Римъ Эдельштейн
Плюшевый мишка
Всё это пронеслось у него в голове за каких-то две секунды, и он принялся выламывать дверь… Довольно профессионально.
Усатый ухватился за ручку и потянул на себя, навалившись всем весом…
Конечно, сначала ничего не происходило, но налётчики отчётливо услышали, как внутри квартиры испуганно вскрикнул мужчина. В следующий же момент дверь дико заскрежетала – Максим смог её выломать, и замок никак не смог противостоять ломику…
Усатый распахнул дверь, вскидывая пистолет.
– Стоять, Карась! На месте! – рявкнул он, врываясь внутрь.
Карасёв – приземистый мужчина в тёмно-фиолетовой рубахе и синих джинсах, полноватый, оказался как раз в прихожей… Разумеется, он сразу же машинально подбежал к двери, когда её начали ломать, и теперь стоял совершенно сбитый с толку, широко распахнув глаза и раззявив рот.
Усатый тут же подпрыгнул к нему, одной рукой ухватившись за его шиворот, а другой жёстко приставил пистолет ему под подбородок. И столько силы было в этом движении, что Карасёв захрипел от вражеской натуги.
Максим же вбежал внутрь, зажимая лом… Он тут же принялся осматривать квартиру бухгалтера. Серые стены с отклеившимися обоями, минимум мебели… Какая-то неказистая тумбочка, затёртый до дыр диван, кухонный квадратный стол…
Усатый с грохотом прижал визави к стене, продолжая надавливать на него пистолетом так, что тот мог только трястись и шумно пыхтеть. Ничего сказать он не мог.
– Не стой столбом! – рявкнул усач. – Обыщи хату!
Максим ринулся, будто его шибанули током. Он припал к тумбочке, отшвырнув ломик, и стал выдёргивать столешницы. Они с грохотом принялись слетать на пол, вещи повалились горой. Какие-то бесцветные рубашки, свитеры, трусы…
– ГДЕ ДЕНЬГИ, КАРАСЬ?! – заревел усатый, наваливаясь на него всем весом. – КУДА ТЫ ИХ ЗАПРЯТАЛ?!
Максим старался ничуть не медлить, и пытался ускориться, как мог. К сожалению, денег не оказалось и в диване – он откинул подушки, но за ними нашёл кучу пыли.
– Какие деньги?! – судорожно пролепетал бухгалтер. – У меня ничего нет…
– Послушай сюда, кусок сала! – сквозь сжатые зубы затараторил подельник Макса. – У меня нет ни времени, ни желания выслушивать твою жалкую белиберду… Если ты не скажешь мне, где деньги, которые ты взял у Антонова, я тебе глаз открою своим пистолетом! Ну… Говори же!
– Я… Я… Я… – Карасёв просто испуганно кивал головой, побелев, как мел. Пот градом катился у него по лицу.
– Да отвечай ты уже, немец, блин! – усатый потерял терпение и ударил пистолетом Карасёва по лицу, тот отчаянно заверещал.
Максим перевернул и стол – просто в отчаянии опрокинул его. Тот оглушительно загрохотал… Денег, естественно, и под ним не было.
– Время, уходить надо! – твёрдо сказал он усатому, и тут послышался новый голос. Звонкий. Не менее отчаянный. Девчачий.
– Папа! ПАПА!
Максим и усатый одновременно посмотрели в сторону двери… Там стояла маленькая девочка лет десяти, кудрявая, одетая в полосатую кофточку и жилетку. К груди она прижимала белого плюшевого медвежонка… А глаза её – большущие и зелёные – смотрели так испуганно…
– Беги, Маша! – взревел Карасёв. – Беги отсюда!
Та бросила плюшевого мишку – вероятно, своего единственного защитника в этот момент – и бросилась опрометью по лестнице.
– Макс, лови её, лови! – заорал усатый, и Карасёв тут же поддал между ног своему мучителю.
Тот яростно взревел, но отцепляться вовсе не думал… Завязалась борьба.
Макс же кинулся прыжками за убегающим ребёнком… Уйти далеко ей не удалось – Максим настиг девочку прямо у выхода из подъезда и крепко ухватил за плечи, почувствовав хрупкую детскую кожу под своими грубыми пальцами закоренелого налётчика.
– ОТПУСТИ МЕНЯ! ОТПУСТИ! – завопила она. – ПОМО…
Он зажал ей рот одной рукой и другой изо всех сил рванул на себя. С необычайной лёгкостью здоровяк поднял её и понёс назад… Спеша изо всех сил.
Из квартиры грохнул выстрел! Отчего Максим чуть не упал… Тут же острая боль пронзила ему пальцы – Маша вгрызлась в волосатые фаланги своими маленькими острыми зубами. Так глубоко, будто достала до костей…
