Никита Сахно
Охотники на героев. Цена свободы
Ствол был скользкий, но Имва держался. Пока еще. Тут рядом возникла Сэя и толкнула его бедром. Имва успел только широко открыть глаза, когда в теле возникла расширяющаяся пустота. Он падал. Сэя столкнула его.
Имва ударился о ветку, потом еще раз. Перед глазами все превратилось в цветное пятно, а грудь не давала сделать вздох. Он выгнул спину, пытаясь прийти в себя, и принялся на ощупь искать Навната. Знакомые перья оказались под рукой, и это хотя бы заставило сердце биться не так часто.
Но тут петух побежал вперед.
– Навнат, стой! Только не туда!
Но другу было все равно. Похоже, он испугался еще больше, чем Имва. Навнат удирал вдоль широкой ветви, топорща свои короткие крылья. Сверху раздался резкий свист, потом рык. Имва увидел, как Сэя перепрыгивает с ветки на ветку и пытается швырять дротики в морду зверя, но тот ловко уклонялся, не отставая. И все время ударял своими жгутами. Вот он взмахнул лапой, потом остановился и принялся молотить отростками вокруг. А потом и драть лапами ветвь, на которой сам стоял.
Имва видел, что с ним что-то не так. Можно было попытаться использовать магию, например, попытаться связать его лианами.
«Но раз тут оргот…получается, испытание уже началось! Мне нельзя творить магию!»
Имва дернул головой, но не увидел Навната, посмотрел в другую сторону и уже не увидел Сэи, а оргот все продолжал свое буйство, капая слюной. Имва пошел, стараясь пригибаться как можно ниже и издавать звуков не больше, чем шуршание листвы. Бум-бум – стучала кровь в ушах, а перед глазами плясали темные пятна. Он еще не оправился от падения, в которое его отправила амеванка.
Имва осторожно крался вдоль ветви, поглядывая в обе стороны. Всемогущие корни, еще вчера он говорил Виктории и Рантару что все будет хорошо, и посмотрите на него теперь!
«Куда же делся Навнат?!»
Оргот резко остановился и взвыл. Имва прирос к месту, не сводя взгляда с темного панциря. Если б не жуткая пасть и жгуты, его можно было признать очаровывающим, так здорово гулял свет на панцире. Если бы не было так страшно, можно было даже полюбоваться. А, может, он уже любовался, потому что перестал дышать от ужаса. Тварь была совсем недалеко. Она издала еще один рык и прыгнула вперед, оказавшись почти над его головой, только на другой ветви. Колени слегка подогнулись, и тут широкая ладонь зажала ему рот. Имва спиной ощутил упругую кожу, а в воздухе появился знакомый аромат.
– Шшш, – зашептала Сэя на ухо.
Но Имва при всем желании не пикнул бы, это была не ладонь, а капкан. Тварь наверху дернула хвостом, рыкнула и бросилась на соседнее дерево, принявшись подниматься, пока жгуты бешено ударяли по мелким веткам вокруг. Когда звуки удалились, Сэя, наконец, разжала ему рот.
– Ты вышвырнула меня с дерева! – его живот до сих пор ныл.
– Предпочел, чтобы он оторвал тебе голову?
Имва вырвался из ее цепкой хватки и посмотрел вверх – оргота нигде не было видно. Потом он посмотрел вниз – Навната тоже не было. Сердце сжалось.
– Ты видела Навната? – зашептал Имва.
Сэя мрачно молчала, рассматривая последний дротик в руках. Имва похолодел – он совсем забыл про свое оружие. Рука метнулась к поясу, и он слегка выдохнул – костяные клинки были на месте. Хотя он понятия не имел как они могут пригодиться. Панцирь оргота был слишком крепким. Тварь была уязвима только в районе головы и шеи.
Имва свесился с ветки, чуть не падая, и тут заметил мелькнувшее белое пятно. Навнат бежал среди листвы.
Имва спрыгнул вниз, уцепился хвостом за ветку, качнулся и прыгнул на соседнее дерево. Потом принялся быстро сползать вниз, стараясь не задевать грибы – они могли пищать при прикосновении, а оргот ориентировался в основном по звукам. Правда, этот был какой-то странный.
