Роберт Асприн
Мифы. Великолепный МИФ
Глава 9
Чтобы эффективно функционировать, любая группа людей или сотрудников должна истово верить в своего лидера.
Капитан Блай (в отставке)[6]
– Отвечай, Трокуодл. – Голос Ааза звучал даже более угрожающе, чем голос беса. – Почему ты не рассказал мне про девола?
– Должно быть, это вылетело у меня из головы, – пробормотал я.
Заставив себя не смотреть на арбалеты, я огромным усилием воли бросил на бесов свой самый испепеляющий взгляд. Я был вознагражден тем, что они, похоже, устыдились и не решались посмотреть мне в глаза.
– Вылетело из головы! Так я тебе и поверил! Скорее всего, ты пытался скрыть от меня важную информацию, – с упреком заявил Ааз. – Раз уж зашел такой разговор, давай, выкладывай все до конца. Что там насчет этого девола, а?
– Спроси Брокхерста, – буркнул я. – Похоже, ему не терпится об этом поговорить.
– Ну, что скажешь, Брокхерст? – повернулся к нему Ааз.
Бес виновато пожал плечами.
– Думаю, большую часть я тебе уже рассказал. В Твиксте проживает один девол, Фрумпель. Он действует под личиной Абдула, торговца коврами, но на самом деле ведет процветающую торговлю в обычной для Девы манере, покупая и продавая свой товар во всех измерениях.
– Что он забыл в Пенте? – перебил его Ааз. – Я имею в виду, ведь здесь особенно не развернешься. Разве, на вкус девола, это не слишком сонное местечко?
– Дело в том, что Трокуодл сказал… – Брокхерст умолк и посмотрел на меня.
– Ладно уж, скажи ему. – Я сделал вид, будто мне все равно.
– Видишь ли, – продолжил бес, – ходят слухи, что ему дали пинка с Девы и теперь он скрывается здесь, стыдясь сунуть нос в более крупное измерение.
– Его изгнали с Девы? Но почему? Что такого он натворил?
Я был рад, что Ааз задал этот вопрос. С моей стороны это прозвучало бы странно.
– Трокуодл нам этого не сказал. Мол, для Фрумпеля это болезненная тема и нам лучше ее не затрагивать.
– Это почему же, Трокуодл? – Ааз повернулся ко мне.
Я настолько увлекся этой историей, что мне потребовалось несколько секунд, прежде чем я вспомнил, что на самом деле ничего не знаю.
– Э-э-э… Я не могу тебе сказать, – ответил я.
– Что-о?! – Ааз грозно нахмурил брови.
Я начал задаваться вопросом, не слишком ли он увлекся этой историей, потеряв представление о реальности.
– Я узнал его секрет случайно и храню его как личную тайну, – надменно заявил я. – Во время наших странствий в эти последние несколько дней я узнал о вас кое-что довольно интересное и отношусь к этому с таким же уважением. Я надеюсь, что вы будете уважать мое молчание по поводу Фрумпеля, – точно так же, как я ожидаю, что другие будут уважать мое молчание по вопросам, касающимся вас.
– Ладно-ладно. Ты высказал свою точку зрения, – уступил Ааз.
– Скажи… э-э-э… Трокуодл, – прервал его Хиггенс. – Я бы посоветовал нам всем сбросить маскировку, как это сделал наш друг извра… как это сделал изверг. Нет смысла тратить силы на поддержание фальшивых личин в кругу друзей.
Его тон был непринужденным, но в его голосе слышалась подозрительность. Я заметил, что он не убрал руки со своего арбалета.
– Это еще зачем? – возразил Брокхерст. – Я предпочитаю всегда сохранять маскировку, находясь в другом измерении. Это уменьшает вероятность забыть надеть ее в решающий момент.
– По-моему, Хиггенс прав, – заявил Ааз, прежде чем я смог поддержать Брокхерста. – Мне, например, нравится видеть истинные лица людей, с которыми я разговариваю.
– Ну если уж все с этим согласны… – проворчал Брокхерст.
