Ольга Николаевна Сиротинина
На пути к счастью
Глава 7. Исчезновение
И пусть на этот раз от меня пахло апельсином, я все равно не стала приближаться.
– Я… у меня была бессонница, а потом я увидела, как ты бегаешь.
– Хотела присоединиться? Так ты уже опоздала, – по лбу парня стекала капля пота, которую он вытер ладонью. Его майка прилипла к телу и ещё больше подчеркивала стройную фигуру. – Я же велел тебе не привлекать к себе внимания.
– Ты прав, прости.
Мне стало не по себе. Я уже ругала себя за необдуманный поступок. Нужно было сидеть в комнате и продумывать план побега, а не рисковать жизнью!
– У тебя все хорошо?
– Да. А у тебя? – я нахмурилась. Что за ерунду я несу? Пора идти спать, чтобы не опозориться еще больше.
Мое лицо выдало все эти эмоции, включая разочарование в своей адекватности. Михаил будто прочитал мои мысли и смягчился.
– Все отлично. Странно видеть студентку в столь поздний час на моей тренировке. Не могу понять, что она тут забыла, ведь вход только по приглашениям, – пошутил парень бархатным голосом.
Я скромно улыбнулась уголками губ. Было приятно находиться в обществе тренера наедине, да еще и при лунном свете.
– Я, пожалуй, пойду. Доброй ночи.
– Доброй ночи. И будь осторожна.
Я замерла в ожидании продолжения фразы.
– С мокрыми волосами, пусть и летом, лучше не ходить по улице.
Я как можно тише выдохнула и мотнула головой, не проронив ни слова. Было неожиданно приятно ощутить заботу, пусть и такую странную.
Последние три дня я вставала до зари, пряталась возле первой башни и изучала поведение охранника. На всякий случай я прислушалась к совету Михаила и дала время утихнуть интересу начальства к моей персоне. Хотя, возможно, одни сутки – недостаточно много.
Я следила за охранником с разных мест: то ближе, то дальше. Казалось, мужчине было все равно, или его просто тянуло в сон, поскольку он не чувствовал на себе мой пристальный взгляд.
Спасибо тренировкам, которые сделали организм выносливым. С каждым новым ранним подъемом я привыкала все больше к такому режиму, и спать хотелось все меньше.
На пятнадцатые сутки пребывания в лагере наша группа шла на завтрак, за исключением Гоши. Его комната пустовала. Даже вещей не было. Эта новость напугала всех нас, особенно – меня. Может, Гоша видел, как я пыталась сбежать, и сдал меня начальству? Тогда почему его нет, а я еще здесь?
– Вот и произошел первый отсев, – невольно произнесла я вслух.
– Уже? Ты откуда знаешь? С чего ты взяла? – завалили меня вопросами ребята.
– Меня бы предупредил Виктор. – Кристина высокомерно посмотрела на меня.
Говорить, что это мне поведал тренер, совершенно не хотелось. Ни к чему заводить врагов в стане.
– Я лишь предположила. Мне Нина говорила, что они будут.
– Видимо, у Гоши вконец крыша поехала, – ехидно заметила Кристина.
Во время обучения теории с Павлом, который рассказывал нам, как метать ножи в цель, я чувствовала дрожь по телу. Вспомнилось, как недавно мое висящее с дерева тело было мишенью. Краем глаза я заметила, как на улицу вышел Михаил. Он посмотрел на нашу группу, ухмыльнулся и начал разминаться перед тренировкой. Мне хотелось любоваться его энергичными движениями, но желание остаться в живых заставило переключить внимание.
На дереве Павел нарисовал мелом мишень, в которую мы по очереди пытались попасть. Я обратила внимание, что ножи, которыми мы тренировались, отличались от моего трофея. Значит, тот, кто видел меня ночью у четвертой башни, был не Павел.
После занятия у нас был пятнадцатиминутный перерыв, когда мы могли попить воды. Затем вновь вышли на улицу – для тренировки по самообороне с Михаилом. Меня же волновал только один вопрос: с кем я буду стоять в паре?
