Никита Сахно
Охотники на героев. Цена свободы
– Ты когда-нибудь видел Рув, Навнат? Я тоже. Наставник Сонан сказал не лезть наверх, но ничего не сказал, что делать, если она прилетит сюда.
Имва нахмурился и только сейчас заметил, что сжимает в руке зуб оргота так, что тот глубоко отпечатался в коже. В лесу происходило что-то неправильное. И Имва не мог просто сделать вид, что все в порядке. Тем более, как он может помочь Виктории и Рантару, если сам лес в беде? Он вновь взглянул на зуб. Пожалуй, единственным из амеванов, кто сейчас мог его выслушать и как-то помочь была Сэя. Раз она лидер охотников в своем племени, то наверняка знает, что происходит.
Он подхватил Навната и начал спрашивать у остальных, где он может найти охотницу. Не сразу ему смогли ответить – кто-то не знал, а кто-то не хотел с ним общаться. Но скоро ему указали на большой ствол, и Имва принялся забираться наверх.
– Нет, Навнат, я не слишком тороплюсь. Да, она поможет, до этого ведь помогла. Возможно, она грозная, но добрая. Ну, я надеюсь.
Имва осторожно прошел по широкой ветке, уже видя, как знакомая фигура покачивается на широком листе гавы. Недалеко сидел ящер, тут же зашипевший на него при приближении. Гадкое существо, все-таки.
Бледная нога Сэи свесилась вниз, давая как следует рассмотреть широкое бедро. Имва сглотнул и подошёл поближе. Сэя лежала с закрытыми глазами и снова показалась ему очень знакомой. Он взглянул на отметину на животе, и внезапно по телу начал расползаться холод, все крепче и крепче сковывая тело и заползая в уши. Сэя открыла глаза и что-то спросила. Но он ничего не слышал. Теперь Имва понял почему она показалась ему такой знакомой. В Фанрайте он убил ее брата.
Глава 8. Черные тюльпаны
Еще не добравшись в Белоозерье до Эфила дошло много неприятных слухов об Исправителях, которых позвал граф. У правосудия нет лица – говорили севарцы об Исправителях, но это была такая же туфта, как и все, что они говорили. Спрятаться под маской и пытать людей до безумия, пугая остальных – в этом нет чести. Тот, кто выносит приговор, должен быть с осужденным лицом к лицу, ибо ему нечего стыдиться. Но мир вообще не желал жить по нормальным правилам, взять бы хотя бы даже погоду в Белоозерье – она была не в пример теплой, будто посреди лютой зимы вдруг затесался весенний денек. Давно почувствовав тепло, Эфил остался только в своем затертом дублете, привычный внутренний жар и так поддерживал в нем силы.
Под городом Эфил заприметил многочисленные палатки гвардии и сжал крепче поводья. Он предпочитал действовать один, а не сидеть в окружении солдат. Если Рантар в Белоозерье, то здесь случится буря посуровее налета рогатых.
До сих пор он действовал наудачу: никто не видел Рантара или его спутников, но Эфил все равно приехал сюда. Ошибка будет стоить, минимум, еще одну неделю. Он и так потратил на путешествие множество дней. Еще хотя бы неделя и шансы найти Рантара уменьшатся многократно. Но он все равно будет искать. Даже, если придется обыскать каждую замусоленную деревеньку и заглянуть под каждый камень.
Глаза слипались, он не спал уже три дня, чтобы скорее добраться, но Эфил заставлял себя держаться ровно в седле и не клевать носом.
План был привычным: обойти кабаки, собрать слухи и сплетни. Потом побывать на постоялых дворах, наведаться в бордели: чем больше информации, тем лучше. Авось кто-то что-то слышал. Благодаря щедрости принца, недостатка в деньгах не было.
Начать Эфил решил с гоблинского квартала, ведь проныры любили водить дела с рогатыми. А Рантар был связан с одним из них. Это мучило Эфила, свербело как заноза, застряв между лопаток. Что задумал Рантар? Как умудрился связаться с рогатыми? Эфил терпеть не мог загадок.
