Павел Чук
Познавшие смерть
– Люди, проводившие спасательную экспедицию, убиты, – без предисловий произнёс Леринд, – я не рискнул сообщать эту новость по открытым каналам связи, боясь преждевременной утечки.
– Кто?!
– Все до одного, в том числе вспомогательный персонал лагеря. Я оставил на месте своих людей и тут же направился в обратный путь для доклада. Место отцеплено, но считаю…
– Кто напал?! Клан?! Или неведомые борцы за освобождение?! – перебил Император. От неожиданной вести его затрясло. Лицо налилось кровью, а кулаки непроизвольно сжались.
– Неизвестно. Среди спасателей были высококлассные бойцы, но никто не выжил. Тела найдены не только в лагере возле озера, но и невдалеке. Смею предположить, что поисковый отряд обнаружил скрывающихся в лесу отшельников. Предпринял попытку наладить контакт, но разговора не получилось. Всех, в том числе руководителя экспедиции Бонариса, командира группы физического прикрытия Санториса убили. Затем удар нанесли по лагерю.
– Сколько их было, кто они?
– Обнаружили тела пятидесяти шести отшельников, в том числе женщины и дети. Допускаю, что их не менее двух сотен. О качестве подготовки всех бойцов судить не берусь, но осмотрев тела погибших, с уверенностью скажу, что один из нападавших не уступит в бою и гвардейцам.
Последняя произнесённая Лериндом фраза произвела на Императора эффект. Он перевёл взгляд на стоявшего невдалеке гвардейца, потом повернулся к Леринду. Кто мог равняться по силам с гвардейцами, он сразу понял. Много раз, ещё в детстве, он слышал рассказы о воргэнах. Видел архивные записи их боёв. Но встречаться с познавшими смерть ему не довелось. Слишком давно они исчезли. Поговаривали, что именно отец Дириана Второго распорядился предать забвению все упоминания о тех, кто отказался в своё время исполнить приказ Императора.
– Ты не ошибся?
– Нет, мой Император! Ваш отец интересовался способностями воргэнов и предпринимал попытки искусственно создать условия для проявления их способностей. Я как раз курировал этот проект… – тут Леринд осёкся, мельком взглянув на Селену.
– Продолжай, я доверяю своей жене.
– Как знаете, Император, воргэном становятся те, кто хотя бы на короткое время покинул наш мир…
– Не повторяй общеизвестные факты, – раздражённо произнёс Император. В очередной раз выслушивать одни и те же истории он не хотел. Его волновал вопрос, чего достиг отец. Тем более, находясь не на последних ролях в клане, он впервые услышал о подобных попытках. Для него оказалось неожиданностью, что Гонцево предпринимал попытки создать условия для появления людей со способностями воргэнов.
– Нам удалось раздобыть систему тренировок гвардии. Затем, из состава клана, отобрали десять опытных бойцов, – продолжал Леринд, – под наблюдением медицинского персонала добровольцев вводили в состояние клинической смерти, но по возвращению, ни у кого способности не проявились.
– Система тренировок сохранилась?
– Да. Один из атакующих элементов как раз использовал ваш отец во время памятного боя, когда…
– И Гонцево был в числе добровольцев? – этому факту, зная осторожность отца в принятии решений, Император искренне удивился.
– Нет, Император. Ваш отец – глава клана и Основатель династии только проходил подготовку, тренировался наряду со всеми, но на конечном этапе, когда стало понятно, что методика не работает, отказался от последнего шага. Мне удалось его убедить не рисковать собой.
– Найди тех, кто прошёл подготовку. Они мне понадобятся, – резко произнёс Император. То, что отец не посвящал его во все тонкости управления кланом, не давал важных поручений, Варнас знал и причину этому видел только одну – его женитьбу. Как-то во время разговора на повышенных тонах, Варнас не выдержал и высказал своё подозрение, на что Гонцево ответил: «Сынок, ты рано женился. У тебя скоро будет ребёнок, а это и радость и одновременно слабость. Не подвергай опасностям семью. Со временем, когда окрепнешь, наберёшься сил и опыта, когда дети подрастут, тогда придёт твоё время, а сейчас, чаще бывай с семьёй, заботься о ней». Слова Гонцево всплыли в памяти, и только сейчас он понял смысл его слов. Заменивший ему отца Ратисон Гонцево пожертвовал семейным счастьем ради него, чтобы он – приёмный сын Варнас, достиг невероятных высот, став Императором.