Страхи улетели из головы, когда я увидела тренера в свободных шортах и обтягивающей футболке, которая подчеркивала его большие плечи и накачанные руки. Внутри все трепетало от благоговения и страха перед этим красавцем.
– Замечательно. Судя по вашим лицам, мне придется самому сообщить эту новость, – с раздражением в голосе сказал Михаил, заметив мой восхищенный взгляд. – Вчера вечером был первый этап калибровки. Тот, кого не хватает, выбыл.
Кристина злобно зыркнула в мою сторону, остальные же испуганно переглянулись.
– Сейчас вспоминаем блоки и учим новые. Вечером, перед ужином, будет еще одна тренировка, а потом – бой.
Тренер расставил всех парами и посмотрел на меня.
– Ну а ты иди сюда.
От такого приказа я чуть не разревелась и от страха затаила дыхание. Ватные ноги привели меня к красавцу. Если Гоша так больно отрабатывал на мне удары, то что же меня ждет в паре с Михаилом? Какая уж тут романтика.
Обучение проходило спокойнее, чем я ожидала. Моя задача состояла в том, чтобы наносить удары, пока тренер ставит блоки. Все движения выполнялись в замедленном действии. Ребята отрабатывали все в парах, в то время, пока я училась у лучшего. Когда руки запомнили движения, Михаил заставил нас увеличить скорость ударов и блоков. Ближе к концу тренировки, пользуясь тем, что тренер ничего не объясняет, все разошлись по поляне и просто отрабатывали удары. Я решила воспользоваться моментом для получения хоть какой-то информации.
– Почему ты работаешь здесь? – почти шепотом спросила я.
Наша пара отрабатывала самый сложный для меня блок, поэтому мы медленно двигали руками, еле касаясь друг друга. Это могло быть романтично: только я, он и природа, если бы не еще две пары школьников.
– Мне нравится учить единоборствам. Вдали от города это приносит особенное удовольствие. Я считаю, что каждый должен уметь постоять за себя. И меня радует, что я могу научить другого и, возможно, спасти ему жизнь, – Михаил отвечал так же тихо.
Вряд ли кто-то из школьников мог хоть что-то разобрать в диалоге. Разве что неразборчивый шепот.
– А если они будут использовать эти навыки во зло?
– Это их выбор. К тому же, они будут так их и использовать, – заметив, что я ещё больше замедлила движение рук, Михаил пояснил: – Тут как посмотреть. Это их работа. Они будут наказывать не слишком хороших людей. Поэтому с одной стороны они защищают добрых – что хорошо. С другой, какими бы плохими не были обидчики, они тоже люди.
– Ты знаешь, куда нас могут распределить?
– Все зависит от ваших навыков по окончании года.
Год. Это был длинный курс превращения человека в машину-убийцу. Я мысленно посмеялась, что у меня есть целый год, чтобы сбежать из лагеря, а если не выйдет, то совершить бегство во время транспортировки на миссию. Но только при условии, что я останусь собой, и здешний внешний мир не сломает мой внутренний.
Жара начинала спадать – солнце медленно катилось за деревья. Ветер утих, и наступил полный штиль. Получасовой отдых, включающий в себя ужин, помог восстановить силы.
– Сейчас вновь разминаемся, запоминаем новые приемы и после будет бой. Девочки, вы тренируетесь втроем.
Михаил показывал упражнения в воздухе, замирая на какое-то время в стойке, затем – на ком-то из школьников. К счастью, он не сильно бил подростков, а меня так ни разу больше и не позвал к себе. Видимо, ему не понравилось стоять со мной в паре. Любопытная девушка с глупыми вопросами – вот, наверное, что тренер думает обо мне.
Мое восхищение смешивалось со страхом перед Михаилом. На клеточном уровне я ощущала силу, которая он него исходила. И эта сила привлекала меня, поскольку за ней можно было спрятаться. А сейчас я как никогда нуждалась в защите и спасении. Где же мой рыцарь?