Стоило въехать в ворота, как усталость сразу отступила, а во рту появился кислый привкус. Улицы пестрели широкими шляпами с красными перьями, будто он оказался на маскараде. Это не было случайностью. Последний раз Рантара видели именно в таком наряде. Воображаемая заноза застряла так, что пришлось поводить плечами. Ладно, сначала дело. Жар внутри разгорался с привычной силой.
Он смутно помнил Белоозерье и положился на память. Эфил не сводил взгляда с проходящих мужчин с красными перьями.
«Нет, это не совпадение. Что ты задумал, Рантар?»
В первом кабаке никто ничего не знал, во втором тоже. В борделе пообещали незабываемую ночь, но рассказали только, что в городе необычно много солдат, и что они сами толком не знают, зачем приехали. Гвардейцы боялись, что их заставят воевать с амеванами.
Эфил ловил каждую крупицу, любой слух или обрывок фразы. Одно он знал точно – он на верном пути. Рантар точно был здесь. Пришлось обойти еще с десяток мест, но кроме пестроты красных перьев, он ничего толком не узнал. Разве что о графине из Фанрайта. Это тоже не могло быть совпадением. Путь верен. Оставалось отдаться на волю течения и увидеть, куда оно его принесет.
Блуждая по городу, он вышел на очередной трактир, где решил передохнуть. Ноги налились тяжестью, во рту пересохло, но он прекрасно понимал, что это только начало.
В трактире не оказалось ни одного мужчины с красным пером, что уже было странно. А еще он успел заметить быстрые взгляды и посверкивающие, одинаковые браслеты на руках. Такие он тоже уже видел.
– Тюльпан, – шептались люди.
Эфил никогда не скрывал свой кнут с клеймами. К чему вообще?
Он присел, игнорируя враждебные взгляды, у дальнего столика и выложил перед собой пару монет. Вопросов никто не задавал, а выпить принесли быстро.
– Предатель.
– Им еще наливают?
Эфил молча отпил, пытаясь прогнать сон. Он уже давно привык к оскорблениям и презрению. Жалкие доходяги не знали, что ему нет до них дела.
– Еще один.
На этой фразе в груди резко ухнуло, и Эфил развернулся к мужчине. Быстро поднявшись, он встал рядом.
– Что ты сказал?
– Ничего, – мужчина с браслетом не поднимал на него глаз, и отвернулся, прижимая ладонь к стакану, словно содержимое могло испортиться от близости к Эфилу.
– Нет, ты сказал «еще один». Кто из тюльпанов был здесь?
– Тебе-то что за дело? – встал бородач из-за стола рядом, на руке у него тоже поблескивал браслет.
– Я ищу Рантара Два топора. Где ты его видел?
Мужчина со стаканом будто примерз к месту. Зато остальные поднимались со своих. На ногах уже было человек пять.
– При чем тут мы? Сам найди своего дружка. Вы, предатели, должны держаться друг дружки.
Эфил медленно втянул воздух через ноздри. Рука тянулась к поясу, где висел кнут, но он заставил себя остановиться. Не хватало еще устраивать массовую потасовку. Кому станет лучше, если он проучит пару недоумков?
– Да что вы, болваны, знаете о чести? Я спрошу последний раз – где ты его видел?
– Иначе что?
Эфил с размаху ударил стаканом по руке сидящему, пригвождая его к столу, а второй рукой моментально выхватил нож и приставил к шее. Мужчина не успел даже вскрикнуть, только судорожно дернулся и замер. Остальные не шевелились, никто даже не дышал.
– Во-первых, вы говорите с черным тюльпаном, имейте хоть толику уважения, – удержать дыхание ровным удавалось с трудом, а руку с ножом еще тяжелее, но он держался. Эфил говорил медленно, пытаясь помнить о главном. – Во-вторых, я могу разделать вас всех на пирог – скажите спасибо, что еще разговариваю. И третье. Скажет мне кто-то наконец, где проклятый Рантар?
Последнюю фразу он уже процедил сквозь зубы. Может, эти ребята и хотели казаться суровыми, но Эфил сбивал спесь и не с таких.
– У гоблинов, – прохрипел седок, у шеи которого он держал нож. – В Большом котле.
– Благодарю.
Эфил убрал нож, зато взял в руки кнут. Не стоит расслабляться. Он быстро пошел к выходу, не глядя на хмурые взгляды. Рантар был рядом – вот, что главное. А маленького урока с этих мужиков достаточно. Мозгов хватило не напасть на него, хватит и выводы сделать.
