Ольга Николаевна Сиротинина
На пути к счастью
Глава 17. Возможность
Мое растущее раздражение лопнуло, как воздушный шарик.
– Этого не может быть.
Я направилась к выходу – сама не зная, зачем. Проходить эту галлюцинацию я не собиралась. Мой мозг мне же врал, выставляя единственного дорогого человека в нехорошем свете.
Тренер поймал меня за запястье и остановил.
– Я тот, кто придумывал все испытания, тот, кто привез тебя сюда. Я тот, кто постоянно наблюдал за тобой через камеры.
– Нет! Это неправда! – закричала я.
Голова кружилась, но я наотрез отказывалась даже рассматривать эту идею.
– Это я приходил к тебе в комнату в твою первую ночь. Я хотел убедиться, что они привезли именно тебя ко мне. Что они не ошиблись. Ведь ты сама подозревала, что я и есть виновник всего, что произошло с тобой!
– Я лишь однажды предположила. Но это не так!
– Я нашел тебя и велел привезти сюда. Тебя забрали от общаги, – Михаил сильнее сжимал мое запястье. Его глаза горели яростью и жаждой крови. – Я велел положить тебя в тот холодный подвал. Я велел подсыпать снотворное в выпечку, потому что знал, что ты захочешь есть!
– Нет! Ты знаешь это только потому, что я тебе все это рассказала. Точнее, потому что я это знаю, ведь ты плод моего воображения.
– Ты не первая, кого я забираю к себе. И не последняя.
– Отпусти, мне больно! Ты обещал мне, что я буду здесь в безопасности, что никто не причинит мне боль!
– Конечно, дорогая. Ты мне нужна живая и красивая. Никто не тронет тебя. Но разве тогда я говорил о себе? Ты моя собственность!
– Черта с два! – меня вывело из себя мое же подсознание. Что за глупый страх?!
– Девочка моя. Хочешь, давай завтра же уедем. Хочешь на море? – Михаил заговорил нежным голосом.
Я помотала головой. Мозг отказался воспринимать происходящее еще во время признания Михаила. Я боялась разочароваться в нем, разлюбить, поэтому твердила себе, что все это вымысел. Скоро я проснусь в соседней комнате на диване, и мы снова будем вместе, снова будем планировать побег.
– Хочу домой…
– Хорошо. Поедем знакомиться с родителями.
Я истерически хихикнула и облокотилась спиной к стене. Голова болела. Михаил приблизился и поцеловал меня в лоб.
– Только ты и я.
– Ты обещал… ты сказал, что я буду в безопасности.
– А твоей жизни разве что-то угрожает?
– Моему сердцу угрожает, – начала было я, но вдруг вспомнила про камеры и замолчала. Я закрыла глаза и зажмурилась.
Из-за волн головокружения поднималась тошнота. Я застонала и открыла глаза. В комнате Михаила уже не было. Однако дверь камеры оказалась распахнутой. Я вышла в прохладный коридор, после чего заглянула в комнату, где раньше все время пробуждалась. Там никого не оказалось. Я решила прогуляться по другим этажам, дабы найти хоть что-то, что поможет мне вернуться в реальность.
На третьем и четвертом этаже все двери были заперты. Я уже чувствовала волнение, боясь, что мне вновь придется падать с высоты, чтобы проснуться. Пятый этаж, однако, впечатлил меня с первых секунд. Первое, что я заметила, был вид из окна. На горизонте возвышался лес, но где-то вдалеке он обрывался. Если там дорога, то до нее километра четыре. Это не так уж и много! Тем более Михаил знает, где мы. Он-то приехал в лагерь в сознании.
Оставив вид за окном, я вошла в первую дверь. Все стены, как и потолок, были обклеены совместными фотографиями… меня и Михаила. Я обнаружила снимки, снятые втайне, где мы не смотрим в камеру и вообще не подозреваем о том, что за нами наблюдают через камеру. На всех кадрах я была не похожа на себя. Другая одежда, прическа, макияж. Видимо, во сне сознание не может с доскональной четкостью рисовать картинку. Или дело в том, что я мало смотрюсь в зеркало?
