Рацлава Зарецкая
Алхимия наших душ
Месье Фламель кивнул.
– Все верно. Небытие уничтожает все, что связано с душой. Вплоть до наказания… Понимаешь, о чем я?
Эмили хотела сказать, что нет, не понимает она связи небытия и спасения Алена, как вдруг ее сознание пронзила одна единственная мысль.
– Я сама должна попасть в небытие, – едва слышно произнесла она, пораженная своей догадкой. – Тогда вместе со мной исчезнет и мое наказание, и наша с Аленом алхимическая связь. Я разорву этот замкнутый круг…
На губах Эмили появилась зловещая улыбка. И как она раньше не догадалась до этого? Вот она, лазейка! Ответ всегда был рядом, но Эмили его не замечала. Интересно, знали ли об этом решении Страх и Совесть? И, если да, то почему не сказали?
– Я лишь наполовину могу представить, как ты устала, моя дорогая. – Месье Фламель по-отечески погладил Эмили по голове. – В отличие от тебя мне не приходится наблюдать столетие за столетием, как умирает моя жена. Твою боль не передать словами. И не говори мне, что привыкла. Можно делать вид, что тебе уже все равно, но на самом деле привыкнуть к такому невозможно. Поэтому я решил подкинуть тебе такую идею. И знай, что я бы не хотел такого исхода для тебя, однако я также не хочу, чтобы ты страдала. Реши, что для тебя лучше и сделай выбор.
– Спасибо, – одними губами произнесла Эмили.
Взяв сухую морщинистую ладонь старика в руки, она прижалась к ней губами в благодарном поцелуе.
– Моя милая Эмили, – произнес месье Фламель уже на пороге дома. – Ты навсегда останешься моей лучшей и любимой ученицей.
– Спасибо, – на этот раз Эмили произнесла слова благодарности вслух.
***
Когда Эрик и Жан уснули, Стефан решил улизнуть из дома.
Спеша к Эмили, юноша столкнулся с неким пожилым мужчиной через дорогу от книжной лавки. Пробормотав извинения, Стефан перебежал дорогу и позвонил в звонок.
Эмили открыла сразу же, будто стояла за дверью и ждала его.
– Я соскучился, – объявил Стефан, захватив Эмили в объятия и прижавшись лицом к ее шее.
Вдохнув приятный аромат ее кожи, юноша принялся покрывать шею любимой поцелуями. Сегодняшний день хотелось забыть, как страшный сон. Особенно визит в полицию, где полицейские, что вели дело Сказителя, смотрели на Стефана как на преступника.
Эмили запустила пальцы в волосы юноши.
– Я тоже скучала! У тебя все хорошо?
– Да, а у тебя?
– Тоже. У меня тоже все хорошо!
Эмили говорила с энтузиазмом, который раньше был ей не свойственен. Стефан с неохотой отстранился и заглянул в ее лицо.
– Что-то случилось?
Эмили кивнула.
– Что-то хорошее?
– Да, хорошее. И я очень этому рада.
– Расскажешь?
– Не сейчас. – Эмили наконец-то закрыла входную дверь и направилась к лестнице.
– А потом расскажешь? – Стефан пошел следом за ней.
– Скорее напишу. Мне будет трудно говорить тебе об этом лично.
– Мне уже начинать волноваться? – Стефан замер на середине лестницы.
Эмили тоже остановилась, повернулась к нему в пол-оборота, улыбнулась и произнесла:
– Просто не думай об этом.
– Ты меня заинтриговала. Надеюсь, это будет любовное письмо.
Стефан в один шаг преодолел расстояние между ними в две ступени и оказался лицом к лицу с Эмили. Положив руки на ее талию, он притянул женщину к себе и накрыл ее губы поцелуем.
– Можно мне остаться на ночь? – прошептал Стефан, оторвавшись от губ Эмили.
– А как же твой брат?
– Он с Эриком.
– Тогда оставайся, – прошептала Эмили ему в губы.
Стефан довольно ухмыльнулся и, подняв любимую на руки, преодолел последние несколько ступеней.
В спальне Эмили пахло старыми книгами и ее духами. Тонкий цветочный запах смешивался с запахом книжных страниц и создавал приятный аромат, от которого у Стефана закружилась голова.
