Николай Иванович Хрипков
Волшебная кисточка
Нам любую дай преграду,
Нас нельзя остановить!
Хохотали до упаду.
Всем хотелось говорить.
Тимофей услышал шепот:
– Надо уходить сейчас.
Слышишь визги, хохот, топот?
Это все пустились в пляс.
Вон как наши беззаветно
Предаются куражу!
Значит, сможешь незаметно
Выйти. Я посторожу.
Тимофей встает со стоном.
– Ладно будем уходить.
Кто не следует законам,
С тем не следует дружить.
Пацаны самозабвенно
Свистопляски предались.
И выкидывать колена
Изощренно принялись.
Тимофей прижался к стенке,
Где пригнется, где замрет
Или станет на коленки,
Тихо движется вперед.
Вот до двери он добрался.
Рядом с ним стоит Скворец.
С ним обнялся, распрощался,
Он свободен наконец.
Он покинул заповедник,
Где преступников растят.
Где ж ты, дедушка-волшебник?
Возвращай меня назад!
Впереди он слышит крики.
Факелы прогнали тьму.
– Нынче Марций наш великий
Женится. Хвала ему!
– Эй, малец! Чего ты бродишь? –
Кто-то весело орет.
– Всё, что на столах находишь,
Всё толкай к себе в живот!
Голод – это же тетка,
Пирожка не поднесет.
Стол такой – ему находка,
Всё, что видит он, берет.
А какие яства – сказка!
Так и просится всё рот.
Ел и ел бы, только тяжко.
Не резиновый живот.
Отдувается Тимоша,
На гостей бросает взгляд.
Всё прилично. Без дебоша.
За порядком здесь следят.
Если кто-то слишком пьяный,
То подальше отведут,
Чтобы вид его поганый
Не мешал веселью тут.
Во дворце сидят отдельно.
Здесь столы для богачей.
Разговор ведут келейно.
Это не для всех ушей.
Счастливы молодожены,
Все желают им добра.
И отвешивать поклоны
Стали с раннего утра.
Много им подарков дарят:
Ткани, золото, меха,
Красоту невесты хвалят,
Благородство жениха.
Молодые же смеются.
Наливай да тост готовь!
Две судьбы в одну сольются.
Что ж: совет им и любовь!
Много разных Цицеронов
Выступали без конца.
– О судьбе молодоженов
Надо бы спросить жреца.
Так сказал патриций знатный.
Тут же вызвали жрецов.
Ведь судьбы язык понятный
Лишь служителям богов.
На кишках они гадали,
Зерна начали трясти.
А потом они сказали:
– Жертву надо принести.
– А кого? Во сколько лет вам?
Бык вам нужен, конь, овца?
– Тут нужна иная жертва:
Кровь невинного юнца.
И недолго слуги бродят.
За дворцом полно детей.
Жертву в зал они заводят.
Это был наш Тимофей.
Тут же сдернули повязку
И на стол его кладут.
Быстро жрец наносит краску,
Там, где тело рассекут.
Нож заносит жрец суровый,
Молнией блеснул клинок.
«Что ж я сделал, бестолковый?»
Тут его толкают в бок.
– Ну, сыночек, поднимайся!
Мама дарит поцелуй.
– Умывайся, одевайся,
Завтракай и в школу дуй!
Он живой. Старик не бросил
И назад его вернул.
– Поднимаюсь! – прогундосил
И торжественно зевнул.
На уроке истории
В этот день, как по заказу,
Был истории урок.
Тимофей был вызван сразу.
– Ну, рассказывай, дружок!
Стал рассказывать. Притихли.
Стал картины рисовать.
Это не на мотоцикле
По дороге рассекать.
Пролетел урок в мгновенье.
У учительницы шок.
«И откуда впечатленья
Почерпнуть такие мог?
Будто жил он в Древнем Риме,
Будто видел это сам.
Впечатленьями своими
Он пришел делиться к нам.
Ну, а как внимали дети!
Их потряс его рассказ.
Сколько я живу на свете,
А такое в первый раз».
– Мне, короче, сон приснился.
Всё я это пережил.
В Древнем Риме очутился
И по улицам ходил.
Заходил в дома и даже
Колизей смог посещать.
Ничего не видел гаже:
Для потехи убивать.
А когда проснулся утром,
Стал судьбу благодарить,
Что по римским многолюдным
Улицам мне не ходить.
Тимофей идет из школы.