Когда до движущегося пятна оставалось совсем немного, Имва увидел другое пятно, куда больше и темнее, и похолодел. Оргот был ближе к петуху, чем он. И его явно привлекло движение на земле.
Имва видел зверя очень близко, вновь рассматривая его длинную пасть и переливающийся панцирь, но также он видел, что что-то не так. Имва никогда не встречал живых орготов и все же был уверен, что зверь болен. Его форма была подрагивающей, словно существо атаковал невидимый враг каждое мгновение, а оно пыталось сопротивляться. Даже панцирь стал слабее, как будто его кто-то выел изнутри, особенно в некоторых местах. Будто отвечая на ощущения Имвы, оргот дернулся, как от удара, и принялся лупить своими жгутами по соседним веткам. Древесина затрещала, ломаясь под хлесткими ударами. Навнат дернул перьями и побежал вперед. Тварь кинулась за ним.
Имва замер, не в силах поверить, что зверь может вот так запросто убить его друга. А ведь это он, Имва, привел его сюда и обещал, что Навнату понравится.
Имва сжал зубы и пустился стрелой вперед. Он подпрыгивал на тонких ветках из стороны в сторону, держась все время сверху и чуть сзади над тварью. Имва не смотрел под ноги, даже по сторонам не глядел, он просто несся, сжимая кинжалы в руках. Нельзя позволять себе сомневаться. Только не сейчас. Прыжок, вдох, выдох. Прыжок, выдох, вдох.
Тварь ударила лапой, но только высекла щепки, Навнат успел увернуться. Но оставалось совсем чуть-чуть.
Имва закричал. То ли от страха, то ли, чтобы избавиться от него и передать его твари. Он рассмотрел слабое место на панцире. Форма подсказывала ему. Он видел все очень четко – кусочки из которых состоял панцирь, и то как медленно вздувались мышцы на мощных лапах с когтями. Было видно все, и так удивительно четко, будто ничего другого в мире не осталось. Имва занес руку с кинжалом и ударился о панцирь. Жгут махнул наотмашь и свалил Имву в сторону. Тварь издала раскатистый вопль. Из ее шеи торчала рукоять одного из кинжалов. Оргот забил лапами, оскалил пасть, обдав Имву жутким зловонием, но он точно не собирался умирать. Оргот двигался прямо на него, вращая ошалелыми глазами.
Имва пополз за вторым кинжалом, который лежал совсем рядом. Оставалось протянуть руку. Земля задрожала, и перед ним открылась пасть с двумя рядами острых зубов. Имва остановился, разглядывая почерневший язык и зубы, способные размолоть кости. Он замер и уже чувствовал, как кожа начнет лопаться, раздираемая на тысячу мелких кусочков.
Сверху раздался резкий свист, и на панцирь свалилась Сэя. Она воткнула дротик в морду твари, и та захлопнула пасть. Жгут ударил охотницу, отшвырнув ее в ствол дерева. Но Имва как раз очнулся. Он схватил кинжал, снова закричал и навалился всем весом на тварь. Он вдавливал кинжал в слабое место так, что у него самого все потемнело перед глазами.
Имва упал, прерывисто дыша, а когда снова смог видеть, то различил распластавшееся на земле огромное тело. Имва бухнулся обратно на землю, желая остаться здесь на пару дней или просто раствориться в почве и стать спокойным деревом, которому нет ни до кого дела. Через густую зелень лился теплый солнечный свет. Кроны терялись на недосягаемой высоте, шевеля мелкими листьями. Как же ему все-таки не хватало родного дома.
– Ты сделал это ради птицы? – донесся до него голос через целую вечность.
Имва повернул голову и увидел, как петух осторожно поглядывает на него из-за широкого листа папоротника.
– Он мой друг, – выдохнул Имва.
Сэя покачала головой и подошла к телу оргота. Она осмотрела кинжал, потом второй и перевела взгляд на Имву.
– Никогда бы не подумала, что гоблины такие бешеные.
– Просто не надо нас доводить, – ответил Имва и с удивлением для себя отметил, что это правда. Так сказало ему само тело. Он прислушался к себе, но оно замолчало, будто ничего и не было. Раньше он такого за собой не замечал. Или просто плохо слушал.
