Нина Сергеевна Ульянина
Воровка
Глава 27
Старушка сухонькой была и невысокой.
В пучок завиты локоны, по цвету – первый снег.
Кружевной ворот платья белый. Явно одинока.
Старая дева, не вдова. Нелегок век
Ее был – в россыпи морщинок,
Грустная складка губ, прямая ось спины.
Сильная женщина, с характером. Мужчины,
Такую встретив, чуть робеют. В том ее вины,
Конечно, не было. Но ворошить былое
Лучше не стоит, то, что было, не вернешь.
И она здесь в гостиной Рейндельнорта, стянута в тугое
Строгое платье темное, представлена была девчонке.
Не скрывая дрожь,
Она сидела в кресле у камина в легком платье:
Синий атлас, украшен вышивкой подол
В узоры юга. Платком укрыты плечи, как в объятьях,
Скрещены руки под накидкой. Рейндельнорт был зол.
Сдержан излишне. Взгляд колючий, цепкий.
Немного поодаль стоит, ближе к окну.
Скрещены руки на груди, излишне крепко.
Смотрит на девушку. Молчит. Но чувствует вину
Старушка. Так всегда бывает,
Когда взгляд Рейнельнорта обращен пусть не к тебе,
А лишь к другому, страх одолевает,
Хоть неповинен ты ни в чем. Не по себе
С ним в одной комнате. Он власть, судья, один имеет право
Карать и миловать без спроса, так как сам решит.
Друг императора единственный. Один только с ним равный.
Таким не смеют отказать ни в чем. Страшит
Только их взгляд, казаться незаметным –
Надежный способ быть спокойным и живым.
И когда выбрали ее на роль дуэньи для девчонки. Над ответом
Она не думала ни миг. Поднять же головы
Теперь не смела. Смотрит в пол. Украдкой
На Ариадну, та же смотрит на огонь.
Что-то случилось между этими двумя. Загадка.
Но это дело не старушки. Только тронь,
И грянет буря с громом. Не на шутку.
Кто-то покинуть должен комнату, но только кто?
Рейндельнорт вышел первым. Не закрыв дверь.
Обождав минутку
Девчонка следом за ним вышла, прихватив пальто
Мужское с вешалки, открыла дверь наружу,
И громко хлопнув ею, был тому виной сквозняк,
Вышла на улицу в метель, холод и стужу,
Все в том же платье тонком с вышивкой и туфельках атласных,
После особняк
Покинул Рейнделньорт. Но без пальто, раздетый.
В одном камзоле и в метель, следом за ней.
Старушка вслед смотрела. Сколько лет на свете
Она живет, но чтобы Рейндельнорт и за девчонкой побежал? Скорей
Девицы бегали за ним, а не обратно. Старушка села в кресло ближе к очагу,
Железный Алекс и влюбился? Маловероятно.
Такой любви не пожелаешь и врагу.
Глава 28
Ари заплакала. Обидно. Тихо. Молча.
Кусая губы в кровь, стирая слезы с щек.
Метель слепила. Плотной белой толщей
Спускаясь с хмурых облаков на землю. Солнца огонек
Совсем не видим. Фонари погасли
Точно с рассветом, с первым лучиком зари.
И теперь сумрак полз по улице. На счастье
По кругу внутреннему редко экипажи шли. Горит
Внутри обида, жжет глаза нещадно.
Куда идет не знает. Жаждет только прочь,
Как можно дальше от него, от Рейнделньнорта, не обратно,
Не в одну комнату с ним больше, провести с ним ночь
Под одной крышей. Где найти ей силы?
Куда укрыться от заботы его, взгляда его, рук.
Когда быть рядом с ним почти невыносимо.
Теперь отчетливо все ясно – Рейндельнорт не друг.
И им не станет, как бы не старался.
Он хочет большего, то, что Ари дать
Ему не в силах. Шаткий мир сломался,
Разбился вдребезги, осколки не собрать.
Промокло платье, туфли. Снега по колени.
Пальто мужское тяжелеет, тянет вниз.