– Они все мертвы. На то имелся личный приказ главы клана.
– Что? – переспросил Император. Он только сейчас очнулся от нахлынувших на него воспоминаний.
– Они мертвы, – повторил Леринд.
Весёлый смех и частый топот детских ножек прервал разговор. В зал, словно вихрь, преследуемые пожилым гувернёром, влетели две девочки – дети Императора. Варнас перевёл взгляд на супругу, которая мило улыбнувшись, направилась им навстречу.
– На завтра назначен Совет, – с серьёзным видом, провожая взглядом свою жену, произнёс Император, – подготовь короткую информацию по происшествию во время спасательной миссии, но не уточняй, что в Империи вновь появились воргэны. Не знаю, как воспримут эту информацию мои подданные.
– Слушаюсь Император.
– И ещё, возобнови эксперименты, которые начал мой отец. Может у нас, что получится.
Леринд ничего не ответил, только коротко кивнул и, дождавшись знака от Императора об окончании разговора, неторопливо покинул зал.
Варнас смотрел, как взяв за руки мать, его дочери весело переговариваясь между собой, подходили к нему, а он стоял и не мог двинуться с места. Из истории Империи он помнил, что первые воргэны появились много лет назад, когда Империи Хорнариса и в помине не было. Именно воргэны стали той силой, которая сплотила вокруг себя множество самодовольных царьков, князьков. Кого превентивно, кого устрашением, но именно воргэны построили Империю, создали Закон, который стал основой, фундаментом на многие поколения. И сейчас, когда казалось, миропорядок устоялся, а на престол взошла новая династия, вновь появился воргэн. Да, предположительно он один, но настораживает, что впервые именно на заре новой эпохи явились они – познавшие смерть, а после их исчезновения сменилась династия, правившая много поколений. И пусть взаимосвязь между появлением–исчезновением феномена воргэнов не имеет подтверждённой закономерности, а всего лишь единичный факт в долгой истории государства, но Император, смотря как резвятся его дети, не мог отделаться от чувства, что совсем скоро грядут перемены, которые затронут не только Империю, но и никому не сохранят шанса остаться в стороне.
– Что-то случилось? На тебе лица нет, – подойдя, спросила Селена. Она, видя, в каком после разговора состоянии находится муж, не решилась его беспокоить, а сразу отправила дочерей на занятия.
– Всё хорошо, – после продолжительной паузы, ответил Император, – завтра Совет. Надо подготовиться. Прости, мне надо обсудить детали.
Смотря, как в сопровождении гвардейца удаляется Император, Селену обуревали смешанные чувства. Её муж, за каких-то несколько недель из жизнерадостного, весёлого превратился в угрюмого, погружённого в себя человека. Раньше она читала его как раскрытую книгу, но совсем недавно совершила роковую ошибку. Но хорошо то, что хорошо кончается: её сподручные мертвы и никто не раскроет тайну, что она, желая угодить мужу, отдала жестокий приказ, думая завершить начатое венценосным супругом.
Глава 7
Дождь. Вода бесконечным потоком продолжает лить с неба. Будто сама природа оплакивает разыгравшуюся трагедию. Караван из трёх мобилей, по размокшему пути продолжает медленно ехать на север страны. Сквозь запотевшие, грязные стёкла видны измученные долгой дорогой детские лица беженцев. На водительском месте сидит Сипан. Больше никого, кто мог бы управлять мобилем, не оказалось и пришлось хромому калеке сесть за руль управления транспортным средством. Радовало, что всё-таки удалось не только отыскать исправный мобиль, но и всем уместиться в салоне, пожертвовав скудным скарбом, собранным на месте пожарища. Но утраченная утварь и вещи не идут ни в какое сравнение с ценностью жизни.
