Рене Луфф
Наро
Глава 6
Заговор
Две звезды, подобные солнцу, связанные гравитацией, висели над куполом атмосферы планеты Липар: одна – действующая, временами безжалостно обжигающая планету, вторая – давно потухшая, но чётко придерживающаяся своего космического курса.
На поверхность Липара приземлился звездолёт, люк его плавно открылся, и в серебристых космических комбинезонах на растрескавшуюся каменистую почву сошли немногочисленные пассажиры. Налетевшая пыльная буря вихрем закружила гостей, прибывших на планету, стала менять очертания их фигур, и ветер злобно накинулся на желающих удержать равновесие. Через мгновение из пыльной бури, прямо перед гостями планеты, вынырнул нос вездехода. Машина остановилась, и в стене, распавшейся на острые треугольники, образовался узкий проход. В нём показалась фигура липарца, он сделал пригласительный жест, и команда астронавтов, выстроившись в шеренгу, по одному стала взбираться на борт вездехода. Мельчайшие частицы сухого грунта били по металлу машины, и над головами, как в трубе, что‑то отчаянно завывало. Вездеход, заглотив пассажиров, на время завис над грунтом и вдруг со значительной скоростью, разрезая атмосферу чужой планеты, понёсся в нужном ему направлении. Через некоторое время машина нырнула в грот.
Внутри тёмного грота гости покинули вездеход, двигая вслед за липарцем. Липарец свободно ориентировался в каменном мешке грота и вскоре вывел чужаков к центру неглубокой горизонтальной пещеры со сводчатым потолком. Жестом приказав остановиться, он что‑то выкрикнул на липарском языке, и глазам гостей предстал широкий шатёр. Внезапное появление шатра, казалось, никого не удивило. Липарец вошёл внутрь.
– Прибыли? – бросил быстрый взгляд на липарца воин, облачённый в латы для звёздных боёв. Он сидел во главе длинной, зависшей в воздухе панели, на небольшой части которой сосредоточенно выстраивал звёздный путь от галактики к галактике.
– Звать? – подал голос липарец, когда молчание воина затянулось.
– Зови, – ответил воин и спешно удалился.
Липарец повиновался. Выйдя к прибывшим, заговорил на понятном для всех языке Кольца Вселенной и пригласил внутрь. Из нескольких точек шатра засветились огненные глазницы фауров, оружия безжалостного уничтожения. Но никто из прибывших не дрогнул, каждый знал, что должен сделать дальше. Прибывшие окружили зависшую в воздухе панель, от которой отделились ромбовидные плоские фигуры по числу вошедших в шатёр, каждый из гостей подошёл к своему «ромбу» и молча набрал код распознавания в ожидании идентификации. Далее ромбы модифицировались в привычные кресла для прибывших. Внутри шатра воцарилась тишина. Через какое‑то время послышались гулкие шаги, затем звук исчез, и ещё через пару минут внутрь вошел воин в тёмно‑синих космических латах.
Рука воина коснулась приспособления для дыхания на шлеме, и шлем мгновенно свернулся в еле заметный воротник. Гости последовали примеру лидера: здесь, в отличие от поверхности планеты Липар, все могли свободно дышать.
– Приветствуем тебя, великий Мано, – выкрикнул липарец, провожатый.
С мест поднялись прибывшие, их обычные костюмы мирных путешественников видоизменились в боевую форму космовоинов.
– Приветствую вас, сторонники нового мира, – ответил Мано, приподняв облачённую в латы руку и застучав кулаком в серебристой перчатке по эмблеме в виде щита, небольшой металлической детали на форме под левым плечом. Шатёр наполнился гулким звоном: воины забили в щиты так же резко и отрывисто. У каждого из воинов на плече красовалась эмблема оружия, которое именовалось щитом. Щит служил единственной защитой от бозонной пушки Кольца Вселенной, он был единственным боевым изобретением, хоть как‑то способным противостоять бозонному удару. Его создали воины армии Мано и испытали на Липаре.