Она замерзла ни на шутку. Села на ступени
Дворца парадные, не в силах сделать шаг. Глупый каприз
Сбежать из дома. Где дом Рейндельнорта,
Она не знала. Все дома, весь это круг,
Был одинаков в своем стиле и безличии. Когорта
Безликих близких к власти, к императору. Вокруг
Сплошные стены, окна, снег и камень,
И лютый холод. Воротник подняв пальто,
Она закуталась сильнее в его лацканы. В карманы
Опустив руки предварительно. Никто
Не шел по улице. Пустынно, снежно, тихо.
Бродить по кругу в поисках распахнутой двери
Тоже бессмысленно. Сорвать горло от крика,
И опозорить свое имя и достоинство. Гори
Все синим пламенем! Собраться с собой, с силой.
Просто сидеть под снегом, думать и решать.
Податься к братству воровскому? Как же Том? Невыносима
Сама ей мысль о Томе. Не хотелось оплошать,
Но и спасать, собой рискуя, тоже не хотелось.
Его идея и его же был просчет.
А отвечает Ари. Все так завертелось,
Так все запуталось в клубок. Время течет,
Не повернуть назад. Она тогда бы к Варду,
Переступив себя и гордость, лучше бы пришла.
Лучше б призналась, рассказала правду
О том, что чувствует, и что случилось, почему ушла.
Чем с Рейндельнортом в Нордене. Она его боялась,
Его болезненной зависимости, этих его глаз,
Таких безжалостных порой, холодных. Как бы не старалась
Бороться с ним на равных, как на этот раз,
Он был сильнее, хоть и уступил ей.
Он не отпустит ее, знала словно. Он ее желал.
Не только так как женщину, а много много больше:
Завоевать, добиться, покорить, принять,
И обладать во всех значениях и смыслах.
И нужно играть тоньше.
Собраться с силами, подумать и игру его понять.
Глава 29
-Ари, пойдем домой. – присел лица напротив.
За подбородок взял и заглянул в глаза.
Вытер слезинку большим пальцем со скулы.
–Ты сумасбродна.
– Я своевольна.
– Я что не так сказал? –
Он улыбнулся. Грустно, чуть устало.
Ари впервые видела его улыбку, видела таким,
Каким он был на самом деле. Когда, спрятав жало,
Не выжидал и не испытывал, не наблюдал. В тиски
Не зажимающим словами, взглядом. Просто Рейндельнортом.
Не просто Алексом. А цельным –
Характер, опыт, и ответственность и дух ,
Его напористость, и строгость, возраст, сила предков, его рода.
Все наложило отпечаток на него.
Его обязанности и жестокость. Ведь это не слух
О его деятельности. Рейндельнорт всесилен.
Но он мужчина, и он слаб только в одном.
Ари. Его ошибка. Его нежность, его сила.
Он понимает Варда как никто.
– Давай потом.
– Оставим споры. Ты совсем продрогла.
Пойдем в тепло.
– Я не хочу. – упрямый вид.
И в тоже время жалкий, как котенок, что ночь на улице провел. -
Ты вся насквозь промокла.
Я не хочу, чтоб ты болела.
– Не заболею, – хрипло говорит.
Уже простыла, – Что ж не будем спорить.
Идти не сможешь, я могу и на руках.
– Сама, спасибо. То, что беспокоит, может обсудим?
– Может.
– В двух словах. Оставь меня. –
Глаза в глаза. Ладонью
его руки коснулась. Холод и тепло.
– Ты не захочешь, я тебя не трону.
– Я тебе верю.
– Правда.
– Да, – пекло
Там, где касались кожей. Губы слишком близко.
Но взгляд в глаза и только.
– Алекс, отпусти. –
И столько в голосе всего. Излишне горько. -
Я не могу. И не хочу. Прости. –
Она молчит. Ответ здесь и не нужен.
– Я обещаю, что сегодня расскажу
в чем суть задания.
– Когда?
– В восемь за ужином, – обнял за плечи. –
Ты дрожишь.
– Я не дрожу! – И быть с ней рядом хорошо, спокойно.
И так неправильно.
– Не спорь, – на руки подхватил,
И понес в дом, по улице, по центру. Недовольный
Протест чуть слышно:
– Я не просила.
