Нора Робертс
Убежище
Глава шестая
Помощник шерифа Микаэла Уилсон согласилась на работу в Биг-Сур, потому что ей хотелось перемен, хотелось быть среди людей. И хотя она никогда бы себе в этом не призналась, потому что мужчина, с которым она жила два года, мужчина, с которым она хотела прожить всю оставшуюся жизнь, решил, что отношения с женщиной-полицейским чреваты трудностями.
Она, женщина, которая всем своим существом верила в закон, порядок, правила, судебное производство и справедливость, признавала, что не раз ставила работу выше отношений.
Но такая уж у нее работа.
Она всю жизнь прожила в большом городе, поэтому смена места, образа и темпов жизни стала для нее настоящим испытанием.
Именно это ей и было нужно.
Микаэла не стала бы отрицать, что первые несколько недель дались ей нелегко. Как не стала бы отрицать, что поначалу про себя называла шерифа Бакмана шерифом Чуваком. У него на бицепсе была вытатуирована женщина в бикини верхом на волне.
Он частенько носил в ухе серьгу. Не говоря уже о прическе.
Все это дополняло и без того слишком, по ее мнению, расслабленный, слишком неофициальный и слишком медленный образ шерифа.
Непросто было Микаэле Ли Уилсон признать, что ошибалась. Но по прошествии последних полутора дней ей больше ничего не оставалось.
Пускай он и выглядит как престарелый серфер, но он все же полицейский.
Она окончательно в этом убедилась, когда он допрашивал Шарлотту Дюпон в присутствии ее дорогущего адвоката.
Она почти ничего не знала о Чарльзе Энтони Скарпетти, только то, что он прилетел из Лос-Анджелеса частным рейсом в костюме с иголочки и туфлях от Гуччи. И Рэд предупредил ее, что Скарпетти будет играть на публику, заявится к Ларри Кингу.
Рэд был спокоен, пока Скарпетти с легкостью адвоката разглагольствовал об увольнениях, оскорблениях, запугиваниях, ходатайстве на получение полной опеки над несовершеннолетней и насилии в браке.
Судя по всему, в его адвокатской шляпе кроликов было хоть отбавляй. И Рэд позволил им немного попрыгать.
Еще сутки назад это спокойствие заставило бы Микаэлу рвать на себе волосы. Теперь же оно казалось ей частью тщательно продуманной стратегии.
– Должен сказать, мистер Скарпетти, что вы произнесли много очень красивых слов. Если вы закончили, то позвольте мне сказать, почему вас и вашу клиентку ждет разочарование.
– Шериф, я намерен вернуть ее домой, и к вечеру она будет в Лос-Анджелесе со своей дочерью.
– Знаю. Я уже понял из вашей речи. Вот только этому не бывать, в этом и кроется разочарование для вас обоих.
Он наклонился вперед, но без угрозы.
– У меня есть стойкое подозрение, что ваша клиентка не была с вами искренна, мистер Скарпетти. Может, я и ошибаюсь, адвокаты должны делать свое дело, но после непродолжительного общения с вашей клиенткой я думаю, что она приготовила для вас порцию отборного дерьма.
– Чарльз! – повернулась к нему Шарлотта в своей оранжевой тюремной робе, изо всех сил стараясь красиво выказать негодование.
Он погладил ее по руке.
– Моя клиентка ужасно расстроена…
– Ваша клиентка, по ее собственному признанию, участвовала в похищении дочери.
– Она была расстроена, – повторил Скарпетти. – Сбита с толку и неспособна ясно мыслить из-за снотворного, которым ее поил супруг. А ее ребенок, тоже безумно расстроенная, сказала то, чему ее научил отец.
– Да неужели? – Рэд покачал головой и внимательно посмотрел на Шарлотту. – Да вы та еще штучка. Заместитель шерифа, включите, пожалуйста, диктофонную запись, которую вы сделали, когда сопровождали мисс Дюпон на второй этаж, чтобы она оделась.
Микаэла положила телефон на стол и включила запись.