Потерев руки, он пошел в нужное место, но не торопился. Обошел гоблинский район еще раз, навел справки. Потом прошелся вокруг Большого котла. От царившего внутри возбуждения он не чувствовал холода. Только выпускал клубы пара, да покручивал ус.
Он следил за людьми, что заходили или выходили из таверны. Присматривался к каждой детали. Медленно втягивал воздух носом и думал. Много думал. Лишь после того, как ноги стали деревенеть, он решил зайти внутрь. Рантара внутри не было, как и его вероятных спутников, зато был действительно большой котел посреди зала. Эфил выдохнул и решил немного собраться с силами в уголке.
«Мда, Эфил, лучше отдохни, иначе Рантар размажет тебя по стенке».
Только сейчас он заметил, что руки перестали дрожать от холода. Внутренний жар уже не поддерживал его и приходилось полагаться на обычное тепло. Пора было подумать.
«Этот Котел – проходной двор, вряд ли он сюда вернется. Надо походить по округе. По ночам, утром. У Рантара руки чешутся что-то сделать. Надо выманить. Посмотреть в каком он состоянии. Потом выследить и нанести удар. Желательно издалека».
Эфил позволил себе немного расслабиться. Заказал горячего вина.
«Отец Рантара просил приглядеть за ним. Вряд ли думал, что я его и убью».
Невольно в голове всплывали воспоминания. Открытое красивое лицо парня, желание добиться своего во что бы то ни стало, рассуждения о службе людям. Были времена, когда Эфил гордился, что воспитал такого воина. Он был хорошим тюльпаном.
«Был», – напомнил себе Эфил.
Воспоминания никогда не помогают. Только делают хуже, мешают думать о деле. Не важно каким был этот парень. Или кем он мог стать. Эфил прошелся рукой по коротким волосам и с грустью посмотрел на горящий огонь. Так он и просидел всю ночь, а утром отправился на прогулку.
Когда не знаешь, что делать – отдайся на волю потоку и можешь оказаться в нужном месте. Белоозерье меньше Фанрайта, долго скрываться у Рантара не выйдет. Но и планы его пока непонятны, выходит, что нужно просто ждать. И следить.
Предыдущий вердикт оказался верен – город болен. Все в нем было не так, начиная с погоды: вместо того, чтобы лежать снегу, на улицах была весенняя каша, от которой едва спасали деревянные настилы. Проклятый колдовской огонь буквально подпитывал город. Но погода была наименьшей из проблем. Помимо обычных бандитов здесь было нечто куда хуже – пустые надежды. Еще толика высокомерия и упертости. Достаточная смесь для того, чтобы все забурлило, а неприятный запах он чуял за версту. И никакие Исправители не помогут. Люди вокруг заразились гибельной надеждой. Они напялили на себя шляпы с красными перьями и бросили вызов королевской власти. На фоне множества мужчин в шляпах Рантара, развешанные вокруг королевские стяги выглядели как насмешка, а не символ новой жизни.
Глупцы не понимают главного – все уже случилось. Хотят вернуться в прежний мир? Так его давно нет.
«Страже нет до них дела. Я тоже не стану трогать. Избавлюсь от Рантара, и пентюхи поймут, что надежды были напрасны».
Эфил глядел по сторонам и видел будущее – хотел этого Рантар или нет, он снова стал символом, уже не королевского террора, а сопротивления. Дело не в Белоозерье. Люди по всей Истрии будут делать то же самое, что и здесь. И только будут множить боль и унижения. Вся страна заполыхает в огне новой войны. Снова бесконечные страдания, хотя Истрия только-только восстановилась. И все ради чего?
Эфил шел среди людей, переставая обращать внимание на мелькание красных перьев, как тут же остановился. Потом он на всякий случай моргнул – мало ли что привидится после четырех дней без сна? Но все было взаправду. Он не сводил взгляда с мужской фигуры. Видимо, ощутив на себе взгляд, мужчина повернулся и взглянул из-под широкополой шляпы. Сердце Эфила стиснула ледяная хватка.
Средь бела дня, в шагах двадцати от него стоял Рантар, а девушка рядом, в красном капюшоне, наверняка была той самой изобретательницей.
