Нинель Нуар
Небо и грозы Электрет
Дворецкий, две горничные и экономка сидели кружком за кухонным столом, пили чай со свежими булочками, и обсуждали новоприбывших погорельцев явно неодобрительно. При появлении Фелисии они моментально затихли.
– Вам что-то угодно, мисс? – Поднялся со своего места Вильфред. Как старший, именно он считал свои долгом принимать указания хозяина и его гостей, и дальше перераспределять обязанности.
– Да, мне нужно все это. – она протянула ему лист, исписанный в столбик мелким почерком. – Я заняла библиотеку, хочу помочь герцогу с анализом повреждений.
Прямой, как палка, седовласый старик, помнящий еще ее мать в пеленках, с достоинством кивнул.
– Через полчаса все будет доставлено. – голос его чуть потеплел. Помогающие хозяину, полезные, так сказать, люди заслуживали большей вежливости, чем незваные гости.
На обратном пути, чтобы скоротать время, требуемое для доставки заказанного из закромов, Фелисия зашла проведать Ричарда.
Он полулежал в кровати, откинувшись на подушки. Марта сидела рядом, держа его за здоровую руку. Элис была занята раскладыванием вещей в шкаф.
– Как он? – участливо поинтересовалась Фелисия.
– Хорошо. Все обошлось. – Марта поспешно сморгнула подступившие слезы. – Врач его осмотрел, сказал, что вы очень качественно оказали первую помощь. Переломов нет, он оставил мази и обезболивающее.
Женщина кивнула на внушительную батарею склянок на прикроватной тумбочке.
Фелисия почему-то чувствовала себя виноватой. Топталась на месте, не решаясь просто уйти. Наконец в голову пришло:
– Вы завтракали? Я перекусила в комнате, в столовую не спускалась.
– Да-да, мы поели. – поспешно ответила Марта. Бурчание живота Элис выдало ложь с головой.
Фелисия огляделась, но подноса с тарелками не увидела. Нахмурилась.
С подчиненными Макса надо было серьезно поговорить. Не ей, разумеется, их отчитывать, но вести себя так с гостями, тем более пострадавшими от катастрофы, натуральное свинство.
Пока что она просто молча развернулась, прошла обратно на кухню, набрала на поднос ветчины, сыра и хлеба, дополнила большим кувшином сока из холодильной камеры, и под молчаливое неодобрение кухарки собственноручно отнесла Коллинсам.
Они практически вырастили ее, потом не дали погрузиться в отчаяние и тоску после смерти родителей. Дать понять прислуге герцога, что эти люди – больше, чем просто наемные рабочие – самое меньшее, что она могла сделать для Марты и Ричарда.
Почувствовав себя немного лучше от того, что ее близкие в безопасности – хоть и временной, Фелисия вернулась в библиотеку.
Ее ждали соскобы и опыты.
Требуемые склянки и реактивы уже выстроились на подносах вдоль стола. Напрямую отказывать гостье дворецкий не осмелился.
Инженер приступила к работе.
И уже через час пришла к неожиданным результатам, наткнувшись подряд на несколько знакомых до боли названий.
Перекрытия разъедала та же самая субстанция, что использовалась для взрывов на мертвых полянах. Кроме того, после очередного десятка опытов, когда формула наконец начала вырисовываться, прояснился принцип действия таинственной взрывчатки.
Решение отвлечься неожиданно принесло результаты.
Главным в бомбе, как Фелисия и догадывалась, оказался киуту. Точнее, его способность притягивать и поглощать электричество. Некий аппарат, сделанный из металла, помогал зверю быстрее абсорбировать заряд. Дальше шла реакция с гениально-зловредным веществом, и бедное животное взрывалось, не выдержав перенапряжения.
При этом воздух перенасыщается электричеством до такой степени, что перестаёт воспринимать его вообще. Возникает абсолютный зарядный иммунитет целой местности.
Учитывая, что пятна расширялись с каждым новым взрывом, имела место еще и цепная реакция.
Тереган появился в библиотеке как раз, когда девушка пыталась составить полный список дублирующихся веществ. Если она собирается что-то доказывать королю, нужна наглядность.
– Что ты делаешь? – полюбопытствовал он.
– Все даже серьезнее, чем мы думали. Смотри. – Фелисия ткнула было в формулу, потом махнула рукой. – Не поймешь, я так объясню. Это – список веществ со склада, который мы уточнили у Доусона.