Желание юноши стало еще больше. Он закрыл дверь спальни на замок, осторожно опустил Эмили на кровать и навис над ней.
– У тебя были женщины до меня? – вдруг спросила она, пристально глядя на Стефана своим глазами цвета январского неба.
Юноша удивленно моргнул.
– А что? – хрипло спросил он.
– Просто интересно. Были или нет?
Эмили показалось, что щеки Стефана покраснели. В полумраке спальни трудно было сказать наверняка.
– Ну, у меня не было времени на отношения и…
– Значит, не было, – с улыбкой сделала вывод Эмили. – Я буду первой.
– Да, – выдохнул Стефан.
– Это чертовски мило.
Эмили притянула юношу к себе и впилась страстным поцелуем в его губы. Впервые она не сравнивала его с другими реинкарнациями. В этот раз Эмили воспринимала Стефана как Стефана – юношу, с которым она познакомилась в книжной лавке и которого впоследствии полюбила. Полюбила за кроткий нрав, который легко сосуществовал со смелостью и решительностью. За его прекрасный смех, за его молодость и за невероятную силу его духа. За его безмерную любовь к ней.
Ох, видят боги, как сильно она его любила! Как тянулась к нему всей душой и всем телом, как хотела стать простым человеком и прожить со Стефаном до глубокой старости.
В последний раз подобные желания она испытывала еще при жизни, будучи влюбленной в Алена. И вот теперь, спустя более шестисот лет Эмили снова захотела, чтобы у нее было будущее. У них двоих было будущее.
Однако это всего лишь несбыточные мечты. Будущее может быть только у одного из них. И оно будет у Стефана.
Решительным движением Эмили стянула с себя блузку и сразу же схватилась за края футболки Стефана. Поймав его смущенный взгляд, она коварно улыбнулась, сняла с него футболку и охнула.
– Что? – удивился Стефан.
– Я не думала, что ты такой… – Эмили пробежалась пальцами по четко очерченным предплечьям юноши, его бицепсам и плечам, – … сильный.
– Ты забыла, что я до недавнего времени зарабатывал боями на ринге?
– Зря ты прячешь это великолепие под своей мешковатой одеждой. – Эмили восхищённо гладила гладкую кожу рук юноши. – Надо обновить твой гардероб.
– Я ношу то, в чем мне удобно и что мне по карману. – Стефан слега куснул кончик носа Эмили, и та рассмеялась.
– Предлагаю меньше разговоров и больше дела, – сказала она.
– Ты первая начала трепаться.
Эмили толкнула его в плечо, и юноша звонко рассмеялся. От этого звука по спине Эмили пробежали мурашки. Она выгнулась дугой, навстречу к Стефану. Их губы встретились в долгом тягучем поцелуе, от которого у обоих закружилась голова. Грудь Эмили плотно прижалась к груди Стефана, и два сердца забились рядом, ловя ритм друг друга.
Оба жили этим прекрасным мгновением, дышали им и хотели, чтобы он никогда не заканчивался.
Руки Стефана блуждали по спине Эмили, вычерчивая на ней невидимые узоры. Ее бархатная кожа напоминала нежнейшую шелковую ткань, которую ни на минуту не хочется выпускать из рук.
Утопая в ощущениях и запахе Эмили, Стефан все же никак не мог избавиться от тревожности, которая засела глубоко внутри. Эта чудесная реальность казалась ему хрупкой, а Эмили – нереальной. Его разум никак не мог до конца поверить, что женщина, которую он любил так отчаянно, до боли в груди, сейчас рядом с ним, в его объятиях, целует его и плотно прижимается к его телу.
– Я люблю тебя, – внезапно произнесла Эмили.
Стефан вздрогнул и удивленно воззрился на нее широко раскрытыми зелеными глазами.
– Неужели мне это не послышалось?
– Не послышалось. Я люблю тебя, – снова повторила Эмили. – Готова говорить это сотни раз на дню.
– Правда? – ухмыльнулся Стефан. – А на что еще ты готова?
– Дай подумать… Я готова даже стирать твои носки, готовить тебе еду и отмечать все наши годовщины.
– А провожать меня каждое утро на работу и показывать сердечко?
– Это как? – не поняла Эмили.
Стефан лег на бок и сделал из пальцев аккуратное сердечко.
