Полина Люро
Наёмник. Город у моря
Я в растерянности стоял перед воротами Мардейна ― самого крупного портового города на побережье Южного моря. Эрин, моя неожиданная спутница в путешествии к «родным берегам», с любопытством крутила головой, охая и удивляясь всему, что попадалось ей на глаза. А тут было на что посмотреть ― в этом месте сходились торговые пути со всех концов Империи, и наивной двенадцатилетней девочке, не видевшей в своей короткой жизни ничего лучше соседнего городка с его неказистой рыночной площадью и покосившимся зданием ратуши, огромный и удивительный мир вскружил голову.
Мне же было не до любования красотами природы и раскалёнными солнцем улицами белоснежного города, известного своими потрясающими дворцами и парками. Чтобы добраться сюда, нам с Эрин понадобилось два долгих и очень непростых месяца. Путь по земле, которую много лет терзали войны, только ещё привыкавшей к мирной жизни, был не из лёгких. Но сестричка Эри, как я её называл, мужественно переносила все тяготы походного быта, никогда не жалуясь на трудности, хотя в наших котомках порой не было ничего, кроме луковицы и куска хлеба, а кровать в лучшем случае заменяла охапка сена или еловый лапник… К счастью, летнее тепло не покидало эти края очень долго.
– Знаешь, Го, а мне нравится спать под звёздами, ― говорила она у костра, варя нехитрую похлёбку из того, что удавалось раздобыть, ― конечно, если нет дождя… ― и её нежный смех согревал душу бывшего наёмника, решившего навсегда покончить с жизнью, полной боли и крови.
Я возвращался в отчий дом, который не видел почти двадцать лет и где бродягу-сына по-прежнему ждала мама. Во всяком случае, очень на это надеялся, ведь последнюю весточку от неё получил почти год назад… И теперь, можно сказать, был в шаге от своей цели, ведь именно в Мардейне я собирался нанять лодку. Всего день хода под развевающимся парусом по бирюзовым волнам, и мы причалим к когда-то брошенному острову…
Всадник на пегой лошади пронёсся мимо, обругав задумавшегося разиню, и, подняв клубы песка, скрылся в воротах. Эрин взяла меня за руку:
– Пойдём, Го… Ты же говорил, что осталось совсем немного. Скоро уже будешь дома ― надеюсь, твоя мама примет сироту…
Я погладил её запылившиеся волосы:
– Не сомневайся, сестрёнка ― так и будет. Пойдём, и знаешь, куда мы направимся в первую очередь? В городские бани ― они лучшие на всём побережье. Хватит трястись над каждой монеткой, давай, наконец, как следует вымоемся. Эта жара кого хочешь доконает… А потом ― в гостиницу, теперь можно позволить себе выспаться в приличной кровати и от пуза наесться разных вкусностей… Как же надоела эта похлёбка из «ничего»! Хочу мяса, вина и целую гору спелых фруктов…
Она улыбнулась «старшему братишке»:
– Я тоже, Го, ― купишь настоящих хрустящих пирожков и жареной рыбки? Мм… до чего же вкусно!
Так, смеясь, полные надежд, этим утром мы вошли в коварный город, не представляя, что он приготовил для легкомысленных путников…
Вечер принёс долгожданную прохладу, и дувший с моря лёгкий бриз развевал в кои-то веки чистые волосы, а клонившееся к горизонту оранжевое солнце золотыми искрами сверкало на длинных косах Эрин. Девочка шла рядом, взбивая босыми ногами фонтанчики белого песка, с удовольствием хрустя ароматной корочкой недавно купленной сдобы. И, глядя на её счастливое румяное личико, я улыбался, на мгновение поверив, что и в моей унылой жизни наконец-то наступят перемены к лучшему, а всё плохое забудется, растворившись в памяти как наши следы под белой пеной прибоя…
Наверное, следовало послушать заботливую сестрёнку, и, отложив дела на утро, расслабиться и пораньше лечь спать, дав уставшему телу долгожданный отдых. Но я так торопился домой, что уговорил её прогуляться по берегу в надежде договориться с кем-нибудь из местных рыбаков и нанять лодку.
Раз за разом мы подходили к чинящим сети худым, загоревшим до черноты людям, но все они, услышав о нашем деле, отказывались, не объясняя причин. Лишь один показал на старый причал:
– Поговорите с Хансом ― он лодочник, сдаёт своё корыто в наём… Может, и согласится отвезти вас на остров. Ему главное, чтоб платили, ― рыбак сплюнул, ― водится, дурак, со всяким отребьем, как пить дать однажды накличет беду на свою голову…
Я сунул медную монету в его мозолистую ладонь:
– А что с ним не так? Можно ли ему доверять?
Тот хмыкнул:
– Никому нельзя верить, парень ― это жизнь… Тем более тому, кто связан с контрабандистами, но, боюсь, больше никто вас не повезёт ― время сейчас горячее, пропустишь день ― останешься с пустым брюхом. Да и желающих рисковать и тащиться на заразный остров ― нет…
Сердце болезненно сжалось, и, почувствовав неладное, Эрин крепко вцепилась в мою ладонь.