Он сосредоточенно закрыл глаза, и его черты начали мерцать и таять.
Я не наблюдал за этим процессом – мысли мои отчаянно возвращались в хижину Гаркина, к тому моменту, когда Ааз поднял обугленное лицо ассасина. Я поспешно представил себе свое лицо рядом с ним и начал работать, внося в его внешний вид ряд очевидных изменений, дабы исправить оставленные огнем следы.
Закончив, я украдкой глянул одним глазом. Двое других уже изменились. Мое внимание сразу же привлек цвет их лиц. В отличие от моего, у них он был розовато-красный. Я поспешил вновь закрыть глаза и внес коррективы.
Удовлетворенный, я открыл глаза и осмотрелся. У двух других бесов теперь были характерные заостренные уши и подбородки. Ааз выглядел… как Ааз. С приходом бесов ситуация изменилась на противоположную. Вместо того чтобы быть обычным человеком в окружении трех замаскированных демонов, теперь меня окружали три демона, а на мне была маскировка. Ну надо же!
– Ага. Так-то лучше, – хмыкнул Ааз.
– Знаешь, Трокуодл, – сказал Хиггенс, наклонив ко мне голову. – На мгновение в свете костра ты выглядел по-другому. Более того…
– Ну-ну, господа, – прервал его Ааз. – Нам предстоит обсудить серьезные вопросы. Знает ли Иштван о существовании Фрумпеля?
– Вряд ли, – ответил Брокхерст. – Знай он о нем, он бы либо завербовал его, либо приказал убить.
– Отлично! – воскликнул Ааз. – Он вполне может быть ключом к нашему заговору.
– Что за заговор? – спросил я.
– Наш заговор против Иштвана, разумеется.
– Что? – воскликнул Хиггенс, совершенно забыв про меня. – Ты что, ненормальный?
– Я вполне нормален, – ответил Ааз. – В отличие от Иштвана. Я имею в виду, подумайте! Разве он в своих поступках демонстрировал благоразумие?
– Нет, – признал Брокхерст. – Впрочем, как и любой другой волшебник, которого я встречал, включая мое нынешнее общество.
– Кроме того, – прервал его Хиггенс, – я думал, ты собирался помочь ему.
– Это было до того, как я услышал вашу историю, – заметил Ааз. – Я не горю желанием работать на волшебника, который настраивает своих сотрудников друг против друга.
– Когда он это сделал? – спросил Хиггенс.
Ааз раздраженно всплеснул руками.
– Подумайте, господа! Или вы забыли про нашего друга с каменным лицом? – Он ткнул большим пальцем в сторону фигуры на единороге. – Если вы ничего не путаете, его слова, похоже, подразумевали, что Иштван послал его перехватить вас.
– Верно, – сказал Брокхерст. – И?
– Что ты хочешь сказать этим «И?» – взорвался Ааз. – Так и есть! Иштван послал его убить вас. Либо он пытался минимизировать свои расходы, убивая ассасинов, чтобы не платить им, либо он настолько неуравновешен психически, что слепо набрасывается на всех, включая своих же союзников! В любом случае он не производит впечатления заботливого работодателя.
– Знаете, по-моему, в этом он прав, – заметил я, решив оказать некоторую помощь в этом обмане.
– Но если это правда, что нам делать? – спросил Хиггенс.
– У меня нет четкого плана действий, – признался Ааз. – Но есть некоторые общие идеи, которые могут помочь.
– Например? – подсказал Брокхерст.
– Вы возвращаетесь к Иштвану. Ничего не говорите о своих подозрениях. В противном случае он может счесть вас опасными и немедленно выступит против вас. Более того, отказывайтесь от любых новых поручений. Найдите какой-нибудь предлог, чтобы держаться как можно ближе к нему. Узнайте все о его привычках и слабостях, но ничего не предпринимайте, пока мы не придем туда.
– А куда вы собрались? – поинтересовался Хиггенс.
– Мы хотим слегка потолковать с Фрумпелем. Если мы все намерены выступить против Иштвана, поддержка девола может оказаться неоценимой.
