампуни, коврик в ванной на полу, запах мыла, запах шампуня – всё чужое, ни намёка на воспоминания. Только палочка благовоний с красным основанием мне что-то напоминала. Была знакома. Её запах цеплялся за ниточки памяти и рисовал образ, в котором я уверена в себе и своих решениях, знаю – чего хочу, и куда идти за тем, чего хочу. И ещё столько всего знакомого, я будто пытаюсь через темные шторы увидеть, что происходит за окном, и немного приоткрываю их, как…
Резко меня что-то вытаскивает из этих вязких мыслей. Словно рыбу, попавшую в сети воспоминаний. Но это был перепуганный Даня, который вытаскивал меня из воды, одним взмахом руки завернув меня в полотенце, понёс в комнату, где был большой разложенный диван. Я сидела, держа края полотенца, не понимая, что произошло. С волос капало. Он дал мне халат. После помог одеться. Так было и раньше в клинике: он санитар, я пациентка.
– Ты уснула в ванне. Я заглянул, уровень воды почти доставал до кончика носа. Перепугался, что тебе стало плохо. И начал вытаскивать.
Он говорил это, застилая диван постельным бельём. Я временно переместилась на стул. Даня был напуган, взмылен и сконцентрирован на краях простыни, которые засовывал во впадинки по краю постели.
– Я буду спать у Сони. Если тебе что-то нужно или не сможешь встать. Вот рация. Мы ею пользовались года два назад, когда учили Соню спать отдельно, ей так было не страшно. Конечно, больше её защищал Фердинанд, которому была удостоена честь, спать возле кровати. Бедный волк Алёша охранял возле двери, и подвергался пыткам по средствам этой самой двери. Ложись…
Я покорно легла на диван. Но Даня этой ночью остался со мной. Ему было, что рассказать:
В день аварии я решила поехать в центральный район города. Зачем, я не рассказала. Взяла такси и уехала. На такси дорога занимает около часа, если нет пробок. Я прогулялась по парку. Зашла в кафе. Потом почти часа два провела, посещая магазины одежды. Что удивительно, я не гуляла никогда так долго по магазинам. Затем вызвала такси и отправилась домой. На обратном пути, на перекрёстке в машину такси влетела легковая машина. Водитель такси погиб на месте. Удар пришёлся на него. Я получила закрытую черепно-мозговую травму, сильные ушибы и порезы лица. Лобовое стекло было разбито. Осколки разбросаны по салону. Мимо проезжавшие люди, свидетели произошедшего, вызвали скорую. Тебя доставили в больницу в бессознательном состоянии. Провели обследование. Оповестили меня. Я не мог поверить в произошедшее. Соне сначала сказал, что мама уехала. Но спустя неделю признался, что ты в больнице. Врачи сказали – состояние тяжёлое. Мы не гарантируем, что она выживет. Продолжать врать Соне, не было смысла. Мы навестили тебя вместе. Она расплакалась, когда в первый раз тебя увидела. Но в следующее посещение, пообещала не плакать, ведь она сильная. И мама будет знать, что в неё верят, а не жалеют. Тогда уж точно, быстрее поправится.
(Весь маршрут моего передвижения в тот злополучный день ему открыл мой телефон, в котором была программа отслеживающая передвижение – я не знала, что такие есть).
А насчет нас. Мы познакомились с тобой в клубе-ресторане с живой музыкой. Это был вечер джаза. Запомнил, потому что я не большой его поклонник. Ты была со своей подругой, Машей. (О, вот и Машка ещё есть в моей жизни, как она уговорила меня пойти в клуб?) Вы сидели у барной стойки. Маша была чем-то подавлена, выпивала рюмку за рюмкой. Расстроенную женщину всегда видно, но она пыталась это скрыть. Ты хотела поскорее уйти из этой богадельни. Так ты сказала Машке, когда она выпила достаточно и пошла танцевать. Удивительно, но танцевала она, не шатаясь, хотя процесс шагания ей давался с трудом. Во время танца она случайно задела меня, потом видимо почувствовав мужчину под рукой, решила рухнуть в объятия. Так как я вас видел вместе, то привёл её к тебе за барную стойку. (Я слушала, …а Даня тот ещё перец). Ты поблагодарила меня с полным равнодушием, смотря только на Машку. Я был словно тенью. Просто некто, просто привёл пьяную подругу. Вы собрались уезжать. Я предложил провести вас до такси. Ты с полным равнодушием согласилась, со словами: «Буду рада, если мне не придётся её тащить. Что-то туфли это явно не моё. Сейчас ещё не удержу эту красотку, вместе окажемся на полу. Мне этого не очень хочется. Так что, буду рада». Ты была в туфлях, которые явно надевала редко, а может они были не твои. Потому что постоянно поглядывала на них с ненавистью. Туфли женщины обычно любят, даже если они неудобны. Маша дала мне свой номер и сказала, что будет ждать звонка. Вы уехали.