Из него донесся голос Шарлотты, немного запыхавшийся, но довольно ровный.
– Полицейские, наверное, гроши зарабатывают. Особенно женщины.
Голос Микаэлы, напротив, звучал отрывисто и безразлично:
– Мэм, вам понадобится обувь.
– У меня есть деньги. Я могу облегчить вам жизнь. Только отпустите меня. Скажите им, что я сбежала. Только дайте десять минут форы. Десять тысяч за десять минут.
– Вы предлагаете мне десять тысяч за побег из-под стражи? И как же вы собираетесь передать мне эти деньги?
– Я справлюсь. Вы же знаете, кто я! Вот, возьмите эти часы. Ради всего святого, это же Булгари. Они стоят больше, чем вы заработаете за десять лет.
– Мэм, надевайте обувь, иначе придется идти босиком.
– Бери часы, идиотка! Десять минут. Я достану наличные. Убери от меня руки! Не смей надевать это на меня.
– Вы пытались подкупить офицера полиции и продемонстрировали, что склонны к побегу. Сядьте. Раз уж на вас теперь наручники, я сама принесу вам обувь.
Микаэла выключила запись на потоке ругательств.
– Уверен, что об этом она упомянуть позабыла, – сказал Рэд и почесал шею. – И прежде чем вы начнете рассказывать, что это была отчаянная мольба отчаявшейся женщины, я сэкономлю вам силы и время. Это подкуп офицера полиции, и точка. Я записал признание вашей клиентки и ее угрозу Миранде. Оба ее подельника уже находятся в розыске, их задержание – вопрос времени.
– Вы же сказали, что уже…
Рэд улыбнулся. И адвокат Шарлотты замолчал.
– Взяли их? – закончил за него Рэд. – Вам показалось. Но мы их задержим. Они все тщательно убрали за собой, но невозможно протереть все. Особенно когда ты торопишься, ведь ребенок удрал, а полиция может заявиться в любой момент. Так что у нас есть отпечатки.
– Мы не оспариваем тот факт, что ребенок был похищен, – ответил Скарпетти. – Но мисс Дюпон не имеет к этому никакого отношения.
– Думаю, она и правда не знала, где они держали девочку. Она никогда там не была.
– Да откуда мне знать! Я даже не знаю, что наговорила вам на диктофон. Я ничего не соображала из-за таблеток. Которыми меня пичкал Эйдан. Ему не впервой заставлять меня делать… всякое.
Она выдавила из себя слезу и тут же отвернулась.
– Полагаю, вы незнакомы с Вэнфилдсами, хозяевами домика.
– Незнакома. Я даже не знаю, где этот чертов дом находится. Когда Эйдан заставляет, я приезжаю сюда, но бываю только в Биг-Сур. Чарльз!
– Шарлотта, успокойся. Дай мне со всем разобраться.
– Незнакома с Вэнфилдсами, никогда не бывала в доме. Иными словами, вы не знали, что они уехали и дом пуст.
– Разумеется! Господи.
– Я что-то запутался. А ты, Мик, не запуталась?
Выражение лица у нее осталось каменным, но в душе она улыбалась.
– Да вроде нет.
– Значит, я один что-то не понял. Я не понимаю, как, если вы незнакомы с Вэнфилдсами и не знаете, где они живут, как тогда ваш отпечаток указательного пальца правой руки оказался на выключателе в туалете на первом этаже.
– Это ложь.
– Вы, наверное, потеряли бдительность. Как я понимаю, вы предварительно осмотрели дом вместе со своими подельниками и захотели посетить ванную комнату. И вам даже не пришло в голову включить свет костяшкой пальца.
– Чарльз, они все спланировали заранее.
– Тихо.
Микаэла заметила перемену в глазах адвоката. Его, может быть, и не волновало, виновна ли его клиентка, но он заволновался, когда улики начали сыпаться как из рога изобилия.