– И, вероятно, недостижимой, – проворчал Брокхерст. – Я еще никогда не встречал девола, который бы занял в бою чью-то сторону. Они предпочитают продаваться обеим сторонам.
– Что ты имеешь в виду под словом «мы»? – спросил Хиггенс. – Разве Трокуодл не пойдет с нами?
– Нет. Я привязался к нему. Кроме того, если девол не согласится нам помочь, было бы полезно иметь поблизости ассасина. Фрумпель слишком силен, чтобы рисковать понапрасну. Останься он сам по себе, наверняка поспешит помочь Иштвану.
Пока Ааз говорил, Брокхерст небрежно откинулся назад и молча, одними губами, шепнул Хиггенсу «извращенец». Хиггенс тихо кивнул в знак согласия, и они оба сочувственно посмотрели в мою сторону.
– Итак, что вы думаете? – спросил в заключение Ааз.
– Хм… что нам с ним делать? – Хиггенс мотнул головой, указывая на статую Куигли.
– Мы возьмем его с собой, – поспешно вмешался я.
– Безусловно! – согласился Ааз, бросив на меня хмурый взгляд. – Если вы двое отвезете его обратно к Иштвану, тот может догадаться, что вы подозреваете его в предательстве.
– Кроме того, – добавил я, – вдруг мы сможем оживить его и убедить присоединиться к нам в нашей битве?
– В таком случае тебе понадобится противоядие. – Хиггенс вздохнул, вытащил из-под плаща крошечный пузырек и бросил его мне. – Просто побрызгай чуток, и он через несколько минут вернется в норму. Но только осторожнее. В нем есть что-то странное. Похоже, он мог видеть сквозь нашу маскировку.
– Где меч, о котором ты говорил? – спросил Ааз.
– В его рюкзаке. Поверь, это просто хлам. Единственная причина, почему мы взяли его с собой, в том, что он, похоже, слишком на него полагался. Когда мы его оживим, будет любопытно узнать, что он подумал.
– Думаю, на этом почти все, – вздохнул Брокхерст. – Предлагаю нам всем немного поспать и первым делом с утра отправиться в путь, каждому своей дорогой.
– А я предлагаю вам отправиться в путь прямо сейчас, – многозначительно сказал Ааз.
– Сию же минуту? – воскликнул Брокхерст.
– Но сейчас самая середина ночи, – заметил Хиггенс.
– Смею ли я напомнить вам, господа, что чем дольше вы находитесь вдали от Иштвана, тем больше шансов, что он пошлет за вами еще одного ассасина?
– Вообще-то он прав, – задумчиво произнес я.
– Думаю, да, – проворчал Хиггенс.
– Что ж, – сказал Брокхерст, поднимаясь на ноги, – думаю, как только мы поделим нашу добычу из хижины Гаркина, тотчас же отправимся в путь.
– Напротив, – возразил Ааз. – Мы не только не будем делить добычу, я бы посоветовал вам отдать нам любые средства, какие есть в вашем распоряжении.
– Что? – хором вскрикнули бесы. Арбалеты мгновенно вновь оказались в их руках.
– Подумайте, джентльмены, – вкрадчиво произнес Ааз. – Мы попытаемся договориться с деволом, заручиться его поддержкой. Как вы сами отметили, они известны своей привычкой заламывать несусветные цены. Не хотелось бы думать, что мы можем потерпеть неудачу в наших переговорах из-за нехватки средств.
Воцарилось напряженное молчание. Бесы натужно пытались найти дыру в его логике.
– Ну ладно, – наконец признал Брокхерст, опуская арбалет, и потянулся за кошельком.
– Я по-прежнему сомневаюсь, что это принесет какую-либо пользу, – проворчал Хиггенс, вторя жесту Брокхерста. – Вряд ли ты смог бы подкупить девола, не поддерживай тебя гномы.
Они вручили кошельки Аазу. Тот, прежде чем засунуть за пояс, осторожно их взвесил.
– Поверьте мне, господа, – улыбнулся Ааз. – У нас, извергов, есть методы убеждения, которые эффективны даже по отношению к деволам.