Хорошо хоть не сказал, что Рантар бы справился гораздо быстрее. Вряд ли бы он смог спокойно объяснить, кого имел в виду. Ему хотелось, чтобы они были здесь – Виктория и Рантар. Воин бы наверняка удовлетворенно хмыкнул, а Виктория принялась бы расспрашивать его как он себя чувствует и заглядывать в глаза. Имва испустил благостный вздох и дышать стало проще. Он слегка приподнялся, вытягивая руку, и Навнат осторожно вышел из листвы, давая себя потрогать. Потом Имва посмотрел на тварь, и по коже поползли мурашки.
– Я прошел испытание?
Сэя сидела возле тела, рассматривая пасть. Ее ящер ходил вокруг и косился на Имву.
– Не понимаю, – проговорила амеванка, не обращая на него внимания. Она провела рукой по длинной, мертвой морде.
Имва решил повторить вопрос погромче, и только тут девушка повернулась. Бледное лицо было чересчур взволнованным, хотя опасность уже миновала.
– Д-да. Ты справился. Кто бы мог подумать, что дело окажется в птице.
– Его зовут Навнат.
– Что?
– Сэя, что случилось? – Имва нашел в себе силы встать с земли. Хотя его все еще тянуло к корням.
– Орготы никогда сюда не заходили. Никогда! Я хотела только немного подурачиться. Прости, – серьезно добавила она в конце.
Имва слегка сглотнул и кивнул. Он понятия не имел как можно ответить. Он посмотрел на светлые рукояти кинжалов до сих пор не в силах поверить, что смог это сделать. Парень сделал глубокий вздох, отдавшийся болью в теле, и сделал еще один шаг вперед.
– Он болен, – сказал Имва. – Что-то терзало его.
– Откуда ты знаешь?
– Я увидел, – пожал плечами Имва. – Было что-то неправильное в его форме. Смотри. У него из пасти течет черная дрянь. У заболевших амеванов что-то похожее?
Сэя взглянула на Имву и прищурилась. А потом медленно кивнула.
– Выходит, болеют не только амеваны, – сказал Имва, ощущая во рту горечь. – Ты знала?
– Нет, но похоже, ты прав. Он вел себя, как бешеный.
Имва еще раз всмотрелся в мертвое тело. Форма изменилась – существо ведь умерло, но внутри него все равно продолжалось нечто гадкое. Теперь оно захватывало тело куда быстрее, чем раньше. Имва скривился и посмотрел на руки, словно зараза могла перекинуться и на него. Кисти были испачканы черной кровью, и он увидел в ней тот же яд. Только пока он шипел и распространялся в самой крови, не проникая под кожу Имвы. Дыхание мгновенно ускорилось.
– Мне надо помыть руки. Быстро.
– Это просто кровь, – подняла Сэя одну бровь. Но когда он подсунул их ей под самый нос, она поморщилась и кивнула. – Постой. Не хочешь забрать свой трофей?
– Всё ведь на самом деле? – спросил он, глядя в ее большие, раскосые глаза. – Я действительно сделал это?
– Да, Имва Таул. Ты сделал это.
Она приоткрыла пасть твари, поморщилась из-за запаха, но быстро расковыряла один из больших зубов, швыряя ему. Имва с неприязнью смотрел на кровь, больше всего он хотел избавиться от нее. Под кожей зашевелились магические змеи Мозеса. Они будто реагировали на кровь. Имва поскорее спрятал зуб в кармашке на поясе, чтобы не касаться мерзости. Хотелось окунуться в прозрачную воду и забыть обо всем.
Сэя собиралась вытащить костяные кинжалы, но Имва ухватил ее за руку и потащил за собой.
– Идем. Мы должны всех предупредить. Надо скорее вернуться. Навнат, пошли.
Девушка молча кивнула и свистнула. Ящер снова забрался ей на плечо. Петух шел рядом. Имва не хотел подбирать его испачканными руками, чтобы зараза не коснулась перьев. Он не сводил взгляда с грязной крови, с затаенным страхом наблюдая, как меняется форма.
Они шли молча, не было нужды ничего обсуждать. Имва вообще не мог до конца поверить, что все это происходит на самом деле. Он словно остался внутри той пасти с зубами. Словно ничего не осталось от жизни. Кроме шипения крови и змей, которые двигались под кожей.
