Николай Иванович Хрипков
Волшебная кисточка
Тимофей на олимпиаде
Что ему олимпиада?
Да пускай хоть круглый год!
Если надо, значит, надо.
Место первое займет.
Надо в университете
Непременно побывать.
Тут и взрослые, и дети
Начинают ощущать
По-иному вкус науки.
Это молодость! Азарт!
Здесь ни лени и ни скуки,
И любой здесь Бонапарт!
Видите, какие лица!
Как глаза у них горят!
Словно бы для них учиться,
Что искать бесценный клад.
Как ведет себя свободно
Этот праздничный народ!
Как профессор благородно
На занятия идет!
И не зря олимпиаду
Здесь решили проводить,
Будто варваров в Элладу
Из лесов переместить.
Ну, а школьникам всё чудно,
Интересно, просто страсть!
И учиться здесь нетрудно.
Главное сюда попасть.
Да, недаром храм науки
Этот университет
Где студент, не зная скуки,
Учится постольку лет.
Много здесь аудиторий,
Обходить бы все устал.
Комнаток, лабораторий
И большой просторный зал.
Вот и школьников зовут
Всех в аудиторию.
Может быть, они войдут
Когда-нибудь в историю.
Сели все в аудитории
И никто болтать не смел.
И фотограф для истории
Тот момент запечатлел.
И на этой фотографии
В фотокниге для музея
Среди прочей школьной братии
Мы увидим Тимофея.
Да! Не детские заданья!
Не решишь их с ходу, вдруг,
Если нет в тебе призванья
К ней, царице всех наук.
Чешут школьники затылки,
Проливают дети пот,
Словно в голове опилки,
Ничего не выдает.
– Не учили мы такого, -
Кто-то буркнул. И встает.
Отдает листки без слова
И отсюда прочь идет.
– Здесь же вы не на уроке.
Это же другой проект.
Всесторонний и глубокий
Покажите интеллект.
Запыхтели ребятишки.
Им бы помощь от богов.
Не бывают же излишки,
Как известно, для мозгов.
А профессор смотрит нежно,
Как на внуков смотрит он.
И в душе его надежда,
Что здесь Эйлер и Ньютон.
И сидят, пыхтят ньютоны.
В головах такой пожар.
Слышны вздохи, слышны стоны:
– Это же такой кошмар!
Тимофей всё сделал с лёту
И давай рукой махать.
– Всё! Закончил я работу.
Я могу ее сдавать?
– Молодому человек
Загорелось убежать?
Или же на дискотеку
Он боится опоздать? –
Ухмыляется профессор.
– Я, ребята, так скажу.
Не фашист я, не агрессор,
Вас насильно не держу.
Ну, дела! –
Вздохнул профессор.
– Всё же дети. Что с них взять?
Я ж ученый, не компрессор,
Чтобы здесь права качать.
И чего там, милый мальчик,
Соизволил написать?
Да за полчаса журнальчик
Лишь успеешь пролистать.
Открывает он работу,
Начинает проверять.
Ручка тянется к блокноту,
Хочет сам пересчитать.
– Это же феноменально!
Будто он бросает мяч.
И подходит небанально
Он к решению задач.
Хоть сейчас его в студенты.
Он умен не по годам.
Вот такие-то моменты
И приносят счастье нам.
Ну, и что же здесь такого,
Что тринадцатый лишь год!
Он студента же любого
Переплюнет, обойдет.
Тимофей срочно заболел
На линейке Тимофею
Сам декан вручал диплом.
Тимофей, склонивши шею,
Тяжко думает о том,
Что он зря затеял это,
Обманул всех. Каково?
Вон вечерняя газета
Написала про него.
А еще и предложили
Слушать лекции они,
Чтоб его освободили
От уроков в эти дни.
Вот и вляпался по уши,
Сам себя он наказал.
Лучше бил бы он баклуши,
Лучше б тройки получал.
«Заболею-ка ковидом!
Говорят, что по мозгам
Бьет ковид по индивидам.
Это то, что нужно нам».
К вечеру температура
У него, горит он весь,
Кашляет и смотрит хмуро,
Ничего не хочет есть.
Вот у всех берут анализ:
Заражен – не заражен.