Закусив губу, Эмили попробовала повторить, но у нее получилось не так красиво.
– У тебя не сердечко, а попа, – рассмеялся Стефан.
– Сам ты попа, – обиделась Эмили и толкнула юношу в плечо.
Смех Стефана стал еще громче.
– Извини, но сердечки я не готова тебе показывать, – вздохнула Эмили. Однако я могу с уверенностью сказать, что люблю тебя так, как еще никогда не любила. – Эмили улыбалась Стефану новой, нежной и робкой улыбкой, которая в миг превратила ее в юную и наивную девушку.
Из ее холодных глаз исчезли древность и мудрость. Теперь Стефан видел перед собой не шестисотлетнего жнеца смерти, а молодую робкую девушку.
И в этот миг оба почувствовали, что все границы разом стерлись. Стены, что возвышались между ними, пали. Теперь оба были равны и ничто больше не стояло на их пути к тому, чтобы быть вместе.
Эта ночь была самой долгой в жизни Стефана и Эмили и одновременно самой приятной. Казалось, высшие силы смилостивились и решили замедлить время, чтобы дать им двоим любить друг друга как можно дольше.
Ближе к рассвету утомленная Эмили задремала, но вскоре открыла глаза и, не найдя рядом Стефана, резко поднялась на постели.
Юноша стоял на балконе в одних брюках и, теребя кольцо на цепочке, смотрел на небо, которое уже начало светлеть. Эмили выбралась из постели, тихо подошла к Стефану и прижалась к его спине. Покой и чувство защищенности заполнили ее душу.
Стефан накрыл ее ладони своими и нежно погладил.
– Так странно, – произнесла она тихим голосом, словно боялась потревожить еще спящую улицу. – Я впервые за много столетий позволила себе расслабиться. А еще почувствовала себя хрупкой смертной женщиной. И все благодаря тебе.
– Ты хотела сказать, благодаря моим мышцам, которые ты не замечала до сегодняшнего дня? – усмехнулся Стефан.
– И им тоже, разумеется.
Спина юноши затряслась от беззвучного смеха. Эмили сжала его талию еще сильнее.
Вот бы каждый день был таким. Жаль, что у них не так уж много времени…
– Почему не спишь? – спросила Эмили в попытке отогнать грустные мысли.
Стефан пожал плечами.
– Слишком много мыслей в голове. И слишком много эмоций. А еще, выйдя на балкон и глядя на небо, я вдруг понял, что скучаю по родителям. Мне их очень не хватает, Эм…
Юноша повернулся и посмотрел на Эмили такими грустными глазами, что сердце женщины сжалось. Она взяла в руки его прекрасное лицо и легко поцеловала Стефана в губы.
– Все хорошо, ты не один. – Эмили хотела добавить, что она будет рядом с ним, но не стала.
Ей не хотелось врать любимому человеку, не хотелось напрасно его обнадеживать.
Стефан вдруг снял с шеи цепочку с кольцом и протянул его Эмили.
– Оно изначально было твоим…
– Пусть лучше будет у тебя. – Эмили взяла цепочку из его рук и повесила ее обратно на шею юноши. Кольцо было ей дорого, но как она могла забрать то единственное, что осталось у Стефана от матери?
– Ладно. Пусть пока побудет у меня. – Стефан чмокнул Эмили в лоб, обнял ее и прижал к себе.
Они простояли так до тех пор, пока по их коже не побежали мурашки от предрассветной прохлады. Не сговариваясь оба вернулись в постель и, прижавшись друг к другу, мирно уснули.
Девятка Мечей
Сначала не было ничего, кроме тьмы. Густой и липкой, которая, как смола, обволакивала тело Стефана, не давая ему видеть и слышать.
Затем в груди начало что-то теплеть, будто там загорелся огонек. До Стефана начали доноситься приглушенные звуки. С каждым разом они становились все четче, и вот уже Стефан мог безошибочно различить звук шагов и шелест бумаги. При этом огонек в груди все разрастался, становясь не просто теплым, а горячим.
– Получается, – раздался знакомый женский голос.
Стефан напряг слух, однако больше не услышал голоса женщины. Вместо него возник сквозняк, а затем шелест бумаги – видимо, появившийся ветер принялся играть с бумагой.