Имва смотрел на руки, отводил взгляд, но вскоре вновь возвращался к виду крови. Он не хотел, чтобы его тело раздувалось, а из рта шла чернота. Он поглядывал по сторонам в поисках родника, маленькой речки или даже захудалой лужи. Кожу начало пощипывать, или ему только казалось? Имва зашагал еще быстрее.
О том, чтобы сотворить воду и избавиться от яда не было и речи. Форма воды одна из самых сложных и непредсказуемых. Даже маленькую лужу не выйдет сделать.
– Ты молодец, Имва Таул, – нарушила молчание Сэя. – Не ожидала, что полу-гоблин сможет такое. Не знаю какая часть помогла тебе больше, но слушай ее почаще.
Имва не знал, что это – очередная издевка или настоящая похвала – поэтому ограничился кивком. Навнат дернулся, и Имва заметил движение справа. Он сразу пригнулся, но понял, что это лишь дерево. Массивные корни рыхлили землю как длинные щупальца, ствол кренился, задевая соседние ветви, но древо уверенно двигалось вперед. За ним шли еще два.
– Не бойся, Навнат. Это просто деревья ходят, – Имва проводил их взглядом и сказал девушке. – Мы можем пойти за хранителями, они наверняка идти туда, где больше воды.
Сэя кивнула. Они двинулись вдоль рыхлых следов на земле, которые на глазах затягивались травой и мхом. Но слишком медленно.
«Раньше бы следов на земле почти не осталось, а теперь все похоже на людскую дорогу».
Чутье не подвело Имву – деревья вышли к самой кромке небольшого озерца. Неспокойные корни проросли прямо в воду. Имва поспешил вперед, оттирая руки. Темное пятно постепенно расползалось по кристально чистой воде. Сэя села рядом и начала делать то же самое. Имва посмотрел на нее и невольно сравнил с Викторией – трудно было представить настолько непохожих девушек. Виктория была теплой и мягкой, а Сэя, под стать имени, была натянутой, резкой. Волосы Виктории были чернее ночи, а коса Сэи, как у всех амеванов, была светлой, почти как сок в деревьях.
«Интересно сколько ей? Наверное, она немного старше».
Имва быстро отвел взгляд, пока девушка не поняла, что он пялится на нее. Он с удвоенным упорством принялся оттирать руки, но заметил, что щипание под кожей не прекращается. Наоборот, невидимые змеи зашевелились и будто потянулись к воде, желая напиться. Руку обожгло, словно кто-то резко потянул ее вперед. И тут Имва заметил, что на противоположном конце озера стоит беловолосый колдун из головы Виктории. Волосы на теле разом поднялись дыбом. Рука начала гореть огнем, с каждым мгновением все сильнее, пока Мозес смотрел на него, но Имва, наконец очнулся и выдернул ее, обдав лицо брызгами.
– Что такое? – спросила Сэя.
– Ничего, – ответил Имва, тяжело дыша, пряча руку за спину и заметив, что другой берег чист. – Просто защипало.
«Этого некроманта ведь не может быть в лесу, так?»
– Я могу перевязать рану.
– Н-не стоит.
Имва повернулся к озерцу и нахмурился. Больше на той стороне никого не было. Наверняка это лишь воображение разыгралось из-за дурацких змей. Но почему-то они стали вести себя иначе. Может, в воде был ответ? Имва с сомнением принялся осматривать озерную гладь и все-таки увидел: сгустки отравленной крови принялись закручиваться, выстраиваясь в нити, они соединялись с формой воды и двигались дальше. Имва был не в силах оторвать взгляд. И как он только раньше не заметил?
– Ты видишь, Сэя?
– Вижу что, малыш?
– Ну вот же, форма меняется, – Имва кивнул на нити в воде. В животе словно стало меньше места, а змеи под кожей продолжали щипать.
– Я ничего не вижу.
Имва подошел ближе. Нет, ему все-таки не казалось. Не могло казаться такое. Он видел, как ядовитая кровь растворяется в озере, почти исчезая. Но вместе с этим менялась сама форма воды, превращалась в темные нити, расползаясь по озеру и всему берегу. Вода была иной еще до того, как они решили в ней ополоснуться. Черная кровь оргота просто заставила нечто в воде очнуться.