На столе стояли фоторамки. В непонимании я осматривала снимок за снимком. Вот на мне свадебное платье, а Михаил одет в черный строгий брючный костюм. Фотографии из путешествий удивляли еще больше, ведь я никогда раньше не летала за границу. На всех фотографиях мы с парнем выглядели неимоверно счастливыми.
На столе лежала открытая шкатулка с золотыми украшениями.
В изумлении я вышла из комнаты. Мое тело двигалось на автомате. У второй и последней двери ручка оказалась обмотана тканью, а стены отделаны каким-то непонятным материалом. Только войдя внутрь, я поняла, почему в этом небольшом помещении не было окон. Температура тут казалась минусовой. Я выдохнула паром и поежилась. Тут неожиданно до меня дошло, где я оказалась. Это морг!
На гвоздике возле выхода висела шуба. Дрожащими руками я надела ее на себя. В помещении у левой стены стоял большой стол, на котором лежал Гоша. Я открыла рот в немом крике. Тело парня обрело мраморный и зеленовато-черный оттенок. Я отвернулась от этого зрелища и увидела справа большое прямоугольное сооружение, напоминающее аквариум. По бокам стекло было тёмное. От него поднимался пар. Внутри этой штуки температура была еще ниже, чем в помещении. У стены стоял стул.
Я подошла и посмотрела в стеклянный короб. От увиденного у меня вновь закружилась голова, а желудок сжался в комок. Я не могла отвести взгляд. В этом замороженном гробу лежала я. Мозг не мог понять, как можно быть в двух местах одновременно.
У девушки в аквариуме была другая стрижка и макияж на лице. Как на фотографиях. Мне показалось, что она красивее меня.
Я, конечно, слышала, что есть двойники, но если я тут по этой причине, то зачем привозить вот так? Ранее, в галлюцинации, Михаил говорил, что он и есть начальство. Думай, Лилиана! Не получается! Холодно! Если Михаил боялся, что не понравится мне в обычной жизни, мог ли похитить меня и привезти сюда? Нет. Как-то все не клеится. Он не такой. Ну и фантазия у меня!
Тело отказывалось слушаться, а мозг с каждой секундой работал все медленнее. Сердцебиение замедлилось до критичной грани. Потянуло в сон. Я из последних сил вышла из этого помещения, с неохотой оставив шубу на крючке.
Мне хотелось в тепло. Я невольно вспомнила, как согревала Михаила, когда он приходил замерзший. Усталость давила сильнее. Я легла в углу, чтобы меня не было сразу видно. Как только тело согреется, я проснусь и смогу отсюда уйти. А если это галлюцинации, что наиболее вероятно, то вообще все равно, где лежать.
Я проснулась как обычно в комнате с камерами. Стон сорвался с моих губ, и я не собиралась его сдерживать. Все это напоминало мне день сурка.
– Лилиана, все хорошо? – возле меня сел Михаил.
Я посмотрела на парня. Его лицо выражало волнение. При этом оно продолжало оставаться красивым.
– Я хочу домой! Я устала.
– Я провожу тебя в комнату, – Михаил был в растерянности.
– Я не хочу в комнату! Давай уйдем! Давай сбежим! Сегодня!
Тренер напрягся всем телом, но продолжал молчать. Я быстро осмотрела комнату. К счастью, никого в ней не было.
– У тебя же есть телефон! Давай позвоним в полицию.
– Полицию? Видимо, ты вообще не хочешь уезжать отсюда. Лилиана, ты не представляешь, кто стоит во главе всего этого. Полиция уже давно знает все. Поэтому сюда ни кто не сунется. Даже когда однажды отсюда попытались вызвать скорую помощь, ничего не вышло. В итоге пострадал еще и тот, кто позвонил. Все разговоры прослушиваются, а переписки читаются. Лилиана, если придется кого-то убить, чтобы сбежать, ты справишься?
Я задумалась. Мне так опротивело это место. Меня выворачивало наизнанку при мыслях о газовой камере, начальстве и тренировках. Я хотела домой, хотела вернуть себе нормальную скучную жизнь. Хотя ради этого я не была готова на убийство.
– Нет. Я могу вырубить. Но убивать не хочу.
– А если это будет единственный выход?
– Ты предлагаешь всех убить и спокойно уйти?