Бесы вздрогнули и начали осторожно, бочком, отступать.
– М-м-м… думаю, увидимся позже, – пробормотал Хиггенс. – Береги себя, Трокуодл.
– Да, – добавил Брокхерст. – И будь уверен, что, когда ты закончишь, девол либо будет с нами, либо будет мертв.
Я попытался придумать, что сказать в ответ, но, прежде чем мне что-то пришло в голову, они исчезли.
Ааз приподнял бровь. Я жестом остановил его и опустил руку, лишь когда почувствовал, как они прошли сквозь защиту. Я кивком подал ему знак.
– Они ушли, – сказал я.
– Прекрасно! – радостно воскликнул Ааз. – Разве я не говорил тебе, что они доверчивы?
Я был вынужден признать его правоту.
– А теперь поспи, малыш. Как я и сказал, завтра нам предстоит напряженный день, а теперь внезапно мне кажется, что он будет еще напряженнее.
Я внял его совету, но меня продолжал мучить один вопрос.
– Ааз?
– Да, малыш?
– Из какого измерения происходят гномы?
– Из Зурика, – ответил он.
На этой ноте я отправился на боковую.
Глава 10
Человек никогда не раскроет полностью свои способности, будучи прикованным к земле. Мы должны взлететь и покорить небеса!
Икар
– Уверен, что мы справимся с деволом, Ааз? – Я знал, что за последние несколько дней задавал этот вопрос бесчисленное количество раз, но мне все еще требовалось подтверждение.
– Ты когда-нибудь расслабишься, малыш? – рыкнул Ааз. – Я был прав насчет бесов, верно?
– Думаю, да, – неохотно признал я.
Мне не хотелось говорить об этом Аазу, но инцидент с бесами оставил после себя тревожный осадок. Я до сих пор не мог успокоиться. После встречи мне постоянно снились кошмары, связанные с бесами и арбалетами.
– Посмотри на это с другой стороны, малыш. Если повезет, этот тип Фрумпель сможет восстановить мои силы. Что избавит тебя от лишней головной боли.
– Думаю, да, – сказал я без особого воодушевления.
С тех пор как Ааз узнал о Фрумпеле, он постоянно поднимал этот вопрос. Каждый раз, когда он это делал, у меня возникало одно и то же чувство дискомфорта.
– Тебя что-то беспокоит, малыш? – спросил Ааз, наклонив ко мне голову.
– Послушай… Ааз, когда ты вернешь свои силы, ты по-прежнему будешь хотеть обучать меня?
– Так вот что тебя гложет? – похоже, искренне удивился он. – Конечно, да! Какой, по-твоему, я волшебник? Я серьезно подхожу к выбору учеников.
– И я не стану для тебя обузой?
– Может, сначала и был обузой, но только не сейчас. Ты был в завязке всей этой истории с Иштваном; ты заслужил право участвовать в ее окончании.
По правде говоря, я не горел желанием оказаться свидетелем того, как Ааз сойдется в битве с Иштваном, но, похоже, это та цена, которую мне придется заплатить, если я намерен и дальше поддерживать дружбу с Аазом.
– Слушай, Ааз…
– Да, малыш?
– Можно еще один вопрос?
– Обещаешь?
– Это как?
– А, выбрось из головы. Так что за вопрос, малыш?
– Если ты вернешь свои силы, а я все еще буду твоим учеником, в каком измерении мы будем жить?
– Если честно, малыш, я особо об этом не думал. Вот что я тебе скажу: мы сожжем этот мост, когда дойдем до него, ладно?
– Хорошо, Ааз.
Я попытался отвлечься от этой проблемы? Возможно, Ааз прав. Какой смысл переживать о чем-то, пока мы не узнаем наверняка, что это что-то существует. Возможно, он не вернет свои силы. Возможно, сражаться с Иштваном придется мне. Потрясающая перспектива.
– Эй! Следи за зверем, малыш!
Голос Ааза прервал ход моих мыслей. Мы вели боевого единорога между собой, и хитрая зверюга выбрала этот момент, чтобы показать свой нрав.