Конечно, это был Рантар. Эфил будто перенёсся в прошлое. Вот и его ученик. Тот же взгляд, та же манера держаться. И он сразу потянулся к поясу, где угадывались топоры. Вот только Эфил уже выхватил хлыст. Он не стал примеряться к расстоянию, сделал пару крупных прыжков и ударил. Как назло, как раз в этот момент, мимо проходил обалдуй, не любящий смотреть по сторонам, и получил кнутом точнехонько по лицу. Прохожий заорал и свалился на землю. А вот Рантар повел себя необычно: вместо того, чтобы воспользоваться ошибкой Эфила, он бросился прочь.
Эфил дернул хлыст и пустил его вслед Рантару, но воин бежал быстро. Люди вокруг завопили и бросились в разные стороны, но Эфил следил только за широкой спиной в черном плаще. Дыханием было медленным и глубоким. Вдох – он сворачивает хлыст и делает широкий прыжок вперед. Выдох – делает еще несколько прыжков вперед и продолжает бежать.
Расстояние сокращалось. Эфил еще раз взмахнул хлыстом и пустил его вперед, но Рантар укрылся за телегой, а потом отшвырнул ее в сторону и побежал дальше. Вещи с телеги разлетелись, а она сама покачнулась, съехала с холма и упала на вскрикнувшую девушку. Беглецы неслись среди мастерских, Эфилу приходилось отшвыривать людей в сторону, мужики орали обжегшись, сбоку занялся пожар, но Эфил бежал дальше. Прохожие разбегались врассыпную, мешая прицелиться.
Изобретательница в капюшоне повалилась на землю, но Рантар подхватил ее, уводя за собой. Однако мгновения хватило, чтобы подготовиться. Выдох – Эфил пустил кнут вперед, но он лишь обвязался вокруг руки Рантара. Хват оказался недостаточно крепким, и беглец смог высвободиться. Тогда Эфил бросил кнут, вытаскивая метательный нож.
Он толкал людей, отшвыривая их в разные стороны. Нельзя было упускать Рантара. Только не сейчас.
«Проклятье! Где стража?!»
Эфил примерился, метнул оружие, но то воткнулось в опору дома, а Рантар со спутницей забежали за угол. Эфил старался не отставать, хотя заметил, что дыхалка начала сбиваться. Ничего удивительного, несколько ночей без сна в его возрасте даром не проходят.
Ноги неожиданно расползлись на жиже, и Эфил лишь в последний миг смог удержать равновесие. А потом прошло еще несколько бесценных мгновений, пока он пытался удержаться на ногах. Когда он бросился в следующий переулок, там уже никого не было. Эфил посмотрел на следы, но вокруг было месиво из талого снега, который давным-давно все истоптали. Он сунулся во двор, потом еще в один проулок – бесполезно.
– Рантар!!! – закричал он, что было сил. Но тот сбежал. Не стал принимать бой.
Жар внутри постепенно таял, хотя и продолжал терзать внутренности. Тело пробрало дуновение ветра. Эфил стоял посреди опустевшей улицы и тяжело дышал. Он пытался сообразить, что случилось. Рантар Два топора не сбегает. Он принимает вызов и втаптывает врагов в грязь. Охотник пытался понять главное – почему увидел в глазах Рантара страх?
– Эй ты, а ну стоять!
Эфил еще не развернулся, но уже слышал их приближение. А заодно тех, что пытались подкараулить его у проулка рядом. Стражники выглядели мрачными и полными решимости, и Эфил тяжело выдохнул.
– Рантар сбежал. Я вам без надобности.
– Это мы сами решим. Сказал же – не дергайся!
Эфил примирительно поднял руки, и к облегчению заметил свой кнут в руках одного из стражников. Все равно дергаться уже нет смысла – Рантар ушел.
– Я – черный тюльпан. Эфил Охотник.
– Герой королевы-матери? – прищурился один из мужчин.
– Черный тюльпан, – повторил Эфил.
Несколько человек за спиной решили выйти из засады. Командир стражников колебался, и Эфил решил ему помочь:
– Давайте я пойду по своим делам. Мне еще надо поймать «Два топора».