– Я и не спросил. -
В шею уткнулась. Пусть из окон смотрят.
На них соседи. Завтра будут обсуждать
Его поступок в каждом доме. В Рейндельнорта
Руках тепло, надежно. Может все же ему дать
Шанс стать ей другом? Алекс ей приятен.
Не как мужчина. Только разум твердит "нет".
Он против, и в его объятиях
Сокрыто больше, чем забота. Может виной бред
Этому чувству? Все же заболела.
Глаза закрыла, погружаясь в легкий сон.
Себя доверив полностью, и пусть и не хотела,
Но Алекс становился чем-то большим для нее.
Не тем, правда, кем он
Хотел для Ари быть. Но близким. Слишком. Очень.
Как крупный хищник, что опасен и красив.
И тоже ласков может быть, когда того захочет.
Но в тоже время не ручной зверек. И Алекс, не спросив,
Всегда поступит так, как посчитает
Нужным лишь он. Он главный. Он сильней.
Он глава тайной канцелярии. И Вард не доверяет
Ему. А он так редко ошибается. Сказать будет верней,
Что никогда. Вард прав. Всегда, во всем. Она уже скучает
По нему. Сильно. Не хватает его глаз.
Главное, что он есть на свете. Это означает,
Что в ее жизни есть он. Тяжело сейчас
Как-никогда до этого. Его так не хватает.
Пусть и не рядом быть, но быть возле него.
Жар нарастает, тьма все наступает.
И нет желания бороться. Слишком тяжело.
Бывают случаи, когда правильней сдаться.
Силы собрать на будущее, просто отойти
На шаг назад. Нет смысла в кровь сражаться,
Когда заранее проигрываешь. Просто отпустить
Порою надо. Время все расставит
На свое место, нужно только подождать.
Жрица поможет, подтолкнет, Жрица направит.
Предрешено если, придется и предать…
Глава 30
Тьма убаюкивала. В темноте спокойно.
Уже не холодно. Не больно. Просто все равно.
Такая слабая. Нет сил глаза открыть. Безвольной
Куклой лежит в кровати. И зашторено окно.
Полумрак в комнате, трещат дрова в камине.
И одеяло легкое, как пух,
Совсем не чувствуется. Будто бы отныне
Она исчезла, испарилась. Мир стал слеп и глух.
Ушел озноб, не ломит больше кости.
Щеки горят огнем, и дышит тяжело.
Но словно в дымке все. Так тихо и так просто.
Просто во тьме забыться. Там во тьме светло.
Свет теплый, нежный, как прикосновенье
Руки заботливой. И хочется в нем плыть,
Просто расслабиться в потоке грез и сновидений,
Смешав сегодня и вчера, и в прошлом чуть побыть.
Вернуться снова к Варду, в порт, в дождливый летний вечер,
Через два дня после заказа Берка, в лабиринт дорог
Кварталов южных, предвкушая встречу
Первую с тем, кто главным станет в ее жизни на короткий срок.
Глава 31
В тиши ночной шагов ее не слышно.
Как кошка, медленно крадется вдоль стены,
Тенью сама став, растворяясь с ночью. Дышит
Едва-едва. И кажется, полны
Воды сапожки. Мокро. Неприятно.
Еще немного, начнут хлюпать. Плащ к спине прилип.
По сторонам глядит. Двери все заперты и окна. Только непонятно,
Где смогла скрыться тень. Толчок. Чуть слышный всхлип
Он неожиданности. Горло сжали пальцы.
Мужские. Сильные.
Едва могла вздохнуть.
Ари толкнула в грудь мужчину.
– Вот сопротивляться я не советую, малышка.
Я могу свернуть
В порыве гнева тебе шею. Так что осторожно.
Ты поняла меня?
– Да, – шепот и кивок в ответ.
Это Рантарн. Здесь ошибиться невозможно.
Твердый спокойный голос. А ее же сердце – нет.
Бьется стремительно, скачками, с перебоем.
Не то, что страшно, холодеют кисти рук.
Она не видит в темноте его, но чувствует. Дугою
Выгнула спину, на носочки встала,
Чтобы на уровне в ним быть. Вокруг
Нет никого. И не позвать на помощь.