– Перейдём сразу к делу, – начал Мано. – Вот здесь, – он коснулся экрана, и точка на космической карте разрослась в планету Видан. – Вот здесь спрятано наше мощное оружие. Тише, – шикнул он, – я оценил ваше удивление. Да, в самой востребованной туристами галактике, – он ткнул пальцем в звёздную карту, – здесь, на спокойном Видане, спрятано то, что уничтожит Кольцо Вселенной. Видан приведёт вас, руководителей многочисленной армии повстанцев, к власти. Вы не просто Военный комитет Мано, вы руководители мощного протестного движения «Первых»! Помните об этом! Мы – первые, кто рискнёт расправиться с Кольцом Вселенной.
– Какова же твоя стратегия, Мано? – спросил один из воинов.
На экране под рукой Мано вытянулись огненные нити, которые мгновенно соединили в единую цепь несколько планет из двух ближайших галактик, а затем запустилась система взрывов.
В какой‑то момент осколки былых миров полетели в двух разных направлениях: их стали засасывать две сверхмощные черные дыры.
Взметнулось огромное пылевое облако, сгустилось и накрыло собой стёртую часть космоса.
– Каково! – восхитился Мано. – Вам хорошо известно: планеты этих двух галактик выбраны не случайно. Под удар попадут управленческие центры Кольца Вселенной, основные силы боевого космического флота, которым командует Рай, и, конечно, Щиты Коридоров Проникновения, без которых немыслима оборона Кольца Вселенной. Щиты поставлены в космосе повсюду, наносить удар по каждому из них бесполезно, только потратим время на их обнаружение, а вот ударить по сердцу Щитов – военному управлению Рая и Смире – это да, это победа! Начнётся паника, и мы возьмём власть в свои руки.
– Армагеддон: разумные цивилизации будут стёрты с лица Вселенной, – осторожно вставил циронец, внешне ничем особенно не отличавшийся от илланцев, кроме лба, имевшего множество ноздрей. – Можно было ограничиться уничтожением планет, стратегически важных для Кольца Вселенной. Но вот эти планеты, к примеру, – циронец увеличил объекты на экране звёздной карты, – с какой целью испепелять?
– Армагеддон, говоришь, – с иронией начал Мано. – Средства оправдывают цель. Частью разумных цивилизаций придётся пожертвовать. Они поддерживают Кольцо Вселенной и ненавистного Рая.
– При чём тут Рай? С остальными цивилизациями нам придётся как‑то строить отношения, но как ты это себе представляешь после такого побоища?
– Остановись, циронец! Нам бы справиться с нашей первой полномасштабной задачей, об остальном подумаем потом.
В шатре зашумели. Мано повысил голос, пытаясь переключить внимание на себя:
– Напоминаю всем: наша цель – галактика Бинари. Кольцо Вселенной приняло безжалостное решение – превратить Бинари в промышленную зону исключительно с выгодой для илланцев. Это раз. И потому богатства этой галактики распределяются несправедливо для остальных цивилизаций. Это два. И кем распределяются? Илланцами, властелинами.
– Будем объективны, Мано, – перебил циронец, – решение Кольца Вселенной разумно: у этой галактики не было ни малейшего шанса на зарождение даже примитивной жизни. Бинари – важнейший промышленный проект для выживания многих миров. Подчёркиваю – многих.
– Я уважительно отношусь к оппонентам, – хмыкнул Мано. – Я демократичен. Но никто не знает о планах Вселенной: галактика Бинари, возможно, и стала бы обитаемой, но только не теперь, увы, когда из неё решили выкачать всё.
– Ты уходишь от темы, Мано, – возразил циронец.
– Немного лирики, – Мано демонстративно проигнорировал циронца. – Так вот: система взрывов никак не затронет Бинари. После уничтожения Кольца Вселенной галактика станет нашей. Мы перекроим экономическую политику Кольца. Мы будем справедливы даже к примитивным существам.
– Справедливы к примитивным существам? Ну‑ну. Неплохо завуалирована амбициозная цель, – съязвил циронец, задетый пренебрежением Мано.
Воин, внешне напоминающий волнообразно двигающийся столб ртутного цвета, с очертаниями лица, которое как бы просматривалось изнутри столь странного тела, да ещё с многочисленными шевелящимися отростками, выполняющими функции рук, начал говорить каким‑то неприятным шуршащим голосом:
– Что раздражает тебя, циронец?