Имва переступил с ноги на ногу, видя, как чужеродные сгустки вместе с водой проникают все дальше в лес через корни. Темные жилы, похожие на вены, тянулись от озёрной глади к деревьям, что пришли на водопой, но не заканчивались, а ветвились все дальше, уводя в чащу. Имва в ужасе озирался кругом, чувствуя, будто мрачная цепь была накинута на лес и продолжала сжиматься. Где-то невидимые глазу жилы были тоньше, где-то толще, но они были повсюду. Холодок сковал шею Имвы. Враждебная форма нападала на ту, который были пронизаны деревья, трава и кустарники. Прямо как с орготом, которого мучило что-то изнутри. То, что проникло в растения вокруг, пока было слабее, но оно расширялось, захватывая все, что встречалось на пути.
– Оно повсюду, – прошептал он и посмотрел на свою руку. Все было в порядке, даже змеи под кожей слегка успокоились.
Петух подошел к кромке воды, заглядывая в свое отражение.
– Навнат, нет! – птица отбежала от резкого крика.
– Объясни, что случилось, Имва Таул, – Сэя снова щурилась.
– Ты говорила, что сначала заболели в Венорат, а потом у вас в Маротэн, так? А теперь болеют все, и никто не поправляется.
– Да.
– Кажется, я понимаю почему. Яд в воде. Я видел нечто похожее, когда зашел в лес, рядом с рекой. И тут у озера. Оно проникает внутрь и разрушает все изнутри. Как оргота. Как амеванов.
– Ерунда, – мотнула Сэя хвостом. – Наставники бы сказали.
«Наставники бы сказали» – повторил про себя Имва, но без всякой уверенности. Наставники не могли не знать об этом, они лучше всех чувствуют магию. Но почему-то молчали. С Сэей все ясно, она охотник, а они очень плохо владеют магией, их призвание в другом. Как бы он сейчас ни начал объяснять ей происходящее, она все равно не увидит. Но оставался другой вопрос, поважнее.
«Почему вижу я?»
Имва огляделся, словно в широких листьях или ароматных цветах крылся ответ. Будто лес может рассказать. Но тот молчал. Имву никто не учил премудростям магии –папа подчинялся и сохранял запрет, объясняя только основы, и Имве приходилось подглядывать за занятиями. Учиться всему самому, в тайне, когда никто не смотрит. Возможно, всему виной стали его последние странствия в мире людей – он видел странную и изменчивую форму за пределами леса. Ту форму, которую так трудно было отследить и контролировать. А, возможно, причина была в другом.
Имва посмотрел на правую руку, под которой ползали невидимые змеи Мозеса. Как знать, что сделал с ним людской колдун? Как бы Имва ни пытался постичь природу змей, ничего не выходило, а они внимательно следили за тем, что он делает. Змеи чувствовали неправильную форму, они тянулись к ней, вот почему руку щипало. Имва не хотел быть связан клятвой с безумцем, но иного выбора у него тогда не было.
– Имва Таул?
Он дернулся, и посмотрел в встревоженное лицо охотницы. Она не поймет, будет считать еще большим изгоем. Никто не должен узнать про змей.
– Надо бежать. Расскажем наставникам… про все.
Имва подхватил на руки Навната и побежал. Лес мельтешил перед глазами, сверкал красками, которые начали тускнеть. Один раз о лицо ударился здоровенный жук, но Имва продолжал нестись вперед. Высоко в ветвях виднелись дозорные площадки с амеванами, которые не стали их останавливать. Скоро Имва и Сэя оказались в знакомой части леса, и парень немного притормозил. Впереди были прямые ряды деревьев с алой корой. Маленькую остановку он все-таки должен был сделать.
Имве показалось важным подойти сюда именно сейчас. Пусть не наставники первыми узнают о случившемся. Он прошел вперед между рядами и опустил Навната на землю. Деревьев было много, все они были похожи между собой и напоминали ноги огромного зверя или насекомого. Алая кора кровавых колонн уходила высоко вверх, туда, где пылали в закатных лучах алые листья. И все же Имва смог бы найти дорогу к нужному древу даже с закрытыми глазами.
