Риина Юлман
Волонтеры в Средневековье
Глава седьмая.
Стоит только покинуть дом, как там тотчас заводятся новые действующие лица. Еще во дворе мы увидели привязанную у задней калитки лошадь с перемётной сумой.
– Хорошо, языка брать не надо, сам приехал, прокомментировал Север.
– Говорить я буду, лучше меня никто старогерманский язык не знает. Вам можно сказать два три самых простых слова, держитесь отстраненно, высокомерно. Больше слушайте, впитывайте. Пригодились, наконец, баллады и знание средневековых манер моего брата Андреаса.
В холле был мужчина, в крестьянской одежде, с синими глазами, ярко выделявшимися на обветренном, красно-загорелом лице, он снял войлочную шапку, низко, в пояс поклонился.
– Что нужно? Почему во дворе не ждал? Голосом Андреаса можно было пельмени замораживать.
– Ждал, долго ждал, господин барон. У Андрея дёрнулся глаз. Мы переглянулись.
– В деревне как вчерась дым увидели, сразу поняли, что вернулись вы. Уж так обрадовались, так обрадовались! Вот обчество прислало меня своё почтение выразить, и спросить – может нужно чего господам?
– Неси сюда свое почтение. «Языком» оказался староста деревни, что в этом времени еще не разрослась до замка, и находилась за двумя холмами, в паре километров отсюда. Поэтому мы её не увидели. Пятясь и снова кланяясь, он ушел во двор.
– Девчата, в комнаты идите, потом объясню. Дверь приоткройте, к разговору прислушивайтесь, пытайтесь понять. Миша, нужно окорок принести из подвала, ещё ту самую большую головку сыра. Север, тебя тоже попрошу снова в замок сходить, в подвале маленький бочонок с пивом в углу стоял, неси. Соли килограмм десять отсыпь, мешок возьми. Вить, где начатый мешок с мукой оставил? Не надо, не заноси, его тоже отдадим. Эмма, где Вы?
– Тут, у себя. Увидела его в окно, сразу легла в постель, больной притворилась.
– Он подходил? Спрашивал что?
– Да, подходил, говорил: где остальные господа, сколько ждать, чем я больна. Я на все вопросы в ответ кашляла.
– Вы гений, Эмма! Он как к Вам обращался?
– Почтительно: госпожа баронесса. Я не возражала.
Почтение выражалось в свежеубиенном барашке, трёх синих курицах, одном гусе, корзине с яйцами, свежем сливочном масле, завернутом в лопухи. По счастью, птица была выпотрошена, ощипана, хоть и с головой и ногами, а барашек разделан.
– Что скотина? Андрей намеренно задавал вопрос лаконично – обтекаемо.
– Вся цела, в апреле трава уже вовсю пошла, господин барон, приплоду много. Кони только сильно отощали, овёс ваш кончился, непривычны они на траве да сене.
– Сами овёс сожрали?
– Дык, это… весной совсем туго было, сами знаете, прошлогод и позапрошлогод неурожай был, голодать начали, посевное зерно чтоб не съели, да скотину не извели, ваш овёс по дворам раздал, помилуйте!!!
– Правильно сделал. Коней и скотину пригонишь завтра. С утра. Конюха сюда. Скотник и коровница пусть тоже придут. Приплод в хозяйства отдаю за уход, пусть себе оставят. Ты скажи людям, пусть отпразднуют наше благополучное возвращение, эль возьми, окорок, сыр, муки для пирогов, соль на все дома справедливо подели, проверю. Завтра приеду, после полудня, смотреть как живёте, хорошо ли работали всё лето. Всё. Поезжай.
– Благодарствую, господин барон. Тама это, дом я вкруг обошел, пока ждал. Похоже, воры в доме были, да спугнул кто. Мешки с одёжей и тканью добротной под окном валяются.
С непонятным выражением вытянутого лица, староста по новой набил кожаные перемётные сумы теперь нашей провизией, привязал к седлу сзади мешок, впереди себя бережно укрепил бочоночек и так в обнимку, беспрестанно оглядываясь, медленно уехал.