– Нет. Я просто рассматриваю все варианты.
– Я не убийца! – огрызнулась я, вспомнив, как в галлюцинации Михаил утверждал, что он именно такой. Пришлось отмахнуться от этой мысли, хотя бы на время. Михаил – единственная моя возможность выбраться отсюда. Он единственный, кому я тут доверяю.
– Я знаю. Ты очень нежная и милая. Лилиана, я разрабатываю план, кажется, он уже почти готов. Надо лишь подождать еще пару дней, – увидев, какое печальное у меня лицо, парень добавил: – Ты же понимаешь, что если мы без плана ринемся бежать, то вероятнее всего, нас поймают в первые часы. Доверься мне. Я сделаю все, чтобы мы смогли жить вместе, как простые люди.
Я с ребятами ужинала в тишине. Вид у них был опустошенный, а взгляды уходили в прострацию. Видимо, повышение газа на испытаниях добило всех. Я старалась не выделяться, но при этом внимательно смотрела, где хранится посуда. Однако ножей на столе по-прежнему не было, а ложки лежали в ограниченном количестве.
Поднимаясь по лестнице, я уже зевала. Завтра ждал многообещающий день. Либо мы сбежим в ближайшие дни, либо можно прощаться с жизнью. Как только я расслабилась на подушке, меня охватил глубокий неспокойный сон.
Около часа ночи я проснулась от сильного ощущения присутствия в комнате. Хотя никого не было. Я вздохнула и легла на спину. Сердце быстро колотилось в груди. Мне по-женски захотелось, чтобы именно сейчас рядом оказался кто-то, кто сможет обеспечить мою безопасность. Например, Михаил. Сейчас бы он сказал, что все хорошо, посмотрел мне прямо в глаза, потом обнял и поцеловал в макушку. Я бы услышала аромат его кожи и успокоилась, зная, что рядом с ним нечего бояться.
Утром я вышла из комнаты самая первая и встретила Виктора Петровича. Он всех позвал в общий зал для собрания. Для меня это означало, что я лишний раз увижу тренера. От этой мысли на душе стало тепло и радостно.
– Доброе утро, – сдержанно поздоровалась я.
– Доброе, – надзиратель выглядел суровым и взволнованным. – Не выспалась? Неужели много думала?
– Нет.
– Жаль. А стоило бы! – на этой фразе Виктор Петрович ушел.
Я же осталась стоять возле своей комнаты. Ответ куратора насторожил, но нежный голос Михаила отвлек меня:
– Чего зависла? Не отставай.
Я вновь улыбнулась и полетела на свободную лавку.
– У меня очередная новость от начальства, – тренер невольно сделал вздох, будто ему надоело передавать эти новости. – Газовая камера, как ее многие называли, закончилась. Они решили, что на время вы победили свои страхи. С сегодняшнего дня ваши тренировки меняются. Добавится больше занятий на статичность. Вы должны научиться подолгу замирать в одном положении. Это пригодится для… Пригодится, в общем. По времени расписание будет такое, как и до испытаний. Сейчас идите на завтрак.
Михаил мотнул головой Виктору Петровичу в знак признательности за возможность рассказать все это и ушел. Я чуть не проводила его взглядом, повернув голову, но вовремя опомнилась. Вернув внимание в исходную точку, я вздрогнула, поймав на себе взгляд куратора.
После обычных упражнений была тренировка на выносливость. Мышцы тряслись, горели адским пламенем и болели.
– Терпите! Сталь закаляется в огне! – Виктор Петрович ходил вокруг нашей четверки и поправлял.
Кристина плакала, Женя то и дело убирал пот со лба. Я, сжав зубы, терпела из последних сил. Уже около десяти минут мы стояли в одном положении. Ноги, казалось, превратились в бесформенный ком.
На руке у надзирателя сработал таймер.
– Закончили!
Наша группа упала на траву. Раздались стоны. Меня поддерживала мысль, что скоро все закончится, а эти жесткие тренировки помогут при побеге. Я даже радовалась, что благодаря нововведениям становлюсь сильнее. Главное, чтобы во время побега я могла ходить.
– Отдыхайте. Потом на обед. Если сможете идти, – посмеялся Виктор Петрович, жестоко глянув на меня.