К Терегану придвинулся лист с диковинными названиями, в которых он не понимал ровным счетом ничего.
– А это, – продолжала Фелисия, яростно подчеркивая что-то в другом списке, и кладя его рядом с первым, – те химикаты, что разъели купол в Торговом центре.
Судя по кривым линиям, больше половины пунктов совпадали.
– Остальные вещества встречаются чаще. Соли, ацетон. Их можно купить в любой лавке… какая же я дура.
Заключение было такое неожиданное, что Тереган в ответ только моргнул.
– Я настоящая дура. Нам надо обратно в лавку к Доусону. Он до сих пор их поставщик! Объём бытовых веществ слишком большой. Даже учитывая ограбленные склад и фабрику шесть лет назад, все их запасы давно должны были истощиться. Нам надо было его не расспрашивать, а влезть в его торговые книги! Наверняка он записывает все крупные сделки. Выйдем хотя бы на посредников, а там, глядишь, и на графа что-то накопаем. Доказательства нужны срочно – его выпустят завтра вечером!
Глава 19.
До Торговой Сферы они добирались бегом. Темнело, наступило время ужина и вечерних развлечений. Велорикши все были напрочь заняты. Запыхавшись и взмокнув, Фелисия еле затормозила перед Вратами. Тереган поравнялся с ней без труда.
Она покосилась на него – еще одно доказательство, что они разных видов. Эшемин даже не раскраснелся. Стража уже настолько привыкла к ним, постоянно бегающим туда-сюда по Сферам, что начала узнавать. Их пропустили с приветственным кивком, вне очереди.
Смеркалось быстро и неумолимо. Грозы вроде бы не намечалось, но ночь вступала в свои права, по осени еще быстрее и чернее, чем обычно. Людей на улице уже почти не было – хоть магазины и работали допоздна, большая часть уже закрывалась. Все ярче разгорались автоматизированные фонари на высоких столбах и крышах домов.
По узкой пешеходной дорожке, отчаянно визжа покрышками, пронёсся велосипедист. Фелисию спасла только реакция эшемина – Тереган моментально обернул руку вокруг ее плаща и вжал девушку спиной в стену, прикрыв собой.
Темный кожаный шлем с защитным щитком не позволил рассмотреть лица дорожного хулигана, а велосипедов таких в Городе пруд пруди. Жаль, неплохо было бы пожаловаться на него Торвину, по знакомству. Так носиться по пешеходным улочкам не просто запрещено, а еще и каралось существенными штрафами.
Покрасневшая девушка отлепилась наконец от стены. Не то чтобы ей очень хотелось выбираться из тёплых успокаивающих объятий, но их еще ждали неотложные дела.
Лавка была закрыта. На стеклянной двери даже висела соответствующая табличка. Не собирающаяся так легко сдаваться, Фелисия совершенно по-детски прижалась носом к витрине, пытаясь разглядеть внутренности темного магазина.
Позади прилавка, на полу, виднелась тонкая полоска света.
– В служебном помещении кто-то есть. За дверью горит свет. – поделилась она наблюдениями вполголоса.
– А как туда попасть? Двери-то заперты. – уточнил Тереган. Он был не специалист в человеческой архитектуре, а стоящие сплошной стеной дома вызывали сомнение в наличии второго выхода. Выбивать витрину все же не хотелось – они пришли поговорить, а не угрожать или грабить.
– Пошли. – Фелисия привычно ухватила его за локоть и потянула за собой. От первого же перекрёстка влево отходил едва заметный переулок. Ни окон, ни деревьев, ни украшений. Голые каменные стены и редкие двери.
– Это служебные входы. – пояснила девушка, отсчитывая швы между домами. Третий, четвёртый, вот и лавка.
Дверь черного хода была приоткрыта. Света не было – комната подсобного помещения располагалась дальше по коридору. Фелисия потянула на себя тяжелую створку и поморщилась от натужного скрипа.
Внутри было тихо. Тикали часы в торговом зале, да хриплое дыхание Терегана согревало спину.
Бесшумными тенями они скользнули по небольшому коридору к подсобке. От входа ее отделяла тяжелая занавеска, мимо которой с трудом пробивался свет тусклой лампы.
Фелисия откинула портьеру и на неё дохнуло смесью пота, крови и какой-то химии.
