Роксана Найденова
О чем задумалась, Катарина?
27 октября
«О! я наслышан о ваших смелых гипотезах!» – восторженно восклицал добродушный Хорхе. Пытаясь скрыть за тоненькой мутной пленкой познаний глубину оставшегося неизведанным невежества, он то в восторге подпрыгивал на своем стуле, то в ликовании воздевал руки к потолку. «Да, у меня еще остались незаконченные проекты, хотя я уже определенно решила посвятить остаток своих дней воспоминаниям о покойном супруге, – строго отвечала двадцативосьмилетняя Катарина, осторожно поглядывая на Гарсиа, которому щедрый хозяин дома разрешил повсюду разгуливать. – Гарсиа! – иногда окликала она куклу, когда ее вдруг накрывал страх разоблачения. – Ну, на что ты там смотришь?»
Гарсиа и в правду кое-что присмотрел для себя. «Откуда у вас эта вещица?» – в первый раз открыл рот Гарсиа в присутствии кого-то, кроме Катарины. «А, этот скелет? – оглянулся Хорхе. – Я выписал его специально для моей коллекции разных научных ценностей. Ведь я преданный поклонник всего точного и доказанного! – обернулся он на миг к своей ученой собеседнице и вновь продолжил разговаривать с вором. – Это настоящий скелет – древняя реликвия, вырытая из зем… то есть найденная неподалеку отсюда».
Гостеприимный хозяин снова отвлекся на чаепитие и умную беседу. Но Гарсиа, однако, уже не мог забыть про находку, стоявшую среди прочего старого научного хлама, чтобы через годок другой предстать в полном своем величии древних артефактов. Скелет был как нарочно небольших размеров. Возможно, принадлежал когда-то душе так и не повзрослевшего ребенка или напротив дряхлому ссутулившемуся старику прошлых веков. Но как бы там ни было, Гарсии он подходил идеально. И, недолго размышляя над моральной и этической стороной этого вопроса, бандит быстро распахнул своей пока еще единственной рукой стеклянный шкафчик и лишил одну из «научных ценностей» сеньора Хорхе правой руки. Наметанный глаз вора и здесь не подвел: новая конечность вошла в сделанный из сахара сустав с точностью до дюйма.
«А вы загорели, – с лукавой, однако по-прежнему доброй улыбкой заметил Хорхе. – Я видел вас два года назад – вы выступали с предложением о чуде-машине, которая могла бы возвращать души с того света. Из доклада я, если честно, ни слова не понял, но сразу заметил, какая вы бледная и худая. Деревенский воздух и местный колорит пошли вам на пользу». «Не души, а мозговые волны, устремляющиеся в космос, за которыми я предлагала гнаться по следам, – поправила его девушка. – Стоит ввести только точную дату и место смерти, и навеки казавшийся утерянным разум вновь возвращается в этот мир». «Удивительно! – в очередной раз воскликнул Хорхе. – И у этой машины не будет сбоев?» «Я попыталась… попытаюсь их избежать», – поперхнулась Катарина уже третьей по счету чашкой сладкого чая. «Эх, – вдруг серьезно вздохнул ее собеседник. – А я полтора года назад потерял племянника. Вы знаете лавочника, торгующего игрушками на День мертвых? Так это мой родной брат!» «Действительно?» – недоверчиво посмотрела Катарина. «Так и есть, – продолжал Хорхе. – Он не хотел заниматься крупной торговлей и не любил больших городов, поэтому и укрылся здесь. Сын его, мой племянник, правда, уехал в столицу. Дурной был человек, а все равно сердце ноет. Я его ни разу не видел, как и он меня, но все равно он – мой родственник. Вот, что я собираюсь подарить своему брату на День мертвых», – и Хорхе извлек из кармана маленькую пухленькую коробочку и открыл перед завороженной собеседницей. Внутри девушка увидела алмазный цветок в форме желтых бархатцев.
28 октября
«У лавочника был сын, – вяло бормотала Катарина, словно беззубая старуха. – Сын, которого он недавно (всего полтора года прошло) потерял, – вглядывалась она в надвигающиеся тени, будто в прожитые дни. – И он ничего мне не сказал… Ни словом… ни взглядом… не выдал, что у него траур. А я паясничала перед ним со своим горем, как клоун. Гарсиа, ты меня слушаешь? Я сама себе противна!»
«Да, Катарина, – процедил вор, возясь с упорным замком. – Но взламывать дверь и одновременно трепаться не так приятно и удобно, как в одно и то же время пить и плясать». На улице царило кромешное безмолвие, ни в одном окне не теплилось ни единого огарка старой расплывшейся свечи. Ни одного пьяного или заблудившегося (что в прочем одно и то же понятие, ибо и тот и другой в равной степени жалки, рассеяны и нуждаются в помощи занятых своими делами прохожих) на дороге. Словно сама природа, сама погода, само проведение толкали Катарину и Гарсию на преступление.
Вдруг замок громко щелкнул, предупреждая о нашествии воров, но давно и мирно храпящий хозяин дома не откликнулся и на его призыв. Дверь медленно отварилась.
Две тени, человека и куклы, прокрались внутрь. Но стоило девушке шаг ступить, как она тут же споткнулась о какую-то «научную ценность» и села на пол.
«Я потянула щиколотку», – давя в горле болевой стон, выговорила Катарина, обхватив руками правую ногу. «Попытайся подняться», – настаивал бандит, пытаясь ей помочь. Спустя несколько минут девушка стояла на ногах, но в этой позе была подобна колоссу на глиняных ногах – одно единственное нечаянное движение грозило обрушением всей постройки. «Следи за стариком! – наказал ей Гарсиа. – Я сам достану эту побрякушку». – И кукла, легко касаясь своими костляво-сахарными ступнями скрипучих полов, взмыла на второй этаж.
Но, как и бывает в таких случаях, мораль заключается в том, что многого достигает тот, от кого не ждали ровным счетом ничего. Так Фортуна подмигнула на этот раз Катарине. Сделав всего несколько неаккуратных шагов, она оперлась о тумбочку у входа в спальню Хорхе и нечаянно столкнула с нее заветную коробочку. Она шлепнулась на пол и распахнулась. Тут же в темноте блеснуло что-то белое и яркое. Катарина от радости уже была готово завопить: «Гарсиа!» Но ее опередили.
«Сюда!» – сбежал на первый этаж бандит. «Что такое?» – взглянула на него девушка, забыв, что они – воры, а в соседней комнате спит хозяин дома. «Я видел из окна на втором этаже каких-то двух людей. Они толпятся около входной двери», – с тревогой говорил Гарсиа. «Еще воры!» – вздрогнула Катарина. Кукла судорожно кивнула: «Надо убираться», – и вновь скрылась на втором этаже.
«Уже бегу!» – крикнула вдогонку девушка, пытаясь поднять с пола упавшую драгоценность. Наконец, кряхтя и стоная от боли, она сжала в руках заветный материал для новой сферы. Катарина в эти секунды была по-настоящему счастлива – возвращение к жизни Габриэля вновь становилось лишь делом времени. Но из восторженного оцепенения ее вдруг вырвало шуршание отмычки в уже искореженном дверном замке.