Жжение в груди стало болезненным, и Стефану захотелось вынуть оттуда это жгучее пламя. Он потянулся было рукой к груди, но так и не смог ее коснуться – жжение из груди перекинулось в руки, и у Стефана не хватило сил, чтобы поднять их. Доля секунды, и вот адское пламя было уже в позвоночнике. Стефану казалось, что по его костям течет раскаленная лава, которая вот-вот расплавит их. Ему хотелось кричать от невыносимой боли, но он не мог открыть рот. Казалось, что его губы, как и глаза, были намертво склеены.
Юноша хотел встать, но не почувствовал своих ног. Будто нижняя часть тела у него отсутствовала вовсе.
Опершись руками о твердую поверхность, Стефан приподнялся навстречу сквозняку, который, как он надеялся, сможет охладить пожирающий его тело жар. Руки дрожали от напряжения и жара, и долго держаться на них он не смог. Локти подогнулись, и тело завалилось на бок.
– Что происходит? – На этот раз Стефан понял, кому принадлежит голос.
С невероятным усилием он приподнял голову и снова попытался разлепить веки, но ничего не вышло.
– Я проверила множество раз, ошибки быть не должно, – пробормотала Эмили. – Ох, кажется, восстанавливается!
Несмотря на адскую боль, Стефану сейчас больше всего на свете хотелось открыть глаза и посмотреть на Эмили. Хоть на секунду увидеть ее и снова кануть во тьму, с этой нестерпимой болью от пламени во всем теле.
Он снова попытался встать, но тело его не послушалось. Оно даже не дрогнуло, и все, что мог Стефан, это лежать и тихо стонать от боли.
Послышались шаги. Кто-то остановился рядом с юношей. Кажется, это была Эмили.
Если так, то Стефан должен что-то сделать. Должен подать ей знак, что он здесь, заперт в собственном теле, которое нестерпимо болит.
Она должна ему помочь. Должна…
– Бо-ольно… – Стефан не сразу понял, что этот ужасный хриплый голос принадлежит ему.
И вовсе не это он хотел сказать, но боль была такой невыносимой, что он невольно облек ее в слово.
– Бо-ольно… – громче прохрипел он.
В этот миг Стефану каким-то чудом удалось открыть глаза, и он увидел перед собой испуганное лицо Эмили. С трудом подняв руку, он потянулся к ней.
Эмили в ужасе отшатнулась от него и чуть не упала. Продолжая пристально смотреть на Стефана, она начала качать головой из стороны в сторону, словно отрицая то, что было у нее пред глазами.
– Останови это… – произнесла она.
– Что? – С Эмили был еще какой-то мужчина, который находился за пределами видимости Стефана. – Все же идет хорошо. Впервые за столько лет у тебя получилось…
– Останови это! – закричала Эмили срывающимся голосом.
Оторвав взгляд от Стефана, она кинулась в угол комнаты, схватила сосуд с водой и вылила его на пол перед Стефаном. Затем метнулась к умывальнику, и вскоре новая партия воды обрушилась на пол.
Пламя в теле Стефана быстро начало утихать. Когда боль почти отступила, юноша позволил своему телу расслабиться и упасть. Последний вздох, и его снова окутала густая липкая тьма.
***
Стефан проснулся весь в холодном поту. Тяжело дыша, он провел рукой по взмокшим волосам и потянулся к телефону на тумбочке, чтобы посмотреть на время.
Экран телефона не подсвечивался, и Стефан вспомнил, что так спешил к Эмили, что забыл его зарядить.
Тихо чертыхнувшись, юноша откинулся на подушки и вперился немигающим взглядом в потолок.
Тот ужас, что он видел во сне, был просто кошмаром или его прошлой жизнью? Все было настолько реально, что Стефан до сих пор чувствовал отголоски адского пламени в своих костях. И искаженное ужасом лицо Эмили…
Будто бы над Стефаном ставили какой-то ужасный эксперимент.
Но ведь такого не могло быть, ведь так?
– Почему не спишь? – пробормотала Эмили.
Зашуршало одеяло, и женщина теснее прижалась к Стефану, положив прохладные ладони ему на грудь.
– Мне приснилась моя прошлая жизнь.
– Какой период? Я там была?