– Ваша история сплошь состоит из лжи, дыр и оговорок, ее невозможно поддерживать. Но у меня отлично получается ловить волны. Шантаж? Чушь. Вымогательство – это одно, и чтобы выпутаться из такой истории, нужно время. Но вот накачать несовершеннолетнюю наркотиками и похитить? Использовать при этом летальное оружие? Это иной уровень. Перед человеком маячит куча денег. Не думаю, что он будет рисковать оказаться на этом ином уровне и похищать Кейтлин. Это не его работа, не его игры.
– Он сделал фотографии!
– Шарлотта, хватит! Больше ни слова.
– Она не кажется сонной от таблеток и все время говорит о шантаже. Вместо того чтобы переживать о том, что дочь якобы науськали ее оклеветать. Что ей что-то вкололи.
Рэд резко подался вперед и стукнул кулаком по столу.
– Вы сами выбрали место, где они ее схватят, и они вкололи что-то вашей десятилетней дочери.
– И все ради денег, – добавила Микаэла. – Ради еще парочки часов от Булгари.
– Ради любви!
На этот раз Скарпетти схватил Шарлотту за руку.
– Ни слова больше. Я должен побеседовать с клиентом.
– Сюрприз-сюрприз. – Рэд встал и выключил магнитофон. – Он собирается сказать вам, что первый признавшийся заключает самую выгодную сделку со следствием. И он прав. Мик, хочешь колу? Я бы выпил.
Они вышли в коридор, и Рэд знаком указал другому помощнику шерифа встать у двери, а затем жестом пригласил Микаэлу проследовать за ним через зону для допросов и КПЗ к нему в кабинет, где у него стоял холодильник, заполненный колой.
Он достал две банки, передал одну Микаэле и сел, закинув на стол ноги в высоких конверсах.
– Ладно, скажем прокурору штата, что дело движется. Крутой адвокат попросит о крутой сделке.
– Сколько ей дадут? Любого срока будет недостаточно, но все же, как вы думаете?
– Так. – Он снова потер шею. – У нас есть похищение несовершеннолетней с целью получения выкупа. Использование наркотиков и оружие, направленное против несовершеннолетнего. Хотя она может сказать, что не знала о пистолете, так что это опустим. И еще она может давить на то, что она мать. Но вот от выкупа ей не отвертеться, даже если заключит сделку.
– А она заключит. У нее нет чести.
– Ни грамма. От пяти до десяти, я думаю. Ее любовник с подельником? От двадцати до двадцати пяти лет с легкостью. Если они совсем глупы, то могут получить и пожизненное. Но что-то мне подсказывает, что эти трое выльют друг на друга столько грязи, признают вину и получат от двадцати до двадцати пяти лет. Если мы вычислим того, кто размахивал пистолетом, то он получит от двадцати пяти до пожизненного.
Он сделал большой глоток колы.
– Но это все дела адвокатов и суда. А мы? Мы их поймаем. Она срок себе обеспечила, и если у Салливана есть мозги, а я думаю, что есть, то он уже готовит документы на единоличную опеку, развод и получение охранного ордера на тот случай, если она выйдет под залог.
Он отпил еще.
– Мик, ты молодец.
– Я почти ничего не сделала.
– Ты сделала свою работу, и сделала ее хорошо. Иди скажи прокурору, что скоро начнется игра «Давай договоримся».
Микаэла кивнула и направилась к двери.
– А девочка? СМИ не оставят ее в покое…
– Да. Мы можем только выступить с заявлением, когда до этого дойдет, и перейти в режим «без комментариев», и там и оставаться. Она не заслуживает того, что ей предстоит.
Нет, подумала Микаэла и вышла в коридор. Никто не заслуживает.
Через пять минут после того, как Шарлотта начала плести туманные истины, откровенную ложь и оправдания, Скарпетти прервал свою клиентку. Он сказал, что ему нужна правда, вся правда, иначе он уйдет.
Шарлотта верила ему и поэтому рассказала все.
А в то же самое время Фрэнк Денби лежал на кровати в мотеле к югу от Санта-Марии, смотрел порно и потирал подбитый глаз и опухшую челюсть.