– Отвечай, – обратился Мано к циронцу.
– Цирон далёк от взрыва, но насколько точны расчёты? Не исчезнет ли Цирон в жерле чёрной дыры?
– А истина‑то на поверхности, – усмехнулся Мано, – вот что тебя беспокоит. Расчёты точны. Вы как цивилизация останетесь неприкосновенны.
Циронец отодвинулся от светящегося экрана звёздной карты и замолчал.
Волнообразно двигающееся существо ртутного цвета, с многочисленными шевелящимися отростками, решило повернуть диалог в другое русло:
– Мано, есть ещё проблема. Сегодня на Совете не присутствует представитель с планеты Криптан – Хон. Галактика Сиена будет стёрта с лица Вселенной вместе с ненавистной планетой Илла, но Криптан… этой планеты не станет тоже. Согласятся ли крипты?
– Крипты? – усмехнулся Мано. – Ты забыл, Эль, как крипты заливали графитовые норы токсичной смолой, чтобы вы не смогли выбраться из своих жилищ. Они беспощадно расчищали планету для захвата, чтобы жить на ней без вас.
– У нас перемирие, Мано. И мне странно, почему не явился Хон, он пунктуален. Где же Хон?
– Хон? Он не воин. Он дал согласие лично мне. Можешь быть спокоен. Или ты испугался, что в случае уничтожения Криптана его жители вновь пожалуют к вам?
– О, нет. Хон не позволит, – издал булькающий звук, похожий на смех, Эль.
– Кстати, о Хоне, – многозначительно произнёс Мано. – Он даже не знает, какую услугу оказывает нам… Ненавистный Рай, наконец‑то я рассчитаюсь с тобой, – голос Мано стал металлически‑резким. – Как думаете, хитроумный план сыграет против Рая? Хитроумный, – подчеркнул Мано.
– Нам неизвестен твой план, Мано. Может, поделишься? – с иронией вставил Эль.
– Намекну. Как думаете, воины, если игра против Рая задумана как поверхностная и в чём‑то даже наивная, он поймёт, что это капкан? Если в игру вступает женщина, да ещё замешана в интриге любовь, не подведёт ли бдительность Рая?
– Говоришь загадками, Мано! – выкрикнул кто‑то из собравшихся.
– Ты затеял непонятную для нас интригу, Мано, – в реплике послышалось разочарование.
Мано не смотрел на «массу», на серую «массу», как он себе их всех представлял. Он о чём‑то сосредоточенно думал.
– Мано, мы тут, – поддел кто‑то.
– Простите, воины. Я с вами. Я сплёл целую сеть. И думаю, Рай, угодив в неё, не успеет вовремя выбраться. Он погрязнет во вторичных проблемах. Прощайте, бозонные пушки.
– Это месть, Мано? Не тебе досталось кресло Рая в Совете Кольца Вселенной, – с иронией произнёс воин, занимавший место рядом с Элем.
– Отвечу так: это часть нашего общего плана. Стоит устранить Рая, и цепочка ядерных космических реакций сработает чётко. А Видан станет триггером. Мы почти у цели с вами, воины! – пафосно закончил Мано.
– Не так он прост, этот Рай. Он мудрый воин, – возразил циронец.
– Оставим эту тему, – оборвал Мано. – И помните: я всё ещё состою в Военном Совете Шека по управлению силами сдерживания во Вселенной. Да, мой пост мелок, но роль военного секретаря даёт мне достаточно информации для манипуляций.
– Итак, перейдём к конкретному плану, – напомнил всем липарец.
Мано наклонился над панелью. Все сосредоточились на движениях его пальцев. Мано точно разыгрывал партию в шахматы: двигал планеты‑фигуры, рубил их ферзём, брал в плен конём и наконец поставил «мат» Кольцу Вселенной.
Возникла тишина, затем кто‑то ударил перчаткой о щит в знак поддержки Мано. Удар перерос в ритмичный звон. Мано удовлетворенно кивнул, поднял руку, и все замолчали вновь.
– Воины, вы приняли решение, – объявил Мано. – Подтвердите его персональным кодом.