Господин Доусон лежал на полу в неудобной позе, раскинув ноги и вытянув одну руку, будто пытался в последний момент до чего-то дотянуться. Вокруг головы растекалась уже подсыхающая лужа, тускло поблескивающая маслянистым алым.
Едва светящаяся газовая лампа, почему-то стоявшая на полу, не скрывала очевидного.
Господин Доусон был непоправимо, бесповоротно мертв.
Несколько секунд Фелисия просто пялилась на тело в ступоре. Разум был чист и пустынен, ни паники, вроде положенной по такому поводу, ни ужаса, ни истерики не наблюдалось.
Подняв наконец глаза от завораживающего блеска крови, девушка обвела взглядом подсобку. На полках стояли ровными рядами книги, но скорее из категории товара – пустые ежедневники, красиво оправленные кулинарные талмуды, стопки конвертов и писчей бумаги в упаковках. Доусон торговал не только химией.
– Надо посмотреть в торговом зале! – осенило Фелисию. Она сама удивлялась своему хладнокровию. Очевидно, шок подействовал.
Тереган молча последовал за ней, аккуратно переступив растекающуюся жидкость.
В зале было темно и мрачно. Не желая привлекать внимания прохожих, девушка не стала зажигать свет. Наощупь пошарила под конторкой, приоткрыла ящик кассы. Он не был заперт, и поддался сразу.
Денег внутри не оказалось. Похоже, бедняге Доусону не повезло нарваться на грабителей.
Бухгалтерских книг тоже не было.
– Не может быть такого, чтобы он не вёл записи. Должны быть хотя бы чеки! – пробормотала инженер, перерывая ящики конторки. Потёрла безотчетно виски – голова болела все сильнее.
Вообще-то, она заболела почти сразу же, как они зашли в лавку.
Под ногами что-то захрустело. Фелисия отошла на шаг от конторки, пытаясь в темноте разглядеть, что там шуршит. Мелкая бумажная крошка, в которую превратились деловые записи Доусона, ровным слоем покрывали пол. Девушка присела на корточки, пытаясь собрать кусочки вместе и понимая, что это бесполезно. Нужна целая команда экспертов, и хорошее освещение. Придётся предоставить это Торвину.
Голова кружилась уже просто невыносимо, виски сдавливало будто клещами. Как во сне, она припомнила первую заповедь отца по работе с взрывчатыми веществами.
Газ скапливается под потолком.
Поэтому до сих пор они целы – газовая лампа стояла на полу, туда газ еще не дотёк.
Зажужжали на стене часы.
Горняки выехали, поскрипывая старыми шарнирами.
Фелисия наконец связала в одно странный запах, кружащуюся голову и собственные нехорошие предчувствия.
– Бежим! – завизжала она дурным голосом.
Не иначе, от шока, Тереган вместо того, чтобы спасаться в задней комнате, выбил ногой замок на стеклянной входной двери магазина. Схватив за руку Фелисию, он рванул на выход, не обращая внимания на мелкие осколки. Девушка еле успела перепрыгнуть через порог, и споткнулась, зацепившись подолом.
Эшемин свои спонтанным решением спас им обоим жизнь. Скрыться в переулке они бы не успели. Их бы просто размозжило о противоположную стену.
А из лавки, довольно даже нежно, всего лишь вынесло взрывной волной.
Высекшие невидимые глазу искры молоточки горняков подожгли густо распространившийся по лавке топливный газ.
Фелисия почти не почувствовала взрыва. Взрывная волна оглушила ее, практически отключив сознание.
Их обоих приподняло в воздух, пронесло пару метров и впечатало в ребристые булыжники мостовой. В ушах звенело, голова все ещё кружилась от хорошей дозы ядовитого вещества. Сверху на девушку рухнуло тяжелое тело Терегана, с размаху впечатав ее головой в камни. Будто та недостаточно болела и без этого.
Осыпаемый пеплом, осколками стекла и непонятными ошмётками и обрывками, Тереган мог думать только об одном.
В запале опасной ситуации он, не подумав, схватил ее за руку. За обнаженную кожу.
И она до сих пор жива.
Фелисия с трудом пошевелилась. Отчасти все еще оглушенная взрывом, а больше придавленная всем немалым весом эшемина. Приоткрыв глаза, она наткнулась на пристальный серый взгляд и уже не смогла отвернуться. Будто загипнотизированная, она смотрела, как Тереган склоняется к ней все ближе, пока их лица не разделяло лишь смешивающееся дыхание.