Ребра у него болели, но он проехал как можно дальше. Теперь же, после перкосета, травки и льда, он решил, что поедет дальше через пару часов.
Спаркс как следует его отделал, когда они обнаружили, что девчонка сбежала. Как будто это он виноват. Не то чтобы он не сделал пару выстрелов. Да, пару раз попал. Но он понимал, что Спаркс убил бы его, если бы не знал, что они делят ответственность.
С работой можно попрощаться, денег не видать, остались только пара сотен долларов наличными и краденая кредитка, которой он не готов был воспользоваться. Пришлось залечь на дно.
Ребенок навряд ли сможет его опознать, но когда вся их затея полетела к чертям, он решил последовать ее примеру. Мексика казалась правильным решением. Каникулы к югу от границы. Мелкое мошенничество и долгие дни на пляже. Можно прогуляться по туристическим местам, поднять немного денег.
Спаркс может зарабатывать как личный тренер кинозвезд, но Денби по душе простые, быстрые схемы.
Он захрустел чипсами со вкусом барбекю и немного расстроился, потому что парню в телевизоре делали минет, а ему – нет.
Не стоило ему соглашаться на уговоры Спаркса, но дело казалось легче некуда. И ему причиталась доля из двух миллионов, которые эти богатые придурки должны были заплатить за девчонку. Господи, да с такой суммой он бы жил в Мексике как король. Всего-то и нужно было подготовить дом и пару дней последить за ребенком.
Кто мог предугадать, что эта дрянь выберется из окна и растворится в ночи?
Но соплячка не видела его лица, как не видела Спаркса без маски, а кинозвезда не должна проболтаться, если, конечно, она не хочет обменять Армани на тюрьму. Да и к тому же эта дура без ума от Спаркса.
Старина Спаркс знал, как разводить богачей.
Фрэнк затянулся косяком, задержал сладкий дым в легких, затем выдохнул и наблюдал, как он рассеивается вместе с его тревогами.
«Солнце, песок и сеньориты, – подумал он. – Могло бы быть хуже».
И оказался прав: в этот момент в дверь вломились полицейские.
В отличие от своего недавнего партнера, Грант Спаркс не был ни оптимистом, ни глупцом. Он почти год разрабатывал игру «шантаж/похищение». Заманить Денби было не сложнее, чем выманить выкуп. Денби думал редко, плохо, и Спарксу не составило никакого труда убедить его, что они поделят два миллиона долларов между собой.
И тогда бы «мозг операции» скрылся, прикарманив девять миллионов.
Он бы забрал свою долю и пожил пару лет в свое удовольствие в Мозамбике (никакого закона об экстрадиции).
Он знал, что Шарлотта умнее Денби и к тому же умеет врать. Он умел читать женщин, играть с ними. Он этим жил.
Но он не прочитал эту девчонку, и это выводило его из себя. Какая-то часть его даже восхищалась тем, как она обвела его вокруг пальца, – должно быть, она смыла молоко в унитаз. Умная. Значит, когда он зашел к ней в комнату и позвонила Шарлотта, девчонка не спала.
Собираясь, он раз десять прокрутил в голове то, что сказал тогда по телефону. Ничего, ничего, что указывало бы на него, Денби или Шарлотту.
Разве что… он спросил про телефон няни. Если девчонка это запомнила и рассказала, могут начаться проблемы. Но пока ничто не указывает на то, что она не сорвалась с обрыва, блуждая в ночи.
Он не желал причинить ей боль, по крайней мере больше, чем следовало, но не расплакался бы, узнав, что она разбилась о скалы.
Однако, жива она или мертва, рисковать не стоит. Потому что женщины, которых он мог прочитать, в том числе и Шарлотта, раскололись бы. Если что-то пойдет не так, она сдаст всех, чтобы выгородить себя.
И он поступил бы так же.