Она подумала, что Вард ее убьет,
Хоть и сказал обратное.
– Завтра. Ко мне. В полночь.
– Ага. Сейчас. Подругу взять? Брюнетка подойдет? –
Рантарн опешил.
– Что? -
На это был расчет весь.
Ари примерилась, удар коленом в пах,
Как учил Том. Руки разжались.
С выкриком: “до встречи!”
Ари метнула прочь от Варда…
И сны сменялись, как картинки в книге.
Цветные яркие, но полные одним.
И Ари снова слышит крики
Воскресной ярмарки, и предвкушая встречу с ним…
Салюта взрыв,
Не к месту выпущенного, стал подобен грому,
Украсив небо мириадами огней.
И Ариадна, уличив момент, нескромно
Пряжки ремня коснулась брюк мужских. Верней
Сказать, застежку расстегнула. Пальчики неслышно
Скользнули вдоль по поясу, условный подан знак,
И резко дернули штанины вниз с бельем вместе. А под рубашкой пышной
Стал виден голый зад мистера Берка всем желающим. Пятак
Красной отметины – отличие всех Берков,
Пятно родимое на ягодице слева – самый главный приз
Стал достоянием общественности. Под волною шелка
Билась в истерике супруга. Резко присев вниз
Он попытался одеть брюки, но не тут то было.
В темных обрезках на брусчатке было мало что от брюк.
И Берк прикрыл руками естество мужское. А супруга выла
На весь Блекуотер и окрестности. Какой базар и цирк! Проделав этот трюк
С мистером Берком Ари дала пищу
Для пересудов жителям на месяцы вперед.
Долг чести. Тот найдет кто ищет
На свою долю неприятностей. Народ
Вокруг собрался, осуждая. Дружный хохот
Стоял на площади. Ари спешила прочь,
Среди прохожих затерявшись почти. Когда дружный топот
Жандармов следующих попятам настиг ее. Точь в точь
Как и с Гинсбургом. Она теперь умнее,
Сместила вправо, к переулку ближе, так чтобы уйти
По подворотням можно было. Впереди темнеет
Уже заветный поворот. Захват чужой руки
Стал неожиданным. Рывок и сталь объятий.
Сорвана шапочка и водопад волос
Скользнул на спину, закрывая весь обзор.
– Проклятье!
– Скорей спасение твое. – Рантарн. Он что всерьез?
Прижал к стене. Закрыв от всех на свете,
Рукой зарылся в волосы, прижал ближе к себе
И впился в губы поцелуем. Жарким, безответным
Всего мгновение на вдох. В тихой мольбе
Она глаза закрыла, отдаваясь чувству.
Сама целуя его губы, позабыв о том кто он,
И что жандармы по пятам идут. Тонуть в этом безумстве,
Тонуть в Рантарне и объятиях его. И стон
Ее протест тому что отстранился,
Что прекратил, что отпустил, лишил ее тепла.
– Они ушли. – хрипло, с усмешкой.
– Чтоб ты провалился! – с едкою обидою ответ.
– Ты большего ждала?
И боль прощания. Когда сковало сердце,
Когда всю душу разрывало на куски…
Его глаза и руки и слова… Как в детстве,
Хотелось спрятаться в кровати и выть волком от тоски…
Вошла в контору братства, будто бы на плаху,
Она вступила. За окном стелилась мгла.
Варден был в кресле у камина. Ждал ее. Единым махом
Хлопнула дверью с силой, с грохотом. Иначе не могла.
Все в ней трещало, рвалось, билось. Больно.
Варден на встречу вышел, но ни слова не сказал.
Только смотрел внимательно. Он ждал. С нее довольно.
Сделала шаг к нему. Вплотную встала. Взглядом показал,
Что весь в внимании. Рукой коснулась шеи,
Поднялась выше по щеке. Сдержала вздох.
Он ее мир. Он все для нее. Ее жизнь и вера.
Она молится на него готова была. Вард для нее Бог.
И даже больше. Без него нет смысла
Всех ее дней, ночей. Без него только тьма.
Он заслонил собою солнце, Жрицу. Стер в мгновения числа.