Никто следом за ним не пошел. Еще минут десять мы лежали на земле и растирали мышцы.
После обеда я сидела в тени деревьев в привычном месте и ждала Михаила. Он шел ко мне от третьей башни, что меня очень удивило.
– Что ты там делал? – спросила я, поцеловав тренера в губы.
– Узнавал для нас информацию, – Михаил подмигнул мне. Он выглядел расслабленным, чего нельзя было сказать обо мне. – Как прошла тренировка?
– Ужасно. Но это не так важно. Расскажи, что узнал, пожалуйста, – после паузы добавила я.
– Я размышлял всю ночь, а сейчас поговорил с охранником. Попутно изучил его. Пришлось все башни обойти, чтобы отыскать его. Ключи висят у него возле кнопки. Поэтому любое ночное появление привлечет внимание. Но убрать его утром, а сбежать ночью тоже не выйдет, поскольку его могут искать. И вечером с ним связываются, чтобы узнать, все ли тихо, и сообщить о приездах на следующий день: продукты, работники, гости. Значит, единственный вариант – все делать на рассвете и быстро. Как только он выходит из домика, я кидаю нож. Если попаду со спины, то он может упасть на кнопку, а если спереди, то он может меня увидеть. Хотя ничего сделать не успеет, – размышлял вслух Михаил. – Значит, я метну нож спереди. Сбоку подбегаешь ты и берешь ключ. Мы открываем ворота и бежим. До ближайшей трассы три километра, но для этого нужно, как только выйдем за ворота, развернуться на девяносто градусов и бежать в сторону первой башни. Мы можем временно укрыться в моем доме. Он записан на друзей родственника моего дяди. В общем, не найдут нас там.
– Как же ты там живешь?
– Я же с самого начала знал, на кого работаю. Мой дом – моя крепость. Безопасность и осторожность, Лилиана.
– Ты уверен, что они еще не узнали, где ты живешь?
– Уверен. Я всегда подмечаю слежку и быстро скидываю ее с хвоста.
Я испугалась от этих слов. Во мне зародились сомнения, но назад пути нет.
– Когда? – я смотрела на возлюбленного, подмечая его свежий вид, хоть он и не спал ночью, как сам мне сказал.
– Сегодня. Ты сказала, охранник выходит на рассвете?
– С первыми лучами.
– Хорошо. Я возьму некоторые вещи, которые нам понадобятся. Ты же не привлекай внимание. Не импровизируй и тем более ничего не бери! Понятно?
– Да.
Мне стало обидно, что Михаил говорил со мной как с ребенком, пусть даже и проявляя заботу подобным образом. Он заметил смену моего настроения и притянул к себе. Парень задумчиво водил пальцем по моему плечу и шее, задевая иногда ухо. Мне было щекотно от такого прикосновения.
– Девочка моя, – прошептал Михаил. – У нас все получится!
Я лишь сильнее прижалась к нему. Все свободное время я просидела с возлюбленным на траве в тени старого дуба. Обсудив досконально план, мы оставили эту тему и шутили. Я любила смех Михаила. От парня веяло нежностью и добротой, когда он смеялся. А когда был серьезный или злой, во мне просыпалось инстинктивное желание держаться от него подальше.
Я смотрела, как солнечный луч коснулся моей ноги. Где-то в лесу щебетали птицы, шелестели листья деревьев. Я слышала сердцебиение Михаила и его дыхание. Меня разбудило прикосновение тренера к щеке. Такое легкое, что стало щекотно.
– Я уснула?
– Немного. Так приятно лежать с тобой и слышать, как ты дышишь. Чувствовать твой пульс… – Михаил поцеловал мое запястье.
Мои губы растянулись в глупой улыбке.
– О нет. Нам нельзя возвращаться.
– Почему? – я испугалась и посмотрела по сторонам.
– Потому что ты снова светишься! Ты снова будешь лететь и выдашь нас! – нарочито ужаснулся Михаил.
Я скорчила рожицу.
– Как тебе удается шутить с серьезным видом? Надеюсь, я когда-нибудь научусь определять, когда ты говоришь мне правду, а когда нет.
– Лилиана, я всегда говорю тебе правду, – немного обиделся тренер. – Но и шутить надо иногда. Расслабься. Завтра мы будем на свободе.