Пока я за мешками несколько раз бегала, Ида печь затопила, придвинула горшки с кашей и щами, обед греть. Почтительного барашка, гуся и трех птиц счастья отнесли на ледник, яйца зашкворчали в огромной сковороде, со щедрой добавкой свежего масла. Ну что бы мы без нашей кормилицы делали? На тощий желудок совет держать – дело бесперспективное.
– Ну, что господа бароны и баронессы! Будем думать.
Я отметила про себя – перевоплощаться Андрей может виртуозно. Так и занесём в досье – развитые артистические данные, знание местного языка, обычаев. Прогнал он нас потому, что в штанах были – раз, без особой необходимости женщины высокого положения с простолюдинами не общаются – два. Староста признал двоих из нас в лицо. Это факт, даже статус обозначен. Почему – вопрос открытый. Нужно принести документы из большого дома, изучить.
Состав уехавшей баронской семьи, стало быть, уточнить, год проживания, границы владения. И куда они в конце зимы, перед самой распутицей уехали,? Вернутся, как договариваться будем? Здрасти, мы ваши тёти, мы приехали к вам жить? Полгода уже без хозяев дом, и как бы странно не звучало для нас – подданные без руководства. Решили – Андрей изучает документы срочно, он, пообедав, ушёл в кабинет замка. Ребята с ним пошли: в оружейной ревизию надо провести, себе оружие выбрать. Статусные люди в этом времени без оружия не ходят.
Мы в Идой и Эммой приводим в порядок местную одежду, белье, рубахи, штаны, нижние юбки, сорочки с разбавленным щелоком кипятим. Верхнее платье на импровизированных плечиках в мыльне над парящим котлом подвесили. Обувь кожаную изнутри уксусом протерли, мох внутрь напихали и снаружи « обувным кремом» из масла топлёного с воском смазали.
Ида поясняла, в каком порядке одевается и как называется одежда. 
– Это сорочка нижняя, камиза, она не очень длинная, её под платье одевают, спят в ней же, видите полотно какое тонкое? Украшено нежной вышивкой, лентами – это только у богатых и знатных дам. Простолюдинки сорочки из грубого полотна носят. Поверх нее юбка нижняя для тепла или силуэта поддевается, но не всегда.
Сверху сорочки нижнее платье одевают, называется киртл, оно из мягкой, шелковой или тонкой шерстяной ткани, льна. Прилегающее. Рукав простой, прямой. Это платье показывается из под верхнего: иногда видно рукава, по подолу внизу, или в вырезе. Видные места с шитьем серебряными, золотыми нитями, вышивкой.
Самое богатое верхнее платье – котарди :
На камизу одевают киртл, затем котарди. Весь ансамбль должен быть хорошо подогнан, что достигается шнуровками. У платьев всегда есть запас ширины, ибо они очень дороги, женщины часто в положении, одежда передается по наследству, продаётся, дарится.
У котарди может быть отделка мехом, драгоценными камнями, шлейф и длинные широкие рукава, завышенная талия и пояс на бедрах создают силуэт сложный, изящный.
Головной убор соответствует статусу и случаю, по которому наряд одет. Убор для рыцарского турнира и посещения монастыря будет отличаться. Девушки могут ходить со свободно распущенными волосами. Замужние и пожилые носят сложно повязанные платки, шапочки, тюрбаны. В моде генин – высокий конический колпак с вуалью.
Знатная женщина всегда имеет хотя бы простейший обруч из металла, надеваемый поверх тонкой вуали, покрывающей волосы.
Обувь больше походит на мягкие тапочки, из окрашенной кожи, с удлиненным носком, для богатых с украшениями, пряжками. Шьются туфли одинаковые на обе ноги и в процессе носки усаживаются.
Примерный вид дорогой обуви. Каблуков, как видите, пока нет, не изобрели еще.
Платья с геральдикой одеваются на приём к высокой персоне, на свадьбу, на турнир, везде, где нужно подчеркнуть принадлежность к роду.