Рядом с ним шагает Стас.
– А чего ты невеселый?
Ты же стал звездой сейчас.
Знаешь, у меня идея:
Выставляем твой рассказ,-
Тормошит он Тимофея.
– В интернете на показ.
Отказаться от такого –
Преступленье. Согласись!
Ты возьми сейчас любого,
Не откажется ни в жизнь.
Это ж лайки, это ж слава!
Кто б такого не хотел?
Ну, а слава как отрава,
Выпьешь раз и заболел.
– Я о славе не мечтаю,-
Тимофей махнул рукой.
– Лайков я не собираю.
Извини! Но я такой.
– Видишь ли, но я отправил
Этот видик в интернет.
Может, это против правил,
Твоего ж согласья нет.
– Ну, отправил так отправил.
Нет беды здесь никакой.
Новый поворот в судьбе
И к подъезду шаг направил,
Он уже пришел домой.
А потом через неделю –
Жизнь сюрпризами полна –
Шел домой он и капелью
Наслаждался он. Весна!
Рядом резко иномарка
Тормозит.
– Малыш! Привет!
И накрашенная ярко
Вышла дама средних лет.
– Не хочу тянуть резину.
Время надо нам ценить.
Может, сядем мы в машину?
Нужно нам поговорить.
– Извините! К незнакомым…
– Запугали, детки, вас.
Ну, конечно, к костоломам
Повезу тебя сейчас.
Папа твой – владелец банка,
Мама – правая рука.
Миллионы им не жалко
За любимого сынка.
– Ладно! – Тимофей кивает.
– Можно и поговорить.
Тот, кто всех подозревает,
Не умеет просто жить.
В «мерседес» они садятся.
– Видик я с тобой нашла.
И подобного, признаться,
Я представить не могла.
Так давай объединимся.
Станем мы с тобой друзья.
И успехом насладимся.
В чем не сомневаюсь я.
Дар чудесный, необычный,
Видеть прошлое людей!
И тебя увидеть лично
Я решила, Тимофей.
Выдаю я предсказанья,
О судьбе грядущей весть.
У тебя есть дарованье,
У меня клиенты есть.
Это деньги, мальчик милый,
И приличные вполне.
И почти не тратишь силы,
Ты же видишь всё во сне.
Извини, дружок, к отказам
Не привыкну я никак.
И к лицу баллончик с газом,
Брызнула. И он обмяк.
А когда очнулся, сразу
Ничего не мог понять.
А потом сказал, что к газу
Очень подло прибегать.
– Подло или же не подло,
Мне на это наплевать.
Скоро соберется кодла,
Чтобы будущее знать.
– Но меня же потеряют.
– Сделал и шагай домой.
Пусть родители не знают,
Чем ты занят, мальчик мой.
Тут в квартиру позвонили.
– Брысь за ширму и лежать.
Чтобы тут не говорили,
Должен будешь ты молчать.
Он ушел и на кушетку
Лег и слышит голоса.
Эх, опять попал он в клетку,
Демонстрируй чудеса.
– Раздевайтесь! Проходите!
Не шумите! Не в лесу.
И немного подождите:
Атрибуты принесу.
Сеанс. Молодые женщины
Гости тихо разобрались,
Сели. Слышно бу-бу-бу.
И ничуть не сомневались:
Здесь узнают про судьбу.
– Я сейчас задерну шторы.
На столе зажгу свечу.
Всё! Оставим разговоры!
Погрузиться я хочу.
Что ж начнем мы с самой юной.
Девушка, как вас зовут?
– Света. Знаете, мне трудно.
Были счастливы мы. Тут
Появилась эта стерва
И так ластится к нему.
Я убила бы, наверно,
Только не хочу в тюрьму.
Он ко мне стал холоднее.
К ней он начал подъезжать.
Я б его прогнала, змея,
Но любовь-то не прогнать.
Что, скажите, дальше будет?
Что мне делать? Как мне быть?
Если он меня разлюбит,
Это мне не пережить.
– А меня зовут Наталья.
С мужем плохо мы живем.
И к тому ж, он пьет, каналья,
И друзей приводит в дом.
Что мне делать, я не знаю.
Развестись – не развестись.
Может, жизнь себе сломаю
И ему испорчу жизнь.
Тут и третья так сказала:
– Надя. У меня беда.
Это рак. Хотя б я знала,
Сколько жить мне: дни, года.