Я глубоко вздохнула. Мы поцеловались и вместе, но на небольшом расстоянии, пошли каждый в свой корпус.
– Постарайся поспать и проснуться вовремя. Потому что если вообще не спать, будет нелегко, – Михаил одним взглядом погладил меня по щеке.
Я вскочила от страшного сна, в котором нас поймали возле ворот. На улице было темно. Судя по небу, в запасе еще около получаса. Пользуясь моментом, я за пятнадцать минут помылась в душе и надела удобную одежду. Михаил велел ничего не брать. Да мне и брать-то было нечего. А вот нож-трофей я решила все же прихватить. Никто не знал о нем, что могло дать эффект неожиданности.
Я чувствовала мандраж. Надо срочно успокоиться, пока это не помешало мне. Но прийти в норму не получалось. Я не находила себе места. Сердце бешено колотилось. Наконец, я не выдержала и тихо вышла из комнаты.
Легкий прохладный ветерок обдул пылающее лицо, приводя меня в чувство. Я осмотрелась. Небо медленно начинало светлеть, но до рассвета еще оставалось время. Я пробежала привычным маршрутом и легла в обговоренном месте.
Когда появились первые лучи солнца, мое тело напряглось. Михаила я до сих пор не видела. Мне было больно от одной мысли, что он предал меня и наши мечты. Но я решила сегодня сбежать. В случае чего, нож у меня есть. Надо лишь дождаться, пока охранник заснет. Даже если у меня будет лишь час, чтобы убежать как можно дальше от этого места, я использую его по максимуму.
Глава 18. С чистого листа
Охранник проверил ворота, почесал живот, покурил и, напевая песенку, уже возвращался обратно. Я следила взглядом за мужчиной, как вдруг раздался свист, и охраннику в грудь вонзился нож. Я охнула и зажала рот рукой, дабы не издать лишних звуков. Из-за дерева вышел Михаил. Я поразилась своей невнимательности, поскольку не заметила, как он там оказался. Тренер двинулся к воротам, скрывшись за башней. Только сейчас я смогла пошевелиться. Подбежав к охраннику, я потянулась за ключами. Мне было жаль мужчину. Он не виноват, что в лагере нашлись желающие сбежать. Я потянулась к ножу, но не рискнула его вытащить. Вдруг это лишь усугубит его состояние? Зато я заметила рукоятку оружия, торчащего из груди охранника, идентичную той, которая хранилась у меня.
– Лилиана. Живей! – поторопил меня Михаил.
Времени обдумать увиденное катастрофически не хватало. Я сфокусировалась на побеге, все остальное – потом. Руки дрожали, поэтому у меня не получалось вставить ключ. Михаил резко отобрал его у меня и открыл замок. В грубой форме тренер вытолкнул меня за ворота и снова запер. Перед нами раскинулся зеленый лес, в котором заливались птицы. Наконец-то и я обрела свободу.
– Как ты? В порядке? – спросил Михаил, уводя меня за руку подальше от ворот.
– Да. Но немного шокирована.
– Это пройдет. Бежать сможешь?
Я мотнула головой. Язык стал тяжелым, мысли в голове неслись настолько быстро, что сознание не успевало их обрабатывать.
– Тогда вперед, и как можно быстрее!
Михаил бежал первый. Я следовала за ним. Мышцы ног сильно болели после вчерашней тренировки, но адреналин помогал двигаться. Иногда я спотыкалась, но все время была рядом. И даже когда выбежала на дорогу, дыхание мое осталось ровным. Солнце начинало греть сильнее, и я подумала о воде. Благодаря постоянным тренировкам мой организм стал выносливым. Но, вероятнее всего, до ближайшего города добежать нам не удастся.
Мы шли вдоль дороги. Я переживала за это решение, но Михаил меня успокоил. Так рано наше исчезновение не обнаружат, но добираться до города придется автостопом. Мы прошли быстрым шагом еще около километра, когда на горизонте появилась первая машина. Весь этот путь мы не разговаривали. Вот и сейчас Михаил приблизился к дороге, не проронив ни слова. Он махнул рукой, пытаясь остановить автомобиль. Водитель включил правый поворотник и прижался к обочине.