Складывая часы «Таг хойер», которые ему подарила Шарлотта, он решил, что лучше перестраховаться. Съездить в небольшое путешествие, подальше от Лос-Анджелеса, еще до того, как они найдут девочку или то, что от нее осталось, и Шарлотта все испортит.
Деньги у него были. Легенда о персональном тренере звезд приносила доход, не говоря уже о чаевых.
Помимо TAG у него были еще Rolex, запонки от Tiffany и еще множество подарков, которые он получил за полтора года в роли тренера. Шарлотта выделялась среди остальных, поэтому он сконцентрировался на ней.
На девочку ей было наплевать, поэтому идея с похищением расцвела пышным цветом. Салливанов она презирала и жутко завидовала их статусу и богатству.
Она пришла в восторг от идеи выманить у них миллионы. Оглядываясь назад, он думал, что можно было уговорить ее без Денби и шантажа.
Все равно бы она согласилась.
Он сложил ноутбук, планшет, телефоны, оглядел квартиру, в которой прожил три года. Для него это немалый срок, но и улов был что надо.
Пришло время отправляться в дорогу, на восток через Средний Запад, решил он. Там полно богатых скучающих домохозяек, изголодавшихся по сексу вдов и разведенок, которых можно обобрать.
Он повесил на плечо компьютерную сумку, отвез первый из двух чемоданов к двери. За вторым он еще вернется.
Открыв дверь, он по глазам понял, что перед ним полицейский, который как раз собирался постучать в дверь.
И подумал: чертова девчонка.
Весь день Рэд переводил звонки на подчиненных и сам ответил на парочку. Он погряз в бумагах, на обед съел буррито прямо за рабочим столом.
Пока адвокаты не закончат выбивать все, что нужно выбить, он останется у себя в кабинете.
Он поднял трубку и выслушал коллегу из полиции штата. Кивнул, что-то записал. Повесил трубку и позвал Микаэлу.
– Полиция штата только что арестовала Фрэнка Денби в мотеле у Санта-Марии. Он смотрел порно и накуривался. Очередной гений.
– Его привезут к нам?
– Восхищаюсь твоей целеустремленностью, Мик. Он оказался в нашей юрисдикции. Дело будут вести федералы, так что нам придется отдать его им, но полиция штата завезет его к нам ненадолго, так что будет и на нашей улице праздник.
– Хорошо. – Она была не против праздника. – Это не займет много времени.
– Гений, по-другому и не скажешь. У него при себе был девятимиллиметровый револьвер. Что это? – Рэд откинулся в кресле и удивленно захлопал глазами. – Погоди-ка! Это была улыбка? Я готов поклясться, что видел что-то похожее на улыбку.
– Я умею улыбаться. И улыбаюсь. – Выражение ее лица тут же снова стало серьезным, чтобы поддразнить его. – Видите?
– Да ты улыбнулась, Мик. После того как Дюпон начала называть имена, мы узнали, что наш друг Денби был освобожден условно-досрочно по обвинению в причастности к искусству вымогательства. «Искусство» я упомянул не случайно. Владение огнестрельным оружием – это нарушение правил условно-досрочного, которое только добавляет сливок в кофе.
Зазвонил телефон, и он поднял палец:
– Подожди. Шериф Бакман. Да, сэр, детектив. – Он расплылся в улыбке. – Ну разве это не чудесные новости? Мы очень благодарны вам за такую оперативность. Неужели? Хм. Его трудно в этом винить. Я буду здесь. И сообщу семье. Для них это будет большим облегчением. Отличная работа.
– Они взяли Спаркса.
– Тепленьким, – подтвердил Рэд. – Как раз тогда, когда он уже собирался вывезти вещи из своей лос-анджелесской квартиры. Не успел сделать ноги.
– Они не знали, что мы арестовали Дюпон, не знали, что мы их разыскиваем.
– Знаешь, в чем плюс того, что Салливаны не позвонили в полицию? Никаких утечек. Никаких репортеров. Только Куперы. Но они люди честные, не будут носиться повсюду и звонить журналистам.