Медленно продвигаясь по дороге, постоянно ожидая повторного нападения, им встретились беженцы другой кибуцы. Их оказалось совсем мало, но имелось два мобиля полностью загруженных нехитрым имуществом. Недолго думая, они объединились и, обсудив маршрут, продолжили путь на север, подальше от густонаселённых, обжитых мест. Из разговоров выяснилось, что нападения на мирных артельщиков произошли одновременно по всей стране. Чем это вызвано никто не понимал, но осторожно проводили параллель с взошедшей на престол новой династией императоров. Менее тридцати лет назад в ходе вспыхнувших гражданских волнений, переросших в кровопролитную борьбу за сопротивление, Болливан получил независимость, и казалось, притязания бывшей метрополии исчерпаны. Но подросло, возмужало поколение, взращённое на культивируемых Империей ценностях, которое не знало, что значит являться бесправной колонией могущественного, но далёкого хозяина, а свободолюбивые жители кибуцы оставались единственными, кто оставался в стороне, храня верность ценностям коренных жителей Болливана.
Колонна встала, и Сипан вышел узнать причину. Переговорных устройств у них не было и при каждой остановке приходилось покидать салон, выходя под проливной дождь.
– Ребят. Надо помочь, толкнуть, – устало произнёс Сипан, вернувшись в мобиль.
– Что там? – тихо произнесла женщина, держа на руках закутанного в тёплые вещи ребёнка.
– Опять дорогу размыло – застряли.
– Эрик, Винтор, оденьтесь теплее. Нечего мокнуть.
– Хорошо, тётушка Марфа, – быстро ответил Вин, протягивая Эрику не по размеру большую куртку. Выбирать в данном случае не приходилось. Из пригодной к использованию одежды удалось отыскать не так много, а как погода испортилась, то каждая тёплая вещь оказалась на вес золота. В салоне было тепло, но хоть и не часто, но приходилось выходить, помогать выталкивать попутчикам застрявший транспорт. Так получилось, что среди беженцев, не считая малолетних детей, оказалось только семеро лиц мужского пола способных стоять на ногах и Эрик с Вином были среди тех, на кого выпали все тяготы трудного перехода. Они не роптали, не отказывались в случае необходимости помочь и заслужили среди взрослых молчаливое уважение.
– Ребят, давайте вместе, – когда Эрик и Вин подошли к ехавшему первым мобилю, произнёс бородатый Тифа́ний. За последние сутки Эрик, со всеми кто выходил из мобиля познакомился, и его воспринимали, как спасшегося жителя кибуцы.
– Нам ещё долго? – когда совместными усилиями удалось вытолкать мобиль, спросил Эрик. Он не понимал, почему которые сутки они, делая короткие остановки, упрямо едут на север. Уже и привычная для городского жителя бетоно-резиновая дорога давно закончилась, а они всё продолжают продвигаться вглубь, как ему казалось неизученной территории.
– Скоро приедем. Думаю, если ничего не случится, то к вечеру завтрашнего дня будем на месте.
– Что за место, дядя Тифаний? – спросил Вин. Он по привычке называл старших «дядя» или «тётя». Это выглядело иногда неуместно, но воспринималось спокойно.
– Место, где начнём новую жизнь, – пространно ответил Тифаний. – Всё, бегите.
– Дядя Сипан, – вернувшись в мобиль, не унимался Вин, – нам долго ещё ехать?
– Завтра приедем. Лучше ложись, поспи, – нехотя ответил калека.