Позади них сыпался дождь из горящих бумаг и щепок. Что-то, возможно, попадало и на него, но эшемин сейчас не заметил бы, даже загорись его собственный плащ.
– Мама, а что они делают? Злой дядя эшемин ее есть будет? – раздался внезапно детский голос. На шум взрыва начали собираться любопытствующие соседи. Скоро приедет полиция, и объяснять рядовым ее сотрудникам, почему лавка взорвалась, именно когда они были внутри, и кто именно, если не они, убил ее хозяина, не хотелось вовсе. Лучше быстро добраться до столицы и изложить все лично Торвину. Пусть сам разбирается.
Фелисия спихнула с себя все еще странно глядящего на неё Терегана, оправила платье, насколько возможно, учитывая, что с одной стороны оно подгорело, и увлекла эшемина за собой, бросив прощальный взгляд на то место, где только недавно общалась с живым и здоровым хозяином лавки.
Дело становилось все кровавее. Сначала приносимые в жертву звери, теперь человек. Что будет дальше?
Девушку передернуло. К такому она готова не была совершенно. Провести пару опытов, определить механизм и состав бомбы – это она может. Но вот так убегать в последний момент от смерти, видеть трупы и знать, что целый Город зависит от твоего успеха или поражения – на такое она не подписывалась
Вот и лавка господина Доусона перестала существовать. Как и сам господин Доусон.
Нужно срочно отдать это дело в руки профессионалов, решила она. Торвин весь кривился от затеявших расследование дилетантов – вот пусть теперь сам, как специалист, и заканчивает.
А Фелисии и без того есть чем заняться. В библиотеке разложены недоделанные смеси, недочерчены схемы, и анти-вещество еще не придумано.
Кроме того, она держала за руку самое загадочное существо планеты. Ее ладонь слегка покалывало, но обугливаться и умирать в страшных судорогах Фелисия не спешила. Эшемин уверенно вёл ее за собой по уже знакомым улицам, а девушка разглядывала их сплетенные пальцы с просыпающимся научным интересом. Бабочки в животе это хорошо, но если некоторые люди и впрямь могут общаться с эшеминами вплотную – это же переворот сознания.
Поставить такой эксперимент в спокойных условиях она вряд ли решилась бы, но раз уж оно так само получилось, девушка собиралась исследовать открывающиеся возможности со всем тщанием ученого.
Но поговорить с Тереганом по душам, хоть как-то обсудить произошедшее не удалось. Через полгорода он молча тащил Фелисию за собой, так что дыхания девушке еле хватало, чтобы не сбиться с шага, а в Следовательском отделе они разняли руки и чуть разошлись – не хотелось вызывать лишние вопросы. Если бы Фелисия не отобрала свою ладонь, сам эшемин вряд ли бы опомнился.
На них и так косились. И девушка в форме полиции за стойкой в приемной, любезно спросившая, кого им, причём глаза все время сползали на высокую фигуру в плаще. И офицер, вызвавшийся проводить к Старшему следователю – и расспрашивавший по дороге к кабинету, правда ли это тот самый, взорвавший Торговую Сферу эшемин, не угрожал ли он мисс, и не стоит ли его запереть пока что в камере – на всякий случай.
Тереган остался в зале для ожидания, обошлись, к счастью, без камер.
А Фелисия направилась напрямую к Торвину – отчитываться о происшедшем.
Как ни странно, Торвин оказался на месте. Очевидно, сыщики, как и лавочники – работают в любое время.
Следователь, разумеется, пожурил ее за то, что они скрылись с места преступления, усадил в удобное кресло у окна и предложил чаю. Очевидно, ждал, что она вот-вот забьётся в истерике. Как-никак, барышня недавно видела труп, который потом сгорел во взрыве. И сама девушка при этом чудом уцелела.
Но как ни странно, истерики не было. Фелисия сама себе удивлялась. Организм, похоже, перебрал адреналина в последние дни, и решил уже ни на что не реагировать.
– Расскажите с самого начала. Что вы вообще забыли в той лавке в такое позднее время, как попали внутрь, как выглядела лавка…
Девушка приступила к подробному отчету.
Вскоре Торвин поднялся из удобного кресла, будто оно его зажимало, и принялся расхаживать по кабинету, заложив руки за спину.