Привстав на дыбы, единорог заржал, а затем опустился на все четыре ноги и мотнул головой.
– Стой… ох ты ж!
Ааз вытянул руку, пытаясь схватить его за уздечку, но в ответ больно получил по руке тяжелым рогом.
– Полегче, Лютик, – ласково произнес я. – Ты хороший мальчик.
Зверь ответил на мои уговоры: слегка успокоился, нервно взрывая копытом землю, и, наконец, потерся об меня мордой.
Мне хотелось, чтобы он перестал. Мне было невероятно неловко, когда он это сделал. Кроме того, я не мог придумать веского аргумента для этого действия.
Хотя это определенно дружеский жест, это не самое безопасное проявление дружбы с вами со стороны единорога. Я проворно нырнул под его качающийся рог и быстро осмотрелся. Сорвав с ближайшего куста оранжевый цветок, я скормил его ему с расстояния вытянутой руки. Он принял подношение и начал с удовольствием его жевать.
– Сдается мне, этот зверь не жалует демонов, – угрюмо проворчал Ааз, потирая ушибленную руку.
– А ты как думал? – съехидничал я. – Я имею в виду, как-никак он возил на себе охотника на демонов.
– Однако он, похоже, довольно легко принял тебя, – заметил Ааз. – Уверен, что ты не девственник?
– Конечно, нет, – ответил я самым обиженным тоном. Вообще-то я девственник, но я скорее соглашусь быть скормленным слизнякам-вампирам, чем признаюсь в этом Аазу.
– Кстати, говоря об охотниках на демонов. Тебе лучше проверить нашего друга, – предложил Ааз. – Будет довольно омерзительно, если рука или что-то еще сломается до того, как мы успеем его оживить.
Я поспешил выполнить его поручение. Во избежание необходимости загружать и стаскивать вниз его каждую ночь, не говоря уже о том, чтобы ежедневно седлать и расседлывать боевого единорога, мы соорудили для статуи Куигли волокушу. Основная часть снаряжения и доспехов делила волокушу со статуей Куигли, что, похоже, очень обрадовало единорога. Очевидно, ему было гораздо легче тащить весь этот груз по земле, чем нести его на спине.
– Кажется, с ним все в порядке, Ааз, – сообщил я.
– Прекрасно, – усмехнулся он. – Не хотелось бы думать, что с ним что-то случилось, пусть даже ненароком.
Ааз все еще был недоволен нашими попутчиками. Он крайне неохотно уступил моим доводам взять их с собой, а не бросить на произвол судьбы. На мой взгляд, они были способны оказать нам потенциальную помощь в нашей сделке с деволом или, по крайней мере, когда у нас произойдет финальная схватка с Иштваном.
На самом деле это были вовсе не мои доводы. Я чувствовал себя отчасти виноватым из-за того, что подставил Куигли и его избили бесы, и не хотел, чтобы из-за этого ему был причинен какой-либо вред.
– Нам было бы намного легче путешествовать, если бы мы восстановили его, – предложил я с надеждой в голосе.
– Забудь об этом, малыш.
– Но, Ааз…
– Я сказал, нет! Если ты запамятовал, основное времяпрепровождение этого джентльмена, похоже, состоит в поиске и убийстве демонов. Я, конечно, осознаю, что мое невыразимое обаяние, похоже, заставило тебя упустить этот факт, но фактически я демон. И как таковой, я не намерен иметь в качестве попутчика живого, дышащего и, самое главное, активного охотника на демонов.
– Но мы обманывали его раньше! – возразил я.
– Не на постоянной основе. Кроме того, если его оживить, когда бы ты стал практиковать свою магию? Пока мы не встретимся с деволом, ты по-прежнему наш основной козырь против Иштвана.
Уж лучше бы он перестал упоминать об этом! Мне было невероятно неловко, когда он это делал. Кроме того, я не мог придумать веского аргумента против.
– Думаю, ты прав, Ааз, – признал я.
– Тебе лучше поверить, что я прав. Между прочим, поскольку мы, похоже, все равно остановились, сейчас самое подходящее время для твоего следующего занятия.