Мама с папой оказались
Не больны. Один лишь он.
Полежал он две недели
И опять здоровым стал.
И чего бы вы хотели?
Интеллект свой потерял.
Как он стал с больничной койки,
Хоть какой теперь урок,
Получает только тройки.
Снова он середнячок.
– Ох, какой коварный вирус! –
Каждый встречный говорит.
– Как мозги пускает в минус!
Как их сушит, паразит!
Так легко ему, что странно.
Гениальность – тяжкий труд.
От тебя же постоянно
Дел великих люди ждут.
А с простого нет же спроса.
Если есть он, так чуть-чуть.
Не высовывай лишь носа
И, как все, таким же будь!
Супермен для Голливуда,
Чтобы армии крошить.
А простым не надо чуда.
Им с простыми легче жить.
Так что кисточку подальше
Убирает он. И без
Нее он жил ведь раньше,
Без обмана и чудес.
И в учительской порою
Почесать о нем язык
Любят.
– Не столкнись с бедою,
Был бы первый ученик.
Да! Судьбу ведь не обманешь!
Столько подавал надежд!
Бац! И всё! Куда ни глянешь,
Без него полно невежд.
А ведь мог бы стать ученым,
Мог бы быть лауреат,
И студентикам зеленым
Мог читать бы сопромат.
Дома мама так достала!
Если мог бы, убежал.
– Что-то ты, Тимоша, мало
Уделять урокам стал.
Что же это? Только тройки.
Не пойму я. как же так?
Ты ж активный, ты же бойкий,
Ты же умный, не дурак.
Первым на олимпиаде
И не школьной, областной.
Ну, скажи мне, Бога ради,
Что случилось-то с тобой?
Может, мы в чем виноваты?
И всё время ах да ох.
– Мама! Всё ковид проклятый.
Вот и мозг совсем усох.
Тут не выдержал и папа.
Охладил он мамин пыл.
– Здесь у нас же не гестапо.
Надо чтобы стимул был.
Если кончишь год без троек
И пахать начнешь, как слон,
То получишь, трудоголик,
В руки новенький смартфон.
– Честно, папа? Не обманешь?
– Обижаешь, Тимофей!
Если хорошистом станешь…
Так что силы не жалей!
– Благодарен вам сердечно!
Про себя ж подумал он:
«И без вас бы я, конечно,
Смог бы завести смартфон.
Только есть здесь закавыка:
Как я б это объяснял.
И ведь столько будет крика:
– Ты, подлец, его украл!
Вот и будь тут честным с вами.
Как ни каялся я в том,
Заставляете вы сами,
Заниматься волшебством.
Хорошо, что ни пятерки
Папа хочет. Дело в том,
Что отличник, как на горке,
Видят все его кругом.
Ах, ты кисточка! И как же?
Без тебя он пропадет.
Если день подносит каждый
В жизни новый поворот».
У доски себя рисует
И тетради, и дневник.
И на краски громко дует,
Чтоб они подсохли вмиг.
«Будут вам теперь четверки,
Ежедневные к тому ж.
Как там в старой поговорке:
Если взялся ты за гуж…
Только палку в этом деле
Мне нельзя перегибать,
Чтоб опять не захотели
В вундеркинды записать.
С вундеркинда спрос особый.
Он почти что идеал.
И везде толкают, чтобы
Он честь школы защищал.
Нет уж! Нет уж! Серой мышкой,
Неприметной, легче жить.
Быть посредственным мальчишкой,
Чтоб могли тебя забыть.
Как учитель рассуждает:
«Меньше б нервов и забот!
Пусть он звезды не хватает,
Но зато и нет хлопот».
Он учился без напрягу
И четверки получал.
Ну, а кисточку, бумагу
Он почти не доставал.
И была спокойна совесть,
Было не о чем тужить.
И должны на этом повесть
Мы, наверно, завершить.
Жизнь – сплошное приключенье.
И не ведаешь о том,
Что тебя через мгновенье
Ожидает за углом.
Вроде всё течет спокойно,
Словно тихая река,
Всё размеренно, достойно,
Предсказуемо. Пока
Не бабахнет, не взорвется,
В клочья всё не разнесет.