Я приободрилась. Михаил узнал, куда едет семейная пара, сидящая в машине, и попросил подвезти. Те согласились. Тренер открыл дверь и посадил меня первой. Затем устроился рядом. Я внимательно осмотрела хозяев машины. Водитель и его жена приближались к пенсионному возрасту. Машина легко тронулась с места, быстро набирая скорость. В салоне играла классическая музыка.
– Как вы тут оказались? – проявил любопытство водитель.
– Мы добирались автостопом. Те, кто нас подвозил, ехали в этот лес охотиться, и так получилось, что мы остались на трассе одни, – ответил Михаил, быстро придумав правдоподобную версию.
– Куда вы едете?
– Мы путешествуем. Пока поживем здесь, потом отправимся дальше. Хотим объехать все города нашей страны, пока есть такая возможность. А потом, быть может, отправимся в другие страны.
Михаил легко поддерживал диалог, будто не он только что сбежал из сумасшедшего лагеря. Я смотрела в окно, наблюдая, как размывается от скорости лес. Страхи отступили. Все, что было связано с лагерем, показалось мне нереальным. Оказавшись на свободе, я совершенно растерялась и полностью слушалась тренера. Почему-то о том, как действовать за территорией лагеря, я раньше не думала.
– А чего девушка такая печальная? – не унимался водитель.
Михаил молчал, давая мне ответить самой. Я посмотрела на тренера, потом на водителя через зеркало заднего вида и ответила:
– Плохо спала ночью. В путешествии автостопом есть свои минусы.
Возлюбленному понравился ответ, и он положил свою руку поверх моей. Потом попросил воды у хозяев машины, которой те с удовольствием поделились. Как позже выяснилось, попутчики нам достались веселые. После часа езды мы зашли поесть в придорожное кафе.
Я так и не проронила ни слова. После обеда Михаил обнял меня.
– Все хорошо. Мы живы и на свободе. Что с тобой?
– Я просто устала, – отмахнулась я.
Мне казалось, будто в мозге что-то заблокировалось, из-за чего я не могу нормально соображать. Мне надо было о многом подумать, но я не помнила, о чем.
– Готовы? – прервал идиллию объятий водитель. – Дорога дальняя, не стоит задерживаться.
«Да, подолгу задерживаться не стоит, – подумала я. – Скоро нашу пропажу обнаружат».
– Ложись. Поспи немного. Все будет хорошо, – шепотом на ушко сказал Михаил.
Я посмотрела парню в глаза. Потом мотнула головой, разулась и легла на бок, подтянув ноги к себе. Машина оказалась просторная. Моя голова легла тренеру на ноги. Возлюбленный погладил меня по плечу, а потом, видимо, о чем-то задумавшись, начал перебирать мои волосы. Наслаждаясь его прикосновениями, я периодически проваливалась в сон, иногда вздрагивая.
Поздно ночью мы приехали в какой-то город. Михаил, казалось, знал, где мы находимся, и уверенно шел по улице. Я следовала за ним, озираясь по сторонам и вздрагивая от резких звуков. Привыкшее к постоянным тренировкам тело ныло от безделья. Прогулка по городу размяла затекшие конечности. Пройдя пешком около километра, Михаил остановился, всматриваясь в какое-то окно. Я огляделась: фонари горели тускло, за пятиэтажками выглядывали более высокие дома. Перед нами стояла хрущевка, на которую был обращен внимательный взгляд парня. Лишь в паре окон горел свет, но ничего пугающего или странного я в них не обнаружила.
– Что там? – шепотом спросила я, глядя на внимательного красавчика.
Тот не сразу ответил. Он посмотрел мне в глаза, как бы думая, что именно стоит рассказать. Затем тихо бросил: «Пойдем внутрь», повернулся к зданию и зашагал вперед. Я последовала за ним, но его поведение насторожило.
Поднявшись пешком на четвертый этаж, мы подошли к какой-то двери. Вначале Михаил прислушался, а потом открыл ее ключом. Оказавшись в квартире, тренер не торопился включать свет. Адреналин растекся по моим венам, взбодрив лучше любого энергетика. Парень запер дверь и ушел вглубь квартиры. Через несколько минут он вернулся и включил свет. Я не шелохнулась, лишь от неожиданно яркого освещения быстро заморгала.