Когда пришло время боя, Михаил дал нам немного времени отдохнуть, а затем объявил:
– Возможно, вам показалось нечестным, что я показывал вам удары на всех, кроме одной. Но я решил, что на этой тренировке ее постигнет более суровое испытание: она будет стоять в спарринге со мной.
Я широко распахнула глаза и приоткрыла рот. Новость меня шокировала. Зато остальные малолетки злобно хихикали. Тренер объявил наш бой последним, видимо, всем на потеху. Я паниковала. Мои две недели усердных тренировок ничто по сравнению со стажем Михаила.
Первыми бились девочки в паре, затем мальчики. Я старалась следить за техникой бойцов, но порой позволяла себе поглядывать на тренера. Пару раз я улавливала его взгляд на себе. Это очень отвлекало. Внутренний голос подсказывал, что Михаил смотрит на меня только чтобы потешить свое самолюбие. Однако мечтательность предлагала иной повод.
Я пыталась выровнять дыхание, подходя в центр выдуманного ринга. Михаил выглядел расслабленным, но мне показалось, что он тоже напряжен. Тренер сделал ложный выпад, и я тут же отступила. Мы прошли по кругу, и противник совершил первый и одиночный удар. Я вновь увернулась, но не атаковала в ответ.
– Избегая боя, победы не одержать! – рявкнул Михаил.
Противник совершил очередной выпад. Я поставила блок, отразив его. Резкое жжение эхом отозвалось по всей руке. Я нанесла встречный кросс, который тоже не достиг цели.
Так мы обменивались ударами, пока я не совершила обманку, которую сегодня проходили. На этот раз рука попала в бок. Но движение получилось несильным. Не могу я бить людей, которые мне симпатизируют! Несмотря на голос разума, мне не удавалось увеличить силу удара.
Михаил сделал подсечку, и я пошатнулась. Пришлось ухватиться за большие плечи тренера, чтобы устоять на ногах. Красавчик не ожидал такого поворота событий, но не двинулся с места. Я наскоро хотела совершить бросок через бедро, но замялась, меняя положение ног. В итоге Михаил совершил это действие вместо меня. Но поскольку я все еще крепко держалась за тренера, на землю упали мы оба.
От волнения и борьбы я вдыхала быстро и обрывисто. Падение смягчила трава, но сравнивать ее с периной я бы не стала. Тренер приземлился на меня, к счастью, успев вовремя выставить руки по бокам от моих плеч. Его лицо зависло напротив моего, отчего про дыхание я напрочь забыла.
Широко распахнутыми глазами я смотрела на красивый прямой нос Михаила, на его острые скулы и пухлые губы. Я разжала свои кулаки, отпустив мягкую ткань его футболки. Ладони тренера упирались в землю, а руки оказались согнуты в локтях, отчего наши губы разделяли лишь десять сантиметров.
Легкие начинало жечь от нехватки кислорода, но мне казалось, что дыхание разрушит эти восхитительные секунды.
– Так больно ударилась, что разучилась дышать? – тихо спросил Михаил.
В его глазах искрились лучики смеха, заботы и нежности. Я позволила себе расслабиться и сделала глубокий вдох. От резкого поступления кислорода голова закружилась. Дабы поскорее восстановиться, я прикрыла глаза. Вращение прекратилось, что позволило мне вновь лицезреть красавца, нависающего надо мной. Глаза Михаила отражали его душу. Я чувствовала, что он волнуется за меня.
Мне хотелось обнять тренера и забыть все испытания, что приключились и что еще ждут впереди. Вот бы прильнуть к его губам. Но тут Михаил поднялся и всех отпустил.
– На сегодня тренировка окончена!
Как жестоко! Испортил такой романтичный момент. Здравый смысл напоминал, что я не героиня романа со счастливым концом, а похищенная жертва. Главное, поскорее отсюда сбежать, а не заводить отношения, которые могут стоить жизни.