Тимофей воображает,
Чудо-кисточку он взял.
Рисовать он начинает
Всё, что только услыхал.
Света ревностью объята,
Смотрит, блузку теребя.
«Ах, соперница, расплата
Ждет когда-нибудь тебя».
Вот в салон приходит Света,
Где не терпят суеты.
И теперь мечта поэта,
Хоть на конкурс красоты.
И призыв во взгляде долгом.
Что ты скромен, как монах?
На нее глядит с восторгом
Светин парень-вертопрах.
Не нужны ему другие,
Не глядит на сторону,
Шепчет ей слова простые:
«Я люблю тебя одну».
А Натальина заноза
Повышенье получил.
И тотчас метаморфоза:
Больше он совсем не пил.
Стал он бодрым, гордым, стройным
И всегда приличный вид,
К неурядицам спокойным
И пострижен, и побрит.
И не слышны в доме крики,
Никаких тебе бродяг.
Пост, хотя и невеликий,
Но начальник как-никак.
Надя ссохлась от страданий.
Все анализы сдает.
Никаких образований
Медицина не найдет.
«Как же так?» Она не верит,
Просит снимки показать.
Мысль всякую похерит,
Что ей скоро умирать.
«Булу жить я жизни ради,
Буду внуков нянчить я».
Дочка есть у нашей Нади,
Есть еще и сыновья.
А хозяйка же, вставая,
Говорит им:
– Я дарю
Музыку. Сама пока я
С духами поговорю.
– Нужно с духами связаться,-
Им хозяйка говорит.
– Я прошу вас оставаться
Там, где кто сейчас сидит.
И за ширму.
– Ну, дружок!
Дар твой бесконечен.
Ну, и как? Увидеть смог
Будущее женщин?
Он подробно рассказал
Сон свой необычный.
– Замечательно! Ты дал
Результат отличный!
В щечку чмокнула.
– Мой маг!
И с улыбкой встала.
И клиентам, что и как
Дама рассказала.
Радость их не описать.
Засветились лица.
– Всё сейчас не отдавать!
Всё, когда свершится.
Благодарные ушли.
Она их обнадежила.
И, пересчитав рубли,
В кошелек положила.
– Выходи-ка из-за ширмы,
Мой чудесный чародей!
Получай от нашей фирмы
За труды пятьсот рублей!
Видишь, это же не бремя!
Заработать всё же шанс.
Завтра, друг мой, в это ж время
Мы начнем другой сеанс.
Завтра в том же самом месте
Жду тебя, мой дорогой.
Мы с тобой поедем вместе.
Ну, гуд бай! Иди домой!
Что ж! Пятьсот рублей – неплохо!
Если дело так пойдет,
То накопишь ты, Тимоха,
На машину через год.
И не пыльная работа.
Представляй, рисуешь ты
Кем-то сказанное что-то
На волшебные холсты.
Дома спрятал пятисотку,
Чтоб никто не отыскал.
Супчик похлебал в охотку,
Упражененье напсал.
Про оголтелого карьериста
Во второй же день мужчина.
Заявился и сказал:
– Я б хотел большого чина.
Я всю жизнь о нем мечтал.
Не дурак, скажу без лести,
И закончил институт,
Но сижу на том же месте,
А наверх же не берут.
Молодой придет в контору.
Пробка, видно за версту.
А глядишь, уж лезет в гору,
На каком-нибудь посту.
Станет очень мне обидно.
Оглянитесь же кругом!
Вот же я! Мужчина видный!
С философией знаком.
Кто на это мне ответит?
Так и буду в стороне?
Я хочу узнать: не светит
Всё ж большая должность мне.
Тимофей уснул, рисует
Он во сне мужской портрет,
Как мужчина негодует,
Что наверх движенья нет,
Как завидует мажорам,
Что наверх возносятся.
И к начальству он с укором
Мысленно относитя.
Всё же лет-то ого-го,
Там глядишь и пенсия.
Будет ли в судьбе его
И другая версия?
И увидел Тимофей,
Как донос им пишется
На начальника своей
Фирмы, где он числится.
Что и взятки он берет
И вообще с заскоками,
Что он к дамам пристает
С грязными намеками.
В очень компетентный орган
Анонимку он послал.
Стал начальник зол, издерган
И каким-то жалким стал.
Вечно не в своей тарелке,
Ходит, как индюк надут.
Каждый день почти проверки.