– Это будет наше временное пристанище. Перевалочный пункт. Проходи, чувствуй себя как дома, – Михаил прошел по длинному коридору. Я следовала за ним. – Здесь кухня, объединенная с гостиной, там спальня, туалет и ванная раздельно.
Вся квартира была выдержана в стиле минимализма. Пастельные оттенки, необычные картины на стенах, в гостиной – искусственный камин. На полках не было пыли. Это вновь всколыхнуло мои опасения.
– Я схожу в магазин, – начал парень, подойдя ко мне. – В холодильнике пусто. Ты пока можешь принять ванну или просто отдохнуть. В спальне в шкафу есть вещи.
Здесь тренер помедлил, затем улыбнулся странной кривой улыбкой и ушел, напоследок добавив, чтобы я никому не открывала. Мне стало не по себе, когда я осталась одна в незнакомой квартире в неизвестном городе. Чтобы успокоиться, залезла под душ. Теплая вода помогла привести в порядок мысли. Но некоторые факты я отказывалась обдумывать. Я боялась, что моя реальность пошатнется.
Михаил снова был единственным человеком, которому я доверяла. К тому же я по-прежнему не знала, где нахожусь. Привыкнув к гугл-картам и тугису, чувствовала себя без интернета как без рук. Завернувшись в большое полотенце, я прошла в спальню, где меня ждало очередное удивление. В шкафу висело много женских вещей. Кроме изысканных платьев, блузок и юбок, в соседнем отделе лежало кружевное нижнее белье, хлопковая и шелковая пижамы, носки и многое другое. Вещи сели идеально по размеру. От насыщенного и нескончаемого дня голова шла кругом.
– Сегодня был странный день, – начала я за ужином, плавно перетекавшим в ранний завтрак.
Сначала готовила я, пока Михаил мылся. Когда он вернулся и заметил мой уставший вид, то отправил меня на диван отдыхать, а сам продолжил колдовать на кухне.
– Сейчас кажется, что он пролетел, как один миг. Рядом с тобой время всегда пролетает незаметно. Это пугает. Вот так залюбуюсь на тебя, а когда вернусь в реальность, буду уже старым.
Я посмеялась и немного покраснела от комплимента. Темы побега мы не касались, желая оставить это время в прошлом и начать с чистого листа.
– Чьи это вещи в шкафу? – спросила я, сделав глоток воды.
– Моей бывшей жены. Я не убирал их, поскольку в этой квартире уже давно не появлялся.
– Но пыли нет…
Я ощутила раздражение Михаила, но списала это на усталость.
– Я лягу в гостиной, если хочешь, а ты иди в спальню, – однако взгляд парня выдавал его нежелание спать на диване. Возлюбленный отнес наши пустые тарелки в раковину.
– Ты можешь лечь на кровати. Ведь мы не в первый раз будем ночевать в одной комнате.
– Тогда были две сдвинутые кровати. Хорошо. Я вытащу две простыни, чтобы они были вместо одеяла.
В квартире оказалось двадцать шесть градусов тепла. Несмотря на открытые окна, жара не спадала.
– Перед сном так много есть вредно, – изрекла я мудрость, лежа к парню спиной.
Послышался легкий смех:
– Доброй ночи, Лилиана. Спи сладко.
– Доброй ночи.
Когда я проснулась, Михаил еще посапывал на своей половине кровати. Приятное тепло распространилось по телу. Вот и долгожданная свобода от лагеря. Никто меня не будит стуком в дверь. Вместо тренировки под палящим солнцем можно поваляться в ванной. Увидев баночку с пеной и соль для тела, я решила устроить себе отдых по-королевски. В итоге этот радостный процесс занял больше часа. Это за месяц в адском лагере. Когда я вышла, спальня пустовала, что позволило спокойно переодеться.
В гостиной около окна стоял Михаил. Судя по его неподвижной фигуре, он был погружен в свои мысли. Я любовалась его широкой спиной, сильными руками. Белая хлопковая майка подчеркивала спортивные плечи. Возлюбленный чуть повернул голову вправо, а затем полностью обернулся. Инстинкты у этого парня что надо. Рядом с ним я в безопасности.