Я быстро поднялась с травы. Головокружение резко вернулось. Я машинально выставила руки. Если бы рядом оказалось дерево, то можно было облокотиться на него. А так меня ждал прямой путь обратно на землю. Ноги подкосились, но вместо падения я взлетела вверх. Открыв глаза, увидела Михаила, который держал меня на руках. Вот это реакция!
– Сегодня земное притяжение сильнее, чем обычно, – попыталась пошутить я.
Михаил чуть улыбнулся уголками губ. Он ничего не скрывал, и в его взгляде была теплота. Казалось, ему хочется заботиться обо мне, оберегать и защищать. Его взгляд опустился на мои губы. Я с трудом вспомнила о необходимости дышать. Мне было приятно находиться в объятиях Михаила. Для меня время остановилось. Я вновь позволила себе помечтать о поцелуе. Его губы казались мне горячими и нежными.
Тренер поставил меня на ноги и еще минуту не отпускал, дабы убедиться, что я не упаду. Моя группа уже шла в комнаты, пока я наслаждалась заботой.
– Постарайся не привлекать к себе внимание. Это очень важно, – Михаил говорил шепотом, таким необычным мягким голосом.
Хотя в тот момент все казалось необычным. Очередная капля любви среди моря испытаний и унижений. Тренер вытащил из моих волос веточку. Болезненная сцена расставания. Я усилием воли заставила себя соображать здраво.
– Я не могу этого обещать, но очень постараюсь.
– Иди. Тебе пора.
Я развернулась и побежала к своему корпусу. Догнать ребят удалось уже на входе в здание. Школьники ничего мне не сказали, но их злые, завистливые и холодные взгляды выразили их мысли.
Новая слежка вновь увенчалась успехом. Охранник действовал по системе. Я была настроена на успех. Еще пара дней, и мне удастся сбежать. Возвращаясь в свой корпус, я продумывала, как завтра проберусь в башню. У меня будет всего десять минут, чтобы найти телефон или ключи.
Забежав в свой блок, я поднялась по лестнице наверх. Возле входа в общий коридор я чуть не столкнулась с Викой. От неожиданности мы обе отступили назад. Я восстанавливала дыхание, чтобы хоть что-то сказать девушке. Вика тоже молчала. Она посмотрела на меня вначале с непониманием, потом с интересом, затем с ненавистью.
Вика, которая никогда не проявляла открытую агрессию, сжала кулаки и пошла мне навстречу, отчего я невольно начала отступать. Начало лестницы заставило меня остановиться. Я все еще часто дышала, однако мне было необходимо хоть что-то сказать девушке.
Но едва мой рот открылся для первого слова, как Вика яростно толкнула меня вниз. Все произошло так быстро, что я не успела ничего предпринять. Разве что сильно поцарапать обидчицу, пытаясь за нее ухватиться. Пару ступеней я пролетела, не касаясь их, а дальше покатилась кубарем. Видимо, лестницы навсегда останутся моей ахиллесовой пятой.
Я проснулась на обычной односпальной кровати, на которой просыпалась уже больше двух недель. Только это была не моя комната. Страх пронзил тело, словно электрический ток – я слишком привыкла просыпаться в одном и том же месте.
Рядом со мной на кровати сидел Виктор Петрович. Я машинально захотела отстраниться и попыталась встать, но правую руку пронзила боль. Голова закружилась. И в качестве бонуса снова поднялась тошнота. Я замерла, боясь лишний раз пошевелиться. А спасение было так близко!
Глава 8. Тайная комната
– Как ты себя чувствуешь? – спросил мясник.
Я вспомнила, как Вика столкнула меня с лестницы. Видимо, я потеряла сознание, поскольку, когда очнулась, ее уже рядом не было. Голова раскалывалась от высокого давления, которое будто разрывало голову изнутри. Волна жара вызвала кратковременное, но сильное потоотделение. Шум в ушах мешал думать. Сильная тошнота грозила и без того пустому желудку. Я прижалась щекой к холодному полу. Там, видимо, я и уснула или снова отключилась…
– Нормально, – соврала я. Запястье оказалось плотно замотано эластичным бинтом. – Что я тут делаю?