Он медленно опустился перед стволом и приложил ладонь к гладкой поверхности. К горлу подступил комок, который все никак не удавалось проглотить.
– Я сделал это, папа.
Имва коснулся зуба, висящего на шее. Могли ли родители знать, что он сам сможет одолеть оргота, как они когда-то? Гордились бы им или испугались? Что сказали бы, узнай как он сдружился с людьми? Увы, он уже никогда не сможет выяснить. Но в этот момент он хотя бы ощутит единение и поддержу. Папа бы наверняка ничего не сказал, только бы улыбнулся и потрепал его по плечу.
Имва вздохнул и убрал руку с коры. Не было нужды оставаться здесь надолго, но он все равно не уходил.
– Его здесь нет, – сказал голос Сэи.
– Я знаю. Но для чего-то мы сажаем деревья.
– Мы не были знакомы, но об Овэме многие говорили. Не только о… вас. О том, что он помогал.
Имва взглянул на Сею – по крайней мере больше она не издевалась. Лишь ее ящер продолжал хмуро и пристально смотреть.
– Он помогал очень многим, – ответил Имва, пытаясь скрыть разочарование в голосе.
«Жаль, что мне помогал недостаточно».
– Ты когда-нибудь спрашивал его почему он, ну, решил оставить тебя?
Имва сглотнул, проводя рукой по гладкой коре.
– Каждый день,
Он отвернулся и поднялся на ноги. Больше говорить было не о чем, настала пора идти вперед, оставляя за собой идеально ровные ряды древесных колонн, уводящих в чащу. Вдвоем они приблизились к границам поселения, и настало время посмотреть на лица тех, кто сомневался в нем до последнего. Особенно в самодовольное лицо Бевала. Может, хотя бы теперь его перестанут подозревать?
Племя, несмотря на все жуткие напасти, продолжало жить своей жизнью. Оно не строило деревянных заслонов, как люди, не забивалось поближе к друг другу – все амеваны жили в отдельных хижинах на земле или дереве, достаточно далеко, чтобы не мешать друг другу. Или просто устраивали себе ночлег на толстых листьях. Даже теперь, когда повсюду лежали больные, мало что поменялось. Кто-то засушивал травы, дети сворачивали маленькие листья в трубку, и заливисто смеясь, отправляли их в полет с высоких ветвей прямо на головы взрослым. Туда, где между жертвенных деревьев, с перекошенными от крика лицами, народ аме складывал оружие для Великой охоты. Несмотря на болезнь, амеваны не забывали готовиться к войне.
Когда он проходил мимо, сородичи вставали со своих мест и спускались с деревьев. Они превратились в набирающий силу поток, который следовал за ним. В какой-то момент Имва обернулся, желая проверить идет ли еще рядом Сэя – он совсем не хотел сейчас оставаться один.
Впереди уже виднелась группа наставников, рядом с ними стоял Бевал, не расставаясь со шлемом с огромными рогами.
– Решил сдаться побыстрее? Правильный выбор, – сказал Бевал.
Имва проигнорировал его и прошел чуть дальше. Сонан Ветас, главный наставник его племени отсутствовал, зато слепая Эсо была тут. Так было даже лучше, пусть знает, что зря сомневалась в нем. Руку с порезом начало жечь, хотя до этого все было в порядке.
– Я вернулся. Испытание пройдено, – произнес Имва как можно громче, чтобы все другие амеваны тоже услышали.
Когда все принялись недоуменно озираться, он ощутил приятный прилив тепла по телу. «Теперь они узнают меня настоящего».
– Сэя Веран, это правда? – спросила наставница.
– Он справился, – кивнула охотница.
– Невозможно! – вышел вперед Бевал. – Где доказательства?
Имва начал дышать чуть быстрее. Вот он, важный момент. Надо рассказать всем какая опасность подстерегает их в родном лесу. Надо показать зуб с отравленной кровью, он специально не стал отмывать его. Имва запустил руку в маленький кармашек и ощутил, как проваливается внутрь себя. Он ухватил пальцами другую часть, потом принялся трогать всю повязку – зуба не было!