Все, кроме Эля, приложили правую руку к панели. Для Мано персональный код был всего лишь средством давления на тех, кто готов был поддержать мятеж. Он даже не взглянул на результаты. Он с нетерпением ждал основного действующего лица, которое могло противостоять Кольцу Вселенной интеллектом новых технологий.
Как только воины покинули шатёр, внутрь вошла женщина…
Глава 7
Алеката: открыть тайну
Алеката, потерянная и обессиленная, сбросила с себя одежду и с края эллипсоида нырнула в «бассейн», созданный для снятия напряжения и восстановления сил. Казалось, она парит среди бесконечных, хаотично движущихся мелких розоватых пузырьков, которые лопались, едва касаясь её тела. Она дышала и двигалась без усилий. Затем голова её показалась над поверхностью «бассейна», и вдруг пузырьки стали текучей жидкостью, и Алеката, гибкая, длинноногая, узкобёдрая, точно погрузилась в тёплые воды океана и начала легко скользить в его глубине. Затем она вновь показалась над поверхностью «бассейна», тело её вдруг ощутило лёгкое покалывание белых кристаллов, но когда Алеката начала кружиться среди них, то оказалась завёрнутой в мягкий пушистый кокон, который через мгновение рассыпался на мелкие поблёскивающие песчинки. Причудливое вещество переходило из одного состояния в другое, но, судя по счастливому выражению лица Алекаты, она буквально наслаждалась временем, проводимым в «бассейне».
Через пару часов она появилась у шаровидного кресла, в которое легко опустилась с коктейлем в руках. Её необычайно синие глаза выдавали беспокойство, но в выражении лица чувствовалась решимость. «Нея, – подумала она, – где же ты?» Тут же Алеката уловила знакомый сигнал присутствия. «Это Нея! – обрадовалась она. – Только Нея мысленно общается со мной на этой волне».
– Входи! – крикнула Алеката, хотя достаточно было всего лишь об этом подумать – и Нея услышала бы её.
– О, как я рада, что с тобой всё в порядке, – шумно произнесла Нея и как всегда эффектно соткалась из ярких фиолетовых многогранников.
– Садись ближе, – тихо произнесла Алеката, и в больших синих глазах её засветилась радость. – Как мне повезло, что ты прочла мои мысли.
– Я была в ужасе, когда поймала сигнал схватки с криптом из твоей лаборатории. Ты посылала мне всё, что видела сама. Но я… я просто не знала, куда бежать и что делать, понимая абсурдность и опасность ситуации.
– Как я сумела сосредоточиться на передаче этих мыслей – загадка, – вздрогнула Алеката. – По правде сказать, от шока я успела транслировать только последний эпизод перед скачком на Землю.
– Но как? Как ты смогла ускользнуть от этого дикого крипта? Как ты вообще вернулась с Земли? – с волнением расспрашивала Нея. – Кстати, – спохватилась она и понизила голос. – Нам точно не нужна тайносфера?
– Нет, будь спокойна, Нея. Мой дом – одна сплошная тайносфера, – слабо улыбнулась Алеката. – Ты ведь помнишь, кто я. О чём мне пришлось побеспокоиться, так это о сохранении «секретов», – она приложила указательный палец к середине лба, что на языке илланцев означало «никто не должен знать».
– Хорошо, – выдохнула Нея и повторила следом жест «никто не должен знать».
Алеката, единственная и любимая дочь одного из председательствующих членов Кольца Вселенной, работала научным сотрудником в секретной кристаллохимической лаборатории Иллы. После печально известных случаев похищения Наро криптами и его использования в неблаговидных целях Совет Вселенной принял решение поручить научным сотрудникам кристаллохимической лаборатории Иллы сделать Наро безопасным. И Алеката совместно с другими учёными создали кристаллический модуль, который легко встраивался в атомную структуру кристаллов Наро. Это изобретение превращало Наро в руках похитителей в совершенно бесполезную вещь: им невозможно было воспользоваться для перемещения в пространственно‑временном континууме. Только в высшем органе управления Кольцом Вселенной знали, как извлечь модуль.
– Скажи, Нея, ты говорила с ним? – лицо Алекаты сделалось напряжённым.
– Не волнуйся, говорила, – вздохнула Нея.
– Боюсь даже представить, что ты пережила… Он на нашей стороне?