Мобиль заурчал движителем, и колонна двинулась дальше. Эрик сидел у окна, смотря, как мимо мелькает незнакомый ландшафт. Темнело в это время года быстро. Вот уже и не видно ничего сквозь грязные стёкла, но сон не шёл. Эрик думал, что делать дальше? Остаться с беженцами, осесть в кибуце? Забыть о том, что он воргэн, но как можно забыть о смерти своей семьи, гибели старика – учителя Раскина, который его приютил и пожертвовал собой чтобы он – Эрик остался жить. За то непродолжительное время, что он наблюдал за действиями Раскина, Эрик, анализируя увиденное, понял, что учитель не стремился защитить себя, не использовал полностью свою силу и умения, возможности которых он неоднократно видел в ходе обучения. Для Раскина те, кто преградил ему дорогу не соперники. Даже Эрик, возможно, оказал бы более действенное сопротивление. Но учитель принял другое решение. Он старался запутать, увести преследователей как можно дальше от их хижины, где они прятались, но это ему не удалось. Бандиты оказались неглупыми и быстро отыскали их хижину и определили, что встретившийся им старик – воргэн. Эрику повезло, что во́время углубился в чащу леса, отойдя от жилища.
Подросток мельком глянул на Лину. Она полулежала на сиденье, укутавшись одеялом. У неё до сих пор болела нога, а скорее всего от сырости и холода, появился жар и она постоянно мёрзла. Возле неё, иногда дёргаясь во сне, лежали ребятишки.
Вдруг мобиль резко остановился.
– Что случилось? – спросила Марфа, убаюкивая на руках проснувшееся дитя.
– Не знаю. Сейчас посмотрю, – тихо, чтобы не разбудить остальных, произнёс Сипан. Который день он бессменно вёл мобиль и по его осунувшемуся лицу понятно, что он сильно устал. Сажать за руль кого-либо из другой кибуцы он категорически отказался, а остальные не умели водить.
– Я выйду, узнаю. Всё равно не сплю, – отозвался Эрик и, не дожидаясь ответа, накинул на себя куртку и вышел из салона.
Дождь прекратился, но грозовые тучи продолжали нависать, закрывая звёзды. Только слабый луч грязной фары освещал небольшое пространство впереди. В колонне они ехали последними. Эрик немного постоял, размял затёкшие мышцы и, поёжившись от ночной прохлады, неторопливо побрёл в голову мобиколонны.
– Почему встали? – высунувшись через окно, произнёс водитель второго мобиля, – опять застряли?
– Не знаю. Сейчас спрошу, – проходя мимо, ответил Эрик.
– Если нужна помощь, сообщи. У меня все спят. Лишний раз будить не хочу. Устали все.
– Хорошо.
Спотыкаясь на скользкой от дождя дороге, Эрик дошёл до головного мобиля, возле которого уже крутился бородатый Тифаний.
– Помощь нужна?
– Нет. Зря пришёл, возвращайся, – суровым голосом произнёс Тифаний. – Пришлось раньше времени сменить Симона. Устал он, засыпает. Пару раз чуть не вылетели с дороги. Сейчас осмотрю мобиль и поедем.
Эрик немного постоял рядом и собрался возвращаться назад, как понял, что такую возможность, как спокойно сходить по нужде упускать нельзя. Ему сейчас ни кто не мешает чуть отойти с дороги и сделать свои дела, а не ждать следующей запланированной остановки, которую обычно делали поутру.
Яркая вспышка с противоположной стороны дороги и одновременно донёсшийся раскатистый гром ошеломил Эрика. Он, закрыв уши руками, повалился на землю, скатившись по пологому склону с обочины. Звуковая волна была настолько сильная, что его оглушило. От кратковременной, но интенсивной вспышки слезились глаза.