Потом через какое-то время я встретил вас в кафе и не мог не подойти. Маша меня не помнила. Ты вспомнила, но смутно. Маша извинилась за своё поведение. Объяснившись, что она в печали из-за уезда её любимого по работе. И как я понял, их отношения на этом закончились. Слонёнок не собирался брать её с собой, и ждать его, тоже не просил. Она была подавлена. Ты её подбадривала. Я предложил встретиться как-нибудь.
– Я так и знала, что это не была любовь с первого взгляда. Я о тебе и мне.
– В смысле, «любовь с первого взгляда», ты в тридцать два ещё в это веришь?
– Сколько мне? Тридцать два? – Я никогда не переживала по поводу возраста, но просто скачёк от двадцати шести и сразу в тридцать два… Неожиданно. Ладно.
– Да. Я не верю в судьбу. Считаю, мы сами должны добиваться и защищать своё счастье. Чего бы это нам не стоило. Сложности делают нас сильнее и осторожнее. Пусть тигр – это не царь зверей, он держится в тени. Но от этого он получает намного больше.
– Кем, ты сказал, работаешь? Чем занимаешься?
– Охранник торгового комплекса.
– Ты не похож на охранника. Что-то у меня не складывается…
– Все мы пытаемся казаться кем-то. На самом деле мы другие.
– Так что же подтолкнуло нас к отношениям? Вы с Машей как-то больше монтируетесь вместе. Я не хочу тебя обидеть, просто…
– Я не обиделся. Маша девушка красивая. Но лёгкая добыча – это не моя добыча.
– Ха… я конечно с тобой могу согласиться, она влюбчива. Но она верная, умная и красивая, да! Не понимаю вас мужиков…
Мы всё-таки встретились в один из вечеров. Я взял с собой одного парня. И оказалось, что вы знакомы с ним. Это был ваш администратор, Виталик. Было смешно и неловко. Он хотел покинуть нас. Но уже пообещал мне составить компанию. Поэтому отказался от первого порыва бегства. Оказалось, что он просил тебя вернуться на работу, с которой сам и уволил. Но ты отказалась. (Я отказалась, именно это я должна была сделать, всё верно) Виталик всё пытался выяснить, почему ты отказалась. Мы выпивали, у тебя развязался язык. (Видимо, я решила снять напряжение: сидеть со своим админом в обычной жизни – немыслимо). Ты считала его сверхчеловеком и авторитетом. Я про Виталика. Наговорила ему про то, что деньги это мирская составляющая, которая тебя мало волнует. Такое ощущение складывалось, что в тебе говорит маленький мудрец. Не похоже было это всё на твои слова. Точнее обороты речи. В общем, ты была сама не своя. Пить – это явно не твоё. От алкоголя женщины становятся мягкими и податливыми. А ты становишься болтливым мудрецом, это мягко говоря, раздражает. И говоришь честно о своих чувствах. Это тоже сыграло в этот вечер свою роль. Вместо того чтобы Виталик развлекал Машу… вы с ним ушли в вечер откровений. Я промахнулся. (Я сидела на диване, опёршись о спинку, укрывшись одеялом и обхватив себя за ноги – слушать рассказ о себе так увлекательно, особенно когда это рассказывает кто-то другой, а ты ничего не помнишь, как после сильной попойки).