– Я перенес тебя сюда. Это твоё временное пристанище, пока не поправишься. Тебя кто-то учил падать?
– В смысле? – я ощущала дискомфорт, лежа на кровати возле куратора.
Перед глазами появилась Кристина, которая, вероятно, лежала так же перед этим монстром. От этих мыслей меня начало подташнивать.
– Я говорю, ты удачно упала, но, видимо, потянула кисть. У тебя растяжение связок на правом запястье и, вероятно, шок от падения. Тебя тошнит? Может, воды?
Избавиться от противной картины голове мне так и не удалось, поэтому предложение Виктора Петровича я восприняла как намек.
– Чем вызвана такая забота ко мне?
Я вся сжалась, готовая в случае попытки насилия защищаться и орать во все горло. Правда в подобных условиях я вряд ли смогу даже отстраниться. Я старалась не показывать, как мне больно при каждом движении головы. Сейчас не время проявлять слабость, тем более перед этим человеком. Это как в дикой природе, где из-за травмы ты из охотника превращаешься в жертву. Виктор Петрович приподнял бровь, а затем холодным тоном ответил:
– Такой был приказ свыше.
– Почему? Кто это приказал? Я могу с ними поговорить?
Головная боль придавала мне уверенности или же притупляла инстинкт самосохранения.
– Будь внимательна, девочка. Думай, кому ты доверяешь, а кого опасаешься. Не перепутай.
– А кому тут можно доверять?
На лице Виктора Петровича появилась гримаса, будто ему противно и, не сказав больше не слова, он встал и вышел. Я слышала, как шаги становились все тише, а после и вовсе стихли. На меня навалилась усталость. Рука ныла, и это вырывало меня из лап сна. Борьба за мое сознание была недолгой.
Когда я проснулась, в комнате царила тишина. Тошнота прошла, но вместо нее возникло желание сходить в туалет. На этот раз я двигалась медленно и старалась не шевелить правой рукой.
Я дошла до двери и обернулась. Мне нужна была обувь, чтобы выйти в коридор. Возле кровати стояли мои кроссовки. Голова немного кружилась, поэтому я шла вдоль стены, заглядывая в каждую комнату, пока не нашла туалет. Это исследование напомнило мои жалкие попытки найти путь к спасению в шестиэтажном корпусе. О хождении по лестнице пока и речи быть не могло.
С возвращением в комнату вновь начала подступать тошнота. Задержавшись немного у окна, я вновь легла на кровать. Судя по увиденному, можно предположить, что я нахожусь в четырехэтажной части здания.
Весь день я провела в постели. На всякий случай я, как смогла, изучила свое тело на наличие следов от уколов. Но обнаружила лишь бесчисленное множество синяков и царапин.
Вскоре ко мне поднялся куратор. Он поинтересовался, есть ли у меня аллергия на какие-нибудь лекарства. Получив отрицательный ответ, Виктор Петрович намазал мое запястье кремом. Я хотела сделать это сама, чтобы как можно быстрее избавиться от няньки.
– А как будешь одной рукой забинтовывать, чтобы не сделать хуже?
Также у меня болели спина и попа, но об этом я не говорила. Мясник ушел, оставив крем на столе. На тюбике было написано «Финалгон». Я вспомнила, как когда-то отец потянул спину, таская тяжести во время ремонта квартиры. Тогда я мазала его этой мазью.
После очередного сна я обнаружила бутылку воды на столе и обед. Еда восполнила нехватку сил. Однако боль утомляла сильнее. Когда тело начало ныть от безделья, я подошла к окну и увидела вечернюю тренировку группы. Внутри пищала зависть к малолеткам. Мало того, что они сейчас целы и находятся на свежем воздухе, так с ними еще и красавчик-тренер. Обучение проходило как всегда на поляне, поэтому рассмотреть в деталях лица и действия мне не удалось. А когда я попыталась повторить один из выученных приемов, боль пронзила руку и вновь подступила тошнота.