– Была, – кивнул Стефан, не сводя взгляда с потолка. – Вот только период я не определил, потому что мало что видел. Помню комнату в полумраке, твое напуганное лицо и адское жжение во всем теле. Я пару раз сказал тебе, что мне больно, и ты велела кому-то все прекратить. Такое впечатление, что надо мной проводили эксперимент и…
Стефан почувствовал, что Эмили перестала дышать, и повернувшись к ней, тихо охнул.
Женщина смотрел на него точно так же, как во сне. Ужас застыл в ее широко распахнутых серых глазах.
– Что случилось, Эм? – Стефан коснулся ее локтя, осторожно погладил.
– Ты запомнил… – в ужасе пробормотала она. – Запомнил…
Прижав ладони к лицу, она тихо всхлипнула.
– Эм, ты плачешь? – испугался Стефан, приподнявшись на постели. – Эм…
– Я думала, ты не вспомнишь. Я так надеялась… Боже, что же я натворила!
Стефан еще никогда не видел, чтобы такая мужественная и спокойная женщина как Эмили плакала навзрыд, не отнимая ладоней от лица. Все ее тело содрогалось от горьких рыданий, и Стефан неловко гладил ее по спине, умоляя успокоиться.
– Что произошло, Эм? – осторожно спросил он, когда ее рыдания немного стихли.
Эмили помотала головой, отказываясь говорить. Тогда Стефан прижал ее к себе и принялся успокаивающе гладить по голове, шепча слова утешения.
Вскоре Эмили совсем успокоилась и, шмыгнув носом, отстранилась от Стефана. Ее прекрасные серые глаза покраснели от слез, и это делало Эмили похожей на расстроенную юную девушку.
Стефан не хотел мучать ее расспросами, но еще больше он не хотел, чтобы Эмили держала в себе то, что так ее мучает. Поэтому он снова осторожно спросил:
– Что это была за жизнь, Эм?
Она виновато посмотрела на него и едва слышно произнесла:
– Это не жизнь. Это твоя смерть. Вернее, попытка возвращения твоей жизни. Неудачная попытка.
– Возвращения к жизни? – переспросил Стефан.
Эмили кивнула и, отведя взгляд в сторону, продолжила:
– Когда ты умер в первый раз, я чуть с ума не сошла от горя. Единственное, что помогло мне сохранить разум, это алхимия. Я была ученицей выдающегося алхимика Николя Фламеля, и верила, что смогу вернуть тебя к жизни. У меня ушло на это много лет, и я пожертвовала многими жизнями, чтобы вернуть одну. Увы, что-то пошло не так. Твоя душа вошла в тело, которое еще не сформировалось до конца. – Эмили говорила очень тихо и Стефану приходилось вслушиваться в каждый слог. В голосе женщины сквозила неподдельная боль, а на глазах снова выступили слезы. – Я увидела твои зеленые глаза, в которых была мольба прекратить эту агонию. Мой учитель говорил, что все получится, что надо просто перетерпеть, но я видела твою боль и не могла позволить тебе мучиться. Поэтому я прервала ритуал и больше его не возобновляла. Каждую ночь мне снились твои глаза, наполненные болью и мольбой. Даже умирая, я видела их перед собой…
Эмили смахнула слезы с глаз и, склонив голову, начала нервно заламывать пальцы на руках. Ее тело мелко подрагивало
Стефан потянулся к ней, но Эмили вновь заговорила:
– Я умерла от рук того, кто убил тебя, и стала жнецом смерти из-за попытки воскрешения человека. В алхимии этот ритуал запрещен. Раньше я думала, что это из-за большого числа жертв, однако потом поняла, что еще и из-за мучения души человека, которого собираешься оживлять. Если бы я знала, как тебе будет больно и к чему это потом приведет, то никогда бы не стала этого делать.
– И к чему же это привело? – хрипло спросил Стефан, не в силах даже пошевелиться.
Если бы не сон, который был реален настолько, что юноша до сих пор ощущал отголоски той боли в своем теле, он бы воспринял рассказ Эмили не так болезненно. Однако Стефану казалось, что это произошло с ним только что, будто и не прошло более шестисот лет.
Эмили долго молчала, заламывая пальцы. Затем она вскинула голову и решительно взглянула на Стефана.