Этот вечер усложнил мои планы. Но я не из робких. (Даня, начинал меня настораживать и одновременно восхищать, он раскрывался совсем с другой стороны) Ты, конечно, не вернулась на работу, из-за тепленьких объятий с Виталиком. Но была восхищена приятной беседой и человеческим обликом своего администратора. Потом вы начали встречаться. Но это продолжалось около полугода. К тому времени ты решила вернуться к своей профессии – ветеринара и устроилась в клинику на полный рабочий день. Иногда выходила в выходные. Виталик хотел тебя перетащить в свои помощницы, но ты хотела быть независимой. Добиваться успехов в своём деле. Вы из-за этого часто ругались. Потом Машкины личные проблемы, переложились на работу, и она была на грани увольнения, плюс автоматически могла остаться без квартиры, за съем ей оплачивали с работы. Теряешь работу, теряешь место проживание. Фирма брала в аренду эти квартиры. И даже если у тебя есть деньги их оплачивать, тебя всё рано выгонят. Дом = работа.
Ты отстаивала свою подругу. А это не в интересах фирмы держать плохого работника. Подрывается авторитет администрации, и корпоративная этика может дать трещину. Виталик дотерпел до конца месяца. Дал время Машке, чтобы переехать и найти другую квартиру. Он, скрипя душой, выдерживал её присутствие на работе. Ты и сама знаешь, он не терпит некомпетентности и пусть и небольшого, но перегара. Ваши отношения становились натянутыми. (Боже, я слушаю и не могу поверить: я и Виталик, этот сверхчеловек – были вместе, это мне и в голову не могло прийти, а случится и подавно). Однажды я стал свидетелем вашей ссоры:
– Почему ты не перевёл её на другой склад? – спрашивала ты возмущенно о Машке.
– Чтобы и там она выставляла себя на посмешище? А я подорвал свою репутацию? Как некомпетентный, слепой и ведомый идиот? Я стал генменеджером, потому что я знаю, какова должна быть ликвидность персонала и делаю из вновь прибывших: специалистов! Конкурентно способных, которые могут сами осуществить эго-маркетинг личного профессионального цикла. Из-за какой-то пьяни, я должен всё рушить?
Мы тогда сидели в вашей съёмной квартире. Я зашёл на чашечку кофе и оказался в гуще любовного многоугольника, где закипала дружба и угасала любовь. Ты была в ярости, Виталик на взводе. Несмотря на то, что он очень сдержанный человек. Ну, ты знаешь.
– Она ценный работник, ответственный… Преданна своему делу. – Возражала ты.
– Была такой. Будь точна в высказываниях. Сейчас она не может держать себя в узде. Как она может осуществить качественную работу, если кидается на каждого мужика в офисе?
– О чём ты говоришь? Маша… не…
– Мужики от неё шарахаются. Об кого она только свои сопли не вытирала, и кому не ныла. И прыгает от одного к другому. Весь коллектив летит к чёртям. Из-за неё трое уже уволены, за месяц. И все недоумевают, почему не уволили Машу сразу. Был опрос внутриколлективный, на выявление самого бесполезного рабочего, все указали на неё. Даже ленивая уборщица была в топе, по сравнению с ней. Сейчас мне предстоит перетасовка кадров и смена обязанностей у большинства. Так чтобы они в работу ушли с головой, ушами и языками, а не занимались обсуждением этой дуры! Это вместо того, чтобы улучшать качество персонала. Чёрти что.
– Почему, почему всегда обвиняют женщину? Значит, когда она была в топе, пожалуйста. А как только у неё кризис: Давай, до свидания!? Я тебя просила отправить её в отпуск.
– Да… и за чей же счёт? Ты же знаешь, мы не отправляем в отпуск.
– Ты бы мог что-нибудь придумать. Она меня выручила, когда я, между прочим, по твоей вине, осталась без работы! Я ей обязана!
– По моей вине? Ты сама отправила этого сопляка ко мне. Фирма выплачивала компенсацию и понесла убытки из-за тебя! Не в твоей компетенции было отправлять его ко мне. Ты была обязана прочитать его права и отправить с заявлением в адрес фирмы изготовителя. Это был их косяк на самом деле! Мы оплатили экспертизу, которая это выяснила, заплатили юристу, расторгли контракт по доставке с фирмой производителем, остались в убытке. Это было всё по твоей вине. Вы с Машей, похоже, обе некомпетентные и безответственные…
– Это я безответственная. Я этого всего не знала. Тогда зачем? Зачем ты отправил предложение вернуться на работу? Зачем? А…?