«Совсем рядом ударила молния», – поднимаясь, подумал Эрик. Зрение до сих пор не восстановилось. С трудом различались очертания, силуэты предметов, а невдалеке полыхал пожар – горело массивное дерево. Боясь упасть, Эрик остановился и принялся, как учил Раскин, разгонять энергию, приводя свой организм в норму, восстанавливая зрение. Не прошло и пяти минут, как он почувствовал себя лучше и, с трудом поднявшись по скользкому пологому склону на дорогу, застыл от удивления. Она была пуста, а в темноте ночи, вдалеке, еле различимыми огоньками, мерцали удаляющиеся светящиеся точки…
– Почему меня бросили? Хотели избавиться от меня – лишнего рта… – идя по дороге, говорил сам с собой Эрик. Ничего другого он не придумал, как продолжить путь в том же направлении, куда двигалась колонна, – нет! Не может быть! Тогда почему меня оставили? Забыли? Но как же Сипан, Марфа? Они не заметили, что меня нет? Почему не дождались?! Почему так быстро двинулись с места? – Эрик шёл, надеясь на очередной утренней стоянке догнать колонну, хотя понимал, что если впереди будет дорожная развилка, то он вряд ли сможет определить, куда дальше держать путь. Мобиль хоть и оставляет след на дороге, но всё равно, ему – городскому жителю, определить, куда двигаться дальше, составит много хлопот.
Всматриваясь в предрассветное утро, Эрик не видел и намёка на остановившийся караван, а его худшие опасения подтвердились – впереди развилка, ответвлениями расходящаяся в три стороны. Своим чутьём воргэна он пробовал найти, отыскать, где сейчас находятся приютившие его люди, но у него не получалось. Может они слишком далеко, может он устал и не в состоянии сконцентрироваться, чтобы определить, куда дальше держать путь.
Эрик остановился. Присел возле перекрёстка. Спешить дальше не имело смысла. Он не знал, в какую сторону держать путь. В очередной раз он попробовал сосредоточиться и, используя свой дар, понять, в какую сторону поехали Сипан, Марфа, Вин и Лина. Он перебирал известные образы, стараясь сосредоточиться сначала на всех сразу, а потом по отдельности…
– Эй! Ты кто?! – из погружения выдернул грубый окрик. Эрик не заметил, как рядом с ним оказались двое, а на дороге замер раскрашенный в знакомые цвета мобиль.
– Эрик, – ответил подросток, подняв глаза. Над ним, возвышаясь, стояли двое мужчин в военной форме и с оружием в руках.
– Что тут делаешь, откуда ты? – произнёс, по виду старший из них.
– Гулял, заблудился.
– Ха-ха-ха. Гулял. Скажи ещё за грибами ходил. Тут до ближайшего населённого пункта километров сорок, если не больше. Что с ним разговаривать, лейтенант. Сразу видно – это очередной беспризорник, – грубо произнёс второй. – От родителей сбежал, вот и слоняется, куда ноги заведут.
– Не похоже. В такую даль забрести трудно. Документы есть?
– Есть. Вот, – Эрик достал документы и протянул офицеру. Хорошо, что он взял их с собой и не забыл забрать вместе с вещами во время бегства из хижины, положив в карман брюк.
– Гражданин Империи Хорнариса?! – после проверки на сканере, удивлённо произнёс лейтенант, – и как тебя в такую даль занесло?
– Учиться приехал. Был на экскурсии, а тут такое началось… – шмыгнув носом, выпалил Эрик пришедшую на ум легенду, – я убежал и потерялся. Не знаю, куда дальше идти.
– По дороге кто-нибудь проезжал?
– Нет, офицер. Давно тут сижу. Никого не видел, – не соврал Эрик.
– Садись в мобиль. Подумаем, что с тобой делать.
Эрик протиснулся в салон. Он опасался, не опрометчиво ли поступил, предъявляя свои документы, но ничего иного в экстренной ситуации на ум не пришло. Тем более, он вспомнил и знаки отличия на солдатах, и маскировочную раскраску мобиля, указывающую на принадлежность к Империи Хорнариса. В такой ситуации лучше оказаться «своим», а не «чужим». Ведь неизвестно, почему в бывшей колонии находятся вооружённые силы другого государства, когда-то могущественной метрополии.
После того, как узнали, что он гражданин Империи Хорнариса, исчезла агрессия и недоброжелательное отношение. Ему дали воды и какой-то брикет с питательной субстанцией. Мобиль медленно развернулся и под мерный гул движителя Эрик задремал. Пеший путь его сильно вымотал, а если есть минутка отдохнуть, то почему ей не воспользоваться…
– Эрик Мирони, просыпайся!