Он убрал ноги со стола и поднялся.
– Хочешь прокатиться со мной в анклав Салливанов?
– Разумеется. Но сперва хочу сказать, что я многому научилась, смотря на то, как вы вели это дело.
– Это работа, Мик. На свете не так много вещей, к которым я отношусь серьезно и которые стоят того, чтобы сфокусироваться и сделать все правильно. Секс, серфинг и работа. Давай обрадуем Салливанов.
Ближе к горизонту солнце окрасило небо и воду симфонией цвета. Чайки кружили и кричали, пока прилив откатывался от тихой полоски пляжа на полуострове Салливанов, оставляя за собой блестящее стекло воды и ракушки, разбросанные по кромке песка и пены.
На скалах отдыхали морские львы.
Под неусыпным присмотром Лили Кейт собирала все, что привлекло ее внимание, и складывала сокровища в пластиковое розовое ведерко. Они изучали крошечные вселенные в заводях между скалами, оставляли следы на мокром песке и наблюдали за снующими то тут, то там куликами.
Повсюду земля резко возвышалась над морем, превратившись в скалы, от одного вида которых захватывало дух. Волны набегали и разбивались о каменистый берег, закручиваясь в бурлящие заводи, пробегая сквозь маленькие каменные арки, и превращали этот небольшой участок пляжа в частный рай.
Порыв ветра заставил Лили достать шарф, который она взяла с собой, и повязать его вокруг шеи. Она была не в восторге от прохладного вечера на февральском пляже, но была готова на все, что могло хоть как-то отвлечь девочку. Ей и самой нужно было отвлечься.
Бог тому свидетель, закаты над Тихим океаном – зрелище впечатляющее, правда, из-за резких порывов ледяного ветра она предпочла бы наблюдать за ними, сидя у камина с бокалом мартини, если бы внучка не нуждалась в свежем воздухе и движении. Однако теперь, когда солнце уже коснулось воды, а ветер изменил направление, им и правда пора возвращаться.
Когда Лили заговорила об этом, Кейт посмотрела на бабушку. «Какие большие голубые глаза», – подумала Лили.
– Ты скучаешь по Миранде и Кинану и остальным, когда они уезжают домой?
– А как же. Особенно теперь, когда Миранда живет в Нью-Йорке. Но… Я счастлива, что у них есть своя жизнь. Это значит, что я проделала хорошую работу.
Она взяла Кейт за перепачканную в песке руку и повела ее через пляж к каменным ступенькам, вырезанным в утесе.
– А со мной теперь будете жить вы с папой.
– Мы поживем в твоем домике для гостей какое-то время.
– Будет весело. Постараемся достигнуть нашей цели – собрать миллион пазлов.
– Папа сказал, что я могу записать, что хочу взять из дома, и мне не обязательно брать все. Когда мы купим новый дом, мы можем купить новые вещи. Только наши.
– И что первое в твоем списке?
– Игрушки. Их я оставить не могу. Он сказал, что я могу выбрать те, с которыми мы поедем в Ирландию, мы поможем бабушке с переездом.
– Ты ей очень поможешь.
Лили заметила, что в доме, на террасе и вдоль дорог зажегся свет. И попыталась не думать о панике, которую почувствовала в то же время днем ранее.
Она быстро сжала руку Кейт, просто чтобы убедиться, что она и правда здесь.
И детская ручка сжала в ответ ее пальцы.
– Кто-то приехал. На машине.
Возможно, она тоже испытала укол паники, но Лили только улыбнулась в ответ.
– Знаешь, у тебя слух как у летучей мыши. Но ворота закрыты, – сказала она все тем же беззаботным тоном. – А твой дедушка не пропустит внутрь незнакомцев.
Кейт высвободила руку и побежала вверх по каменной лестнице.
– Это машина шерифа! Все хорошо, бабушка Лили, это шериф.
«Хорошо ли? – подумалось Лили, когда бабушка последовала за Кейт. – Будет ли все снова когда-нибудь хорошо?»