– Два топора, говоришь? – покачал головой командир. – Тогда мы отведем тебя к графу. Пусть он сам решает.
Эфил скосил взгляд на улицу, откуда выглядывали любопытные горожане, слышались крики и поднимался столб дыма. Он сжал зубы – учинять разгром он не собирался. Надо рыскать по городу, выполнять свою работу, а не припираться с охраной, но что теперь – драться с ними что ли?
– Хорошо, идем. Кнут отдайте.
– Нет. К графу с оружием нельзя. И это, кхм, остальное тоже сдай.
Пришлось отдать еще два кинжала и нож. Каждый из них мог стать последним вздохом Рантара. Потом еще надо подумать, что он сделал не так и какой просчет допустил. Стражник кивнул на сапог, Эфил вздохнул и вынул еще два ножа.
Дальше его повели вниз по улице, окружив плотным строем. Меры слишком серьезные для королевского героя. Возможно, им не понравилось, что он назвался тюльпаном. Или граф уже знает, что Рантар в городе и принял меры. Эфил то и дело подгонял стражников, продолжая поглядывать по сторонам. Так, на всякий случай.
Довольно скоро они вышли к озеру, на противоположном берегу которого возвышался терем с башнями. С водяной глади, где лежали нежные кувшинки, поднимался легкий пар, а горожане прогуливались вдоль берега, усеянного цветами или сидели на лавочках. Глядя на идиллию, он только покачал головой.
«Люди есть люди, Эфил. Весь их город скоро подорвется, как пороховая бочка, а они любуются на цветочки».
Пока они подходили к деревянному дворцу графа, Эфил продолжал думать о том, как достать Рантара, когда вся официальная болтовня подойдет к концу.
«Куда он вообще шел с изобретательницей средь бела дня?»
Ответа найти не получалось, хотя времени на раздумье ему дали предостаточно. Сначала подержали внизу – небось ждали, когда его сиятельство отобедает, потом перевели в другую комнату – и только потом проводили наверх.
Стража вела его вперед меж расписных залов. Строгость да небольшое число резных украшений на стенах. Вот и все. Местная знать не могла позволить себе эффектных дворцов, как остальные. Пыталась компенсировать пышность в замысловатых узорах. Из-за чего наверняка бесилась.
Перед очередным залом его встретила еще одна группа стражников и завела внутрь. Крупный камин, образовывающий большой бутон из огромных ладоней, как бы обнимающих пламя, был наверняка единственной каменной постройкой во дворце. И явно главной композицией зала, возле которой молодой граф принял позу поэффектнее. Эфил кинул взгляд через окно, на улицы, где остался разгуливать Рантар, и тяжело вздохнул.
Стражник положил его кнут на стол и встал рядом, на расстоянии вытянутой руки. Хоть кто-то еще делал свою работу.
– Эфил Охотник, – сказал граф Энвид, но поворачиваться не торопился.
– Так меня называют, – «тюльпан» взялся за кружевную салфетку на столе и вытер грязные руки.
Фигура в черно-белом камзоле картинно рассматривала пламя. На руках у графа лежал кролик, которого тот поглаживал крепкими пальцами. Эфил постучал ногой в нетерпении, ему все равно придется пройти через все необходимые ритуалы, просто так уже не отпустят. Но тратить времени больше, чем необходимо, он не собирался.
– Мы не знакомы, – граф повернулся, продолжая поглаживать кролика.
«Мда, с таким лицом его скорее за конюха примешь, чем за графа».
– Я знавал вашего отца, да примут боги его в свои объятия. Он был человеком дела.
– О да. Он любил повторять, что о человеке судят по поступкам. Вот взять вас, к примеру. Как давно вы в городе? День? Два? Не припомню, чтобы вы явились ко мне с визитом. А уже сегодня попытались снести мне половину города, будто орда рогатых.
«Мда, голос вкрадчивый, не в пример внешности. Таким бы младенцев убаюкивать».
И все же Эфил еще раз бросил взгляд на улицу, в груди защипало.
– Прошу меня извинить, ваше сиятельство, – Эфил отвесил небольшой поклон, сцепив зубы. – Но в городе Рантар Два топора.
– Да. До меня уже дошли слухи.
– Тогда вы понимаете.