– Что?! Где я?!
– Среди своих. На военной базе, – произнёс будивший его знакомый лейтенант. – Сержант Сигура! Отведите гражданина Империи к командиру, – уже обращаясь к солдату, передавая документы Эрика, продолжал офицер, – об исполнении доложить!
– Слушаюсь! – козырнул сержант…
– Куда мы идём? – спросонья Эрик не понял, что приказал офицер.
– Разве не слышал? Лейтенант приказал отвести тебя к командиру. Вот к нему и идём.
– Это я слышал, но почему так много военных, разве началась война?
– Не знаешь? Новости не смотришь? Хотя, да. Судя по тому, где тебя нашли, ты ничего не знаешь. Но, нет, война пока не началась. По крайней мере, официально. Нас – вторую отдельную дивизию Императорского подчинения, три дня назад подняли по тревоге и направили сюда, в Болливан. Говорят, местное правительство попросило помощи у Императора, да продлятся его дни. О том, что здесь начались беспорядки, хоть знаешь?
Эрик молча кивнул. Как ему не знать, ведь он оказался, наверно, в самой гуще событий, но Эрик предпочёл не рассказывать об этом.
– …так вот. Подавлением бунта мы и занимаемся. Ну, всё. Пришли, – остановившись возле двухэтажного здания, придирчивым взглядом оглядев Эрика, продолжил сержант, – ты бы привёл себя в порядок, а то грязный весь. У нас командир чёрт ещё тот – строгий. Пойдём, умоешься сначала.
На умывание и приведение себя в порядок у Эрика ушло мало времени. Сержант даже удивился, похвалив, что прям как солдат, выполнил приказание чётко и без лишних расспросов. И сейчас Эрик стоял в кабинете напротив, сидевшего за массивным столом, слегка полноватого офицера. Тот то косился в монитор, прищуривая глаза, то переводил взгляд на Эрика, хмуря брови.
– Эрик Мирони Мизонски, гражданин Империи. Как понимаю, родители дали добро на отъезд и….
– Господин офицер, – не дожидаясь, когда зададут неудобные вопросы, Эрик поспешил ответить на них самостоятельно, уведя русло разговора в другую сторону, – я совершеннолетний гражданин Империи и способен самостоятельно приманить касающиеся лично меня решения. Родители отправили меня на обучение техническим специальностям, но я с детства хотел стать солдатом, служить в гвардии Императора и…
– Не продолжай, – устало перебил офицер, – все мы в детстве мечтали о карьере гвардейца, – но кому-то надо заниматься и обычной рутиной. Тем более, путь в гвардию до́лог и отбор жёсткий. Не каждый подготовленный боец пройдёт и первый этап, – тут командир замолчал, словно о чём-то задумался, а на его лице промелькнула улыбка, – ладно, всё понятно с тобой. Пока поставлю тебя на довольствие, как спасённого во время беспорядков гражданина Империи. Выдам рекомендации и направление в кадетский корпус, если пройдёшь вступительные испытания, то… не забудь меня, будущий гвардеец, – вновь ухмыльнулся офицер.
– Благодарю! – не скрывая своих эмоций, выпалил Эрик.
Потом, анализирую, почему так поступил командир, Эрик пришёл к выводу, что факт спасения гражданина Империи погружённой в хаос бунта воцарившегося в бывшей колонии, положительно скажется не только на карьере самого офицера, но и всего подразделения. Не часто приходилось слышать, что в ходе выполнения своей миссии боевое подразделение спасало гражданское лицо, а тут такой удачный случай. Можно доложить по инстанции и рассчитывать на получение наград. Тем более, офицер не упустил и своего шанса, выдав рекомендации для поступления в военное учебное заведение гражданину Империи. Не важно, станет ли тот гвардейцем, но что юнец запомнит того, кто помог воплотить свою мечту в жизнь – это точно.