– Девчонки, хватит тряпками трясти, тут такие кинжалы, мечи, ножи, алебарды!!! Даже арбалеты есть! Вернулись наши парни из оружейной, с трофеями. Виктор, сверкая глазами, возбужденно говорил о свойствах того или иного вида кинжала, меча, в каком бою применяется, какие раны наносит. Я подержала в руках небольшой, с острыми гранями по всей длине кинжал, знаменитый «Мизерикордия». Сколько раненых смертельно и не очень, получили через него последнюю милость?
Всё выглядело скромно, если не сказать больше – ничего сверх необходимого. Никаких драгоценных украшений, только функция. Странно, всё – таки знать на личное оружие средств не жалела. Ой, совершенно забыла о ящике с холодным оружием, который я обнаружила на мансарде, перебирая вещи бывших хозяев перед ремонтом.
– Север, Виктор, идёмте со мной, поможете. У меня наверху коллекция оружия, нужно ящик спустить.
– Только женщина могла забыть, что у неё такие сокровища есть. Про бусики небось бы не запамятовала!
– Да, богато! Это более поздний период, век шестнадцатый – восемнадцатый, смотри Север, дамасский клинок, узор типа древесных колец на лезвии, видишь? Ножны с филигранью. Чернение.
– Вить, смотри кабошон какой крупный на рукояти, неужели настоящий сапфир?
– Это целое состояние у тебя Линда на чердаке лежало.
– Эмма, ты плачешь? Что случилось? Я тепло обняла её за худенькие плечи и отвела в сторонку.
– Не обращай внимания, вспомнилось… Вот тут в холле на правой стене ковёр висел, на нём эта коллекция оружия была развешана. Когда война началась, стало ясно, что братья скоро уйдут на фронт. Решили самые дорогие вещи упаковать, с виду убрать. Я и Вальдемар оружие со стены снимали, в ящик со стружками складывали. Наши руки соприкасались иногда, Он смотрел на меня так внимательно, как будто видел впервые. Глаза тёмно – синие у него стали, как этот сапфир. Он рыжеватый был, такие волосы русые с рыжиной, я так хотела их погладить, прикоснуться, у меня даже ладони горели и вот… и сейчас… Эмма, всхлипывая, показала свои маленькие ладошки, контрастно красные рядом с белоснежными запястьями.
– Почему, почему я этого не сделала? Я семьдесят пять лет задавала себе это вопрос. Не было дня, а в некоторых днях и часа, чтобы я себя не спросила. Думала, недолго мне уже осталось. И вот опять… снова придется жить.
Её тихий голос проникал в самую душу, заставляя каждого из нас пожалеть о своём несбывшемся. Накал чувств, пронесенных этой маленькой женщиной через очень долгую, одинокую жизнь, потрясал. В файле «Эмма» появилась информация: уникальная эмоциональная память, психосоматика на уровне сопоставимом с появлением стигматов. Способность к жертвенной любви служению – агапе*.
Редко кто умеет так любить. Я так точно – нет. И семья у меня благополучная, полная. Замуж до 37 лет успела три раза сходить. Животных обожаю. А вот любить так, чтобы душа звенела – нет, не моё это. Недаром последний муж, хорошо отметив удачный перегон авто, каждый раз пьяненько жаловался, что не люблю я его, такого хорошего. Вот всех люблю, но помаленьку, а кого – то одного и сильно – нет… Нет, нет, и нет!!! Боюсь. От одного только желания сильного чувства словно чёрный провал передо мной раскрывается и затягивает. Страшно.
– А почему, ты задумывалась, почему?
–Господи, Эмма, я что вслух говорила?
– Мысли читать не умею. Спасибо за поддержку, Линда. Ты всё – таки подумай, вспомни, почему ты боишься любить. Уверена, для человека это важно.
– Пыталась вспомнить, анализировать. Глухо. Как та стена. Я смирилась.
Мы даже не заметили, как вошёл Андрей с полными руками пыльных свитков. Он привлек наше внимание возгласом:
– А замок этот с секретом еще с давних пор.
Как притянутые магнитом собрались и расселись у стола, где мой брат аккуратно раскладывал документы. Рассказ захватил нас, Эмма успокоилась, я поглаживала её по узкой спинке. Основатель рода, безземельный рыцарь по имени Гилберт был награжден своим сувереном приличным куском земли с девятью крестьянскими семьями за военные подвиги. Скорее за захватнические набеги.