– Он готов помочь. Но разговор остался незаконченным. У него возникла проблема.
– Как же быть? – взволновалась Алеката.
– Я должна с ним встретиться. Всё будет хорошо. Тебе придётся довериться ему. Скажи мне, Алеката, как крипт смог проникнуть в секретную лабораторию Иллы? Рай должен знать каждую деталь произошедшего.
– Думаю, я виновата сама… Что нас с тобой объединяет, Нея?
– Многое, – не задумываясь произнесла Нея.
– Общая страсть к анализу импульсов, заключённых в сновиденьях землян, который помогает изучать одну из уникальных галактик Вселенной – Млечный Путь.
– Культура землян и достаточно стремительный процесс развития их цивилизации – и это тоже, – добавила Нея.
– Пусть так. Так вот, когда Ева предложила мне подключиться к аппарату, работающему с импульсами сновидений землян, я не стала всматриваться в расшифровки событий из жизни космоса, я захотела посмотреть сон целиком, чтобы понять это особенное состояние. Я задержалась во сне Данилы.
– Так зовут твоего землянина, я помню.
– Да. Он архитектор и владелец небольшой компании. Не одну ночь он мучительно выстраивал в голове архитектурный план нового дома и пытался рассчитать нагрузку.
– Не одну ночь? – удивилась Нея. – Сколько же раз ты была в его голове?
Алеката смутилась, но лицо оставалось по‑прежнему бледным: илланки не умели краснеть.
– Я? Нея, нет смысла лгать. Много раз. Мне так хотелось ему помочь. Мне совсем несложно выстроить простейший для меня, но замысловатый для землян архитектурный макет.
– И ты сделала это? – расширила глаза Нея.
– Да. Он, правда, – Алеката тепло улыбнулась, – спорил и не соглашался. И в принципиальных вопросах оказался прав: я не учла некоторые законы Земли.
– Вы говорили? – расширила глаза Нея. – Как это возможно?
– Мы не просто говорили, я была у него в гостях. Мы сидели у балюстрады на просторной закрытой террасе его коттеджа и изучали чертежи. Вокруг коттеджа Данила разбил чудесный сад. Природа Земли прекрасна. Я видела, как цветёт жасмин. Он сорвал маленькую ветку и принес мне. Мы вдыхали её аромат и смотрели в небо. Оно совсем другое там, на Земле. И знаешь, у них всего одна луна.
– Подожди, Алеката. Ты так о нём говоришь, словно испытываешь… ммм, интерес к нему.
– Ты хотела сказать – чувство? Да, пожалуй. И знаешь, в нём так много решительного и доброго, – Алеката вздохнула и продолжила: – Я помню его руки, его губы… – вдруг она осеклась и на минуту замолчала. – Словом, у них такое же тело, как наше.
– Ммм… Я всегда говорила Раю, что они как мы, – мстительно прищурившись, заявила Нея.
– Нет, они другие, – тихо засмеялась Алеката, точно вспоминая что‑то приятное.
Алеката с помощью модулятора начала транслировать воспоминания на экран – и Нея увидела город.
– Ух ты! – воскликнула Нея. – В научной литературе ни слова о городах Земли. Однако их жилища исключительно прикреплены к почве планеты, – разочарованно оценила Нея увиденное.
– Да, – рассмеялась Алеката. – Это мы, илланцы, предпочитаем парить в небе. Многообразие объёмных геометрических фигур в атмосфере Иллы – это наши воздушные дома, причем у каждого илланца – своя геометрическая фигура. И мы не живем в домах группами.
– Земляне живут в одном доме группой?
– У них это называется… семьёй, – уточнила Алеката и вытащила из памяти ещё одну картинку о жизни землян.
Нея увидела на экране людей, идущих по улице.
– Ой, это кто? Он карлик? – удивилась Нея. – Но такой милый, – рассмеялась она, наблюдая за ребенком.
– Это мальчик. Он ещё совсем маленький, вырастет со временем в красивую и умную мужскую особь. Надеюсь, – улыбнулась Алеката.
– А это кто? – лицо Неи сделалось страдальческим.