Лежа на кровати, я мечтала о спасении и о новой жизни. Когда вернусь в университет, стоит ли записываться на единоборства? Наверное, нет. Буду мирно существовать, печь торты, а после устроюсь на высокооплачиваемую работу в ресторане. От мыслей о еде у меня заурчал желудок, давая понять, что наступило время ужина.
Я лежала на спине и пела песенку из мультфильма «Геркулес». На словах, что все мужчины глупы, кто-то зашёл в комнату. Я открыла глаза и посмотрела на гостя. Им оказался Михаил.
– Хороший голос, – начал он, стоя в дверях.
Я покраснела от смущения. От тренера веяло обаянием, я четко слышала аромат геля для душа. Михаил смотрел на меня, как кот на сметану, отчего мне стало еще неуютнее. Но потом взгляд тренера опустился на мои ноги, и улыбка исчезла с его лица.
– Что это?
– Боевые травмы, – мне уже во второй раз захотелось укрыть ноги хоть чем-нибудь. – Когда я смогу отсюда выйти?
– Ты хочешь вернуться к остальным?
Михаил взглядом показал на все мои повреждения.
– Я не хочу здесь находиться, – искренне ответила я, обобщая ситуацию.
– Почему?
Я медлила с ответом. Мне хотелось рассказать Михаилу все, что на сердце, но страхи не позволяли это сделать. Поэтому я поведала тренеру лишь половину правды.
– Я боюсь, и мне не хочется находиться здесь одной. Я хочу вернуться к своей обычной спокойной жизни.
У меня вновь заурчал живот, что вызвало улыбку на прекрасном лице тренера.
– Подожди меня. Я скоро вернусь.
Михаил развернулся и ушёл. Я была рада, что мой желудок увел разговор с опасной темы. Однако мне было страшно, что тренер все понял и скоро за мной придут, как и за Гошей. Хотя его судьба остается неизвестной.
Прошло минут пятнадцать, и ко мне поднялся Михаил с подносом еды. Я искренне удивилась подобному жесту.
– Спасибо. Я и сама могла спуститься.
– Не могла, – отрезал парень и поставил поднос на стол.
Михаил с сожалением смотрел, как я сажусь с помощью одной руки. Когда мое тело оказалось в нужном положении, тренер сел на кровать, держа в руках тарелку с картофельным пюре и тушеным мясом. Я потянулась к тарелке, но парень отвёл посуду в сторону.
– Я сам!
Удивление отразилось на моем лице поднятыми бровями. Все происходящее настораживало и одновременно доставляло удовольствие. Михаил не торопясь кормил меня, как ребенка, и в тоже время с интересом рассматривал.
– Я не могу так есть. Ты меня смущаешь, – я невольно покраснела и отвела взгляд.
– Серьёзно? Извини. А что тебя так смущает?
– То, как ты смотришь.
– Но ты же не смотришь мне в глаза…
– Но я же чувствую на себе твой пристальный взгляд!
– Пристальный? – Михаил улыбнулся и посмотрел мне в глаза.
Не сказать, что эта улыбка сияла белизной, но она была немного светлее, чем у меня самой. Такой добрый, игривый и лучезарный взгляд разжигал в моем сердце все большую симпатию. Когда о тебе кто-то заботится в тяжелое время – это не может не сказаться на чувствах к данному человеку.
– Ну, такой, чересчур внимательный.
– Чересчур?
Михаил внутри смеялся. Это было видно по его глазам.
– Ну что ты придираешься к словам? Я говорю о том, что чувствую, – я вновь смутилась.
Тренер убрал тарелку на стол и вновь посмотрел мне в глаза.
– А что ты чувствуешь сейчас? – шёпотом и с придыханием спросил он, чуть приблизившись к моему лицу.