Как водится, стал строить донжон, башню-крепость. При строительстве фундамента, на глубине, наткнулись на камень правильной формы, совершенно нехарактерный для местных известняковых пород. Гилберт посчитал это добрым знаком, и, заглубив его еще вниз, положил в основание башни. Так писал его правнук, первый в семье овладевший грамотой. С его записей тысяча двести восьмидесятого года от Рождества Христова начиналась родовая книга.
Спустя время замок был захвачен добрым соседом. Причина в междоусобице из за непонятно кому принадлежащего намытого песком острова, посреди петляющей реки, границы обоих владений. Пытались спастись, уйти подземным ходом и вдруг заметили другой ход, которого прежде не было. Поскольку женщины горячо и громко молились, то решили – это помощь Господа, в ответ на молитвы. Люди тогда легко верили в чудеса и не сомневаясь, вошли туда.
Захватчики недолго радовались победе. В день летнего солнцестояния хозяева вернулись и перерезали спящих "гостей" как цыплят, вернув себе свои владения и присоединили осиротевшие земли наглого соседа. Чужой кусок не пошел впрок. Освоить дополнительные неплодородные гесты Мюннихам не хватило сил, людей, средств и желания. Опустевшая территория, так и называемая Южная пустошь, вновь вернулась в собственность правящего сюзерена. Еще дважды в летопись семьи были внесены записи об открытии портала. В книге всё было представлено как семейная легенда, но мы уже знали правду.
– Как нехорошо получилось, можно сказать, артефакт, родовая святыня, а мы им по стенке колотили, неуважительно пыточным столбом обозвали…Сидели на нём.
– Ой, Идочка, да ладно, подумаешь булыжник предок нашел! Успокойся, никого мы оскорбили.
– Да не булыжник, Андрюш, похоже, правда артефакт, возможно именно он открывает портал во времени.
– Ну, сходи, извинись тогда! Прямо вот представляю, как это будет выглядеть: глубокоуважаемый булыжник… Ха – ха, три раза.
– Случай представится, извинюсь, и за тебя тоже!
– Год у нас сейчас, в соответствии с последними записями, товарищи, тысяча триста сорок шестой, стало быть середина четырнадцатого века.
– Ну всё! Всё, вляпались по самое не могу и не хочу!!! Это ж надо! Другого времени подобрать нам не могли! Самый неудачный период в Средневековье. Исходя из количества предоставленного имущества, встряли мы тут всерьёз и надолго.
– Да что такое, Миша, не одна малина что ли, унитазов нет и пока не сделаем, не будет, телефонов тоже, какая тогда разница?
– Линда, ты вроде спрашивала, к чему мыши снятся?
– Да ты что!!! Господи, спаси и сохрани, неужто… Я зажала рот, не желаю даже вслух произносить это слово.
– В этих краях чума будет примерно через два года. По эпидемиологии у меня отлично было. В Западной Европе тогда бушевала бубонная чума, умерло более двадцати пяти миллионов человек. Двигаясь по Рейну, по торговым путям, чума достигла Германии. Население целых городов вымерло, люди пытались похоронить всех умерших в общих могилах. Тут же заражались. Чума не выбирала между богатыми и бедными, между дворянами и крестьянами. Короли, герцоги, графы, бароны, простые люди становились жертвами Черной Смерти. Перед ней все были равны.
Средневековые врачи пытались бороться с болезнью с помощью кровопускания и других прмитивных методов, но большинство людей были уверены, что это божья кара за грехи. Люди массово посещали храмы. Снова инфицировались. Некоторые христиане даже обвинили во всем евреев и начали массовые погромы. Черная смерть утихла на Западе Руси где-то в тысяча триста пятьдесят третьем году, она забрала с собой примерно пятьдесят миллионов человек – больше половины населения Европы. По уровню демографии человечество откатилось на тысячу лет назад. В развитии цивилизации и прогресса наступило отставание на несколько веков. То что было в прошлом, для нас стало настоящим.