Бевал пристально следил за каждым движением. И на его лице начала медленно появляться улыбка. Зеленые листья вокруг превратились в темные пятна перед глазами. Имва снова увидел перед собой оскаленную пасть и ощутил на коже цепкую вонь.
«Не может быть! Я же забрал его! Он был со мной!»
Взгляды наставников и шепот между рядами амеванов начинали звучать как приговор. Но ведь Сэя подтвердила, что он справился! Имва развернулся к ней, и девушка слегка кивнула.
– Он со мной, – сказала охотница и бросила Имве зуб. – Имва Таул прошел испытание. Хранители нам свидетели.
Имва рассматривал зуб, покручивая его пальцами. Во-первых, он был белый, на нем не было и следа яда. Во-вторых, он точно был меньше того, что видел Имва. Это определенно был другой зуб. Он повернулся и снова поглядел на Сэю, но она больше не смотрела на него.
«Раз они так не доверяют мне, то без отравленной крови не поверят про яд в воде и деревьях».
Наставница Эсо молча протянула руку, и Имва положил ей на полупрозрачную ладонь чужой зуб. Наставница пощупала его и хмыкнула.
– Похоже, хранители действительно на твоей стороне, Имва Таул. Обвинения сняты, ты можешь вернуться в племя. Но сначала советую поговорить с Сонаном. Пусть он скажет, что ты должен делать дальше.
Наставница бросила ему зуб, и Имва поймал его на лету.
– Можешь добавить к своему кулону еще один.
Больше она ничего не сказала, развернулась, и остальные наставники последовали за ней. Имва взялся за кулон родителей на шее.
Амеваны тоже принялись расходиться. Не было ни поздравлений, ни боевого клича, ни песен. Ничего. Только глухой шепот. Одолей любой другой амеван оргота, и все племя бы отплясывало до утра. Вместо этого к нему подошел только Бевал. На лицо Имве упала тень от рогов.
– Не думай, что провел всех, дурное семя. Я буду следить за тобой.
Имве не было до него дела, он все еще крутил в руках чужой зуб. Он точно помнил, как прятал свой трофей. Когда они были у озера, то зуб был еще при нем. Неужели он выпал, пока они кружились по ветвям?
«Сэя спасла меня».
Он принялся искать ее в толпе, но девушка будто растворилась. Имва натыкался лишь на подозрительные или удивленные взгляды. И снова его решили оставить одного.
«Почему она ушла? Я бы мог хотя бы поблагодарить её».
– Похоже, все закончилось хорошо, Навнат.
Петух посмотрел на него, и на мгновение Имве показалось, что тот поежился. Во взгляде не было и тени облегчения.
– Надо найти Сонана Ветаса. Наедине я смогу ему все объяснить.
Имва подхватил петуха и пошел вперед. Он поглядывал на деревья вокруг, пытаясь рассмотреть форму повнимательнее, разглядеть опасность. Но все было в порядке. Деревья, кусты, трава – все было именно таким, каким и должно. И все же это ничего не значило – там, у озера, ему не показалось.
Имва шел туда, где Сонан Ветас оказывался чаще всего – у купелей исцеления. В них связь с лесом была самой сильной, а наставник очень дорожил ей. Тем более, купели моги пригодиться для лечения больных, пусть Сэя и сказала, что их туда не погружают.
Вокруг действительно стало больше тел. Амеваны стонали, кто-то кашлял, некоторые шептали в бреду. Воздух пропитался гнилью, и только теперь Имва заметил, что больные лежат в небольших углублениях, выстланных корой и плотными листьями гавы.
Имва повел плечами и всмотрелся в темнеющее между плотными ветвями небо. В лесу всегда было светло, даже ночью. Казалось, в самом воздухе растворилось нечто, что его подсвечивает. И все же один день миновал.
«Виктория и Рантар будут ждать еще только один день. Мне надо придумать способ, как незаметно выбраться из леса, чтобы обо всем рассказать».
Имва не ошибся в своих ожиданиях – между больными ходил Сонан и пара помощниц. Они заливали сок в почерневшие рты и промачивали водой вспотевшие лбы.
– Наставник, – обратился Имва, остановившись рядом. – Я вернулся.