– Во время ритуала воскрешения наши души переплелись, образовав нерушимую связь. Жизнь за жизнью ты каким-то образом находишь меня, пробуждаешь едва утихшие чувства и умираешь. Раз за разом я вижу твою смерть, и опустошенная возвращаюсь в мир мертвых. За содеянное зло высшие силы сделали из меня жнеца смерти, а последствия ритуала усилили мое наказание. Каждый раз я с ужасом жду твоего перерождения, пытаюсь спрятаться, но ты всегда меня находишь и…
– Умираю, – закончил за нее Стефан. – Ты не просто жнец. Ты – моя личная смерть, после встречи с которой я уже не жилец. Так?
Эмили сокрушенно кивнула.
– И сколько мне осталось? – срывающимся голосом спросил Стефан.
– Девяносто шесть дней.
– Почему именно столько?
– Отчет начинается после того, как ты признаешься мне в любви. И каждый раз после этого ты проживал ровно сто восемь дней.
– Так вот почему ты так противилась нашим отношениям, – печально усмехнулся Стефан, вставая с постели.
Он начал медленно одеваться. Голова работала вяло, медленно обрабатывая полученную информацию и выделив пока что две главные мысли: Эмили ему врала и теперь он умрет из-за нее.
– Куда ты? – испуганно спросила она.
Стефан не повернулся к ней. Понимал, что если сделает это, то встретиться с ней взглядом и не сможет уйти. А ему сейчас необходимо было побыть одному и все обдумать.
– Мне надой уйти.
– Ты злишь на меня?
– Нет… Не знаю… Однако мне неприятно, что ты не сказала мне о том, что я скоро умру. Это… – Стефан замер, держа в руках футболку и подбирая подходящие слова. – Это неправильно. Если моя смерть была неизбежной, то ты должна была мне все рассказать заранее.
– Думаешь, тогда бы ты отказался от своих чувств ко мне? – настало время Эмили печально усмехаться. – Любить меня – твоя судьба и твое проклятие. Я уже шестьсот лет пытаюсь с этим бороться, но все тщетно.
– Дело не в любви! – Стефан чуть было не повернулся, но вовремя спохватился. Натянул футболку и тихо договорил: – Я бы подготовился. Придумал, куда пристроить Жана. Завершил бы свои дела…
Вздохнув, он взял разряженный телефон и, пробормотав Эмили «я позвоню», вышел из спальни.
***
Стефан не помнил, как вернулся домой. Всю дорогу он размышлял над тем, что ему осталось жить чуть больше месяца. Кто бы мог подумать, что любовь всей его жизни окажется его погибелью?!
Почему судьба так с ним жестока? Раз его неминуемо ждет ранняя смерть, так почему бы тогда не подарить счастливую и беззаботную жизнь в полной семье, у которой нет проблемы с деньгами? Обязательно надо было лишить его всего, а потом еще и убить.
Войдя в квартиру, Стефан замер перед зеркалом, думая о том, как он умрет.
Несчастный случай? Болезнь? Убийство?
– Ладно, Стеф, соберись! – велел он самому себе и для пущего эффекта похлопал себя по щекам. – Жан! Эрик! Я дома!
В ответ тишина.
– Жан? – повторил Стефан, направившись в комнату брата, где царил неожиданный бардак.
Казалось, что здесь что-то искали, причем быстро и не заботясь о порядке и сохранности вещей.
Не найдя ни Жана, ни Эрика, юноша поставил телефон на зарядку и с нетерпением принялся ждать, когда он включится.
– Может, решили прогуляться? – пробормотал Стефан, в ожидании кусая ноготь на большом пальце.
Телефон включился, и на экране высветилось шестнадцать пропущенных от Эрика.
– Черт, – выдохнул Стефан, предчувствуя недоброе.
Эрик взял трубку сразу же и с ходу набросился на друга.
– Какого хрена у тебя выключен телефон?
– Разрядился. Что случилось? Вы где?
– В участке! За Жаном пришла полиция с ордером!
– Каким ордером? – непонимающе произнес Стефан. – О чем ты?
– Его обвиняют в убийстве Элеоноры Пури и других девушек! Вломились в квартиру, ткнули в нос бумажку, перерыли все, нашли какие-то липовые улики и забрали Эрика.
– Рисунки… – пробормотал Стефан.
– Именно! – воскликнул Эрик. – Я сказал, что у всего нашего класса такие есть, но полицейские меня и слушать не стали. Черт, Стеф, Жан дико напуган. Приезжай быстрей.