– Вот именно, Миш. Ты перебил меня, я не договорил. Вот крошечный рулончик бумаги, это письмо голубиной почты. Здесь написано, что в Генуе – чума. Некое семейство генуэзского купца Тургезе не может отправить в Мюнн свою дочь, Идалию Тургезе, в качестве невесты барона. Чуму надеются пережить в высокогорном поместье. На всякий случай прощаются…
Наши Идалия и Мисаил вполне за латинян сойдут, брюнеты. Давайте их считать братом и сестрой Тургезе. Якобы мы туда съездили, их с собой привезли. Вполне рабочая легенда, как считаете?
– По этой легенде я твоя невеста, Андрей.
– А я что? Я хоть сейчас!
– Ближе к теме, господа аристократы! Если на вопрос "как" попали, мы ответить никогда не сможем, то на вопрос "для чего" ответ ясен. Почему именно в это время? От нас требуется изменить ход истории человечества. Чума – глобальное событие. Если сценарий пойдёт по другому пути, то эффект бабочки будет колоссальным.
– Виктор, разве мы имеем на это право? Ты осознаёшь уровень ответственности?
– Мы никаких разрешительных, запретительных документов не подписывали, это первое. Второе – зная, что умирают люди, а погибнут ещё больше, мы что, даже не попытамся часть их спасти?
Как тогда с принципами гуманности? У нас зря в команде медик затесался? Третье – совершенно не представляю, каким образом несколько человек могут повлиять на ход пандемии столь летальной болезни.
– Бубонная чума – бактериальное заболевание, высококонтагиозное. Первичные носители чумной палочки – грызуны. Переносчиками являются блохи, они тут повсеместно. У людей даже блохоловки личные есть. Борьба с ними, чистота, навыки гигиены. Карантины, кордоны, запрет на перемещения, на любые собрания, самоизоляция. Сборы, усиливающие иммунитет и приличное питание. Маски, дезинфекция щелоком, уксусом. Лекарств для уже заболевших нет. Хороший уход, прополис, эфирные масла можно попробовать. Впрочем, заболевших нужно изолировать от семьи, и лечить лекарям. Методов много, они смогут замедлить, даже приостановить ход чумы. Просто раньше о них не знали. Только как донести информацию до огромного количества людей, на огромные расстояния да ещё и заставить выполнять? За такой короткий срок? Не знаю.
– Да проще простого. Вначале было Слово! Предлагаю писать письма счастья и распространять самим на первом этапе. Далее они просто самовоспроизводятся. Бумаги у нас много, я пока документы оформляла две пачки извела и еще три осталось. Вот стала какая красивая, видимо это самая дорогая. Подойдет для оригиналов. Надавим авторитем папы Римского, императора Священной империи, печати подделаем! А больше всего страх заставит выполнять предписания. Ну, как вам моя идея?
– В данной ситуации просто гениально, Амелиндочка!
– У меня почерк каллиграфический, по чистописанию я первая ученица в приюте была. Немного с гусиными перьями потренируюсь.
– Если так, то я изложу все требования, условия для остановки чумы, лечение, а ты, Эмма, перепишешь многократно. Нет, еще лучше идея! Андреас! Ты сможешь зарифмовать мой текст на манер Салернского Кодекса здоровья? Ты ведь читал этот документ? На двух языках, германском и французском?
– Раз плюнуть! Или два. Неграмотный народ наизусть сможет выучить.
– Нам нужны красиво оформленные якобы первые экземпляры. Виньетки нарисую, подписи, печати, только если будут образцы. Дизайн такой сделаю, папа Римский позавидует и не сможет от авторства отказаться. Пойдём работать, чего тянуть то?
– Пошли, жил был художник…
~~~~~~~~
* Агапэ – это жертвенная, бескорыстная любовь. Любящий, готов к самопожертвованию во имя любви. В такой любви происходит полная самоотдача любимым, полное принятие и уважение любимых. Данная любовь сочетает в себе милосердие, нежность, надежность, преданность, страсть. В такой любви партнеры совместно развиваются, становятся лучше, избавляются от эгоизма, стремятся больше отдавать, чем что-то брать в отношениях. Но надо отметить, что этот вид любви можно встретить и у друзей, но в таком случае, будет отсутствовать сексуальное влечение, всё остальное сохраняется. Также о такой любви говорится в христианстве – жертвенная любовь к ближнему своему. Сохраняться всю жизнь. Но встречается очень редко.