– Это пожилая семейная пара. Муж и жена. Так стареют земляне, приближаясь к завершению своего жизненного цикла. К сожалению, он короток у них. Они всё ещё любят друг друга. Смотри: идут, взявшись за руки.
– Любят? – задумалась Нея.
– Да. Мы живем до тысячи лет (по их земному циклу) и не стареем. Достигнув расцвета духовных и физических сил, мы остаёмся таковыми до конца.
– Мы всегда молоды и совершенны, – с гордостью подчеркнула Нея. – Стареть всё же горестно, – лицо Неи вновь сделалось страдальческим.
– Да. Мы уходим молодыми, однажды распавшись на молекулы и затерявшись навсегда в пространстве и времени. Но есть кое‑что у землян, в чём мы себя обеднили.
– И в чём же?
– Мы не знаем, что такое семейное счастье, потому что лишили себя радости рождения детей. Лишили себя возможности любить детей. Как выглядит ребенок‑илланец? Ты можешь ответить на этот вопрос?
Нея отрицательно качнула головой.
– Наши родители принимают нас из капсул зачатия и взросления такими, какими мы созданы искусственным интеллектом. Они получают нас в виде сформированных личностей. Они не понимают, что значит заботиться и думать о ребенке. Помним ли мы что‑то из того, как росли в этих капсулах? Нет.
– Мы все разные, дорогая, мы не продукт искусственного интеллекта, – возразила Нея.
– Верно. Однако из нескольких генетических способностей машина развивает в илланце ту, которая в данный момент важна для общества Иллы. Ты не задавалась вопросом, правильно ли это? Возможно, если бы ты росла без машины, в естественной среде, ты бы сделала другой выбор.
– Но по земным часам каждый из нас на этапе взросления потерял бы не менее ста двадцати лет. Нет, это неразумная трата времени: капсула зачатия и взросления с данной проблемой разбирается за неделю, – пожала плечами Нея. – У илланцев слишком много вселенских задач, – несколько высокомерно закончила она.
– Капсулы зачатия и взросления пустуют. Рождение илланца – большая редкость. Нужен материал здоровых мужчины и женщины, способных к продолжению планетарного вида. А таких, увы, единицы. В погоне за выживаемостью и долголетием мы утратили естественность инстинктов. Мы вымираем.
– Но есть возможность всё исправить, – возразила Нея.
Алеката точно не услышала её, продолжала:
– Жаль, что мы не спешим любить, думая, что на всё хватит времени. Мы теряем лучшие годы.
– Но не всегда, – лукаво улыбнулась Нея.
– Не всегда, – рассмеявшись, поддержала Алеката, – но долго ходим вокруг да около, отметая в сторону чувства, считая их силой, разрушающей прогресс.
– Ты знаешь, как меня злит илланский прагматизм. Но вернемся к нашей проблеме. Мы отошли от темы. Так как крипт оказался в твоей лаборатории?
– Я виновата сама, Нея. Совет Кольца Вселенной под охраной доставил Наро на Иллу, к нам, в кристаллохимическую лабораторию, чтобы наши сотрудники могли испытать модуль, разработанный для него. Понятно, что в Совете Кольца Вселенной Наро не один, но…
– Их всего семь, браслетов, – вставила Нея.
– Нет, их восемь, – уверенно произнесла Алеката.
– Ты что‑то путаешь: это известно каждому илланцу.
– Восьмой создала я, – Алеката выпалила это и внезапно замолчала.
– Ты сошла с ума? – вытаращила глаза Нея.
– Так и есть. Какие проблемы создать копию Наро в лаборатории? Ты же понимаешь, чтобы заставить Наро не открывать порталы Вселенной, нужно хорошо разбираться в его устройстве. И я, как изобретатель модуля, знала о Наро всё.
– Но это же противозаконно, Алеката.
– Поэтому и делюсь с тобой безумной тайной, понимая, что больше не с кем.
– Но зачем, зачем ты сделала это?
– Мне хотелось бывать на Земле.
– Нет, здесь другое. Тебе хотелось видеть его, – с точностью попадания в десятку объявила Нея. – Кажется, теперь я понимаю, почему так опасны чувства, которые вырываются на волю из‑под контроля разума, – вздохнула она.
– Это говоришь не ты, Нея, это говорит в тебе илланка.