– Потому что коллектив этого хотел. Иногда нужно уступать коллективу, давая право на выбор.
– То есть я оставалась в твоих глазах некомпетентной, но раз коллектив попросил, то пускай вернётся… так?
– Ты не так поняла…
– Это ты сейчас сказал, какого мнения ты на самом деле обо мне… Я больше и слышать ничего не хочу.
Ты схватила сумку и с треском вышла. Мы с Виталиком остались одни. Я не сидел с вами, а тихонько попивал кофе на кухне. Вы совершенно забыли о моём присутствии. А я как-то не горел желанием быть заживо сожженным от проснувшегося вулкана. Выходя из подъезда, ты подняла голову, увидев меня в окне вашей квартиры, кивнула и потом будто встряхнувшись, пустилась рысью, куда глаза глядят. Я остался недолго с Виталиком, не ради поддержки. Нам нужно было обсудить пару рабочих вопросов. Я тогда крутился в этих делах.
– Так как же мы всё-таки сошлись? Виталик, получается, был тебе кем-то вроде партнёра?
Ты была предсказуема тем, что станешь какое-то время жить у Машки в роли мамы-надзирательницы. Мне досталась участь носильщика твоих вещей при переезде от Виталика. Ты не полностью перебралась к Маше, и сняла параллельно себе квартиру. Ты хотела побыть одной. Да и Машкины пьяные клубные вечеринки тебе быстро надоели. Мне пришлось не раз наведываться к тебе, чтобы привезти забытые мелочи. Виталик наотрез отказался принимать в этом участие. В последний мой визит, ты попросила немного задержаться. Ты хотела узнать мнение человека со стороны, им оказался я. Ты спрашивала, как Виталик. Что я думаю по поводу сложившейся ситуации. Ты не знала, что дальше делать с Машей. И вопрос отношений с Виталиком ещё в тебе кипел. В этот момент я увидел в тебе совершенно одинокую маленькую девочку, которая смотрит по сторонам и не знает куда шагнуть. Понимая, что шаг к кому-то из них ведёт к предательству второго. Ты пыталась выбрать между дружбой и любовью. И ты выбрала, уйти своей дорогой, оставив обоих и обвинив во всём происходящем лишь себя. Ты уехала на какое-то время к Светлане Трофимовне. Я помог Маше устроиться на другую работу и познакомил с неплохим мужчиной. В последующем они с ним уехали в Германию, где у него был бизнес. Ты была мне благодарна за поддержку. И…
– То есть из-за твоей помощи и участия, я к тебе прониклась.
– Можно и так сказать. Тебя что-то во мне смущает?
– Как тебе сказать… не обижайся, но ты совсем не мой тип мужчины.
– Я удивлён. Мне ты сказала, что я сразу тебе понравился внешне. А после того, как мы стали чаще бывать вместе, ты не сомневалась во мне. Мы довольно быстро поженились и ты забеременела. После…
– Давай оставим этот рассказ на другой раз…
– Засыпай.
На миг я прикрыла глаза и ушла в глубокий сон.
Глава 6. «Хочешь рассмешить кого-то, расскажи ему о своих планах».
Проснулась я к обеду. На столе нашла записку, о том, что Соня с Даней отправились на карусели. И как я потом узнала, суббота всегда была посвящена развлечениям и радостям для Сони и папы. В это время я обычно устраивала себе день релакса и отдыха.