На пьедестал она взвела его сама, должна теперь сама
Его и свергнуть. Только это сложно.
Невыносимо, разрушающе, не ад,
А нечто худшее в сто крат. И разрывает душу, просто невозможно…
Но это нужно сделать. Больше нет пути назад.
Спросить хотела, требовать ответы.
Но не смогла. Слова не рвались с губ.
Словно завязли в сердце раненом и застревали где-то,
Не находя свободы, облегчения. И от того был груб
Ее движений танец. Сломанная кукла.
Одеревенелая. Не станет узнавать
И унижаться, до скандала не опустится. И мукой
Для нее стало, что задумала в пути: порвать.
Порвать с Варденом. Сделать больно первой.
Пытаться гордой быть, уйти с прямой спиной
И подбородком поднятым слегка высокомерно.
Как Ариадна Вольтер аферистка. Что же сделал он со мной?
Обвела контур его губ, едва касаясь
Тоненьким пальчиком.
– Малышка, что с тобой?-
и его голос озабоченный, чуть хриплый. Горько улыбаясь
Она смогла лишь выговорить:
– Я ухожу от тебя. Ты больше не мой… -
и слезы хлынули, сорвался голос. Тихо
совсем добавила, – я больше не твоя.
– Не говори за меня,– взял за плечи. Бликом
В его глазах мелькнула горечь. А потом обнял…
Глава 32
Темно на улице. Нет звезд. На небе тучи.
Двенадцать раз пробили на стене старинные часы.
А в кабинете Рейндельнорта разожжен камин.
В пружину словно скручен
Возле огня Вард в кресле.
Алекс чуть поодаль стоит. Только весы
Спокойствия вот-вот склонятся книзу,
И грянет буря, но пока холодный тон
И твердый взгляд при разговоре. В этой антрипризе
На одно место два актера претендуют и при том,
Оба на главную роль. Вард смотрит на брата
Не отрываясь, выжидая. Рейндельнорт был зол.
Ведь накануне вечером Рантарн прибыл обратно
В фамильный дом. Где все – гардины, пол
Паркетный, фрески и портреты,
Мебель старинная и книги, больше не его.
Он сам отрекся от семьи, в шестнадцатое лето
Сбежал с наемниками. Что хуже всего,
Он себя чувствовал здесь так, словно хозяин.
И пришел требовать отдать брату "свое".
Это не правильно. Рантарн – король окраин.
Они давно решили, как жить дальше в мире и вдвоем.
Чего бы не было, они все-таки братья.
Хотя порой хотелось вычеркнуть, забыть
Из родословной, памяти друг друга. Как белое платье
Для первой встречи детской с Жрицей нельзя выбросить, так быть
Нужно им близко. Они Рейндельнорты.
Они защитники. Наследники. И Вард он тоже Норд.
Только подвластны ему юг и центр, и в восточном порте
Он представляет императора. Огонь вспыхнет вот-вот
Восстаний, в Норденштадте неспокойно.
Других забот достаточно. И этот разговор
Совсем не вовремя. Но Варден был достойным,
Чтобы пуститься в объяснения и даже в едкий спор:
– Она моя, брат.
– Что же вы не вместе?
– Не твое дело, Алекс.
– Нет, Варден, мое.
– Алекс, ответь мне только честно,
Зачем она тебе? Чтоб доказать свое
Надо мной превосходство?
– Нет, это другое.
– И тогда что же?
– Я не знаю, как сказать.
– Но ты не любишь ее. Что это такое
«любить», ты брат, не знаешь. Можешь только приказать,
Заставить, вынудить.
– Довольно!
– Алекс, оставь в покое Ари. Я не буду повторять.
Она моя. И только. –
Варден был спокоен. Алекс, напротив, метал молнии.
– Ее ты потерять
Успел, Варден. Она теперь свободна.
Она ничья была, и я почти успел
Добиться чувств взаимных. –
Рейндельнорт вольготно
В кресле напротив Вардена устроился. Но только Алекс сел,
Как Варден резко встал и взяв брата за горло
Одной рукой, другой к спинке прижал
И, не дав вырваться, вдохнуть, заставив быть покорным,
Бросил в лицо со злостью, будто бы кинжал
Вонзая в рану свежую:
– Успел? Скажи, довел до смерти!