– Да, уже еду.
Стефан завершил вызов и поспешил в полицейский участок.
К брату его, разумеется не пустили. Эрик, как цепной пес, набрасывался на каждого, кто проходил мимо, и требовал объяснений. Стефан же как сел на сиденье, так и не поднимался с него. Уставившись себе под ноги, он лихорадочно думал, как помочь Жану.
Спустя примерно два часа к ним вышел немолодой загорелый мужчина с проседью.
– Вы родственники Жана Леграна? – суровым голосом поинтересовался он.
– Да, – Стефан резко поднялся и с надеждой посмотрел на полицейского.
– Меня зовут Эдуард Фарси, я веду дело Сказителя, – представился мужчина. – Месье Легран задержан по подозрению в убийстве четырех девушек.
– Уверяю вас, это ошибка, – произнес Стефан. – Мой брат болен аутизмом. У него разум десятилетнего ребенка, и он не способен на убийство.
Месье Фарси нахмурился и сухо заметил:
– Вам показать дела, в которых дети фигурируют как убийцы? Да, их немного, но они есть. И это вовсе не дети, а психопаты. Ваш брат такое же.
– Да как вы смеете его оскорблять! – вскрикнул Эрик. – Вы не знаете его так, как мы!
– Может быть, я не так уж хорошо знаю месье Леграна, однако улики, найденные у него в доме, говорят о том, что и вы, его близкие, кое-что о нем не знали.
– Какие улики? Рисунки принцесс? – продолжал злиться Эрик. – Я же вам говорил: это наше домашнее задание. У всего класса они есть.
– И у вас тоже?
Эрик моргнул и, после небольшой паузы, качнул головой:
– У меня их нет.
– Почему, позвольте полюбопытствовать?
– Потому что я хреновый ученик и не делаю домашку! Черт, да вы тут все с ума посходили! Жан не виновен!
– Увы, улики говорят об обратном. – Месье Фарси сложил руки на груди. – Мы нашли не только рисунки, но и кое-что посерьезнее.
– И что же? – спросил Стефан.
– Вещи жертв. С их ДНК. Он их сохранил, как трофеи. Сережку, визитку, ноготь, резинку для волос.
– Быть не может… – пробормотал Стефан.
– Вот только не надо мне говорить, что их подбросили, – противным тоном заметил полицейский. – Лучше надо было за своим братом смотреть. Кстати, – он склонился к Стефану и произнес немного тише: – а вы точно уверены, что у него аутизм?
Стефан поднял на него удивленный взгляд. Столь наглый вопрос полностью выбил юношу из колеи.
– Вы с ума сошли?! – снова подал голос утихший было Эрик. – Да как вы можете такое предположить?!
– Предполагать – это моя работа, – нахмурился месье Фарси. – А вас я попрошу так не орать. Иначе мигом выгоним отсюда и больше не впустим.
– Да я вам…
– Эрик, угомонись, – остановил его Стефан.
– Месье Легран дело говорит, – кивнул полицейский. Посмотрев на наручные часы, он пробормотал, что ему пора, и ушел.
Стефан устало опустился на сидение и вздохнул. Произошедшее казалось ему сном.
– Как вообще они вышли на него? – пробормотал он, склонив голову и обхватив ее руками.
– Говорят, наводка. Какая-то мразь доложила. – Эрик сел рядом с другом.
– Кто-то из класса? – предположил Стефан. – Не твоя ли Марго?
– Вряд ли, – качнул головой Эрик.
– Странно. Для ордера у них должны были быть веские улики…
– Этот месье Грубый Полицейский обмолвился мне в начале, что они нашли на теле Элеоноры волосы Жана.
– Они дружили. Это не так уж и удивительно…
У Эрика зазвонил телефон и тот, извинившись отошел в сторону. Переговорив, он вернулся и виновато сказал Стефану, что ему надо уйти.
– Тебя подкинуть?
– Нет, я еще посижу тут. Вдруг смогу увидеться с Жаном.
– Хорошо, удачи. – Эрик сжал плечо друга и направился к выходу.
С уходом друга время потекло медленно, как вязкая густая каша. Мимо Стефана сновало много сотрудников полиции, но ни один из них не смог помочь ему увидеться с братом. В конце концов юноша перестал ловить их и просто сидел, уставившись в стену невидящим взглядом.