Вокруг было ужасно тихо, решила спрятаться в музыку на телефоне, из знакомого были Сплин, Би-2, Ed Sheeran, и множество песен из разных кинофильмов. Несколько раз подряд слушала песню из «Великого Гэтсби» The xx – Together. Зацепила. Я лежала на диване, закрыв глаза, воображение рисовало двух влюблённых, которые не могли быть вместе, но страстно любили друг друга. Не как в фильме – намного сильнее и глубже. Они танцевали вместе нежное танго и так медленно и аккуратно, как будто видят друг друга в последний раз, а потом отдалялись друг от друга всё дальше. Разделяла их невидимая пропасть. Я расплакалась. Голова ужасно разболелась. Я приняла таблетки, которые мне советовал врач. Скоро отпустило. Дальше решила просмотреть список контактов – может что-то всплывёт в памяти. Последние сообщения в Viber, telegram… всё пусто?! Так, контакты… имена, ещё имена и ещё. Они не о чём мне не говорят. Машу в списке контактов я не нашла. Даня говорил о её переезде. Неужели мы перестали общаться? Почему? Нужно посмотреть фото и видео, может что-то там есть? Но все папки пусты. Google диск тоже пуст. У меня появилось больше вопросов, чем ответов.
Я зашла в комнату Сони. Просмотрела всё вокруг. Порылась по ящикам и осмотрела полочки. Нашла фотокнигу. Видимо мы ходили на новогоднюю фотосессию посвященную году тигра. Все такие довольные. Причем это было в этом году. Соня была в персиковом платье, а я в шоколадном струящемся. Интересно, это платье у меня ещё есть? Тут я перешла в гардеробную. Пересмотрела вещи Дани. Они не соответствовали его статусу охранника. Но как он говорил, мы хотим казаться другими. Так, у меня есть несколько красивых платьев. Они мне очень понравились, раньше бы я их не надела, а сейчас откликается. Но этого струящегося не было. Наверно нам его предоставили на фотосессии. Померила несколько нарядов. Но я так сильно похудела, что все они весели на мне и выглядело нелепо. Я нашла простые штаны из натуральной ткани цвета фиалки с завышенной талией и белую укороченную футболку с абстракцией в виде лиц, нарисованных одной линией. Выглядело неплохо и сидело хоть как-то.
Потом я устроила осмотр комода в коридоре. Нашла фотокнигу похожую на лавстори. Хм… Мы в светлых вещах, в поле. Улыбаемся. У меня на голове венок из ромашек. Я листала страницу за страницей. Даня был прав, мы друг от друга были без ума. На камеру такое не сыграть. И у меня будто начали проноситься в голове видео фрагменты с этого поля. Возможно, у меня просто разыгралось воображение. Но мне стало грустно. Я закрыла альбом и убрала его обратно. Потом, кажется, прилегла на диван и там уснула. Толи от усталости, толи от нескончаемой грусти.
Я не слышала, как пришли Даня с Соней, и проспала до следующего утра. Утром Даня сварил мне травяной чай, заказал доставку. Привезли яичницу и салат.
– А у нас что, не принято готовить дома? Почему только две порции. А Соня?
– Соня вчера уснула у бабушки. Я не хотел её будить.
– У бабушки?
– У моей мамы, Надежды Павловны.
– У меня есть свекровь.
– Да. Есть и дедушка у Сони, но он в отъезде. Его дома почти не бывает. Заграничный товарищ.
– Как интересно. Даня, а что с моим телефоном?
– Ты о чём?
– В нём нет ни фото, ни видео. Все чаты пустые. Разве это возможно? Или люди сейчас общаются, снова отправляя письма? Как ты оставил вчера?
– Передай соль, пожалуйста. Она слева от тебя. Спасибо. Твой старый телефон Соня утопила в унитазе. Совершенно случайно это вышло. Она хотела в тайне позвонить тебе. Это было спустя несколько дней после аварии. Спряталась в туалете и когда я постучал с вопросом, всё ли у неё в порядке, она и уронила его. У нас одинаковые телефоны и она подумала, что это был мой. – Даня показал свой телефон.
– Я носила телефон без чехла? Это на меня не похоже.
– Телефон после аварии пришёл в негодность, видимо ты в момент столкновения держала его в руках. С ним пришлось распрощаться. Ты уж прости. Я купил тебе новый телефон. Точно такой же. Но вот о чехле забыл. Можем съездить?
– А мы с Машей вообще не общаемся?
– После её переезда ваше общение сошло на нет. Ты была в послеродовом состоянии, заботы о ребёнке и было некогда отвлекаться. И со временем вы отдалились. Иногда впрочем, вы созванивались по праздникам. Но не больше раза в год. Обычно на день рождение Сони. Она же её крёстная.