Ура! Помимо моего естественного стремления расширить мои магические способности, предложение Ааза подразумевало, что в целом он доволен моими успехами на предыдущих уроках.
– Хорошо, Ааз, – сказал я, цепляя поводья единорога за ближайший куст. – Я готов.
– Отлично, – улыбнулся Ааз, потирая руки. – Сегодня мы научим тебя летать.
Мое настроение, только что воспарившее к небесам, снова грохнулось оземь.
– Летать? – переспросил я.
– Именно это я и сказал, малыш. Летать. Здорово, не так ли?
– Почему?
– Это как понимать – «почему»? С тех пор как мы впервые с завистью взглянули на летающих существ, мы всегда мечтали летать. Теперь у тебя есть шанс научиться. Вот почему это так здорово!
– Я имел в виду, почему я должен хотеть научиться летать?
– Ну… потому что все хотят летать.
– Только не я, – решительно заявил я.
– Почему нет?
– Начнем с того, что я боюсь высоты, – ответил я.
– Это не достаточно веская причина, чтобы не учиться, – нахмурился Ааз.
– А я пока не услышал никаких причин, почему я должен это сделать, – нахмурился я в ответ.
– Послушай, малыш, – начал уговаривать меня Ааз, – это не столько полет, сколько парение в воздухе.
– Не вижу разницы, – сухо заметил я.
– Ладно, малыш. Давай объясню тебе это доходчивее. Ты мой ученик, верно?
– Верно, – недоверчиво согласился я.
– Так вот, у меня не будет ученика, который не умеет летать! Ты понял?! – взревел он.
– Хорошо, Ааз. Но как это работает? – Я знал, когда следует отступить в споре.
– Так-то лучше. Вообще-то здесь нет ничего, чего ты еще не знаешь. Ты ведь умеешь поднимать в воздух предметы, верно?
Я медленно кивнул, озадаченный.
– По сути, любой полет – это левитация.
– А теперь еще раз – и помедленнее?
– Вместо того чтобы твердо стоять на земле и поднимать предмет, ты силой воли отталкиваешься от земли и взмываешь вверх.
– Но если я не касаюсь земли, откуда мне черпать силу?
– Из воздуха! Давай, малыш, ты ведь волшебник, а не элементаль.
– Что такое элементаль?
– Неважно. Я имел в виду, что ты не привязан ни к одной из четырех стихий, ты волшебник. Ты контролируешь их или, по крайней мере, влияешь на них и черпаешь из стихий свою силу. Когда ты летишь, все, что тебе нужно, – это брать энергию из воздуха, а не из земли.
– Ну если ты так говоришь, Ааз… – с сомнением произнес я.
– Хорошо, сначала найди силовую линию.
– Но мы оставили ее, когда отправились к деволу, – возразил я.
– Малыш, здесь уйма силовых линий. Тот факт, что мы оставили одну из наземных, не означает, что мы полностью утратили связь. Проверь, нет ли тут силовой линии в воздухе.
– В воздухе?
– Поверь мне, малыш. Просто попробуй ее найти.
Я вздохнул и закрыл глаза. Повернув лицо к небу, попытался представить себе двуглавое копье. Сначала у меня не получилось, но потом я внезапно понял, что вижу копье, но только… другое. Не столь яркое, как последнее, оно мягко светилось, переливаясь ледяными голубыми и белыми отблесками.
– Кажется, она у меня есть, Ааз! – ахнул я.
– Она сине-белая, да? – саркастически усмехнулся Ааз.
– Да, но не такая яркая, как предыдущая.
– Наверное, она просто дальше расположена. Ну ладно, она достаточно близко, чтобы ты смог черпать из нее энергию. Попробуй, малыш. Зацепись за эту штуку и оттолкни землю. Не торопись.
Я подчинился: мысленно потянулся к энергии этой ледяной красоты. Прилив силы, вошедшей в меня, был непохож на все, что я испытывал раньше. Если в прошлые разы, черпая силу, я ощущал прилив тепла, то сейчас я почувствовал прохладу и расслабленность. Скажу больше, я как будто сбросил лишний вес, стал легче.