– Я бы понял, будь это кто другой. Но вы? Мне приходилось слышать, что ваши методы несколько…тоньше.
– Зависит от обстоятельств. Могу я…
– Святые имена! Вы знаете, жизнь полна иронии. Вы известны под прозвищем Охотник только одни боги ведают сколько лет. Но у вас появились конкуренты, знаете ли. Я слышал, что Рантар со спутниками называют себя «Охотниками на героев». Забавно, да? И все вы решили выбрать полем боя мой город.
«Интересно, о чем он думает больше – о городе или своей репутации?»
– Вот почему, ваша милость, я хочу закончить все как можно скорее. Вы поможете?
Граф почесывал кролика между ушами и глядел в сторону. Эфил начал терять терпение, но он умел подстраиваться под ситуацию. Графу явно что-то нужно, придется повозиться. Эфил сел за стол, не ожидая приглашения, и повторил вопрос.
– Прежде, чем я отвечу, – продолжил граф тягучим голосом. – Хотелось бы внести ясность. Мои люди сообщили, что вы пытались убить Рантара.
– Перечить королеве – было бы верхом глупости, верно?
– Пару недель назад, в депеше, я получил волю королевы. В послании было все предельно ясно – брать живым. Фраза была подчеркнута дважды.
Эфил ощутил, как напрягся стражник рядом. Да и все остальные. Они не шелохнулись, но он был достаточно опытен, чтобы чувствовать такие вещи. Жизнь человека стоит очень мало, кому как ни ему знать об этом? Но свою он ценил весьма высоко. Эфил решил заговорить столь же вкрадчиво, выкладывая на стол королевский перстень:
– Эти приказы мне известны, но я не нарушаю королевскую волю. Я говорил с принцем Себастьяном, а королеве, как мне сказали, нездоровилось.
– Принц слушается королеву.
– Возможно, уже не так, как прежде. Все-таки он взрослый мужчина. А еще, – Эфил наклонился вперед. – Он наверняка знает цену свободы Рантара Два топора. Ваш отец, человек чести, понимал, когда нужно принять непростое решение.
– Мой отец мертв. Было бы странно делать вид, что это не так, правда?
– Разумеется.
– Если Рантар не идиот, то уже сбежал из города, пока мои люди прочесывают окрестности.
– Он приехал сюда не просто так, – покачал головой Эфил. – С ним амеван, и, похоже, они действуют заодно. Хотите дождаться пока он устроит здесь заговор?
– Выходит, я должен ожидать, что сотне-другой героев захочется испытать удачу, а заодно разворотить мой город?
Если граф и беспокоился, то виду не подавал. Такой маске на лице мог позавидовать сам Эфил.
– Этого легко избежать. Я заманю его, вы схватите. Согласны?
– И даже не попытаетесь убить?
Эфил закрутил ус и ухмыльнулся.
– Это зависит от того, что он затеял со своим рогатым дружком. Рантар не тот человек, которого легко остановить. Как знать, что он сможет наделать заодно с хвостатыми друзьями?
Белоозерье издавна подвергалось разорению амеванов. Этот козырь необходимо использовать. Пусть граф понервничает и еще раз подумает. Эфил слегка заерзал на неудобном стуле.
– Забыли добавить, тюльпан, что всё зависит от того, кого я боюсь больше: королеву или ее сына?
– Страх – плохое качество, – пожал плечами охотник за головами. – Предпочитаю здравый смысл.
– И что же он вам подсказывает? – граф больше не сводил с него глаз.
«Может, соврать? А то, чего доброго, придушит».
– Я просто делаю свою работу. Как умею.
– Мой старик говорил, что нет цветка более упертого, чем тюльпан.
– Ваш отец умел подмечать главное, хотя садовник из него неважный.
На безжизненном лице графа в первый раз появилось нечто наподобие улыбки. И кролика он гладить перестал. Энвид поцеловал кольцо с кувшинкой и сказал:
– Сделайте все побыстрее. У выхода вас будет ждать мой человек. Он как раз профессионал в таких…делах. Обсудите детали. Но, Эфил, если захотите разрушить город, сперва спросите разрешения.
– Разумеется, граф.
Эфил кивнул и потянулся к кнуту, когда дворянин окликнул его.