– Да, еще был этот дикий велосипедист! – вспомнив, оживилась Фелисия. – он меня чуть не сбил, так летел. Может, он что-нибудь видел, и оттого перенервничал?
– А может, это он и убил Доусона. – пробормотал профессионально деформированный следователь.
С этой стороны Фелисия ситуацию не рассматривала. Логика своя в этом предположении была. Было и еще кое-что.
– Это был кто-то другой. Не тот, кто составил формулу. – твёрдо заявила девушка. Торвин недоуменно на неё покосился.
– Тот химик – педант. Он обрабатывает данные после каждого взрыва, вносит дополнения. Я еще не довела до конца анализ последнего использованного вещества, но уже вижу отличия. Даже по размерам и пропорциям воронок и убитой земли. Он прогрессирует, работает четко и методично. Тот, кто убил Доусона – вспыльчив и сиюминутен. Не удивлюсь, если он не собирался вовсе убивать лавочника. Химик-гений не стал бы рассыпать листки по полу и рвать их на клочки. Это тратить время впустую. Он бы просто поджег лавку, возможно, тоже оставил бы открытым газ, для надежности, но точно не убивал бы лавочника, пока не убедился, что все бумаги найдены. У Доусона мог быть скрытый сейф, он может хранить что-нибудь из записей дома…
– Мисс Блаунт, я крайне признателен вам за выкладки. Мы обязательно проверим дом господина Доусона, как и то, что осталось от его лавки. А вас прошу отправиться домой и хорошенько отдохнуть. Обещаю, мы найдём злоумышленников в кратчайшие сроки.
Закрывая за Фелисией дверь, Торвин признался самому себе, что как бы его не раздражала сующая повсюду нос инженер, он был бы не прочь нанять ее в качестве консультанта. Невыездного, разумеется. Подставлять барышню опасности – до этого он еще не дошёл, но мозги у этой конкретной барышни варили как надо. Его остолопам бы половину ее сообразительности.
Глава 20.
Попав в особняк Макса, Тереган сразу закрылся в своей комнате.
Эшемин не знал, что и думать. Паника по поводу того, что он чуть не убил любимую женщину, сменялась эйфорией при мысли, что ей каким-то чудом удалось остаться в живых. Всю дорогу он боялся выпустить ее руку, опасаясь, что стоит отпустить ее, и девушка рассыплется пеплом. А когда она сама высвободилась на пороге полицейского участка, что-то пробормотав про приличия, он едва подавил желание схватить Фелисию снова – просто чтобы убедиться, что ему не показалось.
Тепло ее руки все еще жгло ладонь, убеждая его, что нет, не померещилось. Но поговорить с ней сейчас не хватало духу. У неё наверняка море вопросов, а у него нет ни единого ответа. Все мысли разбегались, не даваясь додуматься до конца.
Фелисия, проводив взглядом его паническое бегство на второй этаж, постояла пару минут в раздумьях, потом просто пожала плечами и направилась в библиотеку. Успеет еще допросить его, не ломать же сейчас дверь.
Ей и самой было о чем подумать.
Наверное, надо начать с анализа крови. Найти врача, или биолога, посоветоваться. Не ее специализация, но она могла бы проверить, сравнить электролитические показатели.
Интересно, тот, погибший давным-давно человек – он был мужчиной или женщиной? Может, женщины более устойчивы? Хотя, все людские врачи в один голос утверждали, что слабый пол гораздо чувствительнее к излучениям и разряды на них действуют с большей силой.
Возможно, дело в эволюции. Как-никак, дело было шестьсот лет назад. Приспособляемость никто не отменял.
Но не заставлять же Терегана обниматься со всеми подряд!
При мысли о беловолосом, обнимающем выстроившихся в рядочек женщин-подопытных, у Фелисии потемнело в глазах.
Нет, пожалуй, сначала она лучше разберётся с более насущными проблемами.
И девушка отправилась в библиотеку.
У неё еще анализ земли с последнего места взрыва не составлен полностью.
Спать она отправилась далеко за полночь. Голова, разболевшаяся после взрыва и газа, успокаиваться не желала. Не помогли даже фирменные настои Марты, ради которых та рискнула потеснить местную кухарку. Ну, это фигурально выражаясь. В такой поздний час кухня была абсолютно пуста, и их посиделкам никто не мешал.