Как бумага жизнь порвется,
И сидишь, разинув рот.
Как-то ужинали вместе,
И отец решил узнать:
– Не пойму никак, хоть тресни,
Кем сынок ты хочешь стать?
Спорт тебе не интересен,
Технику не хочешь знать,
Не читать, не слушать песен.
Ну, и кем ты хочешь стать?
Ты, как старичок как будто.
Будто в мире ты один.
Я вот представляю смутно
Твое будущее, сын.
Мама:
– Что ты в самом деле?
Брось свою агрессию!
Может, сразу в колыбели
Выбирать профессию?
Он пока еще ребенок.
Ты ж репьем приклеился.
Или сам уже с пеленок
В инженеры целился?
Наташа – тимошина любовь
Что историй не бывает
Без любви, известно нам.
Без любви сюжет страдает,
Расползается по швам.
И герой какой-то тусклый,
В нем не чувствуется жизнь.
Нет! Без страсти и без чувства,
Ну, никак не обойтись.
Нет любви и нет героя,
Только бледный манекен.
И читателя такое
Захватить не сможет в плен.
Может в жизни всё забыто,
Но любовь всегда свята,
Потому что в ней открыта
Нашей жизни полнота.
И скажу, но между нами,
Был влюблен и Тимофей.
Представляете, часами
Часто думал он о ней.
Видел он прекрасный облик
И хотел лишь одного,
Чтобы лечь пред ней, как коврик,
Чтоб ступала на него.
Звали девочку Наташей.
И объект его мечты
Для него она всех краше,
Королева красоты.
А Наташа круглолица.
Как глаза ее блестят!
На нее глядеть боится,
Лишь украдкой бросит взгляд.
Да, глаза – два океана,
Бездна в них скрывается.
Ах, Наташа! Всё же рана
От любви останется.
Только есть одно здесь «но».
Если ради опыта
Чувствам открывать окно,
Будешь вроде робота.
Над природою начнем
Экспериментировать,
И самих себя потом
Сможем ликвидировать.
Мы любить способны с детства.
Тут не скажешь «подожди".
И мальчишеское сердце
Так и рвется из груди.
Вот он делает уроки,
Но Амур неумолим.
Образ милый, черноокий
Вновь возникнул перед ним.
Часто делая уроки,
Улыбается сидит.
Это вновь Амур жестокий
Сердце мальчика разит.
И приятная истома
От макушки до ступней.
Может он часами дома
Думать об одном, о ней.
«Нет ее прекрасней. Это
Просто ангел во плоти.
И на край земного света
Я бы мог за ней пойти.
Если скажет, прыгну в кратер.
Без нее зачем мне жить?
Вот мой путь, вот мой фарватер,
По которому мне плыть».
А когда она садится,
Тимофей ошеломлен:
Это вроде, как царица
Опускается на трон.
Настоящая принцесса
Даже в платьице простом,
Но вершиной политеса
Будет выглядеть и в нем.
А когда ее он слышит,
Тут не просто интерес.
Он замрет, почти не дышит.
Это ж музыка небес!
Всё в ней видел чудным, чистым.
Прядка, что на лоб спадет,
А она движеньем быстрым
Грациозно уберет.
А когда ее он слышит,
Тут не просто интерес.
Он замрет, почти не дышит.
Это ж музыка небес.
А влюбленным, как известно,
Без стихов никак нельзя.
Очень это интересно!
Почитаем их, друзья!
Стихи Тимофея
Ты, Наташа, мой кумир!
Для меня ты целый мир!
Ты вселенная моя,
Где сейчас летаю я.
В небе светит луна.
И от звезд яркий свет.
Ты на свете одна.
И такой больше нет.
С кем тебя я сравню?
Не сравнишься ни с кем.
И любовь сохраню
Я к тебе насовсем.
Не сотрут ее дни,
Не уменьшат года.
Ах, Наташа, пойми!
В сердце ты навсегда.
Ведь любовь же – не дым,
Что летит от огня.
Даже стану седым,
Не забуду тебя.
Мне сегодня сон приснился.
На тебе я поженился.
На руках тебя ношу
И любви твоей прошу.
Ты смеешься и меня
Ты за шею обняла.