Я направилась к нему. Взгляд Михаила выражал сразу несколько эмоций. Вот он – настоящий, открытый, ничего не скрывающий и не пытающийся быть сильнее, а просто такой, какой есть.
– Доброе утро, – улыбнулась я, любуясь его гладковыбритым лицом.
Михаил остановился вплотную ко мне. Не проронив ни слова, запустил обе руки в мои распущенные волосы и страстно поцеловал, не давая возможности отстраниться. Раньше поцелуи были нежные, но этот наполняли страсть и жажда. Будто мы виделись в первый и в последний раз.
– Я скучал. Как спалось?
– Хорошо. Я не хотела тебя будить.
– Я не против, чтобы меня будила такая красавица. Все мгновения с тобой делают меня счастливее.
Я покраснела от его комплиментов, но все же сумела пошутить.
– Ты романов начитался, пока я спала? Не знала, что мужчины умеют так красиво говорить.
– Мы многое умеем. Было бы желание, – посмеялся Михаил. – А вот романами я не увлекаюсь. Я ждал тебя, хотел предложить небольшую зарядку и тренировку.
– Ты покажешь мне город?
Я обрадовалась возможности погулять по улицам, увидеть людей, спешащих по своим делам, зайти в кафе, постоять у фонтана. В идеале еще – выяснить, как далеко я от дома. А если подвернется возможность, то и позвонить родителям. Просить у Михаила телефон я не хотела, поскольку его связь могла прослушиваться.
– Нет, это может быть опасно. Я уже говорил, что мы здесь временно. Но обещаю, когда переедем в другое место, там будем много гулять, ходить в кафе и кино. Но пока надо быть тише воды и ниже травы.
– Как тень, – я невольно вспомнила загадку.
– Пусть будет так. Но мы можем заниматься дома.
Михаил открыл нараспашку окна в гостиной и спальне, чтобы появился небольшой сквозняк. В комнаты быстро поступал свежий воздух. Парень встал неподалеку от меня и начал разминать шею. Когда он перешел на разминку рук, я поняла, что это не шутка, и присоединилась. Наши тела действительно жаждали тренировки.
– Мы можем включить музыку? – спросила я, растягивая паховые мышцы.
– Почему бы и нет, – задумчиво ответил Михаил. Он подключил телефон к телевизору и включил что-то дерзкое, очень напоминающее музыку, которая обычно играет в тренажерных залах.
Я кивнула в знак одобрения и, как только Михаил положил телефон на стенку у колонки, тут же атаковала. Наша тренировка больше смахивала на баловство и шалость. В отличие от лагеря, здесь мы занимались спортом для удовольствия. В какой-то момент я вырвалась из захвата Михаила, который собирался совершить бросок через бедро, и побежала в спальню. Однако что я там буду делать, придумать не успела. В итоге на подходе к кровати Михаил догнал меня и совершил бросок. На этот раз вместо жесткого пола я оказалась на мягкой кровати. Тренер тут же оказался сверху, лишая меня любой возможности двигаться.
– Думаю, вам, мадам, пора признать свое поражение.
Он дышал ровно, чего нельзя сказать обо мне. Сердце бешено колотилось от боя и от близости парня.
– Нет, сударь, я еще не проиграла. У меня есть тайное оружие.
– Очень интересно узнать, какое.
Я собиралась прильнуть к его губам с поцелуем, но тут Михаил прищурил глаза.
– И у меня есть еще пара тузов в рукаве. Например!
Тренер перехватил обе мои руки в одну свою, а свободной в этот момент начал щекотать. Я вскрикнула и расхохоталась. Мне не хватало воздуха, чтобы попросить перестать мучить меня.
– Теперь вы признаете мою победу? – гордо и с юмором спросил мой возлюбленный.
Пытаясь привести дыхание в норму, я помотала головой. Тренер легонько пожал плечами и вновь начал щекотать.
– Подожди. Мне нечем дышать! – взмолилась я сквозь смех, воспользовавшись небольшой паузой.
– Ну, а теперь?
– Нет, я не признаю твою победу. Она нечестная!
– Хм, тогда мне ничего не мешает использовать второй запрещенный прием.