– Загоните вы себя, мисс. – миссис Коллинс сострадательно погладила бледную Фелисию по руке. Девушка отхлебнула горячий густой напиток, пахнувший мятой и корицей, и поморщилась от очередного приступа, ввинтившегося в висок.
– Я бы и рада отдохнуть, Марта. Не могу. Происходят жуткие вещи, и это еще цветочки по сравнению с тем, что будет если преступники добьются своего. Города не станет, совсем. Понимаешь?
– А почему? Нам это электричество только мешает. Тот, кто избавляет нас от него, по-моему просто герой. – сонная Элис зевнула, подпирая плечом косяк. – Вы чего не спите?
– Скоро пойдём. – устало улыбнулась Фелисия. – Электричество нам, конечно, мешает, кому знать как не мне. Это еще мягко сказано. Но вместе с ним уйдут облака, а без их защиты нам всем смерть. Ты не представляешь, какое у нашей Электрет яркое солнце.
Элис несогласно дернула плечом, но спорить дальше не стала.
– Идите уже отдыхать, мисс. На вас лица нет.
Марта шикнула на увлекшуюся панибратством дочь, но Фелисия и без того знала, что выглядит не очень. Она потёрла виски – боль не прошла, просто затаилась тугим обручем где-то в глубине головы.
Еще какая-то мысль маячила на краю сознания, не давая расслабиться. Вспомнила!
– Марта, ты не помнишь, куда мы дели мою дипломную работу? Ну, тот шар на ножках. Я была уверена, что он в подвале, но его там не оказалось.
Марта и Элис переглянулись, и удивительно похоже пожали плечами.
– Не знаю, мисс, все аппараты в подвале или мастерской. – озвучила их мысли старшая Коллинс.
– Наверное, в мастерской остался. После взрыва от него мало что осталось, а жаль, я бы на него глянула. Что-то крутится в голове по поводу накопителя, очень уж похож принцип действия. Ничего не соображаю, наверное, действительно спать пойду!
Отослав Коллинсов, она, вопреки собственному решению, еще долго сидела в постели, обложившись записями и результатами опытов. В голову, как и ожидалось, ничего путного не пришло, так что она в конце концов сползла по подушкам, провалившись в некрепкий, и не принёсший облегчения сон.
Подуставший от ее самодеятельности и частых визитов Торвин, прямо с утра, стал регулярно присылать записки с отчетами.
«Опросили еще тридцать пять выпускников. Алиби у тридцати трёх. Проверяем мотивы и возможности оставшихся. Допросы продолжаются. П.С. Ради всего святого, мисс Блаунт, сидите дома.»
Подававший записки на круглом блестящем подносе, в среднем где-то раз в три часа, дворецкий герцога Андервуда удовольствия не испытывал никакого. И, похоже, начал проникаться уважением к многотерпению коллеги, мистера Коллинса.
То, что расследование бурлит, радовало, только вот продвижения не чувствовалось. Один за другим выпускники и мастера отсеивались, но прочных подозрений пока не вызывал никто.
Друзей, о которых знали бы слуги, и которые часто наведывались бы в гости, у графа не водилось. Он был известным трудоголиком, ежедневный маршрут работа-дом. Редкие приемы, положенные по статусу, он отбывал как повинность, со всей серьезностью осуществляя обязанности аристократа, но не испытывая от процесса никакого удовольствия. На приемах заводили полезные знакомства, неизвестные мастера могли просить содействия и спонсорства у более известных, а люди из другого социального слоя – напроситься в подмастерья. Балы и прочие светские затеи были для графа некими сборищами по интересам, на которых еще можно было хорошо покушать и от души потанцевать. Посещавшие мероприятие гости наперебой твердили о редкостной широте души Спенсера и его преданности делу науки.
Фелисия чувствовала, что доверия к ней и ее детективной истории у следователей оставалось все меньше. И каждый новый допрошенный добавлял гвоздей в крышку метафорического гроба расследованию.
В дверь позвонили ближе к вечеру.
Инженер опять сидела над формулами и расчётами, пытаясь вычислить место следующего взрыва и составляя список химикатов, которые можно противопоставить используемых неизвестными. Если знать состав исходного вещества, можно придумать противоядие. Надо будет пообщаться с Максом, может у него возникнут какие-то идеи. В конце концов, король поручил анализ повреждений перекрытий именно ему. А раз уж их дела взаимосвязаны, пусть помогает.