Дни ожидания отправки в Империю тянулись незаметно. Эрик уже не беспокоился, что его разоблачат. Он получил рекомендации и направление в кадетский корпус высшего военного учебного заведения Империи Хорнариса, а это означало, что предварительный этап отбора он прошёл и ничего подозрительного служба безопасности не установила. Оставалось дождаться попутного транспорта, и эти три дня Эрик провёл среди солдат, смотря, как тренируются военные, в меру сил стараясь им подражать. Но один раз он чуть не оказался на грани провала быть раскрытым, что он воргэн.
Узнав, что Эрик готовится к поступлению в кадетский корпус, офицер, представившийся Мирсом, курирующий подготовку бойцов, сам недавно закончивший учебное заведение, предложил ему попробовать пройти обычный тестовый экзамен на поступление, состоявший из комплекса физических упражнений и учебных спарринг боёв. С первым проблем не возникло. Не зря Эрик занимался с учителем, тренируя своё тело, а вот со спарринг боями возникли сложности. К удивлению всех, в том числе подготовленных, опытных бойцов, Эрик выстоял против трёх сменяемых соперников.
– Силён!!! – вытирая пот со лба, произнёс последний – третий противник по спаррингу, – не думал, что до меня дойдёт очередь. Я предполагал, что первый, в крайнем случае, второй соперник тебя заставит сдаться.
– Повезло, – натянув на лицо улыбку, ответил Эрик. Только сейчас он понял, что зря использовал дар воргэна в проведённых схватках. Визуально это заметить было трудно, но несоразмерная для молодого парня сила, быстрота, выносливость, а главное техника, поставили в тупик наблюдавших за тренировочным боем.
– Где занимался? Не могу определить стиль единоборства, – подошёл непонятно чему довольный Мирс.
– Частные уроки. Здесь находил учителей. Знаете, что в Болливане сильные школы боевых искусств. Вот, то в одной, то в другой мыл полы по вечерам и упрашивал старших товарищей научить уму-разуму.
– Ага, – хмыкнул подошедший солдат, – так я и поверю. То, что ты продемонстрировал в третьем спарринге – это старая система боя, используемая когда-то для подготовки гвардейцев, но какая-то куцая, переиначенная. Я бы сказал усечённая.
– Так кто же знает, чему обучают гвардейцев? – спросил молодой солдат, с которым Эрик первым вышел на спарринг.
– Эгрис, я два раза пытался пройти отбор в гвардию и знаю, о чём говорю. Эти круговые перемещения, отклонения, а не жёсткие блоки ударов, что мы сейчас видели, позволяют противостоять превосходящим по численности противникам и используются в гвардии, когда один выходит против пяти-шести…
– …десяти, двадцати, – продолжил Мирс, разрядив обстановку, – Андрис, мы знаем легенды. Когда-то гвардия может и была такой, когда в её состав набирали только воргэнов, но это в прошлом. А техника боя совершенствуется с каждым годом. Я и на закрытых армейских соревнованиях видел такое, что если б не наблюдал своими глазами, то не поверил бы.
– Лейтенант, я тоже участвовал в общеармейских соревнованиях, но чтобы молодой парень…
– Эрик Мирони! – прервал Андриса голос посыльного, – вам, с вещами, следует немедленно прибыть на площадку аэрокаров. Приказ командира базы! Отлёт через пятнадцать минут!
Только усевшись в кресло аэрокара, Эрик с облегчением выдохнул. Совсем скоро он покинет военную базы и отправится в Империю, а разговор и возникшие подозрения, скорее всего, забудутся. Но так опрометчиво использовать свой дар ему больше не стоит.