Тут любого допекут.
А потом инфаркт случился.
Не встает, не говорит.
Был мужик, а получился
Полноценный инвалид.
Так сбылась мечта страдальца.
Стал начальником теперь.
Подчиненные начальство
Называют «лютый зверь».
– Хватит спать! – его гадалка
Тихо за плечо трясет.
– Говори!
– Мне как-то жалко.
Он несчастье принесет.
– Ах, передо мной архангел!
Зло искореняет он.
Только будешь ты, как Врангель
Красной армией смятен.
Здесь не храм у нас, а фирма.
Главное для нас – навар.
Для чего вот эта ширма?
Чтобы твой не знали дар.
Денег не бывает лишних.
Ты же не из дураков.
А мораль оставь для нищих,
Для блаженных и попов.
Перед дядькой неудобно.
Он и ждать уже устал.
Тимофей, вздохнув, подробно
Всё гадалке рассказал.
А она уже мужчине
Слово в слово. Он воскрес.
– Ах, дурак я был доныне!
И за денежкой полез.
Тимофей бредет уныло.
Белый свет ему не мил.
Что же им руководило,
Что он подлость совершил?
И не рад он пятисотке,
Что в кармане пиджака.
По осанке, по походке
Он похож на старика.
Человека уничтожить,
Словно выплеснуть ведро.
Всё же зло легко умножить,
Тяжело нести добро.
Анной Тихоновной звали
Эту женщину. И к ней,
К этой женщине из стали,
Страха полон Тимофей.
И порвать бы вроде надо.
И отвесив ей поклон,
Разойтись. Но вот досада
С нею крепко связан он.
«Словно муха в паутине
Я запутался опять.
Только этому мужчине
Я обязан помешать».
Чудо-кисточкой рисует…
Анонимку прокурор
Прочитал и негодует:
– Это что еще за вздор?
В руки даже брать противно.
На клочки бумагу рвет.
Написал завистник, видно.
Душу злость ему грызет.
Мало ли таких на свете!
Рук не следует марать.
Надо все бумаги эти
Сразу же уничтожать.
А завистник, злобный, жалкий,
Убедился: рухнул план.
И выходит, что гадалкой
Он обманут, как пацан.
«Нет уж! Так я не оставлю
Дело это! – он сказал.
– Это что ж себя я граблю,
Деньги даром я отдал?»
Вот приходит он к гадалке
Разорался громко он:
– Это что за ёлки-палки?
Это что за лохотрон?
На весь свет тебя ославлю,
Подколодная змея!
Я хлопот тебе добавлю!
У меня кругом друзья.
Возвращай-ка деньги живо,
Чтобы всё, один в один!
– До чего же некрасиво
Так ругаться, господин!
Вы б немного подождали,
Ведь не сразу всё придет.
– Вы меня заколупали!
Всё! Давай гони расчет!
– Вы, мужчина, не беситесь!
Я такого не люблю.
Вы, скажите, не боитесь,
Что проклятье я нашлю?
Так что, дядя, ты отсюда
Колобком покатишься.
А не то такое чудо,
Случится, что наплачешься.
Ты занялся б сам собой,
Не думал бы о мести.
А со злобою такой
Останешься на месте.
– Значит, вот как ты меня,
Словно лоха кинула?
Чтобы ты в теченье дня
В преисподней сгинула!
Вот привозит Тимофея.
– Очень интересно мне!
Расскажи-ка поскорее
О своем чудесном сне.
– Я ж рассказывал. Но вот,
Чудо это сдулось.,
Значит, все наоборот
Как-то обернулось.
– Раз! И всё испортил махом!
Значит, ты перегадал.
Тимофей, объятый страхом,
Всё гадалке рассказал.
– Что же стал ты гуманистом.
Нам чужая боль – беда?
Только оставаться чистым
Невозможно навсегда.
Там, где деньги, нет морали.
Заруби-ка на носу!
Моралиста бы сожрали
Первым хищники в лесу.
Ладно! В первый раз прощаю.
Но урок ты мой усвой.
Не уродов защищаю.
Защищаю бизнес свой.
А сейчас придет старушка.
Ты за ширму, я на трон.
На подушку ложем ушко
И чудесный смотрим сон.
Как старушку сделали счастливой
На кушетке лег на спину
И услышал разговор.
На чудесную картину
Направляет тут же взор.
За столом сидит хозяйка,
Величавый, царский вид.