Она как раз отправилась на поиски Макса, и столкнулась на лестнице с дворецким, спешащим открыть дверь. Статный старик оправил ливрею, пригладил бакенбарды, и спустился по ступенькам в сад, оставив приоткрытой дверь. Любопытная Фелисия глянула в сторону ворот, заинтригованная личностью посетителя.
За забором вытягивал шею, невоспитанно стараясь разглядеть входную дверь, тот самый замызганный паренёк, с которым Макс общался на открытии подземки. Странно, подмастерья обычно ходят через двери для прислуги. Он что, недавно на службе?
По лестнице, пританцовывая, спустился герцог, на ходу натягивая перчатки и мурлыкая что-то себе под нос. У Андервуда явно было хорошее настроение. Заметив у дверей Фелисию, он улыбнулся еще шире.
– Дорогая, мне надо уехать по делам.
– Опять стройка? Загонишь ты себя. – вздохнула девушка сочувственно.
– Что поделаешь, долг зовёт. – легкомысленно хмыкнул Макс.
– Мы опаздываем, ваше сиятельство. – раздался почтительный голос юнца от дверей.
Герцог величественно кивнул ему, принимая от почтительно склоненного дворецкого дорожную трость.
– Я ненадолго. К ночи вернусь. И, Фелисия?
– Да? – девушка с трудом оторвалась от глубоких раздумий. Должен же быть способ восстановить записи господина Доусона. Может, у конкурентов что-то найдётся? Торговцы вечно соперничали самыми нечестными способами, включая шпионаж за коллегами.
– Когда я вернусь, мы поговорим.
– О чем?
– О нашем будущем. – Макс решительно обхватил ее рукой за талию и привлёк к себе. Фелисия так оторопела, что даже не сопротивлялась – ни объятию, ни последовавшему глубокому, вдумчивому поцелую.
Друг, который явно собирался стать чем-то большим, довольно ухмыльнулся и захлопнул за собой дверь.
Фелисия постояла на месте, приходя в себя. Зачем-то потрогала губы. Первый поцелуй оказался приятным, не слюнявым, как она втайне опасалась. И носами они не столкнулись.
Но чего-то остро не хватало.
Наверное, того замирания сердца, с которым она брала Терегана под руку на балу. Волнения до потери соображения от самого простого жеста – ее рука утопает в его ладони. Стука крови в ушах от одного взгляда.
Фелисия чувствовала, знала, что должно быть по-другому.
Придется постараться обьяснить это Максу так, чтобы не обидеть.
А еще обьяснить все это одному, видевшему поцелуй, ревнивому эшемину, мрачно добавила она про себя, обернувшись и обнаружив Терегана на верхней ступеньке лестницы.
От выражения его лица захотелось нестись за ним сломы голову, и умолять о прощении.
Хотя они друг другу, в общем-то, ничего еще не обещали, напомнила себе Фелисия.
Ты взрослая женщина. А он не должен был подглядывать!
…Уговаривала она себя не бежать за ним следом, когда он резко развернулся и исчез на втором этаже. Хлопнула дверь комнаты, будто отсекая его от жестокого человеческого мира.
Тереган метался из угла в угол внезапно ставшей тесной комнаты.
Он ведь сам собирался дать ей построить судьбу с подходящим человеком. И не претендовать на что-то большее, чем восхищение издалека.
Это было до того, как они взялись за руки, и ничего плохого не случилось, возразил он сам себе. Тереган не хотел об этом думать, но в тот момент поневоле представил будущее – их совместное будущее. Вот так, рука в руке, рядом всю жизнь. Пусть у них скорее всего не будет детей, он хотя бы сможет быть с ней, не просто поодаль, как молчаливый страж, а рядом, в ее жизни.
Ему нужно проветриться. Эшемин буквально задыхался в обесточенном Городе, мысли вязли словно в густом тумане. Он сам не понимал толком, чего именно хочет – ударить Макса и заявить права на свою женщину – а хочет ли она того же? Или может, лучше оставить ее в покое и позволить завести настоящую семью, а ему лучше просто не путаться под ногами?
Он поспешно накинул плащ, и заспешил вниз по лестнице. Лучше всего думается, когда голова не гудит от критического недостатка энергии. Даже позвать Сниира уже не получалось. Тереган побывает в родной деревне, восполнит внутренние ресурсы, а заодно подумает над ситуацией.
Куда-то подевавшееся так невовремя хладнокровие необходимо было вернуть как можно скорее.