«Буду я тебе женой,
Мой любимый, мой родной!
Ты единственный на свете!»
И слова, услышав эти,
Я ее поцеловал
И еще сильней обнял.
Птички по небу летают.
Слышен звонкий перезвон.
Пусть они о том узнают,
Как безумно я влюблен.
Пусть они летят к Наташе
И расскажут ей о том.
«Ах, красавица ты наша!
Как же он в тебя влюблен!»
Только кисточка поможет
Ей в глаза взглянуть не смеет.
О стихах какая речь?
И краснеет, и бледнеет,
И боится даже встреч.
Хоть стихи и для Наташи,
Для нее, не для бумаг.
Только мало ел он каши,
Не осмелится никак.
Лучше он умрет, чем кто-то
Прочитал его стихи.
В них души его работа.
Для других же хи-хи-хи.
Он своей великой тайны
Никому не открывал.
Дар таинственный, случайный
Ото всех оберегал.
Потайное место сделал,
Оборудовал свой стол.
И никто о том не ведал
И никто бы не нашел.
Если же какой мальчишка
С ней о чем-то говорит,
Исподлобья, как воришка,
Он за парочкой следит.
Хоть и признаков немало,
Что Амуром он убит,
Но она не замечала
Или делала лишь вид.
И Тимоше так обидно,
Хоть с отчаянья реви!
Как же может быть не видно,
Если он в огне любви?
Ах, Наташа! Ах, девчонки!
Невозможно вас понять.
Ведь намек, и самый тонкий,
Вы способны распознать.
Или же она с мальчишкой
Просто хочет поиграть,
Как играет кошка с мышкой
Прежде чем ее сожрать.
С безответной любовью
Очень даже трудно жить.
И какой-нибудь другою
Вам ее не заменить.
Вот подай ее – и точка!
И не надо мне другой!
Хоть царя какого дочка,
Что затмит всех красотой.
И любви ведь не докажешь,
Безрассудная она.
Не откроешь дверь, не скажешь:
«Уходи! Ты не нужна!»
И любовные страданья,
Будь ты дед или юнец,
Это просто наказанье,
Стресс для любящих сердец.
Легкомысленным натурам
В этом смысле проще жить,
Могут умным, могут дурам
Хоть какую блажь внушить.
«Что же я себя терзаю,
Обрекаю на нытьё?
Я же средством обладаю,
Чтоб в себя влюбить ее».
И Тимошка этой мыслью
Загорелся. Всё решить
Сможет он, лишь этой кистью
По бумаге поводить.
Вот мальчишка кучерявый
Лук пускает в дело вновь.
Результат его забавы –
Это новая любовь.
Нарисована Наташа
Хорошо, почти живой.
И не сводит жертва наша
Глаз восторженно с него.
И любой, картину эту
Увидав, поймет: она
Так похожа на Джульетту,
Как Джульетта влюблена.
«Нет! – подумал он. – Не надо
Мне такой кордебалет!
И зачем тебе награда,
Где твоей заслуги нет?
Как-то стрёмно поступаю,
Становлюсь я подлецом.
И ее не уважаю,
И себя в дерьмо лицом.
Где любовь, должно быть чисто,
Чтобы сор не приставал».
И схватив листочек, быстро
Он в клочки его порвал.
И такое облегченье,
И такая благодать!
И подумал на мгновенье:
«Может, кисточку сломать?»
Вот и всё! Теперь спокоен.
Ведь устроена так жизнь:
Если ты, товарищ, воин,
За любовь свою борись.
Волшебство оставим магам.
Что же хлеб их отнимать?
И довольный этим шагом,
Он отправился поспать.
Тимофей пришел веселый
С нею встретился он взглядом.
Взгляд она не отвела.
Если б он сидел с ней рядом,
То сгорел бы он дотла.
В мире нет другого чувства,
И прекрасней, и сильней.
И наука, и искусство,
Все пигмеи перед ней.
Кажется, в другое царство
Перенесся, правишь там.
От любви ведь нет лекарство.
Да оно не нужно нам.
Он домой летит, как будто
Крылья нынче за спиной.
Поступает всё же мудро
Этот лучник озорной.