***
Начальник Высшего военного учебного заведения Империи Хорнариса, официально именуемого Академия вооружённых сил Империи генерал-майор Фагонт Багулис, воспринял известие о новом курсанте с нескрываемым раздражением. Набор на первый курс кадетского факультета Академии закончился три месяца назад, и у него не было никакого желания заниматься проблемами одного претендента, опоздавшего на вступительные испытания. Всё-таки Академия на то и Академия, основная её задача – подготовка, переподготовка кадров офицерского состава, а не первичное обучение юнцов. Мельком изучив рекомендательные письма и документы, генерал Багулис пришёл к выводу, что просто отказать в приёме он не может. Всё-таки рекомендации, подписанные боевым офицером высшего звена внушали доверие и он не нашёл другого повода для отказа, как поручить своим подчинённым провести вступительные экзамены по категории «А». Веря, что претендент не пройдёт испытания, и он с лёгким сердцем доложит о невозможности зачисления непригодного для обучения кандидата, а что планка требований завышена в несколько раз и будет соответствовать отбору в гвардию, останется тайной и не выйдет за стены Академии.
Тренировочный зал, в котором обычно проводились экзамены, оказался занят группой пятого курса, но отменять занятия не стали. И под удивлённые взгляды старшекурсников, места в помещении занимали свободные от занятий старшие офицеры-преподаватели из состава утверждённой буквально час назад дополнительной приёмной комиссии.
– Как претендент? – переговаривались меж собой два сидевших рядом офицера-преподавателя.
– Не скрою, удивлён, – с ленцой в голосе, немного растягивая гласные, ответил полковник Сминс. Он считался одним из старейших преподавателей в Академии и обладал непререкаемым авторитетом, а за долгие годы стажа военной службы повидал многое, и ему было с чем сравнивать. – Первый этап пройден на «хорошо». Конечно, для поступления этой оценки недостаточно, но если учитывать категорию «А» испытаний, то интересно, что покажет второй этап.
– Полковник, думаете, генерал не зря нас собрал. Всё-таки категорию «А» не часто используют на этапах обучения, а тем более в ходе вступительного испытания.
– На моей памяти такие критерии для испытания претендентов никогда не применялись. Но генералу виднее, – сурово произнёс полковник. Он не склонен обсуждать приказы вышестоящего начальства. Приказали сформировать комиссию для проведения вступительного испытательного экзамена – создали. Приказали провести испытания претендента по категории «А» – значит так нужно. Тем более, кандидата на поступление предупредили, что в любой момент тот может отказаться от дальнейшего прохождения и хоть с проваленным экзаменом, но будет рекомендован к зачислению в школу сержантского состава. Ничего необычного или зазорного в этом не было. Много таких, не прошедших вступительные испытания, рекомендовали именно в сержантскую школу, а закончив обучение, они вновь подавали документы в Академию, что повышало не только качество образования, но и поднимало престиж учебного заведения.
– Я, кстати, изучил личное дело этого… Эрика Мирони Мизонски, – вчитываясь в коммуникатор, по слогам прочитал майор с нашивками кадровой службы, – ничего необычного, но его рекомендовал лично генерал–лейтенант Усмир.
– Знаю его. Толковый офицер, но вроде его дивизия сейчас находится в Болливане?!
– Вот именно! Дивизия выполняет свой долг, помогая законной власти установить порядок и предотвратить государственный переворот.
– Не надо пафоса, – поморщился полковник, – думаете, это или чей-то сын, или…
– Не знаю, – не дождавшись продолжения «или», ответил майор, – но с уверенностью могу сказать, что претендент не девушка.
Оба офицера улыбнулись, а в это время в зал вошёл претендент.
***
После первой части испытания – прохождения на время полосы препятствий и выполнения комплекса упражнений на силу, ловкость, координацию движений, Эрик чувствовал себя измотанным. Он не ожидал, что будет так тяжело. На военной базе во время тренировочного прохождения первого этапа испытания, он не имел проблем с восстановлением сил, а сейчас, в промежутке между упражнениями, он выкраивал минуту-две, чтобы активировать циркуляцию энергии, приводя организм в норму. Эрик думал уже отказаться от второго этапа, но заметив среди курсантов-первокурсников, с интересом наблюдавших за ним, знакомое лицо Триса, отмёл пораженческое настроение. Чем он хуже?! Если его друг Трис смог пройти, выдержать эти испытания, то почему он – Эрик должен добровольно отказываться от прохождения хоть и трудных, но явно выполнимых экзаменационных испытаний.