– Почему Себастьян выбрал вас? Если слухи не врут, вы учили Рантара. Да и других тюльпанов тоже.
Граф кивнул на кнут, где красовалось клеймо черного тюльпана. Эфил покрутил ус, но смотрел на навершие в форме ромашки. Жар в груди норовил найти выход. Можно было промолчать, просто заняться делом. Но все эти напыщенные графья должны хоть что-то знать о мире.
– Ваш кролик, – сказал Эфил, разглядывая мягкие уши. – У него есть имя?
– Йолим шестнадцатый.
– Йолим. Зовут прям как человека. Знаете, что мне никогда не нравилось, ваша милость? Когда животным дают людские имена. Будто они и есть люди. Я учил тюльпанов, это правда. И Рантара, когда его еще звали совсем иначе. И знаете, с чего я начинал обучение? Только по-настоящему мужественный человек принимает мир таким, каков он есть. Люди смотрят на нас и видят воинов. Кто-то даже головорезов. К сожалению, даже не все тюльпаны знают, кто они.
– А вы знаете?
– Да, – серьезно ответил Эфил, не отводя взгляда. – Тюльпан первый из цветков появился после войны богов. Он вырос из их крови, как символ нового порядка и закона. Люди рождаются и умирают, короли меняются, а границы королевств передвигают, но тюльпаны остаются. Мы остаемся. Не ради денег или славы. Во благо порядка.
Граф аккуратно положил кролика на стол и сказал:
– Тогда мы с вами похожи. Мой отец был… другой. Все наши истрийские традиции принесли нам куда больше проблем, чем пользы. По количеству дурачья в красных перьях на улицах вы можете догадаться – как много людей не принимают того, что очевидно. Севария победила, война давно закончилась, мы подчиняемся. Мне и без бунтовщиков хватает проблем. Идите и сделайте так, чтобы Рантар не добавлял новых.
Эфилу не нужно было повторять дважды. Он и так засиделся. Кнут оказался на поясе, внизу должны были отдать и другое оружие. Ноги уносили его прочь из дворца. Граф, наверняка, не поверил. Но это не важно – отпустил, считай, развязал руки. А подыгрывать Эфил ему больше не станет. Главное найти Рантара.
Когда все было сделано, оружие возвращено и получены необходимые договоренности, он двинулся выполнять еще одно дело. Квартал, где он учинил небольшой разгром, уже успел прийти в себя. Товары больше не валялись на земле, телега не перекрывала дорогу, пожар потушили, а раненые не стонали. И все же Эфил сжал зубы и выругался.
Мимо проходил паренек, и Эфил ухватил его за плечо.
– Тут недавно была девушка. На нее телега свалилась. Где она?
Хорошо, когда рядом находится мальчишка – они вечно суют куда-то любопытный нос. Паренек смог путанно объяснить куда надо идти, и Эфил не стал тратить время.
Покосившиеся деревянные хибары были похожи на комки грязи, разбросанные по округе. Это даже домами нельзя было назвать, так, ночь скоротать. Люди, что видели его, отшатывались прочь, а он уверенно лавировал между почерневшими от времени стенами.
«Мда, Эфил, тут главное нож между лопаток не схлопотать».
Он уточнил дорогу у бабки, которой было уже всё безразлично, и остановился у хлипкой дверцы в конце улицы. Она была заперта, но он чувствовал исходящее изнутри тепло. Эфил постучал еще раз, но когда никто не открыл, просто вышиб ногой дверь и осмотрелся. В углу сжался комок, пытаясь слиться со стеной.
– Не бойся, – примирительно поднял руки Эфил и сделал пару шагов вперед. Девушка натянула потрепанный тулуп почти до глаз. – Я пришел помочь. Ты ранена?
«Боги, да она еще ребенок».
Девушка смотрела на него, подрагивая, но ничего не говорила. Эфил сжал зубы, наблюдая за ужасом, засевших в ее глазах. Он тюльпан, должен помогать, а не калечить.
Медленно, чтобы не пугать ее еще больше, он достал из мешочка несколько серебряных монет и положил рядом. Здесь было намного больше, чем она могла потратить на врача.
– Пусть твою рану побыстрее осмотрят. А потом сразу же уматывай из города. Скоро здесь всем станет плохо. Да, и еще кое-что – никому не показывай все деньги, поняла?