Полноту он жизни дарит,
Сказку, полную чудес,
Сердце страстью так ошпарит,
Что подпрыгнешь до небес.
И, наверно, тот, кто любит,
Настоящий идеал.
Тот себя по жизни губит,
Кто любви совсем не знал.
Залетает в дом Тимоша,
Хочет всех он обнимать.
Папа! Он такой хороший!
Мама! Слов не подобрать!
– Что-то ты такой веселый? –
Мама улыбается.
– Видно, выгнали со школы,-
Папа ухмыляется.
– Вам никак не угодить!
Что за наваждение?
А хорошим может быть
Просто настроение?
– Может,– папа говорит.
– Нет же равновесия.
У тебя печальный вид,
Вечная депрессия.
Черной краской ты привык
Всё кругом обмазывать.
Очень бойкий на язык
О плохом рассказывать.
– Не могу с тобою, папа,
Согласиться,– был ответ.
– Человек же – ведь не шляпа,
Что менять не может цвет.
Жизнь, она же словно флюгер,
То на юг, то на восток.
– Мысль глубокая. На «Букер»
Может потянуть, сынок.
– Вот проснулся. Солнце светит,
Птицы весело поют.
И душа твоя ответит:
В ней тепло, светло, уют.
Не прошло и получаса,
Дождь и ветер, всё во мгле.
На тебя, как будто масса
Навалилась, гнет к земле.
С настроением паршивым
Ты домой пришел. И вот
Тот комод, что был красивым,
Для тебя теперь урод.
Накричал ты на сыночка
И жену ты оскорбил.
– Всё! Довольно! Хватит! Точка!
Пусть меня ты убедил!
Встреча Тимофея и Наташи
«Клятву снова я нарушил.
Снова буду рисовать,
Чтоб ее увидеть душу,
Чтобы чувства увидать».
Он старательно рисует.
Вот душа. И сердце вот,
Там, где чувство квартирует,
Где любовь ее живет.
Вот и всё! Считай готово!
Почему ж не ожила?
Почему она полслова
Даже не произнесла?
Или кисточка сломалась,
Не осталось больше сил?
Волшебство не состоялось,
И рисунок не ожил.
Может быть, лимит закончен
У нее на волшебство?
Так всегда: как нужно очень,
Не выходит ничего.
Посмотрел на кисть со злостью.
«Палка деревянная!
Вот возьму и отчихвощу,
Чудо окаянное!»
Бросил кисть Тимоша в ящик
И картиночку свою.
«Всё! Пора мне на матрасик,
Чтобы баюшки-баю!»
И заснул почти мгновенно.
Вдруг пронзительный звонок.
Что же это? Перемена?
Или это на урок?
Огляделся. Что такое?
Нет ни окон, ни дверей.
Помещение пустое.
Ни животных, ни людей.
– Эй! – он крикнул осторожно.
– Это что за ерунда?
Это просто невозможно.
Я не мог попасть сюда.
Слышит кто-то? Отзовитесь!
Что-то мне не по себе.
Если честно, я не витязь,
Не пригоден я к борьбе.
Но никто не отозвался.
Растерялся наш герой
И, конечно, напугался
Он оказии такой.
Если ты не знаешь местность,
Всё же есть кругом пейзаж.
Нас пугает неизвестность,
Пустота – убийца наш.
Вдруг стена заколыхалась,
Как-то странно поплыла.
Дверь в стене образовалась.
И Наташа в дверь вошла.
Замерла она на месте.
– Тимофей! Любимый мой.
Как прекрасно, что мы вместе,
Что вдвоем сейчас с тобой1
Подошла к нему Наташа,
Молча за руку взяла.
– Ты хотел, чтоб встреча наша,
Тимофей, произошла.
Что я чувствую и мыслю,
Что известно лишь Творцу,
Эсэмэской я не вышлю.
Только так: лицом к лицу.
Вместе в школу поступили,
В одноклассниках семь лет.
И друг друга изучили.
Как в семье, секретов нет.
Но, пожалуй, есть секреты.
Как нам жить, не полюбив?
Восьмиклассника, одетый
Он по-модному, красив.
Не любовь была, влюбленность.
Как же сердцу пустовать?
У девчонок просто склонность.