– Подожди, Алеката. Я и сама на тебя чем‑то похожа, но всё же вернемся к истории с Наро. Итак, с чего всё началось?
– Итак, – начала Алеката, – сны Данилы давали мне возможность общаться с ним опосредствованно, через аппаратуру научного центра по изучению галактики Млечный Путь, которым руководит Ева. А мне хотелось прикоснуться к землянину, увидеть его мир своими глазами, настоящий, осязаемый, живой. Разработка и испытание кристаллического модуля приблизили меня к осуществлению мечты. Я практически жила в лаборатории: кто посмел бы ограничить моё время?
– Да, – согласилась Нея, – специальный заказ Кольца Вселенной. И ты параллельно работала над созданием восьмого Наро, – догадалась она.
– Да. Именно так. И мне это удалось. Впервые я испытала Наро в лаборатории, ночью. До этого момента, общаясь с Данилой через сон, я сообщила ему, что мы сможем встретиться наяву.
– Ты рассказала ему об Илле? – опередила признание подруги Нея. – Но это же запрещено Кольцом Вселенной. Пока мы наблюдаем за землянами и не вмешиваемся в развитие их цивилизации.
– Да, я рассказала о своей планете, он показал мне Землю. Но уровень его эмоционального возбуждения стал опасен для его здоровья: слишком много шокирующей информации. И я заблокировала тот файл памяти, который взял её на хранение.
Нея выдохнула.
– Затем я посетила Землю ещё и… ещё. И эти посещения стали самыми лучшими моими воспоминаниями. Данила, он особенный, – вздохнула Алеката.
– Ну да, особенный примат малоразвитой цивилизации.
– Нея?! – Алеката изобразила ладонью восьмёрку, что означало «остановись».
– Что я говорю! – устыдилась Нея. – Я стала похожа на Рая.
– Ничего, – успокоила её Алеката. – Просто Данила стал причиной моих больших неприятностей, и поэтому ты сердишься на него и на цивилизацию землян. Так вот, когда я в очередной раз собралась увидеться с Данилой, в портал следом за мной на Землю проник крипт. Как он попал в лабораторию, остаётся загадкой. Мне сложно заподозрить кого‑то из сотрудников. У нас сплочённая команда.
– Может быть, ты впустила его сама, крипта? Просто не заметила, как он скользнул следом за тобой?
– Невозможно. Пропускная система «видит» каждого. Думаю, кто‑то впустил, предварительно отключив её, – возразила Алеката.
– История, – потянула в раздумье Нея.
– Но самое страшное, что этот крипт остался на Земле, – констатировала Алеката.
– И Наро на Земле. Да ещё в руках землянина, – напомнила Нея.
– Я знаю, но Данила не отдаст Наро ни за что. Мне бы вернуться на Землю, но нужен браслет.
«Бедный Рай, тебя обвинят в халатности: крипты опять воспользовались Наро», – подумала Нея.
– Нея, я сражалась отчаянно. В тот момент, когда я открыла межгалактический тоннель на Землю, за моей спиной возник крипт. Я не успела войти в тоннель, крипт выстрелил в меня из бозонной пушки. Но я сумела вовремя раствориться в пространстве, и это было невероятным везением даже при нашей скорости распада на частицы. Наро выпал из моей руки, и крипт схватил его. Он задал направление перемещения на свою планету, ему достаточно было нажать еще пару фигур – и он флайтнул бы на Криптан.
Илланцы и крипты населяют одну галактику Сиена, и, как ты помнишь, для перемещения внутри одной галактики достаточно излучения Наро, чтобы оно покрыло перемещаемое тело специальной оболочкой и тело смогло совершить квантовый скачок. Крипт мог бы ускользнуть, поскольку не нуждался в сложном межгалактическом тоннеле. Но я уже материализовалась, приобрела вес тела и вцепилась в Наро. Борьба за направление перемещения сыграла с нами злую шутку: мы попали в зону действия Энергетического Столпа в галактике Млечный Путь, оказавшись в вязком тумане.
– Да уж, – Нея перевела дыхание.