Девушка не двигалась, продолжая смотреть на него во все глаза.
– Поняла? – с нажимом переспросил он.
Тут она, наконец, задергала головой, и он сразу вышел. Нужно заняться остальными. Рантар мог и подождать, все равно на время залезет в нору.
Эфил обошел всех пострадавших, всех кого удалось найти. Многие прятались, кто-то пытался бежать, пришлось попотеть. Каждый получил солидный куш. Кошель Себастьяна изрядно прохудился, но все было не важно. Люди должны понимать, что есть тот, кто следит за порядком, даже когда кажется, что всем наплевать.
Ночь пришла быстро, и Эфил лег прямо на берегу озера, среди бутонов, чтобы перевести дух – сил было мало, а тепло обволакивало со всех сторон. Покручивая ус, он наблюдал за тусклым мерцанием звезд и двумя лунами, идущими друг навстречу другу. Город сходил с ума, хотя еще не понимал этого. Как не понимал, что Эфил – один из немногих, кто остался верен клятве. Верен людям. Даже, когда они этого уже не хотели, презирая за то, что он стал помогать королеве.
Огонь внутри заставлял глубоко дышать, а Эфил следил за маленьким звездами, охлаждавшими своим безразличием, и чувствовал себя очень одиноким. Прошло слишком много лет с тех пор, как он мог разделить хоть с кем-то свои мысли и переживания. Все, что осталось от людей – лишь воспоминания.
«Ты знаешь все звезды?»
«Ну, многие»
«Папа, а ты научишь меня как они называются? Правда-правда?»
«Конечно, малышка»
На мгновение показалось, что он ощутил прикосновение. Эфил рассеяно взглянул на руку, сжимающую землю, и медленно разжал пальцы. Ком в горле ушел не сразу. Потом Эфил сел, избавляясь от наваждения, и помассировал веки. Пора прийти в себя. Вздремнуть в подходящем месте для начала. А завтра придумать план, как избавиться от Рантара.
Глава 9. Стражи леса
Амеваны возвращались в круг жизни. За последние сутки умерло еще трое. Имва обещал встретиться с Сэей после ритуала новой жизни, но ощущения были такие, будто его ждала очередная охота на оргота. Имва знал, что корни судьбы накажут его. Лес не стал говорить другим, что он убийца, не выдала и кровь, но что толку, если он все равно получил наказание? Только Сэя хоть немного верила в него, а Имва отплатил ей тем, что убил ее брата. Нет, это, конечно была случайность и произошло еще до их встречи, но какая разница? Легче ей точно не станет. Он будет пользоваться помощью, зная, что лишил ее родича жизни? Как это недостойно! Хвост дернулся, Имва не спал всю ночь.
Он не знал, как лучше поступить. Сказать сразу? Но такая как Сэя может и зарезать на месте. Или просто перестанет помогать. Сказать потом? И так отблагодарить ее за помощь?
– Почему все так сложно, Навнат?
Петух лишь покосился. Кажется, он обиделся, что его впутали в такую передрягу. Сложно было его винить. Имва сидел на ветке, продолжая удивляться, как некогда просторное поселение превратилось в нагромождение тел. С разных сторон лежало множество больных, где-то почти полностью прикрывая землю, а с других сторон между хижин на земле и ветвях крутилась масса амеванов, которые пришли за помощью к наставникам. Имва будто вскрыл муравейник и рассматривал его. Родное место стало все больше напоминать людской город.
Парень устроил себе жилище на широкой ветви, которую удалось расправить магией, достаточно близко к земле, чтобы наблюдать за остальными, и достаточно высоко, чтобы поменьше встречаться с ними. Взгляд упал на клинки с тюльпанами, лежащие рядом. Он убедил вернуть их себе как трофей. Имва не знал почему привязался к людскому оружию, которое всех раздражало – то ли потому что это был подарок Гуго, то ли потому, что это был символ его, Имвы, личной победы или просто потому, что он привык к ним. Возможно, было и еще что-то, но ему не хотелось об этом думать. Зато зуб оргота лежал отдельно, это не был его настоящий трофей, а значит, не стоило носить его с собой или вешать на кулон.