Им влюбляться, как дышать.
Я не знаю, что случилось,
Поворот такой в судьбе!
Столько лет с тобой училась
И вдруг резко – на тебе!
Было так. Анфиса Львовна
В класс зашла. И все быстрей
Встали, вытянулись ровно,
Поздоровались мы с ней.
На соседний ряд взглянула.
Ты стоишь ко мне спиной.
И так больно мне кольнуло
В сердце, будто бы иглой.
Не нужны любви согласья,
Наша воля не нужна.
Нас настигнет в одночасье
И накроет как волна.
Ни минуты, ни секунды
Без тебя я не могу.
Ты такой прекрасный, чудный.
Каждый шаг твой стерегу.
Вот возьми!
И прямо в руки
Подает ему тетрадь.
– Здесь и радости, и муки.
Как сумела рассказать.
И приблизившись вплотную,
Молвит, блузку теребя:
– Можно только поцелую
На прощание тебя?
Тимофея, как ударом
Электрическим прожгло.
Губы, чувствует он, жаром
Необычным обдало.
Ни одну еще девчонку
Тимофей не целовал.
А она бежать! Вдогонку
Он ни слова не сказал.
Пол под ним заколебался,
В страхе он упал ничком
И в мгновенье оказался
В месте мрачном и пустом.
Из-под ног ушла опора,
Вниз летит он головой.
Потеряв сознанье, скоро
Погрузился в мрак сплошной.
Тетрадка на кроватке
Заглянуло в спальню солнце.
Что же! Всех пора будить!
Солнца же – тираноборца
Никому не победить.
Зайчик солнечный запрыгал.
Всех разбудит он сейчас.
И ушами он задвигал,
Даже хвостиком затряс.
Встретить солнце, улыбнуться
И в затылке поскрести,
Окончательно проснуться,
Чтобы в новый день войти.
А из кухни запах вкусный.
Он зовет: «Вставай! Пора!»
Демонстрирует искусство
Мама с раннего утра.
Тимофей пошевелился.
Что-то рядом шебаршит.
Поглядел и удивился:
Там тетрадочка лежит.
Только не его тетрадка,
Сразу он установил.
Никакого нет порядка.
Кто ж тетрадку положил?
Со цветочками обложка
И сердечко со стрелой.
На такие, знал Тимошка,
У девчонок спрос большой.
Тут он запах тонкий чует.
Чей узнал он без труда.
Запах не разочарует,
Не обманет никогда.
А какой красивый почерк,
Сделан опытной рукой,
И корявой между строчек
Не увидишь ни одной.
«Не попасться бы мне маме!
Прочитаю! А сейчас…»
И тетрадку со стихами
Быстро спрятал под матрас.
В школе на следующий день
В класс заходит. Но не смеет
На Наташу глаз поднять.
То краснеет, то бледнеет
И крадется, словно тать.
На уроке шепчут сзади:
«Вот тебе!» Записку взял.
«Ты читал стихи в тетради?» -
Он в записке прочитал.
«Нет еще! – он отвечает.
– Как домой приду, возьму!»
И записку отправляет
К адресату своему.
Только всё же непонятно:
Если это был не сон,
Где же встретились? Но внятно
Объяснить не может он.
И выходит дед коварный
Одурачил вновь его.
Это был не сон кошмарный,
Это было волшебство.
«Ах, ты гадкий старикашка!
Ну, какой же ты дебил!
Неказистый как букашка,
А ведь столько натворил!»
И ему не до уроков.
День учебный как беда.
Сколько не давай зароков,
Нарушаешь их всегда.
Ну, а если вдруг захочет
Мама вытрясти матрас?
Всё внутри его клокочет.
Как неделя, каждый час.
И конечно, нестепенно
Шел из школы он домой,
Как ходил он ежедневно.
В этот день летел стрелой.
И ворвавшись, первым делом
Никуда не стал он лезть,
А к себе. И в общем, в целом
Всё на месте, как и есть.
Пообедал он небрежно
И к себе. Терпеть нет сил.
И тетрадочку, конечно,
Он заветную открыл.
Здесь душа ее и чувства,
Добродетель и грехи.
В мире выше нет искусства,
Чем любовные стихи.