Глава восьмая
Утро – это когда солнце начало вставать, а не будильник в телефоне прозвонил. Пятое по счёту в этом времени утро началось вовремя – на рассвете. Будильник мычал, визжал, блеял, ржал, кудахтал, и виртуозно матерился на чистейшем старогерманском языке. Проспали! Пригнали господскую скотинку из деревни, в полном соответствии со вчерашним распоряжением господина барона. Наши парни, спешно натягивая штаны, выскочили во двор. Высокородные дамы прилипли к окнам. Три до крайности оборванных замурзанных мужичка, каких – то совсем уж мелких габаритов, щелкая кнутами, уже загоняли животных во внутренний двор. Подоспевший первым Север указывал, куда загонять коней, коров. Они спокойно зашли за ним в свои стойла. Козы и овцы бестолково метались, и не желали заходить в загон.
Из опрокинутых корзин вылетели и стали заполошно летать по двору голожопые куры во главе с недощипанным петухом. В мешках на телеге истошно визжали свиньи, обиженные тем, что не принимают участия во всеобщем веселье. Миша с Витей бегали за большим бараном. Видимо он был в их глазах особо почётным трофеем. Мы открыли окна и, наполовину высунувшись, ехидно комментировали ковбойские игры.
Все участники устали, за исключением господина барона, который заняв стратегическую позицию у центральной высоты, то бишь навозной кучи, отдавал приказы. Я взяла на кухне хлеба, в кладовой жменю крупы. Определила главного козла, глаз у меня на них намётанный, предложила понюхать взятку, мы с ним медленно двинулись в овчарню, за нами спокойно потрусило всё мелкорогатое стадо.
Парни быстро закрыли створки. Велела всем отойти к телеге. Встав в центре двора, все у того же объекта номер один, я высоким, донельзя противным голосом завопила putt-putt! putt-putt! putt-putt!!! ( цып – цып – цып!). Высоко взмахнув рукой, бросила зёрнышки. Отскочила, чтобы не затоптали. Быстро посчитала кур. Семнадцать, плюс петух. Со двора им деться некуда, как миленькие вечером сами в курятник спать пойдут. Тем более холодает вечерами, а они линяют. С визжащими мешками деревенские управились сами, по приказу Андрея их определили в самый дальний от дома сарай. Стало тихо, даже скучно. Не хватает мозгу из двадцать первого века развлечений!
– Все свободны, я сам проверю состояние и приму скот по счёту. Север махнул рукой, пошел на конюшню.
На поздний завтрак сегодня была каша молочная, хлеб с маслом и сыром, омлет, кофе с молоком! Север, оказывается, еще и доить умеет! Вот что значит деревенское бабушкинское воспитание! Ценный кадр в нынешних условиях. Работников он сам определил на постой в комнату в служебной части замка, где было пять топчанов. Отнёс им горшок каши с маслом, хлеб и сыр. Определил фронт работ на сегодня. Нас, девушек, сегодня ожидало еще одно развлечение: облачение парней в современную одежду! К полудню они должны были показаться во всей красе, как сопровождение Андрея в деревне.
Подготовленная пропаренная одежда отвиселась, приобрела аккуратный вид. Красные башмаки барона сияли. Оружие, пояса выбрали побогаче. Теперь это нужно было всего лишь одеть на себя. Ида была главным консультантом по одеванию средневековых штанов кальсон – брэ, подвязыванию чулок и прикреплению оных к штанам. Особенно активно барон сопротивлялся одеванию штанишек пуфиков. Естественно, попутно мы прослушали лекцию о средневековой мужской моде. У знатных мужчин нижняя одежда прилегающего в талии силуэта, пурпуэн – короткая обтяжная с застежкой-шнуровкой, безрукавная или с длинным рукавом. К пурпуэну или к брэ обычно крепились штаны-чулки, туго облегающие ноги, называются – шоссы. Поверх пурпуэна надевали узкое короткое котарди с застежкой спереди на пуговицы и декоративным поясом по бедрам, носили также жакет с рукавами, расширенными и собранными по окату буфами, в костюме такого типа использовались ватные прокладки в области груди, гениталий (гульфик) и валики на плечах – для хорошей посадки и подчеркивания мужественности облика.