Поступление кислорода в мой организм тут же прекратилось. Меня будто ударило током от напряжения. Наши тела оказались близко друг другу. Я видела, как у Михаила пробивалась щетина на лице, ощущала аромат его парфюма или дезодоранта, который кружил голову.
– Лилиана, иногда надо дышать.
Я сделала громкий выдох, и нервный смешок сорвался с губ, что вызвало приступ смеха у нас обоих.
– Я как раз иногда и вспоминаю об этом. Ты знаешь моё имя? – удивилась я, поскольку в первый день куратор объявил, что в этом месте мы всем безразличны.
– Конечно, я всегда узнаю все, что меня интересует. Так все-таки, что ты чувствуешь сейчас?
– Все, что тебя интересует? – я внимательно посмотрела на собеседника, после чего ответила: – Я немного боюсь.
– Чего?
– Мне страшно, потому что я не знаю, что будет потом. Я боюсь, что моих сил не хватит для самозащиты, если дело дойдёт до драки с взрослым мужчиной или таким опытным бойцом, как ты.
– Тебя здесь никто не обидит.
– Ну, да. Меня спустили с лестницы, и я очнулась тут, я вышла на улицу возле дома и…
Я осеклась, мысленно поругав себя за длинный язык. Надо быть начеку, кто знает, что и кому начальство приказывает. Михаил лишь один из работников, который находится в их подчинении. Пока ему лучше всех удается добывать из меня информацию.
Тренер сделал вид, что не заметил оговорки. Он вновь взял тарелку и продолжил меня кормить. Что ж, я тоже буду вытягивать нужную мне информацию, пусть и не так умело.
– Я не видела тебя первую неделю. Когда ты приехал?
– Накануне вашего появления. Просто в такую жару мне было нечего делать на улице. В последнее время я привык к холоду. Хотя я выходил на пробежки.
Михаил смотрел на меня серьёзным взглядом, за которым невозможно было ничего прочесть.
– Видимо, мы не пересекались.
– Конечно, я обычно занимаюсь среди деревьев. Это позволяет проветрить голову и избавиться от лишних мыслей. И вообще бегаю ранним утром.
Последняя информация меня шокировала. Я постаралась не подать вида. Тренер поставил пустую тарелку на стол.
– Чай?
– Попозже. Михаил, – я пододвинулась поближе и дрожащей рукой прикоснулась к его руке. – Мне нужна твоя помощь. Я знаю, мне можешь помочь только ты.
Я импровизировала на свой страх и риск. В идеале надо было вновь все просчитать, продумать диалоги, но я так не умею. Сделаем ход и посмотрим, что из этого выйдет. Красавчик ждал продолжения.
– Научи меня драться, чтобы я могла постоять за себя. Ведь ты в этом профи. И я все равно пока не могу вернуться в группу.
– Ты действительно этого хочешь? Разве ты не видишь, к чему приводит драка? – Михаил, чуть касаясь, провёл по моей ноге, где ярче всего проступили синяки.
По телу пробежала легкая дрожь, волоски на руках чуть приподнялись. Это было приятное прикосновение, щекотное и нежное.
– А ты разве не видишь, к чему приводит неумение драться? – я подняла забинтованную руку.
– Не согласен, здесь ты упала. А толкнули тебя, опять-таки, из-за того, что ты кого-то побила.
– Думаю дело не в драке, а в привлечении лишнего внимания.
– А я ведь предупреждал. Но уверен, что теперь ты в безопасности. Тебя никто больше не обидит.
– Почему ты так думаешь? – я старалась не воспринимать его слова всерьез. – Если ты имеешь в виду, что после этой мести девочки успокоятся, то ты ошибаешься. Женская ревность, как и зависть, это страшная вещь, совершенно не похожая на мужскую. Или ты хочешь стать моим телохранителем? Хотя, наверное, это против здешнего закона. Я не хочу, чтобы тебя наказывали из-за меня.