Хоть мы тайну уважаем,
Но так хочется узнать!
С Тимофеем почитаем
Мы Наташину тетрадь.
Наташина тетрадь
1
Да! Девчонки! Я влюбилась.
Сердце рвется от любви.
Прояви, мой милый милость!
На свиданье позови!
2
Любви все возрасты покорны,
Как написал один поэт.
И человек лишь очень вздорный
Считает: в детстве страсти нет.
Нет! Есть она. Мы тоже люди.
Нам разум и душа даны.
И также мы безумно любим.
Упреки ваши нам смешны.
3
Ромео было лишь шестнадцать.
Четырнадцать Джульетте лет.
Историю любви несчастной
Великий рассказал поэт.
Шекспир, быть может, и найдется
И в сутолоке наших дней
К любви он нашей повернется,
Чтоб тоже рассказать о ней.
И будут плакать горько люди
В платочки мокрые свои,
Когда увидят, как мы любим
И как страдаем от любви.
4
Над учебником сидела
И в учебник я глядела.
Только вместо разных формул,
Вижу я тебя упорно.
Вижу я глаза твои.
В них блестит огонь любви.
Вижу губки, вижу ушки.
Пусть завидуют подружки,
Что друг друга любим мы
И отныне вместе мы.
5
Мне приснился сон чудесный.
Был прекрасный день, воскресный.
Я по улице гуляла
И тебя я увидала.
Подошел ты, улыбаясь,
И сказал мне, восхищаясь,
Что меня прекрасней нет,
Обойди хоть целый свет,
Что не можешь без меня
Ты теперь прожить и дня.
Ты меня за руку взял
И еще ты мне сказал:
– Будь, прошу, моей невестой,
Чтоб всегда мы были вместе,
Чтобы мы не расставались
И в любви друг другу клялись.
Ты меня за руку взял,
А потом поцеловал.
Поцелуй меня обжег
От макушки и до ног.
Мимо шли прохожие,
Улыбались. Что же им?
Ведь у них любовь. И пусть,
Где хотят, целуются!
Не любить не может сердце.
Это всем известно людям.
Будет жизнь пустой и серой,
Если мы любить не будем.
Обойди хоть всю планету,
Вам об этом всюду скажут.
Ничего важнее нету.
О любви мечтает каждый.
Это же блаженство просто!
Стоит с милым повстречаться,
Хочется бежать на остров,
Чтоб вдвоем с ним оставаться.
И меня поймут девчонки.
Пусть стихи мои читают.
Кто не любит, пусть в сторонке
Тот стоит и не мешает.
6
Какие у тебя глаза!
Я в них тону, как в бурном море.
И об одном хочу сказать,
Что мы две чайки на просторе.
Какие губы у тебя?
Подобных нет во всей отчизне.
Готова целовать любя
До окончанья своей жизни.
А голос музыкой звучит.
Он, словно солнце в день ненастья.
Когда он на меня глядит,
Готова умереть от счастья.
7
Нет! Мне не надо ничего
И никого теперь не надо.
Хочу я только одного:
Твоей любви. Она награда.
8
Птицы весело поют,
Крыльями махают.
А я знаю: о любви
Гимн они слагают.
Кошка с котиком сидят,
Ласково мурлыкают
И друг другу говорят
Про любовь великую.
Рыбки весело в реке,
Плещутся, играют.
Чувства счастья и любви
Их соединяют.
9
На войне не лейте кровь!
Хуже нет недуга.
В мире царствует любовь.
Любите же друг друга!
10
О чем мечтают девушки?
О большой любви.
И без любви не могут
И дня прожить они.
11
Не целуйте без любви.
Это преступление.
Потому что поцелуй
Души твоей творение.
Не давайте без любви
Согласья на свидание.
Ведь свиданью без любви
Не будет оправдания.
Если кто-то вас обнял,
А вы его не любите,
То скажите, чтоб убрал
Руки свои лютые.
Не давайте обещаний
Парню нелюбимому.
Лучше сразу умереть,
Чем попасть к постылому.
Не заигрывайте с парнем,
Если он не нравится.
Пусть расхваливает вас,
Какая вы красавица.
Но друзьям не хвалится.