– Оттолкнись, малыш, – раздался голос Ааза. – Осторожненько!
Мысленно я лениво коснулся земли и лишь на миг поймал себя на странном ощущении, что физически я ничего не чувствую ногами.
– Открой глаза, малыш! Отрегулируй свой полет.
На этот раз голос Ааза донесся до меня из странного места. От удивления я открыл глаза. Я плыл примерно в десяти футах над землей под углом, который быстро приближался к горизонтальной линии. Я летел!
Земля стремительно неслась на меня. На миг меня охватило замешательство, а затем она с зубодробительной реальностью врезалась в меня.
Я лежал так некоторое время, нагнетая воздух обратно в легкие, и мучился вопросом, не сломал ли себе что-нибудь.
– С тобой все в порядке, малыш? – внезапно навис надо мной Ааз. – Что вообще случилось?
– Я… я летал! – Наконец я заставил себя произнести эти слова.
– Вот как? С тобой все ясно. Ты так растерялся, что забыл поддерживать поток энергии, верно?
Я кивнул, не в силах говорить.
– Из всех идиотских… послушай, малыш, когда я говорю тебе, что ты полетишь, ты уж поверь этому!
– Но…
– Никаких «но»! Либо ты веришь в меня как в своего учителя, либо не веришь! Никаких «но» нет и быть не может!
– Извини, Ааз. – Ко мне вновь возвращалось дыхание.
– …я не хотел набрасываться на тебя, малыш, но своим падением ты напугал меня до смерти. Ты должен понимать: сейчас мы начинаем погружаться в довольно мощную магию. И должны ожидать, что она сработает. Неожиданный прорыв вроде этого, да еще с неправильным предметом, может угробить тебя – или меня, если уж на то пошло.
– Я постараюсь это помнить, Ааз. Могу я попробовать еще раз?
– Просто расслабься на несколько минут, малыш. Полет может отнять у тебя много сил, даже без падения.
Я закрыл глаза и подождал, пока пройдет головокружение.
– Ааз? – сказал я наконец.
– Да, малыш?
– Расскажи мне про Извр.
– Что именно?
– Мне только что подумалось, что эти бесы как будто были напуганы до смерти, когда поняли, что ты изверг. Какая репутация у вашего измерения?
– Видишь ли, – начал он, – Извр – это самодостаточное, не слишком гостеприимное измерение. Возможно, у нас не лучшие бойцы во Вселенной, но они достаточно близко, чтобы другие любители путешествий по измерениям держались на почтительном расстоянии. Технологии и магия соседствуют бок о бок и тесно переплетены друг с другом. В целом это довольно мощная гремучая смесь.
– Но почему кто-то должен этого бояться?
– Как я уже сказал, на Извре немало соблазнов. Один из побочных эффектов успеха – обилие прихлебателей. В какой-то момент мы оказались близки к тому, что нас мог захлестнуть поток беженцев и иммигрантов из других, менее удачливых измерений. Когда они стали слишком нас раздражать, мы положили этому конец.
– Каким образом? – поднажал я.
– Во-первых, мы взяли за шкирку тех, кто не вносил никакого вклада в общее благосостояние, и выставили вон. Затем, в качестве дополнительных мер безопасности, начали поощрять слухи об определенном антисоциальном отношении извергов к пришельцам из других измерений.
– Что за слухи?
– Да как обычно. Что мы едим наших врагов, истязаем их ради развлечения или совершаем с ними сексуальные действия, сомнительные по стандартам любого измерения. Люди толком не знают, что из этого правда, а что преувеличение, но не слишком стремятся узнать это из первых рук.
– И что из этого правда, Ааз? – спросил я, приподнявшись на локте.
Он хитро ухмыльнулся мне.
– Достаточно, чтобы слухи казались правдивыми.
Я собирался спросить, что нужно, чтобы считаться вносящим свой вклад в общее благосостояние, будучи иммигрантом, но решил отложить этот вопрос на потом.