– Наказывали? Они могут просто меня уволить, а вот ты… это совсем другое дело. Лилиана, зачем ты тут? – Михаил посмотрел с нежностью и трепетом.
– Сама хотела бы знать.
Я чуть потянулась навстречу парню, но в коридоре раздались громкие шаги и тренер, отпрянув, встал с кровати. В дверях появился Виктор Петрович. Он бросил быстрый взгляд на Михаила и присел возле меня, а я снова отодвинулась на максимальное расстояние.
– Все ещё лежишь? Ладно, хоть еды тебе принесли. Ты можешь переехать в мою комнату, а то тут дверь не запирается, да и удобств нет.
– А вы где будете?
– В своей комнате.
Я испуганно посмотрела на Виктора Петровича, потом на Михаила и снова на куратора.
– Я останусь тут.
– Хорошо. Тогда я так и передам начальству. Доброй ночи.
Виктор Петрович ушел. Не меняя положения тела, я взвешивала шансы на безопасность предстоящей ночи.
– Лилиана, я не хочу тебя пугать, но эта дверь и правда не запирается. Я попробую найти ключ от другой комнаты, но Виктор владеет всеми ключами, – красавчик задумчиво посмотрел в окно. – Всеми, кроме преподавательских комнат. Я могу уступить тебе свою комнату, а сам переночую тут.
– Тут?
– На кровати спать удобнее, чем на полу.
С этим я согласилась. Может, мне взять матрас и пойти в подвал? Думаю, там Виктор Петрович будет искать меня в последнюю очередь. Авось и утро наступит к этому времени.
– Я согласна переночевать в твоей комнате, только если я там буду не одна, – произнесла я, но после задумалась. Улыбка на моем лице померкла. Надо учитывать, что опасность может быть как снаружи комнаты, так и внутри.
Михаил стоял возле стола и не приближался.
– Я не обижу тебя. Пока отдыхай, я позже вернусь и помогу тебе спуститься.
Оставшись одна, я выпила чай. Вспомнилось, что у тренера в комнате был сотовый телефон. Осталось только каким-то образом узнать от него пароль и не влюбиться еще сильнее в мускулистого красавца. Лишние трудности перед побегом мне ни к чему.
Вдруг я вспомнила один момент того злосчастного вечера, когда меня похитили: Базик загадал мне желание. Только вот какое, осталось тайной. Может, позже мне удастся вспомнить и другие подробности. Например, кто привез меня сюда. Голова снова разболелась. Я мысленно хныкала, жалея себя. Мне хотелось вернуться к обычной скучной жизни и забыть, как страшный сон, этот лагерь и все, что с ним связано, даже Михаила.
– Хей, Лилиана. Просыпайся.
Я открыла глаза и увидела Михаила. Он выглядел взволнованно.
– Что случилось?
– Пора перейти в другую комнату. Тут уже небезопасно.
Я мотнула головой. Тренер помог мне подняться, но все равно голова закружилась. Я ухватилась за Михаила, чтобы не упасть. Его сильные руки придерживали меня за талию. Чтобы картинка скорее сфокусировалась, я сосредоточилась на дыхании. Приятный древесный аромат исходил от тренера.
– От тебя вкусно пахнет, – выдала я, все еще прижимая голову к его плечу.
– Ты снова проголодалась? Может, я зря веду тебя к себе? – на ушко спросил тренер.
Его дыхание щекотало мое ухо. Я улыбнулась и, не открывая глаз, ответила:
– Каннибализмом не увлекаюсь. Я про парфюм, он такой приятный.
– Я рад, что он не вызывает у тебя тошноту, – посмеялся Михаил.
Как и думала, я находилась в своем же корпусе. На улице стемнело. Мы вошли в уже знакомый мне шестиэтажный блок и поднялись на второй этаж. Пока Михаил открывал ключом дверь, я стояла в нерешительности. Мое тело дрожало от волнения. Что находилось за стеной, мне было известно.