А старушка-краснобайк4а,
Как сорока, тарахтит.
– Мне уж семьдесят годочков.
Десять лет, как умер муж.
Вырастили пять сыночков.
Повертелась я, как уж.
И живу одна я в доме.
Поднимусь часам к шести.
Разговор же, кошки кроме,
Больше не с кем мне вести.
Вот пришла ко мне подруга.
С ней давай чаи гонять.
– Плохо, Тая, без супруга.
Даже не с кем поболтать.
Знаешь, Тая, на примете
У меня есть старичок.
Он совсем один на свете,
Тихий и не дурачок.
Ну, давай вас познакомлю,
С ним составлю разговор,
То есть к встрече приготовлю.
– Ой, подруга! Это ж вздор!
Ну, какая я невеста?
Я не соглашусь ни в жизнь.
А самой-то интересно.
Может, в правду нам сойтись?
– Погадай мне, дорогая,
Что мне делать надлежит.
– Погодите здесь! – вставая,
Ей гадалка говорит.
Тимофея растолкала.
– Ну, хочу послушать я,
Что тебе там рассказала
Эта магия твоя.
– Вижу комнату. Старушку
Бабу Таю за столом.
Ждет она свою подружку
Со знакомым старичком.
На столе закусок куча
И бутылочка вина,
Что на всякий такой случай
Год назад припасена.
Вот звонок. Она несется.
Быстро в зеркало глядит.
И седая прядь трясется
И на месте не сидит.
Перед ней стоит старушка
И под руку старичка
Держит, словно это кружка
Из фарфора для чайка.
Старичок ботинки скинул.
Тая тапочки дает.
Ноги в тапочки задвииул
Старичок и в зал идет.
– Ах, какие ароматы!
Старичок глядит на стол.
– И капустка! И томаты!
Словно я на пир пришел.
Звать меня Аркадий Саввич.
Ровно семьдесят сейчас.
Мне подруга ваша давечь
Рассказала мне о вас.
Не оставил я потомства,
Не могла рожать жена.
– Ну, давайте за знакомство
Выпьем! – говорит она.
– Нет! Ни капельки спиртного
Я не пью уж сорок лет.
От признания такого
Удивилась. Вот так дед!
– В молодости я, признаюсь,
Очень часто выпивал.
Что ни день, с женой ругаюсь,
В вытрезвитель попадал.
Был морозный зимний вечер.
После смены водку жрал.
Мне сказал еще диспетчер,
Чтоб в подсобке ночевал.
Пьяным море по колено,
Им, что по лбу или в лоб.
Развезло меня мгновенно
И лицом упал в сугроб.
Видно, пробовал подняться,
Но не смог на ноги встать.
Стал я тихо отключаться,
Стал в сугробе засыпать.
А потом проснулся. Злое
Настроенье. Всё болит.
Огляделся: где я, что я.
Рядышком жена стоит.
– Ох, Аркаша! Горе наше!
Разве можно столько пить?
Ведь вчера ты мог, Аркаша,
Самого себя убить.
Я ждала. Уж поздно было.
Начала переживать
И подругам позвонила.
– Надо, говорят, искать.
Вот дошли мы до завода.
Говорят: ушел давно.
И на улице народа
Нет. Почти уже темно.
Мы назад идем. Я плачу.
Ох! Замерз уж где-нибудь.
И не верю я в удачу.
В переулок завернуть
Мы решили по дороге.
У высокого куста –
Глядь! – лежишь ты на сугробе,
Пар пускаешь изо рта.
Кое-как тебя подняли.
Ты ж совсем идти не мог.
Хорошо, что повстречали
Мы мужчину. Он помог.
А ведь, если б не свернули
И прошли бы стороной,
То ветра тебя задули
И нашли бы лишь весной.
И тогда я напугался.
Рядом я увидел тьму.
И жене своей поклялся,
Что ни капли не возьму.
– Да уж! – женщины вздохнули.
– Силу воли надо тут.
Замерзали и тонули
Мужики, а всё же пьют.
Разговор ведут неспешно,
Но про главное молчок.
И не выдержав, конечно,
Вопрошает старичок:
– Одинокий и несчастный.
И какая это жизнь?
Так скажите вы согласны,
Тая, чтобы нам сойтись?
– Что ж,– старушка говорила.
– И не думала о том,
Чтобы замуж выходила
Я бы в возрасте таком.