– Да. Мне уже успели рассказать, – ответил Сонан, не отвлекаясь от больных и почёсывая шрам на щеке. Он приподнял голову лежащей девушке и поочерёдно заглянул под каждое веко.
Имва всмотрелся в ослабевшие тела: форма внутри изменилась именно так, как у оргота. Но зараза не выходила за пределы их тел, она бурлила в них, как вода в людских котелках. Надо было рассказать правду и быстро.
– Я одолел зверя. Но он был болен. Так же, как и все остальные. А еще я видел у озера…
– Достаточно, – оборвал его Сонан и посмотрел на девушек. – Оставьте нас.
Когда те отошли подальше, Имва снова принялся горячо говорить:
– Это правда! Я видел форму своими глазами! Весь лес болен! Зараза находится в воде!
– Мы знаем, – вздохнул Сонан, распрямившись и посмотрев Имве прямо в глаза.
– Знаете?! Н-но почему, почему вы не предупреждаете остальных? Любой из нас может заболеть! Что-то меняет форму – нам надо ее исправить!
– Ну уж нет, Имва Таул! То, что ты прошел испытание вовсе не дает тебе права лезть с указаниями к наставникам.
– Простите, – почтительно опустил голову Имва.
– У нас не так уж много законов. И главный среди них – мы никогда не меняем форму живых существ. Ты что, забыл?
– Я все помню. Но ведь так мы можем все умереть… Надо что-то сделать! Наставники же успокаивают голову, исцеляют муки разума и раны.
– Форма живых не меняется! Можешь ли ты себе представить во что превратишь наших братьев и сестер? Чем они станут? Что смогут делать и чего не смогут? Примет ли их лес или почувствует угрозу, как в людях, и убьет? У тебя есть хоть один ответ на этот вопрос?
– Нет…
– Мы не вмешиваемся в естественный ход жизни, Имва. Если нам суждено умереть, пусть даже всем, то так тому и быть. Смерть рождает жизнь. Мы вернемся в круг жизни по воле корней. Таков порядок. Твой отец это понимал.
– Но ведь лес тоже болен.
Имва не мог себе представить, как можно спокойно смотреть на то, что происходит. Наставники были в курсе и про артефакты, и про болезнь, но скрывали проблемы от остальных. Неужели они не знают, как все исправить?
– Кому ты успел рассказать про измененную форму?
– Со мной была только Сэя.
– Хорошо. Не хватало, чтобы ты начал смущать остальных. Лес – наше начало и конец. Наш кров и пища. Он часть нас, а мы часть него. Поганые люди загнали нас сюда и это последнее, что у нас осталось. И ты хочешь отнять это? Хочешь сказать нашему страдающему народу, что единственное, во что он еще верит, несет ему смерть?
– Но ведь надо что-то сделать. Как-то все исправить!
– По-твоему, наставники не делают? Ты знаешь, как я получил этот шрам? – Сонан постучал себя по щеке, на которой осталась рваная рана.
– На вас напала птица Рув.
– Да. Одна из самых злобных тварей в нашем лесу. А знаешь, как это случилось? Мы с твоим отцом, когда были моложе тебя, много странствовали по лесу. Овэм обожал узнавать все новое, ему всегда было мало. Мы излазили все, что только могли. И вот однажды мы зашли в глубины леса, где возвышалось древо Ла. Я предложил забраться на самый верх, на самую высокую точку леса, и мы принялись карабкаться. Целую вечность. Там было прекрасно, и все так отличалось от всего, что мы видели раньше. Почти на самой вершине мы наткнулись на гнездо. Птенцы принялись пищать, и сразу же явилась Рув. Она чуть не убила меня, но твой отец спас мне жизнь. Мы упали и чудом выжили. Овэм сломал руку, а я чуть не лишился лица. Понимаешь, что я хочу сказать?
– Кажется.
– Есть вещи, которые лучше оставить в покое. Иди, Имва Таул, и принеси пользу племени. А не трать время на пустые дела.
Имва кивнул и медленно пошел прочь. Его будто ударили по голове. Лес страдал, но никто не понимал, насколько. Сонан Ветас утверждал, что наставники что-то делают. Но, если они делают, то почему вокруг лежит столько тел? И почему становится только хуже?