Обувь остроносая, называемая пигаш, длина носочной части находится в зависимости от общественного положения ее владельца. Цвет обуви тщательно подбирали к нарядной одежде: белый, пурпурный, из золоченой кожи с драгоценностями. По форме мужская обувь тоже была одинаковой. Без левой, правой. На среднюю ногу. Прямой свободный силуэт имело «сюрко», длинная, безрукавная одежда, надеваемая на котт или рыцарскую кольчугу. Из всех предметов мужской одежды знати только нижнее бельё шили из тонкого льняного полотна, остальное – из шерсти, шелка, парчи, бархата, который был самой модной тканью.
Головные уборы этого периода: капюшон, шаперон – драпированный головной убор с длинными спускающимися концами, суконные и фетровые шляпы с конусообразной тульей, с полями и без полей. Береты. Прически мужские – длинные с локонами и короткие с челкой на лбу. Костюм ремесленников и крестьян состоял из пурпуэна со шнуровкой, шоссов и мягких кожаных башмаков. Однако грубые ткани, из которых его изготовляли, и мрачные, тусклые цвета резко отличали его от костюма знати. Поэтому Андрей сегодня одет ярче всех.
– Как это можно самому одеть? Как вообще можно такое носить! Мне срочно горничная нужна! – капризничали наши мужественные красавцы.
– Мне нравится мой костюм, смотрите, как я резко увеличился в объёме, во всех стратегически важных местах! Худощавому Михаилу мы подобрали тёмный, строгий костюм, с плечевыми прокладками по окату рукавов.. Виктору и Северу нашли военные коричневые костюмы с подкладом под доспехи, раз они решили покрасоваться в кольчугах и шлемах, изображая охрану. Андрей был облачен в красный костюм: пурпуэн, шоссы и уморительные штанишки одного цвета сочетались с ярко – красными нарядными пигаш. Прическу Ида сделала ему сама: смочила локоны пивом, завила бывшей своей плойкой, которая при переходе стала щипцами для горячей завивки. Мой братец при этой процедуре жмурился, как кот на солнце и отчасти примирился с модой.
Ребята нацепили на пояса оружие, одели кольчуги. Всё это великолепие еще нужно было взгромоздить на коней; они были вычищены, осёдланы конюхом, ждали у коновязи. Хорошо держался в седле только Север. Остальные смотрелись мешки – мешками. Залезали с чурбачка. События развивались столь стремительно, что даже потренироваться в езде не успели. Хорошо ехать близко. Дамы помахали платочками, и мужчины отправились по своим делам.
Кавалькада, оглядывая окрестности, неспешным шагом потрусила в сторону деревни. Местность была слегка холмистая, почва песчаная, местами в низинах болотистая. Лесов как таковых в поле обозрения не наблюдалось, лишь пойма реки поросла кустарником и невысокими деревцами. Слабо наезженная грунтовка петляла по низу холмов, самый высокий из которых был не более двадцати метров. Сухой август был благоприятен для уборочной страды. Обсуждая погоду и виды на урожай, в лучших традициях землевладельцев, наша четвёрка приблизилась к деревне Мюнн.
Деревушка располагалась между трех сходящихся холмов, расположившись в нижней части пологих склонов. Самая нижняя часть была заполнена зеркалом вытянутого озерца, в него впадала и затем вытекала узкая речка с заросшими ивняком и камышом берегами. Был виден изрытый копытами животных берег реки – водопой на выходе из озера.
Домохозяйств было двадцать восемь, каждый двор включал в себя дом, амбар, сарай, хлев, огород. Вид у деревни был вполне себе зажиточный. По меркам Средневековья, разумеется. Даже деревья росли на улице. Никаких шалашей и земляных нор не было. Крыши были крыты камышом и соломой, иногда черепицей. Рядом было пастбище, несколько телят, жеребят, множество козлят и ягнята скакали, задрав хвосты в загородке. Озеро по берегам имело несколько мостков, гуси и утки нагуливали осенний жирок.