– Так вот. Наро переходил из рук в руки, я наконец‑то завладела им и вновь повторила код Земли в системе галактики Млечный Путь. Казалось бы, всё: я победила, но код планеты Криптан в системе галактики Сиена я не успела скинуть. И зона Энергетического Столпа в результате искривления пространства дала квантовый сбой. Заданная мной точка – кабинет Данилы на Земле – появилась перед нами, как мираж. Проникнуть на Землю никто из нас не мог: ни я, ни крипт. Поле Энергетического Столпа, оно удерживало нас, а между тем борьба за Наро продолжалась. И я кинула Даниле Наро в надежде, что он схватит его.
– Кинула Наро? – в недоумении повторила Нея. – Если бы Наро попал в руки Данилы, ты бы никогда не смогла вернуться на Иллу. Наро и Энергетический Столп – единая система: одно без другого не работает. О чём ты думала?! А если бы ты застряла навечно? Да ещё на пару с «добрейшим» криптом?
– Я надеялась на везение. Когда космический корабль терпит энергетический коллапс по причине ошибки в программе перемещения в пространстве – времени, Наро экстренно забрасывает его к Энергетическому Столпу, чтобы отсюда капитан смог добраться до любой из планет Млечного Пути, где размещены научно‑космические базы Кольца Вселенной. Я могла рассчитывать только на случайный корабль.
– Но таких Энергетических Столпов в Кольце Вселенной целая сеть. Где гарантия, что к Столпу, где застряла ты, причалил бы терпящий бедствие корабль? Или переместился бы путешественник, сбившийся с пути?
– Нея, ты, конечно, права. В тот момент я думала о спасении разумных цивилизаций. Крипты – разрушители, и Наро стал бы мощным оружием в их руках. У меня был один выбор: заплатить за свою безответственность.
– Ладно, ладно, – несколько раз повторила Нея. – Что было дальше? Данила поймал Наро?
– Нет. Он, кажется, совсем ничего не понимал. Туман. Энергетический Столп. Борющиеся фигуры. Я вырвала Наро у крипта.
– Расскажи.
– У меня с собой был кортик, я утащила его из музея оружия на Земле. Я воспользовалась им и нанесла удар крипту.
Я знала, что он быстро физически восстановится, но успела обнулить квантовый сбой и задать новое направление на Аркон, нежилую планету. Однако прыткий крипт флайтнул за мной, схватив меня за ногу.
Борьба продолжилась. Я высвободилась и побежала по песчаному грунту планеты, точнее, по горячему песку пустыни. На бегу я смогла рассчитать точку отрыва во времени от назойливого врага. Я выбрала Землю и Данилу. Только ему я могла доверить Наро. Я скользнула с бархана вниз, закопала Наро в песок и растворилась в пространстве. Крипт промчался мимо, остановился, забеспокоился и что‑то вынул из сумки. Я успела вернуться в своё комфортное состояние, достать Наро из песка и нырнуть в портал: Земля, перекрёсток дорог и я под колёсами автомобиля. Но Наро у Данилы. Крипт опоздал.
– Ты видела крипта на Земле, перед тем как отдала Наро?
– Нет, но сегмент Наро, отвечающий за массу перемещаемого тела, зафиксировал дополнительный вес. Это был он, Нея.
– Но откуда ты знала, что именно в этот момент Данила появится на перекрёстке?
– Я передала ему сигнал будущего события, заложила в мозг программу быть на том злосчастном месте – в точке отрыва от крипта. Возможно, и был другой вариант, щадящий чувства Данилы. Но как выиграть время на Арконе для оптимального расчёта, когда крипт буквально дышит в затылок? Я воспользовалась той точкой в пространстве – времени, которую первой рассчитал Наро.
– Но как ты смогла передать сигнал? Нужна Ева, нужна её аппаратура.
– Я слишком далеко зашла в отношениях с Данилой. Ева весьма амбициозна, впрочем, как все мы, илланцы. Она разработала точечный модуль космомысли, который легко внедряется в мочку уха. Теперь я могла общаться с Данилой в любое время земных суток, необходимость в его сне отпала, это позволило нам ещё больше сблизиться. Ева использовала для функционирования космомысли волны реликтового излучения. К счастью, задолго до истории с Наро я успела внедрить принимающий модуль Даниле.