Если умрет она, то я убью тебя.
Запомни, Алекс, мне на себя плевать,
Но твою жизнь, поверь мне,
Я превращу не то, что в ад, в чистилище!
– Варден, приди в себя. –
Холодный голос брата.
– Я понимаю это. Я могу тебя понять. –
Вард отпустил вмиг Рейндельнорта.
– Что тебе понятно?
Ты не умеешь брат любить, ты лишь боишься потерять
Игрушку новую. Но Ари – не игрушка.
Она не кукла.
– Я это знаю! – Алекс подошел к окну
И посмотрел на улицу. – Она не безделушка,
Чтоб украшать твою гостиную.
– Варден, достаточно! Я чувствую вину.
– Отлично. Это уже что-то.
– Чего ты хочешь от меня?
– Чтоб ты мне Алекс внял:
Оставь в покое Ари.
– Не могу, Вард. Есть одна работа
Для Ариадны. Кроме нее не справится никто.
– Ты снова променял чувства на долг?
– Это не твое дело!
– В чем суть задания?
– Присядем, расскажу.
Повсюду уши, сам знаешь, – умело,
Алекс вернул беседу в нужное им русло, – но прошу,
Только не вмешивайся. План рассчитан верно.
Угрозы Ари никакой в нем точно нет.
Пусть и на первый взгляд покажется, что скверно
Все обернулось, на самом деле так, как должно будет.
– Мне не десять лет,
Чтобы довериться, как в детстве.
– Мы намного старше.
– В том-то и дело. Риск теперь совсем другой.
Алекс, пойми, что для победы разные есть средства.
Люди не пешки на доске, где ты своей рукой
Переставляешь их как хочешь.
– Не читай нотаций.
– Даже и в мыслях не было.
– И значит ты со мной?
– Куда я денусь. И приду на танцы,
Раз приглашаешь. Я не позволю Ари быть с тобой одной.
Глава 33
Вороной мчался. Сильные копыта
Взбивали комья грязи на тропе
Лесной, неезженой почти. Для вора-следопыта
Труда большого не составит выследить, проходит где,
В чаще лесной, поросшей молодым подлеском тропки,
Людьми протоптанной. Засада. По местам
Парни из Братства Воровского. Сопка
Под наблюдением. Условный дан сигнал.
Как шнур натянется, и лошадь не заметит,
Миг и стреножена уже. Без седока.
Внезапность главное условие успеха. В небе светит
Луна растущая. Холодная рука
Не дрогнет. Это дело чести.
Парни вели посланника с границы третий день,
Передавая почтой голубиной вести,
Пока наездник отдыхал в трактире. Тень
Был среди них. Том прибыл в чащу первым.
Большую ветку присмотрел, оценил шанс
Свой на успех. И рассчитает верно
Если он, то все изменится сегодня. Даже в тот же час.
Недолго ждать. Копыта стучат гулко.
Не так уж часто встретишь на дороге чудака,
Что путешествовать один решил в этих окрестностях.
В сосновых закоулках
Всегда пристанище разбойники найдут. Дело шнурка
За малым – обездвижить лошадь.
Том прыгнет сверху и возьмет то, что хотел.
Потом откатится подальше в потасовке. Больше
Ему не надо. Главное успел
Прийти пораньше, выбрал место, ветку.
Осталась малость – не поймать бы кулака
Братьев и всадника в запале боя. Меткий
Удар лишит надолго чувств. И для него пока
Не время медлить, нужно выкрасть свиток.
Тому не важен кошелек, кулон или кольцо.
Главное то, что вез посланник – тонко перевитый
Жгутом листок за пазухой наездника. Лицо
Накрыл платком. Мгновение. Поближе.
Прыжок стремительный вперед, конь сбросил седока
И с громким ржанием на землю пал, шнурками обездвижен.
От неожиданности всадник растерялся. Ловкая рука
Нашла, что нужно. После с громким криком
Посланник вырваться пытался из объятий «воровских».
Том уходил все глубже в лес. Незримой тенью тихой.
Удачный день для промысла. Побольше бы таких.