К вечеру к нему подошел месье Фарси и раздраженно попросил покинуть участок, так как рабочее время заканчивалось.
– Разве здесь не будет дежурных? – поинтересовался Стефан, глядя на полицейского уставшим взглядом.
– Будут, но вам тут уже делать нечего. Часы посещения закончились.
– Но…
– Если вы не уйдете сами, то мне придется выставить вас силой, – зло произнес полицейский.
Стефан понимал, что он просто хотел избавиться от него, и поэтому врал про часы посещения, однако спорить с ним у него не было сил. Сказывалась бессонная ночь и сегодняшние потрясения.
Встав, юноша медленно направился к выходу.
На улице уже смеркалось. Сделав глубокий вдох, Стефан посмотрел на темно-серое небо Парижа. Запустив руку в волосы, он почесал голову и охнул от внезапной боли.
Задравшийся ноготь на среднем пальце запутался за волосы и оторвался. Под оставшимся коротким ногтем выступила капля крови.
«Он их сохранил, как трофеи. Сережку, визитку, ноготь, резинку для волос», – вспомнились Стефану слова полицейского, а следом за ними и слова Эмили, когда они были в морге и осматривали тело Русалочки. Вернее, Эмили осматривала, а Стефана тошнило в углу.
«Накладной ноготь мог просто отскочить. Как-то не похоже, что она сопротивлялась».
«Ты что, в тайне делаешь себе маникюр?» – теперь уже его собственный голос раздался в сознании Стефана.
В машине Эрика был зеленый ноготь со стразами. Это Стефан помнил отчетливо. Вот только какой ноготь нашли полицейские? И какой маникюр был у Русалочки?
То, что его друг мог быть причастен к убийствам Сказителя, верилось с трудом, однако сомнения уже закрались в голову юношиа. К тому же – Стефану было тяжело это признать, – он больше верил в невиновность Жана, чем Эрика. К тому же, если ноготь в машине Эрика будет не таким, как у Русалочки, то это значит, что шансы на освобождение Жана ничтожно малы.
Развернувшись, Стефан на ватных ногах снова направился к участку, но остановился, когда его рука коснулась двери.
Если полицейские не дали ему увидеться с братом, то они тем более не разрешат ему взглянуть на улики. А если он спросит про то, как выглядит ноготь, то заподозрят и его тоже. Так он Жану не поможет.
Отойдя подальше от участка, Стефан достал телефон и набрал номер Эмили.
***
После ухода Стефана Эмили так и не встала с постели. Джен и Тэ то и дело скреблись к ней в спальню, чтобы предложить свою помощь, но она лишь просила ее не беспокоить. Единственный, с кем бы она сейчас поговорила, – это Страх, но, увы, он не появлялся.
Больше всего на свете Эмили боялась, что Стефан узнает о ритуале. Было глупо полагать, что он не увидит его во сне. Однако Эмили почему-то на это надеялась.
Правильно говорят, что надежда умирает последней.
Ближе к вечеру, когда лежать и думать о произошедшем стало уже невыносимо, Эмили взяла Таро и сделала расклад.
– О чем сейчас думает Стефан?
И вроде бы расклад был простым, а карты понятными, но общий смысл ускользал от Эмили. Она никак не могла сконцентрироваться, то и дело отводила взгляд в сторону, к окну, и ловила себя на том, что думает не о картах, а об их утреннем разговоре.
Эмили собрала Таро, перемешала и, озвучив новый вопрос, выложила три карты.
– Кто такой Сказитель?
Маг, Дьявол, Смерть.
– Час от часу не легче, – пробормотала Эмили, барабаня ногтем по карте Мага. – С чего ты вообще тут взялся? Я еще могу понять Дьявола и Смерть, но Мага…
От напряженных размышлений у Эмили заболела голова. Мысли снова начали улетать за пределы расклада. Перед глазами встало шокированное лицо Стефана.
– Так, надо сосредоточиться! – произнесла женщина.
Собрав карты в колоду, она легла и закрыла глаза. Сосредоточилась не мерном тиканье часов, стараясь полностью избавить разум от мыслей.
Очистив сознание, Эмили сделала новый расклад:
– Как мне уберечь Стефана?