– Крёстная? Значит, она приезжала на крещение?
– Нет. Она не смогла. У неё на тот момент были проблемы с документами, и она была не выездная.
– Всё так странно. Как жизнь нас так развела. Я думала, что мы неразлучны. И расстояние для нас никогда не будет преградой для общения. Тем более с такими возможностями как сейчас. Она знает, что я в больнице? То есть, что я была в больнице? Что со мной произошло?
– Прости. Но я беспокоился лишь о Соне и о тебе. Хочешь поговорить с Машей, держи её номер. Записала?
– Да.
– Звони.
– Сейчас?
– Почему нет?
– Ты так рьяно на меня кидаешься. Будто я виноват в том, что вы не общаетесь. Вера пойми, когда ты начинаешь создавать семью – это становится первостепенным: ты, я, наша дочь. Нам без тебя было сложно. Соня по ночам видела кошмары, после посещения больницы. Мы умирали вместе с тобой и шли на поправку тоже вместе. Мы хотели, чтобы ты нас вспомнила. Понимаешь? А нам велели молчать. Это было очень мучительно для нас всех.
– Прости, Даня.
Мы обнялись. Мне стало стыдно и обидно за свой эгоизм и недоверие. После завтрака мы поехали выбирать новый чехол. Прошли по большому торговому центру. Я выбрала чехол с единорогом. Я в них влюбилась. Даня сказал, что Соне тоже понравится.
– А когда Соня вернётся? Когда ты планируешь её забрать? Или может, заедем за ней? Где живёт твоя мама?
– До неё пять часов езды, это в одну сторону… мы вернемся за полночь. Не хочу утомлять тебя дорогами. И мама наверняка захочет с тобой поболтать. Вы ведь близки. Она любит тебя… и Соню. Не переживай Соне там лучше чем дома: всё дозволено и только она там командует.
– Ладно. Хотелось бы узнать её получше.
Мы сидели в одном из множества кофе недалеко от торгового центра. Погода была не жаркая. Солнце щадило людей, но явно готовило порцию зноя на ближайшее время. Даня предложил прогуляться по парку. Мы прошли по тропинке. Пели скворцы. Громко кричали ласточки и как бешеные крылатые фурии проносились над верхушками деревьев и опять взмывали в небо.
– Лето – это моё любимое время года.
– Не правда. Ты всегда любила осень.
– Осень. Что за чушь. Дожди и сырость. Нет.
– Лето – это жара и зной. А когда мы все были закрыты во время пандемии, ты ненавидела лето всем сердцем. С наступлением осени ты смягчилась и радовалась дождю за окном.
– Пандемии?
– Про что я не хочу вспоминать, так про это! Я думаю, Google тебе об этом больше расскажет. Извини, я отойду.
Я обратилась к Google. Коронавирусная инфекция поразила всё население Земли. Больше шести миллионов погибших. Чёрт возьми, что тут происходило? Люди носили маски. Сидели дома. Искусственно выведенная инфекция. Тут не знаешь, как в себя прийти, а они специально её создали? Умом тронулись? Обязали делать прививки. Люди от них стали чаще болеть и есть летальные исходы. Нет. Вот этого я больше знать не хочу, …выключила дисплей и баста.
– Если хочешь, мы можем ещё прогуляться.
– Лучше домой. Что-то я сегодня устала от плохих новостей.
Перед сном я выпила обезболивающее. Голова снова разболелась.
На следующий день Даня отвёз меня на обследование в клинику и меня решили положить ненадолго, с последующим этапом реабилитационной программы. Даня приезжал через день вместе с Соней. Я набиралась сил и спустя месяц чувствовала себя практически здоровой.
Я набрала три килограмма, несмотря на постоянные тренировки и физ. упражнения. Стала говорить без заикания и немного быстрее. Ходила, сидела, умело держала столовые приборы. Решала примеры в столбик на умножение. Писала как раньше. Помнила, что стул – это стул. Я была довольна собой. Мы поблагодарили врачей. Даня с шикарным букетом и фруктовой корзиной ворвался в кабинет Ольги Михайловны. Потом пожимал руку Олегу Сергеевичу. Я его сопровождала. После этого поблагодарили санитарку тётю Таню, которая неустанно у меня дежурила. Массажистку Елену Викторовну. Они все были ужасно рады за меня. И говорили, что я большая молодец и мне повезло с такой поддержкой со стороны семьи. Они не ожидали такого быстрого восстановления. Этот процесс всегда не предсказуем.