Но вдвоем-то веселее.
Что же целый день одна.
И нисколько не жалея,
Соглашается она.
В загс пришли без всякой свиты.
Там видали и таких.
И без всякой волокиты
Тут же обвенчали их.
О счастливых молодоженах
Счастливы молодожены.
Все желают им добра.
И отвешивать поклоны
Стали с раннего утра.
Много им подарков дарят:
Ткани, золото, меха,
Красоту невесты хвалят,
Благородство жениха.
Молодые же смеются.
Наливай да тост готовь.
Две судьбы в одну сольются.
Что ж совет им да любовь!
Все мечтаем мы о счастье.
Мы не можем не мечтать,
Чтоб минуло нас ненастье,
Чтобы гладь и благодать.
Тут и возраст не помеха.
Будь хоть старый и глухой,
Хочется побольше смеха
И любви большой-большой.
Он продал свою квартиру,
Деньги Тае отдает.
Не боится, что по миру
Нищебродом он пойдет.
И зажили тихо, мирно,
Без скандалов. Что еще?
Хоть едят не очень жирно,
Но хватает им на всё.
И теперь всегда Аркадий
Сыт, ухоженно одет.
Он и спереди и сзади,
Ну, почти интеллигент.
Получает он газетки.
Их внимательно прочтет.
Даже делает заметки,
Если что-то привлечет.
Смотрит вести, полит шоу,
Знает разных мнений спектр
И пятерку Соловьеву
Ставит он за интеллект.
Ну, а Тае – мелодрамы,
Знаменитостей секрет.
В прочем, как любые дамы
От пяти до сотни лет.
Тут уж разность интересов
Невозможно примирить.
И чтоб не было эксцессов,
Надо им установить
Эксклюзивный телевизор.
Установлен в спальне был.
Это вам, друзья, не мизер.
Он конфликты исключил.
Рассказала всё старушке.
Стала та благодарить.
Зря не верила подружке.
Надо замуж выходить.
Не припомню я ни разу,
Чтоб в моем каком-то сне
Вдруг приснилось по приказу
То, что захотелось мне.
Ведь у сна свои законы.
Положенье таково:
Никакие наши стоны
Не разжалобят его.
Визит бандита к гадалке
Тут звонок. Она вскочила.
– Кыш за ширму побыстрей!
Я пошла встречать дебила.
Лег за ширму Тимофей.
И глаза он закрывает,
Погружается во тьму.
Очень быстро засыпает.
Что ж привидится ему?
Вот за городом у речки
Видит пять крутых машин.
В этом благостном местечке
Встреча тайная мужчин.
Все в коротких черных куртках
И с побритой головой.
И на брошенных окурках
След от фиксы золотой.
И никто не лезет в реку
И не хочет куртку снять.
И простому человеку
Разговор их не понять.
– Слышь, Пила, – сказал Мякина.
– Переводим разговор!
Ты отжал два магазина.
Так не поступает вор.
– Это что же мне маячит,
Чтобы я отдал своё?
Там земля моя, а, значит,
Что на ней, то всё моё.
Что же резать по железу?
Сам подумай, голова!
Я же в твой район не лезу,
Не качаю там права.
– Я свои там вложил бабки.
Ты же прешь, закон поправ.
И ходить не надо к бабке,
Всякий скажет, что я прав.
– Не на то ты, брат, заточен.
Я тебе не по зубам.
Всё, браток, базар закончен!
Своего я не отдам!
– Нет! Кидалова такого
Не намерен я терпеть.
– Угрожаешь мне? Любого
Я могу в момент стереть.
– Всё! ПО коням! Разбежались!
Что вести пустой базар!
И машины их сорвались
И летят, как на пожар.
Крюк за меньшее замочит.
Не привык он отступать.
– Раз по-доброму не хочет,
Что же, будем убирать.
Гога! Ты стрелок отличный.
Пулю я убрать хочу.
Гонорар тебе приличный
Я за это заплачу.
И за деревом у дома
Гога спрятался. И вот
Появляется знакомый
«Мерседес». Он достает
Пистолет. Подкарауля,
Гога на курок нажал.
Бах-бах-бах! Без крика Пуля
Окровавленный упал.
У бандита век недолог.
И стремительно бандит,
Как с американских горок,
По судьбе своей летит.
Как со смертью не играешь,
Всё равно тебя найдут.
Если сам ты убиваешь,
То потом тебя убьют.