Мы всей семьёй решили навестить Надежду Павловну, мою свекровь и любимую бабушку Сони.
– Соня, расскажи мне про бабушку.
– Ты её тоже не помнишь?
– Нет. – Мы ехали по шоссе, и я решила подготовиться морально к встрече. Это было волнительно. Первое знакомство с мамой мужа. Ну как первое? Для меня оно первое, а меня уже все знают. Это так противоестественно.
– Бабуля Надя добрая. И очень красивая. Как ты, мамочка. (Каждый раз, когда Соня называет меня мамочкой, меня передёргивает, никак не могу привыкнуть). Она очень деловая женщина.
– Соня, где же она деловая? Ты преувеличиваешь. – Вставил Даня.
– Ей всегда кто-то звонит, и она решает деловые вопросы! Папа, ты что забыл? Это всё потому, что ты, папочка, у бабули долго не сидишь. А я-то знаю. Папа смотри на дорогу, а то ударишься об другую машину, и дядя будет ругаться.
– Конечно, Сонечка, смотрю. – Ответил Даня, отводя взгляд от зеркала заднего вида.
– Мама, не переживай. Тебе бабуля понравится. Ты её не помнишь, а бабуля тебя очень хорошо помнит и любит сильно-сильно. Она мне сама говорила.
В голове у меня промелькнуло воспоминание об облепиховом варенье и оладушках. Моя бабулечка Светик-семицветик, как же она поживает? Нужно к ней поехать, навестить. Я уже выгляжу практически как раньше. Мне не будет страшно показываться ей. Но к ней добираться почти целый день пути. Как я могла так далеко от неё уехать? Как она там поживает, а дедушка Захар?
– Мама, посмотри, как я красиво выступала на соревнованиях. Я занимаюсь гимнастикой. Я заняла третье место, это было в конце весны.
– Да, я видела в твоём шкафчике купальники с вышивкой и пайетками.
– Мама, это не купальники, это боди. Посмотри видео с выступления. Вот это я. Мы готовились к выступлению почти каждый день. Я тогда жила у бабули. Чтобы далеко не ездить в наш клуб по гимнастике.
– Вау, это ты такая красивая. Я тебя сразу не узнала. Такая взрослая. Ого, и ты это всё умеешь?
– Да, мамочка, правда, здорово?
– Очень, Соня. Ты такая умница. – Я её обняла. Конечно, это было проявление не материнской любви, во мне говорила больше гордость. У меня всегда вызывали трепет девушки, которые занимаются спортом. Без воли и характера ты там не удержишься.
Потом я снова улетучилась мыслями куда-то в воспоминания из детства: бабушка постоянно на фабрике. Денег не хватало. О кружках я и мечтать не могла. Ездила в школу на автобусе, около часа занимала дорога в одну сторону. Я всегда оставалась на продлёнку. Возвращалась в одно время с бабушкой. Эти годы покрыты какой-то серостью и пылью. Я не вижу в них радужных красок. Я нуждалась в родителях, как нельзя сильно и глубоко по ним скучала до лет десяти. Потом меня съел пубертат. Я ушла в изучение психологии. Очень любила зоологию. Наверно с пятого класса я зажглась поступить учиться на ветеринара. И после девятого так и сделала. Сказать, что у меня были школьные друзья, значит соврать. Я терпеть не могла толпу подростков и массовой глупости. Я не признавала лидеров нашего класса и считала их бесполезной лживой массой псевдо друзей. Была одна девочка, с которой мы подружились. Но она у нас не задержалась. Звали её Лариса. Такая смешная и творческая девчонка была. Она скрасила мой восьмой класс. Это был лучший год обучения в школе. Потом она уехала. Именно она зародила во мне веру в дружбу и на примере её семьи я увидела, каково это иметь полноценную семью.
